Текст книги "Последняя Граница"
Автор книги: Диана Кэри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
Глава 3
В Космосе царил мрак… И казалось что так будет вечно.
– Говорит Полевой Примус Килайле <Командующий (воен. звание), от primus (лат.) – первый.>. Эскадрилья принимает патрулирование.
– Принято. Да пребудет с вами благодать Гранд Примуса. Желаем вам приключений. Пространство загудело. Сквозь космические бездны проплыл гигантский крылатый звездолет черного цвета, блестящий, изукрашенный металлизированными перьями. От одного из крыльев начали отделяться такие перышки. Они посыпались подобно черепице с крыши во время урагана, и каждое из них оказалось космическим кораблем – точной миниатюрной копией звездолета, от которого они только что отделились. Подобно организованному пчелиному рою, эскадрилья из шести патрульных кораблей отошла от несущего звездолета, отправившего их в пространство патрулирования на гиперсветовой скорости. Теперь, обреченные на подсветовую тягу, их экипажи были брошены на произвол судьбы во внутреннем пространстве… Это и придавало саркастический смысл благословению Гранд Примуса на мостике флагмана эскадрильи, по иронии судьбы имевшего название «Пепелище», – капитан Идрис чудом удержалась от тяжелого вздоха, стараясь не обращать внимания на раздраженные взгляды членов экипажа. Она пыталась их игнорировать, но безуспешно. Да они и не смотрели на нее, лишь переглядывались друг с другом. Мужчины обменялись всего лишь несколькими взглядами, но в них сквозило столько презрения, что молено было без труда про честь их мысли сквозь шлемы, напоминавшие птичьи головы. Другие члены экипажа преднамеренно не смотрели в ее сторону.
– Устанавливайте патрулирование, Кай, – сказала она, глядя на главный видеоэкран, продемонстрировавший, как звездолетоносец внезапно и бесцеремонно всосался в гиперсвет для того, чтобы отправить остальные эскадрильи в их собственные зоны патрулирования. Наступило некоторое облегчение. С ее личного мостика донесся знакомый голос:
– Десантируем «Колючую проволоку». Как меня слышите? – вещал в мегафон заместитель капитана.
– «Колючая проволока» принимает патрулирование, – протрещала бортовая рация. В перископ было видно, как один из звездолетов отделился от эскадрильного роя и стал удаляться на подсветовой скорости. Вскоре он исчез из вида. Замкомандира Кай, не останавливаясь, продолжил:
– Устанавливаем «Распутника». Как меня слышите, «Распутник»?
Прием.
– «Распутник» принимает патрулирование. И так продолжалось, пока звездоносцы «Пепелище», «Полет», «Опыт» и «Огонь Будущего» не освободились от патрульных кораблей, и вскоре «Пепелище» остался мерцать своими черными лакированными боками в гордом одиночестве, и лишь его металлизированное оперение, разлетаясь, пронзало сверкающими молниями безысходную тьму Космоса. Сохраняя достоинство, командир корабля встала с капитанского кресла.
– Пойду доложу Примусу Килайле. – Она уже почти прошла к выходу в коридор, как чей то оклик вынудил ее остановиться.
– Командир Идрис, – бросил стоявший на мостике молодой офицер, который демонстративно вел, себя так, будто ему там совсем нечего было делать. Его бесцветные волосы и уши, слегка наклоненные вперед, в последнее время раздражали Идрис больше всего на свете. Передайте от меня привет Примусу.
Командир повернулась, наградив наглеца испепеляющим взглядом.
– Думаю, Примус будет чрезвычайно этому рад, антэцентурион. А кроме того, я уверена, что он обожает жареных бабочек под соусом из дерзких КЛИНГОНОВ.
