Текст книги "Его маленькое искушение (СИ)"
Автор книги: Диана Орфей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 5
– Ну, за встречу!
Звон бокалов гремит нестройным хором.
– Дэн, ты че, как лошара? Мамка пить запретила?
Взрыв хохота заставляет мысленно поморщиться.
Ненавижу пасти тупых малолеток. Но задание есть задание – большой дядя не хочет оставлять сыночку без присмотра. Прошлая гулянка этого парнишки закончилась разбитой в хлам тачкой. Причем не его. Но бухой сученыш все-равно решил покачать права. А его силиконовая подружка решила поснимать своего лыцаря на камеру. Еще и в сеть выкинула. Типа вот какой у меня мальчик молодец.
Я перекладываю стакан с минералкой из одной руки в другу.
Скандал вышел тогда знатный, конечно. Большому дяденьке пришлось отвалить кучу бабок, чтобы замять дело. Вот теперь и пользуется услугами «нянек», когда его сыночка-корзиночка в клубах тусит. Понять можно – кому нужны лишние проблемы.
– …Пей, сучка! А! Ты ж моя сла-а-аденькая! Зачетная соска! – хлопает по оттопыренной заднице.
Девка что-то визжит. Сама уже нормально так разогретая – хоть сейчас за уголок и в позу.
Дыхание перехватывает.
А ведь и мою Таню тоже так лапают. Я достаточно насмотрелся на пьянки золотой молодежи. Бабы у них – будто мясо. К скоту отношение лучше. Трясу головой, отгоняя тошнотворные картинки. Взгляд бессмысленно скользит по танцполу и запинается о стройные ноги.
Моргаю, пытаясь осмыслить, что меня зацепило. И вдруг как обухом по голове: да ведь это же мелкая собственной персоной! Быть не может!
Хотя нет, может… Еще как! Это ведь тот самый клуб, на стоянке которого я свою тачку нашел. Девчонка меня отсюда выводила пьяного. Так она что, работает здесь? Ну точно… Почему я сразу не додумался? Выкинул этот эпизод из головы как малозначимый. Было и было.
Пока я мозги в кучу сгребаю, девушка подхватывает поднос с бутылками и осторожно направляется к лестнице. Наверху ВИП-кабинки. Там тоже веселье полным ходом. Видел, как охранник провел туда несколько девиц с вполне понятной целью.
Девушка медленно поднимается по ступеням, а я, как дурак, продолжаю пялиться на нежные изгибы. Реально ведь мелкая. Но не тощая. Помню ее симпатичную жопку и тонюсенькую талию. Ноги тоже очень даже хороши. Стройные… В паху слегка тяжелеет.
Что за херня?!
Сжимаю бокал, но не отворачиваюсь.
Вроде бы мне должно быть параллельно, чем Леся занимается, а все равно наблюдаю.
Что ж она так – и официанткой, и поломойкой? Проблемы с деньгами? Или просто трудоголик?
С силой тру лоб, пытаясь избавиться от дурацких мыслей. Ну работает, подумаешь, мне какое дело? К себе больше не зазывал… Не знаю почему. Совестно, что ли. И злость берет. Отчитывала меня, как пацана шкодливого!
Отворачиваюсь, пытаясь сконцентрироваться на творящемся перед носом цирке. Девок уже вовсю тискают, под юбки лезут. Один из гостей смотрит на мажорчика волком – все-таки мордобою быть. Официантки крутятся вокруг столиков в надежде урвать чаевые… А у меня взгляд так и магнитит в сторону лестницы.
Мелочь утащила поднос на второй этаж.
Сейчас расставит там все, сервирует и спустится. Возможно, даже пойдет к этой компашке и наверняка меня заметит… Под ребрами тянет странное предвкушение, но проходит минута, вторая… еще пять…
– Дэнчик, ты, бля, охерел?! – взвизгивает мажор.
Я вскакиваю на ноги.
