Текст книги "Самый лучший папа"

Автор книги: Диана Палмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава седьмая

Блейк пересек мост через реку, но не остановился, а проехал дальше, свернул на грунтовую дорогу. Остановив через некоторое время машину под дубом на тенистой поляне, он помог Мередит и Саре выйти.

– Где мы? – спросила Мередит. Он улыбнулся.

– Пойдем, увидишь. – Он взял Сару за руку и повел. За деревьями открывался огромный водный простор. – Узнаешь? – спросил он.

Мередит засмеялась.

– Озеро Тандерберд! – воскликнула она.

– Ну да. Чем не место для пикника? Тишина, покой и тень.

– А чья это земля?

Блейк скривился.

– Видишь ли, это часть дядиного наследства. Всего пятнадцать акров, но мне тут нравится. – Он оглядел красивый лесистый берег. – Потому я и не стал ничего строить. Мне нравится и так.

– Я тебя понимаю.

Пели птицы, перешептывались листья на деревьях. Мередит закрыла глаза, дала ветру растрепать ей волосы и подумала, что никогда еще не была в таком раю, с Блейком и Сарой.

– Сара, не подходи близко к воде, – предупредил Блейк.

– Ты сам говорил, что я буду купаться, – мигом насупилась девочка.

– Говорил. Но не здесь. Сначала поедим, потом подъедем к другому месту, там и будешь купаться.

На несколько долгих секунд ее воля скрестилась с его. В конечном счете Сара сдалась и отошла от края берега.

Блейк достал закуски и скатерть. Они расстелили ее на траве и ели в молчании. Сара крошила хлеб муравьям и прочим насекомым, удивляясь жизни, кипящей в траве.

– Ты что, никогда насекомых не видела? – спросила Мередит.

– Вообще-то видела. Мама говорила, что они гадкие, и давила их. А дядя по телевизору говорил, что они полезные.

– Я бы с этим дядей поспорил, особенно когда они залезают под шкуру моей скотине.

Мередит улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Потом улыбки погасли, они смотрели друг на друга открыто, с нарастающим влечением. Ей стало жарко. С другими у нее никогда не бывало такого, только с Блейком. Может, и не будет, но надо зажать себя в тиски, пока не поздно.

Она отвела взгляд и с наигранной бодростью предложила еще бутерброд.

После ланча Блейк отвез их к маленькому ручью, чистому, журчащему. Сара возбужденно сбросила ботинки и кинулась к воде. Бабочки садились на мокрый песок, и Блейк улыбался, глядя, как ребенок босиком шлепает по воде.

– Я тоже так делал в детстве. – Блейк прислонился к машине, засунув руки в карманы. – Дети, живущие в городе, чертовски много теряют.

– Да. И я так играла. Когда высыхал колодец, мы ходили за водой на речку. Мы тогда были ужасно бедны. Я даже не представляла себе, как мы бедны, пока не побывала на дне рождения и не увидела, как живут другие дети. – Мередит вздохнула. – Я ничего не сказала родителям, но поняла, как деньги меняют человека.

– Тебя они не очень изменили, – задумчиво глядя на нее, сказал Блейк. – Ты стала уверенней, но не стала снобом.

– Спасибо. – Она нервно покрутила золотое колечко на пальце. – Однако твоего уровня я не достигла. Так, средний достаток.

– «Порше» – это больше чем средний достаток.

– Это мое безрассудство. Я думала о том, как приеду сюда, на встречу с прошлым, и купила его, чтобы придать себе уверенности.

– Да, всем надо время от времени подпитывать свою уверенность, – тихо согласился Блейк, не сводя глаз с Сары. – Она понемногу выходит из своего прошлого. Люблю, когда она смеется. Первое время не смеялась.

– Боялась, – сказала Мередит. – В своей маленькой жизни она видела так мало добра и заботы.

– Теперь видит. Буду заботиться о ней, пока жив.

Мередит была тронута и гордостью, и чувством собственности в глубоком, искреннем голосе. Интересно, о ней он сказал бы так? Блейк мог проявить слабость в отношении ребенка, но по-настоящему полюбить женщину – едва ли, слишком у него печальный опыт с Ниной.

Через несколько минут Сара опять объявила, что ей нужно «в ванну», и Блейк, улыбнувшись, отвез их на заправочную станцию, где был туалет.

