Текст книги "Последняя Граница"
Автор книги: Диана Кэри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
Глава 9
– Вот и хорошо, дети мои, наконец-то! – Капитан Эйприл, влетев на мостик, плюхнулся в свое командирское кресло, и всех присутствовавших в рубке управления тотчас же охватило юношеское волнение. Санави находился за пультом управления астротелеметрической станции, Флорида контролировал ручное управление. Хэрт и два инженера, прибывших сюда с импульсной палубы, следили за инженерной консолью: Джордж стоял, держась за поручни, прямо за спиной капитана, он ведь был просто Джорджем.
Эйприл посмотрел по сторона-л, вступил в зрительный контакт со всеми, кто был сейчас рядом с ним, признавая их присутствие и их вклад в величие данного момента.
Наконец он повернулся к Джорджу. И вновь на губах его заиграла легкая улыбка.
– Это все еще по-прежнему твоя прерогатива, Джордж.
Джордж, улыбнувшись в ответ, промолвил:
– Не забывайте о том, что произошло в прошлый раз. – Все дружно рассмеялись. «Слава Богу», подумал Джордж, они не думают о нем, как об Ионе.
– Я взял тебя в качестве счастливого талисмана, – заметил Эйприл и сделал жест командной консоли и Карлосу Флориде, ожидавшему дальнейших распоряжений. – Ну и черт с тобой, первый Офицер. Давай, отправляй нашу императрицу в полет.
Джордж подошел к Флориде, сомкнув пальцы за спиной, чтобы сдержать внезапно охватившую его дрожь.
– Полный вперед! Двадцатипроцентная досветовая! Корабль наполнился еле уловимым гулом. На большом видеоэкране космопричал стал неторопливо отдаляться, и вскоре со всех сторон их уже окружала черная бездна космоса. Пред ними простирались мерцающие красоты безжизненной звездной системы: одно солнце и три необитаемых планеты, плюс небольшое скопление астероидов.
– Проверь сенсорные датчики, Джордж, – чуть слышно прошептал Эйприл. Джордж, заморгав глазами, стал дико озираться по сторонам, но затем, наконец до него дошло: тест-проверка. Конечно же. Игра мускулами.
– Мистер Санави, определите состав астероидов, к которым мы сейчас приближаемся, – приказал он сдержанным тоном.
– Есть, сэр, – ответил, словно из глубокого тоннеля, Санави.
Громила склонился над видеоскопом, щелкая какими-то ручками управления на расположенном перед ним пультом. После того, как библиотечный компьютер вывел ответ на дисплей, Санави прогремел:
– Астероиды состоят в основном из.железа с небольшими вкраплениями золота, равно как и следами различных инертных руд.
Крупнейшие из них – весом около двух тысяч метрических тонн, а в облачных скоплениях они дробятся на камни весом в фунт или около того. Вполне мило, но до чертиков неинтересно.
Эйприл заерзал в своем кресле.
– Ну, как ведет себя наша новая аппаратурка, Коготь?
– Дело знает, сэр. Даже выдает процентное содержание руды и ее плотность. Так что теперь мы можем получить любую необходимую нам информацию во всех подробностях.
– Великолепно, – капитан вновь повернулся к видеоэкрану, продолжайте, Джордж.
– А теперь, мистер Флорида, выбирайте курс, – промолвил Джордж. – Пройдитесь-ка зигзагом по поясу этих астероидов, попробуйте все возможные развороты. Поманеврируйте в пространстве, посмотрите, насколько слушается руля звездолет. Флорида в недоумении уставился на него.
– Вы что это, серьезно?
– Разумеется. Придумайте что-нибудь для проверки маневренности звездолета на досветовой скорости.
– Совершенно верно, – заметил Эйприл. – а также не забудьте включить системы гравитационной компенсации. – Флорида поднял в изумлении брови, однако так ничего и не сказал. Ему понадобилось всего лишь несколько мгновений, чтобы разработать подобный курс, в течение которых Джордж по возможности старался ни на кого не смотреть.
– Думаю, курс задан, – сказал Флорида.
– Что значит – думаю? – удивился Джордж.