Только вместо того, чтобы двинуться разнимать вставших в стойку петухов, какого-то хрена направляюсь к лестнице на второй этаж.
Мелкой слишком долго нет. И это нехорошо.
***
– Нет!!!
Мой истошный визг затыкают пощечиной. Голова дергается в сторону, во рту с новой силой расцветает железистый привкус крови.
Я отскакиваю и крепче сжимаю нож, который успела схватить со стола.
По обнаженной коже бегут ледяные мурашки. Одна шлейка лифчика болтается, скулу печет, а перед глазами пелена слез, из которой выступают ненавистные до тошноты рожи.
– Только пикни, сучка, – шипит Виктор. – Зубы выбью нахер…
– Ага, выбей, – ржет Ростислав. – Когда сосать будет – не укусит.
А меня опять мутить начинает. Горло сводит тугим спазмом. Затравленно смотрю на брата, застывшего в углу. Он ловит мой отчаянный взгляд, щурится.
– Ребят…
– Заткнись, Ильюха, – обрывает Виктор. – Или вопросы есть?!
Ублюдок морщится, складывает руки на груди, но даже не пытается помочь.
– Не, ребята, – поднимается на ноги. – Меня от этой твари блевать тянет. А вы развлекайтесь.
И уходит. Просто хлопает дверью, оставляя меня один на один с нелюдями!
Господи, за что?! Где хоть капля сострадания?!
По щекам слезы градом, меня всю трясет. А на рожах моих мучителей цветут садистские улыбки. И в мутных глазах предвкушение забавы. Грязной, бесчеловечной…
Они ведь выследили меня! Снова!
Кидаю заполошный взгляд на дверь, но она закрыта. И не поможет никто… Сердце молотит о ребра так, что дышать больно.
От ужаса трясутся поджилки. Не переживу! Не сумею!
Виктор делает шаг в мою сторону. Поджарый, в белоснежной рубашке, на которой пятнами следы алкоголя и крови – мне разбили губы, когда я, сопротивляясь, пробовала кусаться. А потом выпустили побегать – ради забавы.
Но в закрытой ВИП-кабинке далеко не убежишь. И уроды это прекрасно знают.
Виктор снова шагает вперед, а я…
– Доставка! – слышится густой рык.
И в дверь грохают так, что она трясется.
Виктор тормозит, переглядывается со своим дружком.
– Кто… – начинают растерянно.
– Дверь откройте!
Боже, какой знакомый голос. Это же… В голове щелкает, и быстрее, чем я успеваю сообразить, из горла рвется истошное:
– Арс! Помоги!
***
Арс
– С-с-спа-си-бо… Я… Я… с-с-сей-час…
Громкий всхлип обрывает бессвязное бормотание. Девчонку всю колотит, того гляди сердце встанет. А я, как баран, носовые платочки держу с бутылкой минералки и в упор не понимаю, что делать.
Утешать – это не мое! А вот рожу набить… Кулаки сами сжимаются, бутылка с минералкой жалобно хрустит.
Уроды, бл*дь. Долбо*бы конченые! Как не убил – хер его знает. Когда Леся закричала, снес дверь к чертям собачим.
И то, что в кабинке увидел, навсегда теперь перед глазами: избитая девушка в разорванной одежде.
Рефлексы сработали отлично. Ублюдков скрутил быстро. От желания подправить их рожи о пол пальцы судорогой сводило, но сдержаться сумел. Не хватало мне встречной заявы.
Кстати, об этом…
– Нужно в полицию, слышишь? Побои снять.
Следы ударов слишком явные – один по челюсти, несколько по щекам. Еще и синяки на теле.
Но мелкая, кажется, нихрена не соображает. Ревет белугой, на мои слова ноль внимания.
Вот черт!
Платки с минералкой швыряю на сиденье и, обругав себя дебилом, перехватываю тонкое запястье и тяну девушку на себя.
