Текст книги "Туз Треф"

Автор книги: Дик Кинг-Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава одиннадцатая
Поросенок в кресле

– Знаешь что, – сказал фермер Таббс, когда они приехали домой. – Поскольку ты так накачался пивом, лучше уж тебе идти прямо в денник. Чтобы ничего такого ты не натворил в доме, так ведь, Туз?

Туз сонно хрюкнул один раз. Вообще-то он собирался хрюкнуть дважды, но не очень соображал.

– Нет-нет, – усмехнулся фермер Таббс и распахнул дверку денника. – Ничего страшного, – сказал он, – если ты намочишь свою постель здесь.

Выглянула Ненни.

– Он набрался, Ненни, – сказал фермер. – Хватил лишнего.

Когда ремень был расстегнут, Туз скорее вывалился, чем вышел из грузовика, и когда он шел к деннику, довольно сильно покачиваясь, Ненни обеспокоенно заблеяла.

– Не волнуйся, – сказал ей фермер Таббс. – Он хорошенько проспится, и все будет в порядке.

Туз и в самом деле сразу же завалился спать.

Пока он спал, пришел с визитом Кларенс.

– О Кларенс, у меня душа не на месте! – заблеяла Ненни. – Что-то неладное с Тузом. Он как-то странно ведет себя. Что бы это могло быть?

Кларенс был котом светским. Не раз сопровождал он Голубую Персидскую кошку в местный паб, и запах алкоголя был ему знаком.

– Он набрался, Ненни, – сказал он. – Хватил лишнего. – И, увидев, что простодушная старая коза озадачена, Кларенс объяснил.

– Сегодня, – сказал он, – этот юный отпрыск поехал на рынок, и, судя по всему, он здорово накачался пивом. Он хорошенько проспится, и все будет в порядке.

И фермер, и кот несколько ошиблись. Туз действительно спал долго и крепко, но когда проснулся, не все было в порядке. Наступило похмелье.

– О Ненни! – застонал он. – У меня голова трещит! – И потом рассказал, что произошло. – Я выпил, должно быть, целое ведро, – сказал он.

– Зачем же ты пил так много? – спросила Ненни.

– Очень хотелось пить. И вкусно было. Но теперь я сожалею об этом.

– Стало быть, ты получил урок, – сказала Ненни. – Немного того, что по вкусу, доставит удовольствие. Однако не следует этим злоупотреблять. Все хорошо, что в меру.

Когда на следующее утро Туз вошел в фермерский дом, Кларенс был на кухне. Он выбрался из своей постели около плиты и обошел поросенка кругом, разглядывая его критически сначала зеленым, а потом желтым глазом.

– Лучше?! – спросил он.

– О да, спасибо, Кларенс, – сказал Туз. – Боюсь, я был настоящим ослом.

– Это непросто для поросенка. – Кот сел перед Тузом и уставился на него своим насмешливым зелено-желтым взглядом. – Видел Меган этим утром? – спросил он.

– Нет. А что?

– Она интересовалась, где ты был вчера.

– Ты ей сказал?

– Да, по глупости.

– Почему «по глупости»?

– Потому что я подозреваю, что Ее Низочество горит желанием сделать тебе выговор по поводу твоего поведения, – сказал Кларенс.

Он очень похоже изобразил Меган:

– «Надо же, отправиться в общественное место и так напиться! Как это вульгарно!» Ябы на твоем месте постарался сегодня не попадаться ей на глаза.

– Но сегодня же среда, – сказал Туз.

– Ну и что?

– По Би-би-си-1 будет «Медведь Паддингтон». Я всегда смотрю эту передачу.

– Что ж, удачи тебе, – сказал Кларенс.

Туз на цыпочках вошел в гостиную, надеясь, что Меган спит. Она и вправду спала, и он очень тихо включил Би-би-си-1; он давно научился крутить регулятор громкости зубами. Но прежде чем появился Паддингтон, зазвонил телефон, что всегда будило собаку, так как она считала своим долгом сопровождать его трезвон громким лаем.

На этот двойной сигнал явился со двора фермер Таббс, а когда он, поговорив по телефону, опять вышел, оставив по всему ковру грязные следы от сапог, Меган немедля заговорила.

