Текст книги "Самый лучший папа"
Автор книги: Диана Палмер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Глава вторая
За ужином Блейк и мисс Джексон обычно почти не разговаривали. Но эту привычку тоже придется менять.
Сара Джейн – сундук с вопросами. Каждый ответ вызывал следующее «почему», так что Блейк готов был лезть под стол. Намек, что пора спать, вызвал взрыв негодования. Мисс Джексон лестью пыталась уговорить девочку быть послушной, но Сара Джейн только громче протестовала. Вопрос разрешил Блейк – сгреб ее в охапку и отнес в спальню.
Мисс Джексон помогла ее раздеть и уложить в постель, а Блейк, сделав над собой усилие, задержался у кровати, чтобы сказать «спокойной ночи».
– Я тебе не нравлюсь, – констатировала Сара.
Блейк было ощетинился на враждебный тон, но у девочки есть гордость, и не следует подавлять ее дух, он ей пригодится, когда она вырастет.
– Я тебя не знаю, – резонно ответил он. – Как и ты меня. Люди не становятся друзьями за минуту, для этого нужно время, стручок.
Сара приняла это объяснение, лежа в огромной, поглотившей ее кровати. С любопытством изучая его, она спросила:
– Ты не ненавидишь маленьких детей?
– Я не ненавижу малышей. Я к ним просто не привык. Я давно живу один.
– Ты любил мою маму?
Это был вопрос потруднее. Он поднял и опустил широкие плечи.
– Я находил ее красивой. И женился на ней.
– Она меня не любила, – пожаловалась Сара. – А мне правда можно здесь жить? Не надо возвращаться к папе Брэду?
– Нет, возвращаться не надо. Нам придется приспосабливаться друг к другу, но мы привыкнем.
– Я боюсь, когда темно.
– Оставим ночник.
– А если придет чудовище?
– Я убью его, конечно, – заверил ее Блейк с улыбкой.
Она приподнялась под одеялом.
– Разве ты не боишься чудовищ?
– Нисколько.
Впервые она улыбнулась. С минуту глядела на него, потом сказала, ткнув пальцем в правую щеку:
– У тебя шрам.
Блейк рассеянно потрогал его.
– Да. – Переживать по этому поводу он давно перестал, но не любил вспоминать, как его получил. – Спокойной ночи, стручок.
Он не предложил почитать ей или рассказать сказку. Да он и не знал сказок. Он не поправил одеяло, не поцеловал ее – вышло бы неуклюже. Но Сара не просила и, кажется, не нуждалась в этом. Похоже, она не избалована любовью и вниманием. Ведет себя как ребенок, которого потеряли и не спешат разыскивать.
Он спустился в кабинет и занялся делами, которые отложил с появлением Сары. Завтра пусть с ней управляется мисс Джексон. Он не может жертвовать правлением ради какой-то маленькой девочки.
Джекс-Корнер – средних размеров городок в Оклахоме. Просторный, современный офис Блейка размещался в новом комплексе. На следующий день во время заседания, когда правление уже подводило итог в вопросе финансирования выгодного проекта, вошла озабоченная и взволнованная секретарша.
– Мистер Донован, у телефона ваша экономка, не могли бы вы с ней поговорить?
– Дейзи, я же сказал: не прерывать нас без крайней необходимости, – обрезал он молодую белокурую женщину.
Она не уходила и заметно нервничала.
– Пожалуйста, сэр.
Он встал, извинился, рванулся в приемную, одарив Дейзи свирепым взглядом.
– Эми, в чем дело? – бросил он в трубку.
– Я увольняюсь.
– О Боже мой, подожди! – закричал он. – Хотя бы пока она не начнет ходить на свидания!
– Столько ждать я не смогу, я хочу сегодня же получить чек. – Мисс Джексон всхлипнула.
– Но почему?
– А вы не слышите? – Она отодвинула трубку.
Он услышал: Сара Джейн надрывалась в крике.
– Где вы? – спросил он с холодным терпением.
– В магазине Мег Дональдсон. Это длится уже пять минут. Я не купила платье, которое ей понравилось, и теперь не могу с ней справиться.
– Отшлепай ее, – сказал Блейк.
– На людях бить ребенка? Ни за что, – возмутилась мисс Джексон, словно он предложил ей привязать девочку за волосы к движущейся машине.
Буркнув сквозь зубы: «Ладно, еду», он повесил трубку.
