Текст книги "Поцелуй кобры"

Автор книги: Дей Ван

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава шестая

Проспав до заката, я проснулся бодрым и вполне готовым к опасному путешествию. Получив от меня публичную пощечину, Гхотак должен был отомстить мне. Пока еще ему сопутствовала удача, однако на этот раз, как мне казалось, он не намерен был использовать для расправы со мной медведя или же барса. Скорее, он готовил для меня какой-то сюрприз, новое оружие.

Кхален обняла меня на прощание и жарко выдохнула:

– Я твоя, Ник! Возвращайся скорее! Я буду тебя ждать!

Глаза девушки не оставляли сомнений, что она влюблена в меня, но я успокоил себя, надеждой, что это всего лишь душевный, порыв, вызванный перенапряжением и страхом, который пройдет, как только вся эта история благополучно завершится. И еще мне показалось, что Кхален не верит в мое возвращение…

Повесив на плечо винтовку, я решительно зашагал по тропе к ущелью, уверенный в том, что не только вернусь живым из этого похода, но и расквитаюсь с тварью, убившей ее отца. Я шел тем же маршрутом, что и он, решив заночевать неподалеку от его стоянки. Сумерки быстро сгущались, и я ускорил шаг.

Вскоре совсем стемнело, задул холодный ветер. Горы оскалились во мраке клыками из камня и льда, готовые сожрать меня своими разверстыми пастями расселин. Любой мой неверный шаг мог обеспечить Гхотаку легкую победу.

Тяжелый рюкзак и винтовка оттягивали мне плечи. Я шел медленно и осторожно, едва различая тропу в темноте. Небо затянули плотные облака, повалил густой снег. Холод проникал в рукава парки и в рукавицы, ломило пальцы, стыло лицо. Наконец я достиг широкого уступа, на котором встретил свою смерть Лиунгхи, но решил подняться повыше и попытаться найти площадку пошире для привала. Мне это, к счастью, вскоре удалось, и я наконец смог перевести дух.

Оглядевшись по сторонам, я обнаружил, что нахожусь на плато, поросшем кривыми деревцами. Я набрал охапку хвороста и, поставив рюкзак возле отвесной скалы, разжег костер. Над головой у меня нависал каменный выступ, покрытый снежной коркой, со всех сторон топорщились пики одиноких скал. Я положил винтовку на снег, привалился спиной к каменной стене и стал пить из кружки горячий кофе, слушая тоскливую песню ветра.

Подозрительный шум вынудил меня схватить винтовку. Из-за скалы возникла темная фигура.

– Привет, янки! – раздался бодрый голос Хилари. – Ты здесь? Что-то я тебя не вижу.

Винтовка едва не выпала у меня из рук. Я встряхнул головой, тяжело вздохнув, и дрожащим от ярости голосом прохрипел:

– Какого дьявола тебе здесь нужно? Зачем ты притащилась сюда одна ночью? Ты совсем спятила, Хилари?

– Не нервничай, янки! – криво усмехнулась англичанка. – Я разбила свой лагерь чуть повыше, так что не буду досаждать тебе.

– Лучше бы ты вообще вернулась в поселок, – сказал я.

– Черта с два! – рассмеялась Хилари. Мой бивак в отличном месте, и я не уйду отсюда, пока не раздобуду материал для своего репортажа. Горы открыты всем, ты не можешь меня прогнать!

– Боже, как ты мне надоела со своим репортажем! – воскликнул я. – Странно, что ты еще жива. Поблизости бродит снежный человек. К тому же, ты можешь свалиться в пропасть.

– Ерунда! Я заядлая альпинистка и горнолыжница, и горы меня не пугают. А в йети я просто не верю. Но я пришла сюда не для того, чтобы болтать с тобой на ветру. У тебя есть чай? Я забыла захватить пакетик, когда собиралась в спешке. Очень хочется пить.

– Чая у меня нет, забирай пакетик растворимого кофе и проваливай, – опуская винтовку, сказал я. – Сейчас мне не до тебя, Хилари!

– Спасибо и за кофе, янки! – согласилась она, и я отдал ей целых два пакетика. – Очень любезно с твоей стороны. Если я понадоблюсь тебе, позови меня.