– Мы должны тебе сделать замечание, юноша, – сказала она резко.

Старина Туз ответил бы на это кротко и уважительно, как он всегда разговаривал с корги. «Да, Ваше Низочество? – сказал бы он и, возможно, добавил бы: – Что случилось, мэм?»

Но сейчас пламя гнева вдруг вспыхнуло в широкой груди Туза. «Ты, глупое, напыщенное маленькое животное, – думал он, – с твоими ужимками, обращаешься со мною хуже, чем с… собакой. Принцесса Западного Лэнлоуэлла, тоже мне! Да ты просто прожорливая маленькая уэльская пастушка. С какой стати я должен унижаться перед тобой?» И он ничего не ответил.

– Ты слышал, что я сказала? – гавкнула Меган.

– Не сейчас, Меган, – твердо сказал Туз. – Я занят.

Ошеломленная, Принцесса не сразу обрела дар речи. Но потом загавкала, брызгая слюной:

– Как ты смеешь! «Не сейчас», видите ли! «Занят», видите ли! «Меган», видите ли! Будь любезен обращаться ко мне как положено.

В этот момент на экране появился Паддингтон в своей потешной голубой шляпе.

– О, заткнись! – сказал Туз и включил телевизор на полную громкость.

– Это надо было видеть, Ненни! – рассказывал Кларенс той ночью. Часто после полуночи он приходил поболтать с Ненни, которой, как и многим старикам, не спалось. Кларенс вспрыгнул, по обыкновению, на перила кормушки, откуда при случае он мог бы броситься на зазевавшуюся мышь. Туз крепко спал на соломе.

– Меган так и подпрыгнула в своем кресле, – продолжал Кларенс, – прямо-таки вся зашлась лаем, аж пена из пасти, а Туз спокойно повернулся к ней спиной и сидел так, пока не закончилась передача. Тогда он выключил телевизор и повернулся к Меган. «Что же ты хотела мне сказать?» – спросил он очень тихо. От такого бесцеремонного обращения «ее милость» так разъярилась, что я думал, ее хватит удар. «Как посмел ты говорить нам „заткнись"! – завопила она. – Как посмел!»

– А Туз что на это ответил? – спросила Ненни.

– О, это было потрясающе! – сказал Кларенс. – Туз поднялся и медленно пошел туда, где она сидела, в кресле, что поменьше, и он сказал, все еще очень тихо: «Я объясню тебе. Я посмел потому, что вдруг понял, что я больше не маленький поросенок, раскланивающийся и расшаркивающийся перед тобой и вынужденный слушать чушь собачью о твоей дурацкой родословной и твоих собачьих связях и о том, что Принцесса Уэльская сказала твоей распрекрасной тете Фанни. Я теперь большой боров, раз в десять больше тебя, и я сыт по горло, а лучше сказать – до зубов, а их у меня очень много (и он широко открыл пасть) – твоей напыщенной дурью».

– А что Меган? – спросила Ненни.

– Он даже не дал ей возможности что-нибудь вставить, – сказал Кларенс. – Он все продолжал говорить. «А сейчас, во-первых, – сказал он, – я хочу смотреть „Час рассказа" по четвертому каналу и я не желаю, чтобы меня прерывали. А во-вторых, выйди из комнаты. Убирайся, живо! – И он заскрежетал зубами. – Быстро! Быстро!» Не думаю, чтобы Меган когда-либо так пошевеливалась. Поджать хвост ей не удалось, так как он для этого у нее слишком короток, но она выскочила из комнаты как… как…

– Ошпаренная кошка? – подсказала Ненни.

– Точно. И, – сказал Кларенс, – в довершение всего Туз включил четвертый канал, а потом взобрался в большое кресло Тэда и стал смотреть телевизор. А когда программа окончилась и стало тихо, крадучись появилась Меган. О Ненни, куда делось ее величие?! Она просунула голову в дверь и тихонько заскулила, как бы говоря: «Извините, можно войти?»

– И что сказал Туз? – спросила старая коза.

