Текст книги "Сексуальная жизнь мужчины. Книга 2"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)

Тормозящее влияние психопатии на психосексуальное развитие начинает сказываться уже на этапе формирования полоролевого поведения и максимально проявляется на самом ответственном этапе – при становлении психосексуальных ориентаций.

Многие формы психопатии сопровождаются задержкой психосексуального развития, в частности, астеническая, психастеническая, шизоидная, истерическая и другие.

Больным астенической и психастенической психопатией свойственны робость, застенчивость, нерешительность, обидчивость, впечатлительность, слабость побуждений. Это затрудняет контакты с окружающими и приводит к нарушению способности к общению с ровесниками.

Клинический пример.

Сергей К. 23 года. Студент. Женат. Детей нет.

Родители в разводе. Мать – уверенная в себе, решительная, сильная женщина. Говорит, что отец Сергея был «размазней» и «слабаком», и по этой причине они не ужились вместе. В первые годы после развода отец навещал сына, но мать возражала и каждый раз скандалила с отцом, требуя. чтобы он оставил ребенка в покое и не травмировал его психику своими визитами. Отца Сергей любит, а когда тот переехал в другой город, очень скучал по нему, потом привык.

Характером Сергей в отца – нерешительный, неуверенный в себе, во всем сомневается. Перед принятием любого, даже пустякового решения, не спит всю ночь, взвешивает все «за» и «против», правильно ли он поступает. Решение всегда дается ему очень трудно. Всегда испытывает облегчение, если кто-то берет на себя активную роль и решает все за него.

В детстве таким человеком была его мать. Она обожала сына и всячески оберегала его от всех невзгод. «Мальчик такой ранимый, такой чувствительный, такой нежный», – говорила она и учителям, и знакомым. То, что раздражало её в бывшем муже, она культивировала в сыне.

К матери Сергей очень привязан. Она для него самый близкий человек. Считает её умнейшей женщиной, сильной и мудрой. На работе и среди знакомых его мать пользуется большим авторитетом, и для Сергея её мнение – закон. Даже будучи взрослым человеком, как говорится, шагу без неё ступить не может, по каждому пустяку с ней советуется. Мать этому очень рада, считает, что у них с сыном идеальные отношения. В её понимании это нормально – она все решает, а взрослый сын делает все, как мать ему советует.

В детстве Сергей болел редко, тем не менее, мать считала его очень «слабеньким», хотя никакими заболеваниями он не страдает. Сергей астенического телосложения, высокий, сутулый нескладный, мускулатура совершенно не развита.

Когда в 1-ом классе Сергей пришел из школы весь в слезах, что ребята его дразнили на уроке физкультуры за неловкость и выставили его из круга, где все дети играли в мяч, мать договорилась с участковым педиатром, и мальчика от физкультуры освободили. В справке врач написала, что у него порок сердца, хотя на самом деле никакого порока у Сергея не было.

До окончания школы уроки физкультуры не посещал. Не умеет ни плавать, ни бегать, ни играть в футбол и другие спортивные игры.

Даже когда они ездили с матерью отдыхать на море, она не позволяла ему купаться, и Сергей, даже будучи подростком, плескался в «лягушатнике» с малышней. Бегать на улице с мячом мат ему тоже не разрешала – а вдруг ребята попадут ему мячом в лицо или в голову!

«Быстро не бегай, а то упадешь», «Смотри под ноги, а то споткнешься», «Не поцарапайся!» – постоянно наставляла она сына. Малейшая царапина, синяк, ушиб превращались в настоящую трагедию. Сергей боялся даже незначительной боли, и над каждой ссадиной сына мать хлопотала так, как будто это была глубокая рана.

Девочек Сергей стеснялся, а они его дразнили и называли «красной девицей». Он действительно немного женоподобен, слишком нежный и чувствительный.

В 8-ом классе был влюблен в свою соседку по парте, но так и не решился ей об этом сказать. Рассказал о своей любви лишь матери. Она переживала за сына так, как будто это была тяжелая драма, а не подростковая влюбленность. Утешала Сергея, специально сходила посмотреть на эту девочку, а потом раскритиковала её в пух и прах – и нос у неё большой, и одета безвкусно, и прическа «дурацкая», и держаться не умеет, – в общем, совершенно недостойна любви её обожаемого сына.

