Текст книги "Гарри и попугай"

Автор книги: Дик Кинг-Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава восьмая

Шло время, и Мэдисон уже стал считать дом Холдсвортов своим. Попугай был счастлив в Англии ничуть не меньше, чем в Америке. Его жизнь засияла новыми красками и наполнилась новым смыслом. Все летние каникулы он неразлучно провёл с Гарри за играми и долгими беседами.

После ужина к ним присоединялись родители, и вчетвером они играли в «Монополию».

Чаще всего выигрывал Мэдисон. Конечно, Холдсворты помогали ему держать неудобные банкноты, зато попугай прекрасно перемешивал кубики в клюве и выбрасывал их на игровое поле. Наверное, он побеждал потому, что был так сильно увлечён игрой.

Гарри и его родители частенько попадали за решётку, залезали в долги и становились банкротами, но Мэдисону всегда везло. Кроме того, он постоянно вытаскивал чрезвычайно удачные карточки «сюрприз» и делал совершенно особенные покупки.

– Почему ты всё время ходишь в красный сектор, Мэдисон? – спросила его однажды госпожа Холдсворт.

В тот вечер попугай опять выигрывал и приобрёл уже несколько роскошных отелей, тогда как остальные игроки наскребли денег лишь на весьма скромные дома.

– Здесь дело вкуса, мадам.

– Тебе нравится цвет?

– Скорее – расположенная в красном секторе Трафальгарская площадь.

– А что особенного в Трафальгарской площади? – спросил Гарри.

– Она посвящена величайшему английскому адмиралу лорду Нельсону. Джордж был большим поклонником Нельсона, и у нас дома имелось множество книг об адмирале. К тому же, как ты знаешь, попугаи питают к морякам слабость.

– У меня закончились деньги. – Господин Холдсворт умоляюще посмотрел на Мэдисона. – Ты не хочешь купить мои вокзалы?

– Сначала отдайте мне мои тысячу сто фунтов. Проценты я уже прибавил.

– Сколько-сколько? – ужаснулся господин Холдсворт. – Да это же настоящий грабёж!

– Кстати, о грабежах, – вмешалась госпожа Холдсворт. – Вы знаете, что в соседнем квартале произошло уже несколько краж? Днём, между прочим.

– Полагаю, что у несчастных пострадавших не было собак. Пёс – вот кто лучший защитник дома. Разве грабитель полезет в дом, где лает собака?

– Это-то меня и волнует. Наша-то ведь совсем трусиха. Вряд ли она способна напугать даже самого завалящего грабителя. Ох, ну вот, я снова попал в тюрьму.

– Тогда Мэд спугнёт вора, правда, Мэдисон? – вставил Гарри.

– Будь уверен, Гарри, сынок. – И попугай заговорил голосом Хамфри Богарта: – Повернитесь-ка, мистер, да не спешите. Иначе я всажу вам пулю между глаз. Не искушайте меня, приятель.

– Видите, Мэдисон с ним расправится. – Гарри швырнул кости и, к своему удивлению, попал в самый центр Трафальгарской площади.

– Сначала мне придётся расправиться с тобой, старина, – проворчал Мэдисон.

Первое время после того вечернего разговора Мэдисон ещё вспоминал про воров, но потом его тревоги развеялись, и он начисто позабыл о возможной опасности.

Прошло ещё две недели. Началась новая четверть, и Гарри вернулся в школу. Господин Холдсворт всё так же ходил на работу, а госпожа Холдсворт хлопотала по дому.

– Мэдисон, тебе что-нибудь купить? – спросила она, собираясь одним утром за покупками.

Мэдисон оторвал взгляд от газеты, лежавшей на кухонном столе. Он как раз читал статью Дермота Пергейви о Соединённых Штатах.

– У нас закончились лимоны, – доложил он. – А они понадобятся нам для пирога.

– Помню-помню. Но может быть, ты хочешь что-то для себя?

– Никогда не отказывайся от шоколадного пломбира, – провозгласил Мэд, очень любивший мороженое.