– Видите ли, астероиды отнюдь не неподвижны. Они то сближаются, то расходятся. Так что подобный курс трудно задать в привычном смысле.
– Отлично. Тогда попробуем произвольные круговые вращения.
– То есть?
– Ну, а как мы еще определим, что корабль подчиняется прямому ручному управлению? Разве можно во всем полагаться на компьютеры?
Флорида никак не мог со всем согласиться. Эйприл щелкнул интеркомом, и его голос эхом отозвался по всему звездолету.
– Всем быть готовыми к проверке звездолета на маневренность и к гравитационному тестированию. Пристегнуть ремни безопасности. Он кивнул Флориде. – Исполняйте.
Флорида дотронулся до клавиатуры пальцами, и звездолет устремился к астероидному поясу. Джордж вцепился в поручни мостика и ощутил, как изменился вес его тела, когда искусственная гравитация пыталась преодолеть центробежную силу. От этого слалома между разбросанных в космосе камней его вскоре затошнило. Затем последовал легкий рывок, и астероиды на обзорном экране внезапно ушли куда-то вверх, а половина команды рассыпалась по мостику, так и не успев ни за что ухватиться. Подобно гигантскому маятнику звездолет превратился в изящное судно, задействованное отнюдь не в изящных маневрах. Повинуясь Флориде, корабль вращался вокруг своей оси, и все его конструкции при этом подвергались чудовищным перегрузкам. Джордж скрежетал зубами.
– Продолжайте на сорокапроцентной досветовой! – прокричал он, перекрывая возмущенные взвизгивания деталей звездолета.
– Есть сорокапроцентная! – ответил Флорида, и вскоре вся эта карусель закрутилась вдвое быстрее.
– Следи за гиростатами! – крикнула инженер Хэрт со своего кресла у подсистемного монитора. Неизвестно, к кому она обращалась, потому что Джордж не имел ни малейшего понятия о том, где находятся гиростаты. Его руки и ноги налились свинцом, когда звездолет чуть не налетел на огромный астероид. Неспециалисту сейчас могло показаться, что гравитационные компенсаторы бездействуют. На самом деле, если бы они не работали, на мостике уже не осталось бы ни одного живого человека.
– Переходите на семидесятипятипроцентную! – приказал Джордж.
– Прорвитесь сквозь астероидный пояс к этому гиганту из раскаленного газа!
Пальцы Флориды поползли по ручкам управления.
– Пять… Шесть…
Видеоэкран заполнила поверхность огромной газообразной планеты. Окружавшие ее яркие кольца приближались с бешеной скоростью.
– Есть семидесятипятипроцентная досветовая. Казалось, столкновение неизбежно. По мере того, как звездолет совершал головокружительные пируэты вокруг газообразных колец планеты на такой скорости, становилось все тяжелее дышать. Джордж, скрипя зубами, молил Бога, чтобы не оторвалась гондола. Судя по дикому визгу и скрежету, звездолету все эти маневры доставляли массу удовольствия. Внезапный крик Эйприла заглушил все шумы.
– Экстренный стоп!
Флорида облокотился на пульт управления, вырубил все рукоятки.
Потрясенный Джордж выбрал неудачный момент, чтобы повернуться в сторону Эйприла и прочесть по лицу капитана, что же это за экстремальная ситуация. В этот момент его оторвало от поручней и швырнуло на палубу, а звездолет с душераздирающим стоном застопорил свой ход. Визг становился все невыносимей, но вдруг внезапно начал стихать подобно звуку из ночных кошмаров: визг стал воем, вой перешел в стон, и наконец стон превратился в жужжание кроветока в ушах. Джордж огляделся по сторонам. Собравшаяся на мостике команда пыталась встать на ноги. Даже Эйприла выбросило из его солидного командирского кресла. Вздохнув, Джордж привстал с пола, одновременно пытаясь сообразить, чем же все-таки была вызвана столь резкая остановка. Как первый офицер он был обязан знать обо всем раньше остальных. На мостике стояла удивительная тишина, прерываемая лишь приглушенным писком различных систем и миганием разноцветных лампочек. Эйприл внимательно посмотрел по сторонам, но так ничего и не сказал.
