Текст книги "Самый лучший папа"
Автор книги: Диана Палмер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Глава десятая
Но работа Мередит вмешалась в их семейную жизнь. Первым сигналом стала неделя автографов. Блейк с Сарой отправились посмотреть, и он был приятно поражен тем, как много людей пришли с книгами, желая получить автограф.
В бело-зеленом костюме, в большой белой шляпе, Мередит выглядела преуспевающей, очень изысканной особой. Она вдруг заговорила на каком-то незнакомом ему языке. В общении с людьми она мгновенно находила взаимопонимание, это и восхищало, и тревожило Блейка. Если она и в самом деле такая светская дама, еще начнет устраивать пирушки, приглашать на выходные гостей – дело плохо.
Как выяснилось, однако, она вовсе не склонна вести светскую жизнь, но с выходом последней книги ей приходилось много разъезжать.
Когда она объявила о третьей поездке, Блейк вышел из себя.
– Я не хочу, чтобы ты ехала, – холодно сказал он, закрывшись с ней в кабинете.
– Ты не хочешь? – возмутилась Мередит. – До свадьбы ты говорил, что ничего не имеешь против моей работы.
– Да, но это не работа, это пыль в глаза. Боже мой, тебя никогда нет дома! Эми все время занята Сарой, потому что ты вечно спешишь на чертов самолет!
– Знаю, – жалобно сказала Мередит, – я, конечно, виновата. Но я договорилась о содействии распродаже еще до свадьбы. Разве ты хотел бы, чтобы я нарушила данное слово?
– Вот как? – Перед ней был старый Блейк, весь – ощетинившаяся мужская сила и оскорбленная гордость. – Ты никуда не поедешь.
– А иначе что? – с вызовом спросила Мередит. Она не ребенок, чтобы он мог ей приказывать. – Привяжешь во дворе к дереву? Или уедешь в свой клуб в городе? Не выйдет. Нет у тебя клуба!
– Найдется, – мрачно буркнул он. – Ладно, дорогая. Если тебе так хочется работать, валяй. Но пока ты не смиришься с фактом, что у нас семья, а не ячейка общества, я буду спать в комнате для гостей.
– Пожалуйста. – Она закусила удила. – Мне все равно. Меня там не будет.
– Святая истина, – сказал он, сверля ее взглядом.
Она повернулась и пошла собирать чемодан.
С этого момента все покатилось кувырком. Временами Мередит чувствовала угрызения совести, а Блейк стал прежним – холодным и замкнутым. Он был с ней вежлив, не более. Не заговаривал, не касался ее – относился к ней, как к гостю в доме. Перемена была кошмарной. В первые дни после свадьбы каждая ночь была новым, удивительным и волнующим приключением, близость в постели способствовала и большей близости в остальное время. Мередит была уверена, что он ее уже почти любит. Но ее разъезды вывели его из себя. Теперь он как чужой, и каждую ночь Мередит беспокойно металась, ворочаясь в одинокой постели. Сознание, что она потерпела поражение, отнимало последнюю уверенность в себе. Дни шли за днями, и Блейк становился все холоднее и холоднее.
Он преображался только с Сарой. Забавно было смотреть на них, и Мередит смеялась, наблюдая за их играми. По воскресеньям она видела его совсем с другой стороны – деловой. Он встречался с партнерами, оформлял документы. Иногда она ездила с ним в пикапе, когда он объезжал поля, проверял загородки, скот, корма. Сара Джейн копировала каждое его движение, он снисходительно улыбался ее попыткам ходить широко, как он, держать руки в карманах, во время разговора покачиваться на пятках. Сара была безмерно счастлива, Мередит была безмерно несчастна.
Однажды она попыталась поговорить с Блейком, сказать, что так больше не может продолжаться. Он прервал ее в самом начале.
– Опишите это в своих мемуарах, миссис Донован, – насмешливо сказал он. – Вашим читателям будет очень интересно.
А ему, значит, нет. Мередит проглотила слезы и пошла к компьютеру работать над следующей книгой. Дело продвигалось медленно, и напряженная обстановка отнюдь не способствовала творчеству. Трудно вызвать в себе романтическое настроение для описания любовной сцены, когда собственный муж отказывается прикоснуться к ней, или провести пять минут в одной комнате, если это не обед, или вместе посмотреть новости по телевизору.
