Текст книги "Свет надежды"
Автор книги: Диана Першинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– А дети знают, что они сводные?
– Знают. Все думают, что я в юности поспешно выскочила замуж, а потом развелась. Джон говорил, его родные никогда не примут меня, если узнают, что я родила вне брака. Прежде чем представить меня им, он долго рассказывал, какие они консервативные, какой консервативный народ населяет их городок, так что я послушалась его. Я очень хотела войти в его семью, понимаешь?
– Ну конечно!
– Поэтому мы до сих пор живем с Дорой. Теперь, когда и Джозеф, и Джон умерли, у моих детей никого нет, кроме меня и ее. Поэтому вся наша налаженная жизнь рухнет, если станет известно, кто настоящий отец Брайана.
Она выгнулась, чтобы заглянуть ему в лицо. У нее совсем не осталось сил, но с этим надо было разобраться.
– Теперь ты понимаешь, почему я храню свое прошлое в тайне? Представляешь, что будет, если добрые граждане Лоумана прознают обо всем этом? – Она рассмеялась, потому что чувствовала, что иначе сейчас расплачется. – Не думаю, что они будут довольны, узнав, что среди них под вымышленным именем живет бывшая малолетняя преступница и бывшая сектантка, которая к тому же учит их детей! Она сглотнула. – Да, Ивен, моя жизнь была сплошным кошмаром до тех пор, пока я не встретила Джона. Я солгала ему, потом мы вместе лгали его родителям. Сплошной клубок лжи. Вранье нагромождено на вранье, и все это сооружение зыбко словно карточный домик. Об этом действительно стоит снять кино.
Ивен тихо присвистнул.
– Да, фильм вышел бы классный! Конечно, с точки зрения сценариста. Замечательная история, очень трогательная, и в центре ее – невероятно отважная женщина.
– Но это мояистория! – резко ответила Крис. – Это частное дело и никого не касается, кроме меня самой. Если это выйдет наружу… – Она провела ладонью по лицу и снова уронила руку на колени. – На себя-то мне плевать, – добавила она тихо. – В самом деле, Ивен. Но это может повредить моим детям. А этого допустить нельзя.
– Да, – закивал Ивен, – да, конечно.
Она прикусила нижнюю губу.
– Что же мне делать?
– Ничего.
– Как ничего?
– Ничего. Не беспокойся.
– А как же Марла?
Он взял ее руку и принялся гладить ее ладонь.
– У Марлы, знаешь ли, тоже есть кое-какие тайны. И я тоже умею играть по ее правилам. Здесь без этого не проживешь. Так что все будет в порядке. Можешь на меня положиться.
Она долго всматривалась в его лицо. Ей хотелось поверить ему, но она не решалась. Впрочем, выбора у нее не было. Ей придется положиться на него, потому что иначе…
Приняв решение, Крис невольно обмякла: она чувствовала себя как тряпичная кукла, из которой вытрясли вату.
– Ох, как я устала. И есть хочется. Ты ведь так и не покормил меня ужином.
Ивен встал, помог подняться ей.
– Пошли домой.
– Как скажешь.
– Люблю послушных женщин!
– Размечтался. Это я сейчас послушная, оттого что устала, проголодалась, и вообще мне кажется, что за один сегодняшний день я прожила целую жизнь.
– Тогда мне придется устраивать для тебя такие дни почаще.
– То есть?
– Потому что теперь я твой повелитель! – провозгласил он, подхватил ее на руки и направился к дому.
В холодильнике нашлись макароны, кетчуп и чесночный хлеб. Ивен сунул все это в микроволновку, разогрел и выставил на стол. Крис накинулась на еду так, словно три дня не ела. Ивен и сам проголодался, и все же не столько ел, сколько смотрел на нее и думал о том, что она ему рассказала. Ее история действительно растрогала его – не столько сами события, сколько то, что Крис каждый раз находила выход из любой ситуации, и то, сколько жертв принесла она ради того, чтобы выжить и найти в этой жизни тихую гавань. Он снова и снова обдумывал все это, и писатель в нем уже планировал сцены и сочинял диалоги.
Они убрали со стола и улеглись в постель. Крис повернулась на бок и улыбнулась ему.
– Мне так хорошо! А тебе?