Карлос Флорида, склонившись над панелью управления, прошептал:
– Сработало. – Вскочив, он изо всех сил закричал:
– Да это и впрямь настоящий звездолет!
Со всех сторон посыпались поздравления, Джордж дико озирался по сторонам, не вполне понимая смысла всеобщей радости и ликования.
Но, наблюдая за членами экипажа, он внезапно осознал всю важность момента для людей, потративших несколько лет на разработку этого чуда техники. Волнение, чувство удовлетворения, желание большего все это было очень хорошо понятно Джорджу. Сверкнув белозубой улыбкой, капитан Эйприл подошел к своему первому офицеру и с искренней благодарностью пожал ему руку.
– Великолепно, Джордж! Просто гениально! Господи, – задыхаясь, он повернулся к остальным и сказал:
– Зверь-машина! Не так ли? Его перебил звонок интеркома. – Да, Эйприл слушает!
– Август! Прекрати немедленно! – возмущенно воскликнул доктор Браунелл.
– Еще пару тестов, доктор.
– Ты что, с ума спятил? Если у меня от твоих тестов случится понос, то выгребать все это дерьмо отсюда потом будешь ты!
– Так точно, доктор!
– Я все-таки старик.
Эйприл зашептал на ухо Джорджу.
– Он уже лет сорок как старик.
– Не думаю, чтобы ты проверил работу системы внешней защиты, пока мы болтались на этом чертовом колесе. Ну так как, проверял?
Джордж нахмурился.
– Что? Что?
– Защита! Голова дырявая!
– Да, надо бы проверить, – промолвил Эйприл, почесывая подбородок.
– Неплохо было бы, капитан.
– Отлично, а не хотите ли вы, доктор, чтобы мы заодно проверили и двигатели искривления, прежде чем отправимся в дальний путь?
– Хватит тестов! – в гневе воскликнул Браунелл. – Нас ждут дети, которые хотят вернуться домой. Так поспешим же к ним на помощь.
– Я с вами совершенно согласен. Очень скоро мы отправляемся.
Эйприл заканчивает связь.
– Послушай-ка, а ведь этот мошенник, – заметил Джордж, волнуется за тех несчастных не меньше нашего.
– Конечно, – промолвил Эйприл, – Ты знаешь, Звездный флот не хотел посылать его в эту миссию – голова Браунелла стоит куда больше, чем весь звездолет. Но он использовал все свое влияние, чтобы добиться этого и работать с нами. Практически все высшее командование Звездного флота – его бывшие студенты, и они по-прежнему испытывают благоговейный страх перед своим бывшим преподавателем.
– Я их понимаю. Несмотря на геморрой, он настоящий чертяка. Джордж не хотел, чтобы его слова стали достоянием собравшейся на мостике команды, однако после сказанного последовал всеобщий одобрительный смех. Эйприл лишь удивленно пожал плечами и, поудобнее устроившись в кресле, скомандовал:
– Защита, Джордж. Не оборачиваясь в его сторону, Джордж тотчас же скомандовал:
– Мистер Санави, поднимите, пожалуйста, отражательные щиты. – Есть, сэр, – последовала пауза, не столь драматичная, но все.же достаточно неловкая для Джорджа, поскольку до него вдруг дошло, что он не имеет ни малейшего понятия о том, как тестируется защита звездолета. Он с мольбой во взгляде повернулся к капитану.
– Так как?
– Солнце. Энергетическая толерантность, – подсказал ему тихонько Эйприл.
– Ах да. Давайте, мистер Флорида, подойдите-ка к этому солнцу на восемь целых и восемьдесят девять сотых.
– Джордж, но это уж совсем впритык, – предупредил его Эйприл.
– Мистер Санави, включите энергетическое сопротивление передних щитов, когда мы приблизимся к звезде, а затем врубите задние щиты, когда мы будем разворачиваться обратно. А вы, миссис Хэрт, тем временем проследите, чтобы мы не лишились двигателей.
– Будет сделано, сэр.
– Мистер Флорида, полный вперед на трех четвертях до световой.
– Есть семидесятипятипроцентная до световая. – Звездолет рванул вперед, и в следующее мгновение море огня закрыло пространство иллюминатора. Корабль снова загудел, набрав скорость.