– Ты похудела, – заметила как-то Бесс, когда Мередит сбежала к ней на ланч от гнетущей тишины дома.
– Неудивительно, – вздохнула Мередит. – Кусок не лезет в горло. Блейк то уставится на меня в упор, то игнорирует, смотря по настроению. Я пыталась объяснить, что так не будет каждый раз, когда выходит книга, но он не желает слушать.
– Может быть, боится слушать, – проницательно заметила Бесс. – Блейк все время жил один, он не доверяет женщинам. Может, он пытается уберечься, пока совсем не потерял голову? А в таком случае, – она ухмыльнулась, – это очень хороший знак. Что, если он влюбился в тебя и пытается бороться со своим чувством?
– Ни один нормальный человек не стал бы так вести себя.
– Бобби стал. Кинг стал – по отношению к Элизе. Мужчины – странные создания. Уж если их захватят чувства… – Она вскинула свою белокурую голову и в упор посмотрела на Мередит. – Попробуй надеть самое сексуальное белье и соблазнить его.
– Это мысль. Только он, пожалуй, выкинет меня в окно, если я осмелюсь на такое.
– Ты себя недооцениваешь.
– Я хочу добраться до его сердца, а этого не сделаешь в постели, – грустно сказала Мередит. – Он всегда меня хотел, но мне надо большего. Я жадина. Я хочу, чтобы он меня любил.
– Дай срок. Куда он денется.
– А пока я ужасно несчастна, – сказала Мередит. – Их с Сарой водой не разольешь. Прилипли друг к другу.
– Маскировка. Он использует ее, чтобы держать тебя на расстоянии.
– Вряд ли.
Бесс вздохнула.
– До чего же ты наивна. Хоть бы слушала, что тебе говорят.
– Я бы тоже хотела, чтобы меня слушали. – Мередит встала. – Надо идти. Завтра мне лететь в Бостон на раздачу автографов, а я еще не сказала Блейку. – Она скорчила гримасу. – Последние две недели он на грани взрыва. Боюсь, от моего сообщения предохранители сгорят.
– А тебе обязательно надо ехать?
Она кивнула.
– Это самая последняя поездка, и я обещала; книготорговец – моя подруга, я не могу ее подвести.
Бесс разглядывала Мередит.
– Лучше обидеть Блейка, чем ее? – спокойно спросила она. – Мне кажется, если судить объективно, ты так же бежишь от ваших отношений, как и он. Так ли уж нужны эти поездки, или ты их продолжаешь назло ему, чтобы доказать свою независимость?
– Я не его собственность, – упрямо сказала Мередит. – Я не позволю распоряжаться мной.
– На здоровье. Но и у него нет желания, чтобы им командовали. Если хочешь его сохранить, научись идти на компромиссы.
Мередит побледнела.
– В каком смысле – если я хочу его сохранить?
– Он просто сбежит. Он не такой, как другие мужчины. Его слишком много били. Сносить это и дальше ему не позволяет гордость. Для тебя эти поездки – просто поездки, – объясняла она, – Блейк же видит, что ты работу предпочитаешь ему.
У Мередит подкосились ноги.
– Нет… не может быть…
– У меня так было с Бобби, – сказала Бесс. – Я была уверена, что он через мой труп перешагнет, лишь бы пойти в свой офис. Чуть не бросила его из-за этого. Не могла выносить, чтобы я была на втором месте. – Она нахмурилась. – Блейк тем более не хочет быть вторым. Так что смотри сама.
– Какая же я была слепая, – простонала Мередит, обхватив себя руками. – Я думала, важно не стать домашним животным, и боролась за независимость. Представить себе не могла, что он думает, будто для меня писательство важнее всего.
– Если ты хочешь услышать совет опытного человека, скажи ему это, пока еще есть время.
Мередит обняла подругу.
– Спасибо, – сказала она сдавленным голосом. – Ты же знаешь, я так его люблю. Когда он женился на мне, это было как сон. Может быть, мне страшно быть счастливой с ним, страшно снова потерять его. Кажется, я просто утратила способность здраво мыслить.
