Текст книги "Неподвижно летящая стрела"

Глава 5

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

О возбуждении уголовного дела

18 октября 20.. года, г. Сочи

Рассмотрев сообщение о преступлении – обнаружении трупа Старченко М.Г., 199… года рождения – с признаками насильственной смерти…

ПОСТАНОВИЛ:

Возбудить уголовное дело и приступить к его расследованию.

Копию постановления направить прокурору г. Сочи.

Где-то рыдала женщина. Горько, безутешно, безысходно. Так, будто оплакивала покойника. Дина отложила книжку и прислушалась. Дождь сегодня зарядил с самого утра. Мелкий, унылый, время от времени он разряжался неистовым ливнем. Он сбивал листья и ветки с деревьев и заставлял прохожих смешно скакать через лужи. А припустив сильнее, даже самых отважных загонял под любые мало-мальски пригодные укрытия.

Дине нравилось смотреть на струи дождя за окном, чувствуя себя при этом в безопасности. И только мысль, что где-то там, в «тонущем» от ливня городе, бродит ее ненаглядный муж, не давала ей получить полное удовольствие.

– О Боже, не оставь меня в милости Твоей, – глухо донеслось до нее сквозь шум дождя. – Избавь меня от врагов моих и укрепи душу мою. Спаси от творящих беззаконие, спаси от кровожадных, проклинающих не за мой грех, и за преступление не мое…

Голос женщины потонул в шуме припустившего дождя, и Дина не расслышала последние слова. Только когда дождь немного стих, Дина расслышала, что женщина снова рыдает.

– Да за что же это мне? – причитала теперь она. – Почему же выпало такое несчастье?! Боже. Дай мне силы, я не выдержу, Господи. Больно, как больно…

Горе ее было так неподдельно и искренне, что у Дины от жалости сжалось сердце. Соскочив с дивана, она приоткрыла дверь в коридор и внимательно прислушалась. Похоже, звуки доносились с правой стороны, из-за одной из дверей в конце коридора. Подслушивать было ужасно неловко, но Дина все-таки не удержалась и тихо, на цыпочках, прошла вперед. Найдя дверь, где звук был четче всего, приложила к ней ухо.

Да, совершенно неприличное действие. И Дина в другой ситуации ни за что не стала бы так поступать, но сейчас… Сейчас не могла иначе. А если этой женщине нужна срочная помощь? А вдруг она задумала самое худшее!

Бездействие в такой ситуации представлялось Дине гораздо большим грехом, чем непристойный поступок. Ведь если успеть вовремя, можно спасти человека от смерти. И это казалось Дине высшей ценностью.

Между тем плач женщины стал еще более горестным. Потом на мгновение все стихло, и раздался громкий хлопок. Дина вздрогнула, судорожно соображая, стоит ли кричать и звать на помощь или лучше самой войти, как дверь распахнулась.

На пороге стояла высокая худая женщина. Она зябко куталась в шаль, судорожно сжимая пальцы рук. Из прически, собранной в высокий пучок, выбились пряди, придавая женщине вид немного растрепанный и безумный. Впрочем, иллюзия сумасшествия тут же прошла, как только женщина заговорила.

– Кто вы? – резко спросила она Дину, и глаза ее гневно сверкнули. – Почему подслушиваете здесь?

На мгновение Дина растерялась.

– Что вы здесь делаете? Что вам нужно? – женщина повысила голос.

Дина покраснела.

– Я… В общем, я услышала рыдания и потому пришла. Я хотела помочь.

– А вам какое дело до чужой беды?!

– Но как я могу оставаться в стороне, если кому-то плохо? А вот вы бы так смогли?

Женщина вздрогнула.

– Уходите отсюда, – лицо ее исказилось гневом. – Слышите? Немедленно!

И она, не оглядываясь, быстро пошла к выходу из гостиницы. Дина недоуменно посмотрела ей вслед и, пожав плечами, поплелась к себе в номер.