– А мне тяжело оттого, что наелся на ночь, – проворчал Ивен.
– А вот у меня такое ощущение, словно я похудела сразу на сотню фунтов. Это оттого, что я избавилась от напряжения и от всех этих тайн. Представляешь, годами хранить тайну? По-моему, тебе стоит переквалифицироваться в психотерапевты. Я уже второй раз плачусь тебе в жилетку.
– Да, я заметил.
Она протянула руку и погладила его по щеке.
– Да, я знаю, я слишком много болтаю.
– Нет.
– Самое удивительное, я до сих пор не понимаю, почему я так доверяю тебе. Ты, случайно, не знаешь?
Ивен покачал головой. Ему хотелось, чтобы Крис еще раз коснулась его.
– Понятия не имею.
– Что, твои знакомые всегда раскрывают тебе свою душу?
– Мои знакомства обычно не заходят так далеко. – Он накрыл ее ладонь своей и наклонил голову, чтобы поцеловать ей руку, а потом снова прижал ее к своей щеке. – Я вообще-то никого к себе не подпускаю.
– Ну да, я так и думала.
– А теперь мне хочется подобраться к тебе поближе.
– Как, опять?
– Боюсь, что да.
– Ну так что же тебе мешает? – сказала с полуулыбкой-полувздохом.
– Да ничего!
Чудный, полный любви и нежности сон был прерван резким, настойчивым телефонным звонком. Крис пробормотала что-то протестующее, потом села в постели и с тревогой уставилась на Ивена. Ивен снял трубку.
– Марла? – хрипло сказал он, протирая глаза. – Какого черта? Сколько времени? А? – Он нахмурился, слушая голос в трубке. – Да, она здесь.
– Что, с детьми что-нибудь? – всполошилась Крис. – Надо было вчера позвонить в отель и спросить…
Ивен зажал трубку ладонью:
– Нет-нет, с ними все в порядке, – потом снова обратился к Марле, плохо скрывая раздражение: – Да, мы работали над сценарием. Не мели ерунды! Да, набросок будет готов к субботе. Нет, только первоначальный… – Он снова нахмурился. – Не уверен.
Он сунул трубку под одеяло и обернулся к Крис.
– Она спрашивает, где ты будешь жить, у меня или в гостинице. Я могу ей сказать, что это не ее дело…
Крис покачала головой.
– Нет, это нехорошо… В конце концов, это ведь она оплачивает мою поездку.
– Ну так что ей ответить?
Она вгляделась в лицо Ивена, стараясь понять, чего хочет от нее он сам, но выражение его лица было непроницаемым. Сейчас это был совсем другой человек, чем вчера вечером: почти чужой и весьма раздражительный. Крис вдруг смутилась оттого, что сидит в его постели совершенно голая, и поспешно натянула на себя простыню.
– Решай сам, – пожала она плечами.
Что за ужасное пробуждение! Она-то надеялась понежиться в постели, наслаждаясь воспоминаниями, прижаться поближе к Ивену, а вместо этого – мрачный Ивен, у которого такой вид, словно он готов пожалеть обо всем, что было вчера. Неужто он и впрямь жалеет об этом? Господи, неужели она совершила такую ужасную ошибку?
Ивен внимательно посмотрел на нее, потом взял трубку.
– Пока она будет здесь. Если она тебе понадобится, можешь позвонить в отель: Крис заедет туда или позвонит… Сейчас спрошу.
Он опять зажал трубку.
– Она хочет поговорить с тобой.
Крис замотала головой.
– Скажи ей, что я в ванной!
Ивен улыбнулся и сказал в трубку:
– Она не может подойти… Ну да, я же говорю… – Он поморщился. – Ладно, хватит! Да… О'кей. Да, конечно. Пока.
Он повесил трубку и покачал головой.
– Эта женщина обладает чуткостью атомной бомбы. Она передает тебе дружеский привет. И просит передать, что у нее будет «небольшая вечеринка» – понимай, огромное сборище – в субботу вечером. В твою честь.
– О Господи!
– Если хочешь, можешь ей позвонить и сказать, что вечеринки не будет.
Крис подумала.
– А стоит? Я даже не знаю. С Марлой надо быть осторожнее. Но я не хочу, чтобы обо мне все знали.
