Текст книги "Загадай желание!"
Автор книги: Диана Фарр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
– А это кто? – Мужчина повернул голову, и Натали показалось, будто взгляд его глаз, голубых, словно две льдинки, пронзил ее насквозь. Под этим чересчур пристальным взглядом Натали почувствовала себя неуютно: было такое ощущение, будто мужчина заглядывает ей прямо в душу.
И только сейчас ей пришло в голову, что она сама поставила себя в дурацкое положение. Какого черта она вошла следом за девочкой и неприятной особой на постоялый двор? Что бы здесь ни происходило, ее это не касается. Должно быть, ее сочли одной из тех досужих кумушек, которые обожают совать свой нос в чужие дела. Щеки ее вспыхнули румянцем, и она рассердилась на себя за это.
Сердито зыркнув на нее, миссис Торп заявила:
– Я ее не знаю, сэр. Наверное, одна из местных жительниц. Она только что стояла с Сарой у двери, но я понятия не имею, зачем она пошла за нами.
Она метнула на девушку яростный взгляд, однако на Натали это не произвело впечатления. Ее гораздо больше волновал незнакомец.
Натали открыла было рот, чтобы извиниться, но тут же закрыла его. Стоит ли извиняться за поведение, о котором ты ни капли не жалеешь? И потом, постоялый двор – общественное место. Каждый имеет право сюда войти, если пожелает. Не обращая внимания на миссис Торп, она присела в реверансе и с достоинством произнесла:
– Моя фамилия Уиттакер.
Выражение глаз мужчины не изменилось. Он продолжал сверлить ее взглядом. Натали тоже пристально взглянула на него, однако ничего не сказала. Она никому не обязана объяснять свое поведение. Пускай смотрит, если ему так хочется.
Краешком глаза она заметила на лице миссис Торп злобную ухмылку:
– Как я уже сказала, сэр, я понятия не имею, кто это такая.
Наступило напряженное молчание. Нарушил его тоненький голосок, услышать который никто не ожидал:
– Папа…
Внимание мужчины вмиг переключилось на ребенка, и он перевел взгляд на напряженное лицо девочки. Подняв головку, она храбро встретилась с его взглядом и прошептала:
– Это моя подруга.
Натали почувствовала, как у нее потеплело на сердце.
Высокий мужчина вновь взглянул на Натали, и в глазах его промелькнуло какое-то сильное чувство, понимание, благодарность – она не могла определить, слишком уж быстро он наклонил голову.
– Ясно, – коротко ответил он.
Однако этого единственного слова оказалось достаточно, чтобы Натали поняла: ему и в самом деле все ясно.
Глава 2
Натали, бесстрашно глядя на него, вскинула подбородок – в жесте этом, однако, не было ни вызова, ни дерзости – и стала так же пристально разглядывать его, как он разглядывал ее. Несмотря на немодное платье и потрепанную шляпку, Малком почувствовал: эта девушка обладает завидным хладнокровием, что предполагает наличие чувства собственного достоинства. Он был приятно удивлен и даже заинтригован.
– Мисс Уиттакер, не зайдете ли вы ко мне в столовую? – предложил он со всей учтивостью, на какую только был способен, и даже посторонился, чтобы дать ей пройти. Но в ясных карих глазах незнакомки отразилось сомнение.
В этот момент подала голос миссис Торп. Сердито фыркнув, она проговорила:
– Простите, сэр, но я надеюсь, вы не собираетесь удостаивать эту юную девицу личной аудиенцией? Не вижу необходимости награждать ее за вульгарное любопытство, во всяком случае, именно так я расцениваю ее поведение. Совершенно очевидно, что она пытается вмешиваться в дела, абсолютно ее не касающиеся.
Малком рассердился.
– Я поразмыслю над вашими словами, когда у меня будет свободное время, миссис Торп, – сухо бросил он и вновь обратился к незнакомке: – Так как, мисс Уиттакер?
Ему показалось, что в глазах девушки вспыхнули веселые искорки. Он улыбнулся, довольный этим явным свидетельством того, что оскорбительный тон, каким он разговаривал с грозной миссис Торп, от нее не укрылся. Кто бы ни была эта мисс Уиттакер, она, похоже, весьма умна. Увидев его улыбку, она, наконец, приняла решение, поскольку расслабилась и улыбнулась в ответ.