– Ладно, куплю тебе пломбир. Тогда я пошла и собаку с собой возьму, пусть погуляет.

– Хорошо, – откликнулся попугай. Но уже скоро он так не считал.

Прошло всего пятнадцать минут. Пятнадцать тихих минут, которые Мэдисон провёл наедине с газетой.

Внезапно раздался какой-то странный звон. Он доносился из гостиной. Попугаю почудилось, будто что-то разбилось.

– Ну что опять учудил этот безмозглый кот? – проворчал Мэдисон и не спеша направился в гостиную. – Держу пари, что он разбил мамину вазу.

Но он ошибался, и понял это, как только переступил порог гостиной.

Все вазы были целы. Разбилось же оконное стекло. А через подоконник перелезал не кот, а человек. Он был совсем не похож на мрачного верзилу в чёрной маске и полосатой робе из фильмов про грабителей. Этот тип был невысок, одет с иголочки и держал в руках кожаный портфель.

Мэдисон быстро юркнул за дверь.

Бесшумно ступая, вор подошёл к двери и резко распахнул её.

Мэдисон был застигнут врасплох.

«Богарт никогда бы не дал так себя провести», – подумал он.

– Нехороший мальчик, – закартавил он, как обыкновенный попугай. – Нехороший мальчик.

Грабитель не обратил на попугая должного внимания. Вместо этого он раскрыл портфель и окинул намётанным взглядом гостиную. Затем вор приблизился к буфету, где госпожа Холдсворт держала всё столовое серебро.

Мэдисон отлично знал, что там хранятся ножи, ложки и вилки, молочники и соусницы, подсвечники, подносы и чрезвычайно красивая ваза. Госпожа Холдсворт неоднократно чистила столовое серебро в присутствии Мэдисона.

– Воры! – завопил попугай.

Грабитель, изучавший клеймо на вазе, резко обернулся.

– Заткнись, глупая птица! – прошипел он. – Или мне самому тебя заткнуть?

Мэдисон не счёл нужным отвечать на этот вопрос.

Вместо этого он взлетел на подоконник и закричал во всё горло.

– НА ПОМОЩЬ! ВОРЫ! ГРАБИТЕЛИ! ВЗЛОМЩИКИ! РАЗБОЙНИКИ! КАРМАННИКИ! ПОЖАР! УБИЙСТВО! ПОЛИЦИЯ! ПОМОГИТЕ!!!

Краем уха попугай услышал, что грабитель уронил вазу, а в следующий миг почувствовал, как его схватили грубые руки. Тут же Мэдисон очутился в темноте кожаного портфеля, взвизгнула молния, и его поволокли из дома в неизвестном направлении.

Мэдисон слышал, как хлопнула дверца машины, завёлся мотор, зашумели колёса. Наконец машина остановилась, и его снова куда-то потащили. Попугай чувствовал, как похититель поднимается вверх по ступеням. Наконец портфель плюхнулся на пол и молния раскрылась.

Мэдисон встряхнул головой и ошалело огляделся по сторонам.

Он находился в маленькой комнате. Дверь была плотно закрыта, окна занавешены, а на кровати, хмурясь и потирая лоб, сидел грабитель.

– Нужно было тебя пристукнуть, – сказал он.

«Ты был близок к цели», – чуть было не сказал Мэдисон.

– Ты испортил мне всё дело. Ничего, я ещё наверстаю упущенное. В том доме полно добра. Да и за тебя можно выручить круглую сумму. Попугаи стоят больших денег. Особенно те, которые знают столько слов. Кстати, если снова начнёшь вопить, пожалеешь, что на свет родился. Да чего я с тобой разглагольствую, ты ж ничего не понимаешь.

Грабитель тяжело поднялся и подошёл к столу, на котором стоял телефон. Мэдисон внимательно наблюдал за тем, как тот взял трубку и набрал номер.

– Говорит Ворэ, могу я услышать господина Локка?

Прошло несколько мгновений.