– Поздновато беспокоиться, – сухо заметил Ивен. – О тебе кино снимают, так что привыкай.
– Да, пожалуй, ты прав… А что это будет за прием? Я имею в виду, кто там будет?
Ивен пожал плечами.
– Да все, кто обычно ходит на такие тусовки. Актеры, сценаристы и прочая пестрая публика…
Ивен произнес это небрежным тоном, но Крис сразу загорелась.
– Слушай, но это же здорово! Это тебе все надоело, ты к этому привык, а я-то нет!
На лице Ивена было все то же замкнутое выражение. Он пожал плечами.
– Как хочешь.
Отчего он так переменился? Крис стало ужасно неуютно. Она даже обиделась и рассердилась. И растерялась. Он говорил, что она может довериться ему. А сегодня Крис была готова обозвать себя провинциальной дурой: почему она поверила ему?
– Ивен, я…
– Знаешь, надо кое-что доделать в сценарии, – коротко сообщил он. – Можно сделать это в офисе Марлы, здесь – где хочешь. Тебе нужно в отель?
– Вообще-то у меня все вещи там…
Он кивнул и вскочил с постели.
– Ну да, конечно! Ты хочешь есть? – спросил он, сдернув с крючка у постели короткий халат. – Поди прими душ, а я пока пожарю яичницу.
– Ивен…
– С беконом, разумеется! Я готов съесть слона!
– Ивен, подожди! Что происходит?
Ее вопрос застиг его на полдороге к двери. Ивен обернулся. Крис сидела в постели, прикрыв грудь простыней, и испуганно смотрела на него.
– Ты… стал совсем чужим, ты словно стеной отгородился! – жалобно сказала она. – Что случилось, Ивен?
В душе у него кипело столько чувств, что он не мог ответить – несколько секунд он просто стоял и молча смотрел на нее. Потом медленно покачал головой.
– Ничего. Ты здесь ни при чем, Крис. Я собирался… – Он растерянно взъерошил волосы. – Я не знаю. У меня была идея, а Марла все испортила.
– Какая идея?
Ивен подошел к кровати и присел на край. Он беспокойно теребил пояс халата и старался говорить как можно спокойнее.
– Я надеялся, что ты проведешь все время здесь, у меня. До самого воскресенья. Нет, я понимаю, тебе надо в отель. Наверно, тебе даже надо отдохнуть. Отдохнуть… от меня.
Он осекся.
Крис, видимо, поняла его. Она потянулась и взяла его за руку.
– Понимаешь, у меня тоже было что-то вроде мечты.
– Какой мечты?
– Ну, я хотела повидать все места, о которых я читала. А если ты отвезешь меня – ведь ты же обещал, помнишь? – то по дороге мы можем разговаривать. Ты можешь даже записывать меня на магнитофон, – улыбнулась она. – А в отель мне все равно нужно: надо же переодеться! А потом, мне хотелось бы пожить там хотя бы немного. Я в таком месте никогда не бывала: три телефона и каждый вечер шоколадки на подушке! Я хотела попробовать, понимаешь?
– Понимаю.
– Но, видишь ли, Ивен, – тихо продолжала она, подняв руку и отводя волосы, упавшие ему на лоб, – мне хотелось, чтобы со мной был ты. Всюду. Все время.
Он печально улыбнулся.
– Да, здесь есть место и моей мечте.
– Вот именно!
– Извини, Крис. Я вел себя как последний осел.
– Есть немного! – Она нежно погладила его по груди. – Зато теперь я знаю твоютайну. Когда твои чувства задеты, ты отгораживаешься стенкой. Я это запомню.
Он посмотрел на ее руку.
– Неужели я такой прозрачный?
– Как стеклышко!
Она стащила халат с его плеч. Ивен сдернул его совсем и швырнул на пол.
– Придется поработать над собой, а то утрачу право называться «самым мужественным мужчиной».
– Беда какая!
Соски Ивена стали твердыми, и ему нравилось, как Крис теребит их.
– Слушай, Крис, я хочу быть рядом с тобой все время, пока ты будешь здесь. Если ради этого мне придется поехать в Диснейленд, я поеду туда вслед за тобой.