Эффект превзошел все его ожидания. Улыбка сделала ее красавицей. Губы, на его взгляд, слишком широкие, чтобы ими можно было любоваться, изогнулись, приобретя восхитительно соблазнительную форму. Улыбка разительно преобразила лицо. Так бывает весенним апрельским деньком, когда солнышко внезапно выглядывает из-за тучи. Тогда ты вдруг обнаруживаешь, что молодая трава, покрывающая холмы, гораздо зеленее, чем тебе казалось, желтые цветы – ярче, а весь мир – намного симпатичнее, чем ты себе представлял.
Однако она покачала головой, вежливо отказываясь, и заговорила приятным мелодичным голосом:
– Право, сэр, вы очень добры, но мне кажется…
В этот момент Сара протянула свою тоненькую ручку и ухватила ее за рукав. Мисс Уиттакер удивленно взглянула на нее. Малышка смотрела на Натали умоляющим взглядом.
– Пожалуйста, останьтесь, – прошептала она. – Ну пожалуйста!
Фыркнув, миссис Торп резко бросила:
– Сара Чейз, мы тебя уже достаточно наслушались. По-моему, тебе лучше пойти со мной.
– Напротив, миссис Торп, – со скрытой угрозой произнес Малком, – мне кажется, мы уже достаточно наслушались вас. Полагаю, у вас есть какие-нибудь дела. Можете быть свободны.
Не дожидаясь ответа, он легонько подтолкнул Сару и мисс Уиттакер к столовой и захлопнул дверь прямо перед носом разъяренной миссис Торп. Мисс Уиттакер, как он с радостью успел заметить, оказалась хорошо воспитанной девушкой. Хотя на лице ее опять отразилось сомнение, она, не проронив ни звука и не возразив ни слова, вошла в столовую. И лишь очутившись в комнате, прошептала:
– Подумать только!
Едва они избавились от миссис Торп, как Сара ожила. Радостно запрыгав, она схватила отца за руку и принялась размахивать ею, восторженно восклицая:
– Она осталась! Она осталась, папа! Я и не думала, что она останется! Сколько времени она у нас пробудет? Она пообедает с нами? Представляешь, папа, у нее есть кошечка, которую она себе придумала. Она умеет мяукать и разговаривать.
Малком с интересом взглянул на мисс Уиттакер.
– Вот как? Странно. Впервые вижу женщину, которая умела бы мяукать и разговаривать.
Щеки мисс Уиттакер покрылись румянцем. Нахмурившись, она сурово проговорила:
– Это котенок мяукает и разговаривает, сэр. – Она повернулась к девочке: – Ты меня разочаровываешь, Сара. Я рассказала тебе про Клару строго по секрету.
На лице Сары отразилось недоумение:
– Вы хотите сказать, что это неправда?
– Нет, я хочу сказать, что доверила тебе свою тайну. Сара просияла:
– Так, значит, это правда? Вы сами это сказали. Папа, ты слышал? Я не должна была рассказывать тебе про Клару, потому что это секрет. Но секрет самый настоящий!
– Да, я слышал. Но надеюсь, впредь ты не станешь выдавать чужие секреты? Это очень некрасиво. Мисс Уиттакер подумает, что тебе нельзя доверять. – Личико Сары вытянулось, а Малком мысленно отругал себя. Он опять забыл, что девочка еще слишком мала, чтобы понять, когда шутят, а когда говорят серьезно. Наклонившись к ней, он ласково продолжил: – Не расстраивайся, детка. Смотри, я принес тебе миссис Мамблз и Блинки. Они там, в углу, где стоит твой кукольный домик.
– Ой, спасибо! – обрадовалась Сара так искренне, словно отец только что вручил ей ключи, открывающие двери в сказочную страну, и помчалась в тот угол, где стояли ее игрушки. Малком проводил ее задумчивым взглядом. Как мало ей нужно для радости! И почему она всегда так удивляется даже самым скромным подаркам? Сердце его переполнилось любовью и нежностью к дочери, к которым примешивалась легкая грусть.
Он вздохнул и повернулся к мисс Уиттакер. Она оглядывалась по сторонам настороженно, словно еще не объезженный жеребенок. Почему-то Малкому показалось, что сейчас ее глаза станут круглыми от страха, она вскинет голову и испуганно заржет. Еще миг – и она выскочит за дверь. Однако она искоса взглянула на него и решительно произнесла:
– Я вижу, вы привели меня в вашу личную столовую. Я не должна здесь оставаться.
