Текст книги "Прерванная музыка"

Автор книги: Диана Палмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

  ГЛАВА ПЕРВАЯ

     Голова кружилась. Арабелле казалось, что она стремительно летит на облаке высоко в небе. Что-то пробормотав, она снова провалилась в мягкую пустоту. Где-то далеко родилась боль и, стремительно нарастая с каждой секундой, словно раскаленная стрела пронзила руку.

     – Нет! – вскрикнула девушка, открыв глаза. Она лежала на холодном столе.   Платье ее, замечательное серое платье, было залито кровью, а все тело покрыто синяками и ссадинами. Какой-то человек в белом халате внимательно смотрел ей в глаза. Она застонала.

     – Сотрясение мозга, – пробормотал мужчина. – Царапины, ушибы. Сложный перелом запястья, одна связка почти перерезана. Подготовьте больную к операции, определите ее группу крови и везите в операционную.

     – Хорошо, доктор.

     – Ну что?

     Второй голос был резкий, требовательный. Очень мужественный и знакомый, но не голос ее отца.

     – С ней все будет в порядке, – сдержанно ответил врач. – А теперь, пожалуйста, мистер Хардеман, выйдите и посидите в коридоре. Я, конечно, понимаю ваше беспокойство, но будет гораздо больше пользы, если вы дадите нам возможность работать.

     Итан! Это голос Итана! Она сумела повернуть голову – да, это действительно был Итан Хардеман. Он выглядел так, словно его вытащили прямо из постели. Темные волосы всклокочены – явно собственной пятерней. Суровое худощавое лицо осунулось, серые глаза так потемнели от беспокойства, что казались почти черными. Белая рубашка была наполовину расстегнута, словно он натягивал ее впопыхах, пиджак нараспашку. В руках он мял поля своей дорогой кремовой шляпы.

     – Белла, – выдохнул он, увидев ее бледное, в синяках, лицо.

     – Итан, – смогла хрипло прошептать она. – Итан, моя рука!

     Несмотря на протесты врача, он придвинулся к ней еще ближе.

     – Ну и напугала же ты меня, малышка! – прошептал он, осторожно коснувшись распухшей щеки. Его рука дрожала, когда он убрал с ее лица прядь длинных темных волос. В глазах Арабеллы отразились и боль и радость.

     – А мой отец? – с беспокойством спросила она: ведь отец вел машину!

     – Его отправили на вертолете в Даллас. У него повреждены   глаза, а там лучшие специалисты. Все остальное в порядке. Отец и позвонил мне, сам он не смог быть с тобой, ты понимаешь. – Итан холодно улыбнулся. – Один Бог знает, чего ему стоило такое решение.

     Ей было слишком больно, чтобы вдумываться в тайный смысл его слов.

     – Но... моя рука? – опять повторила она.

     – Тебе все расскажут потом. Мэри и остальные будут здесь утром. Я дождусь, пока тебя привезут из операционной.

     Арабелла схватила Итана за руку своей здоровой рукой и почувствовала, как напряглись его мускулы.

     – Объясни им... как важны для меня руки... пожалуйста, – взмолилась она.

     – Они понимают. И, поверь, сделают все возможное. – Итан провел пальцем по ее растрескавшимся губам. – Я не оставлю тебя, – тихо произнес он. – Я буду здесь.

     – Итан, – прошептала она, ухватив его за руку, чувствуя, как усиливается боль, – помнишь, тогда, у заводи?..

     Его лицо окаменело. Он вздрогнул, увидев, как она корчится от боли.

     – Господи, неужели вы ничего не можете сделать? – крикнул он врачу, ощущая ее боль как свою собственную.

     Доктор, похоже, наконец сообразил, что этим высоким сердитым мужчиной, ворвавшимся в приемный покой минут десять назад, движет что-то большее, чем раздражение.

     – Я дам ей обезболивающее, – пообещал врач. – Вы родственник? Муж?

     Серые глаза Итана в упор взглянули на него.

     – Нет, я не родственник. Эта девушка – известная пианистка, много выступает с концертами, – стал объяснять он и зачем-то добавил: – Она живет с отцом, у нее нет мужа, ей просто не позволяли выходить замуж.