– Джонни, ты? Здорово. Это Сильвер. Сильвер Ворэ. У меня есть кое-что на продажу… Нет-нет, не обычный товар. Попугай.

Мэдисон не слышал слов собеседника, но по тону понял, что тот крайне удивлён.

– Да-да, попугай, – продолжал Сильвер. – Говорящий. Полагаю, что старина Джонни, покровитель всех жуликов города, знает кого-нибудь с птичьего рынка… Правда? Отлично. Пусть он мне позвонит. Миллион благодарностей. На следующей неделе я принесу тебе что-то стоящее. Не пропадай.

Сильвер Ворэ положил телефонную трубку и записал в блокноте чьё-то имя и адрес. Потом достал из кармана часы на серебряной цепочке и проговорил:

– Пора промочить горло.

Он поправил серебряную заколку на галстуке, поддёрнул рукава пиджака, чтобы были видны сияющие серебряные запонки на рубашке, и направился к двери.

– Я скоро вернусь, – обратился он к попугаю. – Если кто-нибудь позвонит, ответь. – И, засмеявшись собственной шутке, Сильвер вышел из комнаты.

Глава девятая

Дверь захлопнулась, послышался стук удаляющихся ботинок. Мэдисон подождал ещё чуть-чуть и осторожно выполз из портфеля.

Первым делом он изучил окно и, к своему разочарованию, понял, что оно крепко заперто. Он подлетел к камину, тот оказался электрическим. Однако за ним виднелась оштукатуренная плита, прикрывающая дымоход.

– В плите есть щель, – сказал сам себе Мэдисон. – Вон какой сквозняк. И если воздух проникает внутрь, попугай вполне может выбраться наружу.

Недолго думая, он начал барабанить клювом по штукатурке. Наконец плита подалась, попугай заглянул в образовавшуюся дырку и, к своему восторгу, увидел квадратик синего неба.

В этот миг зазвонил телефон.

Мэдисон метнулся к столу и снял трубку.

– Алло, – заговорил он голосом похитителя. – Сильвер Ворэ на проводе.

– Я от Джонни Локка. Говорят, у тебя есть попугай на продажу.

– Да.

– И какой?

– Серый африканский.

– Говорящий?

– Говорящий?! Да птица знает больше слов, чем ты. Пожалуй, это самый красивый, самый умный попугай во всём мире.

– Он сейчас у тебя?

– Да, – подтвердил Мэдисон. – Подожди минуту. Я поднесу его к телефону.

Он досчитал до десяти и заорал в трубку на манер попугая: «Боже, храни королеву! Земля обетованная! У тебя лицо – как зад у цыплёнка».

– Слышал? – заговорил он снова голосом Сильвера. – Сколько за него дашь?

– Сначала нужно поглядеть на товар. Ты сейчас где?

«Хотел бы я знать», – подумал Мэдисон.

– Лучше я сам подъеду. Диктуй адрес.

Окончив телефонный разговор, Мэдисон вернулся к камину и вдруг подумал, что надо сообщить Гарри, что он жив и здоров. Он снова снял трубку и набрал клювом номер Холдсвортов.

На другом конце провода раздались частые короткие гудки.

Мэдисон поглядел на карманные часы, забытые на столе. Грабитель отсутствовал уже двадцать минут.

«Что ж, – подумал Мэдисон, – пора поквитаться с негодяем». Он снова застучал клювом по кнопкам, набрав в этот раз короткий номер.

– Полиция. Пожалуйста, говорите.

– Меня похитили, – сообщил Мэдисон.

– Понятно, сэр. Откуда вы звоните?

– Не знаю.

– Не знаете, где находитесь?

– Именно.

– Сообщите ваш телефонный номер.

Мэдисон быстро продиктовал номер, написанный на телефоне.

– Хорошо, мы пробьём его по базе данных. Кто вас похитил?