Крис принялась легонько царапать его ноготками. Ивен шумно втянул воздух, схватил ее руку и прижал к груди.
– А можно посмотреть на отпечатки ног знаменитостей у театра Манна? – спросила Крис.
– Там ведь столпотворение, и так просто туда не проберешься!
Она игриво вырвала руку.
– Ладно, я залезу в туристский автобус!
– Ни в коем случае! Я тебя отвезу!
Тут у кого-то из них громко забурчало в животе, и они оба как по команде опустили глаза. Потом одновременно взглянули друг на друга – и дружно расхохотались.
– Пойду-ка я пороюсь на кухне, – сказал Ивен. Встал с постели и нагнулся, чтобы поднять халат.
– До чего ж ты хорош, парень, – сказала Крис своим низким, медовым голосом.
Он сразу забыл о халате.
– Правда?
Она лежала, опершись на локти. Простыня соскользнула с нее, обнажив груди. Она смотрела на него призывным взглядом. Ивен весь затрепетал от желания.
– В тебе есть все, о чем мечтает любая женщина, – сказала она. – Как мне повезло, что я с тобой встретилась!
Она устремила взгляд на его мужское достоинство, и Ивен посмотрел туда же.
– Привет! – улыбнулся он. – С добрым утром!
– Утро и в самом деле прекрасное, – ответила Крис. Она опустилась на кровать, прикрыла глаза и лениво потянулась. От этого движения ее белые груди стали круглее и выше. – Знаешь, в твоем присутствии я, кажется, становлюсь шлюхой. – Да что ты, Крис!..
Он жадно пожирал ее взглядом, сам удивляясь тому, что с ним происходит. Еще ни одна женщина не вызывала в нем такой жадности, такого бешеного желания – и одновременно такой нежности.
– Я думаю, завтрак может подождать пару минут, – сказал он, встав коленом на кровать и склонившись к Крис.
– Пару минут? – удивилась она.
– Ну, пару минут, пару часов – какая разница? Я человек гибкий.
– В самом деле? А ну-ка докажи!
– С удовольствием, моя прелесть!
– Я буду очень рада…
Но Ивен закрыл ей рот поцелуем.
10
– Ты был прав, – сказала Крис, подойдя к Ивену, прислонившемуся к знаку, извещавшему, что остановка запрещена. – Там действительно не проберешься.
Она махнула рукой в сторону залитой бетоном площадки перед театром Манна, где всякие знаменитые актеры оставляют отпечатки ног. Ивен пожал плечами.
– Я же тебе говорил.
– Но ты знаешь, все равно это здорово! Столько народу! Со всего мира! Ой, посмотри на ту толстуху! Пытается вставить ногу в малюсенький след! Интересно, чей это?
Крис подбежала, прочла надпись и бегом вернулась к Ивену.
– Мирна Лой! «Тощий», «Лучшие годы нашей жизни»…
– А, добрая старая Мирна!
Крис обняла его за шею.
– Спасибо тебе, Ивен!
Он взял ее за плечи и улыбнулся.
– За что?
– За то, что привез меня сюда. Тебе же скучно, я знаю! Но мне здесь так нравится! Мне нравятся все эти дурацкие красные крыши, дурацкие красные униформы служащих и вообще все!
Ивен покачал головой.
– Ты необыкновенная женщина.
– Спасибо, я знаю.
– Нет, серьезно. Ты способна смотреть на все это, – он указал на шумный пыльный бульвар с толпами народа, над которым стоял туман от выхлопных газов, – и видеть лишь свою фантазию.
– А ты видишь только скуку и уродство. Почему, Ивен?
Он поразмыслил.
– Скуку и уродство? Да нет, не сказал бы. Для меня это реальность.
– В самом деле?
– Я ведь работаю здесь, не забывай этого. Это все равно как спросить мусорщика, что он думает о красотах Лас-Вегаса. Разве можно принимать этот блеск всерьез после того, как ты видел кухню, где все это стряпается?
Крис смотрела на него с таким видом, словно он не ответил на ее вопрос. Ивен взъерошил волосы и посмотрел в небо.
– Не знаю, может, это оттого, что я писатель, а писателю положено быть бесстрастным…
– Бесстрастным, да. Но… – она не договорила, взяла его за руку и указала на кафе напротив. – Пойдем туда. Угости меня кофе.