     Но у врача не было времени для дискуссий. Он оставил Итана на попечение медсестры, а сам с облегчением скрылся за дверью отделения «Скорой помощи».

     Несколько часов спустя, лежа в отдельной палате, Арабелла – в больничной рубашке в цветочек – то приходила в себя после наркоза, то снова впадала в забытье. Итан находился рядом – он сердито глядел в окно на нежные краски рассветного неба. Он был в той же одежде, что и вчера ночью.

     – Итан! – позвала она.

     Он тут же обернулся и подошел к кровати. Он действительно выглядел просто ужасно. Лицо бледное от усталости и сдерживаемого гнева.

     – Ну, как ты?

     – Очень устала, все болит, и голова кружится, – пробормотала она.

     Итан выглядел таким же свирепым, совсем как когда-то, когда они были моложе. Теперь ей уже почти двадцать три, а ему тридцать, но он всегда был гораздо старше ее по жизненному опыту. Сейчас, когда он стоял рядом, Арабелле трудно было даже вспомнить, сколько она выстрадала за последние четыре года. Так много воспоминаний, сонно подумала Арабелла, глядя на дорогое лицо. Тогда, четыре года назад, Итан был для нее всем, но он женился на Мириам. Вскоре после свадьбы Итан и Мириам разъехались и жили врозь. И все эти четыре года Мириам сражалась зубами и когтями против развода. Сдалась она совсем недавно. Развод вступил в силу всего три месяца назад.

     Итан отлично умел скрывать свои чувства, но появившиеся морщины на лице говорили сами за себя. Мириам глубоко ранила его. Арабелла осторожно попыталась тогда предупредить его, но они только поссорились из-за этого, и Итан с холодной жестокостью вычеркнул Арабеллу из своей жизни. Время от времени они случайно встречались, это было неизбежно, поскольку жена его брата была ее лучшей подругой. Но Итан всегда держался холодно и отчужденно. До сегодняшней ночи.

     – Лучше бы ты тогда послушался меня насчет Мириам, – заплетающимся языком произнесла Арабелла.

     – Мы не будем обсуждать мою бывшую жену, – холодно ответил он. – Когда ты сможешь встать, я заберу тебя к себе домой. Мама и Мэри позаботятся о тебе.

     – Что с отцом?

     – Я не узнал ничего нового. Потом позвоню еще раз. В данный момент мне нужно позавтракать и переодеться. Вернусь, как только смогу. Мы как раз сейчас клеймим скот.

     – А тут еще я на твою голову! – Она глубоко вздохнула. – Мне очень жаль, Итан.

     Он ничего не ответил, только спросил:

     – У тебя была в машине какая-нибудь одежда?

     Она покачала головой. Даже такое движение вызвало сильную боль. Здоровой рукой Арабелла отвела с лица волнистые пряди густых темных волос.

     – Все мои вещи остались в Хьюстоне.

     – Где ключи?

     – У меня в сумочке. Они должны были принести ее сюда.

     Итан пошарил в шкафчике, стоявшем у дальней стены, и обнаружил там дорогую кожаную сумочку. Взяв ее, словно ядовитую змею, он поднес ее к кровати.

     – Где они? – сердито буркнул он.

     Несмотря на все усиливающуюся боль, Арабелла весело посмотрела на него.

     – Ключи в том отделении, которое застегивается на молнию.

     Он достал связку, и она показала, какой именно нужен. Итан с видимым облегчением положил сумку на место.

     – Никогда не мог понять, почему женщины не пользуются карманами, как это делают мужчины.

     – То, что нам нужно, не поместится в карманы, – объяснила Арабелла. Она с любопытством смотрела на него. – Ты выглядишь ужасно.

     Итан не улыбнулся в ответ – он почти никогда не улыбался, за исключением тех нескольких волшебных дней, когда ей было восемнадцать. Пока Мириам не вцепилась в Итана Хардемана своими прекрасными ручками.

     – Я почти не спал! – Голос его звучал резко и хрипло.

     Она сонно улыбнулась.

     – Не рычи на меня. В прошлом месяце, в Лос-Анджелесе, я получила письмо от Корины. Она сообщила, что с тобой последнее время просто невозможно жить рядом.