После окончания школы Сергей поступил в институт. На третьем курсе влюбился в девушку из параллельной группы, но не решался к ней подойти. Лишился сна, похудел, ничего не ел, под глазами залегли круги, стал рассеянным, задумчивым, успеваемость снизилась.

Мать встревожилась, стала расспрашивать сына, что с ним происходит, не заболел ли он. Сводила его к эндокринологу, невропатологу и терапевту. Никаких болезней у него не нашли.

Помня, как расправилась мать с его первой возлюбленной, Сергей долго не хотел ничего не рассказывать матери о своей влюбленности, крепился, страдал и мучился, но в конце концов не выдержал и во всем признался.

Мать разволновалась, что её «мальчик» так сильно страдает, а потом решила эту проблему по-своему – узнала в деканате адрес девушки и пошла к ней домой. Она рассказала, какой её сын замечательный, как он умеет любить и тонко чувствовать, но он такой чувствительный, что её отказ или равнодушие нанесет ему непоправимую душевную травму, а может быть даже убьет его, и попросила быть с ним поласковее и самой проявить инициативу. Мать Сергея была очень красноречива, а убеждать она умеет.

Девушка была очень заинтригована и польщена, что сумела внушить такую любовь юноше, и приняла во внимание советы его матери.

Уже на следующий день она сама подошла к Сергею после лекции и предложила погулять. Сергей был на седьмом небе от счастья, поскольку ничего не знал о визите матери и полагал, что девушка тоже в него влюбилась. Узнал он об этом только после свадьбы.

Они стали встречаться. Сергей держался робко, боялся даже прикоснуться к своей возлюбленной. Они гуляли по улицам или шли к нему домой, вместе занимались. Его избранница была девственницей, и её такие платонические отношения вполне устраивали. Сергея тоже, так как он не испытывал сексуального влечения к своей приятельнице. Она ему нравилась, он ей тоже. Со временем они отважились на невинные ласки – объятия и поцелуи, но «ничего лишнего».

Мать Сергея незаметно наблюдала за его избранницей и в конце концов пришла к мнению, что лучшей жены для Сергея не найти. Она была скромной, милой, хорошо воспитанной девушкой, а больше всего на свете мать Сергея боялась, что её мягкому, подчиняемому сыну попадется какая-нибудь вульгарная особа с большим сексуальным опытом, которая будет его третировать и превратит его жизнь в ад. А эта девушка ей понравилась.

Сергей встречался с невестой почти три года, когда мать сказала ему, что пора им пожениться – скоро они заканчивают институт, предстоит распределение, а если они поженятся, то их оставят в Москве. Конечно, Сергей, как всегда, послушался матери. Если бы она сама за него не решила, он ещё не скоро решился бы сам. А против воли матери он и подавно бы не женился.

После свадьбы молодожены жили вместе с матерью Сергея. Он очень переживал перед первой брачной ночью, боялся оказаться несостоятельным. Так и случилось. Неудача его так обескуражила, что он даже расплакался, а жена его утешала и говорила, что им и так хорошо, ей тоже очень страшно, и пусть все останется, как прежде.

Так продолжалось около месяца. В конце концов мать Сергея догадалась о проблемах сына. Как опытная женщина, она видела, что в отношениях супругов нет налета эротики и ни единого намека на сексуальную близость. Она сама привела сына ко мне на консультацию.

У больных шизоидной психопатией затруднение контактов со сверстниками и сверстницами обусловлено их замкнутостью, оторванностью от реальности, эмоциональной холодностью, неспособностью выражать теплые чувства и привязанности, формальным общением или полным отсутствием потребности в общении с окружающими

Клинический пример.

Вадим Г. 21 год. Образование незаконченное высшее. Не женат.

По характеру замкнутый, весь в себе, погружен в свой внутренний мир, малоконтактный. С детства предпочитал играть один. Игрушек не любил, никогда не играл с ними. Чертил на бумаге какие-то замысловатые фигуры, рисунки прятал.

Когда приходили друзья отца, тихо входил в комнату и, не мешая взрослым и не вмешиваясь в их разговор, сидел, сосредоточенный и серьезный, слушая их беседу. Мать не могла нарадоваться, какой сын умный и серьезный.