Странные, противоречивые чувства охватили Дину. С одной стороны, она была уверена: плакала именно эта женщина. Покрасневший нос и воспаленные, горящие нездоровым блеском глаза были тому подтверждением. И поэтому очень хотелось поговорить и помочь. С другой – после такого резкого отпора, какой Дине дала незнакомка, глупо было бы и дальше пробовать навязываться со своей поддержкой. Все-таки избытком мазохизма Дина не страдала.

Но на душе было по-прежнему гадко.

Дина включила телевизор и попыталась отвлечься. Но шутки казались пресными, а все передачи скучными. Пощелкав пультом по всем доступным каналам, она выключила телевизор и подошла к окну.

Дождь уже стих, и по двору, покрытому лужами, прыгала маленькая девочка в ярко-красном комбинезоне. Малышка подняла с земли крупный лист платана, сбитый ветром, и пустила плавать его по самой большой луже.

В этот момент часы в холле пробили двенадцать раз, и Дина с тоской оглянулась на дверь. Марк обещал вернуться к одиннадцати, но почему-то до сих пор не появился. Да еще этот дождь, из-за которого никуда толком и не пойдешь прогуляться. Она как раз хотела отойти от окна, как заметила высокую худую фигуру своей недавней знакомой. Женщина шла по двору неуверенно и так осторожно, словно боялась споткнуться. Дине показалось, что ей плохо и она вот-вот упадет. Подойдя к густым зарослям олеандра, женщина скрылась за ними. Большая черная собака – Дина была готова поклясться, что та же самая, которую она уже видела во время экскурсии в форелевое хозяйство! – протрусила через двор и тоже скрылась в ветвях. Но не успела Дина убедить себя в том, что это просто очень похожая собака, как следом за ней прошел высокий человек в брезентовом плаще.

– Ничего себе, – потрясенно прошептала Дина. – Этого просто не может быть!

Вполне возможно, что это действительно было только лишь ее воображение и человек с собакой ей померещились. Но упустить шанс убедиться во всем лично она не могла. Наскоро сунув ноги в шлепанцы, Дина понеслась к кустам олеандра.

Сыро, мокро, противно. Заходить в высокую траву не хотелось, и Дина, пройдя по асфальту к лестнице, пошла по ней вниз. Спустившись на несколько пролетов, она вышла на площадку и посмотрела вниз: вдали по набережной шел мужчина в длинном плаще и с собакой.

Бабушка в таких случаях говорила ей: «Остынь, это не твоя война». «А чья? – возмущалась тогда Дина. – Если не я, то кто же?!» И неугомонно совала везде свой нос. Подростку было простительно. Сейчас уже вроде бы пора набраться ума… но, похоже, она до сих пор не повзрослела. Натура, видимо, такая.

Сбежав по лестнице, Дина кинулась вслед за мужчиной, рассчитывая его вскоре догнать. Он не знала, зачем это делает и что скажет ему в случае чего. Просто хотелось убедиться, что это действительно он. Ну не съедят же ее прямо в центре города?!

Когда до идущего впереди «дождевика» оставалось около ста метров, он внезапно исчез. Вероятно, смешался с толпой, вывалившейся из кинотеатра, и куда-то свернул. Дина, потеряв мужчину из виду, смущенно топталась на месте. Она никак не могла решить, куда ей дальше идти.

– Мужчина, сдачу возьмите! – раздалось от легкой оранжевой палатки, повернутой к тротуару тылом. Дина решила заглянуть, чем там торгуют, и нос к носу столкнулась с человеком в плаще.

А глаза-то у него оказались добрыми и беззащитными. Он скользнул по Дине грустным взглядом и, вскрыв только что купленную пачку сигарет, достал одну и прикурил. Собака смирно сидела рядом.

