Текст книги "Его маленькое искушение (СИ)"
Автор книги: Диана Орфей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Диана Орфей
Его маленькое искушение
Глава 1
– Какого хрена?!
Звериный рык сносит меня со стремянки. Шарахаюсь в сторону, налетаю на ведро и, споткнувшись, плюхаюсь на задницу. Рядом шлепается несколько книг с полки, сыплется всякая мелочь, которую я так старательно чистила от пыли.
Подняться не могу – ноги отказывают.
Это ограбление? Захват? Операция по поимке преступников?
– С-сдаюсь, – хриплю, поднимая руки вверх.
Передо мной мужик. Нет, огро-о-омный мужик в военной форме. И с автоматом в руках.
Икаю, рассматривая хищное дуло, направленное в мою сторону.
Ой, мамочки… За что? Я ведь… я просто дом убираю! Я ведь даже не хозяйка!
– Ты кто?! – продолжает рычать ненормальный и, проследив мой взгляд, морщится. Убирает оружие.
Ох, прямо от сердца отлегло. Немножечко.
– У-уборщица. К-клининг…
Зубы выстукивают чечетку. Даже название фирмы произнести не могу – в мозгах замкнуло намертво.
– Где Ядя?
Ядя? Что за… А! Ядвига Геннадьевна!
– Но-гу по-повредила… Гвоздь.
Мужик выгибает бровь, от чего на жестком лице сильнее проступает недовольство.
– Какой, на*уй, гвоздь?
Еще и матершинник. Фу!
– Обычный. Э-э-э… железный. Н-наступила она. Случайно. А я вот… заменяю.
Сегодня меня выдернули с выходного. Щука, то есть Щукин, начальник мой, клялся оплатить по двойному тарифу. Все девушки уже по заказам разъехались, а Ядвига Геннадьевна подвела в этот раз.
Шеф рвал и метал. Этот дом должен быть чист к шести, и точка.
Кошусь на часы. Красивые такие, в деревенском стиле. Времени минут сорок до прихода хозяина. Так кого это принесло?
– Вы охранник? – осторожно спрашиваю примолкшего мужика.
Тот перестает кутить башкой и опять на меня смотрит. Господи… какие глаза! Как два кусочка стали. И сам весь такой… рослый. Статный. Выправка идеальная, плечи мощные – очень красиво на них военная куртка сидит, шея жилистая, грудь широкая… Я перед таким самцом – мелочь невзрачная.
– Чем это воняет? – игнорирует мой вопрос.
Совершенно растерявшись, принюхиваюсь. Он про чистящие средства, что ли? Ну извините – что выдали с тем и работаем.
Не дождавшись вразумительного ответа, бугай разворачивается и топает на кухню. Кое как отскребаю себя от пола и бегу следом.
– Не трогайте! – кричу, понимая, что мужик намеревается попробовать то, что я приготовила. – Нельзя!
Бросаюсь наперерез и, совсем осмелев, хватаю незнакомца за рукав.
Дергаю в сторону, но проще гору с места сдвинуть!
– Ой! – пищу, когда мужик обхватывает лапищей мое запястье и легко отшвыривает в сторону. – Не пущу!
Бросаюсь в новую атаку и закрываю собой плиту.
– Это для хозяина! – обмирая об собственной смелости, тыкаю пальцем в мужика. – А вы… вы…
Голос спотыкается и падает до невнятного сипа, когда мужчина в один шаг оказывается рядом и нависает надо мной всей своей массой.
В ногах моментально слабеет, а по обонянию бьет терпкий мужской запах с капелькой одеколона.
О. Боже. Мой.
Разве можно так обалденно пахнуть? Легкие судорожно сокращаются, и вдруг становится как-то все равно, что я буквально упираюсь носом в мужскую грудь. Выше не достаю – разница в росте у нас внушительная.
– Пошла вон, – задушевно шепчет мужик, отталкивая от плиты.
Невесть откуда взявшееся восхищение лопается, словно мыльный пузырь.
Придурок!