Домой они вернулись, когда уже стемнело. Мередит выкупала Сару и села возле ее кровати, чтобы рассказать на ночь сказку.

Она дошла до середины «Спящей красавицы», когда вошел Блейк, сел в кресло у окна и приготовился слушать. Мередит смутилась, но Сара обрадовалась и потребовала рассказать еще две сказки, но уже на второй глаза у нее закрылись и она заснула.

Мередит встала, поправила ей одеяло, невольно наклонилась и поцеловала.

– Вот еще одна вещь, которой она лишена, – сказал Блейк, подойдя к кровати. – Чтобы ее целовали на ночь. – Он вынул руки из карманов и посмотрел на дочь. – Мне трудно проявлять свои чувства. Дядя был не из тех, кто целует. – Он грустно улыбнулся. – Ты его знаешь.

– Да, помню. Приятный был человек, но чтобы прикоснуться к кому-нибудь – ни-ни!

– Я такой же, – откликнулся Блейк. – Но ты исключение. Я даже нарочно старался порезаться, когда ты бывала у нас, чтобы ты меня бинтовала. Любил ощущать твои руки на своей коже. Помню, какие они мягкие и заботливые. – Он вздохнул и отвернулся. – Пойдем, а то еще разбудим Сару.

Он явно смутился, признаваясь в своей хитрости. Странно. Только когда он это рассказал, она вспомнила, что в те дни у него и правда то и дело случались мелкие порезы. Она улыбнулась. Вот еще один маленький секрет о тех чудных днях, когда Блейк был недостижим.

– Ты чему улыбаешься? – настороженно спросил он.

Мередит закрыла дверь и обернулась.

– Я думаю, что за ирония судьбы – ведь я любила бинтовать тебе пальцы, потому что был повод приблизиться к тебе.

– Не смешно ли, как мы были наивны? Учитывая возраст. Мы же были не дети.

– Отнюдь.

Атмосфера мигом накалилась. Мередит почти физически ощущала его рот на своих губах, а от недвусмысленного немигающего взгляда подгибались колени.

– Как ты помнишь все эти сказки? – задал вопрос Блейк, чтобы как-то разрядить напряжение, сковавшее обоих.

– Не знаю. Наверно, профессия. Блейк, надо купить ей книжки.

– Давай ты их подберешь, – предложил он. – Я ничего не смыслю в книжках для детей этого возраста.

– Ладно, посмотрю, нет ли у Мег Дональдсон. Кажется, я что-то видела.

– Я очень ценю твою помощь, – сказал Блейк. – Трудно быть отцом, особенно когда дело касается белья, ванны. – Он не торопился спускаться вниз. Прислонился к стене, его зеленые глаза медленно скользили по прекрасной фигуре в белом топе и облегающих голубых джинсах. Они сузились, остановившись на топе: еще минуту назад грудь Мередит под ним не была такой твердой. – В тебе очень сильно развито чувство материнства.

– Да, я люблю детей. Так мы идем вниз? – нервно сказала она.

– А что? Боишься, что я затащу тебя в спальню и запру дверь?

– Конечно, нет, – слишком быстро ответила она.

– Напрасно, – заметил он, оторвавшись от стены, – потому что именно это я и собираюсь сделать.

Прежде чем Мередит успела что-либо сказать, он мягко и. чертовски ловко поднял ее и отнес в свою комнату. Запер дверь и опустил на середину огромной кровати.

Она лежала, едва дыша, уставившись на него, а он уперся руками по обе стороны ее головы и сверлил ее зелеными глазами.

– Ну как, боишься меня, Мередит? – тихо спросил он. – Если я начну с тобой что-то делать, будешь отбиваться и звать на помощь?

Она разжала губы. Она совсем его не боялась. За этот день что-то случилось с обоими, они стали ближе. Мередит узнала о нем так много, что сейчас главной мыслью было – как сильно она его любит. И как бы ей хотелось полностью принадлежать ему!

– Нет, не боюсь. Я знаю, что ты не причинишь мне зла и не станешь принуждать. Так ты сказал.

Он слегка расслабился.

– Правильно. – Глаза его скользили по ее телу, лаская грудь под легкой тканью, обтянутые джинсами бедра и ноги. – Ты не представляешь себе, как весь день сводила меня с ума. Знаешь, что ты очень сексуальна?