– Послушайте, приятель, – зачастил Мэд, – у меня мало времени. Тип, который меня украл, живёт здесь. Вычислите его адрес по телефону. Негодяя зовут Сильвер Ворэ, думаю, вы найдёте у него много краденого. Я уверен, что грабитель выведет вас на скупщика краденого по имени Джонни Локк. Ну а если вы ищете пропавших птиц, то они находятся по адресу… – И Мэдисон быстро продиктовал адрес. – Записали?

– Да, спасибо, сэр. Вы настоящий борец за правопорядок. У вас, кажется, американский акцент?

– Вообще-то я африканец.

– Понимаю, сэр, вы темнокожий американец.

– Серый, вообще-то.

– Скажите, сэр, вы связаны?

– Нет, свободен, как птичка.

– Вы заперты на ключ?

– Нет, дверь открыта.

– Тогда откройте её.

– Не могу, приятель, мне не достать до ручки. Я невысок.

Повисло молчание. Наконец полисмен заговорил, но куда более холодным тоном:

– Если я правильно понял, то вы свободны, целы и невредимы, находитесь в комнате, которая не заперта, но не можете дотянуться до дверной ручки? Быть может, вы назовёте свой рост?

Мэдисон порядком устал от вопросов, спешил вернуться к камину, к тому же его привёл в раздражение сердитый тон полицейского.

– Ладно, приятель, – вздохнул он, – раз уж вам так неймётся, отвечу. Мой рост девять дюймов.

В этот миг заскрипела лестница. Грабитель возвращался домой.

– Мне нужно спасаться, – выпалил попугай.

– Уйдёте через дымоход? – съязвил полицейский.

– В самую точку, сэр, – похвалил Мэдисон и бросил трубку.

Глава десятая

– Хочешь шоколадного мороженого, Гарри? – спросила госпожа Холдсворт, когда сын вернулся из школы.

– Да, мама, спасибо.

– Возьми в холодильнике.

Гарри вытащил из морозилки дымящийся брикет.

– Поделюсь-ка я с Мэдом. Он обожает мороженое. Эй, Мэд! Ты где?

– Гарри, присядь, – попросила вдруг мама. – Я должна сказать тебе нечто важное. Утром я, как всегда, пошла в магазин, а когда вернулась, то обнаружила, что к нам проник взломщик. Окно в гостиной было разбито, на ковре лежали осколки стекла.

– Пропали какие-то ценности?

– Нет. – Мама покачала головой. – Вор положил глаз на серебро. Буфет был распахнут, а моя любимая ваза валялась на полу. Но негодяй забрал кое-что другое.

– Что же?

– Послушай, Гарри, тебе придётся призвать всё своё мужество, чтобы принять это. Мэдисона похитили.

– Только не это, – выдохнул Гарри.

– Не пугайся раньше времени, Гарри. Я уверена, Мэдисон жив и здоров.

– Зачем же тогда его украли?

– Видишь ли, попугаи ценные птицы. Мэдисон так вообще стоит целое состояние. Но даже за обычного попугая, знающего не так много слов, можно выручить две или даже три тысячи фунтов. Так сказал полицейский.

– Здесь была полиция?

– Да. Они опросили соседей, и те признались, что слышали чьи-то истошные крики о помощи.

– Ты сказала им, что…

– Нет. Они думают, что кричал какой-то случайный прохожий, увидевший вора.

– Папа знает?

– Да, он уже подал в газету объявление с просьбой вернуть Мэдисона за вознаграждение и едет домой. Постарайся взять себя в руки, дорогой. Мы обязательно найдём Мэда. Съешь лучше мороженое.

– Не хочу, – жалобно проронил Гарри.

Это был самый грустный вечер в доме Холдсвортов. Господин Холдсворт в одиночестве смотрел шестичасовые новости, в которых, как всегда, было полно мрачноватых сюжетов, но ни один из них не был таким мрачным, как настроение господина Холдсворта.

Гарри нехотя делал домашнюю работу, в которой на этот раз было полно ошибок.

А госпожа Холдсворт, подавая ужин, машинально положила на стол поднос и ложку для Мэдисона.