Идя по коридору, она старалась хромать посильнее, желая тем самым напомнить этому офицеришке о своем пространном послужном списке герои веских деяний во благо Империи. Сегодня звездолет почему-то казался на редкость маленьким. И она предпочла пройти по его коридорам и переходам, не пользуясь лифтом. Карабкаясь по крутым лестницам, Идрис чувствовала себя вновь молодой и сильной, и, кроме того, это хоть как-то подготавливало к встрече с Примусом – истинным воплощением мужественности, буквально уничтожавшим всех одним лишь своим видом. В штабном коридоре было полно часовых, но проходя через блокпосты, Идрис даже не задерживала взгляда на их однотипных лицах и, лишь остановившись у дверей апартаментов Примуса, обратила внимание на пару лоснящихся мундировпо обе стороны от входа. Какое-то время капитанша молчала, разглядывая каллиграфически вырезанные на дверях буквы «Т'Каэль Занидор Килайле, Полевой Примус». Надпись показалась ей совершенно дурацкой, хотя на протяжении многих лет она этого не замечала.
В последнее время подобные надписи убирали. Враг бдит! То было следствием паранойи, охватившей определенную часть Сената, признаком того. что даже сам Претор отныне уже не чувствовал себя в полной безопасности.
– Сообщите Полевому Примусу, что я здесь, – сказала.женщина, глядя на стоящих на страже субцентурионов. Один из облаченных в боевые шлемы охранников нажал кнопку на дверной панели.
– Полевой Примус, – вкрадчиво промолвил он, – командир Идрис просит об аудиенции.
– Пропустите.
Один из субцентурионов тут же вытащил карточку допуска из висевшей на его ремне сумке и спешно прицепил ее к униформе Идрис, в то время как другой страде набрал код и дверь открылась. Войти в апартаменты Примуса было все равно, что попасть на другую планету.
Воздух здесь был свеж и чрезвычайно влажен благодаря массе свешивающихся с потолка растений. В отличие от помещений в строгих военных тонах, характерных для прочих помещений корабля, это буквально сияло радугой красок. Здесь оказалась масса самых невероятных экзотических растений, произраставших, казалось, из потолка, стен и палубы. Зеленая листва местами переплеталась с ярко-желтой, багровой и голубой, принадлежавшей растениям, плохо переносившим подобную атмосферу. Но были и такие экземпляры, чья естественная окраска не имела ничего общего с земной зеленью.
Большинство из них привез с далеких планет, которые посетил за годы своей жизни, Примус. Кое-что можно было даже квалифицировать как деревья, поскольку налицо были и деревянный ствол, и клонящиеся к полу ветви.
– Входите, командир, – пригласил ее обманчиво-нежный голос Примуса из самой гущи этих зарослей.
Идрис сделала шаг вперед, и дверь за ее спиной тут же, шипя, закрылась. Командирша старалась двигаться по возможности осторожнее, чтобы случайно не наступить на какое-нибудь растение, одновременно следя за мыслящим.плющом, листва которого наклонялась в ее сторону. Высокая влажность и терпкий запах плесени и прели вызывали у Идрис кашель. Отведя рукой плотную завесу из янтарных висячих соцветий, командирша позвала:
– Примус?
– Я справа от вас. За чертовым деревом.
Да так могло называться что угодно. И пока Идрис освежала в памяти свои скромные познания в ботанике, Примус, широко улыбаясь, совершенно неожиданно вышел ей навстречу.
– Добро пожаловать.
На фоне растений он выглядел некоей аномалией – темные, как воронье крыло, волосы и невероятно смуглое лицо. Абсолютно черные глаза были довольно велики и круглы. Глубоко посаженные, окруженные сетью морщин, они порой казались чересчур вытаращенными… Взгляд выдавал в нем умного, но невероятно упрямого человека. Изящно изогнутые брови живописно контрастировали с заостренными ушами, что по канонам красоты расы риханцу было почти совершенством. Идрис знала, что се собственные ушки слишком загибаются назад, чтобы соответствовать стандарту, и порой жалела, что получила звание на ранг выше тех, кто имеет Право носить шлем. Конечно, думать об этом не стоило, но каждый раз при виде Примуса Идрис все же болезненно ощущала свою неполноценность.