Сила притяжения солнца обрушилась невиданной тяжестью на находившийся на мостике экипаж, но хитрая машина, сработав вовремя, сохранила людям жизнь. Однако даже такая совершенная техника не была в состоянии быстро компенсировать столь мощное световое излучение, и очень скоро всем пришлось прикрывать глаза ладонями.
Джордж почувствовал, как навигационное управление направило звездолет по заданному прежде курсу. На мостике стало жарко, но Джордж прекрасно понимал, что, если бы не современные технологии, он давно бы превратился в кучку золы. Яркость слепящего света стала заметно падать. Первым, перекрывая гудение звездолета, заговорил Эйприл:
– Коготь, ну что у тебя показывают приборы?
– Защита стабильна, сэр, – громила оторвался от дисплея экрана.
– Прямо как алмазная стена. – Джордж понятия не имел, что это могло означать, но инженерам эта фраза была вполне понятна. По мостику пробежал дружный смешок.
– Уровень радиации на поверхности корпуса в норме, капитан, сообщила с своего кресла Хэрт. – Все системы работают нормально.
– Похоже, все идет, как надо, – неуверенно пробормотал Джордж.
Эйприл тяжело вздохнул.
– Осталось еще кое-что, Карлос. – Флорида понимающе посмотрел на капитана. – Выбери-ка нам получше.
Джордж так и не мог взять в толк, о чем это они, а спросить ему было неудобно. И вновь наступил напряженный момент. Только теперь уже нервничал Джордж. Он внимательно смотрел на видеоэкран.
Они по-прежнему двигались на семидесятипятипроцентной досветовой.
Поначалу Джордж подумал, что им уже удалось выйти за пределы этой солнечной системы, но неожиданно Флорида щелкнул тумблерами, и звездолет пошел обратным курсом в астероидный пояс. Гигантские камни дождем понеслись им навстречу. Один из них появился прямо по центру видеоэкрана. Джордж инстинктивно крикнул:
– Роберт!
– Держись курса, – достаточно громко промолвил Эйприл. Джордж вцепился в командирское кресло. Все поле экрана закрывали астероиды. Бурая тьма. Взрыв прозвучал сухим хлопком. Корабль вздрогнул. Всех бросило вперед, бурая пыль на экране завертелась вихрем и растворилась в бескрайних просторах космоса. Вздрогнув всего лишь один раз, звездолет выписал изящный пируэт и вышел за пределы пояса астероидов.
– Сбросьте скорость, – совершенно спокойным тоном сказал Эйприл. Хэрт склонилась над своей панелью.
– Капитан, приборы показывают номинальное падение напряжения на втором переднем щите, но в противном случае зашкалило бы уровень сопротивления взрывной волне. – Она выпрямила спину, и ее и без того круглое лицо еще более округлилось. – Я подозреваю, что это и есть настоящий звездолет. – И вдруг слеза покатилась по ее щеке.
Откинувшись в кресле, Эйприл облегченно вздохнул.
– Да, – пробормотал он. – Это и впрямь настоящий звездолет.
– Он окинул взором свое маленькое царство и остался крайне доволен.
– Я бы сказал, что испытания прошли успешно. – Улыбнувшись, он посмотрел на потрясенного Джорджа. – Ну, а как бы мы еще смогли проверить?
Весомый довод. Джордж так ничего и не ответил, но у него сразу же возник вопрос.
– А вы ничего не забыли?
– Забыл? – удивился Эйприл. – Нет, не думаю. Ну, я бы еще проверил дублирующее управление, но раз его у нас не имеется, так и нужды в этом никакой нет.
– А как же оружие, капитан? Эйприл сразу же перестал улыбаться.
– Мы не собираемся использовать его в данной миссии, Джордж.
Чувствуя, что сейчас на него смотрят все собравшиеся на мостике, Джордж, посмотрев прямо в глаза Эйприлу, тихонько прошептал:
– Откуда ты можешь это знать? Проведи испытания бортового вооружения, Роберт! – Джордж чувствовал разочарование в голосе Эйприла. Он ощущал, он чувствовал это, но твердо стоял на своем.