Все сверстники считали его «странным». Будучи подростком, Вадим мог подойти к группе ребят и стоял молча, глядя на их игры, заложив руки за спину и покачиваясь с носка на пятку. Никакого желания принять участия в их играх у него не было. Сверстники тоже не очень хотели с ним общаться, относились к нему настороженно. Он даже смущал их своей недетской серьезностью.

Когда мать уговаривала его пойти поиграть во дворе с другими детьми, Вадим отвечал, что ему с ними скучно и не о чем говорить, они «носятся, как угорелые», а «мыслить не умеют», и у него нет никакого желания попусту тратить на них свое время. Ему гораздо интереснее общаться со взрослыми и умными людьми.

В 12-летнем возрасте увлекся буддизмом. В Ленинской библиотеке прочел все книги о буддизме. Вначале его не хотели записывать в библиотеку, но он был так серьезен и убедителен, что для него сделали исключение, несмотря на его возраст. Все свободное время проводил в библиотеке.

Когда прочел все, что его интересовало, познакомился с научными сотрудниками института Востоковедения и проводил с ними много времени, расспрашивая и конспектируя полученную информацию и специальную толстую тетрадь, с которой нигде не расставался и периодически записывал в неё какие-то свои мысли. Говорил, что у него есть своя теория, но подробностей родителям не открывал, высокомерно бросая: «Вы все равно ничего не поймете».

В школе Вадим учился неровно. По гуманитарным предметам порой поражал учителей своей эрудицией, но к тому, что было ему неинтересно, относился пренебрежительно. Был совершенно равнодушен, даже если ему ставили «двойки» по нелюбимым предметам, заявляя учителям, что не желает тратить время на ерунду, приобретая знания, которые ему не пригодятся. «Человеческий мозг – это не пыльный чердак, чтобы забивать его всяким хламом», – заявлял подросток оторопевшему учителю, когда тот спрашивал его, почему он не любит его предмет. Но и к тому, что его хвалили, относился равнодушно.

Мать его просто обожала, считала необычайно одаренным. Он к ней относился довольно прохладно. Даже в детстве, когда она пыталась приласкать сына, морщился и отстранялся, как будто это было ему неприятно.

У него был свой распорядок дня, и он никому не позволял как-то вмешиваться в его жизнь. Не любил, когда кто-то входил в его комнату, даже не пускал мать прибрать в его комнате.

В 16-летнем возрасте подошел к учительнице истории и объяснился ей в любви. Немолодая женщина вначале опешила, а потом рассмеялась и сказала, что у неё есть сын, который на 5 лет старше Вадима, и она скоро станет бабушкой. Вадим оскорбился и отошел. Больше он её уроков не посещал, но она и так поставила ему хорошую отметку, так как её предмет он знал хорошо.

После школы поступил на медико-биологический факультет медицинского института. Родители очень удивились, так как в школьные годы он увлекался историей, и они полагали, что он её и изберет своей специальностью, но Вадим заявил, что увлечение буддизмом – это для души, а он не собирается «продавать свою душу, чтобы зарабатывать на этом деньги». Родители ничего не поняли, но отстали от сына, так как по опыту знали, что переубедить его невозможно.

Но на третьем курсе институт бросил, сказав родителям, что ему там совершенно не интересно, все объясняют слишком примитивно и «узколобо», пытаются объяснить законы биологии с материалистических позиций, а он хотел узнать, откуда взялось все живое на Земле. Отец было заикнулся про эволюционную теорию Дарвина, но Вадим посмотрел на него с таким презрением, что тот осекся. Позже отец, по образованию химик, попытался все же выяснить у сына его собственное мнение по этой проблеме. Вадим ответил, что у него есть своя теория, но он пока ещё в ней не уверен и говорить об этом рано.

Сам Вадим ещё не решил, в какой институт он будет поступать, а до будущих вступительных экзаменов отец устроил его на работу в свой институт. В новом коллективе Вадим тоже держался особняком, почти ни с кем не общался. Но через некоторое время подошел к одной из сотрудниц и заявил: «Вы женщина, а я мужчина. Я хочу вас, а вы меня. Зачем лишние слова?»

Женщина растерялась и не нашлась, что сказать, но категорически отвергла высказанное без обиняков предложение Вадима стать его любовницей. Она училась с отцом Вадима на одном курсе, то есть, годилась Вадиму в матери, и поэтому решилась поговорить с его отцом на правах старой приятельницы. Она рассказала об этом разговоре его отцу, посоветовав проконсультировать сына у психиатра, поскольку тот явно «со странностями».