Примус Килайле, похоже, стремился привлекать к себе внимание даже в домашней обстановке. Он носил офицерские кители устаревшего образца – Небесно-голубые, с полоской золотистого меха на Правой руке, более свободного покроя, чем ало-черная форма, которой отдавал предпочтение нынешний состав Сената. И хотя накладные плечи и зауженная талия кителя придавали солидный вид его тщедушной фигурке, аура высокого ранга от него уже не исходила. Старые награды сегодня казались смешными, поскольку со времен прежних бравых подвигов в Империи произошло немало кошмарных катаклизмов, по сравнению с которыми все прежние заслуги Примуса были лишь детской игрой. Мода Империи также ушла далеко вперед, и лишь серебряное плетение на стоячем желтом воротнике говорило остальным риханцу, что перед ними – Полевой Примус Великого Роя собственной персоною.
– Каждый раз, заходя сюда, я ожидаю обнаружить ваш труп, растерзанный какими-нибудь плотоядными растениями с далеких планет.
Примус таинственно улыбнулся.
– Что ж, такую смерть я принял бы с превеликим удовольствием.
– О нет, в таком случае вы погибли бы не во время исполнения своих прямых обязанностей. А что может быть позорнее, чем смерть не на боевом посту?
– Идрис остановилась около странного кактусообразного растения, украшенного сверху неким подобием черного шара. – Что это?
– М-мда… Ах это… Это, представьте себе, – цветок.
– Понятно. – Оттягивая момент начала серьезного разговора, она разглядывала прочую растительность, судя по всему, – тоже цветы.
Здесь росли и экзотические красавцы, и неброские спутники полей.
Потом, несмотря на то, что ей было ужасно неловко, командирша все же решила не тратить понапрасну время.
– Примус, могу ли я в очередной раз попросить вас выйти на мостик теперь, когда Рой разлетелся на патрулирование?
– Конечно же, можете. Но разве для того, чтобы отправить эскадру звездолетов на задание, так уж необходимо мое присутствие?
– Команде нужно все видеть, Примус, для вашей же собственной безопасности. Ваше отсутствие на капитанском мостике усилит позиции прочего командного состава.
Т'Каэль, почесав подбородок, присел на огромный горшок, из которого карабкалось под потолок вьющееся дерево, и с усмешкой посмотрел на Идрис. Ее длинные прямые темно-каштановые волосы обрамляли лицо отнюдь не по последней моде. Мясистые бронзовые щеки выдавали принадлежность скорее к клингонской расе, нежели к риханцу. Именно поэтому, подумал Примус, она и продвинулась так далеко по службе. Блестящая военная карьера изучила эту женщину откровенно высказывать свое рвение. Она говорила правду, невзирая на должности, даже если бы и могла поплатиться за это жизнью. И сейчас, вероятно, она вновь говорит правду.
– Если не ошибаюсь, вы – командир «Пепелища», – промолвил он.
– А это флагман Роя. В таком случае, чтобы получить дальнейшее продвижение по службе, лучше бы вам самой объявлять о роспуске Роя.
Терзаясь от желания очередного повышения по службе и от гложущего чувства вины, Идрис коротко кивнула и пробормотала:
– Благодарю за доверие.
– Продолжайте, – настаивал Примус.
– Антэцентурион Ри'Як скоро посетит вас, чтобы передать поздравления Верховного Претора, – сказала Идрис. – Он уже сеет смуту на корабле.
– Но ведь это ерундовое задание, Идрис,. – уточнил. Т'Каэль. Нижнее пространство.
– Да, задание плевое, но даже в нижнем пространстве порой приходиться сражаться с пиратами.
– Вот эти растения представляют для нас куда большую опасность, нежели пираты. Идрис в отчаянии закусила губу.
– Кое-кого из командного состава Роя устроили бы строгие порядки Претора на борту вашего флагмана. Вы лее прекрасно понимаете, что Сенат ни перед чем не остановится, чтобы снять вас с занимаемого поста.
Привстав, Т'Каэль схватился рукою за вьющиеся плети виноградной лозы и принялся внимательно их разглядывать.