     – Моя мать всегда считала, что со мной просто невозможно жить, – напомнил он.

     – Корина пишет, что таким ты стал в эти три месяца, после того, как развод был оформлен окончательно. Почему Мириам вдруг сдалась?

     – Откуда я знаю? – резко ответил он и отвернулся.

     Она заметила, как напрягся он при одном упоминании имени своей бывшей жены, и сердце ее сжалось. Его женитьба была самым горестным событием в ее жизни. Такая неожиданная – Арабелла чуть с ума не сошла, когда узнала. Ей почему-то всегда казалось, что Итан любит ее. В восемнадцать она была слишком юной для него, но в тот день, у заводи, она была уверена, что он испытывает к ней нечто большее, чем просто   физическое влечение. Хотя, впрочем, это могла быть всего-навсего иллюзия. Но, что бы он ни чувствовал, с Мириам он начал встречаться сразу после этого, а через два месяца женился на ней. Для Арабеллы это был жестокий удар. Она до сих пор любила его. А Итан увлекся Мириам, которая приехала тогда на ранчо сниматься в каком-то рекламном фильме. И здесь, у нее на глазах, Итан поддался чарам этой рыжей кареглазой красотки.

     Арабелла никогда не обладала самоуверенностью Мириам, и та увела Итана, как оказалось, только затем, чтобы тут же бросить. Говорят, что   после неудачной женитьбы Итан стал женоненавистником. Арабелла в этом не сомневалась. Он никогда не был плейбоем – слишком серьезный и сдержанный. В Итане не было легкости и беззаботности. Он уже много лет был главой семьи, и даже в самых ранних воспоминаниях Арабелла видела его спокойным суровым   мужчиной,   который отдавал   приказы, словно генерал. Уже в двадцать лет Итан командовал мужчинами вдвое старше себя.

     – Я пошлю кого-нибудь за твоими вещами в Хьюстон.

     – Спасибо.

     Он не хочет, чтобы она говорила о Мириам. Арабелла глубоко вздохнула и попыталась поднять руку. Рука оказалась непривычно тяжелой. Гипс! Виднелись разводы йода, ярко выделявшегося на бледной коже. Арабелла закрыла глаза.

     – Им пришлось вправлять кости, – объяснил Итан. – Гипс снимут через шесть недель.

     Сможет ли она играть так, как прежде? И сколько времени потребуется на восстановление, и на что они с отцом будут жить, если она не сможет играть? Арабеллу охватила паника. У отца больное сердце. И что уж греха таить, именно его болезнь была самым важным аргументом в те далекие дни, когда она совсем не желала учиться долгие годы, постоянно заниматься, часами играть на рояле. Ей хотелось весело проводить время с друзьями, Мэри и Джен, сестрой Итана, и Мэтом, его братом, за которого Мэри потом вышла замуж.

     Удивительно, что после аварии отец позвонил именно Итану. С тех пор как Арабелла выросла и превратилась в молодую женщину, отец делал все возможное, чтобы Итан не подходил к ней слишком близко. Итан никогда ему не нравился, и тот отвечал взаимностью. Откуда возникла эта неприязнь? Ведь Итан Хардеман никогда не выказывал ей особого внимания, никогда! До того самого дня, когда они отправились купаться и дело едва не зашло слишком далеко. Но Арабелла никому об этом не рассказывала, так что отец ничего не знал. Это был ее секрет. Ее и Итана.

     Она с усилием вернулась в сегодняшний день. Ни в коем случае нельзя распускаться! У нее и так хватает проблем!

     – Ты сказал, что я буду жить у тебя, – нерешительно заговорила Арабелла, пытаясь собраться с мыслями. – Но мой отец...

     – В Далласе живет твой дядя. Отец остановится у него.

     – Он не захочет, чтобы я была так далеко, – настаивала она.

     – В самом деле? Не захочет? – Он натянул ей одеяло до самого подбородка. – Постарайся уснуть. Сейчас лекарство подействует.

     Она пристально смотрела на него широко открытыми зелеными глазами.