Капитан сам назначил его на эту ответственную должность, и теперь уже для Джорджа было делом чести исполнить все, что от него требовалось, в лучшем виде. И даже если ради этого придется пожертвовать дружбой, даже если отныне Эйприл разочаруется в нем навсегда, ему было наплевать. Пусть будет так. Всю жизнь ему приходилось исполнять свой долг лишь наполовину. Наполовину муж, наполовину отец, наполовину офицер. Нет, на сей раз он наконец-то станет цельной натурой. Рот Эйприла искривился в презрительной усмешке, в глазах его сквозило разочарование. Он тяжело вздохнул, и в столь болезненном вздохе можно было почувствовать и презрение, и хорошо скрытую ярость. С явной неохотой капитан наконец промолвил:
– Хорошо, делайте, что надо. Джордж отвернулся от него, по возможности быстрее, постаравшись сделать это не столь очевидным для остальных. Ему не хотелось вновь возвращаться к известной теме – о том, что злодеи существовали с тех самых времен, как возникло человечество и что добрые намерения, как правило, разбиваются о носителей зла. Эйприл просто был обречен погибнуть первым за дело мира в какой-нибудь воинственной галактике, и тогда его миссии конец. А какой прок от бесполезных жертв? Джордж поспешил к Флориде.
– Стрельбы на ходу. Возьмите на прицел астероид размером с наш звездолет. Сперва попробуем одиночным, прямой наводкой. При максимальной мощности луча.
– Есть, сэр. Цель взята, – сообщил Флорида.
– Увеличьте скорость до ноль целых шесть десятых световой.
– Есть увеличить. – Звездолет, нырнув под огромный астероид, направился к краю пояса, вышел за его пределы и, сделав крутой разворот, вновь полетел к астероидам.
– Пли! – скомандовал Джордж. Энергетические молнии подавили эхо. Несколько лучей ярко-оранжевого цвета один за другим устремились к астероиду.
Каменное крошево разлетелось по космосу. Секундой позже огромный валун треснул посередине и тут же раскололся на две половины. Корабль как раз успел проскочить между ними.
– А теперь проверим наши пушки. Итак, пучком заряженных частиц, залпом. Пл-и-и!
Флорида защелкал переключателями, в то время как три молнии на видеоэкране ушли вслед самым крупным обломкам расколовшегося астероида. Две из них угодили точно в цель, превратив большие осколки в пыль, третья прошла вскользь по цели, сообщив ей вращательный импульс, и скоро последняя ушла за пределы видимости.
– Сбросьте скорость, – приказал Джордж, распрямляя плечи. Он даже не заметил, как оказался у командной консоли. – Лучше и быть не могло. – Собравшаяся на мостике команда сознательно молчала.
Джордж улыбнулся и, выдержав паузу, договорил:
– Однако, ничего особенного.
Флорида протянул ему руку. Хэрт подняла большой палец вверх, а Санави и несколько инженеров дружно зааплодировали. Впервые с тех пор, как он попал на борт этого звездолета, Джордж ощутил чувство товарищества, некий духовный синтез, подсказавший ему, что он здесь на своем месте, и то, что экипаж отныне будет воспринимать его как человека, соответствующего своему посту, В качестве первого офицера ему необходимо будет отдавать приказы, и теперь он был абсолютно уверен, что их будут выполнять. После этого он повернулся и увидел лицо Эйприла.
* * *
Дрейк довольно долго лазил по огромному звездолету, прежде чем наконец не нашел то, что ему было нужно. В недрах основной кормы находилось машинное отделение двигателей досветовой скорости.
Только что сделанная ярко-красная надпись на дверях гласила:
«Инженерная служба. В.М. Пульс двигателя. Посторонним вход воспрещен».
Воспрещен или нет, а все же дверь поддалась с легкостью, и вскоре Эйприл, насвистывая веселую мелодию, прошел внутрь помещения. Первые же двое людей, которых он там встретил, скорее всего представляли собой лишь полтора человека, поскольку один из них был виден лишь до пояса, остальная часть туловища и голова его скрывались в открытом люке, находившемся внизу огромной поднимавшейся до потолка машины. Второй мужчина протягивал коллеге необходимый для работы инструмент.