Белый кот посмотрел вниз на спящего поросенка с явной нежностью; необычная черная метка на боку поднималась и опускалась в такт его дыханию. Кларенс был не из тех, чью симпатию легко заслужить, но и он полюбил Туза Треф.

– Я думаю, он все сделал как надо, – сказал Кларенс. – Он мог бы с ней быть суровым: «Я больше тебя, так что берегись» – и тому подобное. Или он мог на ней немного отыграться за ее прежнее высокомерие – насмехаться, поддразнивать. Но нет, он просто ответил очень твердо, но добрым голосом: «Входи, Меган, я хочу тебе кое-что сказать». – «Слушаю, Туз», – сказала Меган. Она была явно встревожена и опасалась, что он велит ей опять уйти, но вместо этого Туз сказал: «Сегодня днем будет документальный фильм о выставке собак в Крафте, только что показали клип, и там было много корги. Если хочешь, я включу для тебя телевизор, когда начнется эта передача?»

– А что она сказала? – спросила Ненни.

– Она посмотрела на него, – сказал Кларенс, – совсем как смотрит на хозяина. Прижала уши, и виляла задом, и сказала смиренно: «О, нам бы этого очень хотелось, Туз! Ты так добр!» Если бы ты могла его видеть, Ненни, сидящим в большом кресле, ну совсем как двойник Тэда Таббса. Он сидел, глядя вниз на Меган, и что, ты думаешь, он сказал в довершение всего?

– Что?

– «Хорошая собачка, Меган. Хорошая собачка».

Глава двенадцатая
Поросёнок на страницах газет

На следующей неделе в базарный день в пабе «Телец», как обычно, было полно фермеров, дилеров, скотоводов. К тому же был там очень молодой человек, начинающий репортер из местной газеты «Даммерсет кроникл».

В его обязанность входило писать о рынке и о ценах на скот – работа не из самых интересных. Он сидел за стаканом шенди 22
  Смесь простого пива с имбирным.


[Закрыть]и прислушивался к разговору между хозяином и несколькими посетителями.

– Тэд Таббс был тут со своим поросенком, Боб? – спросил один.

– Сегодня нет, – ответил хозяин.

– Никогда прежде такого не видал, – сказал другой.

– Чтобы поросенок лакал пиво! – сказал третий.

– Думаю, он выпил больше восьми пинт, – усмехнулся хозяин.

– Да-а, набрался, – сказал тот, что начал разговор. – Хватил лишнего.

«Поросенок, пьющий пиво», – подумал репортер. Он был новичком в своей профессии, но уже знал, как ценится интересная информация, которую добудешь самым первым; поэтому он быстро допил свой стакан и поспешил в редакцию.

– Это может быть любопытным, – произнес редактор устало и скучающе, что свойственно редакторам. – Ступай повидайся с этим фермером Таббсом и разузнай, что сможешь.

Когда репортер прибыл на ферму и позвонил в дверь, никто не ответил. Это было отчасти потому, что фермер Таббс был занят дневной дойкой, а отчасти потому, что звонок не работал уже несколько лет. Так что репортер обошел дом сбоку и обнаружил садовую калитку открытой. Было слышно, что кто-то смотрит телевизор, поэтому он вошел и громко сказал:

– Хеллоу? Извините! Можно войти?

Из ближайшей комнаты загавкала собака, но потом раздалось громкое «хрю», и собака немедленно стихла.

Беспокоясь, не зашел ли он слишком далеко, молодой человек открыл дверь в комнату.

Позднее, будучи уже многоопытным газетчиком, он повидал много экзотики во многих экзотических странах, но не смог забыть представшей перед ним сцены.

По телевизору показывали мультфильм «Том и Джерри».

Прямо перед телевизором сидел белый кот и сердито махал хвостом (потому что Джерри только что поймал кончик хвоста Тома в мышеловку).

В маленьком кресле лежала очень толстая корги.

В большом кресле сидел большой поросенок.

Все трое смотрели мультфильм.

Все трое не обратили ни малейшего внимания на молодого человека.

– О, мне нравится «Том и Джерри»! – сказал репортер. – Могу я тоже посмотреть? – И как бы в ответ поросенок хрюкнул дважды.

