Текст книги "Туз Треф"

Автор книги: Дик Кинг-Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Глава первая
Поросенок с отметиной

– Вот тебе и на! Где это видано?! – сказал фермер Таббс.

Перегнувшись через перегородку свинарника, он разглядывал свинью и ее потомство. Свинья спала, лежа на боку, и шестеро из семи новорожденных поросят тоже спали, уткнувшись в обширное материнское брюхо.

Но седьмой бодрствовал и стоял прямо перед фермером – уши торчком. Он уставился на человека глазами, в которых так и светился ум.

– Отродясь не видал такого, – сказал фермер Таббс. – По правде говоря, не думаю, чтобы когда– нибудь был кто-то, похожий на тебя, а?

В ответ поросенок разочек хрюкнул. Фермер Таббс не очень-то был склонен к фантазиям, но на какое-то мгновение ему показалось, что это прозвучало скорее как «нет», чем «хрю». Ему даже подумалось, что поросенок отрицательно мотнул головой.

До этого фермер не замечал ничего необычного в этом опоросе. Но теперь обратил внимание на странную метку у седьмого поросенка, сразу бросившуюся в глаза, когда он стоял отдельно от своих братьев и сестер. На левом боку у него было черное пятно причудливой формы. Свинья была смешанной породы, в ее родословной были и Large Whites, и Saddlebacks, и Gloucester Old Spots. Обычно ее поросята рождались белыми с голубоватыми пятнами, иногда только с одним пятном или двумя. И в том, что у поросенка пятно, не было ничего примечательного. Однако форма этого единственного пятна оказалась совершенно необычной. Оно проступало очень четко на белом фоне и выглядело почти так же, как знак трефовой масти на игральных картах.

– Гляньте-ка! – сказал фермер Таббс. – Это же треф! С одним знаком… А такая карта называется туз, малыш, понимаешь?

В ответ поросенок дважды коротко хрюкнул. Это прозвучало как-то отлично от его «нет»-хрюканья – резко, нетерпеливо, почти как «да-да».

– Надо же, – сказал фермер Таббс, – ты бы еще кивнул! – Он дотронулся концом своей палки до черной метки на боку у поросенка. – Никаких сомнений, – сказал он, – как следует тебя назвать. Я никогда не даю имен поросятам – зачем, если жить им недолго? Но тебя я назову.

Поросенок стоял тихо и неподвижно, как бы внимая каждому слову.

– Твое имя, – сказал фермер Таббс, – написано на тебе. Туз Треф – вот ты кто.

Фермер Таббс еще немного постоял, опершись на перегородку свинарника и беседуя с поросенком. Он любил поговорить о том о сем, а так как жил он один и мало встречался с людьми, то частенько разговаривал или сам с собой, или со своей живностью.

– Если бы дела обернулись по-другому, – говорил он новоиспеченному Тузу Треф, – и я бы женился, когда был молодым, у меня бы сейчас было шестеро или семеро детей, как у твоей мамаши. Но не скажу, что я горюю. Может, и хорошо было бы иметь жену, чтобы поболтать с ней о том о сем, но… Была только одна девушка, на которой я хотел жениться, она была здоровая, крепкая и замечательно готовила, но, Господи, если бы она так не расходилась! Вот уж балаболка, с ней невозможно было толком поговорить, даже словечко ввернуть, могла заговорить до смерти. Мы были помолвлены некоторое время, но потом она разорвала помолвку и вышла замуж за фермера, который разводит овец, длинного, худого парня по имени Хоггет. И я скажу тебе кое-что забавное, Туз Треф, ты слушаешь?

Поросенок хрюкнул дважды.

– Кроме овец у Хоггета был огромный старый белый боров, и этот боров пас овец, ну совсем как собака. Можешь представить?

Поросенок хрюкнул один раз.

– Но так оно и было, – сказал фермер Таббс, – и больше того, теперь я соображаю, что этот умный старый боров был твой прадедушка! И как знать, Туз, малыш, – может, и ты мог бы вырасти каким-нибудь особенным!