Малком улыбнулся ей обезоруживающей – во всяком случае, он приложил все усилия к тому, чтобы она получилась именно такой, – улыбкой.
– Всего на несколько минут, мисс Уиттакер. Сара останется с нами, так что вашей репутации ничто не грозит.
На лице Натали отразилась неуверенность. Малком указал на два кресла с подголовниками, стоявшие у окна возле стола. Ей наверняка понравится сидеть за столом, который будет их разделять, от этого она почувствует себя в безопасности. Да и у окна сидеть ей понравится. Плечи Натали слегка обмякли. Наверное, она решила, что ведет себя слишком чопорно. Это хорошо.
Медленно подойдя к самому дальнему креслу, она примостилась на краешке: такое впечатление, что она еще не решила, остаться ей или убежать. Малком заметил, что подол ее платья мокрый и заляпан грязью. Она поспешно прикрыла им ноги, вероятно, стыдясь своих туфель. Волосы ее были темно-каштановыми, как патока, и вьющимися от природы. Они с трудом удерживались под шляпкой, и нескольким непокорным завиткам уже удалось оттуда выбраться – и теперь они премило обрамляли ее лицо. Внезапно Малкому захотелось их потрогать, хотя бы для того, чтобы заправить обратно под шляпку. Однако поза девушки охладила его пыл: прямая как палка спина, гордо вскинутый подбородок, строгий взгляд. Несмотря на то, что мисс Уиттакер внешне выглядела так, словно всю жизнь кочует с цыганами, она являла собой образец чопорности.
– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросила она. Усевшись в кресло напротив, Малком устроился поудобнее, взглянул на ее настороженное лицо и тихо сказал:
– О моей дочери, как вы, должно быть, уже догадались.
На выразительном лице Натали отразились самые разные эмоции.
Помолчав, он добавил:
– Должен вам честно признаться: я наблюдал за вами в окно.
Она удивилась, однако было заметно, что это признание доставило ей удовольствие.
– Если вы и правда беспокоитесь о том, чтобы с вашей девочкой ничего не случилось, почему вы разрешаете ей играть одной? Ваша дочь стояла почти на самой дороге. Вы, конечно, можете сказать, что это не мое дело…
– Я не собираюсь этого говорить, – перебил ее Малком.
– …но мне кажется, – не обратив внимания на его реплику, продолжила она, – девочка пока слишком мала, чтобы оставлять ее без присмотра. Дети в ее возрасте еще не чувствуют опасности. Ваша дочь вполне могла оказаться под колесами экипажа.
– Похоже, вы много знаете о маленьких девочках. Губы ее вновь тронула удивительная улыбка.
– Я и сама когда-то такой была. Малком не смог не улыбнуться в ответ:
– Понятно. Что ж, в этом у вас явное преимущество передо мной, а посему преклоняюсь перед вашими огромными познаниями.
Глаза Натали озорно сверкнули.
– Спасибо, – насмешливо фыркнула она и, тут же спохватившись, уже серьезно произнесла: – Однако я не возьму на себя смелость вам что-либо советовать. Простите.
– Не извиняйтесь. Я вам уже сказал, что хочу поговорить с вами о Саре.
– Со мной? С совершенно посторонним человеком? – Она покачала головой, изумленно глядя на него. Очередной пушистый завиток выбился из-под шляпки, придав ее лицу еще большее очарование. – Но почему?
– Нетрудно догадаться. По-моему, вы относитесь к тем людям, которые умеют давать дельные советы. Я бы не удивился, узнав о том, что большинство ваших подруг бросаются к вам за помощью, когда попадают в беду. Верно?
– Может быть. Среди подруг всегда встречается по крайней мере одна, которой приходится играть подобную роль. Но мы с вами незнакомы, а посему будет чрезвычайно странно, если вы обратитесь ко мне за советом. Предлагаю вам поискать советчика среди ваших друзей. Малком хмыкнул:
– Разрешите заметить, что, несмотря на наше с вами короткое знакомство, вы уже дали мне первоклассный совет.
На щеках Натали снова вспыхнул румянец.
– Смею надеяться, что вы ему последуете. Всего хорошего.
И она попыталась встать с кресла. Малком машинально схватил ее за руку, чтобы удержать.
– Прошу вас, не уходите, – взмолился он.
Она взглянула на него с недоумением, и он почувствовал, что краснеет.