– Я? – Ее лицо осветилось слабой улыбкой.

– Ты. – Он встретился с ней взглядом. – И ты отсюда просто так не уйдешь.

От этой сладкой угрозы по спине пробежали мурашки.

– Правда?

Блейк склонился над ней, грудью почти касаясь груди, ртом – рта.

– Да, – выдохнул он, – да.

Мередит обвила его руками. От него пахло одеколоном. Она любила этот запах, эти плечи, эту спину, где мускулы перекатывались под тонкой кожей. Застонала, ощутив сладкую тяжесть большого тела.

– Расслабься, – шепнул он. – Тебе не будет больно.

Она ухватилась за его густые волосы и опустилась под теплым грузом навалившейся груди. Когда его язык скользнул ей в рот, она сжала Блейка в приливе нового чувства, оно огнем пробежало по ее нервам, лишив сил. Ни с кем, кроме Блейка, она так не целовалась, и это было прекрасно.

Она поцеловала его в ответ, наслаждаясь вкусом теплого жадного рта. Одна рука Блейка поддерживала ее шею, другая гладила плечо и вдруг скользнула и накрыла мягкую грудь.

У нее вырвался стон, он поднял голову, но руку не убрал.

– Не бойся, – прошептал он, – мы уже делали это. Но теперь я не такой зеленый.

– Да. – Мередит коснулась его пальцев, слегка погладила их, ее глаза смотрели в его с нарастающим возбуждением. Она разлепила опухшие губы. – Ты… расстегни топ, – сказала она дрожащим шепотом, – под ним ничего нет.

Мередит покраснела, и Блейк догадался, что предложение стоило ей немалого мужества. Хочет показать, что доверяет, или же чувствует то же вожделение, что и он?

Блейк стал медленно расстегивать топ, не отпуская ее глаз.

– Почему ты ничего не надела под него? – спросил он.

– А ты не догадываешься? – ответила Мередит шепотом.

Приглашение было столь откровенным, будто она его прокричала. Блейк медленно раздвинул края топа и обнажил упругие полные груди. Они были так же прекрасны, как пять лет назад, только полнее и тверже. Розовые лепестки, подумал он, теряя разум при виде твердых сосков, выдававших ее желание.

– Ты кому-нибудь другому давала так смотреть на себя? – прошептал он. Ему вдруг это показалось важным.

– Только тебе, – ответила она, глядя тепло и нежно, почти с любовью. – Как бы я могла?.. – Хриплый голос прервался.

– Мередит, ты прекрасна, – признал он. Чуть касаясь, он провел рукой по груди, и Мередит вскрикнула.

Блейк испугался, посмотрел с откровенным беспокойством.

– Тебе больно? – участливо спросил он. – Извини, я знаю, это очень нежное место, я не хотел быть грубым.

Она уставилась на него, кусая губы, не зная, что сказать. Нерешительно произнесла:

– Блейк… это не больно.

– Но ты вскрикнула, – искренне допытывался он.

– Да. – Она густо покраснела.

Все еще хмурясь, он продолжил движение руки. Всматриваясь ей в глаза, нежно погладил, пропустил твердый кончик между пальцами, накрыл его ладонью. Она всхлипнула и опять вскрикнула, трепеща и поднимаясь к нему.

– Чертова Нина! – свирепо шепнул он. Мередит была как в тумане, она не поняла, что он сказал.

– Что?

– Ничего, – резко шепнул он. – О Боже, Мередит! – Он наклонился ртом к ее груди, и она застонала, изгибаясь под ним. И нежный стон, и дрожь сводили его с ума.

Он целовал каждый дюйм ее тела, покусывал кожу на животе и груди, а руки ласкали, гладили, обожали. Задолго до того, как он поднял голову, она уже плакала и просила большего…

Он глубоко дышал, глядя в ее расширенные глаза. Ее лицо завораживало его: казалось, он ее мучит, но ее руки притягивали его голову, нежный голос призывал его рот. Она стонала, но не от боли. И самое восхитительное ощущение пронизало его тело, когда он навис над ней.

– Ты меня хочешь, – хрипло прошептал он.

– Да.

– Ужасно хочешь.

– Да!

Руки гладили ее грудь, Мередит содрогалась.

– Я не знал, что женщины так реагируют. Кричат… Боже мой, она надо мной издевалась, а я не догадывался!

– Что?