– Пожалуйста, подержите вот это, – попросил он, протягивая ей сильно разбухшую старую лозу. Идрис машинально взялась за конец побуревшей плети. Внешне растение, казалось, никак на это не отреагировало, однако вскоре она ощутила под своими пальцами пульсацию, словно виноградная ветвь вовсе не хотела, чтобы ее хватали руками. Стараясь не слишком выдавать накатившийся на нее волной страх, командирша слегка отпрянула от лозы и постаралась ослабить захват ладони на дрожащем стебле. Примус схватил основной отросток лозы, взял в руки скальпель, с большой тщательностью выбрал место нанесения удара, после чего в мгновение ока взрезав плоть растения, рассек основной отросток почти до того места, где за виноградную плеть держалась Идрис. И тут лоза оказала сопротивление.
– Сэр… – начала было командирша, стараясь удержать вырывающуюся из ее пальцев плеть.
– Все на этом свете сопротивляется, стоит лишь нанести смертельный удар, – сказал Т'Каэль тоном, которым обычно успокаивают малых детей. Интересно, кому он говорил это – растению или командирше? Идрис решила не выпускать лозу несмотря ни на что.
Неужели это было очередной экзаменовкой со стороны Примуса? О, сколько же ей понадобится пробыть рядом с ним, прежде чем она узнает, кто он такой на самом деле. Куски рассеченного стебня полетели на пол. – Держите крепче, – Идрис, кивнув в ответ, постаралась выполнить приказ. Не мигая, смотрела она на то, как Примус вонзил свои пальцы в место разреза на основном разбухшем отростке и попытался развести в стороны верхние слои. Поначалу растение яростно сопротивлялось. Но вдруг в течение одной секунды разрез буквально взорвался дюжиной крохотных виноградных вьюнов, вырвавшихся из сердцевины растения прямо в лицо Т'Каэлю. От неожиданности Идрис отпрянула. Свеженькие, еще влажные листочки заскрипели, разворачиваясь в тусклом освещении, апартаментов Примуса.
– Вот оно, таинство рождения, – довольно пробормотал он, помогая листочкам полностью развернуться, а затем погладил новые молодые побеги. Ноздри Идрис уловили терпкий аромат новорожденных лоз. Когда она взглянула на свои руки, лицо ее исказила гримаса отвращения. Материнская лоза представляла собой лишь сморщенную оболочку. Передернувшись, командирша бросила старую ветвь на палубу. Т'Каэль посмотрел на нее краем глаза. Идрис так и не поняла, одобрен ее поступок или нет. А Примус прямо ей об этом не сообщил.
– Я понимаю все трудности, что вы испытываете на капитанском мостике, – промолвил он, все еще поглаживая пальцами побеги лозы. Но в данной ситуации я вынужден воздерживаться от каких бы то ни было комментариев.
– Нет, вам пора действовать. Особенно теперь, когда вы попали в поле зрения Претора. Ри'Як мне не страшен.
– Его нельзя недооценивать, – быстро проговорила она, вспомнив, что в данный момент беседует с самим Примусом Килайле, героем Широкой воины. – В качестве проктора Сената Ри'Як обладает неограниченной властью даже в ранге антэцептуриона. Он, воистину, домоклов меч, нависший над вашей головой.
Т'Каэль, притворно всхлипнув, саркастически бросил:
– В таком случае, это для меня слишком большая честь.
– И весьма сомнительная. Суть происходящего в том, что Претор вас боится.
– Ри'Як слишком молод, чтобы и впрямь заслуженно занимать свою должность. Он является проктором Сената лишь благодаря связям с неким могущественным семейством. Либо это своего рода плата за услугу, к которой, собственно, он не имеет ни малейшего отношения.
Антэцентурион понятия не имеет, сколь далеко простирается его власть. И я могу обратить это в свою пользу.
– Сэр, Сенат прислушается к его словам, в случае, если наш проктор обладает даром артистично лгать. Верховный Претор только поприветствует подобную ложь.
– Даже власти Верховного Претора недостаточно, чтобы снять меня с занимаемого поста. Не забывайте, что я как-никак Полевой Примус, хотя бы и в этой Богом забытой области пространства.