Мелочь как будто этого и ждала – сама на грудь бросилась. Стиснула шею худыми ручонками и как начнет сырость разводить сильнее прежнего.
Твою ж налево…
Поколебавшись, обнимаю девушку и бережно поглаживаю по спине.
Черт, какая же она все-таки маленькая. Кажется, от одного небрежного касания сломается. И откуда столько слез берется? Я уже весь мокрый и в соплях.
– Ну… Тихо. Все же в порядке, – бормочу ванильную чушь.
А сам понимаю, что нет, не в порядке. Не похожа ее реакция на простой испуг, и от этого под ребрами неприятно тянет.
А сам понимаю, что нет, не в порядке. Не похожа ее реакция на простой испуг и от этого под ребрами неприятно тянет.
С детства меня треггирит от несправедливости. Когда помоложе был, кулаками разговоры разговаривал, даже если сам по морде рисковал получить. И ничего меня не останавливало: ни толпа, ни нож. Потом, правда, нарастил шкуру… Но эта мелочь под нее влезла – глазом моргнуть не успел.
В дверь осторожно стучат.
Бледная рожа администраторши просовывается в приоткрывшийся зазор.
– Может, успокоительного? Или врачей вызвать?
От елейного голоска в крови переизбыток сахара.
Эта девка вместе с охраной в кабинку явилась. И выглядела напуганной. Даже чересчур. А глаза в пол – вот прямо как сейчас.
Ни за что не поверю, что эта сучка безгрешна. Наверняка знала, куда мелкую отправляет.
– Никаких врачей, – цежу сквозь зубы. – Мы уходим.
Подхватываю девчонку на руки и иду прочь из этого гадюшника. Леся жмется ко мне, личико на груди прячет.
И от этого внутри что-то екает, сладко так. Прям долбанным суперменом себя чувствую.
Отмахнуться от дурацкого ощущения не получается. Пока занимаюсь самокопанием, успеваю вытащить мелкую через черный ход на парковку.
Мобильник в кармане начинает вибрировать. Мать твою, как не вовремя…
Перехватываю малышку одной рукой, второй лезу в карман. Смотрю на дисплей и смачно ругаюсь – начальство на проводе!
Мелочь вздрагивает, но молчит. Вот и правильно. Сейчас из трубки полетят матюки хуже прежнего.
– Арс, ты конченый?! – без прелюдий засаживает шеф. – Какого х*я?!
– Мирослав Ром…
– Закрой пасть! – рявкает трубка. – Задание, Арс! Какое, нах*уй, у тебя, бл*дь, было задание?!
Вот именно что было. Неслышно выдыхаю.
– Виноват, та-ащ полковник. Готов понести заслуженное наказание.
Мелочь беспокойно ерзает, даже всхлипывать перестает. Прислушивается. Ну уж нет. Не хватало, чтобы она в мои дела лезла. Сам виноват – сам разгребу.
– Понесешь, сученыш, – рычит Мир. – Завтра жду в офисе!
И бросает трубку.
– Бл*дь, – выдыхаю устало.
Пока я с выродками разбирался, мажору рожицу все-таки начистили. Причем очень качественно. Разумеется, засранец папе наябедничал, а тот Миру.
И ничего хорошего меня не ждет. Премии точно лишат, как бы вообще не уволили. Мир может – у него в голове пуля. Во всех смыслах.
Девочка вздыхает и пробует слезть.
Ага, как же. Стискиваю крепче и несу к машине.
– Н-не надо, – пищит тихонько, когда я пикаю сигналкой.
– Обратно хочешь? К новым клиентам? – специально выделяю голосом.
Мелкая замолкает. А я все-таки позволяю ей стать на ноги.
– Не грохнешься? – интересуюсь, прежде чем убрать руки.
Девчонка мотает головой, но для надежности хватается за дверцу машины. Водит ее все еще – невооруженным глазом видно. Одной балетки нет, на плечах болтается балахон, который мелкая обычно таскает, вся всклоченная, по чулку стрелка ползет – в общем, тот еще вид.