– Скажите, пусть продолжают правление без меня, – бросил он Дейзи, хватая шляпу с полки. – Мне придется разрешить небольшую проблему.
– Когда вы вернетесь, сэр?
– Бог его знает.
Он хлопнул дверью, мысленно посылая и свое отцовство, и беспомощных экономок куда подальше.
Через десять минут он подъехал к магазину для малышей. Ему повезло с парковкой. Рядом оказался спортивный красный «порше». Он немного задержался, любуясь машиной и гадая, кто ее владелец.
– Ну слава Богу! – Мисс Джексон почти упала на него. – Вот она!
Сара Джейн лежала на полу и визжала; красное лицо залито слезами, волосы слиплись от пота, старое платье измято. Увидав Блейка, она разом прекратила истерику.
– Она не хочет купить мне плиссированное платье, – капризно протянула она, совсем по-женски надув губки.
Бог ты мой, подумал Блейк, они умеют это, едва научившись ходить.
– Почему ты не купишь ей эту плиссированную дрянь? – Слова вырвались как-то сами собой.
Мисс Джексон изумилась, а Мег Дональдсон за прилавком прикрыла улыбку руками.
– Оно дорогое, вот почему.
– Я богат, – напомнил он.
– Да, но в нем нельзя играть во дворе. Ей нужны джинсы и что-то сверху, и еще белье.
– Мне нужно платье, чтобы ходить в гости, – рыдала Сара. – Я никогда не ходила в гости, но ты можешь пригласить детей к нам, чтоб я подружилась с кем-нибудь.
Он подошел, поставил Сару на ноги и сам опустился на корточки.
– Я не люблю истерик. В следующий раз мисс Джексон тебя отшлепает. При всех! – Он сверкнул глазами на стоическую экономку.
Она покраснела, как свекла. Миссис Дональдсон сделала вид, будто что-то уронила, и под прилавком подавилась смехом.
Пока мисс Джексон искала, что сказать, дверь открылась и в магазин вошли две женщины. Он сразу узнал Элизу Ропер, жену своего друга Кинга Ропера.
– Блейк! – заулыбалась Элиза. – Давно мы тебя не видели. Что вы с мисс Джексон тут делаете? А это кто?
– Это моя дочь Сара Джейн, – представил Блейк ребенка. – У нас только что была истерика.
– Говорите за себя. У меня не было истерики, – фыркнула мисс Джексон. – Я просто увольняюсь, эта работа мне не под силу.
– Вы увольняетесь, мисс Джексон? Такое событие надо бы записать в анналы истории, не правда ли? – спросил знакомый мягкий голос, и сердце Блейка подпрыгнуло.
Забыв про Сару, он медленно встал, чтобы лицом к лицу встретиться с прошлым.
Мередит Кэлхаун смотрела на него, в серых глазах светилась легкая усмешка, ничего больше. На ней были синее платье и белый жакет, она выглядела утонченной и очаровательной. За эти годы ее фигура округлилась – полная высокая грудь, тонкая талия и бедра идеальных пропорций. На длинных ногах – шелковые чулки и элегантные белые босоножки. Непонятная боль пронзила Блейка.
– Мери! – воскликнула мисс Джексон и пылко обняла ее. – Сколько же мы не виделись!
Когда-то мисс Джексон пекла для Мередит булочки и пирожные, когда та заходила к дяде Блейка, своему крестному отцу.
– Ох, давно, Эми, – сказала Мередит. – Ты ничуть не изменилась.
– А ты стала совсем взрослой, – улыбнулась мисс Джексон.
– И знаменитой, – вставила Элиза. – Помнишь мою золовку? Бесс и Мередит учились в одном классе и остались подругами. Сейчас она гостит у Бобби и Бесс.
– Они купили дом рядом с моим, – сообщил Блейк, только чтобы не молчать. Он не мог бы выразить словами свои чувства – столько лет, столько боли. Но что бы она ни чувствовала к нему тогда – все прошло. Это он понял сразу.
– Нина тоже вернулась, вместе с дочкой? – спросила Элиза, как всегда бестактно, несмотря на все старания.
– Нина недавно умерла. Теперь Сара Джейн живет со мной. – Оторвав взгляд от Мередит, он посмотрел на ребенка. – У тебя ужасный вид. Пойди умойся.
– Вместе с тобой, – воинственно заявила Сара.