Я набираю воздух, чтобы криком оповестить о незваном госте, но меня затыкают грубым:
– Щукину скажешь, чтобы договор внимательно читал, а не жопой. Никаких замен. И не волнует меня гвоздь там или не гвоздь, усекла?
Без сил опираюсь на столешницу и тру внезапно вспотевший лоб.
Так это что же… сам хозяин? Вот этот матершинник небритый?
– П-поняла, – шепчу омертвевшими губами.
Ой-ой! Если он пожалуется Щуке… Выгонят меня! Прямо без отработки и выходного пособия. И лучше бы домой мне не возвращаться, потому что…
– Свали, – командует мужик, и меня сдувает к выходу.
Последнее, что вижу, как хозяин лезет в сковородку за котлетами.
***
Арс
В животе приятная сытость, тело ломит после отменной тренировки, а спокойствия нет.
Сижу на диване в одном полотенце на бедрах и гипнотизирую черный экран мобилы. Рука сама тянется схватить телефон и набрать номер, рваным шрамом высеченный на подкорке.
Ломает. Жилы выкручивает, но я не двигаюсь.
Силы еще есть. На неделю, может немного меньше. А потом все равно захочу услышать ее голос, и плевать что в очередной раз по сердце пройдутся туфельками на острой шпильке.
Татьяна любит красные. А к ним строгий костюм и чулки под юбкой средней длинны, которую очень удобно задирать на поясницу, выставляя сладкую тварь раком.
Член моментально каменеет.
Запрокидываю голову и тихо стону сквозь прикушенные до крови губы.
Интересно, что она сейчас делает? Спускает тысячи баксов на шопинг или отсасывает своему парню мажорчику за безлимитную карту или новую тачку?
– Бл*дь! – рычу раненым зверем и все-таки хватаюсь за телефон.
Но вместо Таниного номер набираю другой.
Один гудок, второй… А на третий Динара поднимает трубку.
– Арс, милый, – мурлычет кошкой. – А я уж думала…
– Нечем тебе думать, – обрываю девку. – Ноги в руки и через пол часа у меня, ясно?
– О, да! – шепчет в трубку и сбрасывает.
Уже потекла, знаю. Динара обожает пожестче, а я теперь только так и могу.
Шумно выдыхаю и растираю грудь, но боль не проходит. Сука, да сколько можно! Больше года в агонии бьюсь и ни конца этому ни края, хоть стреляйся.
Взгляд скользит по комнате и натыкается на безделушки, которые я Тане дарил. А одна мелкая девка их все на пол вывернула!
Матерюсь сквозь зубы, а в памяти прочно засело бледное личико с огромными потемневшими от испуга глазищами.
Сколько ей, бл*ть, лет? Восемнадцать хоть есть? Совсем пигалица – худая, тонкокостная. Заменяет она, ха! Думал, прибью, когда увидел, что девка вещи скинула.
А она лапки к верху подняла и «сдаюсь» пищит. Дура! У меня в руках автомат для страйкбола был, его на раз два от настоящего отличить можно.
Пока размышлял, что делать, из кухни потянул сквознячок, а вместе с ним обалденный запах еды. И на вкус оказалось очень даже на уровне. Давно я так не жрал – хоть какая-то польза от мелкой.
«Уже в такси» – высвечивается на экране телефона, и я отправляю глазастое недоразумение на задворки памяти.
Сейчас явится Динара во всем своем великолепии. Хоть выпью, что ли… Херовая замена, но так легче представить на ее месте другую. Суку любимую, которая сердце на живую из груди вынула и на куски посекла.
Встаю и бреду к бару.
Нет, неделю не продержусь… Три дня максимум.
***
– Что это за хрень?!.
Сковородка летит на пол, и подливка растекается по плитке жирным пятном.
– …Ты когда-нибудь научишься готовить, сука тупая?..
Илья не стесняется в выражениях. Смазливое лицо перекошено от ярости, кулаки сжаты. Но за злостью прячется садистское предвкушение. Отец уехал, а мачеха… Ей плевать. Она пальцем не шевельнет, даже если ее сыночек меня насиловать начнет.