– Сейчас мы поедем в полицию, – поясняю. – Нужно снять побои и написать заяву.
Девушка смотрит на меня огромными глазищами. Сейчас они кажутся почти черными. И дохрена испуганными.
– Н-но…
– Повторения хочешь?
Ох ты черт! Зря сказал! Едва успеваю подхватить сползающую на землю девушку.
Вот же бл*дь… Не в состоянии она! Ну совсем никакая! Только и ждать с этим вопросом тоже нельзя. Очень скоро ублюдков выпустят. Они при деньгах, так что без вариантов.
– Н-не хочу, – заикается мое наказание. – Но это… – и называет фамилию.
Тут уж и я чуть на задницу не сажусь. Однако! Семейка мажора не то что не из простых – очень не из простых.
Спорить готов, его даже до полицейской машины не довели – отпустили.
– Ах*еть, – кашляю, всей пятерней ероша волосы. – Как же ты так вляпалась?
Вместо ответа мелочь снова всхлипывает. Да и я понимаю – дело дрянь. Она одна ни за что не вывезет против подонка. Слишком у него много бабла и связей.
Душная волна злобы давит на грудину, расцветает перед глазами алыми вспышками. Золотые детки, бл*дь, без стыда и совести. Прибил бы. Очень, очень медленно!
– Все равно надо ехать, – цежу сквозь зубы. – Возможно, ты не одна такая.
– Он меня выследил… Снова.
– Сука!
От моего сдавленного рычания девушка вздрагивает и пятится. Перехватываю под локоток и буквально запихиваю в машину. Ей присесть надо. И мне тоже.
Снова, значит… И в первый раз девочке вряд ли кто-то помог. П*здец… Бедная малышка! Даже думать не хочу, что она пережила.
Вот почему так запаниковала, когда ее в дом пригласил, на чай.
– Все равно нужна заява, – стискиваю руль. – Возможно, это поможет отпугнуть.
– Он меня сожрет и не п-подавиться… П-подкараулит… Ведь с-сегодня не получилось.
Губы у мелкой дрожат. В уголке – запекшаяся корочка крови.
А я смотрю и понимаю, насколько влип.
Конечно, можно отвести Лесю домой, или куда она там скажет. Даже денег дать. Только это совсем не решение. Вполне возможно, выродок закусил удила. И сейчас будет действовать из принципа.
Нужно дожимать. Или сделать так, чтобы эта сволочь даже не думала смотреть в сторону мелкой.
Глубоко вздыхаю. Успел ведь уже и план состряпать. И он мне охренеть как не нравится. По целому ряду причин.
С силой ерошу волосы. Мнусь, как девка перед первой брачной ночью. На части разрывает поступить, как логика подсказывает. Зачем мне чужие проблемы? Свои бы разгрести. Увольнение маячит, Таня замуж собралась… Бл*дь! Обругав себя последним кретином, разворачиваюсь к затихшей девушке.
– Сейчас мы едем в полицию, – выдаю не терпящим возражения тоном. – А потом ко мне домой. Родителей только предупреди.
Глава 6
Как же это унизительно! Пальцы дрожат, когда ставлю кривую роспись на протоколе.
Вроде бы все правильно.
Не хочу читать. Нет сил. Исчезнуть бы из этой крохотной комнаты, раствориться в воздухе. Но чудес не бывает.
Эти бетонные стены, пустота и равнодушный ко всем следователь теперь часть моей реальности.
– Ждите звонка, – бросает мне, забирая листок.
Поднимаюсь на негнущиеся ноги и бреду к выходу. Пусть в голове полная каша, но ничего хорошего из моей затеи не выйдет. Я успела пожалеть, едва попала в больницу, где зафиксировали побои.
Нужно было сбежать! Но по пятам следовал Арс, подбадривая и уговаривая, что так правильно.