«Но не вырастешь, – подумал фермер. – Я продам тебя вместе с твоими братьями и сестрами, когда тебе будет восемь недель, а спустя несколько месяцев все вы станете свининой».

Он только подумал об этом, но вслух не сказал. И сам себя спросил – почему? Как бы тот не понял, он, похоже, понимает.

Толстое красное лицо фермера Таббса расплылось в широкой улыбке, он потряс головой и постучал пальцем себе по лбу.

– Ты, должно быть, спятил, Тэд Таббс! – воскликнул он. – Слыхано ли, чтобы поросенок мог понимать королевский английский! Можешь ты себе такое представить, Туз, а? Можешь?

Поросенок хрюкнул дважды.

Глава вторая
Поросенок с талантом

–  Мама! – сказал Туз Треф однажды утром, шесть-семь недель спустя.

– Да, дорогой?

– Что это за шум снаружи?

– Это фермерский грузовик, дорогой.

– Что он собирается везти, мама?

– Тебя, дорогой. Тебя, твоих братьев и сестер. Возьмет вас на чудесную прогулку.

– Куда, мама?

Хоть свинья и знала точный ответ на этот вопрос, однако не совсем понимала, что он означает. Из года в год ее детей отправляли туда в определенный срок, и, по правде говоря, она всегда была рада этому. Растить целый помет вечно голодных поросят было так обременительно.

– Вы поедете на рынок, – сказала она довольно.

– А что это?

– Судя по тому, как много разных животных отправляется на рынок, это такое место для праздника. Тебе там понравится. Я надеюсь, у тебя там появится много друзей и ты прекрасно проведешь время.

Братьев и сестер Туза этот ответ очень обрадовал, и они принялись бегать по свинарнику и визжать. Но Туз стоял тихо и о чем-то размышлял.

– Но, мама, – сказал он. – Почему мы должны ехать на рынок? Мне и здесь нравится. Я не хочу ехать. Почему я должен?

– Почему ты должен задавать так много вопросов? – оборвала его свинья и направилась в глубь свинарника, где плюхнулась на солому со вздохом облегчения при мысли, что наконец-то отдохнет. Сквозь дремоту она слышала, как фермер Таббс ловил визжащих поросят и заталкивал их в покрытый сеткой кузов пикапа. Потом вся эта шумиха улеглась. Свинья закрыла глаза и уснула.

Позже, проснувшись и выйдя наружу, она остолбенела от неожиданности. Перед ней стоял Туз.

– Привет, мама, – сказал он.

– Почему ты не поехал на рынок?! – раздраженно спросила свинья.

– Я не захотел. Я же тебе говорил.

– Не захотел! Это не тебе решать, это фермер решает. Почему он тебя не взял?

– Это я так решил. Он спросил: «Ты хочешь ехать на рынок?» И я сказал: «Нет».

– Глупый мальчишка! – сказала свинья. – Как это смог он понять, говоришь ты «да» или «нет»?

«Да потому, что я его натренировал, – подумал Туз. – Два хрюканья – „да", одно хрюканье – „нет". Я думаю, он это теперь усвоил».

– И как ты мог понять, что говорит человек? – продолжала его мать. – Свиньи не могут понимать, о чем говорят люди.

– Не могут? – спросил Туз и подумал: «Странно, я-то все понимаю».

– Конечно не могут, – сказала свинья. – Ни одна свинья не понимала и не поймет. Никогда я не слыхала такой чуши. Но все же почему он других взял, а тебя оставил?

Тут они услышали звук возвращающегося грузовика. Мотор заглох, к свинарнику приближались шаги.

– Ну вот, – сказала свинья со вздохом облегчения. – Он идет обратно за тобой. Он, должно быть, не заметил тебя, когда ловил вас. Ты действительно не хотел ехать на рынок? Глупышка!