– Это очень важно, – тихо проговорил он, отпуская ее руку. Еще подумает, что он сошел с ума или решил за ней приударить. И в то же время ему было так важно, чтобы она осталась, что он с величайшим трудом заставил себя это сделать. – Пожалуйста, – повторил он и указал на кресло, на котором она только что сидела.
Девушка вновь опустилась в него с явной неохотой.
– Надеюсь, вы объяснитесь, – строго заметила она. – Я вас абсолютно не понимаю.
– Да, мне и в самом деле следует это сделать, – согласился Малком и, обернувшись, взглянул на дочь. Вроде бы она не вслушивалась в разговор, который вели взрослые, однако наверняка он не мог сказать: Сара – ребенок непредсказуемый, да и развита не по годам. Подавшись вперед, Малком оперся рукой о стол и, понизив голос, произнес: – Как я уже сказал, я наблюдал за Сарой в окно, когда появились вы. То, что я затем увидел, меня потрясло. Должен сказать вам, мисс Уиттакер, что Сара не слишком охотно общается с незнакомыми людьми. По-моему, у вас с ней наладилось полное взаимопонимание.
На губах мисс Уиттакер заиграла легкая улыбка. Она взглянула на Сару полным любви взглядом – Малком мог бы в этом поклясться. Он готов был расцеловать девушку за это. Не ведая о том, что творится сейчас в его душе, она кивнула:
– Думаю, вы правы.
Малком едва сдержался, чтобы не сказать ей, как долго и безрезультатно он искал человека, у которого с его девочкой возникло бы такое взаимопонимание. До сих пор наиболее положительной реакцией была жалость. А что касается миссис Торп…
– Каково ваше впечатление о миссис Торп? – неожиданно спросил он.
Пораженная, она взглянула на него ясными карими глазами.
– Миссис Торп? Она… – Мисс Уиттакер запнулась, решив, похоже, оставить свое мнение при себе. – Думаю, я не вправе высказывать свое мнение.
– А если бы вы были вправе, что бы вы сказали? Она прикусила губу.
– Право, сэр, полагаю, наш разговор выходит за рамки приличий.
– Прошу вас, скажите.
Мисс Уиттакер поджала губы и пристально взглянула Малкому в лицо. Решив, что он говорит серьезно, она, наконец, спросила:
– А кем приходится миссис Торп Саре?
– Гувернанткой.
– Гувернанткой? Но ведь она еще слишком мала для этого!
– Насколько мне известно, ей что-то около сорока. Мисс Уиттакер рассмеялась:
– Я имею в виду Сару.
– Сара… – начал он и замолчал. Существовало множество причин, по которым он нанял гувернантку, а не няню. Но среди этого множества он должен выбрать одну или две. – Сара необыкновенно умная девочка. Кроме того, мне хотелось добиться… определенной стабильности в ее жизни. Когда нанимаешь няню или гувернантку, ты нанимаешь человека, который будет находиться рядом с ребенком почти все время. Я надеялся найти того, кто мог бы совмещать эти две роли. Сара очень сильно привязывается к тем немногим людям, которых допускает в свой круг. Мне хотелось, чтобы период от детства до девичества прошел у нее… – он замолчал, подыскивая нужное слово, – безболезненно. Или, по крайней мере, не слишком тяжело. Если бы мне это удалось, я был бы счастлив.
Он не сказал ей всего, и, тем не менее, в глазах ее вспыхнуло понимание.
– Мне кажется, я вас поняла, – тихо заметила она. – Это очень предусмотрительно с вашей стороны.
Малком горько усмехнулся:
– Однако на деле вышло не так, как я рассчитывал.
– По-моему, тоже, – задумчиво протянула мисс Уиттакер и, обернувшись, взглянула на Сару, которая тихо играла в своем углу.
Малком ждал, что она скажет еще что-нибудь, но Натали молчала.
– Миссис Торп представила отличные рекомендации, – заговорил он, надеясь узнать ее мнение. – Но мне кажется, она всегда работала с девочками постарше.
В глазах мисс Уиттакер мелькнуло презрение.
– Ее методы работы неприемлемы для детей любых возрастов, – быстро сказала она. – Во всяком случае, со мной бы она не нашла общего языка.
– Вы имеете в виду, если бы вы были в таком возрасте, как Сара?