– Ты уверена, что можешь оторваться от созерцания следов знаменитостей?
– Постараюсь.
Он взял ее под руку, и они зашагали по улице. Ивен уж и не помнил, когда он в последний раз проводил время так – бродил по улице и любовался достопримечательностями. Он мало общался с людьми, у него не было друзей – только случайные знакомые: сценаристы, партнеры по покеру… Он не выносил большого количества людей. Он был одиночка по натуре и всегда жил один. Такая жизнь его вполне устраивала.
Но он не расставался с Крис со вчерашнего дня, и ему было так приятно в ее обществе. Меньше всего хотелось ему оказаться одному, без нее.
Утром они плотно позавтракали: «наелись, как медведь перед спячкой», как выразилась Крис, – и немного поработали. Он задавал вопросы, Крис отвечала. Ивен чувствовал, что она все еще беспокоится насчет фильма, о том, что ее частная жизнь будет вынесена на публику. Удастся ли ей по-прежнему сохранять свою тайну?
Черт возьми, ее можно понять. Телевидение пережевывает и высасывает человека, словно жвачку, а потом выплевывает, не задумываясь над тем, что будет с его жертвой. Крис успокоится лишь тогда, когда увидит законченный сценарий. Это будет хороший сценарий. Ее рассказы о детях, о Доре, о Лоумане, о школе, где она работает, создадут хороший местный колорит. Настоящая-то работа начнется, когда Крис вернется к себе в Лоуман, а он засядет за компьютер.
Когда Крис вернется в Лоуман.
Ему не понравилась эта мысль, и он невольно сдавил руку Крис.
– Эй, потише! – сказала Крис. – Больно же!
– Извини.
Он не решался сказать ей, как ему не хочется, чтобы она уезжала. Сердце его разрывалось от одной этой мысли. Ну и влип же он! И зачем только он согласился писать этот сценарий? Если бы он не встретился с Крис снова… Если бы он не переспал с ней…
Но это было. И теперь ему не хотелось терять ее.
К чему это может привести? Ивен не верил в хэппи-энды. Никогда не верил. Но теперь он чувствовал себя другим человеком. Он провел два дня в обществе Крис, и кусок льда у него в груди растаял. Черт возьми! Он никогда не думал, что сможет так измениться!
В кафе Крис улыбнулась добродушной официантке с копной светлых кудряшек и наклеенными ресницами. Официантка напомнила ей барменшу в лоуманском баре. Сев за столик, Крис положила подбородок на руки и принялась с интересом разглядывать прохожих.
Мимо прошагал человек в маске, как у того налетчика в магазине. Крис вздрогнула. Интересно: люди, которые живут здесь, в большом городе, привыкли к насилию и не думают о нем? Впрочем, ее-то это не касается. Она не здешняя. У нее есть дом, семья, работа. Там, в Лоумане.
Они заказали себе крем-соду, и Крис снова обернулась к Ивену.
– Послушай, – спросила она, – ты всегда был такой, как теперь?
– Какой это, интересно?
– Ну, пессимист.
Ивен знал, что Крис не имела в виду ничего дурного, и все же удивился. Даже обиделся немного. Неужели он в самом деле производит такое впечатление? Неужели он действительно видит все в черном свете? Он почесал в затылке, посмотрел в окно.
– Да нет, наверно.
– А что случилось?
Она спросила очень мягко, и все же Ивен почувствовал себя неуютно от этого вопроса. Не любил он говорить о прошлом – чего зря языком-то трепать?
– Моя очередь, да? – усмехнулся он. – Может, обойдемся без сеанса психоанализа, а?
– Ивен, так нечестно! Я ведь тебе все рассказала. Ты обо мне знаешь больше, чем кто бы то ни было. А теперь мне до смерти хочется узнать о тебе.
– Что же ты хочешь знать?
– Все.
Он опустил глаза и принялся водить пальцем по завитушкам на розовой скатерти.
– Ну, мой отец был фермером. Жили мы очень бедно. У меня был младший брат, Лео. Теперь он моряк и плавает на торговом судне.
– Вы друзья?
– В детстве дружили. Теперь мы очень редко видимся. Разве что иногда, на Рождество.