Над перегородкой появилось лицо фермера Таббса.

– Не тревожься, старушка, – сказал он свинье, которая раздраженно ворчала. – Отдых тебе обеспечен – я забираю Туза. Скажи матери «до свидания», Туз.

– До свидания, мама, – сказал поросенок.

– До свидания, – сказала свинья, но затем, чувствуя, что была, пожалуй, немного сурова с ним, добавила «дорогой» и «всего хорошего» и пошла вперевалку внутрь, чтобы опять улечься.

Фермер помедлил немного, опершись локтями на край перегородки и глядя на поросенка, которого он решил небрать на рынок.

– Считай, что спасся. Покамест, – сказал он. – О чем я говорю, ты, конечно, не знаешь, но все же, думаю, скоро ты будешь знать свою кличку, ну как собака знает. А? Туз! Туз! Это твое имя, парнишка. Туз Треф. Видишь ли, людям нравится играть, а с колодой карт можно играть во многие игры. В колоде пятьдесят две карты: пики, черви, буби и трефы. Хотя не понимаю, какой толк тебе об этом рассказывать!

Он открыл дверь свинарника, вошел и прикрыл ее за собой. Ему не хотелось, чтобы поросенок выскочил во двор, сметая все вокруг. Он предвидел, что даже в свинарнике нелегко будет поймать поросенка, а схватишь – так будет визжать, брыкаться и вырываться, как все поросята.

– Спокойно, – сказал он, подходя к поросенку. – Давай без шума!

Но Туз стоял совершенно спокойно, позволил себя поднять, не шумел и не сопротивлялся.

– Ты и вправду чудной, малыш, – сказал фермер, вынося поросенка.

Поскольку Туз лежал тихо у него на руках, а к тому же он был уже довольно тяжелый, фермер решил рискнуть и поставить его на землю, чтобы было легче задвинуть засов на двери свинарника.

– Посиди-ка минутку, Туз, хороший мальчик, – сказал он машинально, не задумываясь о том, что говорит, но когда опять обернулся, то обнаружил, что поросенок сидит и ждет.

– Вот тебе и на! Где это видано! – сказал фермер Таббс. – Можно подумать… да нет, не сходи с ума, Тэд Таббс.

Он с минуту задумчиво смотрел на Туза Треф, а тот спокойно сидел и смотрел на Тэда Таббса. Затем фермер Таббс в некотором смятении прочистил горло, глубоко вздохнул и, повернувшись, сказал: «Ну, иди за мной, Туз» – и пошел через двор. Будто во сне, он видел, как слева марширует вслед за ним поросенок, розовый пятачок вровень с фермерским каблуком, и странной формы черная отметина на боку гордо выставлена всем напоказ.

И может быть, потому что Туз маршировал так браво, Тэд Таббс вспомнил время, когда много лет назад был солдатом, и он расправил плечи, выпятил грудь и втянул живот. Левой-правой, левой-правой – шел он через двор до самой двери, и тут фермер Таббс машинально крикнул: «Стой!»

Туз остановился как вкопанный.

В деннике фермер поспешно сел на тюк с соломой. Чудные мысли пронеслись у него в голове, и он почувствовал слабость в ногах. Он облизнул губы, опять сделал глубокий вдох и сказал охрипшим голосом: «Туз, ложись».

Туз лег.

Фермер Таббс поперхнулся. Он вытащил из кармана большой белый в красных горошинах носовой платок и вытер лоб.

– Туз, – сказал он. – Слушай меня внимательно. Мне бы не хотелось ошибиться. Не знаю, может, мне это только кажется. Может, я слегка свихнулся. Может быть, это только совпадение или это… чудо. Но я хочу знать наверняка. Так что ответь мне честно, юный Туз Треф, скажи старику Тэду Таббсу правду.

Он сделал паузу и затем очень медленно и отчетливо произнес:

– Ты… понимаешь… все… что… я… говорю?