– Наш район патрулирования – своего рода наказание для вас, сэр, – напомнила Идрис, хотя она знала, что он и без нее все прекрасно понимает. На территории, принадлежавшей риханцу, возможностей для продвижения Примуса Т'Каэля уже не было. Человек его положения воспринял бы порученное ему задание как своего рода исправительные работы, а для всех, кто служил под началом Т'Каэля, это могло означать лишь конец дальнейшей карьеры. В особенности сейчас. – Ри'Як – глаза и уши Претора. Теперь он здесь. Его присутствие давит но вас. Каждый раз, когда команда видит антэцентурнона всем понятно, что вы, Примус, подобны голубке в окружении ястребов-стервятников. Они понимают, что теперь на их карьере поставлен крест.
– И вы здесь для того, чтобы мне об этом сообщить.
– Бесчестье командира – позор его экипажа.
Он вырвал вонзившееся в руку жало хищного насекомого и смачно его раздавил.
– Спасибо.
Идрис со смиренной улыбкой продолжила:
– Мой долг сообщить вам об этом.
– Именно, – согласился Примус. Оставив в покое новорожденные побеги лозы, он подошел к другому растению с мясистым стеблем, утыканным колючками и объемистыми семенными сумками, и стал проверять на ощупь, насколько вызрели семена. – Не бойся, Идрис, у Верховного Претора пока что нет такой власти, чтобы снять меня с занимаемого поста. Конечно, если не обесчещу себя каким-нибудь из ряда вон выходящим проступком. Вот отказался бы я от патрулирования космических задворок и сразу же стал бы для него легкой добычей. Но приказ исполнен, и теперь мы здесь.
– Позорно выполнять столь ничтожное задание, – настаивала командирша. – Информация о растущей военной мощи Федерации позволяет Верховному Претору сосредоточить в своих руках максимум власти, Федерацией уже построено двадцать супеpзвeздoлeтoв. Они стартовали одновременно, дабы продемонстрировать галактическую мощь. Это превосходнейшие военные корабли. Земляне обязательно развяжут войну с целью захвата пространства риханцу.
Т'Каэль бросил на нее насмешливый взгляд, заметив:
– Идрис, неужели вы всему этому верите?
– А вы – нет?
– Преувеличение. Не забывайте, что я знаю землян получше, чем кто-либо в нашей Империи.
– Да, в данном вопросе вы, своего рода, эксперт, – признала Идрис. – Никто этого не отрицает. Но сейчас пришло время поиграть мускулами. Сегодня наши звездолеты концентрируются на рубежах и проводят активную разведку нейтральной зоны с целью нанесения упреждающего удара по Федерации. Вот почему это позорное боевое дежурство в пространстве столь невыносимо для нас и опасно для вас, сэр. Бойцы Роя жаждут быть на переднем крае борьбы. Они ищут повод для того, чтобы поднять бунт, не желая и далее подобным образом себя позорить. Ребята мечтают атаковать флот федерации. Война неизбежна!
При этих словах руки Т'Каэля отдернулись от стебля растения, как от удара током, и он понял, что в последнее время совсем разучился скрывать свои истинные чувства. А ведь были времена, когда никто не мог сказать с уверенностью, что же в данный момент на уме у Примуса. Ведь даже наименее радикальные из его идей подорвали доверие Сената к нему с тех самых пор, как закончилась Широкая Война. С неприкрытым отвращением Примус отложил скальпель, словно опасаясь держать в руках какие-либо острые предметы. С отрешенным видом он высыпал в нагрудный карман пригоршню только что собранных семян.
– Личная честь когда-то ценилась выше личной славы, вздохнув, промолвил он. – А верность присяге была превыше кровожадности. Сейчас я стараюсь по возможности не обращать внимания на то что происходит вокруг меня. Мне стыдно.
Идрис подошла к нему на шаг ближе.
– Вам нет нужды стыдиться. Выход – в примирении с Претором.
Оставьте это смехотворное патрулирование и примите участие в великой битве. И во дворце Претора вновь запоют хвалебные песни в вашу честь, Примус, и о ваших подвигах снова с благоговейным ужасом будут рассказывать во всех пространствах, от здешних миров до самого Ч'Таврана!