Дине почему-то стало стыдно. Вот так придумаешь про человека черт знает что, а потом разочаровываешься в себе. Или в нем. Сенсация не состоялась, а ей так хотелось приключений. Хотя, если трезво разобраться – а чего она ждала? Шрама через всю щеку, взгляда с прищуром и внешности типичного убийцы? Чикатило, вон, вовсе не похож на маньяка. Особенно в молодости – гладенький такой, смазливый интеллигентик. А что в итоге выросло!

У склона, где она до этого заметила собаку, Дина остановилась. Мокрая примятая трава, обломанная ветка мирта и белый, похоже, оброненный женщиной платок. Именно здесь незнакомка вошла в заросли олеандра и исчезла.

И тут раздался еле слышный стон.

Сердце у Дины тревожно забилось. Она нырнула в кусты и заторопилась на звук, стараясь не упасть на мокрой траве. После короткой ровной поверхности лужайки почти сразу начинался склон, и если на нем поскользнешься, то в лучшем случае шлепнешься на попу. В худшем – покатишься вниз.

Как назло, опять подул сильный ветер, небо потемнело.

– Сейчас снова пойдет дождь! – крикнул кто-то со стороны гостиницы.

Все-таки правильно ругает ее Марк: у нее потрясающая способность находить себе на голову неприятности, а также влипать в сомнительные приключения. Вот чего бы ей сегодня не посидеть в номере, книжку не почитать?! Так нет же, понесла нелегкая в кусты.

Дождь все-таки хлынул, расквашивая в кисель то, что еще не успел расквасить с утра.

Крупный черный жук, ища укрытия от дождя, спикировал Дине на ногу и бодро пополз вверх по штанине.

– Мамочки! – Она взвизгнула, пытаясь сбросить с себя сухую тварь. – Убирайся с меня, гадость эдакая!

Страх, конечно, дурацкий, но он преследовал Дину с детства. И справиться с ним не удавалось. Заметив на земле чистенький и крепкий прутик, Дина схватила его и, быстро нагнувшись, сковырнула жука со своих брюк.

Чуть поодаль кто-то лежал. Дине не было видно лица, но она могла поклясться, что узнала одежду рыдавшей недавно женщины.

– Ой, – сдавленно пискнула она, закрыв руками рот, чтобы не заорать во весь голос. Быстро кинулась вперед и присела на корточки перед лежащим телом. Это действительно была она – недавняя «знакомая». И она явно была жива.

Дина похлопала женщину по щекам, пытаясь привести в чувство, потом подхватила ее под мышки и поволокла прямиком через кусты к гостинице. Или женщина, несмотря на свою внешнюю хрупкость, оказалась такой тяжелой, или Дина слишком слабой, но она быстро выдохлась и закричала, зовя на помощь.

* * *

– Дина, вы посидите пока здесь? – спросила Карина, хозяйка гостиницы, придвигая стул к постели, где лежала найденная Диной женщина. – Я сейчас вызову «скорую» и принесу теплой воды. Надо Альбине лицо протереть.

– Конечно.

Когда Карина вернулась, Дина спросила у нее:

– А что с Альбиной случилось? Я слышала, как она плакала в своем номере.

Карина вздохнула и помрачнела.

– Это долгая и очень неприятная история. Мне бы не хотелось об этом говорить.

– У нее умер кто-то?

– Бог с вами! – Карина махнула рукой. – Слава богу, все живы, но от этого ничуть не легче.

Она помолчала, раздумывая, стоит ли все рассказывать незнакомому человеку, но желание поделиться бедой пересилило.

– Альбиночка – моя сноха. Жена моего старшего брата, Арсения. Недавно у них арестовали сына по подозрению в убийстве. Мальчику только исполнилось восемнадцать, он студент второго курса СГУТиКДа. Так радовались его успехам в учебе, и вдруг такое горе… Арсений, как узнал о задержании и о том, что Макар дал признательные показания, слег с сердечным приступом. В больнице он сейчас. А Альбиночка держалась до последнего, пыталась бороться, но сегодня у нее нервы сдали…

– Карина, – слабо прошептала Альбина, открывая глаза. – С кем ты разговариваешь? Возьми, у меня там в кармане…

Она встретилась глазами с привставшей со своего места Диной и осеклась, так и не договорив.