И хотя на ужин был лимонный пирог, никто не заметил его дивного вкуса.

Гарри даже глядеть не мог на пустующую клетку и, пожелав всем доброй ночи, отправился в постель. Никогда он ещё не был так несчастлив.

– Мэд, – прошептал он, закутываясь в одеяло, – где же ты?

Мэдисон полз по дымоходу, цепляясь за стенки крепким клювом и острыми коготками. Снизу неслись гневные крики Сильвера Ворэ, но это лишь подстёгивало попугая. Вот наконец он вырвался на свободу и огляделся. Вокруг торчали высокие закоптившиеся трубы лондонских дымоходов.

– Мэд, – выдавил попугай, – где же ты?

Ужасная выдалась ночь для Мэдисона Холдсворта, знатока словесности, ценителя прекрасного, гурмана и острослова. Последний раз он чувствовал себя таким потерянным и несчастным, когда только вылупился из яйца голым, неоперившимся птенцом. Зловредные боги погоды, видать, посчитали, что на долю бедного, голодного и грязного потеряшки выпало мало бед, и обрушили на него новые невзгоды.

Сначала его сбил с лап свирепый ветер, такой холодный, словно прибыл из Сибири. Потом пошёл дождь, и сажа, перепачкавшая перья попугая, превратилась в мокрую, вязкую кашицу. Продрогнув до костей, чёрный, как ворон, попугай не мог взлететь и стал похож на неуклюжего пингвина. Сделав пару неловких прыжков, Мэдисон поскользнулся, скатился вниз по мокрой черепичной крыше и упал на мостовую. С трудом поднявшись, он сумел добраться до картонных коробок, лежавших возле двери, забрался в ближайшую и затих.

– Мне конец, – пробормотал он. – Прощай, Гарри. Джордж, я иду к тебе. – Мэд закатил глаза и уронил голову на грудь.

Глава одиннадцатая

Спозаранку по улицам сонного Лондона заколесила мусороуборочная машина. По обе стороны от неё шагали мусорщики, бросавшие в фургон коробки, ящики и пакеты.

Внутри фургона жужжала дробилка, сминающая и разжёвывающая всё, что попадалось ей в зубы.

Впавший в беспамятство Мэдисон неуклонно двигался навстречу гибели в своём картонном катафалке. К счастью, один из мусорщиков заметил попугая и попросил остановить машину.

– Там определённо кто-то есть, – сказал он товарищам.

– Точно, птица, – согласился его напарник. – Дохлая.

– Разве? Мне показалось, что она шевельнулась. Ладно, бросай её в фургон.

– Что тут у вас? – заинтересовался третий мусорщик.

– Дохлая птица.

– Какая-то она странная.

– Да, непонятно, на кого похожа. Покажи её Клоду. Он в зверье знает толк.

Клод был огромным, лысеющим и добродушным шофёром мусороуборочной машины.

– Что за шум, а драки нет? – полюбопытствовал он, высунувшись из окна кабины.

– Мы нашли дохлую птицу.

Клод положил на широкую ладонь безжизненное птичье тельце, вытащил из бардачка тряпку и принялся бережно вытирать слипшиеся от грязи перья.

Наконец Мэдисон стал приобретать свой прежний облик. Чёрные пёрышки превратились в серые, хвост снова сделался красным, только клюв оставался чернильно-чёрным, но он всегда был таким. Бережные прикосновения Клода, тепло его рук возвратили Мэдисона к жизни. Он слегка приоткрыл жёлтый глаз и тут же вновь закрыл его. Но Клод успел это заметить и очень обрадовался.

Мусорщики не видели чудесного исцеления попугая, но заметили на толстощёком лице приятеля довольную улыбку.

– Ну? – хором спросили они Клода.

– Это африканский серый попугай, – пояснил тот. – Говорящий.

– Этот уже не заговорит, – вздохнул один мусорщик.

Клод положил попугая за пазуху и завёл мотор.

– Бьюсь об заклад, он ещё поболтает.