     – Ты не хочешь видеть меня у себя дома, – проговорила она. – И никогда не хотел. Мы поссорились из-за Мириам, и ты сказал, что тебя от меня просто тошнит, и ты никогда больше не хочешь меня видеть!

     Итан поморщился.

     – Постарайся уснуть, – сдерживаясь, произнес он.

     Арабелла то приходила в себя, то снова впадала в забытье, не замечая страдальческого выражения его лица.

     – Да. Уснуть...

     Когда лекарство, наконец, подействовало, весь мир стал уплывать куда-то далеко-далеко, и Арабелла задремала, вернувшись в те далекие дни, когда они росли вместе с Мэри и Мэтом, а рядом был Итан, обожаемый, молчаливый и такой недостижимый.

     Единственной отдушиной для нее стала музыка. Она играла прекрасные классические произведения и вкладывала в звуки всю свою любовь к Итану, любовь, которая ему была совсем не нужна. В двадцать один год Арабелла выиграла международный конкурс с огромным денежным призом, и эта победа помогла ей заключить контракт с фирмой звукозаписи.

     Известно, что исполнение классической музыки не приносит пианистам больших доходов, но манера ее игры очень понравилась, и тогда она попыталась переключиться на поп-музыку. Новые ее альбомы разлетелись мгновенно, торговля требовала еще и еще. Доходы росли вместе со славой.

     Отец заставлял ее выступать, ездить в концертные турне, и это было самое мучительное. Арабелла стеснялась незнакомых людей, терпеть не могла переезды. Она пыталась протестовать, но у нее не было сил сопротивляться властному отцу. Она любила его, отец оставался ее единственной опорой в жизни. И Арабелла подчинилась. Итан же не мог спокойно смотреть, как мистер Крэг командовал дочкой. Она росла в Джекобсвиле, и в те годы Итан был для нее чем-то вроде старшего брата, готового защитить, но в то же время держащегося на расстоянии. До того дня, когда он взял ее с собой купаться.

     Мириам уже была на ранчо и позировала для серии снимков в стиле вестерн для одного из модных журналов. Итан обращал на нее очень мало внимания – пока едва не потерял контроль над собой, начав целоваться с Арабеллой. На следующий же день он принялся ухаживать за Мириам – и ему не пришлось долго добиваться ее.

     Арабелла собственными ушами слышала, как та хвасталась другой фотомодели, что состояние Хардеманов у нее в руках, и она намерена продать Итану свое тело в обмен на роскошную жизнь. Ее любимого рассматривали как туго набитый кошелек! И она отправилась к Итану и попыталась рассказать о том, что услышала.

     Он не поверил! Обвинил в том, что она ревнует его к Мириам. Обидел холодными замечаниями по поводу ее возраста, неопытности и наивности, а потом приказал вообще убираться с ранчо. Она убежала прочь и вернулась в свою музыкальную школу.

     И вот теперь именно Итан будет заботиться о ней! Итан упорно игнорировал Арабеллу с самой своей женитьбы, демонстративно исчезая каждый раз, когда она приходила навестить Мэри или Корину.

     Мэри и Мэт жили вместе с матерью Итана, Кориной, в большом доме Хардеманов. Корина всегда относилась к Арабелле как к члену семьи, но Итан был холоден, неприступен и почти не разговаривал с ней.

     Впрочем, Арабелла и не ожидала от него ничего другого. Он предельно ясно выразил свое мнение о ней, когда буквально через несколько дней объявил о своей помолвке с Мириам. Это известие неприятно поразило всех, даже его мать, а поспешная свадьба еще несколько месяцев служила поводом для сплетен. Но Мириам не была беременна – следовательно, он женился на ней по любви? Если так, то любви этой хватило ненадолго. Мириам отбыла восвояси через шесть месяцев, оставив Итана одного, но не свободного. Арабелла так и не поняла, почему Мириам не соглашалась на развод и почему сбежала от человека, за которого только что вышла замуж. О своем браке Итан никогда ни с кем не говорил.

     Арабеллой настойчиво овладевала дремота. Наконец, она глубоко вздохнула и уснула, оставив позади все волнения и горести.