– Не переживай, Альбиночка, – торопливо сказала Карина. – Это хорошая девушка. Она тебя лежащей на земле нашла и на помощь позвала. Если бы не Дина… Ты помнишь, что с тобой случилось?

Альбина отвела встревоженный взгляд от Дины и медленно покачала головой.

– Нет. В глазах потемнело, и все. Дальше ничего не помню.

– Это у тебя, должно быть, на нервной почве, – сочувственно произнесла Карина. – Ну, ничего, сейчас врач приедет, осмотрит тебя…

– Я же сказала, что не поеду в больницу! Если еще и я слягу, кто будет Макару помогать? И как будет Алена жить без меня?

– Тшш, Альбиночка, не нервничай. Тебе сейчас ни в коем случае нельзя волноваться. Все будет хорошо, вот посмотришь, и у тебя, и у Макара.

– Перестань, Карина. Ты прекрасно знаешь, что говоришь ерунду. Никогда уже не будет той жизни, что была раньше.

Дина, с тревогой наблюдавшая всю сцену, не удержалась, чтоб не вмешаться:

– Альбина, простите, не знаю, как к вам обратиться по отчеству, – уверенно начала она. – Не могли бы вы более подробно рассказать о проблеме вашего сына? Мой муж, Марк Сергеевич Таганцев – известный московский адвокат. Я попробую уговорить его взяться за ваше дело.

– Мне сказали, что наше дело бесперспективное, – слабым голосом произнесла Альбина, и глаза ее налились слезами. – Макар признался в убийстве приятеля, но я уверена: он оговорил себя.

– У моего мужа почти не было проигранных дел, – с обидой сказала Дина.

– Тут вот еще что, – вставила Карина. – Ущелье это, где все и произошло, имеет у нас дурную славу. Года не проходит, чтобы там не находили мертвецов. Я не знаю, зачем мальчики поехали в это богом проклятое место. А Макар и вовсе сказал, что не собирался никуда ехать, но Михаил уговорил. Сам вызвал его с занятий, предложил мировую. Они до этого долго не общались. Макар – мальчик не злопамятный, добрый, сразу пошел на контакт. А тут Михаил и говорит – мол, нашел клад, кое-что взял, но там еще много чего интересного есть. И если все предметы достать, то всем хватит. Свою долю пообещал отдать в счет погашения карточного долга.

– Ваш сын играл в карты?

– Да, – тихо вздохнула Альбина. – Мы и сами долгое время ничего не знали, только недавно он нам все рассказал.

– А дальше что было?

– Макар говорит, что они вообще не поднимались в гору. Разговор состоялся на другом берегу реки, и ни к какому кладу они не пошли. Михаил как-то странно сразу повел себя, и ребята почти поссорились. К счастью, до драки не дошло. Просто Макар и Олег ушли, а Михаил остался. И все! Больше его никто нигде не видел.

– Как так?

– Ну вот так. Получается, Макар и Олег были последними, кто видел Михаила живым.

– Кошмар какой. А Олега тоже подозревают?

– Нет, как ни странно. Почему-то обвинение предъявлено только Макару. А хотите, я покажу вам его фото? – спросила Карина.

Дина кивнула.

Достав с верхней полки альбом, Карина раскрыла его и положила перед Диной.

Со снимка смотрел молодой улыбающийся парень, светлые волосы, открытый взгляд.

– Это Макар? – не веря своим глазам, спросила Дина.

– Да, это он. А вот он с Михаилом, – она выкладывала фотографии одну за другой. – А вот здесь – с отцом Михаила, Григорием. Еще – Лариса, мама Миши. А это Альбина и оба мальчика…

– Знаете, а я ведь видела Макара недавно. И Михаила тоже видела. Мы с мужем ехали в экскурсионном автобусе, и парни сидели перед нами.