– Кто это был? – спросил Туз, когда молодой человек вышел, чтобы разыскать фермера.

– Понятия не имею, – сказал Кларенс.

– Мы не знаем, – сказала Меган.

– Ему нравится «Том и Джерри», – сказал Туз.

– Откуда ты знаешь? – спросила Меган.

– Он сказал.

– Да, конечно! – сказала Меган. – Мы забыли… – Теперь она знала о потрясающем даре Туза. Прежняя Меган никогда бы не поверила, что такое возможно. Теперь же она относилась к Тузу с благоговением и не сомневалась в его возможностях.

Слышное со двора жужжание доильной машины вдруг прекратилось.

– Пойду ужинать, – сказал Туз. – Выключить телевизор?

– Конечно, – сказал Кларенс.

– Весьма любезно с твоей стороны! – сказала Меган. И Туз выключил.

Только репортер нашел фермера и представился ему, как раздался громкий настойчивый визг.

– Минутку, молодой человек, – сказал фермер Таббс. – Туз, как прилив и отлив, ждать не может. – И он поспешил за ужином для поросенка.

Оба, и старый, и молодой, облокотились на дверку денника и наблюдали.

– Ему нравится, – сказал репортер. – Это пиво?

– Господь с вами, нет! – удивился фермер Таббс. – С чего это вы?.. А, понимаю. До вас дошел слух, да? Когда он выпил малость в «Тельце»?

– Да. И я хотел бы написать об этом в «Кроникл», если вы не возражаете, мистер Таббс. Поросенок, который пьет пиво. Из этого получилась бы прелестная небольшая заметка, на полколонки может быть, а для меня это был бы хороший старт. Видите ли, я начинающий.

– Кто вам сказал? – спросил фермер Таббс. – Полиция?

– Полиция? Нет, я слышал об этом в «Тельце». Как зовут поросенка?

– Туз Треф.

Репортер посмотрел на метку.

– О да, понимаю почему, – сказал он. – Если я напишу об этом, это будет хорошей рекламой для вас, мистер Таббс. Вы тогда сможете получить за него очень хорошую цену.

– Я никогда его не продам, – сказал фермер Таббс. – Он мой любимец. Домашний поросенок, вот он кто.

– Да, я видел, – сказал репортер. – Вы, должно быть, оставили телевизор включенным. Никто не ответил, поэтому я вошел через боковую дверь, и поросенок смотрел телевизор, вместе с собакой и котом.

– Он любит посмотреть телик, – сказал фермер.

– Это сделает заметку о нем еще интереснее. Дальше – больше, и вы мне расскажете, что он выбирает каналы и сам их переключает, ха-ха!

– Ха-ха! – сухо сказал в ответ фермер Таббс.

– Между прочим, – продолжил репортер, – поросенок сидел в кресле, в вашем кресле, смею заметить.

– А-а, это кое-что проясняет, – сказал фермер. – Недавно я подумал: «Тэд Таббс, ты, должно быть, здорово растолстел – пружины в кресле сплющились. Надо сесть на диету», – решил было я. Ну теперь можно не беспокоиться.

Тем временем Туз закончил ужин. Он стоял и смотрел на двух мужчин смышлеными глазами, а когда фермер Таббс сказал: «Понравилось тебе, приятель?» – он хрюкнул дважды.

– Можно подумать, он понимает, что вы говорите! – сказал репортер.

«Если бы ты знал, – подумал фермер, – да не узнаешь. Можешь написать о том, как он пил пиво или как он смотрит телевизор, но никто, кроме меня, не должен знать, что мой Туз понимает каждое слово. Люди никогда бы этому не поверили, ни за что. Меня бы, пожалуй, в психушку упрятали».

– Пишите свою заметку, молодой человек, – сказал он, – и не забудьте дать нам номер с нею.

И действительно, уже на следующий день на ферму была доставлена «Даммерсет кроникл».

ЕДИНСТВЕННЫЙ НА СВЕТЕ

Во всей Англии не найти такого поросенка, как Туз Треф. Он принадлежит фермеру Тэду Таббсу.