  ГЛАВА ВТОРАЯ

     Когда она проснулась, был уже день. Закованную в гипс руку жгло и дергало. Она сжала зубы и отчетливо вспомнила случившееся – удар, звон бьющегося стекла, собственный крик – и пустоту. Отца она не обвиняла. Скользкая дорога, неожиданно выскочившая перед ними машина – и они, съехав с проезжей части, врезались в бетонный столб. Несмотря на покалеченную руку, Арабелла была счастлива уже тем, что осталась жива. Но как же теперь выступать с концертами? Она не хотела даже думать об этом. И вообще нужно быть оптимисткой.

     Они направлялись в Джекобсвиль из студенческого городка, где она давала благотворительный концерт. Отец не сказал, почему они едут в Джекобсвиль, и Арабелла решила, что он, по-видимому, хочет немного отдохнуть там. Возможно, она снова увидит Итана, и сердце ее гулко билось в груди.

     Они были уже совсем рядом с Джекобсвилем, когда это случилось. Отца отправили в Даллас, и он вызвал Итана. Но почему? Почему он попросил позаботиться о своей дочери человека, которого совершенно откровенно не любил? Когда дверь больничной палаты открылась, она все еще решала эту загадку.

     Вошел Итан с чашкой кофе в руках. Как всегда, мрачный. И эта высокомерная манера держаться, так заинтересовавшая Арабеллу с первой же встречи! Он был не похож на других, как и его имя, которое получил при рождении. Его мать, Корина, была поклонницей Джона Уэйна и особенно фильма «Разведчики». Когда Корина поняла, что беременна, она не могла придумать для будущего первенца лучшего имени, чем то, что носил в фильме герой Джона Уэйна. Вот так он и стал Итаном Хардеманом. Вторым его именем было Джон, но мало кто знал об этом.

     Арабелла очень любила смотреть на него. Фигура наездника, мощные плечи и грудь, узкие бедра, плоский живот и длинные мускулистые ноги. Загорелое лицо, с глубоко посаженными серыми глазами, которые иногда казались серебристыми, а иногда чуть голубоватыми. Темные волосы он коротко стриг. Прямой нос, чувственный рот, высокие скулы и чуть выдающийся подбородок с ямочкой. И еще изящные руки с длинными пальцами и аккуратно подстриженными ногтями.

     Она пристально посмотрела на него. Сейчас он был одет в безукоризненный ковбойский наряд, элегантный даже для хозяина ранчо: синяя клетчатая рубашка, серые джинсы и черные сапоги.

     – Ты выглядишь просто ужасно, – сказал он, и все ее романтические мечты рассеялись как дым.

     – Спасибо за комплимент, – отозвалась она с жалким подобием своего обычного темперамента. – Твоя поддержка необходима мне больше всего!

     – Выздоровеешь! – как всегда невозмутимо произнес он, сел в стоящее рядом с кроватью кресло и закинул ногу на ногу, прихлебывая кофе. – Мама и Мэри потом зайдут навестить тебя. Как рука?

     – Болит, – ответила Арабелла и здоровой рукой откинула назад волосы. В голове у нее звучали прелюдии Баха и «Сонатины»   Клементи. Музыка! Она была ее жизнью, заставляла дышать. Страшно даже подумать, что теперь можно потерять все это...

     – Тебе что-нибудь давали?

     – Да, несколько минут назад. У меня еще немного кружится голова, но болит уже поменьше. – Арабелла видела, как бросилась прочь санитарка, когда он вошел. Не хватало еще, чтобы из-за нее Итан за терроризировал здешний персонал.

     Он слегка улыбнулся.

     – Я не причиню слишком много беспокойства. Просто хочу убедиться, что за тобой здесь как следует ухаживают.

     – Несомненно, – сухо ответила она. – Правда, я слышала, что, по крайней мере, двое врачей намерены уволиться, если меня не выпишут в ближайшее время.

     Итан слегка смутился.

     – Я только хотел удостовериться, что ты получаешь самое лучшее лечение.

     – Получаю, не сомневайся! – Она отвела глаза. – Хоть и не без помощи врага.

     Он напрягся.

     – Я тебе не враг!