– Нет, – произнес Блейк.
– Не пойду! – решительно заявила Сара.
– Я схожу с ней, – мученическим голосом предложила мисс Джексон.
– Нет! Ты не хотела покупать мне плиссированное платье! – Тут Сара обратила внимание на аудиторию. – Она была в газете, – сказала девочка, указывая на Мередит. – Она пишет книжки. Мне папа сказал.
Мередит старалась не смотреть на Блейка. Неожиданная встреча и так едва не лишила ее дара речи. Слава Богу, она научилась надевать маску и не выдавать себя. Не хватало еще, чтобы Блейк Донован заметил ее уязвимость.
Сара подошла к Мередит, с восхищением уставившись на нее.
– Ты можешь рассказывать сказки?
– Надеюсь, что могу. – Она улыбнулась девочке, так похожей на Блейка. – У тебя глаза покраснели. Не надо плакать.
– Я хотела плиссированное платье, чтобы ходить в гости и играть с другими детьми. Я совсем одна, они меня не любят. – Сара показала на Блейка и мисс Джексон.
– Как-нибудь она возвестит на весь мир, что мы Джекиль и Хайд[1]1
Джекиль и Хаид – два облика одного человека, добрый и злой, в повести Р. Стивенсона «Странная история д-ра Джекиля и м-ра Хайда».
[Закрыть], – всплеснула руками мисс Джексон.
– Кто из них ты? – обернулся Блейк.
– Джекиль, конечно. Я посимпатичнее, – выпалила в ответ мисс Джексон.
– Как в прежние времена, правда, Мери? – вздохнула Элиза.
Мередит не слушала. Сара Джейн взяла ее за руку.
– Ты можешь пойти со мной, – сказала девочка. – Она мне нравится, – вызывающе доложила она отцу. – Она улыбается. Пусть она меня умоет.
– Ты не против? – спросил Блейк Мередит. Это было его первое обращение к ней с того момента, как она вошла.
– Не против. – Не взглянув на него, она пошла за Сарой в туалет.
– Как она изменилась, – сказала мисс Джексон хозяйке магазина. – Я ее еле узнала.
– Столько времени прошло. Теперь она знаменитость, а не то дитя, которым уехала отсюда.
Блейк почувствовал неловкость и отошел к стенду с платьями. Элиза придвинулась к нему, пока две другие женщины разговаривали. Когда-то она его побаивалась, но со временем узнала лучше. Они с Кингом дружили и регулярно виделись.
– Давно Сара живет у тебя? – поинтересовалась она.
– Со вчерашнего дня, – сухо ответил он. – А кажется, что сто лет. Я надеюсь привыкнуть к ней, но пока трудновато. Очень уж она мала.
– Она нелюдима и всего боится. Когда освоится и станет доверять тебе, все пойдет на лад.
– К тому времени я разорюсь. – Он размышлял вслух. – Сейчас мне пришлось уйти с правления, потому что Сара Джейн захотела плиссированное платье.
– Почему бы не купить его? Пусть приходит на день рожденья Дэниэль на той неделе. Ей полезно встречаться с ровесниками.
– Она сядет на торт и разнесет дом на куски, – простонал он.
– Да нет, она всего лишь маленькая девочка.
– За десять минут она запакостила мне всю гостиную.
– Я это делаю за пять минут. Все нормально, – усмехнулась Элиза.
Он поглядел в сторону туалета, откуда выходили Сара и Мередит.
– Есть же люди, у которых не один ребенок. Как ты думаешь, они психи?
Элиза засмеялась.
– Нет. Когда-нибудь ты это поймешь.
– Смотри, что мне Мери дала! – Сара с восторгом показала Блейку белоснежный платочек. – Теперь он мой! Он с кружевами!
Потом она схватила платье, из-за которого было столько крику. Блейк покачал головой.
– Мое! Ну пожалуйста. – Она сменила тактику, глядя на отца маслеными глазками. – Оно так подходит к моему новому платочку.
Блейк засмеялся и посмотрел на мисс Джексон.
– Что ты думаешь?
– Я думаю, что, если вы купите это платье, я его напялю на вас. – Мисс Джексон явно вышла на тропу войны.
– Лучше не уступать, – вмешалась миссис Дональдсон. – Дети капризны, я знаю, я вырастила четверых.
Он уставился на экономку.
– Все из-за тебя. Почему ты отказалась покупать это чертово платье?