– Вот и Блейк тоже. Отправляйся-ка домой и борись за то, что имеешь.
– Ты никогда не думала вступить в армию? – на ходу сказала Мередит. – Из тебя вышел бы классный сержант.
– Моряки мне предлагали, но выяснилось, что они рассчитывают вместе принимать душ. Бобби этого бы не одобрил.
Мередит засмеялась, помахала рукой и пошла домой. Благослови тебя Бог, Бесси, ты прочистила мне мозги. Теперь все будет хорошо. Она скажет Блейку, почему настаивала на поездках, и вся напряженность исчезнет.
Она выскочила из машины и побежала к дому, но там стояла тишина. Плохо. Она была уверена, что Сара играет в гостиной.
Она кинулась на кухню, но там оказалась только Эми.
– Где все? – возбужденно спросила Мередит, предвкушая объяснение с Блейком.
Эми с беспокойством взглянула на нее. Нерешительно ответила:
– Я была уверена, что Блейк сказал тебе, Мери.
– Сказал что? – заморгала Мередит.
– Ну, что они с Сарой уехали на несколько дней на Багамы, – выложила Эми сногсшибательную новость.
Мередит почувствовала, что лицо у нее стало белее бумаги, но попыталась улыбнуться.
– Ах да, конечно. Выскочило из головы.
– Ты плачешь! – Эми бросила полотенце и обняла Мередит. – Бедняжка. Он тебе не сказал?
– Нет.
Мередит достала из кармана платок и вытерла глаза.
– В последнее время ему было тяжело со мной, – сказала она. – Я получила по заслугам. – Она глубоко вздохнула. – Завтра мне придется лететь в Бостон, но это в последний раз. Больше я никуда не поеду. Никогда.
Эми смотрела ей в лицо.
– Не делай этого, – неожиданно сказала она.
– Что?
– Не делай этого. Если ты позволишь ему взять верх, если он начнет приказывать тебе, как жить, ты уже никогда не будешь сама собой. Он во многих отношениях хороший человек, но у него огромное властолюбие. Если ты допустишь, он будет диктовать тебе, как дышать. Я понимаю, ты хочешь жить в мире с ним, но не приноси в жертву свою свободу.
Как же быть? Бесс говорит – сдавайся, Эми говорит – стой на своем. Кто прав? И что делать? Сердце готово было разбиться вдребезги.
Она пошла наверх собирать чемодан. То, что начиналось как прекрасный сон, обернулось горечью. Частично в этом ее вина, но и Блейк не без вины. Сможет ли он признать это? Едва ли.
В Бостоне было чудесно. Мередит раздала автографы и осталась еще на день посмотреть исторические места и поработать в местной библиотеке. Но сердце ее ныло. Блейк уехал без нее, даже не спросил, не хочет ли она поехать с ними. Возвращаться домой не было желания.
Но, конечно, она вернулась домой – в пустой дом. Она обедала вместе с Эми и работала над новой книгой – все равно нечего делать. И задавалась вопросом: как там Блейк и Сара? Скорее всего, он присматривает более покладистую женщину, такую, что будет рада постоянно сидеть дома и растить детей.
Мередит бросила писать, опустила голову на руки и стала мечтать о ребенке от Блейка. Хоть они и не предохранялись, она не забеременела. А жаль. Ребенок мог бы помочь им сблизиться. С другой стороны, если Блейк решил ее оставить, обоим будет легче, не придется рвать кровные связи.
Оставить ее. Она закрыла глаза. Если Блейк оставит ее. Непереносимая мысль. Она его так любит, так тоскует без него. Слезы покатились по щекам. Если бы он тоже любил…
Тем временем Блейк катался по Нью-Провиденс, рядом сидела Сара, он улыбался, слушая ее восторги по поводу прекрасных цветов, красок океана, белизны песка. Если бы с ними была Мередит, вообще был бы рай.
Он помрачнел. Мередит. Пожалуй, он не очень хорошо с ней обошелся. Но ее разъезды сводят его с ума, и он вытолкнул ее из своей жизни, раз она не желает их прекратить. То, что у нее есть сила духа противостоять ему, в некотором роде Блейку даже импонировало. Но с другой стороны, он чувствовал себя униженным, ведь она как бы демонстрировала, что он ничто в сравнении с ее карьерой. Это ранило сильнее, чем предательство Нины. Нину он не любил. А Мередит… Мередит ему дорога.