Вздрагиваю, делая крохотный шажок назад.
Пусть только попробует прикоснуться! Я… я…
– Убрала здесь, живо! – орет придурок и топает к двери.
Отшатываюсь, пытаясь избежать прикосновения, но Илья умудряется задеть плечом.
Больно… Прикусив язык, я молчу. Потому что хорошо помню первую и последнюю свою попытку огрызнуться.
Во рту скапливается едкая горечь, а горло перехватывает спазмом. Ужасно хочется помыться, но вместо душа, ковыляю к мойке и берусь за тряпку.
Дыши, Леся.
Осталось недолго. Нужная сумма почти собрана – к сентябрю у меня будет свое жилье.
Хватит продержаться год, без ущерба для учебы. А там переведусь и свалю из Москвы к чертям собачьим, чтобы Илья и его уроды-дружки никогда меня не нашли.
Липкий озноб пробегает по коже.
Сегодня утром отец уехал на вахту. А для меня началась «райская» жизнь. Мачеха хоть немного держится, когда папа рядом, а когда его нет…
Сглатываю горькую слюну и что есть сил тру пол.
Я пыталась жаловаться, правда. Особенно когда Илья стал позволять себе гнусности. Нет, он не домогался, в трусы не лез. А вот ударить, испортить вещи, науськать своих дружков…
К горлу опять подкатывает тошнота. Я почти чувствую их противные и наглые руки, сдирающие с меня колготки, юбку и… и все остальное.
Желание вымыться становится невыносимым, но я быстро заканчиваю уборку.
Надо бы встать за плиту – ужин испорчен. Но вместо этого подхожу к окну. Воздух нужен!
– Эй, ма! – слышится в коридоре ненавистный голос. – Сегодня ко мне Витька с Ростиком зайдут.
Тряпка валится из рук, а я в ужасе пячусь к стене, словно ублюдки уже ломятся в квартиру.
Трясет. Колотит просто не выносимо и не сразу получается выхватить из кармана телефон.
Судорожно тычу пальцем в экран. Один гудок, второй, третий…
– Але? – голос у Ирки заспанный.
– Ир, это я. А можно…
– У меня сегодня ночная, Лесь.
О, боже!
– Л-ладно… А вам сегодня посудомойка на кухню не нужна? Или уборщица…
Все, что угодно! Лишь бы не оставаться в квартире на ночь. А в идеале – исчезнуть на несколько дней. Последний раз эти два утырка все же сумели меня подкараулить.
Прикусываю губу, торопливо соображая, что взять с собой.
– Спрошу, – бухтит недовольно и отключается.
А я крадусь в свою комнату – как же хорошо, что мне не приходится делить ее с Ильей. На всякий случай закрываю шпингалет.
Сама его прикрутила, буквально с боем отстояв у мачехи. Отец, как обычно, самоустранился. Он все больше растворялся в этой женщине, и я уже не знала, как до него докричатся.
Когда запихиваю в рюкзак последнюю вещь, дверь сотрясается от мощного толчка.
– Опять закрылась?!
Визгливый голос Елизаветы бьет по нервам.
Сейчас начнет орать… Может вообще запрет. А мне надо отсюда исчезнуть, срочно. Кошусь на распахнутое окно и недолго думая, швыряю туда рюкзак. Хорошо, что внизу кусты.
– Леська! – продолжает ломиться ненормальная. – Отцу позвоню!
Открываю и сразу же отступаю в сторону.
Мачеха залетает в комнату, оглядываясь, словно стервятница. Мерзкая такая, но, к сожалению, красивая.
– Опять срачь развела! – кривит пухлые губы. – Сейчас гости придут!
Молчу. Не хочу ввязывать в спор – ничем хорошим не закончится. Но мачеха не сдается.
– Еще и на кухне насвинячила, овца. Где ужин?! Отвечай!
Черт… Кошусь на застывшую передо мной женщину. Как же невыносимо сильно хочется пройтись ногтями по холеному лицу! Господи, неужели отец на такое чмо повелся! Он же маму любил!