Она пошла назад к своему костру, а я, выглянув из-за скалы, проводил ее взглядом и улыбнулся: Хилари было не занимать настойчивости в достижении поставленной цели. Она сказала, что не отцепится от меня, пока не добьется своего, и выполнила свое обещание. Но и я тоже не из покладистых парней и дорожу своей работой, поэтому и вынужден был ей мешать. Я достал из рюкзака одеяло, укрылся им до пояса и закрыл глаза. Костер согревал меня, тихо потрескивая, и вскоре я задремал.

Повалил крупный снег, треск льда и вой ветра время от времени будили меня, и я открывал глаза. Наконец забрезжил рассвет, серый и хмурый, как и весь открывшийся моему взору пейзаж. Горные вершины резче выделялись на фоне бескрайних снегов, напоминая острые зубы мифического дракона.

Внезапно я услышал отчаянный пронзительный крик Хилари и жуткий звериный рев, от которого у меня кровь застыла в жидах. Подхватив с земли винтовку, я бросился ей на помощь. Девушка бежала вниз по откосу, преследуемая настоящим пришельцем из ада, истинным демоном из потустороннего мира. Тело этого чудовища было покрыто длинной сероватой шерстью, лицо напоминало рыло медведя, на лапах имелись острые когти. Страшилище было ростом примерно в семь футов и обладало невероятной силой. Догнав девушку, оно схватило ее лапой за шиворот и, словно пушинку, подняло ее в воздух.

Я выстрелил в воздух для острастки, не рискнув целиться в йети. Снежный человек бросил свою жертву и, с яростью взглянув на меня, с ужасным ревом бросился прочь, размахивая лапами на бегу. Я выстрелил и попал ему в плечо. Взвизгнув от боли, йети обернулся и устремился прямо на меня. Припорошенный снегом лед ушел у меня из-под ног, и я грузно шмякнулся спиной о землю, уронив винтовку.

Отвратительное рыло с глазами-пуговками, как у медведя, нависло надо мной, обдав смрадом из пасти, но я дотянулся до винтовки и умудрился огреть йети по лбу. Человеческий череп треснул бы от такого удара, но башка йети оказалась прочнее. Он лишь пошатнулся, застыв на миг, и снова бросился на меня. Я выстрелил в воздух, надеясь отпугнуть его, и откатился в сторону. Снежный человек перепрыгнул через меня, едва не зацепив своими острыми когтями, и побежал к расселине. Я сделал еще один выстрел ему в спину, но промахнулся, и йети успел завернуть за утес.

Хилари тяжело дышала, широко раскрыв рот и вытаращив испуганные глаза. Я запахнул на ней разорванную куртку и спросил:

– С тобой все в порядке?

Упав в мои объятия, она разрыдалась. К счастью, чудовище не ранило ее, а только испортило на ней одежду.

– Что это было, Ник? – сквозь слезы спросила она. – Йети?

– Не знаю, – глухо ответил я осевшим голосом. – Ожившая легенда, материализовавшийся миф, нечто, чего не должно быть. Мне все еще самому не верится, что йети существует…

Я натянул ей на голову капюшон, и она прошептала:

– Но мы же только что видели его, Ник! Он едва не убил нас! Снежный человек – не существо из легенды, нужно это признать! Это сенсация! Ура! Английская журналистка чуть не стала жертвой сексуальных домогательств непальского снежного человека! Но храбрый американец Ник Картер спас ее! Эти заголовки потрясут мир! Да, отныне я иначе стану относиться к мифам и легендам…

Ее лицо раскраснелось, в голубых глазах заплясали веселые чертики, на длинных ресницах заискрились снежинки. Вся она дышала возбуждением и восторгом.

– А он больше не вернется? – вдруг спросила она, изменившись в лице.

– Думаю, что нет, – сказал я. – Йети рад, что унес ноги. И я, признаться, тоже. Но странно, что он напал не на меня, а на тебя! Значит, он действует вовсе не по повелению Гхотака и духа Каркотека!

– Мне кажется, что снежный человек вообще никому не подчиняется, – задумчив во сказала Хилари. – Разве можно контролировать дикое существо?