Он сел, она сделала робкую попытку накрыться, но он удержал ее руку, тихо сказал:

– Не надо. Ты прекраснее всего на свете. Я не сделаю тебе ничего плохого.

Она вздохнула, расслабилась.

– Все это так ново, – попыталась она объяснить.

– Конечно. – Он кончиками пальцев коснулся груди и с удовольствием смотрел, как Мередит задрожала. – Хорошо… Черт знает как хорошо, Мередит.

– Блейк…

– Чего ты хочешь? – спросил он, прочтя в ее глазах робкое любопытство. – Скажи, я все сделаю.

– Расстегни рубашку, – прошептала она, – я хочу смотреть на тебя.

Кровь закипела в его жилах. Он расстегнул рубашку, дрожа от нараставшего в нем желания, и, когда заметил восторг в ее глазах при виде густого волосяного покрова, сбегавшего по груди к джинсам, швырнул рубашку на пол.

Она протянула руки, и Блейк со стоном опустился в ее объятия, содрогнувшись от прикосновения сосков, когда он грудью вдавил ее в матрас.

– Блейк, – простонала она, сцепив руки, ища губами его рот.

Его руки скользнули вниз, он обхватил ее бедра, прижал к своим, ритмически двигаясь, давая ей прочувствовать свою мощь.

Она всхлипнула, и к нему вернулось самообладание.

– Нет! – Он отпрянул, откатился, но не смог встать на ноги. Он лежал разбитый. Мередит приподнялась на дрожащих руках. Она чуть не плакала, зная, как ему плохо оттого, что пришлось остановиться.

– Извини, это моя вина. – Она заплакала.

– Нет, – сквозь зубы выдавил Блейк. Он сделал несколько резких вдохов и пришел в чувство. Расслабился, полежал, борясь между необходимостью уйти и желанием раздеть ее и погрузиться в мягкое теплое тело.

– Я не хотела тебя останавливать, – выдохнула она.

– Знаю. – Он наконец взял себя в руки. Взъерошил волосы, обласкал ее глазами, задержавшись на полной груди.

– Застегнись, – мягко сказал он, – а то я сойду с ума.

Со слабой улыбкой она дрожащими пальцами застегивала топ.

– Ты заставляешь меня чувствовать себя красавицей, – прошептала она.

– Бог мой, ты и есть красавица. – Его глаза потемнели. – Сказать не могу, что делают со мной те звуки, которые я от тебя слышал. Я не знал, что женщины так себя ведут при любовных играх.

– Не понимаю. – Она вглядывалась в него.

– Мередит, – с трудом начал он. – Нина улыбалась. От начала до конца она улыбалась.

До нее не сразу дошло. Потом она вспыхнула.

– В тот первый раз я тебя обидел и потому не мог получить страстного отклика. Никогда не получал его и от Нины, ну и думал, что так и должно быть, чтоб женщины улыбались. – Уголок рта приподнялся в грустной улыбке. – Только теперь я все понял.

Ей казалось, что на ее лице можно жарить яичницу.

– Я не могла сдержаться, – смущенно призналась она, – я и подумать не могла, что прикосновение мужчины может доставить такое наслаждение.

Он прижался щекой к ее ладони.

– Наслаждение было взаимным. Я почти дошел до конца. Твои бедра так близко от моих – это сводит с ума.

– Прости, мне надо было отодвинуться, – слабо сказала она.

– Ты же не сверхчеловек, – резонно возразил он. – Я тоже не мог остановиться. Вдвоем мы высекаем огонь. Я ничего более в жизни так не хочу, как почувствовать тебя под собой, кожа к коже, рот ко рту и ты принимаешь меня в себя.

От этих слов у нее перехватило дыхание, и когда он осознал, какое они произвели на нее действие, то почувствовал тихую гордость.

– Хочу тебя любить, – грубо прошептал он. – Здесь. Сейчас. На моей кровати.

– Я не могу, – она закрыла глаза, – пожалуйста, не проси.

– Вижу, что не из-за отсутствия желания. Тогда отчего же? Гордость? Принципы?

Мередит кивнула.

– Блейк, ты же знаешь, как меня воспитывали. Я не могу забыть уроки всей жизни, как бы ни хотела.

– Тогда выходи за меня замуж, Мередит.

Она вытаращила глаза.

– Что?