– А твои родители?
– Отец умер, а мать… не знаю. Она ушла из дома, когда я был еще маленький. Мне тогда было лет пять или шесть.
– Какой ужас!
Крис смотрела на него с состраданием. Вот оттого-то он и не хотел рассказывать о себе. Снова проснулось чувство пустоты и одиночества, знакомое ему, кажется, с самого рождения. Но надо же рассказать Крис что-то о себе. После ее вчерашней исповеди в самом деле нечестно было бы молчать, даже если это разбудит призраки прошлого, старые сожаления и обиды.
– Да, мне ее очень не хватало, – сказал он, рассматривая свои ногти. – По крайней мере, первое время. Она мне читала… Наверно, это благодаря ей я сделался писателем. У нас в доме было много книг, и она старалась развивать наше воображение, учила нас мечтать…
Он улыбнулся, но невесело.
– Я чаще всего мечтал, как уеду из города. Я его ненавидел.
– Отчего?
– Там было слишком пыльно, слишком уныло. Отец всегда за воротник закладывал, а когда мать ушла от нас, он вообще запил по-черному. А мы с братом совсем одичали. Наша семья стала притчей во языцех.
Ивен поднял глаза и увидел, что она слушает его очень внимательно.
– На самом деле все это было не так уж плохо. Бывали у нас и хорошие времена, есть что вспомнить. Но я все же сбежал из ненавистного городка, как только вырос. Мне еще не было двадцати, когда я приехал в Лос-Анджелес. С женой.
Крис вскинула бровь.
– Ты был женат?
Он пожал плечами.
– Это было так давно… По крайней мере, так кажется теперь. Старая история.
Официантка принесла ледяной напиток. Ивен отпил немного из высокого бокала, но вкуса не почувствовал.
– Это было словно в другой жизни. Знаешь такое чувство? Оглядываешься назад, и кажется, будто это был вовсе не ты.
– Ага, словно это случилось не с тобой, а с кем-то другим, – кивнула Крис. – Да, конечно, мне это знакомо.
Ивен улыбнулся.
– Ну что, я уже достаточно рассказал о себе?
– Да что ты! – Крис отхлебнула крем-соды, вытерла губы салфеткой. – А твоя жена? Расскажи о ней!
Ивен снова посмотрел в окно. Мимо прошли две девчонки: мини-юбки, водолазки в обтяжку и туфли на огромных нелепых платформах.
– Она была красивая, – задумчиво сказал он. – Вся какая-то хрупкая, словно… словно скорбный ангел. Она жила на соседней ферме.
– Вы вместе росли?
– Да. Она вечно таскалась за мной и говорила, что когда-нибудь выйдет за меня замуж. Я сперва посылал ее подальше, но она пристала ко мне, как репей. Я никак не мог от нее отвязаться, – он поднял голову и посмотрел в ясные глаза Крис. – А потом и пробовать перестал. Ее звали Сью-Энн. Когда мы переехали сюда, она переменила имя на «Сюзанна».
Крис жадно вглядывалась в лицо Ивена. Он не улыбался, не хмурился – его лицо было почти бесстрастным. Чего же она ищет? Ключ к этому человеку? Причину, из-за которой он отгородился стеной от всего мира? Уязвимое место?
Она снова отхлебнула крем-соды.
– А как ты попал в Лос-Анджелес?
– Мы со Сью-Энн сбежали в Лас-Вегас и там поженились. Мы некоторое время пожили там, потом решили перебраться дальше на запад и со временем поселились здесь. Жизнь, честно говоря, была довольно тяжелая. Денег вечно не хватало. Правда, нам обоим было не привыкать. Я всю жизнь хотел поступить в колледж, но не вышло. Впрочем, – он чуть заметно улыбнулся, – я и так неплохо обхожусь.
– Да, похоже на то.
– Я работал на двух работах и еще поступил на студию. А Сью-Энн пыталась устроиться манекенщицей. Я не сразу узнал, что она пристрастилась к наркотикам, а когда узнал, было уже поздно. Правда, когда я узнал, я сделал все, что мог…
– Ивен…
Он стиснул зубы и уставился в окно невидящим взглядом. Крис подумала, что он впервые позволил ей заглянуть в запретные для всех глубины его души.