Т'Каэль неторопливо отошел от командирши, вновь присел на край каменного горшка, стараясь снять напряжение Идрис благодушной улыбкой. Командирша внезапно поняла, что для своего ранга он улыбался слишком часто, хотя и довольно таинственно. Примус покачал головой в мнимом удивлении.
– Не так уж далеко отсюда находится Ч'Тавран, – промолвил Примус, презрительно скривив губы. Посмотрев на свои перепачканные в желто-коричневой земле руки, он попытался отыскать наиболее понятные Идрис слова. – Когда нас атаковали в Широком Пространстве, я действительно жаждал сражаться. Я сам командовал звездолетом-истребителем. И команда была мне верна. Но потом наш народ вновь стал тем, кем являлся в те далекие времена, когда впервые вторгся в просторы космоса, заселенные агрессивно настроенными людьми. Мы использовали наши победы для того, чтобы отвоевать большие пространства космоса у врагов. И вскоре они стали нашими жертвами. Теперь, я думаю, найдется множество причин для большего количества жертв. У нас будет повод схватиться с федерацией, и мы сочтем это за честь, поверьте мне, командир, закончил Т'Каэль, и взгляд его, казалось, проник до глубины души Идрис. – Если б я и впрямь думал, что федерация представляет для нас угрозу, то не подчинился бы приказу сражаться с ее войска и выйти в район намечаемых боевых действий, Это уж точно.
Идрис, задумавшись облизала губы.
– В таком случае, какими сведениями мы располагаем?
– До нас доходят слухи, думается мне, только слухи, да к тому же приправленные тщеславными идеями наших вождей.
– Неужели?
– Да, к тому же у меня нет ни малейшего сомнения, что федерация достигла определенного прогресса. Впрочем так же, как и мы. Этого и следовало ожидать. А через одно поколение мы достигнем куда большего, а дальше – еще больше. И если мы станем нападать друг на друга каждый раз, когда будем опасаться достигнутого противником прогресса, то нам придется воевать с ними до тех пор, пока в живых не останется никого. Особой славы и почета в этом нет, – заметил он, печально усмехнувшись. – Развивается любая цивилизация. Нападать на какую-нибудь расу лишь потому, что она прогрессирует в своем развитии, равносильно тому, чтобы убивать кого-нибудь лишь за то, что он дышит.
Идрис почувствовала, как ее лицо залилось краской. Да, похоже он был прав, по…
– А что, если вы все же ошибаетесь? После прошлой войны с федерацией нам понадобилось полпоколения на то, чтобы восстановить свои силы. В этот раз они уже точно нам такой возможности не предоставят.
Т'Каэль снова выпрямился.
– Вот почему я все еще выполняю свои обязанности.
Командирша тяжело вздохнула. И вновь она не сообщила ему ничего нового. Примус давным-давно решил строго придерживаться своих жизненных принципов. Бежать ему было некуда, враги обложили его со всех сторон. Быть может, все для него и кончилось бы благополучно, если бы не эта шумиха вокруг напряженности, возникшей между Претором и федерацией. Напряженность, о которой сама федерация еще даже не догадывалась. Претора устраивало подобное положение вещей, благодаря которым он получал некое преимущество. Идрис попыталась отступить хотя бы на шаг, но почувствовала, что кто-то крепко схватил ее за волосы. Она хотела было повернуть голову, но не смогла этого сделать. Что-то ползло у нее за ухом. Сдержав страх, Идрис боковым зрением увидела, как нечто с крохотными присосками ползло по ее щеке к глазу. Секундой позже Т'Каэль, почуяв неладное, бросился к ней на помощь со скальпелем в руке. Схватив одной рукой Идрис за волосы, он стал отдирать одну за другой присоски от ее кожи.