– Нам всем будет хорошо. Ты любишь Сару. Ты хочешь меня. Ты сделала карьеру, и я знаю, что тебе не нужны мои деньги, как и мне – твои. Мы построим новую жизнь. – Он внимательно смотрел на нее. – Понимаю, что я не самый подходящий человек для семейной жизни. Нетерпеливый, вспыльчивый, могу быть безжалостным. Все худшее обо мне тебе известно. И клянусь, никаких ужасных сюрпризов не будет…

– Не знаю…

– Тебе нужны только цветы и колокольный звон – так не бывает. Кое с чем приходится мириться. Скажи уж, что ты просто не хочешь жить со мной, – вдруг произнес он чуть насмешливо.

– Зачем говорить неправду, – вздохнула она. – Да, я хочу жить с тобой, мне нравится Сара Джейн, мне не трудно было бы о ней заботиться. Но ты, Блейк, пока что направляешь свои эмоции не совсем туда, так ведь? Твое сексуальное влечение ко мне – вот и все, что ты можешь предложить.

Осторожно подбирая слова, он сказал:

– Для мужчины секс играет большую роль в отношениях с женщиной. Я не очень разбираюсь в любви, у меня ее не было. Если этому можно научиться, попробуй меня научить. Я никогда не любил, так что все в твоих руках.

Она вздохнула; сердцу было больно; может быть, ей не дано получить то, чего она жаждет. Его чувства на замке, и нет ключа.

– Перестань ломать голову, Мередит, – прошептал он. Его лицо нависло над ней, рот коснулся губ, источая дивный запах, руки накрывали грудь и сквозь ткань чувствовали ее тепло. Длинная нога улеглась между ее ног и стала медленно двигаться.

– Это нечестно, – выдохнула она.

– Знаю. Расстегни, – шепнул он и, пока она расстегивала топ, шептал, почему он хочет ее и что сейчас будет делать.

Она горела. Она хотела его. Ее стон был сигналом, что крепость сдалась. Вот уже под рукой у него нежная кожа, вот уже он ощупывает нежную грудь…

– Ты… теперь… не остановишься? – всхлипнула она.

– Зависит от тебя, – сказал он незнакомым голосом. – Я тебя не принуждаю.

– Знаю. – Мысли метались, она не могла решить, как ей быть. Какая-то часть ее говорила, что нельзя. Но сколько же лет она бесплодно мечтала о нем, о том, как будет лежать в его объятиях и любить его!

Рука стала расстегивать ей джинсы; приподнявшись, Блейк глядел ей в глаза.

– Если начну, придется кончить, – сказал он нежно, – я пройду весь путь. Тебе решать. Она вцепилась в его руку и простонала:

– Я не знаю… Блейк, я боюсь! Будет больно…

– Чуть-чуть, – прошептал он. – Я буду ласкать тебя очень медленно и нежно. Сделаю все, что скажешь, чтобы тебе было легче. – Он нагнулся, коснулся ее губ. – Мередит, разве ты не хочешь узнать все секреты? Увидеть, какое наслаждение мы можем доставить друг другу? Бог мой, даже от поцелуев у меня кипит кровь! А взять тебя… – Он застонал. – Взять тебя будет невыразимым счастьем.

– Для меня тоже. – Она обняла его и уткнулась лицом в поросшую волосами грудь.

Руки легли на бедра, она ощутила тяжесть его тела.

– Чувствуешь, как сильно я тебя хочу? – прошептал он.

Она дрожала от нетерпения.

– Блейк… как же… надо же предохраниться? Я не умею.

– Я собираюсь на тебе жениться, – грубовато сказал он. – Но если тебе надо предохраниться, могу принять меры.

Ее окатила горячая волна страсти. Она вцепилась ногтями ему в спину, слыша свой дикий крик, поднявшись ему навстречу. Его глаза потемнели, он наклонился, накрывая ртом ее рот.

– Надо… – всхлипнула она.

– Да… – прошептал он. Последняя разумная мысль была о том, что делать детей с Мередит так же естественно, как купаться в ручье, гулять по парку. Он закрыл глаза, сотрясаемый желанием соединить свое жаждущее тело с ее и дать ей то же острое наслаждение, которое испытывал сам.