Думать о ней было невыносимо больно. Он поехал сюда с Сарой, чтобы уязвить Мередит. Может быть, она заплачет, когда Эми скажет, что они уехали. Его лицо закаменело. Долго не простит она эту пощечину. Он жалел о своем поступке. Чувствуя себя обиженным, он хотел отплатить ей тем же, но теперь все это казалось пустым и ненужным. Жестокостью Мередит не сломить. Он вздохнул. Он все еще не освоился со своим новым положением мужа и семьянина. Но он будет над этим работать, когда вернется. Надо. Он не перенесет потери Мередит. Что за чертова жизнь была у него в эти холодные недели, особенно ночами! Ему не хватало ее нежного тела, ее тихого дыхания. Не хватало ее смеха и беспечной болтовни по ночам. Многого не хватало. Единственная надежда – что еще не поздно.
– Сара, хочешь, завтра поедем домой?
– Хочу, папа! Я ужасно соскучилась по Мери!
– Я тоже, – еле слышно буркнул он.
Мередит сидела за компьютером, когда хлопнула входная дверь.
– Мери! – закричала Сара и бросилась к ней на шею. – Мери, почему ты с нами не поехала? Было так интересно, но без тебя очень скучно!
– Я тоже скучала по тебе, деточка, – вздохнула Мередит, обнимая Сару.
Она услыхала шаги Блейка, и душа у нее ушла в пятки. Она съежилась и сидела, не поднимая глаз – не осмеливалась. Слишком больно он ее ранил. Больше она ему не позволит.
– Привет, Мередит, – спокойно сказал он. Она подняла на него холодные серые глаза.
– Привет, Блейк. Надеюсь, вы приятно провели время?
Он слегка загорел, но какой худющий! Видно, холодная война подточила его, и чувство вины сжало ей горло.
– Очень приятно, – холодно сообщил он. – А как ты?
– О, у меня все прошло очень успешно, – нервно сказала она, стараясь, чтобы он не заметил ее неуверенности. Она улыбнулась Саре. – Я ездила в Бостон давать автографы и, пока была там, задумала новую книгу.
Лицо Блейка утратило всякое выражение. Он-то думал, она сидит плачет, а она поехала в Бостон за другой проклятой книгой. Он без слов повернулся и вышел.
– Мери, у меня будут гости и вообще все, так папа сказал! – возбужденно тараторила Сара. Выглядела она прелестно: легкое хлопчатобумажное платье с красно-бежевым рисунком, наверно, Блейк купил его на Багамах, волосы аккуратно причесаны, даже обруч в волосах.
– Гости? – переспросила Мередит. Она почти не слушала, холодное лицо Блейка убило ее. Опять она оттолкнула его своими восторгами по поводу поездки.
– У меня день рождения, Мери, – подчеркнуто терпеливо сказала Сара.
– Верно, уже скоро.
– Надо позвать гостей. Дэни, ты и папа, и у нас будет пирог.
– И мороженое, – сказала Мередит, улыбнувшись откровенной радости девочки. – Можно еще воздушные шары и клоуна. Хочешь?
– Да, конечно!
– Когда у нас праздник?
– В следующую субботу.
– Ладно, посмотрю, что можно сделать. – Мередит сняла очки, которые надевала, когда работала за компьютером, Сара их тут же нацепила и корчила рожицы, пытаясь что-нибудь рассмотреть.
Мисс Джексон испекла именинный торт, на верхушку водрузила Сариного любимого героя мультфильмов. Мередит наняла местного клоуна развлекать детей. Она пригласила Дэни и ее друзей. Наверно, лучше угощать их на кухне, меньше будет хлопот с уборкой.
– Почему они должны есть на кухне? – ледяным тоном сказал Блейк, когда в день праздника Мередит рискнула подойти к нему с этим вопросом. – Они дети, а не животные. Будут есть в столовой.
Мередит присела и улыбнулась.
– Да, милорд. Как скажете, сэр.