– Привет, – произнес он. Мужчина выглядел немного старше капитана Эйприла и казался раза в два потяжелее, его голову украшали благородные седины, а на бледных щеках краснела пара пятен, делая его отчасти похожим на Санта Клауса без бороды.
– Привет, – пробурчал Дрейк, разглядывая умопомрачительный агрегат. Вытащив из кармана список, он провел по нему пальцем.
– Меня зовут Дрейк Рид, а вы, должно быть, будете мистер Графф и мистер Саффайр, не так ли?
– Не… – ответил розовощекий херувим. – Я все-таки Графф, а вот тот в люке – Саффайр.
Из люка показалась рука, помахавшая Дрейку.
– Приветик!
– Дай Бог вам здоровья, – отозвался Дрейк. – Печально видеть, что эта штуковина почти уже поглотила вас и вы практически ничего не чувствуете.
– Кажется, мне уже не больно. Поберегите головы! – ноги его дернулись, и Графф в ту же секунду, схватив Дрейка, оттащил его в сторону, чем и спас от верной смерти. От верхней части сложного агрегата отвалилась довольно тяжелая железяка. Грохнувшись о палубу, она рассыпалась на три куска.
– Извините, – пробормотал Саффайр.
– Целый день работы псу под хвост! – в отчаянии воскликнул Графф.
– Не переживай, – отозвался из машинных недр Саффайр. Поджав губы, Графф со скорбным выражением лица некоторое время созерцал осколки, затем, отшвырнув их ногою в сторону, повернулся к Дрейку.
– А у вас есть разрешение капитана на посещение нашего сектора? Видите ли, здесь масса неизолированной проводки, и вас запросто может убить током. Так что – ничего не трогай.
– Меня послали сюда прямо из бортового лазарета, чтобы сделать анализы уровня загрязнения.
– Загрязнения? – испуганное лицо Саффайра наконец-то показалось из люка: миловидный, лет тридцати пяти, слегка лысоватый, нос крючком. – Не радиацию ли имеете в виду?
– Да что вы, речь идет об обычном загрязнении, кстати, что означают буквы В.М. на табличке, у вас на дверях? – Задавая вопрос, Дрейк незаметно извлек из кармана медсканнер и, набрав на нем приблизительный возраст и вес, приступил к сканированию данного индивидуума на метаболические несоответствия.
– Что, что? – переспросил Графф. Дрейк махнул через плечо в сторону двери.
– Буквы В.М.
– Вы имеете в виду «В.М. Пульс»? Разве вы не знаете?
– Как это ни печально, но не все из нас могут иметь счастье это знать.
– Так вот, это означает: «внутренне метрированный пульсовой двигатель», который мы для краткости называем просто «пульс».
– И правильно делаете!
– Импульсный двигатель используется давно, странно, что вы не слышали о таком общепринятом сокращении.
Дрейк лишь плечами повел, внимательно следя за показаниями медсканнера.
– Вы что, боитесь меня?
Графф, указав пальцем на сканер, спросил:
– А вы что, пытаетесь снять с меня показания?
– Клянусь, вы абсолютно ничего не почувствуете.
Графф потер нос, после чего изрек:
– В таком случае, вам лучше бы развернуть эту вашу штуковину в другую сторону. Пока что вы снимаете показания лишь с себя.
– Черт подери! – воскликнул Дрейк, хлопнув себя по лбу. – Я и впрямь ни на что не гожусь!
В этот момент дверная панель ушла в сторону, и на пороге появился тот самый парнишка из сектора Браунелла. Он катил тележку с обедом. Как же его звали, Оук? Три? Ах, да, вспомнил, – Вуд <Игра слов на англ. языке. Оук (оak) – дуб, три (tree) дерево, вуд (wood) – лес.>. Совершенно точно, его фамилия была Вуд. Очень блондинистый, и форма на нем болталась. Насколько помнил Дрейк по своему первому визиту на нынешнюю палубу, парнишка этот был весьма смышленым.
– Кончай работу, пульсовики, – крикнул Вуд. – Кушать подано!
– Отлично, – обрадовался Саффайр, вылезая из своего люка, – а то я тут чуть было проводку не начал жевать.