Да я и сама это знала! Больше всего на свете мечтала засадить выродков за решетку, но где они и где я?
Последние надежды рухнули, едва только следователь услышал фамилии нападавших.
Нет, мужчина не попытался меня отговорить. Он был вежлив, но во взгляде я успела заметить жалость. Так смотрят на неразумного ребенка, который затеял спор со взрослыми.
Но дело уже сделано. Поздно сдавать назад.
– Как все прошло? – поднимается навстречу Арс.
Все это время он ждал меня в коридоре.
Сил ответить нет. Я вяло жму плечами и бреду… не знаю… куда-то вперед.
– Нам в ту сторону, – мягко подталкивает меня Арс.
Да куда угодно. Только бы скорее добраться до кровати.
– Позвони родителям, – не унимается мужчинам. – Или, может, тебя домой отвезти?
На короткое мгновение в его голосе мерещится надежда. Я бы с радостью за нее уцепилась, наврав с три короба о семейной идиллии, но явиться сейчас в квартиру – это подписать себе смертный приговор.
– Один из тех ублюдков – мой сводный брат, – отвечаю едва слышно. – Он просто раньше ушел.
Арс даже останавливается. Смотрит на меня шокировано, а потом, перехватив под локоть, буквально волоком тащит на выход. Не сопротивляюсь. Да и не могла бы. Он огромный и сильный, как бык. Я ему в грудную клетку макушкой упираюсь, а чтобы поговорить, голову задирать приходится. А еще Арс зол. Настолько, что мне даже немножко страшно.
– Ты совсем двинулась?! – шипит, как только мы оказываемся в машине.
Трясу головой – до сих пор в ушах звон от хлопка двери.
– Он ничего не делал… Ушел ведь.
– Бл*дь! Он соучастник! И срать прокурору, уходил он или нет! Это статья, понимаешь?! Преступное бездействие! Почему ты язык в задницу засунула, когда мы обговаривали, что в заяве писать?!
Молчу. И язык не то что в заднице, а гораздо глубже.
Трусливо – согласна. Мне нужно было сдать урода с потрохами. А я не смогла. И уже жалею об этом.
Арс смотрит на меня, как на врага народа. Широкая грудь ходуном, аж майка трещит, на скулах желваки, темно-русые волосы взъерошены, а глаза… Кажется, меня в этой машине и похоронят.
По щеке скатывается слеза. Опять хочется реветь. И трясет, несмотря на плотную безразмерную куртку на плечах. Она пахнет Арсом.
Мужчина шумно выдыхает и отворачивается.
– Дура, – резюмирует коротко.
Я не спорю. Негнущимися пальцами пытаюсь пристегнуть ремень.
На этот раз мне никто не помогает.
Машина тихонько урчит и трогается с места. Арс уверенно выезжает на трассу и встраивается в поток машин. Движения четкие, профессиональные.
– Его отследят по камерам, – подает голос после продолжительного молчания. – Если они, конечно, не окажутся вдруг испорченными.
– И что мне делать?
– Да ты уже все сделала.
Опять замолкаем.
Чувствую себя еще хуже, чем было до. Арс вообще не обязан со мной нянчиться. И, если подумать, он прав, но…
– Мне показалось, – сглатываю сухой ком и плотнее кутаюсь в куртку Арса, – показалось, что если его не впутывать, то…
– Он тебя в покое оставит? Благодарен будет?
Издевается. Но имеет право.
– Да. Этих двух, – неопределенно киваю головой, – их все равно не посадят. Слишком богатые. Ты сам говорил.
– Я говорил другое.
– Но все равно понимаешь: у кого деньги, тот и прав…
Не вижу, но чувствую – мои слова попали в точку.
– …Может, они и отстанут, а с братом мне еще ни раз пересекаться придется. Папа с вахты приедет, нужно дома показаться.
– Сколько вахта?
– Два месяца.