– Вот за этим, – объяснил он, отрезая запутавшееся в волосах щупальце, – надо постоянно следить, в противном случае его побеги-щупальца начинают хватать все живое, что попадается им на пути, будь то спящее животное или растение, и высасывать их похлещи полчища пиявок. Я даже вынужден подрезать эту штуковину каждый раз, когда собираюсь отходить ко сну. Ну вот… Теперь ты снова свободна, – промолвил он, приводя в порядок ее прическу. Затем он аккуратно стер грязные следы, оставленные на лице Идрис перепачканными в земле пальцами. Конечно, прежде надо было вымыть руки. Почувствовав себя неловко, он отвернулся и надолго замолчал.
Идрис терпеливо смотрела ему в спину, после чего решила заполнить возникшую между ними паузу.
– Я пришла лишь для того, чтобы проинформировать вас о настроениях среди экипажа Роя. Если вам это не поможет, что ж, в таком случае, простите меня. Могу лишь надеяться, что вы впредь постараетесь не слишком явно выражать свои чувства и настроения, зная о том, что глаза и уши Претора бдят.
Т'Каэль снова улыбнулся своей загадочной улыбкой.
– Идрис, те из моих выражений, благодаря которым я и попал сюда, были такими безобидными по сравнению с теми, что действительно частенько просятся мне на язык.
Она вздохнула.
– Ри'Як придет. Я просто думала, что вы обязательно должны об этом знать. – Чувствуя себя так, словно она уходит с поминок, на которых была единственной приглашенной, Идрис ужо стала пробираться сквозь густую листву в сторону выхода, как вдруг громкий властный голос Примуса остановил ее.
– Команда командой, а вы, командир, вы-то на чьей стороне?
Бронзовое лицо Идрис исказилось мукой. Сдержав свои эмоции, она посмотрела в его сторону. Казалось, Т'Каэль не обращает на нее ровно никакого внимания: его пальцы небрежно перебирали листву точно так же, как всего несколько минут назад ее волосы.
– Я с вами, – ответила она. – Мы ведь не первый день служим вместе, Примус. – По тону, которым были произнесены эти слова, Т'Каэль сразу же понял, что несправедливо обидел Идрис. Чтобы хоть как-то исправить ошибку, он попытался одарить се тем, что в его понимании было «теплым взглядом».
– Простите мне мой вопрос, Идрис.
Она вновь пристально посмотрела ему в глаза.
– Вы знаете, что я мечтаю о том, чтобы занять ваше место, призналась Идрис. – Но хочу, чтобы это произошло в результате вашего дальнейшего продвижения по службе, а не снятия с должности.
Берегите себя, сэр. Самая большая опасность для вас – вы сами.
Он кивнул в знак согласия, – то была сущая правда.
– Хотя граница далеко, я чувствую, что повсюду меня окружают враги.
Переговорное устройство затрещало, предоставив Идрис возможность не отвечать на эту реплику.
– Примус Килайле, антэцентурион Ри'Як просит об аудиенции.
Т'Каэль посмотрел на Идрис, и дьявольская улыбка заиграла на его губах.
– А не попросить ли нам антэцентуриона подождать, а? Как вы считаете?
Идрис закусила губу, но, тем не менее, щеки со порозовели от волнения.
– Вы заставляете меня чувствовать себя маленькой девочкой, сэр, – пожаловалась она. Проходя мимо нее, Т'Каэль проронил:
– Всегда рад вас видеть. – Он нажал на ближайшую переговорную панель, произнося в нее:
– Скажите, чтобы антэцентурион подождал.
– Так точно, Примус.
Когда Т'Каэль снова повернулся к Идрис, его взгляд сверкал озорством.
– И как долго, вы думаете, он теперь там простоит?
– После того, как он объявил о своем прибытии, уйти он уже не посмеет, – промолвила она. – Все же официальные церемонии – великая вещь.
– Как вы думаете, Ри'Як – разведчик или охотник? А может быть, и то и другое одновременно?
Идрис поднесла пальцы к губам, чтобы не отвечать. Она представила себе стоящего в коридоре Ри'Яка, не смеющего уйти, не смеющего нажать кнопку вызова вторично, и двух грозных стражей, стоически его игнорирующих. Командирша не могла припомнить, когда опасность столь ее развлекала. Полив своих питомцев, Т'Каэль задержал взгляд на плотоядном растении с пиявкообразными щупальцами, однако вскоре, судя по всему, отказался от искушения.