Дрейк присоединился к трапезе, устроенной инженерами прямо на палубе. Вуд тем временем раскладывал по пластиковым тарелкам упаковки со съестным.
– Слышал, что испытания пульсового двигателя прошли успешно, – заметил Вуд, протягивая Граффу картонную коробку с апельсиновым соком.
– К счастью для нас, – ответил Графф, передавая сок Дрейку.
– Теперь пришло время ваших испытаний, сектор искривления, предупредил Саффайр. – Как там у вас, небось все люки задраены?
Вуд усмехнулся.
– Да, теперь уж запечатано наглухо, – забрав свой набор упаковок, он сел по-турецки рядом с Дрейком. – Еще раз привет.
– Рад вас видеть, – ответил Дрейк.
– Что, все еще пульс проверяете?
– Когда вспомню, наконец, как работает эта штуковина, то, вне всякого сомнения, продолжу это занятие. – Графф прыснул со смеху.
– А мы тут как раз собирались объяснять устройство и принцип работы импульсного двигателя.
– Тут на две трети все зависит от волшебства, и лишь на одну треть от везения, – добавил Саффайр.
– Там. откуда я родом, живут одни колдуны, – парировал Дрейк.
– Кстати, рассуждая о наших корнях и происхождении, что это вы проделываете со своей пищей, если не секрет?
Саффайр прервал свое занятие, состоявшее в том, что он с особой тщательностью раскладывал разные составные части своего меню на определенном расстоянии друг от друга – картошку сюда, ветчину туда, горох совсем в другое место, одновременно внимательно следя за тем, чтобы ни один из этих продуктов случайно не смешался бы с остальными. После этого он приступил к поглощению гороха и, надо заметить, уписывал его за обе щеки. Когда горошку пришел конец, он взялся за картошку и продолжал есть только ее.
– Что, иначе религия не позволяет? – поинтересовался Дрейк.
Саффайр пожал плечами.
– Думаю, да. Мы так делаем в моей родной колонии. Сказать по правде, я даже не знаю из-за чего это. Я просто уже забыл.
По-моему, что-то связано с общей санитарией. Подозреваю, что при заселении моей планеты люди сталкивались с каким-нибудь особенным видом заражения.
– Нет, это что-то вроде кошера у евреев, – язвительно заметил Графф.
– Ну, знаете, это даже нетактично…
– Черт подери, – сказал Дрейк, – возможно, вам покажется варварством, как мы едим на Земле, поглощая пищу, с вашей точки зрения, совершенно беспорядочно.
– Я просто не обращаю на это внимание.
– Вы просто так никогда и не узнаете, чего себя лишаете, заметил Вуд, – до тех пор, пока не отведаете ложечку мясца с картошечкой. Нет, право, странный вы человек, Саффайр.
– Кончайте! – воскликнул Саффайр, погрозив им вилкой. – Сейчас я выступлю в роли преподавателя, а вы меня не перебивайте. А ты, он указал вилкой на Дрейка, – будешь моим прилежным учеником.
– Я весь внимание, – пообещал Дрейк.
– Ну так вот, импульсные двигатели работают на сплаве высоких энергий, понятно? А достигается это целой батареей пульсовых лазеров, обстреливающих со всех сторон топливную таблетку. Первыми же импульсами таблетка воспламеняется, в результате чего получается куда более тяжелый элемент.
– Точнее, куда более тяжелые серии элементов, – перебил его Вуд.
– Которые мы затем обстреливаем еще одним высокоэлектрическим лазерным импульсом, после чего следует вторая химическая реакция, в результате которой высвобождается на сто двадцать процентов больше энергии, чем в результате обстрела топливной таблетки. После этого лазерные импульсы следуют один за другим.
– С интервалом в микросекунду, – добавил Графф, не обращая внимания на малодушный страх в глазах Дрейка.
– Вот отсюда-то и происходит термин «импульс», – продолжал Саффайр, – «внутренне-метрированный пульсовой двигатель».
– Так просто, – пробормотал Дрейк. – Надо было мне в инженеры идти. – Все трое засмеялись. Скорбно склонив голову, Вуд промолвил:
– Если бы все и впрямь было так просто, звездолет разнесло бы ко всем чертям еще во время первичного обстрела топливной таблетки лазерами.