Арс забористо ругается. Наверное, мне стоит прикрыть уши, но сил нет. Как в кокон, я заворачиваюсь в его куртку и утыкаюсь носом в воротник.
Терпкий, с легкими морскими нотками запах действует успокаивающе. Так вкусно… Изо всех сил стараюсь сосредоточиться на примитивных вещах: крепкий аромат мужчины, пейзаж за окнами, тихая музыка, звучащая фоном. Эти группы я знаю. И кое-какие очень люблю.
Постепенно успокаиваюсь.
Перестаю дрожать, и усталость накатывает сплошной тягуче-топкой волной. Уже не стараюсь скрыть зевоту.
Мне нужно поспать.
Хоть немного, пять минуточек всего.
***
Арс
Мелочь заснула. Завернулась в мою куртку по самые уши, носик запрятала и вырубилась.
Еще бы… После такого напряга словить отходняк – дело плевое. Но как же паршиво, что в этом деле появился третий участник!
Репутация Леси должна быть кристально чистой, а тут на первом же этапе косяк всплыл. Это ведь все вывернуть в нужную сторону легче легкого. Смолчала не потому что испугалась, а с умыслом. Братец-то сводный, может, они в прошлом спали – кто проверит? А мажоры заставят этого придурка наплести всякое.
Стискиваю руль так, что оплетка жалобно скрипит.
Поганое предчувствие.
Мелкой нервы трепать начнут – выдержит ли? За свою шкуру не страшно – я всякого дерьма повидал, а вот Леся сломаться может.
Почти наверняка сломается.
В ход пойдут и угрозы, и попытки подкупа. Единственное, что хоть немного греет душу, – публичным личностям скандалы не нужны.
И папаша вполне может взять сыночка за ухо и отправить куда-нибудь учиться или работать, пока все не уляжется.
Лениво размышляю над вариантами развития событий, попутно обдумываю, как бы отбрехаться от шефа – он меня сегодня на вилы поднимет, по любому. А мелочь спит себе, только посапывает.
Во сне ее личико кажется совсем юным.
«Мне двадцать один! – звучит в ушах возмущенный голосок. – А вот в вашем возрасте пора бы о вечном подумать!»
Хмыкаю.
Да, отшила меня девочка виртуозно. Вот уж не думал, что в тридцать шесть себя старым почувствую.
Перехватываю руль крепче и нервно ерошу волосы.
Глупости думаю. Лучше побеспокоиться о своей шкуре – шеф меня завтра с потрохами сожрет.
Но раздражение по этому поводу внезапно отсутствует. Если бы я не вломился в ту сраную вип-кабинку, то…
– Бл*дь, – ругаюсь шепотом.
Насилие над женщиной меня всегда триггерило. В нашем подъезде женщина жила. Молодая еще совсем. Парочка отморозков ее с ночной смены подловила. Бедняга от них еле вырвалась. А потом, когда вышла из больницы, повесилась. Я хоть и мелкий был, но помню толпу соседей, когда дверь вскрывали. И вытянутое безвольное тело под простыней.
Ублюдков потом нашли, а хрена ли толку? Отсидели и где-то гуляют уже. А та, которой бы жить и детей воспитывать, в могиле.
Леся ворочается, морщит аккуратный носик.
Снится ей что-то.
Пусть поспит. Один раз она меня из машины волокла, теперь моя очередь. Вот только где бы ей постелить?
А, к черту. В этот раз поспит в моей спальне. Я как-нибудь на диване. Он для меня короткий, зараза. Но одну ночь перетерплю.
Вернее, огрызок ночи. К полудню меня ждет шеф. И хорошо, если без дробовика.
***
М-м-м, какой обалденный запах.
Глубоко вдыхаю морской бриз с терпко-острыми нотками кедра и капелькой амбры – что может быть вкуснее? Наверное, так пахнет рай…
Хочется тереться об эту вкусность, словно гулящая кошка. Кажется, я даже мурчу… О-о-о, тут еще и нотки кофе?! Между ног сладко тянет.