Глава восьмая

Рот Блейка становился все более настойчивым, и Мередит дрожала от наслаждения. Он притянул ее к себе, и она растворилась, растаяла, а он стал дразнить ее: медленно водил пальцами по груди, чувствуя напряжение ее тела, тепло кожи, заставляя ее ждать, хотеть, пока она не схватила его запястья, призывая действовать.

Но он действовал медленно. Восхитительно медленно. Терпеливее, чем мог от себя ожидать. Какое же счастье этот нежный шепот и объятия мягких рук, гладкая кожа и учащенное дыхание, когда в темноте он дотрагивался до более интимных мест.

Где-то на обочине сознания мелькнула мысль, что он сойдет с ума от вожделения, но сильнее страсти было желание доставить ей то же восхитительное ощущение, которое прокатывалось по его мощному телу и заставляло дрожать от каждой новой ласки, каждого поцелуя. Ему было нужно гораздо, гораздо больше, чем быстрое насыщение. Он хотел соединить их тела, хотел узнать, возможно ли то единство, которое, согласно книгам, возникает, когда оба заботятся об удовольствии друг друга.

– Все хорошо, Мередит, – ласково шепнул он. – Я буду очень нежен. Я хочу быть уверен в том, что тебе не будет больнее, чем это неизбежно.

– Я не боюсь, – тихо сказала она. – Блейк… Я готова все тебе отдать!..

– Да, – шептал он, – я тоже все отдам тебе, Мередит. Я все сделаю, чтобы тебе было хорошо. – Он не собирался получать удовольствие за ее счет. От его невыразимой нежности ей хотелось плакать. Надо сделать что-то, чтобы ему тоже было хорошо, он же…

Но тут движение его руки вызвало такой острый спазм наслаждения, что она вскрикнула и вцепилась в него, без слов говоря, что чувствует наслаждение, а не боль. И он вспомнил предыдущие страхи, когда она стонала и кричала, а он не знал, что так женщина отвечает на доставленное ей наслаждение. Милая.

Открытым ртом он прильнул к ней, лаская языком внутреннюю поверхность губ, чувствуя, как ее нежное, стройное тело изгибается в его руках. Она трепетала, неясный возбужденный шепот срывался с ее губ. Ей нравится, мелькнула головокружительная мысль. Нравится все, что он с ней делает. Гордость распирала ему грудь – он и не знал о своих возможностях, не мечтал, что при своей неопытности сможет довести ее до такого неистовства.

Быстро и ловко освободившись от одежды, он снова скользнул к ней на покрывало и стал гладить и целовать все тело.

– По… пожалуйста, – выдавши она, и голос ее сорвался.

– Я тоже хочу тебя, крошка, – выдохнул он, – я так хочу тебя…

Он перенес вес на локти и накрыл ее своим телом, задрожав от соприкосновения ног. Она двигалась, помогая ему, и он опустил бедра.

Почувствовав первую осторожную пробу, она задрожала, но не напряглась, а расслабилась, не сопротивляясь. В ответ он накрыл ртом ее губы в молчаливом ободрении.

Взяв в руки ее лицо, он поцеловал ее, и слабый крик ворвался в его рот, когда он нежно прорвал пленку девственности.

Дальше было легко. Он ощутил, как из ее тела уходит напряжение, и ветерок вздоха коснулся его губ.

– Больше мне не придется делать тебе больно, – неловко буркнул он. – Извини, но с девственницами только так.

– Ничего плохого не было, – шепнула она в ответ. Пальцы скользнули в его густые волосы. – О Блейк… – Она всхлипнула. – Немыслимо, Блейк…

– Да. – Страстно и нежно касался он губами ее глаз, закрывая их, щек, носа, лба. Тело же его продолжало двигаться ровно и мягко. Она потянулась к нему ртом, ее дыхание наполняло его, высвобождая сдерживаемую страсть.

Руки проскользнули под спину, наслаждаясь теплом нежной кожи спины, бедер, прижимая их к себе. *

– Мередит… – Голос оборвался. Он закрыл глаза. С пыткой медленных движений в сильном теле нарастало напряжение, он был уже не в силах владеть собой. Но и она больше не сдерживала себя. Вцепившись в него, она дро-.жала всем телом. В порыве страсти она укусила его, но он не почувствовал. Руки его сжались, он выкрикнул ее имя и в пульсирующих содроганиях излил поток влаги.

Вечность спустя он услышал, что она плачет, поднял голову и вгляделся в ее лицо.