– Не смешно. – Блейк хмуро смерил ее взглядом и вышел из комнаты. Мередит показала вслед ему язык.
– Впадаешь в детство? – усмехнулась мисс Джексон с искоркой в глазах, доставая из буфета тарелки и стаканы. До начала праздника оставалось меньше двух часов.
– Наверно. Он выводит меня из себя! Приказал устраивать угощение в столовой. Просто ужас. Он что, не знает, что торт и мороженое будут на ковре?
– Пока нет, – сказала Эми. – Но узнает.
Мередит заговорщически улыбнулась.
– Вот именно, узнает.
Гостей принимали, как и хотел Блейк, в столовой. Всего было семь четырехлеток. За столом они затеяли войну. К тому времени, как Мередит и Элизе удалось их остановить, мороженое пятнами лежало на ковре, на буфете, на скатерти и даже на элегантном хрустальном подсвечнике. Хрусталь чистой воды, мурлыкала Мередит, обнаружив на нем еще и следы шоколада. Стулья были перемазаны ванильным кремом и мороженым, а на полу было столько крошек, что хватило бы накормить армию голодных мышей.
– Как весело, Мередит, правда? Мы играли в войну, – прокричала Сара Джейн. Рот у нее был в шоколаде, в волосах блестело мороженое.
– Да, дорогая, – от всего сердца согласилась Мередит. – Очень весело, никак не дождусь, когда твой папа посмотрит.
Только она это сказала, как папа Сары Джейн вошел и застыл в дверях, будто его ударили под коленки. Губа у него отвисла, глаза едва не вылезли из орбит.
Потом он повернулся к Мередит.
– Ну разве не весело? – жизнерадостно спросила Мередит. – У нас была война. Боевые действия с помощью мороженого и шоколада. Боюсь, твой подсвечник выбыл из строя, зато тебе будет так весело его отмывать.
Блейк мгновенно стал красным, взглянул на Мередит и пошел прямиком на кухню. Вскоре она услышала его низкий голос, посылающий Эми к черту, и затем, сотрясая дом, хлопнула задняя дверь.
Элиза, моргая, смотрела на Мередит.
– Ну и ну, ведь он сам настаивал на столовой! Куда он пошел?
– Наверно, за шлангом, – догадалась Мередит и расхохоталась.
– Я бы не слишком веселилась, – озабоченно сказала Элиза, умывая Дэни.
Детей привели в порядок, и тут пришел клоун, собрал всех в гостиной, а Мередит и Эми взялись за грандиозный труд по уборке столовой.
Мередит ползала по полу с мокрой тряпкой и пылесосом, когда вошел Блейк, а следом за ним двое мужчин в спецовках. Он молча одной рукой поднял Мередит, отобрал у нее тряпку и отдал мужчинам, а после препроводил Мередит в гостиную.
Затем также молча вышел. С опозданием она поняла, что он уходил, чтобы найти уборщиков. Как ни странно, ей хотелось плакать. Была ли это заботливость или трезвый расчет, в любом случае это был добрый поступок по отношению к ней и Эми.
Вскоре и Эми втолкнули в гостиную. Уставившись на Мередит, она пожала плечами, потом улыбнулась и уселась любоваться играми клоуна с детьми.
Когда гости разошлись, Сара Джейн сказала:
– Это был лучший в мире день рождения! У меня пять новых друзей! И они меня любят!
– Тебя все любят, дорогая, – сказала Мередит и обняла ее. Черно-белое платьице было перепачкано шоколадом и мороженым, но для того и праздник, сказала себе Мередит. – А я больше всех, – закончила она долгим поцелуем.
Сара Джейн крепко обняла ее и вздохнула.
– Я люблю тебя, Мери. Только…
– Что, детка?
– Я хочу, чтобы папа тебя любил, – сказала она и большими зелеными глазами грустно посмотрела на Мередит.
Мередит и не догадывалась, что Сара все понимает. Она через силу улыбнулась и сказала:
– Сара, у взрослых все непросто. Мы с папой кое в чем не согласны, вот и все.
– Почему бы не сказать правду? – холодным тоном потребовал Блейк, стоявший в дверях. – Почему бы не сказать, что литература для тебя важнее, чем она, чем я, и тебе неохота торчать дома?