Поросенок хрюкнул дважды.

Глава третья
Туз и коза

«Надеюсь, и ты сможешь понять то, что я собираюсь сказать», – подумал Туз. Поросята всегда голодные, а он с раннего утра, еще задолго до того, как фермер отправился на рынок, ничего не ел. Теперь он был ужасно голоден и издал короткий, но пронзительный крик. Фермер Таббс, который всю свою трудовую жизнь держал поросят, не мог не знать, что такой крик означает или ярость, или страх, или голод. А так как поросенок не выглядел ни сердитым, ни испуганным, Таббс все понял как надо и поспешил за едой.

– Он не так глуп, как выглядит, – громко произнес Туз.

– За своей внешностью ему не угнаться, – послышался голос.

Туз крутанулся и увидел в неясной глубине денника странное существо. Оно было покрыто длинной сероватой шерстью, которая свисала по бокам, как занавеска, и у него была седая борода и пара острых загнутых рогов.

Коза шагнула вперед, на свет, и стояла, глядя сверху вниз на поросенка.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Туз. Туз Треф.

– Смешное имя, – сказала коза. – Почему тебя так назвали?

Туз повернулся так, чтобы был виден его левый бок.

– Из-за этой метки, – сказал он. – Это как-то связано с игрой, в которую играют люди, с картами.

– Откуда ты это знаешь? – спросила коза.

– Он сказал мне. Тэд Таббс сказал.

– Тэд Таббс? Его так зовут? Откуда ты это знаешь?

Тузу захотелось сказать: «Что это ты задаешь так много вопросов?», как говорила его мать, но коза будто поняла его шестым чувством, которое есть у животных, и продолжила:

– Надеюсь, ты извинишь меня за то, что я задаю так много вопросов, но мне любопытно узнать, как это ты понимаешь, что говорит человек.

Взгляд ее желтых глаз был добрым и мягким.

– Просто понимаю, – сказал Туз. – Я не знаю как. Я думал, что все животные понимают, но мама сказала, что ни одна свинья никогда не понимала.

– И ни одна коза, ни одна корова, ни одна овца, ни одна лошадь, ни одна курица, насколько я знаю, – сказала коза. – Я прожила здесь всю мою жизнь, все пятнадцать лет, и я различаю только одно слово, которое он говорит, – мое имя.

– Какое же?

– Ненни.

Как раз в это время фермер Таббс открыл дверь и вошел, неся ведро с пойлом. Он вылил его в корыто, Туз сразу уткнулся в него, а Таббс стоял и одобрительно наблюдал за поросенком.

– Я тебе кое-что скажу, Ненни, – произнес он, похлопывая по шерстистой козьей спине. – Ты видишь необычного поросенка. Я имею в виду не только его метку. Пусть я ослепну, если этот поросенок не понимает, что я ему говорю.

Он подождал, пока Туз дочиста вылизал корыто и повернулся к нему рылом, а потом сказал:

– Ну теперь, юный Туз, позволь представить тебе. Это Ненни. И я поместил тебя с нею, чтобы она за тобой присматривала и научила тебя кое-чему. Она вырастила много детишек, и вряд ли есть что-то такое, чего она не знает. Она составит тебе компанию, и ты не будешь чувствовать себя одиноким.

– О чем это он? – спросила Ненни, когда фермер ушел. – Пару раз я слышала мое имя, но остальное было обычным человеческим бормотанием.

– Он сказал, что ты очень мудрая, – ответил Туз.

– Не вчера же я родилась.

– И он сказал, что оставляет меня здесь с тобой. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Ничуть, – сказала Ненни. – Ты составишь мне компанию, и я не буду чувствовать себя одиноко. – Она вытянула пучок сена из яслей и задумчиво его жевала. – Как ты не попал на рынок этим утром? – сказала она. – Я выглянула и увидала, что отъезжает грузовик с поросятами. Почему он тебя оставил?