– Мередит? – хрипло прошептал он. – Я сделал тебе больно?

– Нет! – Она уткнулась в него лицом, целовала грудь, шею, щеки, всюду, куда могла дотянуться. – Блейк! – стонала она, обхватив его за шею. – Блейк! – Она дрожала, он понял почему, прижался к ней ртом, и все началось снова.

Во второй раз все было так же упоительно, но медленнее, длительнее. Он и вообразить себе не мог, что мужчина может переносить это так долго. Но он любил ее руками, ртом, и, наконец, когда она плакала от вожделения, которое он в ней вызвал, он медленными, нежными движениями привел их обоих к долгой, сладостной кульминации.

Мередит все плакала и не могла остановиться. Она лежала в его руках, уткнувшись лицом в грудь, где волосы взмокли от пота, но не хотела уходить, и Блейк это понимал, он еще ближе прижимался к ней, отодвинув с лица волосы, целовал и ласкал милое мокрое лицо.

– Я думала… что страстью нельзя управлять… все быстро… и мужчины не могут… они жестоки, – сказала она.

– Как же я мог быть жесток с тобой? – Он нежно потерся губами о ее дрожащие губы. – И превратить волшебство в грубый секс?

Она вздохнула, и ветерок дыхания обласкал его влажную кожу.

– Как я рада, что дождалась тебя, – сказала она. – Что не отдалась кому-то из любопытства или потому, что все так делают. Ты замечательный.

Блейк нагнулся и поцеловал ее.

– Ты тоже, – шепнул он. – До сегодняшней ночи я не знал, что это такое – заниматься любовью. Не знал, какое это блаженство.

– Я думала, мужчина получает удовольствие с любой женщиной, – сказала она.

– Наверно, у каждого по-своему. Раньше я не чувствовал ничего подобного. – Сказал и вдруг понял, что с Ниной он действительно почти ничего не чувствовал. Но юное, нежное тело Мередит уносило его в заоблачные дали, и все, что было между ними этой ночью, происходило как бы само собой. Наверно, инстинкт. А может, что-то посильнее?

Он назвал это «заниматься любовью», и так оно и было – не секс, не удовлетворение естественной потребности. Такое невозможно ни с кем, кроме Мередит. Будет не так без этой умопомрачительной нежности. Он и не предполагал, что на такое способен.

– Не уверен, что я мог бы дождаться тебя, – признался он, уткнувшись в нее лицом. – Тебе достаточно?

Тело еще горело, и она нежно поцеловала его в шею.

– Да, а тебе? – В голосе прозвучало беспокойство.

– Да. – Всего одно слово, но сколько невысказанного счастья!..

Она понемногу приходила в себя, и вдруг Блейк показался ей страшно далек. Возможно, он удовлетворил свой голод и теперь размышляет, как выйти из пикантной ситуации? Жалеет о том, что сделал? В конце концов, в вопросе секса он старомоден – как и она, просто оба ничего не смогли с собой поделать, когда он начал ее целовать… Любовь предательски толкнула ее к нему в постель.

– Блейк, ты не думаешь… Я хочу сказать, ты не думаешь, что я легко?..

– Какого черта! – воскликнул Блейк. Он потянулся, включил лампу и заморгал от яркого света.

Покраснев, Мередит потянула на себя покрывало, но он задержал ее руку.

– Нет. – Его лицо и глаза были спокойны. – Смотри на меня, Мередит. И дай мне смотреть на тебя.

Кровь бросилась ей в лицо. Она взглянула на него и быстро отвела глаза, но он мягко заставил ее посмотреть на себя.

– Я не чудовище, – ласково сказал он, – я просто мужчина. Из плоти и крови, как и ты. Нечего бояться.

На этот раз она постаралась не отводить глаз и через некоторое время разглядела, что он прекрасен – олицетворение мужественности. Он тоже глядел и сравнивал воспоминания пятилетней давности с сегодняшним днем.

– Ты расцвела, – сказал он через минуту, и в его тоне не было ни шутки, ни поддразнивания, голос был глубокий и мягкий. Глядя на ее грудь, на гладкий живот, на длинные изящные ноги, он хрипло сказал: – Ты ласкаешь мой взгляд посильнее Венеры. Прямо дух захватывает.

Голос его прервался. С некоторым недоумением она сказала:

– С тобой все так естественно.