– Илья…
– Пасть закрыла и марш на кухню!
Мотаю головой. А в коленках опять противно слабеет.
– Лук закончился. Идите и купите. Или пусть Илья сходит.
Мачеха скрещивает руки на груди, от чего бюст чуть не рвет пуговицы на слишком откровенном платье.
– Сама сходишь. А если не вернешься…
Резко шагает ко мне и успевает схватить за рукав.
– Стой, дрянь! – дергает на себя. – Если не вернешься – свои вещи на помойке искать будешь, поняла?
– Д-да…
Мачеха толкает, нарочно задевая наманекюренными когтями запястье.
– Сучка наглая, – цедит, выходя из комнаты. – Зажралась, тварь. Ничего…
Дверь соседней комнаты хлопает, а я пулей вылетаю в прихожую. Бежать, скорее! Илья с кем-то треплется по телефону – слышу его голос. Но поняв, что я собираюсь уходить – замолкает.
Буквально впрыгиваю в кроссовки и хватаю ключи вместе с ветровкой.
– Леська! – требовательный окрик бьет в спину.
Хлопаю дверью и бегу на улицу.
Дыхание сбивается и голова кругом. Меня трясет. От несправедливости и липкого ужаса, в котором я живу уже третий месяц. С того самого злополучного вечера… Выскакиваю на улицу и полной грудью вдыхаю прогретый солнцем воздух.
Нельзя думать!
Надо сосредоточиться на своей цели.
Елизавета может хоть всю комнату выкинуть – ничего ценного там давно нет. Потихоньку я перетаскала памятные вещи к Ирке. А после того, как мачеха украла мои деньги, вычистив карточку под ноль, прячу заработанное очень надежно.
Аккуратно выглядываю из-за угла и, убедившись, что в окне меня никто не караулит, подхватываю рюкзак и несусь прочь от бывшего родного дома.
А может, ну его к черту?
Я совершеннолетняя, документы есть, деньги – хоть и небольшие – тоже. Уеду подальше от этой гребанной семейки и забуду все, как страшный сон.
Закусываю губу, борясь с мучительным искушением.
У меня есть время до сентября. Можно взять академ, потом восстановиться. Дружки сводного брата все равно не оставят меня в покое. А связи ублюдков помогут замять дело.
«Пикнешь кому-нибудь – и мы продолжим», – бьется в ушах ненавистный голос.
Я сильнее стискиваю лямки рюкзака и не сразу понимаю, что телефон вибрирует.
– Можешь плясать, – без приветствия сообщает Ирка. – Сегодня нужна посудомойка. Намечается грандиозное пати.
***
Арс
Голова трещит, а во рту будто кошки нагадили.
– Бл*ядь, – шиплю сквозь зубы и героическим усилием воли разлепляю веки.
Так не мучился, даже, когда в нарядах выстаивал сутки в сутки. Полное нарушение устава, но наш ротный был тем еще обмудком. Приятно было ему потом рожу подправить.
– Арс, – стонет рядом Динара, – водички…
И зарывается в одеяло с головой, выставляя на обозрение кусок упругой задницы, которую я вчера хорошенько поимел.
– Захочешь – сама возьмешь, – хриплю, едва ворочая языком.
Но вместо ответа слышу сопение – вырубилась. В это раз мы неплохо так отдохнули. Вернее, отдыхала Динара, а я заливал в себя пойло, только чтобы хоть немного подышать полной грудью.
Мотаю головой, но в придачу к тяжким мыслям получаю тошноту.
Нахрен.
Надо завязывать, а то скоро дойду. Да и отпуск заканчивается, пора браться за ум.
Доползаю до кухни и, осмотревшись, морщусь. Ну и кавардак! Динара зависла у меня на два дня, что не добавило кухне стерильности. И в холодильнике пустота… Взгляд цепляется за сковородку, в которой когда-то находились котлеты. Те самые, что приготовило глазастое недорозумение.
Рот моментально наполняется слюной, а в животе тихонько урчит. Вкусные, зараза! Где она так научилась?