     – Нет? Мне кажется, несколько лет назад мы расстались не совсем друзьями. – Она вздохнула. – Жаль, что у вас с Мириам ничего не получилось,   – тихо произнесла она. – Надеюсь, это не из-за того, что я тогда сказала?

     – Все в прошлом! – оборвал он. – Давай лучше забудем.

     – Хорошо.

     Он пил кофе и скользил взглядом по ее хрупкой фигурке.

     – Ты похудела. Тебе нужен отдых.

     – Я не могла позволить себе такую роскошь, – ответила она. – Мы только в этом году начали сводить концы с концами.

     – Твой отец мог бы пойти работать и помочь тебе, – холодно заметил Итан.

     – Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь! Ты сам отказался от этого много лет назад.

     – Я лучше тебя знаю, от чего отказался. Мама и Мэри готовят тебе комнату для гостей. Мэт сейчас на ярмарке в Монтане, так что Мэри будет рада твоей компании.

     – А твоя мама не возражает, что ты посадишь меня ей на шею?

     – Моя мама любит тебя. И всегда любила, и ты это прекрасно знаешь, так что не надо притворяться.

     Она посмотрела на свою закованную в гипс руку.

     – Ты звонил в Даллас, узнал про отца?

     – Я звонил утром твоему дяде. Сегодня отца должен осматривать окулист. Они настроены уже более оптимистично, чем вчера.

     – Он спрашивал обо мне?

     – Конечно, спрашивал. Ему рассказали про твою руку.

     – Ну и?..

     – Если верить твоему дяде, отец не сказал ни слова. – Итан мрачно улыбнулся. – Ну, а чего ты еще ожидала? Твои руки его кормят. Он увидел впереди будущее, когда ему снова придется работать ради пропитания. Полагаю, он сейчас захлебывается от жалости к самому себе.

     – Как ты смеешь! – оборвала его Арабелла.

     Он смотрел на нее не мигая.

     – Я знаю твоего отца. Теперь для разнообразия попробуй жить по-своему.

     – Я довольна своей жизнью, – буркнула она.

     Их глаза встретились, и он замер. В комнате стояла такая тишина, что был слышен шум машин на улице.

     – Ты помнишь, о чем спросила меня, когда тебя принесли сюда?

     – Нет, мне было слишком больно, – солгала Арабелла, пряча глаза.

     – Ты спросила, помню ли я тот день, у заводи.

     У нее вспыхнули щеки. Она беспокойно теребила больничную рубашку.

     – Не знаю, почему я об этом спросила. Это все древняя история.

     – Четыре года – не такая уж древняя история. Отвечаю на твой вопрос: да, я помню. Хотя и хотел бы забыть.

     Ну что же, подумала Арабелла, все предельно ясно!

     – Почему же не можешь? – спросила она, стараясь, чтобы ее слова прозвучали так же спокойно, как его. – В конце концов, ты же сам сказал мне, что я на это напросилась, а ты думал о Мириам.

     – К черту Мириам! – Он встал и, отвернувшись к окну, поднес чашку ко рту и отхлебнул немного, чтобы успокоиться. Его ранило даже простое упоминание имени бывшей жены. Арабелла представления не имеет, в какой ад превратила его жизнь Мириам. Как и о том, почему он позволил Мириам заманить себя в эту ловушку и женился на ней. Объяснения и извинения запоздали на четыре года. Его воспоминания о том дне, проведенном наедине с Арабеллой, были всегда с ним, даже более – были частью его самого, но он не мог сказать ей об этом. Все его чувства были заперты так глубоко, что он уже почти забыл, что это такое – чувствовать. Они ожили в тот момент, когда позвонил отец Арабеллы и сказал, что она ранена. Даже сейчас, при мысли, что она могла бы погибнуть, Итан ощущал болезненный страх. Свет вокруг померк, и лишь когда он примчался в больницу и сам убедился, что с ней не случилось ничего страшного, впереди забрезжило.

     – Ты что-нибудь знаешь про Мириам? – спросила Арабелла.

     – Ничего не слышал с самого развода и до прошлой недели. – Он наконец допил кофе и холодно засмеялся. – А теперь она хочет приехать поговорить о примирении.

     У Арабеллы упало сердце. Вот и все твои надежды! – подумала она.