Утро начисто стёрлось из памяти Мэдисона. Он не помнил, как Клод принёс его домой, окончательно отмыл от сажи, завернул в тёплое полотенце, положил на горячую грелку и влил в клюв ложку тёплого молока с одной капелькой бренди.

Он открыл глаза только вечером, спустя двадцать четыре часа после побега из дома Сильвера. Первое, что увидел Мэдисон, было склонившееся над ним лицо. «Доброе лицо», – подумал попугай.

– Привет, – произнёс не менее добрый голос. – Тебе лучше?

Мэдисон решил не блистать своим ораторским искусством и отвечать в простой утвердительной форме:

– Да, спасибо.

– Хочешь есть?

– Да, спасибо.

– У меня нет никакого птичьего корма, – огорчённо сказал Клод. – Будешь яблоко?

– Да, спасибо.

Отвечая всё время одно и то же, Мэдисон отлично поужинал.

– Ещё что-нибудь? – предложил Клод.

– Да, спасибо.

– Может, варёное яйцо? Или ты предпочитаешь яичницу?

Тут Мэдисон решил, что пришло время расширить словарь.

– Нет, спасибо, – ответил он.

За следующие несколько дней, а потом и недель Мэдисон понял, что почти на все вопросы добродушного великана можно отвечать «да» либо «нет». Если же вопрос требовал конкретного ответа, попугай хранил гордое молчание. Для такого говорливого попугая это было настоящим испытанием, но Мэд преследовал три цели: восстановить здоровье и силы, выбраться из дома Клода и найти телефон (у Клода его не было), чтобы позвонить Гарри. Потому Мэдисон стойко преодолевал соблазн побеседовать с гостеприимным хозяином.

Однажды его чуть не раскусили.

Клод оторвался от вечерней газеты и тихо позвал:

– Мэдисон.

Попугай было разинул клюв, но тут же его захлопнул.

– Тебя не Мэдисоном зовут? – поинтересовался хозяин.

– Нет, спасибо, – ответил попугай.

– Здесь сказано, что у неких Холдсвортов пропал серый африканский попугай по кличке Мэдисон. Обещают щедрую награду. Но не будь я Клод Клаттербак, я рад, что это не ты.

Прожив в доме Клода больше месяца, Мэдисон решил, что пора бы вернуться к Гарри. Ему было искренне жаль расставаться с добряком Клаттербаком не только потому, что тот спас ему жизнь, но и потому, что сам сильно привязался к новому другу.

«Ты славный малый, – подумал Мэдисон. – Надеюсь, я когда-нибудь смогу отплатить тебе за твою доброту. По крайней мере ты получишь обещанную за меня награду».

Уже несколько недель, пока Клаттербак был на работе, Мэдисон готовился к путешествию. Он не знал, как далеко ему придётся лететь, и поэтому усиленно тренировался, налётывая по комнате по двадцать, пятьдесят и по сто кругов в день.

Последние несколько дней он ждал благоприятных погодных условий, внимательно вслушиваясь в радиопрогнозы. Наконец голос диктора сообщил, что завтра в Лондоне будет на редкость ясная, сухая и безветренная для этого времени года погода.

Попугаю оставалось надеяться, что Клод не изменит в этот день своих привычек.

Чёрный ход вёл из кухни в маленький задний дворик, где добрый Клод держал старых кроликов, надоевших своим юным хозяевам, и древних куриц, позабывших, как нести яйца. Там же стояли мешки с углём для топки камина. Каждое утро, возвратившись с работы, Клод брал два ведра и направлялся в задний дворик за новой порцией угля, оставляя дверь нараспашку. Этих нескольких минут было достаточно, чтобы выскользнуть на улицу и сбежать.

Как только Клод с двумя тяжёлыми вёдрами ввалился в кухню, Мэдисон взвился вверх и, пролетев над головой великана, выпорхнул в раскрытую дверь.

– Спасибо! – прокричал он на прощанье своему избавителю.

– Боже правый! – так и ахнул Клод.