– Он спросил меня, хочу ли я ехать, – сказал Туз, – и я ответил «нет».

– Ты хочешь сказать, что не только ты можешь понимать человека… как ты его называешь?

– Тэд Таббс.

– Не только ты понимаешь Тэда Таббса, а и он может понимать, что тыговоришь?

– Только три слова, – сказал Туз. – Одно «хрю» значит «нет», два «хрю» значит «да» и один пронзительный визг означает «неси еду». Я думаю, он все это хорошо усвоил.

– Собираешься учить его и дальше?

– Не знаю. Полагаю, я смогу увеличить количество хрюканий, три – для того, четыре – для сего и так далее, но я не знаю, справится ли он со всем этим. Как ты думаешь, Ненни?

– Навряд ли, – сказала Ненни. – Не очень-то он сообразительный. Может быть, лучше показатьему, чего ты хочешь?

– Как это?

– Ну чего бы тебе хотелось?

Туз подумал.

– Я не возражал бы против прогулки вокруг фермы, – сказал он. – Знаешь, все хорошенько разглядеть, встретиться с другими животными. Раньше я все время торчал в свинарнике, а теперь меня заперли здесь.

– Понятно, – сказала Ненни. – Значит, ты хотел бы выйти отсюда. Я не могу открыть дверь, ты не можешь открыть дверь, только он может. Я не могу сказать ему, чтобы он открыл, а ты можешь. Показав ему, чего ты хочешь.

– Как?

– Слушай, – сказала Ненни, и она разработала простой план.

Когда фермер Таббс в следующий раз открыл дверку денника и вошел, чтобы наполнить ясли Ненни сеном на ночь, старая коза заблеяла. Для него это было просто блеяние. А для Туза оно означало: «Давай попытайся!»

Фермер подошел к яслям, Туз подбежал и ткнул его сзади в ногу своим пятачком.

– Что такое, Туз? – сказал фермер Таббс, и в ответ поросенок пошел к дверке, которую фермер закрыл за собой, и ткнулся в нее настойчиво несколько раз, так что она задрожала на своих петлях.

– Ты хочешь, чтобы я ее открыл?

Два «хрю».

– Почему?

Туз сделал два круга по загону, вернулся к двери и опять ткнулся в нее.

– Ты хочешь погулять! – сказал фермер Таббс. – Вот тебе и на! Где это видано?! Что же дальше-то будет? Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

Одно «хрю».

– Ну хорошо. Но ты возвращайся, когда я тебя позову, понял? – И получив утвердительный ответ, фермер открыл дверку. – Он вернется, – сказал он Ненни. – Ты не понимаешь, что я говорю, потому что ты не так умна. Но этот Туз – он только что не говорит. Пожалуй, он даже слишком умен для того, чтобы разговаривать.

Глава четвертая
Поросёнок и кот

Фермер Таббс чувствовал некоторое беспокойство и, занимаясь работой по хозяйству, разговаривал сам с собой.

– Ты глупец, Тэд Таббс, – говорил он. – Поросята должны находиться в свинарнике, а не разгуливать, где им вздумается. Не ходить же за ним по пятам. Будто я не доверяю ему. Где это слыхано, чтобы доверять свинье, что-то у меня с мозгами не то. Но он может зашибиться, может убежать, потеряться. Он уже большим стал, за него дадут хорошие деньги, но, по правде говоря, дело не в цене. Я просто полюбил этого поросенка.

Он поглядывал на часы, заставляя себя подождать еще, и когда наконец миновал час, фермер пошел к загону в некоторой надежде, что поросенок уже сам вернулся и ждет там, целый и невредимый. Но его там не было.

За спиной раздался грохот, это Ненни поставила свои передние ноги на дверку и выглянула из загона.

– Ну вот, Ненни, – сказал фермер Таббс. – Уж порядком его нет. Скоро темнеть начнет. Не сходить ли за ним? – И он позвал: – Туз!

Затем подождал минутку-другую, но поросенок не появлялся.