Отец Вадима долго сомневался, советовался с женой. Та была категорически против, так как не видела никаких странностей в поведении сына. Но отец все же решился и уговорил сына пойти вместе с ним на консультацию. К его удивлению, Вадим охотно согласился и даже обрадовался, сказав, что давно уже хотел поговорить с психиатром.

Во время консультации в беседе закрыт, формален, о себе почти ничего не рассказывает, сведения, в основном, со слов отца. От расспросов о себе отмахивается: «Это все неинтересно, давайте лучше поговорим о психиатрии. Наконец я понял, что меня интересует и кем мне нужно стать». Когда я пыталась отсоветовать ему быть психиатром, высокомерно спросил: «Это почему же?»

В дальнейшем приходил неоднократно, но уже без отца. Кое-что рассказал о себе. Сказал, что влечения к женщинам совершенно не испытывает, они его интересуют больше с научной точки зрения, как «биологический подвид», – так он выразился, а половой акт его интересовал тоже преимущественно с биологической точки зрения.

Надеюсь, что мне удалось отговорить его стать психиатром, но если же нет, то мне жаль его будущих пациентов. У многих людей с психическими отклонениями существует определенный тропизм – то есть, тяготение к психиатрии. Они читают учебники по психиатрии, любят беседовать на эту тему, а поверхностно овладев кое-какими знаниями в этой области, вступают в дискуссии даже с профессионалами, отстаивая свою точку зрения, чаще всего совершенно абсурдную. К сожалению, переубедить шизоидных психопатов практически невозможно.

У многих людей, страдающих шизоидной психопатией, их внешнее безразличие к сексуальным отношениям сочетается с различными сексуальными отклонениями и сексуальными извращениями (перверзиями). Сексуальная активность шизоидных психопатов может проявляться в самых грубых, противоестественных формах.

У больных истерической психопатией затруднение в общении связано с их амбициозностью, повышенной самооценкой и переоценкой собственных способностей, патологическим фантазированием и лживостью, претензией на лидерство без достаточных для этого оснований, что приводит к частым конфликтам со сверстниками и вследствие этого – к нарушениям межличностных взаимоотношений.

При выраженных истерических проявлениях психопат ни в ком не находит понимания, за исключением родителей. Сверстники не любят истерика, смеются над ним и его нелепым поведением, фантазиями, которые другие ребята считают обыкновенным враньем. Истерикам часто дают обидные прозвища, и все их избегают. Девочки тоже их презирают, и истерик в коллективе может остаться в гордом одиночестве.

Из-за высокого уровня притязаний и яркого фантазирования у больных истерической психопатией возникают тенденции, оторванные от реальности. Попытки истерических психопатов реализовать эти тенденции приводят к конфликтам – и внутренним, и с объектом влечения. Могут быть метания от объекта к объекту, «непризнанность», несоответствие претензий психопата ответной реакции объекта влечения.

Клинический пример.

Аркадий 3. 20 лет. Образование среднее, лаборант. Не женат.

С детства капризный, избалованный, не привык ни с кем считаться. Со сверстниками вел себя высокомерно, считал себя гораздо умнее всех.

Детские учреждения не посещал, до 7 лет воспитывался бабушкой, которая в нем «души не чаяла», все позволяла и всю свою пенсию тратила на игрушки и сладости для любимого внука. Получив новую игрушку, уже через несколько дней терял к ней интерес, ломал её или забрасывал и требовал новых.

Родители периодически пытались вмешаться в «воспитательный» процесс, наказывали сына за шалости, но бабушка всегда защищала внука, а после бурного объяснения у бабушки обычно повышалось давление, приходилось вызывать врача, и родители перестали ей выговаривать, что она слишком балует ребенка.

В 8-летнем возрасте, возвращаясь из школы с матерью, потребовал у неё купить понравившуюся игрушку. которую увидел в витрине магазина. Когда мать отказалась, сказав, что в доме и так некуда деваться от его игрушек, а требуемая игрушка слишком дорогая, чтобы позволить ему через два дня сломать её, Аркадий разрыдался, топал ногами, несколько раз пнул мать и обозвал её грубыми словами. Когда мать его сильно отшлепала, упал на землю и стал кататься и колотить по земле руками и ногами, закатываясь в пронзительном крике. Рядом останавливались прохожие, которые комментировали поведение ребенка и давали матери советы. Мать была очень смущена таким поведением сына, пыталась поднять его с земли, но он вырывался и орал ещё громче. Весь перепачкался и промок, так как намеренно закатился в лужу.