Растираю грудь, отчаянно собираясь с мыслями.
Собственно, какого хрена? Мне понравилась жрачка, вот пусть еще разок и приготовит. Ядя тоже хорошо справлялась, но мелкая… У нее как-то по-особенному вышло. Или я слишком голодный оказался. Неважно.
Скребу заросший щетиной подбородок и отправляюсь искать телефон. Динара опять просит водички, но вместо этого получает предложение выметаться.
Наши отношения – только секс и ничего больше. Она об этом прекрасно знает. На берегу договаривались, со всей серьезностью. Так что нечего теперь почву прощупывать на предмет заботы.
– Ублюдок ты, Арс, – хрипит, глядя на меня из-под разлохмаченных волос. – Настоящий мудак.
Не спорю.
Подхватив телефон с тумбочки, выхожу из спальни.
Щукин отвечает сразу.
– Арсений Янович! – взвизгивает так, что я трубку от уха отстраняю. – Рад вас слышать.
Старый брехун. Рад он, как же.
– Взаимно. Пришли мне сегодня ту девчонку, что в прошлый раз была. Все как обычно – уборка и готовка.
– Лесю?
А, вот как ее зовут. Подходит глазастому недоразумению.
– Не знаю. Мелкая очень и молоденькая… Русые волосы, – добавляю, старательно морща лоб.
Да, вроде бы русые. Помню, что коса толстая, до лопаток.
– Она, все верно… – лебезит Щукин. – Подождите немного, уточню. Леся обычно не отказывается от подработок.
– Окей, – роняю лениво и завершаю разговор.
В спальне шуршит Динара – собирает шмотки. Кажется, с матами и проклятьями. Плевать. Все равно примчится по первому звонку.
Достав из холодильника минералку, падаю в кресло и прикладываю бутылку к разболевшейся голове.
Паршивое начало утра. И от Татьяны ни одной весточки… Сука моя любимая. Знает, что скоро сам позвоню.
Глава 2
Опять я здесь.
Взгляд скользит по развороченной комнате и останавливается на ее хозяине, который выглядит не лучше. Просторная рубаха и спортивные штаны не первой свежести. Темно-русые волосы всклочены, короткая борода взъерошена, а лицо помятое, словно он пил. Нет, наверняка пил – вон горлышко бутылки из-за кресла выглядывает.
– Уберешься здесь. И приготовишь то же, что в прошлый раз. Еще суп. Солянку. Продукты сейчас привезут, – басит громила.
Медленно киваю.
Мне бы удивиться, что этот матершинник-переросток снова позвал в свою берлогу, но нет сил.
Всю ночь я намывала тарелки, сковородки, кастрюли… Умоталась так, что к концу смены еле на ногах держалась. Думала, в хостеле отдохну, а тут почти сразу же позвонил Щукин и предложил уборку.
Наверное, стоило отказаться, но я на автопилоте сказала «да». Переиграть не успела – Щукин отключился, а через минуту на вайбер упало сообщение с адресом.
И вот я снова здесь.
Какое счастье, что на этот раз мужик был без оружия.
– Все поняла?! – гаркнул так, что я вздрогнула.
– Убрать. Потом солянка, пюре и котлеты, – прошелестела, прикидывая, как быстро я смогу со всем этим разделаться и свалить в уютный хостел.
За работу в клубе мне заплатили неплохо. Хотя я и боялась, что администратор заберет половину.
Едва переставляя ноги, бреду в кухню, но сил ужаснуться царящему вокруг беспорядку нет.
Наверняка с дружками куролесил. Ныряю в кладовую, чтобы взять тряпки и чистящие средства. Одежду тоже стоит сменить…
Швыряю рюкзак на полку и по привычке снимаю футболку.
– Кхм, – бьет в спину ехидное покашливание.
С ойканьем шарахаюсь в сторону, прижимая одежду к груди.
– Вы… Выйдите! – сиплю едва слышно, а мужик словно в издёвку приваливается плечом к косяку. Господи, как он в дверь проходит с таким ростом? И зачем я сейчас об этом думаю?!