– Куп-куп-куп-куп-куп – ну иди же! – закричал фермер Таббс, так он всегда звал коров, овец или кур, но в ответ услыхал лишь отдаленное мычание и блеяние, да несколько старых кур прибежали со всех ног, надеясь, что их будут кормить, а Туз не показывался.

– Дурень ты, Тэд Таббс, – сказал фермер. – О чем только я думаю! Надо так его позвать. – И он сложил ладони рупором, набрал побольше воздуха и издал клич, которым во все времена пользовались свинопасы, чтобы их заблудшие питомцы, задрав хвостики, устремились домой.

– ПИГ-пиг-пиг-пиг-ПИГ! ПИГ-пиг-пиг-пиг-ПИГ! – закричал фермер Таббс, и через мгновение в отдалении послышался топот маленьких копытцев и показался Туз, мчавшийся со всех ног, забавно, как и все поросята, будто деревянный конь-качалка.

– Что я тебе говорил! – торжествующе сказал фермер Таббс Ненни, но про себя он вздохнул с облегчением, открывая дверь и впуская запыхавшегося Туза Треф.

– Славный парнишка! – сказал он, похлопывая поросенка. Ну прямо как собаку, подумал он при этом. – Славный малый, Туз!

В ответ раздался запыхавшийся, но тем не менее настойчивый визг, так что фермер поспешил за едой.

Когда фермер ушел и с едой было покончено, Ненни спросила:

– Как ты провел время?

– Чудесно, – ответил Туз. – Я произнес речь перед овцами, побеседовал с коровами, подискутировал с утками, посплетничал с гусями, поболтал с курами. И между прочим, ты была права, Ненни. Я поспрашивал всех животных – могут ли они понимать, что им говорит Тэд Таббс, и выяснилось, что они не могут. Они знают, когда он их кличет, но это почти всё.

– Коровы-то знают свои клички, я уверена, – сказала Ненни.

– Да, они знают. Их часто называют, как цветы – Лютик, Маргаритка, Примароза, что-нибудь в этом роде. Но я скажу тебе кое-что смешное, Ненни, – у всех овец одно и то же имя.

– Неужели?

– Да. Я спросил одну: «Как тебя зовут?», и она ответила: «Барбара». Спросил другую – в ответ: «Барбара». Я всех их спрашивал по очереди, и все они сказали «Ба-а-а-арбара».

– Вот потеха, – без тени улыбки сказала Ненни.

– Правда ведь? – сказал Туз.

Он широко зевнул и уютно устроился на соломе.

– Ну, спокойной ночи, – сказала старая коза. – Спи крепко, и блохи пусть кусают редко. – Но в ответ послышалось только похрапывание.

Сытый и усталый после всех его путешествий (а ножки-то у него довольно короткие), Туз и впрямь спал крепко в ту ночь. Когда он проснулся, было уже совсем светло и ранние лучи восходящего солнца проникали через дверку. Туз встал и встряхнулся. Ненни лежала около яслей и двигала челюстями.

– Доброе утро, Ненни, – сказал Туз.

– Она не может ответить, – послышался голос.

Туз взглянул вверх и увидел, что на перилах кормушки сидит кот. Он был большой, белый, один глаз у него был желтый, другой зеленый.

– Почему? – спросил Туз.

– Потому что она жует, – ответил кот. – Жует жвачку. Нельзя же говорить с набитым ртом, тебе что, твоя мать не объясняла?

– Нет, – сказал Туз. – Почему же нельзя?

– Это неприлично, – сказал кот.

В этот момент Ненни шумно проглотила жвачку и встала.

– Не дразни парнишку, Кларенс, – сказала коза. – Он еще маленький. – А Тузу сказала: – Это мой давний друг. Его зовут Кларенс.

– Здравствуйте, как поживаете? – сказал Туз.

– Ничего, относительно, – ответил кот.

– Относительно чего?