Мать выбрала самую неверную тактику – пошла и купила ему требуемую игрушку. После этого Аркадий спокойно встал и пошел вместе с ней домой. Как всегда, через пару дней дорогая игрушка валялась среди кучи остальных, к которым он давно потерял интерес.

В школе учился неровно. Память у него была хорошая, бабушка рано обучила его читать, писать и считать, поэтому сразу заявил учителям, что он все знает, и ему в школе неинтересно. На уроках, когда всем давали задания, демонстративно смотрел в окно, на замечания учителей говорил, что не будет «писать закорючки».

В начальных классах значительно опережал сверстников по своему развитию и ещё больше загордился. Всех называл «балбесами» и «недоумками», себя считал очень способным.

Когда учительница после его очередного отказа выполнить её задание велела ему идти домой, раз он все уже знает, не подчинился ей, заявив, что он сам знает, когда ему приходить в школу и когда уходить. Она взяла его за руку и пыталась вывести из класса, чтобы отвести к завучу. У дверей он упал на пол и повторил ту же сцену, как и с матерью. Но учительница никак не прореагировала на такое его поведение, вернулась к своему столу, приказала всем ученикам не обращать на него внимания и продолжила урок как ни в чем не бывало. Аркадий ещё немного поколотил в пол руками и ногами, поглядывая на одноклассников и учительницу, надеясь на их ответную реакцию, но никто в его сторону даже не смотрел. Он остался лежать на полу, униженный и растерянный.

Когда прозвенел звонок, его окружили одноклассники и стали над ним смеяться, спрашивали, мягко ли ему было валяться на полу.

С тех пор за ним закрепилось прозвище «припадочный». Но больше он таких истерических припадков не практиковал.

В более старших классах, когда стали изучать новые предметы, которых он не знал, а уроков дом готовить не желал, возникла резкая диспропорция между его повышенной самооценкой и реальным объемом знаний. Появились «тройки» и «двойки», его часто ругали. В таких случаях мог уйти из класса, демонстративно хлопнув дверью.

На переменах вклинивался в группу одноклассников и тут же пытался взять на себя руководящую роль, приказывая одному делать то, другому другое, но его никто не слушался.

Чтобы привлечь к себе внимание, рассказывал о себе разные фантастические истории, например, что у него есть настоящее ружье, с которым он ходит на охоту вместе с отцом и однажды убил медведя. Одноклассники не верили и смеялись, откуда в Подмосковье взялись медведи и как он смог поднять ружье, когда на уроках физкультуры не может выполнить элементарных заданий, отличаясь хилым телосложением и абсолютной неспортивностью. Или он якобы занимался в секции парашютного спорта и не только прыгал с вышки, но даже сделал несколько прыжков с парашютом из самолета. Или он «геройски» спас из горящего дома целую семью, а также кошку и собаку. И множество других таких же вымышленных историй, которые не имели даже намека на реальность.

Одноклассники не любили его и смеялись над ним, называли «вруном» и «бароном Мюнхаузеном, говорили: «Даже соврать складно не умеешь, куда уж тебе быть героем». Никто не хотел с ним дружить. То же самое было и во дворе.

Обидевшись на кого-нибудь, мог устроить дома истерику, рыдал и грозился покончить с собой. Бабушка пугалась, успокаивала его, говорила, что все ему завидуют, он такой умный и способный, и не стоит ему обращать на них внимания и дружить с «плохими», «грубыми» и «невоспитанными» детьми, давала ему деньги, чтобы он купил себе что-нибудь и играл дома.

Однажды его сильно поколотил одноклассник, которого он назвал «дебилом». После чего одноклассник пообещал Аркадию регулярно «обламывать рога», если он ещё раз попадется на его пути. Дома Аркадий рыдал, весь трясся, дрожал, не мог сказать ни слова, вел себя нелепо, защищался руками, как будто обороняясь, хотя дома были только бабушка и родители. После этого случая в школу и из школы его стала провожать бабушка, что вызывало ещё больше насмешек ровесников.