Желание – давно забытое, но по-прежнему яркое – вспыхивает внизу живота, заставляя ерзать и стискивать бедра.
– Уже проснулась? – грохочет сверху.
Вскрикиваю и шарахаюсь в сторону.
– О-о-ой, – стону, пытаясь разлепить веки.
Где я? Что… что это за место? Знакомое такое…
Усиленно тру глаза.
Да это же спальня! И не какая-нибудь, а где я однажды нашла красные стринги! А вот и их владелец… Взгляд скользнул по ногам в штанах цвета хаки и обтянутому черной майкой торсу.
Нервно сглатываю.
Какой же Арс все-таки… мощный. Фигура просто как у танка – рельефная, тяжелая. С такими руками только в спецназ – лом в узел завязывать и бутылки о голову бить.
– Эй, ты как, нормально? – приводит в сознание недовольный голос, аж внутри все резонирует.
– Д-да… – выдыхаю, силясь отлепить взгляд от мощной шеи. – А ты… вы… куда?
– На работу, – морщится Арс. – И прекращай выкать. Вроде как не чужие, – ухмыляется криво и добавляет с ехидно так: – соседка.
До боли в пальцах цепляюсь за простынь.
– А…
Но меня беспардонно перебивают:
– Вернусь к обеду. За периметр ни ногой.
И уходит.
А я еще несколько секунд таращусь в дверной проем, за углом которого скрылась мощная фигура. В голове почему-то семафорит фраза, которую я иногда слышала от бабушки:
«Хорош, стервец».
Кутаюсь в тонкое одеяло и с силой тру лицо.
А ведь действительно – хорош. Ходячий секс, не меньше… Весь такой мужественный. Без всякой слащавой ванили. Так, стоп. Прикусываю губу до боли, пытаясь отогнать сиропный морок.
Мне сейчас надо думать о заявлении и последствиях, которые меня ждут.
А что они будут, даже не сомневаюсь.
Внутри опять тянет стылым холодком, начинает потряхивать. Отец Виктора – очень влиятельный человек. Я вообще не понимаю, как его сыночка познакомился с моим сводным братом. Где они могли пересечься?
Хотя теперь какая разница?
Меня могут просто убрать. Нет человека – нет проблем.
Поднимаюсь на ноги и бреду в ванную. Но душ не помогает прийти в себя, а горячий чай не может растопить панику, ледяным комом тянущую под ребрами.
Как ненормальная, я поглядываю на телефон, но там ничего. Никаких звонков или смс, никто не ломится в калитку.
Понимаю, что времени прошло еще слишком мало. Дело просто не успело закрутиться, но от этого не легче.
Чтобы хоть как-то себя успокоить, лезу в холодильник. Но не для того, чтобы поесть.
Готовить мне нравится, это дело привычное. Вот и займусь лучше домашними делами. Иначе истерика обеспечена.
Но пальцы предательски дрожат, а взгляд магнитит в сторону мобильника.
Господи, только бы Арс не бросил меня теперь.
Пропаду же!
***
Арс
– Я тебя урою, Север! Своими руками урою, даже патрон тратить не буду!.. – орет шеф, а я стою навытяжку и молча обтекаю.
– … Простое, бл*дь, задание! Простейшее! Я тебе, сука, навстречу пошел. В положение решил войти. А ты с поста свалил?!
– Виноват, та-ащ…
– Завали пасть!
Мир грохает кулаком по столу так, что штукатурка сыплется. Снова орет, мат через мат, а я зубы стискиваю.
Злость борется с логикой. От желания врезать Миру по чавке кулаки сводит, но не двигаюсь. Виноват, да. Работа прежде всего, но…
– Ее бы порвали, Мирослав, – отвечаю тихо, когда шеф на секунду затыкается. – Живого места не оставили бы. Ты ведь сам мент, знаешь, что случиться могло.