– Я уже говорила. Слишком дорогое, чтобы в нем играть во дворе.
– Ей нужно платье, чтобы пойти в гости к Дэниэль, – вмешалась Элиза.
– Видишь, что ты наделала? – зарычал Блейк.
– Больше я с ней в магазин не хожу. Сами ходите, а вашей компанией пусть управляет кто-нибудь другой, – вконец рассердилась мисс Джексон.
– И это называется женщина. Платье ребенку не может купить.
– Это не просто ребенок, это маленький Донован. Сразу видно, чья это дочь, – съязвила мисс Джексон.
А Блейк совершенно неожиданно испытал удовольствие. Взглянул сверху вниз на девочку, так на него похожую, и признал, что она обладает некоторыми его положительными качествами. Упрямство. Решительность. Не говоря уж о хорошем вкусе.
– Платье твое, Сара, – сказал он и был вознагражден такой улыбкой восторга, что продал бы свой «мерседес» ради этой проклятой тряпки.
– Ой, спасибо! – Сара сияла.
– Вы еще пожалеете, – сказала мисс Джексон.
– Заткнись. Сама виновата.
– Сказали купить, а не сказали что, – напомнила она. – Я пошла домой.
– Ну и иди. Обед не сожги, – крикнул он вдогонку.
– Бутерброд с сыром я при всем желании не сожгу. А больше вы у меня сегодня ничего не получите.
– Я тебя выгоню!
– И слава Богу!
Блейк уставился на Элизу и мисс Дональдсон; те еле удерживались от смеха. Перепалки между Блейком и мисс Джексон всегда их забавляли. Выражение лица Мередит не так легко было понять. Она смотрела на Сару, и Блейку не удавалось заглянуть ей в глаза.
– Пойдем, пожалуй, – сказала она Элизе. – Бесс ждет, что мы отвезем ее в салон красоты.
– Ладно, я только куплю Дэниэль носки. Мередит осталась наедине с Блейком и его дочкой. Сара кружилась на месте, держа перед собой платье.
– Какое красивое! Я буду как волшебная принцесса.
– Это не все, – сказал Блейк, – нужны еще туфли и одежда на каждый день.
– Вот здорово! – Сара побежала к другому стенду и стала его разглядывать.
– Это нормально – в таком возрасте интересоваться одеждой? – спросил Блейк, обратившись наконец прямо к Мередит.
– Не знаю. – Ей было неуютно. Немигающий взгляд зеленых глаз вызывал болезненные воспоминания. – Я мало общалась с детьми. Мне пора идти…
Он тронул ее за руку и изумился: она вздрогнула и уставилась на него, ее глаза горели обидой, болью и гневом.
– Так ты не забыла, – выдохнул он.
– А ты надеялся? – Она усмехнулась. – Из-за тебя я ни разу не приезжала сюда. Я бы и теперь не приехала, но надоело скрываться.
Он не знал, что сказать. Ее реакция была неожиданной. Конечно, он понимал, что в душе у нее могла остаться какая-то горечь, но не столько же. Он выискивал в ее глазах следы того, что не надеялся больше найти.
– Ты изменилась, – тихо сказал он. Она смотрела ему в лицо, в глазах мелькнула искорка гнева.
– О да, изменилась. Я стала взрослой. Ты будешь разочарован, но теперь я не стану охотиться за тобой, как влюбленный щенок.
Ей удалось задеть его. Он действительно так сказал после оглашения завещания. Но напоминание разозлило его, и он нанес ответный удар:
– Ну и слава Богу. Расписку дашь?
– Иди ты к черту, – выдохнула она.
Вот это да! Услышать такое от застенчивой маленькой Мередит!
Подбежала Сара с охапкой какой-то ерунды.
– Смотри, какие они красивые! Можно их все купить? – приставала она к хмурому мужчине, стоявшему рядом с Мередит.
– Конечно, – рассеянно ответил тот. Мередит с улыбкой отвернулась. Впервые в жизни она дала ему отпор. Какой дивный сюрприз – она его больше не боится!
– Ты готова? – спросила Мередит Элизу.
– Да. Пока, Блейк!
– Но ты не можешь уйти. – Сара подбежала к Мередит и схватила ее за юбку. – Ты же мой друг.
Дитя не знает, как ранит сознание, что это ребенок Блейка, что это она могла родить ему дочку. Мередит высвободила руку, присела:
– Мне надо идти. Но мы еще увидимся, Сара. О'кей?