Бабушка жаловалась классному руководителю, что одноклассники Аркадия «травят» и «преследуют». На что учительница сказала, что Аркадий сам своим поведением провоцирует такое отношение, он слишком высокомерен, считает себя лучше и умнее всех, непонятно почему, так как он плохо учится и у него нет ни способностей, ни прилежания, одни амбиции.

В 13–16 лет влюблялся в разных девочек, но все знали его слабости, смеялись над ним и отвергали его. После очередной неудачи озлоблялся, обзывал девочку, к которой был неравнодушен.

Поллюции с 12 лет, с этого же возраста регулярно мастурбировал. С 17–18 лет называл себя «Печориным», «героем нашего времени», так как якобы разочаровался в девушках. Сочинил о себе очередную историю о трагической любви, из-за чего к женщинам у него теперь нет никакого интереса.

После окончания школы в институт поступать не стал, так как в аттестате были одни «тройки», ни к чему склонности не было, учиться не хотел. Но и работать не хотел. Отец предлагал ему устроить на работу в свое учреждение, но Аркадий отказался и около года болтался без дела. В конце концов отец настоял, и Аркадий устроился на работу лаборантом. На работе был высокомерен, держался загадочно, говорил, что он здесь временно, у него совсем другие планы и многозначительно замолкал, якобы предполагается какая-то особая, секретная работа. Но его и там быстро раскусили, и никто к нему не относился серьезно.

В 20-летнем возрасте Аркадий назначил свидание новенькой лаборантке, которая ему нравилась. При встрече стал рассказывать о себе невероятные истории, так что в конце концов она рассмеялась и заявила: «Ври, но знай меру, а то совсем заврался». Аркадий очень оскорбился, повернулся и ушел.

На следующий день она сама подошла к нему, сказав, что он зря обиделся, и Аркадий сразу воспрял духом.

В обеденный перерыв, когда все ушли обедать, он предложил ей остаться в комнате, и когда она согласилась, попытался опрокинуть её на стол и овладеть ею. Она боялась закричать, чтобы не привлечь внимание сотрудников из соседней комнаты и молча боролась с ним.

Раздеть её ему не удалось, но удерживая её одной рукой, Аркадий драгой расстегнул брюки и извлек половой член. Эрекции у него не было, и увидев его вялый член, девушка стала истерически хохотать и даже перестала сопротивляться. Она смеялась и, показывая на его пенис пальцем, сказала: «Это вот этим ты меня хотел изнасиловать?» Аркадий дал ей пощечину и выбежал из комнаты, даже не приведя в порядок одежду. Только на улице он спохватился и застегнул брюки.

Он вбежал в аптеку, которая была рядом и купил, не глядя, несколько упаковок разных лекарств, на которые просто показывал пальцем. Тут же в аптеке он стал демонстративно заглатывать купленные лекарства, давясь и кашляя, а потом с умирающим видом рухнул на подоконник и застыл.

Сотрудники аптеки вызвали «Скорую помощь», и Аркадия госпитализировали в городскую больницу.

Ничего опасного в его состоянии не было, ему промыли желудок, и он был в удовлетворительном состоянии. Но он заламывал руки, кричал, что напрасно его спасли, он все равно наложит на себя руки, больше он жить не может и рассказывал историю о «неразделенной любви», жаловался. что его никто не понимает и все отвергают.

Через несколько дней его выписали, так как истинных намерений покончить у него не было, а попытка были чисто демонстративно-шантажной, как и вообще при истерической психопатии.

Крайняя изменчивость и неустойчивость эмоций у больных психопатией, склонность к яркому фантазированию и недостаток волевых качеств в сочетании с трудностями в общении, – способствуют формированию и закреплению заместительных и суррогатных форм половой активности (например, стойкой мастурбации с яркими сексуальными фантазиями, просмотром порнофильмов, нарциссизму), которую больные психопатиями не могут реализовать в иных, нормальных формах из-за особенностей их личности.

Все вместе приводит к тому, что сексуальное влечение деформируется. Поэтому у больных психопатиями столь часты различные сексуальные отклонения и извращения.

Задержка психосексуального развития из-за нарушений коммуникации (способности к общению) бывает не только при психопатиях, но и при шизофрении. При психопатиях трудности в общении со сверстниками выражены в меньшей степени, чем при шизофрении, при которой контакты с окружающими нарушаются более грубо, вплоть до полной их утраты. Соответственно, при шизофрении становление сексуальности деформируется раньше и глубже, могут выпадать не только фазы, но и целые стадии, этапы психосексуального развития.