Шеф пыхтит, как чайник. Подскакивает на ноги, сверлит таким взглядом, что в пору надгробие готовить.
– Не надо мне тут на жалость давить! Это не твоя забота – шалав малолетних пасти!
– Она не шалава! – рявкаю неожиданно.
Дебил!
А Мир только этого и ждет. Карие глаза темнеют до черноты.
– Да к тебе только такие и липнут, – бьет по самому больному. – Помнишь, что я насчет твоей Татьяны говорил, а?
Убил бы… Перед глазами красная пелена встает, а память услужливо подкидывает:
«Замуж она за него выскочит. Опомнится не успеешь…»
И ведь прав оказался. Купили мою Танюшу со всеми потрохами.
– И эта такая же, – добивает Мир. – А ты завалил работу!
Так, хватит с меня! Встряхнувшись, шагаю к Миру.
– Хоть сейчас рапорт подам, – рычу, а самого подкидывает от злости. – Давай выставляй счет!
Шеф поджимает губы. Не ожидал. Я тоже. Но и оставить девчонку не мог!
– Счет будет, не переживай, – выдает Мир. – А пока я за тобой дерьмо разгребать буду, отдохнешь пару недель без оплаты. Свободен.
И кивком указывает на дверь.
Деваться некуда – ухожу. Дверью хлопаю от души и останавливаюсь, с неприязнью разглядывая коллег, гревших уши поблизости.
– Кому интересно, могу пересказать по ролям, – рычу, отчаянно желая, чтобы нашелся хоть один самоубийца.
На ринг никто не хочет. Даже Лом, с которым мы часто цапаемся, примолк.
Еще раз смерив мужиков тяжелым взглядом, иду в раздевалку – шмотки забрать.
Пара недель без работы – это хреново. Часть заработка я отправляю сестре. Она не просит, но я знаю, что ей тяжко. Младший у нее с проблемами по здоровью. Много уходит на логопедов и другие занятия.
И пусть мы с Анькой не особенно дружны, но делать вид, что все в порядке, я не собираюсь.
Придется лезть в заначку.
И по-хорошему, адвокат для Мелочи нужен матерый, а это соответствующая цена… Проклятье! Ввязался на свою голову!
– Арс! Погодь…
Меня догоняет Тима. Самый молодой из нас, чертовски сильно похожий на обычного дворового кота. С такой же нахальной мордой и глазами болотного цвета.
Оборачиваюсь.
– Чего тебе? – наблюдаю, как приближается Тима.
Разговаривать сейчас не в настроении, но этот парень худо-бедно нормальный. Не успел еще оскотиниться.
– Думал, Мир тебя порвет, – лыбится Тима. – Но отойдет быстро. У нас через дней десять заказ жирненький. Парочка важных шишек собирается устроить сабантуй.
Ухмыляюсь.
– А я там зачем? Желающих полная контора.
– Сам знаешь зачем, – тянет "кошак". – Грамотный стрелок на вес золота, – и отчаливает.
С силой тру подбородок. Короткая борода приятно колет ладонь, но это не успокаивает. У Мира я на хорошем счету, сам знаю. Но сейчас он зол. Да и я не собираюсь ради бабла задницы лизать.
А может, если бы умел, Таня бы со мной осталась…
Морщусь, как от зубной боли, и распахиваю шкаф. Надо подумать, что делать с Лесей.
Интересно, чем она сейчас занята? Надеюсь, подружкам своим не растрепала… Собравшись, выхожу на улицу и вдыхаю полной грудью.
Опять вляпался.
Ну что за хрень?
Мобильник начинает вибрировать и отвратное настроение становится еще гаже. А вот и сука моя любимая. Танечка… Умеет же выбрать момент.
Мелькает мысль в кои-то веки послать ее к черту, но я все-таки отвечаю.
И слышу уже привычное, но такое болезненное:
– Давай встретимся? Сейчас.