– Верно, ведь это не дрессированная собака, – кивнул я. – Но бывают разные формы контроля. Сдается мне, что йети не случайно бродит в поисках жертвы именно в этом ущелье.

Хилари встала и раздраженно воскликнула, с тревогой оглядываясь вокруг:

– Пурга усиливается! Похоже, нам не выбраться отсюда, ведь можно запросто провалиться в расселину и свернуть себе шею.

– Лучше переждать пургу в пещере, – сказал я, обнимая ее за плечи. – Запасов еды и кофе нам хватит на двое суток. За это время снежная буря стихнет. Интересно, где прячется йети?

– Перестань пугать меня им! – нахмурилась Хилари. – Мне и без того жутко.

– Хватит болтать, – решительно сказал я. – Пошли искать пещеру!

Мы уложили в рюкзак ее вещи и отправились на поиски убежища. Ледяной ветер хлестал нас колючей снежной крупой, каждый шаг давался с огромным трудом. Подъем становился все круче, а уступ – все уже, но внезапно расширился, и мы очутились перед входом в пещеру.

– Мы спасены, Хилари! – радостно воскликнул я. – Пурга нам больше не страшна.

Протиснувшись через узкий проход, мы оказались в сухом и просторном убежище, служившем, как я догадался, временным пристанищем многим путникам: в углу имелся солидный запас дров. Мы разожгли костер и спустя час согрелись и почувствовали себя вполне уютно. Разомлев у огня, Хилари расстегнула куртку и совершенно успокоилась. Она стала рассказывать мне о своей жизни в Англии, а я веселил ее шутками и анекдотами. В моей жизнерадостной собеседнице трудно было узнать прежнюю сердитую журналистку, озабоченную только своим репортажем, и я сказал ей об этом.

– Такой нудный тип, как ты, янки, способен вывести из себя любую девушку, – улыбнулась Хилари. – Ты ведешь себя так, словно презираешь всех женщин, считая их бестолковыми и глупыми созданиями.

– Многие девушки со мной в этом согласны, – заметил я.

– Выходит, я не такая, как все твои знакомые девицы, – сказала она.

– Поэтому-то ты и пошла следом за мной в горы, – улыбнулся я.

– Это верно, но лишь отчасти, – потупилась она.

– Как мне понимать твои слова? – вскинул я брови.

– А ты мне поверишь, если я скажу тебе правду? – обожгла она меня своими голубыми глазами. Я кивнул, и она продолжала:

– Честно говоря, я волновалась и беспокоилась из-за тебя, Ник. После твоей схватки с коброй, я поняла, что ты настоящий сверхчеловек и наверняка выполняешь какое-то секретное задание правительства США. И мне захотелось помочь тебе.

– Я тронут таким вниманием к своей скромной персоне, – сказал я. – Но у меня уже были надежные помощники – старик Лиунгхи, проводники, Кхален. Без нее мне пришлось бы трудно.

– В этом я и не сомневалась, – улыбнулась Хилари. – Но мне жаль эту девушку, она влюблена в тебя, и это ее погубит.

– Почему? – нахмурился я.

– Ты и сам знаешь ответ на свой вопрос, Ник, – сердито насупилась Хилари. – Ты не создан для истинного чувства.

Она, конечно же, была права.

– И ты сделаешь ей больно, хочешь ты этого или нет. Ведь тебе все равно придется покинуть эту страну. Вот почему мне жаль Кхален.

– Сегодня ты настроена весьма романтично, Хилари, – заметил я с улыбкой.

– А ты, как всегда, не желаешь разговаривать серьезно, – обиженно фыркнула она и закусила губу.

Я полез в свой рюкзак за съестными припасами, надеясь, что еда поднимет Хилари настроение, но сушеное мясо выглядело совершенно не аппетитно. Я надел парку и взял в руки винтовку.

– Попытаюсь разнообразить наше меню, – направляясь к выходу из пещеры, сказал я. – А ты, слабая женщина, оставайся здесь и стереги наш огонь!

– Слушаюсь, мой повелитель, – с улыбой поклонилась она.