– Продолжай, не стесняйся… – рокочет мягко. – Надеюсь, меня не посадят за развращение малолетних.
Вспыхиваю.
– Мне двадцать один! А вот в вашем возрасте пора бы о вечном подумать!
Громила сразу же мрачнеет. Ага, не нравится? То-то же…
– Прикуси язычок, мелкая. Пока узлом не завязал.
Морщусь. Да уж, ростом боженька не обидел, а вот чувством такта обделил.
– Мне нужно переодеться, – многозначительно киваю на выход и – о чудо! – мужик уходит.
Еще несколько мгновений таращусь в пространство, где он стоял, а затем медленно моргаю.
Да уж… фигура у него, конечно, внушительная. Не хотела бы с таким в темном переулке встретиться. Бандит.
Подхватив инвентарь, иду на второй этаж.
Там всего две комнаты и мансарда. Вообще домик очень компактный и уютный. Расположение хорошее, вроде рядом с трассой, но достаточно далеко, чтобы не слышать шум машин.
Раньше здесь деревенька была, потом появился коттеджный поселок. Земля конкретно подорожала. Наверное, мужик этот – Арсений Янович, как в сообщении написано было, – хорошо зарабатывает. Интересно, чем? Наверное…
– О, боже, – прошептала, едва открыв дверь и тут же захлопнув обратно.
Какой, к черту, бандит? Похоже, хозяин этого чудесного домика снимается в порно!
А иначе я не знаю, как объяснить валявшиеся на полу пустые пачки из-под презервативов и красные стринги около стола.
Вдохнув сквозь стиснутые зубы, я все-таки вхожу.
Терпи, Леся… Подумаешь – убрать гнездышко разврата. Не маленькая уже. Знаешь, чем взрослые дяди и тети занимаются…
По коже бьет нервный озноб.
Гнусные воспоминания опять дергают за нервы, но, собрав волю в кулак, принимаюсь за уборку.
К счастью, попадаются только пакетики от резиновых изделий. Один, два, три… семь штук. Секс-террорист какой-то! А не хозяйское ли это бельишко? Двумя пальцами поднимаю тряпочку и морщусь, раздумывая, куда бы ее отправить.
– Даже не думай, на твою тощую задницу не подойдет.
– Боже!
Шарахаюсь в сторону от возникшего рядом мужика.
– Можно просто Арс, – скалится козел.
Я нервно сжимаю стринги, борясь с искушением швырнуть их в самодовольную рожу.
– Точно, эти мне не подойдут, – скриплю зубами. – У нас с вами размерчик не совпадает.
***
Арс
Размерчик? Она серьезно?!
Смотрю на глазастое недоразумение, отчаянно борясь с искушением прихлопнуть мелочь ладонью. Или расхохотаться.
А у девки-то язычок наточен – палец в рот не клади. Хотя если заменить палец членом…
Взгляд скользит по свеженькому личику и замирает на губах.
Не слишком пухлые. Так, обычные. Но аккуратные, и цвет очень нечего – розовый и нежный. Да и в целом девчонка выглядит привлекательно. А если вспомнить стройную спину и прямо-таки осиную талию, которыми я любовался не так давно, то… Будь я помоложе или она постарше, может, даже и подкатил бы. На один разок.
Мотаю головой.
Нет уж, нахрен подкаты. Ей… сколько там? Двадцать один? Разница у нас конкретная выходит.
– Да, крошка, не совпадает, – хмыкаю, разглядывая валькирию швабры и сковородки. – Ты от моего размерчика лопнешь.
Девчонка вспыхивает. Бледная кожа наливается жарким багрянцем, а я вдруг ловлю себя на мысли, что давно не видел, как девушки краснеют.
– Не льстите себе, – цедит ядовито.
– Проверишь? – хватаюсь за ремень, и девчонка резко отворачивается.
Худые плечики нервно вздрагивают.
– Н-не хочу…
Вот и славно.
Оставив девчонку прибирать спальню, я иду вниз.
Кофе хлебнул, в себя пришел, так что пора браться за разминку. После того, как Татьяна меня на кредитку променяла, только физухой и спасался.