Сара была в растерянности.
– Ты хорошая. Мне больше никто не улыбается.
– Сегодня вечером мисс Джексон тебе улыбнется, я обещаю, – сказал Блейк и сквозь зубы добавил: – Или она вообще никогда больше не будет улыбаться.
– Ты не улыбаешься, – упрекнула его Сара.
– Мне шрам мешает, – объяснил он. – Ну забирай свое барахло, поехали домой.
– О'кей. – Она вздохнула и посмотрела на Мередит: – Ты придешь ко мне?
Мередит побледнела. Войти в дом, где Блейк унизил и оскорбил ее? Упаси Бог!
– Приходи ты к нам, Сара, к Дэниэль, – вмешалась Элиза, и Мередит поняла, что ей известна от Кинга вся история. Спасибо ей, она предотвращает столкновение.
– Кто это Дэ… Дэниэль? – спросила Сара.
– Моя дочка. Ей четыре года.
– Мне тоже четыре, – сказала Сара. – А она знает стишки? Я все знаю. «Шалтай-Болтай сидел на стене, Шалтай-Болтай…»
– Я позвоню твоему папе, и он приведет тебя к Бесс, у которой живет Мередит. Бесс – моя родственница, и мы с Дэниэль часто у нее бываем.
– Мне очень хочется иметь подругу, – согласилась Сара. – Мы так и сделаем? – спросила она отца.
Блейк видел, как Мередит поежилась.
– Ну конечно, – сказал он ей назло. Мередит отвернулась. Сердце ее колотилось, глаза испуганно бегали. Меньше всего на свете она хотела иметь дело с Блейком.
– Пока, Мери! – крикнула ей Сара.
– До свиданья, Сара Джейн, – тихо ответила она, через силу улыбнулась, но на Блейка не взглянула. Он сказал, что полагается, Элизе, последовавшей за Мередит, но тот факт, что Мередит даже посмотреть на него не хотела, ударил как плетью.
Он смотрел, как Мередит садилась за руль красного «порше». Эта машина ей не подходит, но ведь она уже не та девочка, что была. Он прищурился. Интересно, она все еще девица или какой-нибудь мужчина научил ее всем радостям любви? От этой мысли лицо его окаменело. До него ее никто не касался. Но он был груб, он напугал ее. Невольно. Ее кожа, ее запах выбили его из колеи, он и сам был совершенно неопытен. Его первой женщиной стала Нина, но мужчину в нем пробудила Мередит. Спустя годы он помнил ее рот, его сладость. Он видел нежную, алебастрово-белую грудь за расстегнутыми пуговицами платья. Он тихо застонал. Вот тогда он и потерял контроль, увидав ее такую… Знала ли она, что он был совсем зеленый? Нет, она сама была слишком неопытна, чтобы что-то понимать. Мередит влекла его до умопомрачения, все валилось у него из рук. Но ее, застенчивую юную девственницу, его пыл должен был устрашать.
Он повернулся к дочери с потемневшими от воспоминаний глазами. Как давно дождь застал его в конюшне, а Мередит пришла, разыскивая дядю…
Глава третья
В тот день пять лет назад, в расцвете весны, Блейк в конюшне помогал ветеринару лечить заболевшую лошадь. Мередит подошла спросить, где дядя, но тут хлынул дождь, и они с Блейком оказались в ловушке.
Блейк жадно смотрел, как Мередит, встав на цыпочки, смотрит на дом. На ней было белое летнее платье, застегнутое спереди на пуговицы, видна была каждая линия ее тела, а сбившееся платье не скрывало длинных ног.
Вид этих ног и чувственных округлостей тела был для него как удар под вздох. Он стоял и смотрел. Этого не должно быть, ведь у него есть Нина, красивая блондинка, которая его любит. Мередит – застенчивая, с плоской грудью, такие женщины его не привлекают. Но пока он смотрел на нее, тело его напряглось, и он бессознательно двинулся к ней, в дверной проем, на границу дождя.
Мередит то ли услышала, то ли почувствовала – обернулась, и, прежде чем она опустила глаза, он увидел в них какое-то томление, что ли.
– Льет как из ведра, правда? – нерешительно сказала она. – Я уже собиралась домой, но у меня еще несколько вопросов к дяде Дену.
– Последние дни ты все время тут крутишься, – заметил он почти зло, потому что его тело не давало ему покоя.