Пурга продолжала бушевать, но я не терял надежды подстрелить фазана, засевшего редких зарослях. И действительно, в заснеженных кустах я обнаружил двух жирных птиц и первым же выстрелом обеспечил нам Хилари шикарный обед. Оставалось лишь щипать фазана и зажарить его не вертеле.

– Жаль только, что у нас нет вина к этому королевскому блюду, – сказала Хилари, когда птица была готова. Тем не менее она принялась поглощать нежное горьковатое мясо с большим аппетитом и удивительной быстротой. Насытившись, она спросила:

– Скажи честно, Ник! Что ты делаешь в Непале? И зачем здесь торчал Гарри Энгслей?

Я решил сыграть с ней в открытую и в общих чертах разъяснил ей политическую ситуацию в этой стране, коварные замыслы Китая и роль хитрого Гхотака в этой интриге. Мой рассказ произвел на журналистку глубокое впечатление. Улыбка сползла с ее лица, и она озабоченно сказала:

– Я предполагала нечто в этом духе, но не думала, что китайцы настолько приблизились к осуществлению своего плана… Похоже, снег будет валить еще долго, – вдруг сменила тему разговора она, поймав мой заинтересованный взгляд. – Нам придется заночевать здесь… Ты, наверное, попытаешься овладеть мной, не так ли, Ник?

– Не попытаюсь, а просто овладею, – холодно ответил я.

– Тебе это не удастся, пока я сама этого не захочу, – фыркнула она.

– Захочешь, – ухмыльнулся я. – Ты уже давно хочешь меня, это заметно по твоим глазам.

С этими словами я вышел подышать свежим воздухом, оставив англичанку размышлять над услышанным. Уже совсем стемнело, снежная буря свирепела. Во мне же нарастало беспокойство перед лицом неподвластной мне стихии. Постояв немного у входа в пещеру, я вернулся к костру. Во взгляде Хилари я прочел и вызов, и смятение одновременно. Увидев меня, она медленно легла на спину и закрыла глаза. Под маской безразличия она безуспешно пыталась скрыть закипающую в ее сердце страсть. Я наклонился и поцеловал ее в полные губы. Она замерла и вдруг стала яростно отталкивать меня. Я подмял ее под себя и продолжал целовать. Губы ее вдруг стали податливыми, она обвила меня руками и ногами и издала низкий сладострастный стон.

Я сжал ладонью ее упругую грудь, и она прошептала:

– О Боже! Как мне хорошо с тобой, Ник!

Стянув с нее свитер и расстегнув ей лифчик, я стащил с нее слаксы и стал целовать ее розовые соски.

– Я хочу тебя, Ник! – прохрипела она, и я вошел в ее нежное лоно. Она впилась мне в спину ногтями, утробно рыча, и взмолилась:

– Быстрее, Ник! Умоляю тебя, еще чуть-чуть! Я хочу тебя!

Она колотила кулачками по моей спине и вопила так громко, что сотрясались гранитные своды нашего каменного алькова.

– Люби меня сильнее, Ник! Быстрее! Еще, еще, умоляю тебя!

Закрыв глаза, она утопала в пучине неведомого ей доселе наслаждения и взлетала на гребень восторга, вынуждая меня ускорять телодвижения. Наконец я достиг недр ее сокровищницы удовольствия, и она содрогнулась, словно пронзенная молнией, и замерла, выгнувшись дугой, издав глухой стон! Тело ее тотчас же расслабилось в моих объятиях, я повернулся на бок и, подперев голову рукой, с восхищением окинул взглядом ее мраморную божественную фигуру. |

– Ведь ты знал, что я безумно хочу тебя, Ник! Ты нарочно мучил меня, признайся! – прошептала она.

– Я слишком поздно догадался об этом, – улыбнулся я. – Но теперь исправил свою ошибку. Надеюсь, ты рада этому.

– Мне бы хотелось, чтобы эта пурга никогда не кончалась, – обняла она меня.

Потом мы еще долго ласкали друг друга в своем уютном и теплом убежище, и Хилари снова и снова взмывала на вершины экстаза. Ее ласки не отличались восточной утонченностью и нежностью, но были естественны и напористы, словно бурный горный поток. На рассвете снегопад прекратился, мы с ней оделись и выбрались из пещеры.