Туз не только вхож в старый, весьма живописный фермерский дом, но и с удовольствием смотрит телевизор, удобно устроившись в кресле хозяина.

Туз Треф бывает на рынке, но только как спутник фермера Таббса. Этот необычный любимец с удовольствием ездит в пикапе, а также освежается пивом в пабе «Телец». Но пинта – это не для Туза. Он пьет свое пиво из ведра.

– Я никогда не расстанусь с ним, – сказал фермер Таббс в беседе с нашим репортером. – Такой поросенок – единственный на свете.

Во время ланча Тэд Таббс прочел заметку Тузу (который потом перевел ее для Кларенса и Меган, а вечером – и для Ненни).

– Я вставлю это в рамку, – сказал фермер Таббс, – и повешу на стенку рядом с грамотами Меган. Жаль, что они не публикуют фотографий. Мне бы хотелось иметь твою.

На следующий же день желание фермера Таббса было исполнено, потому что позвонили из одной общенациональной ежедневной газеты и прислали интервьюера с фотокорреспондентом; и через несколько дней многие британцы, открыв за завтраком свою «Дейли Рефлектор», увидели замечательное фото Туза, снятого в профиль, чтобы была наилучшим образом видна его характерная метка. Фотография сопровождалась большой, правда не во всем достоверной, заметкой, где сообщалось, что Туз выпивает галлон пива перед каждой трапезой, что он не только сидит в кресле, но и спит в кровати и что его любимые программы – викторины «Университет» и «Гений».

Но на этом дело не кончилось.

Неделю спустя позвонили из Би-би-си.

– Мистер Тэд Таббс? – послышался голос.

– Слушаю, – сказал фермер.

– Это продюсер передачи «Бывает и такое».

– Да-да?

– Конечно, вы знаете эту программу.

– Нет, не сказал бы.

– Вы не слыхали о «Бывает и такое», которую ведет Хестер Янтцен по воскресеньям вечером в половине десятого?

– Господь с вами, молодой человек, я не смотрю телевизор в это время. Я укладываюсь спать в девять.

Мне надо рано вставать, чтобы доить коров. Кто рано встает, тому Бог дает. Раньше ложись, раньше вставай и будешь если уж не богатым, то здоровым и мудрым.

– Ну, хотя мы и не сделаем вас богатым, мистер Таббс, – сказал продюсер, – но можем предложить вам гонорар и, конечно же, оплатить все расходы по поездке в первом классе и четырехзвездочный отель, если вы и ваш поросенок согласитесь приехать в Лондон.

– Для чего?

– Да чтобы участвовать в передаче «Бывает и такое». Хестер Янтцен не терпится порасспросить вас обоих.

– Вот тебе и на! – сказал фермер Таббс. – Где это видано!

Глава тринадцатая
Поросенок на сцене

Некоторое время спустя пришло письмо из Би– би-си, в котором были сообщены сроки и весь план поездки. Фермер Таббс все прочел Тузу, а Туз возбужденно все пересказал своим друзьям:

– Представляете! Мы с Тэдом едем в Лондон!

– Увидеть Королеву, да? – вскрикнула Меган.

– Нет-нет, мы поедем, чтобы участвовать в телепередаче. Подумать только, вы сможете сидеть здесь и видеть нас по телевизору.

– Но мы не умеем его включать, – напомнил Кларенс.

– Я покажу тебе, Кларенс, как это делается, – сказал Туз. – Смотри, просто положи свою лапу на эту кнопку – где написано «один» – и нажми. Понял?

– Как же это вы доберетесь до Лондона, Туз? – спросила Меган. – Это ведь неблизко.

– О, Би-би-си все устроит, – сказал Туз. – Они пришлют большую машину, на которых ездят их съемочные группы, – это «вольво», вы видели в рекламе, там сзади будет много места для меня, – и на этой машине мы приедем прямо в студию. Потом, когда передача закончится, Тэд будет ночевать в шикарном месте.

– В Букингемском дворце? – спросила Меган.

– Нет-нет, в большом отеле, около Риджентспарка.

– А ты где будешь спать? – спросил Кларенс.