Упахивался в спортзале или на работе. Успел даже по контракту смотаться в Сирию. Надеялся, что там меня пуля достанет – всяко лучше, чем от сердечной боли дохнуть, но не срослось.
Выхожу во двор, иду к небольшой спортивной площадке и сразу заворачиваю к турнику. Моя работа сопляков не терпит. Начальник гоняет и в хвост, и в гриву. Так что хочешь или нет – а форму держи. Поэтому лучшие охранники – у нас. Заказы от влиятельных дядь и теть прут без остановки.
Рустам Анатольевич прямым текстом заявил, что после отпуска дел у меня будет много.
Стягиваю рубашку вместе с майкой и, выдохнув, подпрыгиваю, цепляясь за перекладину.
***
Нельзя смотреть. Фу, Леся! Хватит! Сосредоточься на уборке.
Но взгляд магнитило к окну, за которым тренировался самый мужик с самым отпадным телом на свете.
Нет, я, конечно, понимала, что хозяин этого борделя на фигуру пожаловаться не мог, но чтобы так!
Стальные канаты мускулов перекатывались под кожей на каждое движение. Все так гармонично, красиво, развито… Мокрая спина блестит от пота, мышцы напряжены. И эти татуировки… Руки мужчины полностью забиты рисунком, переходящим на плечи и лопатки.
Облизываю вмиг пересохшие губы.
Татуировки – моя слабость. А если они на таком роскошном теле – это просто контрольный в сердце.
Мужчина спрыгивает на землю, и я поспешно отворачиваюсь.
Дура ты, Леська, и не лечишься.
Посмотри на ночь соревнования бодибилдеров, вспомни про «тощую задницу» и успокойся. Такие мужики клюют на шикарных баб с сиськами четвертого размера и бразильской попой. А у тебя… У тебя есть мозги не связываться с парнями, которые настроены исключительно на разовый перепихон.
По нервам опять царапают гнусные воспоминания. Не нужен мне секс и мужики тоже. Конечно, они не все плохие, но… Нет. Встряхиваюсь и кусаю губы, будто это может помочь избавиться от фантомного ощущения холодных и цепких пальцев.
В ближайшую неделю возвращаться домой нельзя.
Вчера вечером мачеха телефон обрывала, даже Илья звонил. Но в итоге я отключила симку. Как хорошо, что у Щукина есть мой второй номер. Втихую от всех сделала сразу после того, как мачеха мои деньги украла.
И отец, конечно, не поверил, что она воровкой оказалась. Отмахнулся от родной дочери!
После этого я и поняла – жизни мне в доме больше не будет. А мачеха с Ильей стали наглее и жестче.
Бросаю тряпки в ведро и иду на первый этаж.
Теперь надо прибраться в гостиной и кухне. Сил почти нет, но заставляю себя двигаться – мне еще готовить. Солянку, что б ее… А вот и сделаю! Да такую, что этот, хм-м-м, Арс себе пальцы откусит.
Перед глазами мелькает образ обнаженного по пояс мужчины, легко занимающегося на турнике.
Ежусь, пытаясь унять взявшее разгон сердце. Такой меня одним махом в бараний рог скрутит… Прикусываю губу, пытаясь воссоздать в голове жуткую картинку, но ничего не получается. Или это у меня от усталости?
Не успеваю как следует обдумать – дверь с грохотом распахивается и на пороге возникает хозяин.
Ой, мамочки!
Прижимаю к себе щетку, рассматривая взъерошенного и все еще полуголого мужика.
– Мне надо отлучится, – бросает отрывисто и идет к шкафу. – Приготовишь и… бл*дь, где вещи?!
– Если вы про стринги – они в стирке, – ляпаю и тут же горько об этом жалею.
В одну секунду мужик оказывается рядом.
– Рот закрой, убогая, – рычит, сканируя меня совершенно диким взглядом. – Приготовишь, что велено, и выметайся. Усекла?