– Мне никогда не забыть этой ночи, – поцеловала она меня. – И мне больше не жаль Кхален. Ведь ты способен лишь разрушать сердца, коварный соблазнитель. Но воспоминания о тебе остаются навсегда…

– Кхален переживет это, не волнуйся, – сказал я. – Между прочим, я и не пытался соблазнить ее, она сама пришла ко мне, повинуясь местной традиции. Я даже хотел сперва прогнать ее из своей спальни.

– Но это желание быстро исчезло, – рассмеялась она. – Верно?

– Узнаю прежнюю Хилари Кобб! – воскликнул я. – Нет, эта ночь совершенно не изменила тебя!

– Но ведь и мир не изменился, – сказала она, грустно вздохнув. – А ночь прошла, ее уже не вернуть…

Вокруг все покрылось толстым слоем снега. Я глянул вниз и вздрогнул: в узком горном проходе стояло не менее десятка больших армейских палаток, из них выбирались солдаты.

– Это китайцы! – прошептала испуганно Хилари.

– Да, черт бы их побрал, – угрюмо кивнул я. – Это они.

– Но что им здесь нужно, Ник? И откуда они взялись?

– Об этом мы можем только догадываться, – усмехнулся я. – Скорее всего, они идут на подмогу Гхотаку. Видимо, он больше не полагается на собственные силы и вызвал подкрепление.

– Зачем ему подкрепление?

– На случай, если в решающий момент ему помешают довести до конца его план. Ведь король может заупрямиться и не подписать указ. И тогда Гхотак совершит государственный переворот, и возьмет власть в свои руки.

Присев на корточки, мы стали наблюдать, как солдаты обтираются снегом. Вот из палатки вышел офицер и распорядился выставить часовых. Один из них занял позицию как раз под нашим уступом. ]

– Они пришли из Тибета, – сказал я. – Но лучше будет, если об этом нам расскажет часовой. Держи винтовку и оставайся здесь. И не вздумай сама ничего предпринимать! Обещаешь, Хилари?

– Обещаю, – кивнула она. – Я буду ждать тебя на этом месте.

Я осторожно подобрался к самому краю уступа и спрыгнул в сугроб. Отряхнув с головы снег, я огляделся по сторонам и стал медленно спускаться по склону вниз. Китайский часовой стоял ко мне спиной между двумя скалами, не подозревая о грозящей ему опасности. В нескольких шагах от него разверзлась глубочайшая трещина в леднике, дна которой даже не было видно.

Я спрыгнул точно ему на плечи, едва не сломав ему хребет, и он упал лицом в снег, потеряв сознание от удара по затылку. Я оттащил его за камень и, взяв его за ноги, подтолкнул к самому краю пропасти так, что он завис над ней головой вниз. Солдат пришел в себя, и я просил его по-китайски:

– Что вы здесь делаете?

– Ждем команды к выступлению, – прохрипел китаец.

– От кого?

– Не знаю, – сказал он. – Я ведь только солдат.

– Кто должен отдать приказ? – спросил я, подтолкнув его еще немного вперед, так что его глаза вылезли из орбит от ужаса. – Не пытайся обмануть меня, ты наверняка что-то знаешь.

– Монах, – выдохнул он.

– И когда вы ждете от него сообщений? – спросил я.

– С минуты на минуту. Если бы не пурга, мы давно бы уже заняли город.

Я вытащил его за ноги на площадку, намереваясь лишь отключить его на время приемом каратэ, но китаец извернулся и ударил меня ногой. В ответ я рубанул его ребром ладони по горлу и столкнул в пропасть, куда он полетел, не издав ни звука. Я вернулся к Хилари и сказал ей:

– Нам нужно срочно возвращаться в город. Но прежде разделаемся с этой бандой.

– Ты сошел с ума, Ник! – с грустью покачала она головой. – Ведь нас только двое! Или ты шутишь?