– Когда это было?

– Второго октября. Они вели себя как хорошие друзья, собравшиеся на приятную прогулку. Только Макар, пожалуй, был несколько отстранен от других. Третий, интересно, кто был? Вы узнали?

Карина пожала плечами.

– Коля Фокин, – слабым голосом сказала Альбина. – Мне Макар говорил.

– Ну вот, пока те двое дурачились, ваш Макар спокойно смотрел в окно. Он выглядел серьезнее их. А после, когда экскурсия у нас закончилась, я видела всех троих ребят у реки. Они стояли и о чем-то, судя по жестам, спорили.

– Второго числа пропал Михаил, десятого на берегу Мзымты обнаружили его труп, а семнадцатого арестовали Макара.

Карина со вздохом закрыла альбом и поставила его обратно.

– Как думаете, ваш муж возьмется за это дело? – повернулась она к Дине. – Сможете вы его уговорить?

– Я попытаюсь, – смутилась Дина. – Он бывает непредсказуем… но все, что зависит от меня, я сделаю.

– Так с вами в город после экскурсии никто из мальчиков не возвращался?

– Нет. Странно как-то это все.

– Мне страшно… – прошептала Альбина. – С этим ущельем что-то не то. Оно убивает людей. Тени, живущие там, жаждут новой крови. Они забирают к себе ныне живущих.

– Ужас какой, – передернула плечами Дина. – Неужели это правда?

– Не знаю, – вздохнула Карина. – Зря Макар поехал туда, ох, зря…

* * *

– Дина, ты хотя бы понимаешь, о чем просишь меня? Я, вообще-то, приехал сюда отдыхать.

– Маркуша, но мне их так жалко! Неужели им ничем нельзя помочь?

– Ты, наверное, удивишься, но открою тебе страшную тайну: я не господь бог.

– Да? А чего же ты раньше молчал, я так надеялась.

Она встала и отошла к окну. Плечи ее безвольно поникли, и Марку вдруг стало стыдно. Чего он, в самом деле, набросился на жену? Ну откуда ей знать, что такое судебная система?

– Дина, – насколько мог, мягко произнес он, – ты знаешь, что это такое, когда необходимость качественно и в срок выполнить свою работу висит над тобой дамокловым мечом? Когда ты перестаешь нормально есть, спать, и все только потому, что постоянно мысленно тасуешь фигуры, переставляя их на воображаемой шахматной доске. Ты пытаешься сыграть партию и тем самым докопаться до истины. Тебе знакомо это состояние?

Дина отрицательно качнула головой.

– А потом, когда ты все-таки находишь эту самую чертову истину, оказывается, что она никому не нужна.

– Почему?

– Потому что наша судебная система имеет глубоко обвинительный уклон.

– То есть?

– То есть готовность судьи априори согласиться с предъявленным обвинением. Естественно, вся судебная процедура при этом рассматривается не более чем скучный ритуал.

– Не может быть, я тебе не верю, Марк. Ты просто не хочешь браться за дело и ищешь причины.

– Я понимаю, тебе, человеку, далекому от правосудия, это кажется дикостью. Но, однако, это так. Если человек попал в эту мясорубку, его ничто не спасет.

– Так не бывает. Выход всегда есть. Даже из желудка удава как минимум два выхода.

– Очень остроумно. Но вся беда в том, что наше правосудие весьма мало напоминает известный анекдот.

Марк опять начал распаляться, и Дина состроила несчастную мину.

– Марик, но не может же быть, чтобы не было ни единого шанса. Кого-то же оправдывают, в конце концов!

– Меньше телевизор смотри, – буркнул Марк. – У нас процент оправдательных приговоров сейчас ничтожно мал, а с каждым годом становится все меньше и меньше.

– Ну и что, что мал. Он же все-таки есть! – не сдавалась Дина.

– Да, есть. Можешь со спокойной совестью списать его на чудо.

– Знаешь, если ты боишься, что проиграешь, то так и скажи.