     – Ты хочешь, чтобы она вернулась?

     – Нет, не хочу! – Он холодно смотрел на Арабеллу. – Мне понадобилось несколько лет, чтобы заставить ее согласиться на развод. Неужели ты думаешь, что я снова собираюсь сунуть шею в петлю?

     – Я не знаю тебя, Итан, – тихо ответила она. – И, наверное, никогда не знала. Но ведь ты когда-то любил ее, – добавила Арабелла, опустив глаза. – Ничего удивительного, если ты скучаешь или хочешь, чтобы она вернулась.

     Он не ответил. Повернулся и сел в стоящее рядом кресло, закинув ногу на ногу. Итан рассеянно вертел в руках пустую чашку. Любил ли он Мириам? Хотел ее – да! Любил ли? Нет!

     – Треснутое зеркало лучше заменить, чем чинить, – сказал он Арабелле, ставя чашку на пол. – Я не хочу примирения. И вот тут-то, – продолжал он, придумывая на ходу и сразу же намечая выход из сложной ситуации, – мы и можем помочь друг другу.

     – Что?..

     Он пристально посмотрел на нее.

     – Твой отец растил тебя в эмоциональной тюрьме. А ты никогда не пыталась вырваться. Ну что же, вот твой шанс!

     – Я не понимаю...

     – Раньше ты умела читать между строк. – Итан достал из пачки сигарету и принялся вертеть ее в руках. – Не бойся, я не буду курить здесь, – сказал он, заметив ее взгляд. – Мне просто нужно чем-то занять руки. Я хочу предложить вот что – мы с тобой можем сделать вид, что у нас роман.

     Удивление и страх ясно отразились у нее на лице. Однажды он просто вышвырнул ее из своей жизни, а теперь имеет нахальство просить сделать вид, что у них роман? Это жестоко!

     – Я так и знал, что тебе не понравится мое предложение, – сказал он, наблюдая за девушкой. – Но все-таки подумай о нем. Мириам приедет только через неделю-другую. Есть время хорошенько подготовиться.

     – А почему ты не можешь просто сказать ей, чтобы она не приезжала? – неуверенно спросила Арабелла.

     Он внимательно разглядывал носки сапог.

     – Я мог бы сказать, но это не решит проблему. Она так и будет то появляться в моей жизни, то исчезать. Лучший, и даже единственный способ – это найти вескую причину. Роман с тобой вполне для этого подходит.

     – Мириам просто умрет от смеха, если кто-нибудь скажет ей, что у тебя «роман со мной», как ты говоришь.   Мне было всего восемнадцать, когда ты женился на ней. Она никогда не считала меня соперницей и была права. Я не была ей соперницей ни тогда, ни сейчас. – Арабелла гордо вздернула подбородок. – Я талантлива, но не красавица. Она никогда не поверит, что ты заинтересовался мной.

     Итан с трудом сдержался. Как больно слышать эти слова! А еще больнее вспоминать, как ему пришлось обидеть Арабеллу. Но тогда у него не было выбора. Объяснять же это сейчас, через четыре года, не имеет никакого смысла.

     Потемневшими глазами Итан смотрел на Арабеллу. Сможет ли он во второй раз позволить ей уйти из своей жизни? Но, по крайней мере, они пробудут несколько недель вместе под предлогом договора о взаимопомощи. Лучше, чем ничего! Хоть останутся какие-то воспоминания, которые помогут прожить ожидающие его пустые и бессмысленные годы.

     – Мириам не глупа, – произнес он вслух. – Ты теперь молодая женщина, пользующаяся известностью в своих кругах, а не тихая деревенская мышка. Она не узнает, какую замкнутую жизнь ты вела, если, конечно, сама не расскажешь. – Он с нежностью взглянул на девушку. – Даже без вмешательства твоего отца не думаю, чтобы у тебя оставалось много времени на мужчин.

     – Мужчины – предатели! – ответила Арабелла. – Я предложила тебе свое сердце, а ты швырнул его мне в лицо. Я больше никому его не предлагала и не собираюсь. У меня есть моя музыка. Больше мне ничего не надо.