– Сейчас не до шуток, – сказал я. – Делай то, что я тебе скажу, и мы с ними легко справимся. Во-первых, отдай мне мою винтовку и возьми вот эту, китайскую, протянул я ей свой трофей. – А во-вторых, посмотри-ка вон на ту гору напротив. От как ты видишь, покрыта толстым слоем снега. Достаточно небольшой вибрации, чтобы вся эта многотонная снежная масса обрушилась на головы китайцев. Ты улавливает мою мысль?

– Вибрация может возникнуть от эха выстрелов, многократно усиленного ущельем. Верно? – догадалась она.

– Ты просто умница, – похвалил я ее. – Для снежной лавины порой достаточно и одного выстрела, но мы не можем рисковать. Поступим так: я проберусь на другую сторону ущелья и начну стрелять в воздух с того склона, а ты сделаешь шесть выстрелов отсюда и спрячешься в пещеру, чтобы тебя не завалило снегом. Когда все будет кончено, спускайся вниз, я буду ждать тебя там.

Перебравшись на противоположны склон, я укрылся в нише как раз напротив того места, где оставил Хилари, и выстрелил. Хилари тоже начала стрелять. Китайцы заметались между палатками, не понимая, что происходит. Я выпустил всю обойму и прислушался: тихий гул перерос в грозны рокот, и тонны снега с ужасающим ревом обрушились со склонов гор на головы незваных гостей, в считанные мгновения похоронив их под собой. Потрясенный редким зрелищем природной катастрофы, я молча вслушивался в наступившую гробовую тишину, обводя изумленным взглядом бескрайные снежные покровы на необычной братской могиле, из-под которых торчали, словно памятники, огромные валуны.

Обратный путь мы с Хилари проделали почти без слов, остро ощущая свое бессилие перед могучей и необузданной природой.

Первые же двое непальцев, встретившиеся нам в поселке, бросились бежать от нас прочь, торопясь сообщить всем, что неуязвимый иностранец вернулся с перевала живым и невредимым, в очередной раз посрамив Гхотака.

– Похоже, эта история еще не закончилась, – сказала Хилари, прощаясь со мной возле дома Кхален. – До скорой встречи, Ник! Будь осторожен!

– И ты побереги себя, малышка! – сказал я ей. – Ведь тебе предстоит закончить свой сенсационный репортаж.

Хилари криво ухмыльнулась и поспешно ушла, а из дому выбежала Кхален.

– Ты оказался прав, Ник! – обнимая меня, воскликнула она. – Теперь все убедятся в этом!

– Нет, кое в чем я заблуждался, – сказал я. – Йети все-таки существует. Я ей его видел.

– Ты видел йети? – в ужасе отшатнулась она от меня. – Надеюсь, только издали.

– Я дрался с ним, Кхален, – сказал я. – И заглянул в его глаза. Это было ужасно.

– Тот, кто видел лицо йети, – с дрожью в голосе сказала Кхален, – непременно вскоре погибнет. Так гласит легенда.

– Ради Бога, Кхален! – махнул я рукой. – Избавь меня от всех этих глупостей. Ничего со мной не случится. Нет правил без исключений, запомни это сама и передай всем своим знакомым.

Она обиженно повернулась ко мне спиной и ушла в дом.

Сожалея, что расстроил ее, я побрел к храму. Гхотак, видимо, предупрежденный о моем возвращении, ждал меня на ступенях! Он хмуро уставился на меня, не выказывая ни малейшей радости по поводу нашей встречи.

– Созывай народ, – сказал я. – Звони во все колокола.

– Зачем зря беспокоить людей! – возразил он. – Каркотек сам подаст нам знак.

– Тебе лучше знать, – пожал я плечами, видя, что люди уже спешат к храму со всех сторон. – Только учти: этот знак Повелителя Змей станет для тебя последним! Скоро наступит конец всем твоим проискам. Кстати, китайцы, которых ты ждешь, случайно попали в снежную лавину…

Гхотак обжег меня ненавидящим взглядом, скрипнул зубами и исчез в дверях храма. Выстроенный им карточный домик коварной интриги рушился, грозя похоронить под обломками несбывшихся надежд и своего создателя, и его банду.

Я вернулся домой, лег на кровать в своей спальне и тотчас же уснул, немного расстроенный тем, что со мной рядом нет Кхален.