Она вспыхнула.
– Он помогал мне со статьями для школьной газеты, а потом я сделаю книгу на эту тему.
– Книгу! – фыркнул он. – Тебе едва стукнуло двадцать, с чего ты взяла, что можешь писать? Ты только начинаешь жить.
Она вскинула голову и сердито сверкнула светлыми серыми глазами.
– По-твоему, я малыш, который только учится ходить?
– Иногда очень похожа, – ехидно сказал он, глядя на косичку, перевязанную ленточкой. – Я почти на двенадцать лет старше тебя. – Он оттолкнулся от двери и двинулся к ней, видя в ее лице смутное ожидание.
Это его тронуло. Ему казалось, что, кроме Нины, никто из женщин не считает его привлекательным. Еще чертов шрам во всю щеку, полученный благодаря Мередит!
Подойдя почти вплотную, он уставился на нее, наблюдая, как она меняется в лице. Здорово, что она невинна, а если с кем и целовалась, то не всерьез. Он почувствовал себя уверенней: ей не с кем сравнивать. Не отдавая себе отчета в том, что делает, рукой он приподнял ей подбородок и наклонился, уткнувшись в ее губы.
– Блейк! – задохнулась она.
Он не знал, был ли то страх или потрясение… неважно. Прикосновение к ее рту вызвало опасный прилив острого желания во всем теле. Он рывком притянул ее к себе, его губы стали грубыми и голодными. Даже теперь, пять лет спустя, он чувствовал трепетание нежного тела в руках, ее запах, когда она нетерпеливо потянулась к нему теплыми губами. Дождь стучал по крыше сарая, коровы вздыхали в темноте позади них.
Не отрывая рта, он прижал ее спиной к стене, где их не было видно, и навалился на нее всем телом, так что его бедра давили на ее, его грудная клетка упиралась в ее нежную грудь.
Он трогал ее грудь через одежду, слышал ее учащенное дыхание и слабое «Нет!». Ощущения сводили его с ума. Он помнил, как языки белого пламени охватывали его от этих интимных прикосновений. Он жаждал ее с содроганием и страстью, рот его становился все более настойчивым. Она не сопротивлялась, тело ее расслабилось, содрогаясь. Он втолкнул язык ей между губ, и она застыла.
А его пальцы тем временем трудились над пуговицами. Под платьем была голая грудь, и он застонал, уткнувшись в нее ртом. Он чувствовал ее судорожное дыхание, пальцы впились ему в плечи. Шелковистая кожа, вкус ее тела совсем лишили его разума.
Можно только гадать, что было бы дальше. Он едва ли слышал голос Мередит, пока не раздался звук подъезжающей машины, вернувший ему рассудок.
Блейк поднял голову, свирепо дыша, и столкнулся с глазами Мередит, полными страха. С опозданием он понял, что наделал. Он резко выдохнул и отступил от нее, тело мучилось от неудовлетворенного желания, глаза увлажнились, встретившись с ее глазами.
Отчаянно покраснев, она застегивала пуговицы и приводила себя в порядок. Только теперь он осознал, насколько интимными были их объятия, до этого он вообще не понимал, что им движет. Ее напугал и сам испугался.
Впервые в жизни потерял контроль над собой! Как же он был неопытен тогда! Пока не женился. Но первый вкус чувственного наслаждения он получил в тот день, в конюшне, с Мередит.
Он молчал, потрясенный. Внезапно появившийся дядя казался вестником небес. Позже его угнетала мысль, что дядя обо всем догадался и изменил свое завещание, чтобы и тут извлечь пользу. Племянник и любимая крестница – он составит из них отличную пару. Но в тот момент Блейк ни о чем не думал, он был пьян от мягких губ Мередит и чуть не пошел за ней, когда она, пробормотав извинения, выскочила под дождь. Они с дядей смотрели ей вслед.
Через несколько дней дядя умер от сердечного приступа. Свалившееся на Блейка одиночество трудно передать словами. Где-то тут была Мередит с родителями, Нина повисла на нем, демонстрируя сочувствие… И вдруг – оглашение завещания. Пока Блейк пытался справиться с бурными чувствами, которые вызывала в нем Мередит, несмотря на помолвку с Ниной, дядя Дэн завещал двадцать процентов фонда компании по работе с недвижимостью Мередит, и Блейк мог получить их, только женившись на ней.