– В любом возрасте. – Она печально ему улыбнулась. – Впрочем, я погорячилась. Наверное, я несправедлива к ней. Очень может быть, что она отличная гувернантка. Для воспитания некоторых детей требуется твердая рука. В отношении меня подобные методы никогда не приносили плодов, но не много найдется таких упрямых девочек, какой была я. Судя по той сцене, свидетельницей которой я оказалась, миссис Торп – сторонница жестких методов воспитания. Я не ошиблась?
– Нет, – сухо произнес Малком. – С самого первого дня, когда я ее нанял, между ней и моей Сарой разгорелась борьба не на жизнь, а на смерть. Каждая пыталась доказать, что ее характер сильнее.
Мисс Уиттакер нахмурилась.
– Но это же ужасно! Почему вы не вмешались?
– Я пытался это делать, – ответил Малком, стараясь не рассмеяться, – но я нахожусь в трудном положении, поскольку еще не решил, на чью сторону мне следует встать.
– О Господи! – Она прикусила губу. – Да, вам и правда нелегко.
– Интуиция подсказывает мне, что я должен встать на сторону моей дочери.
– Это вполне естественно.
– Но в то же время я понимаю и миссис Торп. В конце концов, я нанял ее для того, чтобы она учила Сару. И мне кажется несправедливым придираться к ее методам. Что я знаю о том, как следует учить маленьких девочек? По-моему, гувернантке нужно дать возможность заниматься своими прямыми обязанностями.
– Мой дорогой сэр! – воскликнула мисс Уиттакер. – Хватит занимать нейтральную позицию. Методы миссис Торп могут принести вашему ребенку больше вреда, чем пользы. Сейчас все ее будущее поставлено на карту.
– Думаю, вы правы. – Он задумчиво взглянул на молодую женщину, сидевшую напротив него. Щеки ее раскраснелись, глаза сверкали негодованием. Похоже, она страстная натура, быстро формирует мнение и с жаром бросается на его защиту. И в то же время у нее доброе сердце. Чем больше он на нее смотрел, тем больше она ему нравилась. – Я понимаю, вы никого из нас не знаете, – продолжил он нарочито неуверенным голосом. – Но, откровенно говоря, тем более для меня важно ваше мнение – мнение беспристрастного постороннего человека. Что вы мне посоветуете?
– Относительно Сары? – Было видно, что она не прочь поделиться с ним своими мыслями, однако не решилась это сделать и лишь покачала головой. – Я ничего не могу вам посоветовать. У меня нет ничего, на чем я могла бы обосновать свое мнение. Кроме интуиции.
Малком поднял вверх указательный палец.
– И доброго отношения к Саре, – тихо напомнил он ей. – Не забывайте об этом. А вашей интуиции я склонен доверять. Расскажите мне о моей дочери.
Натали пристально взглянула на него.
– Вы слишком настойчивы, – усмехнулась она, и голос ее слегка дрогнул. – Неужели вам и в самом деле не безразлично, что думает о ней посторонний человек?
Глаза Натали были такими ясными, что Малкому даже показалось, что он может заглянуть ей в душу, и душа эта добрая и чистая. И как ни абсурдно было это ощущение, он не мог от него отделаться. Ему было важно, о чем думает эта незнакомая молодая женщина, что она чувствует. Почему-то это имело для него огромное значение. Но если бы он ей об этом сказал, она наверняка сочла бы его сумасшедшим. И потому он лишь произнес:
– Да, не безразлично. Прошу вас, поделитесь со мной своими соображениями.
Натали глубоко вздохнула, отвернулась от него и заговорила:
– Хорошо, я скажу вам, о чем думаю. – Взгляд ее сфокусировался на Саре, по-прежнему увлеченно игравшей в какую-то игру. Девочка что-то тихо говорила игрушкам и даже напевала себе под нос. Кажется, мисс Уиттакер это ничуть не раздражало. Легкая улыбка тронула ее губы. – По-моему, Сара обладает очень богатым воображением.
– Да, это верно, – подтвердил Малком, хотя это было явным преуменьшением.
– Такие дети крайне чувствительны, и в то же время от них трудно добиться дисциплины. Мне кажется, Сара редко выполняет то, что ей приказывают, и никакие угрозы и наказания на нее не действуют.
– Это тоже верно.
– С другой стороны, если воззвать к ее чувствам или здравому смыслу, это почти всегда даст желаемый эффект.
– Вы опять правы.
Должно быть, в голосе его прозвучало изумление, потому что Натали тихо рассмеялась.