Кот пристально посмотрел на него.

– НТД, – сказал он.

– Что это значит?

– Не твое дело.

– Кларенс! – сказала Ненни. – Не обращай на него внимания, – обернулась она к поросенку. – Это у него манера такая, на самом деле он не злой.

– ОЭПНО, – сказал Туз.

– Что это значит? – спросил Кларенс.

– От этого пятачок не отвалится.

– Да он неглуп! Как тебя зовут?

– Туз Треф.

Кот легко спрыгнул с перил и медленно обошел поросенка. Сначала он осмотрел правый бок Туза (белый) своим желтым глазом, а потом левый (с отметиной) бок своим правым (зеленым) глазом.

– Где-то я видел этот странный знак, – сказал он.

– Это что-то связанное с игрой, в которую фермер играет, с какими-то картами, – сказал Туз.

– Ну да, да, – сказал Кларенс. – Он сидит и раскладывает эти карты рядами, я видел. Он раскладывает их на столе, некоторые с черными знаками, некоторые – с красными, а некоторые – с картинками.

– Их пятьдесят две штуки, – сказал Туз. – Пики, черви, бубны и трефы. Вообще-то странно. Я думал, что люди играют в игры с другими людьми – например, я играл с моими братишками и сестренками – в догонялки, в пятнашки, во всякие другие. А он играет один. Он, наверное, ужасно терпеливый.

– Постой-ка, юный всезнайка, – сказал Кларенс. – Ты хочешь сказать, что бывал в фермерском доме?

– О нет.

– Тогда откуда же ты знаешь все это о пятидесяти двух картах, червях, трефах и так далее?

– Он рассказывал мне. Тэд Таббс мне рассказывал.

– Тэд Таббс?

– Это так зовут хозяина, Кларенс, – сказала Ненни. – Ты и я не знали, как его зовут, но Туз это выяснил. Видишь ли, он понимает их язык.

– Ты хочешь сказать, – спросил Кларенс, – что ты можешь понимать все слова, которые… как его там?..

– Тэд.

– … Тэд говорит тебе?

– Да, – сказал Туз. – Я думал, что все животные могут, но, оказывается, я исключение.

– Смотри, Кларенс, – сказала Ненни. – Дальше – больше, и не только ты будешь сидеть в удобном кресле в теплом фермерском доме и поглядывать, как Тэд раскладывает карты. Туз тоже там окажется.

Кларенс громко и весело мяукнул.

– Ненадолго, – сказал он. – Юному всезнайке не потребуется много времени, чтобы испортить свою репутацию.

– Что ты имеешь в виду?

– Только кошкам и собакам позволено быть в доме, потому что они приучены.

– Что это значит?

С брезгливым видом Кларенс показал на кучку свиного помета на соломе.

– Это нельзя делать на ковре, – сказал он. – И другое тоже.

– Почему?

– Неприлично. Разве твоя мать тебе не говорила? Люди не против, если ты делаешь это снаружи, но в доме это просто недопустимо. Мы, кошки, вообще все такое закапываем.

– Значит, Тэд делает это тоже на улице?

– Как бы не так! – сказал Кларенс. – У него есть специальная маленькая комната, и в ней что-то похожее на белый стул с дыркой посредине.

– Он почти такой же чистоплотный, как кошки, – усмехнулась Ненни.

– Разве что почти, – самодовольно сказал Кларенс, грациозно спрыгнул с калитки и удалился.

Туз размышлял обо всем услышанном.

– Ненни, – спросил он, – а ты приучена быть в доме?

Ненни громко заблеяла-засмеялась.

– Нет уж, – сказала она. – Коза должна находиться там, где ей положено.

– Ну а я смог бы? Я бы хотел увидеть, что там, в доме у Тэда. Как ты думаешь, я мог бы стать домашним?

– Туз, – сказала Ненни. – Чем больше я гляжу на тебя, тем больше верю, что ты сможешь почти все. Разве что не летать.