Он в очередной раз постучал по дверной панели и сказал:
– Пропустите антэцентуриона.
С того места, где стояли Идрис и Т'Каэль, им не было видно, как открывается дверь. Но они услышали се приглушенный зелеными зарослями скрип и заговорщически переглянулись. Дверь с шумом захлопнулась, после чего последовали чеканные шаги и хруст сминаемой листвы. Идрис прижала пальцы к губам. Похоже, Ри'Як не собирался звать на помощь. И даже когда он налетел головой на выступ в стене, ни Идрис, ни Т'Каэль не проронили ни слова.
Ближайшие к ним растения затрепетали. Примус расставил их так, что был абсолютно уверен, – Ри'Як и шага не сможет ступить, чтобы не получить веткой по глазам и не оцарапаться о колючки. И судя по звукам, долетавшим до них, это срабатывало. Лишь с третьей попытки проктор наконец выбрался к тому месту, где стояли Идрис и Т'Каэль.
Командирша изо всех сил закусила губу, чтобы не рассмеяться при виде взлохмаченной алебастрово-бледной шевелюры Ри'Яка, из которой, к тому же, торчали листья карликовых папоротников. Кажется, бедняга совсем потерял ориентацию и глупо моргал, пытаясь привыкнуть к столь необычной для него обстановке.
– Ах это вы, антэцентурион, – наконец-то осторожно признал факт его появления Т'Каэль.
– Наилучшие поздравления от Верховного Претора вам, Полевой Примус, – едва выдавил из себя Ри'Як, – а также всем тиркамеронцам.
– Принято.
– Уж больно здесь воздух густ.
– Концентрированный воздух полезен для здоровья, антэцентурион.
– Да, да, конечно. – Ри'Як наконец-то освободился от присосавшейся к его плечу листвы и стал так, чтобы видеть, не подают ли Идрис и Т'Каэль каких-либо тайных знаков друг другу. – Со всем моим уважением к вам, Полевой Примус, я бы хотел представить свои предложения.
– Да, я слушаю.
– Среди подчиненных вам экипажей зреет смута, – молвил Ри'Як, с трудом сдерживая улыбку от только что произнесенного вступления, казавшегося раньше таким значительным. – Пространство, в котором мы сейчас несем боевое дежурство, ничего особенного не представляет, и подчиненные, похоже, винят вас.
На сей раз Т'Каэль отреагировал лишь еле заметным кивком.
– Так вот, мои предложения связаны с тем, что вы позволите лично мне осуществлять все персональные назначения внутри Роя. Я, со своей стороны, обещаю оградить вас от проявлений чьей бы то ни было неприязни.
На этот раз ответная реакция Т'Каэля выразилась в том, что он пересел на большой глиняный горшок для рассады. Потупив взор, он сложил на груди руки.
– Во-вторых, – продолжал Ри'Як, – я не доверяю корабельной Службе безопасности. Позвольте окружить вас людьми, выбранными мною лично. Отныне они будут охранять вашу жизнь и подчиняться лишь мне одному.
Услышав эти слова, Идрис напряглась. Увы, кодекс офицерского этикета не позволял ей сейчас говорить. Т'Каэль, видимо, не замечал скрытых угроз в дьявольски коварных предложениях Ри'Яка. Она внезапно пожалела, что посоветовала Примусу не усугублять ситуацию.
Командирша испытала неистребимое желание выкрикнуть в адрес Проктора ряд оскорблений и пожелать ему впредь не осквернять своим присутствием апартаментов Примуса Килайле. Ей так хотелось, чтобы Т'Каэль поставил негодяя на место.
– И последнее, – продолжал Ри'Як. – Я буду постоянно находиться среди членов экипажей Роя и регулярно напоминать им, что всякая служба Претору почетна. И уж позабочусь, чтобы все сомневающиеся или инакомыслящие исчезли без следа. Уверен, вам это понравится. Команды кораблей в идеи ном отношении должны быть чисты.
Т'Каэль продолжал смотреть в пустоту.