Шизофрения – достаточно частое заболевание. Проявляется она очень разнообразно. Как говорят психиатры, – в клинике шизофрении представлена вся психиатрия. Но большинство людей не знает о проявлениях шизофрении, полагая, что «шизофреник» – это больной, у которого есть бред, галлюцинации и который опасен для общества и от которого надо на всякий случай держаться подальше. И бред, и галлюцинации, и другая продуктивная симптоматика (то есть, продукция больного мозга) у больных шизофренией тоже бывают, но далеко не при всех её формах. Есть формы шизофрении, в частности, вялотекущая шизофрения, которая протекают без продуктивной симптоматики и проявляются лишь в эмоциональной и волевой сфере.

Больной вялотекущей шизофренией может быть чрезвычайно одаренным, талантливым, эрудированным, высоким интеллектуалом или может быть весьма средних способностей, ничем особенно не выделяясь среди остальных людей. Он может прожить всю жизнь, и никто из окружающих даже и не подозревает о том, что он болен шизофренией.

Только психиатр видит, что есть болезнь. Но к психиатрам больные с вялотекущей шизофренией попадают очень редко. Они живут спокойно, никому не мешают, опасности для окружающих не представляют и никому не приходит в голову обратиться к психиатру.

Некоторых из них люди считают «странными», «чудаками», «оригиналами», а некоторых считают обычными людьми с трудным характером, необщительными и замкнутыми, живущими в своем собственном внутреннем мире и не допускающими в него других людей, даже самых близких. Они могут быть и черствыми, равнодушными к другим людям, холодными, безжалостными и даже жестокими, и парадоксально чувствительными, и пассивными, и необычайно активными, настойчивыми, упорными, одержимыми какой-либо идеей. Как вы видите, проявления шизофрении весьма разнообразны, и людям, не знающим психиатрии, предположить, что этот человек болен шизофренией, очень трудно.

Особенно трудно выявить шизофрению в детском и подростковом возрасте. Для профессионала это трудностей не составляет, но родители, не зная о многообразии проявлений шизофрении, подчас объясняют необычное поведение сына трудностями подросткового периода, особенностями его характера, а затруднения общения – недоброжелательностью сверстников и другими причинами. А на самом деле ребенок болен и нуждается в квалифицированной помощи.

Еще раз повторю, что в психике человека ничего не бывает «просто так». Все, что не вписывается в картину гармоничного развития, все, что значительно отличает ребенка от сверстников, – все это укладывается в определенные психиатрические категории и имеет свои обозначения. А обозначают все нарушения психиатры не потому, что им так нравится, а потому, что это характеризует болезнь или предрасположенность к определенным психическим нарушениям.

Поэтому любое отклонение от нормы в поведении и развитии ребенка всегда должно насторожить родителей в аспекте возможного психического заболевания.

Ни в коем случае нельзя оправдывать те или иные нарушения поведения, характера или развития какими-либо внешними обстоятельствами, «плохим» влиянием сверстников или ещё какими-то причинами и надеяться, что у ребенка пройдет трудный подростковый возраст и все само собой образуется.

Практика показывает, что в случаях, когда родители ведут себя пассивно и не обращают внимания на отклонения в поведении своего ребенка, нарушения его способности к общению, ссоры и конфликты с другими детьми, неумение правильно строить с ними отношения и аномалии его характера, – все нарушения ещё более усугубляются, а если ребенок неправильно воспитывается, – то тем более. И чаще всего обращения к психиатру им все равно не избежать, но врачи в таких случаях имеют дело с уже запущенными нарушениями, лечить которые труднее. А при своевременной помощи ребенку всего этого можно было бы избежать.

Задержка психосексуального развития может быть вызвана и неправильным половым воспитанием родителями и педагогами, считающими все, что связано с сексуальными отношениями, низменным, грязным, порочным, и навязывающим ребенку такое же отношение.

Родители могут прививать такое отношение своему ребенку из самых лучших побуждений, отбирают для них «подходящих» товарищей, указывают, с кем сыну можно общаться, а с кем нельзя. Но подчас «воспитательные» меры принимают утрированный, неадекватный характер – ребенка ругают, наказывают и даже бьют, если его поведение не укладывается в рамки, предписанные родителями.