– Да, боюсь! – вспылил Марк. – У меня сейчас идеальная репутация, клиенты знают, что если наняли меня, то я сделаю все, от меня зависящее, и даже больше. А взяться за заведомо проигрышное дело, да еще такое, о котором судачит весь город, это надо быть круглым дураком.

– Если вам досталось болото – сделайте из него пруд.

– Это ты к чему сейчас сказала?

– Даже если тебе ничего не удастся сделать для парня, ты приобретешь еще большую известность. Тебя знали некоторые, а так узнают все.

Марк сел в кресло и закинул ногу на ногу.

– Мне моей сегодняшней известности вполне хватает. Нельзя объять необъятное.

– Хорошего много не бывает.

– Ты заблуждаешься. Тебя просто никогда не кормили манной кашей насильно. Ну да ладно. Лучше расскажи мне, с чего это ты вдруг воспылала такой неистовой любовью к совершенно незнакомым людям?

Дина пожала плечами.

– Не могу знать. Просто вдруг стало как-то жалко их. Да они мне еще и столько ужасов рассказали…

– Знаешь, сколько вокруг бродячих кошек и собак? И всем хочется помочь…

– Сравнил тоже!

– Мне в детстве очень хотелось всех утешить и пристроить. Домой то и дело приносил бездомных животных – котят, щенков… Мама была категорически против, а я все тащил и тащил. А потом она как-то раз взяла да и объяснила, что дать всем кров и корм абсолютно невозможно. «Всех ты все равно не спасешь, – сказала она, – а вот свою жизнь легко превратишь в ад».

Дина скептически скривилась:

– Не хочу спорить с твоей мамой, но все-таки сравнение не совсем корректное. Человек – это не зверь. И тебе никого в дом брать не надо.

– В данной ситуации все еще хуже, – убежденно сказал Марк. – Человек – существо опасное. Он умеет красиво врать. Особенно когда это касается собственной шкуры. Так что порой берешься за дело в уверенности, что знаешь все о своем подзащитном, а спустя время обнаруживаешь одну неприятную вещь: тебе нагло врут. И упускают тем самым шанс оказаться на свободе или, по крайней мере, получить максимально малый срок заключения.

– Марк, неужели тебе совсем не жалко парня? Ты же можешь хотя бы попытаться что-то сделать?!

Марк встал и, открыв шкаф, достал оттуда костюм.

– Одевайся. Нас сегодня пригласили в гости. Форма одежды – праздничная.

– Ты не ответил мне.

– Дина, да ты хоть чуть-чуть понимаешь, во что сейчас пытаешься меня впутать?

– Ты мне все объяснил.

– Да, но, похоже, до тебя ничего не дошло. Поверь мне, в деле этого мальчика уже все решено. А это значит, что предстоящая судебная процедура – не более чем скучный ритуал, в котором все стороны заранее знают, чем «дело» кончится. И все нынешнее и предстоящее следствие – это неподвижно летящая стрела,которая в каждую секунду времени умудряется двигаться, одновременно не перемещаясь ни на йоту!

Марк вышел, хлопнув дверью.

Посидев немного в унылых раздумьях, Дина встала и достала из шкафа одежду. Настроение было отвратительным, одеваться не хотелось и куда-либо ехать – тоже. От мысли, что она подарила людям ложную надежду, ей хотелось провалиться сквозь землю.

– Бред какой-то, – зло буркнула она, – не могу поверить, что совсем ничего нельзя сделать.

Дина выбрала из кучи одежды темно-серое платье и жемчужного цвета жакет. Надев, осмотрела себя в зеркале и осталась недовольна. Слишком строго, слишком спокойно. А ей хотелось какого-то взрыва, урагана эмоций, страстей. Быстро сбросив с себя одежду, Дина, извиваясь, натянула узкое яркокрасное платье с открытой спиной. Потом сорвала бархатную китайскую розу, распустила волосы и воткнула в них цветок.