– Видишь ли, – сказал Туз, – они, видимо, решили, что мне будет неудобно в отеле, так что я буду спать в Лондонском зоопарке. Помнишь, ты видел кадры по телевизору? В зоопарке у них есть так называемый «Уголок для питомцев». Туда я и поеду. А на следующее утро нас отвезут обратно домой.

– Это все очень хорошо, – сказала Меган, в которой взыграл ее прежний нрав, – но кто будет в это время заботиться о нас? – Говоря «нас», она имела в виду, конечно, себя.

– Один из друзей Тэда, – сказал Туз, – придет подоить коров в воскресенье и утром в понедельник. Для Тэда это будет прекрасный отдых.

Поскольку вот уже многие месяцы он разъяснял собаке и коту все, что появлялось на экране, они могли представить, что предстоит Тузу. Но объяснить это Ненни было не так просто.

– Они собираются показать меня по телевизору, – сказал он ей после ужина.

Ненни во всю свою долгую жизнь ни разу не ступала копытом в дом фермера, так что ее представление о телевизоре основывалось только на том, что ей рассказывал Туз, – большая коробка, одна сторона которой почти вся из стекла, как окошко.

– По телевизору? – сказала она. – Но ты же раздавишь его? Ему никак не выдержать твой вес.

Туз попытался как можно понятнее объяснить все старой козе, но слова, которые он говорил – «вольво», «Лондон», «студия», «камера», «отель», «зоопарк», – ничего для нее не означали.

– Ну ладно, – сказала она наконец, – самое главное, что тебе это доставит удовольствие.

И когда этот день наступил, Туз Треф действительно получил море удовольствия.

Что это был за день!

Сначала сама поездка. До этого он ездил только в старом, раздрызганном пикапе Тэда. Теперь же он наслаждался, сидя в большой новой, комфортабельной машине, бесшумно мчавшейся по автостраде на восток; и так как он немного умел читать, знал цифры и интересовался телевизионными программами «О безопасности движения», он узнавал многие знаки и надписи; правда, одна, там, где велись дорожные работы, озадачила его. «DEADSOW» 33
  Дело в том, что «Dead slow» означает «Очень медленно», a «Dead sow» – мертвая свинья.


[Закрыть], – гласила она, и пропущенное L напугало его.

Но вот они в Лондоне – улицы, дома, тысячи зданий! Он поразился такому количеству. За шесть месяцев жизни он побывал только в двух домах, в частном – фермерском, и в общественном – в «Тельце», и теперь с изумлением таращился на эти бесчисленные акры стекла и бетона.

Но Лондон, как он мог заметить, не был застроен полностью. Было много широких лужаек с красивыми деревьями, и когда они проезжали один из таких парков, фермер Таббс попросил водителя остановиться на минутку. Ему подумалось, что Хестер Янтцен будет не в восторге, если во время интервью Туз оскандалится, так что он предоставил ему возможность немного пройтись.

Наконец они прибыли в студию Би-би-си.

Они вышли из служебной машины и сквозь толпу зевак направились ко входу в студию.

Тэд Таббс был разодет в пух и прах. Он принял ванну и побрился так тщательно, что на его подбородке осталось несколько маленьких порезов. Он был во всем своем лучшем. Он не только надел чистую рубашку, но также пристегнул к ней воротничок, чего обычно никогда не делал. Более того, он надел свой единственный галстук (черный, больше подходящий для похорон) и – вместо резиновых сапог – старые, но тщательно начищенные черные кожаные ботинки.

Все это венчал костюм. Единственный его костюм, цвет которого наиболее точно можно определить как небесно-голубой. Он купил его еще в молодости. Застегнуть пиджак оказалось делом безнадежным. Но, отпустив хлястики на спине, он смог застегнуть хотя бы жилет. Что касается брюк, то почти все пуговицы на ширинке были на месте. А там, где верхние пуговицы никак не хотели сойтись, он приспособил коротенькую бечевку, и все это прикрылось жилетом.

Словом, человек был во всем своем великолепии. А что же поросенок?

Туз прямо-таки сиял. Фермер Таббс полил его из шланга, намылил, всего выскреб, а потом ополоснул. Когда же Туз просох на солнце, фермер достал большую бутылку растительного масла и протер им всего поросенка.