     Он не верил ей. Юношеская влюбленность не оставляет такой горечи. Возможно, лекарства несколько затуманивали сознание, но Итан готов был отдать собственную руку, только бы знать, что она действительно любит его.

     – А что, если у тебя больше не будет музыки? – вдруг спросил он.

     – Тогда я брошусь с крыши! – твердо ответила она. – Я не могу жить без нее. Не хочу даже пробовать.

     – Это же трусость!

     – Вовсе нет, – возразила Арабелла. – Мне нравится то, что я делаю. Большая часть того, что я делаю, – поправилась она. – Я не люблю толпы и переездов, но вполне довольна своей жизнью.

     – Ну, а муж? Дети? – осторожно поинтересовался он.

     – Мне не нужно ни то, ни другое. – Она отвернулась. – Моя жизнь уже распланирована.

     – Это твой папаша, черт бы его побрал, распланировал ее! Он командует даже тем, как ты должна дышать, а ты ему позволяешь!

     – Тебя не касается, что я делаю! – Зеленые глаза в упор смотрели на него. – Ты не имеешь никакого права говорить, что отец мной командует. Ты сейчас сам пытаешься манипулировать мною, хочешь заставить помочь тебе избавиться от Мириам.

     Глаза Итана превратились в узкие щелочки.

     – Это поразительно. Ты с такой отвратительной легкостью расправляешься со мной, но слова не можешь сказать своему папочке!

     – Я тебя не боюсь! – Она сплела пальцы. – А отца всегда побаивалась. Мой талант – единственное, что его интересует. Я думала, если стану знаменитой, может быть, он меня полюбит. – Она горько рассмеялась. – Но ничего не получилось. И теперь, когда я больше не смогу играть, я ему не нужна. – Арабелла взглянула на Итана полными слез глазами. – И тебе тоже, если бы не приезд Мириам. Я всегда была для мужчин пешкой, а ты утверждаешь, что только отец пытается распоряжаться моей жизнью.

     – Это просто твое воображение, – тихо произнес Итан.

     – Я знаю свои недостатки. – Арабелла закрыла глаза. – Я помогу тебе избавиться от Мириам, но не нужно защищать меня от собственного отца. Сомневаюсь, что я еще когда-нибудь увижу его.

     – Если рука заживет как следует, увидишь. – Итан бросил сигарету в пепельницу. – Мне нужно заехать за мамой и Мэри. Скоро должен вернуться человек, которого я послал за твоими вещами. Я привезу их сюда.

     – Спасибо, – сдержанно поблагодарила Арабелла.

     Он еще постоял возле кровати, внимательно глядя на нее.

     – Я тоже не люблю зависеть от других. Но ты со своей независимостью можешь зайти слишком далеко. На данный момент я – это все, что у тебя есть.

     – Каким образом ты намерен убедить Мириам, что наши отношения не просто выдумка?

     – Ты, похоже, нервничаешь, – заметил он. – Неужели боишься, что я буду заниматься с тобой любовью прямо перед ней?

     – Разумеется, нет! – вспыхнула она.

     – Ну, так расслабься! Я не прошу у тебя никаких жертв. Несколько улыбок, нежные рукопожатия – и все станет ясно. – Он горько рассмеялся. – А если это не поможет, я объявлю о нашей помолвке. Да не пугайся ты! – холодно добавил Итан, увидев выражение лица Арабеллы. – Мы сможем ее расторгнуть, когда она уедет.

     Сердце билось как сумасшедшее. Итан и не представляет, что от одной мысли о помолвке с ним... Она любила его так отчаянно!.. Увы! Совершенно ясно, что он не испытывал подобных чувств.

     – Ну, хорошо, я согласна, – сказала Арабелла и закрыла глаза. – Итан, я так устала!

     – Отдыхай. Я приду попозже.

     *   *   *

     Итан вернулся с Кориной и Мэри, но сам в палату не вошел.

     Маленькая изящная Корина обладала, по мнению Арабеллы, всеми качествами идеальной свекрови. О сражениях этой доброй, энергичной и жизнерадостной женщины с Итаном ходили легенды. Но она любила Арабеллу и Мэри как родных – так же, как и Джен, свою замужнюю дочь, жившую в другом штате.