– Как здорово, что этого не происходит, – заметил Дрейк, словно бы машинально вертя в руках медсканнер.
– Весь фокус в том, – сказал Графф, – чтобы преобразовать энергию импульса в реактивный выброс. И есть лишь два способа это сделать.
– Которые состоят в том…
– Самый примитивный – это направить всю энергию и выброс заряженных частиц через задние сопла корабля.
– Это мне можешь не рассказывать! Равная и противоположная реакции…
– Правильно. Движение вперед за счет выхлопа назад. Проблема вся в том, что это отнюдь не эффективно.
– Сто лет назад, правда, это считали гениальным, – заметил Графф.
– Само собой, – добавил Саффайр, покончив со своей картошкой, – если тебе в течение многих дней приходится разгоняться лишь на половине световой. – Он занялся ветчиной, но не раньше, чем убедился, что на нее не попало ни капли горохового сока.
– Следует еще добавить, что экранов вокруг корабля не расставишь, – заметил Вуд, – значит, вся эта энергия может обрушиться обратно на звездолет и запросто зажарить весь экипаж.
– Так каково же второе чудо? – спросил Дрейк, настраивая медсканнер и поворачивая его к Граффу. Жующий великан внимательно слушал объяснение двигательной установки звездолета. На дисплее медсканнера заиграли огоньки. Так – избыточный вес, слегка стесненное дыхание, хороший тонус мышц.
– Мы применяем второй способ, – сказал Саффайр. Вуд поспешил глотнуть апельсинового сока. – Пользуемся одной природной уловкой, не давая энергии рассеиваться. Мы вытягиваем ее в одном направлении при помощи искусственного гравитационного поля.
– У нас, так сказать, имеется своя собственная «черная дыра», – пояснил Графф.
– Но энергия должна куда-то уходить, – притворно возмутился Дрейк. Саффайр согласно кивнул.
– Любой первокурсник-физик скажет вам, что в результате искажается пространство.
– Волнообразное, – добавил Вуд. – Каждый импульс приводит к новой волне искривленного пространства.
– А мы просто движемся, оседлав эти волны, – закончил Графф.
Дрейк кивнул, после чего нахмурился.
– Может, в этих вопросах я и полный бабуин, но, похоже, это объяснение работы двигателя искривления.
– О нет, нет, – сказал Графф.
– Искривление намного больше импульса, – заметил Саффайр.
– И как вы только об этом догадались, ребята?
– О! От этого крыша едет! – промолвил Саффайр и в подтверждение своих слов укусил Вуда за плечо.
– Эй, – взвизгнул от боли Вуд. – Ты, верно, слишком долго копался в утробе этого агрегата!
– А разве я это отрицаю?
Графф, явно привыкший к такому поведению, – а кто когда-нибудь говорил, что инженеры – люди нормальные? – повернувшись к Дрейку, объяснял:
– Искривление вызывает параметрические и временные искажения.
Мы только начинаем понимать. Поверьте, это настолько фантастично, что в уме не укладывается. – Вуд потер укушенное плечо.
– Сейчас нам говорят, что искривление девять – это предел.
– Да, – проворчал Графф. – Десять лет тому назад нам говорили, что быстрее четвертого искривления мы перемещаться не сможем.
– Думаешь, это плохо? – сказал все еще не успокоившийся Саффайр. – А каково было первым пилотам, управлявшим машинами, тяжелее воздуха, которым внушали, что при преодолении звукового барьера они непременно погибнут? Порой не ведаешь, насколько ты глуп, пока не поумнеешь.
– Да… – Дрейк поморщился, глядя на медсканнер. – Ребята, а вы не могли бы устроить для меня специально какого-нибудь загрязненьица? А то мне тошно возвращаться в лазарет без каких бы то ни было результатов.
– Мы можем тебя засунуть на целый час в лазерный генератор, предложил Саффайр. – Уж после этого ты точно будешь фонить.
Дрейк вздохнул и, вытянув ноги, сделал вид, что окончательно забросил свое занятие, но, тем не менее, он держал сканер на виду и как бы невзначай направил его на Саффайра.
– Итак, ребята, расскажите-ка лучше о себе.