– Правда? – Его зеленые глаза встретились с ее серыми. – Мы занимались любовью. Я знаю твое тело так же хорошо, как ты мое. Мы прикоснулись друг к другу небывалым образом, теперь ты – часть меня. Разве не естественно, что я хочу смотреть на любимое тело, которое теперь знаю так близко?

Она порозовела, но улыбнулась.

– Да.

– Отвечу еще на твой вопрос. Нет, Мередит, я не думаю, что ты легкодоступна. Мы оба знаем, что это не было случайным эпизодом. Я знал, что ты девственница. – Он поднес к лицу и поцеловал ее ладонь. – Мы поженимся и проживем вместе всю жизнь. Именно поэтому я не стал сдерживать себя. Если бы мне был нужен только секс, я бы давно устроился и не стал бы ради своего удовольствия соблазнять тебя.

Она вгляделась в него.

– Ты не из-за Сары хочешь жениться? И не из-за того, что тебе…

Он прервал ее поцелуем.

– Ты слишком много говоришь. И слишком волнуешься. Я хочу на тебе жениться. А ты хочешь?

Глаза ее смягчились.

– О да.

– Тогда перестань рассуждать.

Блейк встал, лениво распрямился. Она смотрела на него смущенно и с восхищением. Он порылся в ящике комода и достал шелковую пижаму. Натянул брюки, а куртку, встряхнув, отнес на кровать, усадил Мередит и помог ей вдеть руки в рукава.

– Одна на двоих, очень экономно, – пробурчал он в ответ на вопросительный взгляд. – Раньше я спал голым, а когда появилась Сара, пришлось одеваться. Но верх я никогда не надеваю. – Он посмотрел на бугорки ее грудей: соски были темные и набухшие после пережитой бури. Он нагнулся и прижался к ним губами. – Никогда еще я не чувствовал себя настолько мужчиной. Только когда трогаю тебя, – резко докончил он с закрытыми глазами от полноты наслаждения.

Она притянула к себе его голову, любя этот голос, этот теплый рот.

– Мы будем спать вместе? – спросила она.

– Придется, – буркнул он и стал целовать ей грудь. – Я не могу тебя отпустить.

Она обвила его шею руками.

– А как же Сара?

– Сара первая узнает о том, что мы женимся. В понедельник сделаем анализ крови, через два дня обвенчаемся. Тебе хватит времени, чтобы сдать квартиру в Сан-Антонио и переадресовать почту?

– Да. – У нее дух захватило. Она хочет с ним жить, и чем скорее, тем лучше, пока он не очнулся и не передумал. Такого она не переживет, даже если предложение было сделано сгоряча.

Он прочел опасение у нее в глазах.

– Я не передумаю. Не отступлюсь в последний момент, не посчитаю, что насытил свой голод, а больше мне ничего не надо. Я хочу тебя, Мередит, – настойчиво повторил он, – я хочу жить с тобой, и не так, как сейчас принято, без всяких обязательств. По мне, жить с кем-то включает в себя понятие «честь». Слово немодное, но для меня значит чертовски много. Я хочу, чтобы ты носила мое имя.

– Я постараюсь быть хорошей женой, – твердо сказала она. – Ты не возражаешь, если иногда я буду просто сидеть и смотреть на тебя?

Он взглянул ей в глаза.

– Ты меня любишь?

Губы у нее задрожали, и она перевела взгляд на его голую грудь.

– Ладно, не буду вытягивать из тебя слова. – Он потянулся к ее лбу губами. Блейка переполняло гордое сознание того, что она его любит, хоть и не хочет признаваться. Но об этом говорят ее глаза, ее тело. Видимо, именно любовь помогла пережить жестокий удар, который он нанес ей когда-то. Он закрыл глаза и прислонился щекой к мягким темным волосам. – Я буду заботиться о тебе всю жизнь, не бойся, – пообещал он.

Но она боялась. Боялась, что он не будет достаточно заботлив, что пожалеет о своем решении, может в один прекрасный день влюбиться в кого-нибудь вроде Нины – что тогда делать? Придется его отпустить…

Все произошло слишком быстро. Она колебалась.

– Блейк, может быть, сначала объявить о помолвке? – опасливо предложила она.

– Нет.

– Но…

Он накрыл ее губы пальцем.

– Помнишь, что мы сказали, когда вошли сюда? Насчет предохранения?