Черная метка выделялась отчетливее, чем когда– либо, на вычищенной до блеска щетине. Туз гордо прошел за своим хозяином в приемную, а потом их проводили в комнату для гостей.

Фермера Таббса спросили, чего бы он хотел выпить.

– У вас есть еще до эфира немного времени, – сказали ему. – Так что мы можем предложить вам что-нибудь освежающее.

Был воскресный день, и Тэд выпил, как обычно, свою кварту сидра перед ланчем, но после поездки он ощущал жажду, и ему подумалось также, что выпивка может придать ему отваги.

– Спасибо, – сказал он. – Я бы выпил полпинты скрампи.

– Простите? – сказали они.

– Это сидр, – сказал он. – Даммерсетский сидр. Мы из Даммерсета, где растут яблоки для этого сидра. А поросенок выпил бы пинту пива.

Сидр, который им принесли, оказался противным, водянистым, сладковатым пойлом, но Туз пивом остался доволен. Они налили его в миску, и поросенок все выпил. Но он помнил слова Ненни: «Все хорошо, что в меру», и когда ему предложили еще пинту, он хрюкнул один раз.

– Он больше не хочет, – сказал фермер Таббс. – И я тоже не хочу.

Какое-то время они оставались в гостиной (откуда все, кроме них, ушли). Фермер Таббс все больше и больше нервничал. Сладкий сидр не помог ему. Туз, напротив, был на верху блаженства. От пинты пива он стал веселым и беззаботным, и ему не терпелось появиться перед камерами. Его не тревожила мысль, что он предстанет перед взором многих миллионов людей, потому что он не осознавал этого. Он думал только о Кларенсе и Меган, надеясь, что Кларенс не забудет включить телевизор, и сожалея, что милая старая Ненни не увидит его.

Так что когда за ними пришли в гостиную и сказали Тэду, что пора идти на сцену, Туз поспешил впереди своего хозяина. Идя вплотную за провожатым, который вел их на передачу «Бывает и такое», он услышал, как женский голос произносит:

– А теперь, леди и джентльмены, позвольте представить вам…

«Это меня», – подумал он и, протолкавшись через какие-то занавесы, очутился на сцене как раз в тот момент, когда женщина, стоявшая к нему спиной, закончила:

– Фермера Таббса!

Аудитория в студии разразилась оглушительным хохотом, так как на сцене появился здоровенный боров.

Хестер Янтцен (это была она) в изумлении прикрыла рот рукой, и новый залп смеха раздался, когда на сцене появился подталкиваемый сзади фермер Таббс, выглядевший (если не принимать во внимание его одежду) как брат-близнец поросенка.

Хестер Янтцен отвела ладонь от губ и улыбнулась, показав, как заметил Туз, ряд прекрасных зубов. На ней было шелковое платье изумрудно-зеленого оттенка, которое абсолютно не сочеталось с небесно– голубым костюмом фермера, и он выглядел еще более несуразно, и казалось, что могут произойти и другие несуразицы, потому что фермер Таббс не понимал, почему все над ним смеются, и какой бы ни была причина, это ему не нравилось. Он и без того нервничал и ощущал дискомфорт из-за своих слишком тесных одежд, а тут еще жара от софитов в студии, и его красное лицо стало еще краснее.

Мисс Янтцен, профессионал до кончиков покрытых лаком ногтей, овладела ситуацией. Легко шагнув вперед, она взяла фермера за большую потную руку и произнесла опять с ослепительной улыбкой:

– Добро пожаловать на передачу «Бывает и такое», мистер Таббс. Как хорошо, что вы пришли и привели с собой вашего знаменитого поросенка, Туза Треф.

Она повернулась к камере.

– Многие телезрители, – сказала она, – уже прочли в газетах о Тузе, питомце фермера Таббса. У нас в передаче «Бывает и такое» принимали участие необычные животные, но никогда, думается, не было такого большого.

Она собралась было похлопать Туза, который смирно стоял посреди сцены, но блеск масла на его щетинистой спине удержал ее, не говоря уж о его размерах. Его зубы, заметила она, были даже больше, чем ее собственные.