– Это неправда! – Мередит вскочила, сверкая глазами. – Ты не хочешь даже выслушать мои доводы!
– Твои доводы того не стоят.
– А твои?
Они не заметили, что Сара побледнела и всхлипнула. Не заметили, что по щекам ее покатились слезы. Они не знали, какую травму наносит ей эта ссора: девочка вспомнила схватки между матерью и отчимом и злобу и ненависть, которыми была наполнена вся ее прежняя маленькая жизнь.
Она беззвучно рыдала, потом вдруг повернулась и выбежала из комнаты.
– Твоя гордыня разрушит семью, – набросилась Мередит на Блейка. – Тебе невыносима сама мысль, что я работаю, что у меня сохранилась кое-какая свобода. Ты хочешь, чтобы я сидела дома, возилась с Сарой и рожала детей…
– У писателей не бывает детей, – съязвил он. – Дети им мешают.
Она побледнела.
– Блейк, я никогда так не говорила. Я не предохранялась. – Она опустила голову, надеясь, что он не заметит заблестевшие в ее глазах слезы. – Я просто не могу… не могу забеременеть.
Он резко выдохнул. Вот опять он ее жестоко обидел. Она в самом деле хочет ребенка. На душе у него потеплело.
Чуть приблизившись, он коснулся рукой ее волос.
– Я ничего такого не имел в виду, – неуклюже извинился он.
Она подняла глаза. В них стояли слезы.
– Блейк, – шепнула она, протягивая к нему руки.
Проклиная свою грубость, он подошел и обнял ее.
– Не плачь, крошка, – сказал он ей прямо в ухо. Но ее сотрясали рыдания. Уткнувшись в широкое плечо, она плакала от горя, от одиночества, от страха последних недель.
– Со мной… со мной что-то неладно.
– Да нет, ну что ты. – Он прижался щекой к ее лицу. – А что твой муж переполнен гордыней – тут ты права. Просто я чувствовал себя на втором месте. Конечно, ты не можешь все время сидеть дома.
– Я обещала людям эти поездки, – торопливо заговорила она. – Мне они совсем не нужны. Но потом, когда увидела, что никак не забеременею, мне стало противно все время сидеть и думать об этом. – Она обвила руками его шею. – Я так хотела родить тебе сына.
Он сжал ее руки. Ему и в голову не приходило, что причина ее разъездов кроется в этом, что ей так хочется иметь ребенка.
– Но мы ведь женаты совсем недолго, – шептал он ей на ухо. – А последние недели я вообще сплю один. – Он невольно улыбнулся. – Чтобы сделать ребенка, нужны мужчина и женщина. Ты не можешь сделать это одна.
Мередит тихо засмеялась, и этот смех окатил его теплом. Давно она не смеялась.
– Если вы хотите забеременеть, миссис Донован, вам нужна небольшая помощь.
– Не могли бы вы оказать мне такую любезность? Я понимаю, это большая жертва и все такое, но я буду вам о-о-очень признательна.
Блейк тоже засмеялся. В их жизнь возвращалась радость. Она прекрасна, думал он. И так, черт возьми, дорога ему. Дорога… нет, больше. Гораздо больше. Он… он любит ее.
– Поцелуй меня, – попросил он, наклонившись. – Этого так давно не было, моя радость. Слишком давно!
Он жарко прильнул к ней губами, и она растворилась в нем, застонав от прикосновения твердого рта. Его поцелуй стал напряженным и настойчивым.
– Мери! – закричала мисс Джексон из холла.
Блейк и Мередит неохотно отодвинулись друг от друга, но в голосе Эми слышались необычные нотки.
Мередит направилась к двери.
– Что такое, Эми? – спросила она, удивляясь, что дверь закрыта. Когда Сара была с ними, она оставалась открытой. – Где Сара?
Блейк побледнел, вспомнив ссору. Сара все слышала.
Эми скривилась.
– Не знаю. Не могу ее найти. А на улице дождь.
К тому же гремел гром и было почти темно. Мередит и Блейк, не тратя времени на слова, ринулись в холл, потом за дверь – искать девочку, убежавшую неизвестно куда в штормовую ночь. Дождь их подгонял.