Нервно сглатываю. Обида ядом расползается по венам, щиплет глаза. Но мужик не обращает на меня внимания, опять кидается к шкафу, выдергивает какую-то майку и, натянув ее, широким шагом идет к выходу.
Оглушительный хлопок двери – и вот я снова одна.
Сон как рукой сняло. И желание что-то делать тоже. Больше сюда ни ногой, и пусть Щукин хоть в десять раз выше оплату обещает.
***
Арс
Вместо крови по венам – крутой кипяток. А перед глазами качается и плывет адрес: тот, что мне Таня скинула. Прекрасно знаю зачем. Остатки гордости орут вдарить по тормозам, а потом развернуться на сто восемьдесят, но я только газу прибавляю.
Это даже не любовь – сумасшествие какое-то. Она давно с другим, а я, как верная псина, на подхвате для периодических встреч.
Видно, плохо у мажора в горизонтальной плоскости…
– Бл*дь, – рычу, сжимая руль до побелевших костяшек.
Вот чего ей не хватало?! Все ведь делал, из шкуры лез. Да, родился без золотой ложки во рту. Руками своими зарабатывал, миллиардами не ворочал. Так и она ведь из простых девок! Когда ее встретил, студентку еще, в застиранных джинсах бегала.
И все равно это было как взрыв. Как пулевое прямо в сердце. Один взгляд – и пропал. Такая она вся была… моя.
А оказалось – нифига подобного.
Торможу у одного из хостелов.
Татьяна уже там – нутром чую. Земля под ногами прыгает, а грудь сжимает шипастыми ремнями похоти вперемешку с ревностью.
Заскучала, сука моя любимая. Остренького захотелось. Ну я ей устрою.
Грохаю кулаком в дверь так, что чуть с петель не сношу.
Секунды ожидания – как маленькие лезвия по сердцу. Как же я ее ненавижу! И так же безумно люблю.
– Открывай! – рычу, теряя терпение.
Дверь распахивается, и на пороге Татьяна. А на ней один только прозрачный халатик и чулки с поясом.
– Ар-р-рс, – тянет, облизывая полные губы.
Мир перестает существовать. Толкнув девушку внутрь, залетаю следом и тут же в тесной прихожей прижимаю к стене.
– Соскучилась? – хриплю, срывая тонкую ткань.
А Татьяна услужливо расставляет ноги. Ей не до разговоров. И мне тоже.
***
По комнате плывут сизые кольца дыма. Я не курю обычно, но сигарами балуюсь. Татьяна это знает. Как и то, что сейчас ей лучше бы молчать.
И она молчит.
Накинув халат, подходит к бару и наливает бокал виски. Протягивает мне. Надо же, какая забота!
Ярость, вытесненная несколькими часами отменного траха, снова дает о себе знать. А вместе с ней ненависть – только уже к себе. Примчался, идиот. Как всегда. А лучше бы нахер послал. Да только язык не поворачивается.
Перехватываю бокал и залпом выпиваю алкоголь.
– Тань… – зову, и сам себя ненавижу – жалок! Но по-другому не могу. Не получается!
Любимая закусывает губу и смотрит на меня сквозь вуаль длиннющих ресниц. Красавица моя! Длинноногая, высокая, волосы темные крупными локонами, а глаза зеленые, будто у ведьмы.
Ведьма и есть.
– Не надо, Арс. Ты же знаешь…
Я рывком вскакиваю на ноги. Стакан летит в стену, разбивается на осколки. Но Тане насрать. Не вздрогнула даже.
– Что я знаю? – рычу раненым зверем. – Трахаться – ко мне бежишь, а за баблом – к другому? Чего тебе не хватает? Скажи мне! Чего?! Я…
– Костик меня замуж позвал.
Звуки пропадают, будто меня оглушило.
Так и есть. Контузило, бл*ядь. Размазало по стенке.
Вижу перед собой только зеленые глаза, а вокруг все туманом плывет. Татьяна шевелит губами. Говорит что-то, вроде как еще не определилась с согласием… Плевать. Натягиваю одежду – и вон из номера.
Мне нужен воздух. И что-нибудь спиртное.