– Я руководствуюсь простой логикой. Дети, обладающие богатым воображением, прекрасно умеют ставить себя на место других. Если Сара плохо себя ведет, приказывать ей вести себя хорошо или наказывать бесполезно, можно сделать только хуже. Но я думаю, если вы скажете ей, что огорчены ее плохим поведением, она сразу вас поймет и перестанет шалить лишь из любви к вам.
Только теперь Малком обнаружил, что затаил дыхание, и глубоко вздохнул:
– Мисс Уиттакер, вы попали в самую точку. Она покраснела.
– Я сказала вам лишь то, что любой мог бы сказать.
– Откуда вы столько знаете о детях? – спросил Малком, надеясь, что это не потому, что дома ее ждет ребенок. Он почему-то решил, что она не замужем, хотя почему, и сам не знал. Он взглянул на ее руки. Если на пальце ее и было обручальное кольцо, перчатка надежно его скрывала.
Перехватив его взгляд, Натали насмешливо улыбнулась:
– Ничего такого особенного о детях я не знаю. Меня интересуют люди вообще, а дети – это люди. То, что движет ими, по-моему, не слишком отличается от того, что движет нами. – Она слегка наклонила голову, словно раздумывая. – Я не думаю, что слишком изменилась только оттого, что выросла. Мне вообще кажется, что все мы, во всяком случае, большинство из нас, остаемся такими же, какими были в детстве. Меняются только лицо, фигура.
А вот в этом она ошибается, подумал Малком и, почувствовав, как непроизвольно сжимаются губы, поспешно отвернулся, опасаясь, что эта женщина, обладающая необыкновенной интуицией, прочтет его мысли по глазам.
– Да, большинство из нас и в самом деле почти не меняются, – согласился он. – Но есть люди, которым не так везет в жизни.
Наступило молчание. Натали поняла, что задела в его душе какие-то тайные струны, и потому сказала, стараясь, чтобы голос ее звучал непринужденно:
– Я не стану настаивать на своей точке зрения, поскольку уже сказала вам, каким упрямым ребенком была в детстве.
Радуясь тому, что она сумела сгладить неловкость, Малком улыбнулся:
– И до сих пор упрямы? Не отвечайте, не нужно! Ну что ж, судя по всему, вы советуете мне уволить миссис Торп?
Натали рассмеялась, и в смехе ее сквозило удивление.
– Разве я это говорила?
– По-моему, вы это подразумевали. И я склонен с вами согласиться. Методы воспитания миссис Торп несовместимы с темпераментом Сары. Она уже в течение нескольких месяцев пытается добиться от моей дочери послушания путем строгих приказов и жестоких наказаний, однако никакого успеха не добилась и, как мне кажется, причем с каждым днем все яснее, никогда не добьется. Дело дошло даже до того, что миссис Торп невзлюбила Сару и начала ее презирать. А Сара чувствует себя несчастной.
– Бедняжка. Может быть, когда она станет старше…
– Нет! – отрезал Малком и, помолчав, продолжил: – Думаю, вы правы: есть люди, которые с годами не меняются. По-моему, Сара навсегда останется мечтательницей. Надеюсь, не до такой степени, как сейчас, но я не могу представить ее ведущей организованный монотонно-однообразный образ жизни.
Мисс Уиттакер согласно кивнула.
– Вы должны найти гувернантку, настроенную к ней благожелательно. Умных детей нелегко воспитывать, но если к ним найти правильный подход, они могут быть просто восхитительными. Кто-то с более мягким характером и более живым воображением, чем миссис Торп, сможет легко превратить недостатки характера Сары в достоинства.
– Гувернантку, которая почувствовала бы к Саре искреннее расположение?
– Совершенно верно.
Он взглянул ей прямо в глаза:
– Такой человек, как вы?
Глаза ее расширились. В них мелькнули удивление и тревога. Малком протянул руку и накрыл ее ладонь, не давая ей и слова сказать.
– Прошу вас, не говорите «нет». Выслушайте меня. «О Господи, какие же у нее огромные глаза! Огромные и прекрасные…» Не то чтобы это имело какое-то отношение к их разговору, но все же… Он не мог ее отпустить.
Должно быть, само провидение привело его сюда, в это место, чтобы он с ней встретился. Господь уже давно оставил его своей милостью, но, наверное, наблюдает с небес за его малышкой и не дает ее в обиду. Ему было суждено найти мисс Уиттакер. Для Сары.