У него было 45 процентов фонда, а 31 процент делили между собой кузины. Хотя техасская кузина приняла бы его сторону, но, если Мередит вздумает бороться, он мог потерять все. Нина посмеивалась. Он помнит, с каким видом она посматривала на Мередит… Но сам он поступил еще хуже. Он не смог перенести, что дядя управляет его жизнью даже из могилы, что мерзкие кузины хихикают над ним.
– Жениться на ней? – медленно произнес он, поднимаясь с кресла в мертвой тишине, последовавшей за чтением завещания. – Бог ты мой, жениться на этом скучном подобии женщины? Да я скорее потеряю долю в компании, деньги и левую ногу, чем женюсь на ней! – Он приблизился к Мередит, злобно радуясь, что она бледнеет от оскорбления перед всей семьей. – Не выйдет, детка. Забирай свой куш и иди с ним к черту. Мне тебя не надо!
Он ожидал, что она расплачется и выбежит из комнаты. Но она, смертельно бледная, дрожащая так сильно, что едва держалась на ногах, опустила глаза, повернулась и вышла с достоинством, которого трудно было ожидать от молодой девушки. Ему было стыдно: она сохранила гордость, а он не смог удержаться от взрыва. Техасская кузина внимательно посмотрела на него и без слов вышла, оставив его с Ниной и остальными кузинами, которые уже уговаривались, как перехватить контрольный пакет акций.
Но Нина улыбалась, висла на нем, обещала рай, будучи уверена, что он как-нибудь сумеет отобрать потерянную долю фонда. Посоветовала переговорить с нотариусом, читавшим завещание. Что он и сделал. Но выяснил, что единственный способ вернуть себе двадцать процентов – это жениться на Мередит либо опротестовать завещание. То и другое немыслимо.
Он все еще кипел, когда увидел, что из задней двери выходит Мередит – она на кухне прощалась с мисс Джексон.
Бледная, необычайно спокойная, она, видимо, не намерена была останавливаться. Но он преградил ей дорогу, благо во дворе никого не было.
– Я не хочу получать наследство, – сказала она, – и никогда не хотела. Ничего не знала о планах твоего дяди, а то бы его отговорила.
– Да ну? А может, представился случай выйти за богатого? Твоя-то семья бедная.
– Есть вещи похуже бедности. Они достаются тем, кто женится на деньгах. Скоро ты это узнаешь.
– Я? Ты что имеешь в виду? – Он схватил ее за руку.
– Я имею в виду, что Нине нужен не ты, а твои деньги, – с грустной улыбкой сказала она.
– Нина меня любит.
– Нет.
– Тебе-то какое до этого дело? – взревел он. – Последние два месяца я повернуться не могу, чтобы не наткнуться на тебя. Ты все время путаешься под ногами! Одного поцелуя тебе мало, хочешь большего?
В сущности, все было как раз наоборот. Он так отчаянно, так безнадежно желал ее, что разум отказывался ему служить. За гневом скрывался снедавший его сексуальный голод. Он сгреб ее, злой на жизнь и обстоятельства, не обращая внимания на слабое сопротивление.
– Благодари Бога, что уйдешь ни с чем, – добавил он и стал целовать ее со свирепостью и презрением. Он обвинил ее в том, что она охотится за ним, за дядиными деньгами, наконец оттолкнул ее и ушел, оставив всю в слезах. Закрыв глаза, Блейк с трудом возвращался к настоящему, ненавидя свои воспоминания, свою жестокость. Он стал совсем другим человеком – холоднее, устойчивее. Его беспокоило, не будет ли Мередит возбуждать его физически: вдруг от ее вида, от звука ее голоса все в нем всколыхнется? Он оттолкнул нарастающее влечение к Мередит, потому что думал, что его чувства заняты Ниной. Нина его любит, а Мередит охотится за деньгами – так он считал. Теперь поумнел, да поздно.
Те несколько минут в памятный день в конюшне оказались самыми сладкими и самыми грустными в его жизни. Жестокие слова после чтения завещания были вызваны тем, что, как он считал, и дядя и она его предали. И еще горечью: он желал Мередит куда больше, чем Нину. Но он дал слово Нине и, как честный человек, не мог отказаться. И вот он заставил Мередит убраться с дороги. В глубине души он чувствовал, что больше не сможет ей сопротивляться. Так что он не имеет никаких прав на нее.