– Да он громадина, мистер Таббс, – сказала она со смешком. – Сколько он весит?

– Десять скоров, – буркнул фермер.

– Десять скоров? Что это значит?

Фермер Таббс вынул большой, в горошек, носовой платок и вытер пот со лба. «Уж эти лондонцы, – подумал он сердито, – ничего-то они не знают».

– Вы не знаете, что значит «скор», молодая леди? – сказал он.

– Почему же, знаю – два десятка.

– Ну вот, кое-что мы выяснили, – сказал фермер Таббс. – Один скор – это двадцать фунтов, значит.

Десять помножить на двадцать будет двести фунтов. Не так уж трудно, правда ведь?

Взрыв смеха.

Теперь-то все смеялись над ней, а не над ним, он это понял. Он почувствовал, что может быть собой доволен, а мисс Янтцен почувствовала, что ее гость понемногу освоился в непривычной для себя обстановке.

– Какая я глупая! – сказала она. – Расскажите нам еще о нем. Мне говорили, он любит пиво. Не хочет ли он сейчас выпить?

– Он уже выпил пива там, за сценой, – сказал фермер Таббс. – Этого покамест достаточно.

Хестер Янтцен надела одну из своих самых шаловливых улыбок.

– Ну хорошо, – сказала она. – Мы не хотим, чтобы этот маленький поросеночек хотел пи-пи всю дорогу домой.

– Не волнуйтесь, молодая леди, – сказал Тэд Таббс. – Он приучен вести себя должным образом, как вы и я.

Когда ей удалось перекрыть хохот зрителей в студии, Хестер Янтцен сказала:

– Я слышала, что Туз Треф, кроме того, что пьет пиво, делает и другие необычные вещи, как, например, сидит в кресле и смотрит телевизор.

– Он выдающеесяживотное, – сказал фермер.

– Я вижу. Люди даже не представляют, какие свиньи сообразительные. Кажется, сэр Уинстон Черчилль сказал: «Собака смотрит на человека снизу, кошка смотрит свысока, а свинья посмотрит вам в глаза и увидит равного себе».

– Он кое в чем разбирался, этот старый Уинни, – сказал фермер Таббс. – Посмотрите-ка Тузу в глаза, молодая леди, и вы поймете, что Черчилль имел в виду.

Мисс Янтцен заставила себя игриво подойти к Тузу Треф. Они уставились друг на друга, и она первая отвела взгляд.

– У него чрезвычайно умные глаза, – произнесла она слегка дрогнувшим голосом. – Расскажите нам, мистер Таббс, что Туз еще может делать?

– Все, что я ему велю.

– Вы имеете в виду – садиться, ложиться или идти, когда ему велят?

– Это проще простого, – сказал фермер. – Туз, сядь! – И Туз сел. – Приляг, отдохни, парнишка! – И Туз лег на левый бок.

В студии раздались громкие аплодисменты, и Хестер Янтцен тоже похлопала в ладоши.

– Перевернись, Туз, – сказал фермер Таббс, – и покажи всем, почему ты получил свое имя.

И когда Туз повиновался, один из операторов быстро приблизил камеру, чтобы показать телезрителям столь необычную черную метку.

– Хороший мальчик, – сказал фермер Таббс. – А теперь подойди к мисс… как там ее имя… и скажи: «Спасибо вам за то, что пригласили меня».

– Не хотите ли вы нас уверить, – хихикнула ведущая, – что Туз может говорить?

– Ни говорить, ни летать он не может, – сказал фермер, – но он пожмет вам руку. Иди, Туз, скажи: «Благодарю вас, леди».

И тогда на глазах у изумленной публики в студии и всех телезрителей страны, которые смотрели «Бывает и такое», Туз Треф торжественно прошел через сцену, сел на задние ноги, поднял одну переднюю и вежливо подал свое копытце Хестер Янтцен.

Леди отважно пожала.

– До свидания, Туз, – сказала она. – Я надеюсь, тебе здесь понравилось. Так ведь?

И поросенок хрюкнул дважды.