– Знаешь, что этот город делает с девчонками, обладающими красивым лицом и телом? – спросил Ивен. – Он пожирает их заживо. Это штамп, но это правда. Сью-Энн держалась почти год. Старалась быть хорошей, верной женой. Но ей не хватило сил. Она никогда не была особенно сильной.
– А что с ней произошло?
– Ну, какой-то продюсер дал ей нанюхаться кокаина и посулил блестящее будущее и великую славу. И она купилась на это. Хотя таланта у нее не было. Никакого. Очутившись перед камерой, она застыла, как кролик перед удавом. Бедная девочка. Кроме внешности, у нее не было никаких данных, чтобы пробиться здесь, в Голливуде.
– Не считая тебя.
Ивен невесело рассмеялся.
– Да, возможно. Только я ничем не мог ей помочь, хотя и пытался. Мы развелись, и она уехала в Европу. Наверно, она и теперь там. В последний раз я разговаривал с ней года три тому назад. Она звонила откуда-то из Испании. Говорила, что ей нужны деньги на лечение от наркомании. Я сказал, что деньги я дам обязательно, но переведу их на счет клиники. Сью-Энн послала меня к черту и пожелала еще много несчастий и бед на мою голову. В конце концов я бросил трубку.
Крис почувствовала, как к горлу подступают слезы. Ей было очень жаль Сью-Энн, но еще больше – человека, который всей душой хотел помочь ей, спасти ее и до сих пор казнил себя за то, что ничего не вышло.
Она покачала головой.
– Какое горе…
– Да. – Он сделал еще глоток и нахмурился. – Слушай, Крис, не люблю я говорить о таких вещах. И не умею.
– Хорошо, не будем об этом! Можно только еще один вопрос?
Он шумно перевел дух.
– Ладно. Один можно.
– Ты все еще любишь ее? – спросила Крис и затаила дыхание, боясь услышать ответ.
Ивен на миг помрачнел, потом лицо его снова разгладилось.
– Нет. Это все давно в прошлом.
Крис незаметно вздохнула с облегчением.
– Но ты все еще чувствуешь себя ответственным за нее.
– Нет, – он посмотрел ей в глаза. – Я вообще почти ничего не чувствую. Разучился.
– В самом деле?
– Крис, – сказал он, сдвинув брови и коснувшись ее руки. – Иногда, когда ты рядом, я… – Ивен не закончил фразу. Опустил глаза и тихо выругался. – Ч-черт! Если бы все могло быть иначе! Если бы я мог быть другим! Но я такой, какой есть.
Он поднес руку Крис к губам и поцеловал ее ладонь.
– Ладно. Хватит задушевных разговоров. Хочешь сюрприз?
Подобный резкий поворот на некоторое время выбил Крис из седла. Она-то как раз собиралась спросить его, отчего он хотел бы быть другим. Но, пожалуй, он и так рассказал ей слишком много для одного раза.
– Какой сюрприз? – спросила она.
– Угадай, куда мы сейчас поедем?
– Осматривать киностудии!
Ивен поморщился.
– Избави Боже! Это для туристов, а я-то здешний.
Ивен отвез ее на студию, где шли съемки телесериала «Тьюлип и компания». Этот сериал не входил в число любимых передач Крис, но иногда она его смотрела. О магазине, где работает группа молодых людей, которые постоянно спят друг с другом, ссорятся, расходятся и так далее.
Они с Ивеном вошли в огромное помещение, уставленное различного рода аппаратурой. Крис осторожно переступала через многочисленные провода и кабели. Ивена многие присутствующие приветствовали как старого знакомого. Он представил Крис, сказал, что она приехала из Колорадо – слава Богу, не упомянул о ее «подвиге», – и при этом по-хозяйски обнимал ее за плечи.
Карла Кэррол, роскошная рыжеволосая дама, звезда этой передачи, вежливо улыбнулась Крис и очень фамильярно – Ивену. Он не стал делать актрисе ответных комплиментов, и это очень порадовало Крис, но все же ее терзали сомнения.
– Ивен, – шепнула Крис через несколько минут, когда они стояли под большим прожектором, наблюдая за суетой, царящей в студии.
– Что?