И все-таки удивительно, что он потерял контроль над собой с Мередит! Ведь с Ниной никогда его не терял, хотя испытывал к ней некоторую теплоту: она была очаровательно кокетлива. Чувства же к Мередит были – огонь и шквал. В последнюю встречу он бросил ей, что она надоела ему, преследуя его, как влюбленный щенок, и это было последней каплей.
Ну что, добился своего? Она убежала, пять лет бежит, не останавливаясь. Неделю спустя после ее отъезда нотариус принес официально заверенный документ о безвозмездной передаче ему ее доли фонда. Нина просияла и быстренько повела его к алтарю. Он был так потрясен, так удручен сознанием собственной вины, что не сопротивлялся, хотя влечение к Нине как отрезало.
Занимаясь любовью с Ниной, он не чувствовал удовлетворения. К тому же она улыбалась в постели. Улыбалась, пока не разгорелась битва с кузинами и он не был отброшен в угол, из которого, посчитала Нина, ему никогда не выбраться. Она развелась с ним и уехала, оставив годами сожалеть о своей глупости.
Его не удивило поведение Мередит при встрече в магазине. Он знал, как сильно оскорбил ее. Да и напугал. Должно быть, у нее так и не было любовника, потому что, если судить по внешнему впечатлению, сам Блейк оставил глубокий шрам. От этого чувство вины усиливалось. Но он не собирался с ней объясняться – даже если бы гордость позволила.
Да и что тут говорить – она ясно выразила свои чувства. К его дому она шагу не сделает. Он тяжело вздохнул. Как это человек становится худшим врагом самому себе? Оглядываясь назад, он понимал, как прав был дядя. Женись он на Мередит, она бы его любила, а там и он полюбил бы ее. Ведь это именно то, чего ему так не хватало в жизни.
По дороге к дому Бобби и Бесс Мередит Кэлхаун вполглаза следила за машиной Бесси, пытаясь осмыслить неожиданное столкновение с Блейком.
Она была в смятении. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди при виде зеленых глаз, черных волос, высокомерной улыбки Блейка. Все прошедшие годы она пыталась заставить себя встречаться с мужчинами, назначала свидания, но все напрасно. Никому она не позволила больше, чем поцеловать себя, и даже поцелуи были неприятны и горьки после Блейка. Одна ее половина боялась Блейка после того, что он с ней сделал, но другая вспоминала первый поцелуй в конюшне, сладкую, тягучую жажду, соединившую их. С тех пор ни один мужчина не сумел ее взволновать.
Величайшим сюрпризом оказалась дочь Блейка. Мередит не знала о ребенке – похоже, и никто не знал, если верить Элизе. Судьба сыграла с ним шутку. Интересно, любит ли он еще Нину? Если да, то Сара будет ему утешением. Но он сказал о смерти Нины без всякого выражения. Похоже, ему все равно. Странно, ведь он так рвался жениться на ней, так был уверен, что она его любит.
Мередит встала, позабыв о телевизоре, и принялась бесцельно ходить по большой гостиной Бесс. Подошла к окну. Там, в нескольких сотнях ярдов, – дом Блейка. Как ей было там хорошо, пока не прочитали завещание! Блейк всегда обижал ее, но тот день в конюшне был полон волшебной нежности, и она ждала от него большего, чем злости. Она мечтала, чтобы он оставил Нину, понял, что любит ее, Мередит, и не может жить без нее. Мечты!
Мередит усмехнулась с непривычным цинизмом. Когда-нибудь Блейк Донован пожалеет. Сегодня он не был явно враждебен, но близок к тому, вот она и сбежала из магазина. Сара к ней привязалась, и трудно будет удерживать девочку на расстоянии, не обижая ее. Мередит чувствовала, что у Сары Джейн было отнюдь не счастливое детство. Довольный жизнью ребенок так себя не ведет. Возможно, она живет с Блейком всего день или два, Мередит не решилась спросить.
Глядя на Сару, она вспомнила себя в этом возрасте: бедное дитя на обочине жизни, без братьев и сестер, не видя родителей, которые рано свели себя в могилу, работая до седьмого пота. Единственной подругой была Бесс, но у нее дома было еще хуже. Сдружившись в детстве, они и повзрослев остались подругами. Так что, когда Бесс, с согласия Бобби, пригласила ее погостить, она была рада отдохнуть и сменить образ жизни.