– Эта Карла так на тебя смотрела… Я хотела спросить: ты ее хорошо знаешь? Только, наверно, мне не следует…
– Ты действительно хочешь это знать?
– Нет… Да… Я не знаю…
– Пошли.
Он увел ее в уголок и усадил на складной стул, а сам уселся на стол.
– Значит, так, Крис. Я давно живу в Лос-Анджелесе, а тут все спят со всеми. Без этого не обойдешься. У меня в постели перебывало множество куколок… – он сделал театральную паузу, – но с Карлой я не спал.
– А-а… Гм… Хорошо…
Крис почувствовала себя круглой дурой. Какое право она имеет вмешиваться в личную жизнь Ивена? Она в который раз задумалась, не зря ли она согласилась приехать в Лос-Анджелес. И как только она не устояла перед чарами Ивена и не только отдалась ему, да еще выложила ему все свои тайны?
– Тишина в студии! – крикнул ассистент режиссера.
Крис обернулась и увидела, что актеры уже расселись по местам и приготовились к съемке. Гример лихорадочно провел губкой с тоном по лицу Карлы и убежал.
– Готово! – крикнул ассистент.
Зазвенел звонок, над всеми дверями зажглась красная надпись: «Тихо! Идет съемка!» Вышел человек, щелкнул дощечкой и объявил название фильма, кадр и номер дубля.
– Мотор!
Крис пыталась сосредоточиться на том, что происходит перед камерой, но мысли ее невольно возвращались к Ивену.
Несмотря на все ее благие намерения, несмотря на то, что она долго убеждала себя, что надо наслаждаться тем, что есть, жить сегодняшним днем и не заглядывать в будущее, она влюбилась в него. А ведь Ивен не скрывая сказал ей, что слова «любовь» в его словаре давным-давно нет. На самом деле у него с самого начала на лбу было написано: «Не подходи!»
Крис вспоминала разговор в кафе, и ей казалось, что она понимает смысл слов Ивена. Да, он хотел бы быть другим, хотел бы… но не может.
Такой мужчина – настоящий кошмар для любой женщины. Неотразимый красавец, интересный, загадочный, ведущий себя в постели так, словно его партнерша – центр Вселенной. Но – но! – Крис знала, что он никогда всецело не будет принадлежать ей. Стоит произнести слово «связь» или, не дай Бог, «брак», и он сбежит куда глаза глядят.
Неуловимый.
Она покосилась на него. Ивен стоял, прислонившись к столу, сложив руки на груди, и на лице, как маска, застыло все то же непроницаемое выражение. Если бы Крис его не знала, она сочла бы его надменным. Но теперь-то она знала Ивена. Она знала о нем куда больше, чем ему хотелось. И Ивен защищался, делая вид, что ему на все плевать.
А ей не хотелось, чтобы он на нее плевал.
Тут внимание Крис снова привлекло то, что происходило в студии. Один из актеров забыл слова, замысловато выругался, потом покраснел. Все рассмеялись, съемку остановили и начали заново. Крис оперлась локтями на колени и принялась внимательно наблюдать за происходящим.
Ивен посмотрел на нее. Ему не было скучно – скучать рядом с Крис было невозможно. Ему просто не хотелось присутствовать на съемках. Вот писать сценарий ему было интересно, а снимать – это уже не его дело. А готовый фильм все равно никогда не бывает таким, каким он его задумывал, когда писал.
Но Крис буквально упивалась всем этим. Она разглядывала юпитеры и микрофоны, обратила внимание на то, что на мониторах цвета кажутся другими, чем на самом деле. Да, она явно была очарована кинобизнесом. Перед ним и в самом деле нелегко устоять, хотя Ивен предпочел бы, чтобы она с ним не сталкивалась вовсе.
В середине седьмого дубля Ивен проворчал сквозь зубы:
– Чего они возятся? Все равно ведь лучше уже не будет.
Крис пододвинулась к нему.
– Тебе скучно? – шепнула она ему на ухо. От звука ее низкого мягкого голоса у него по жилам растеклось тепло. – Мучаешься ради меня, да? Ладно, теперь моя очередь. Чего тебе хочется?
Он лукаво посмотрел на нее.
– Ты серьезно?
– Да.
– Ну, тогда пошли.
