Текст книги "Поцелуй кобры"

Автор книги: Дей Ван

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Глава первая

Самолет непальской коммерческой авиакомпании пролетал над макушкой мира. Я взглянул в иллюминатор и вздрогнул: мне в лицо топорщились пики фантастических гор, убеленные искрящимся снегом. Полупрозрачные ледяные завесы, ниспадающие с вершин, врастали в громадные глетчеры, драпированные густым туманом, и холод, исходящий от них, проникал, казалось, сквозь двойные стекла круглого окошка.

«Макушка мира» – удачное название для этого уголка планеты, значащегося на картах как королевство Непал – царство отшельников, подлинный рай для альпинистов, клочок скудной земли между Индией и Тибетом, застрявший в зубастой пасти грозного китайского дракона.

Мой коллега Тед Каллендар, проживший здесь несколько лет еще в ту пору, когда Непал был британским доминионом, описывал его так: «Это место, где определенное кажется неопределенным, вероятное – невероятным, где вера мирно уживается с суевериями, деликатность делит ложе с изуверством, а красота и ужас неразлучны, словно сиамские близнецы».

Я понял его слова так, что нормальном человеку с рациональным западным склада ума и трезвым взглядом на мир сюда лучше не соваться.

Теда уже давно нет в живых, но его предостережение вспомнилось мне, когда авиалайнер начал резко снижаться, дрожа всем корпусом, над плато Кхумбу у подножья Эвереста – горы высотой в двадцать девять тысяч футов в самом центре Гималаев. В Намчи-Базаре уже расчистили, должно был посадочную полосу для другого самолета, который должен был забрать оттуда Гарри Энгслея, человека, с которым мне надлежало встретиться до его отлета в Англию. Сразу же после встречи мне предстояло покинуть этот район, однако я с удовольствием сделал бы это уже сейчас. И даже миловидная индианка в униформе стюардессы не могла поднять мне испорченное настроение.

Я был дьявольски зол – на эту чертов дыру, на своего зануду босса, который отправил меня в нее, и вообще на проклятую профессию, обязывающую агента секретной службы США в ранге магистра убийств быть готовым в любое время суток отправиться на очередное задание центра. Мне следовало бы давно привыкнуть к участи заплечных дел мастера, однако желание послать Хоука ко всем чертям не оставляло меня. Ведь еще несколько часов назад жизнь казалась мне чудесной сказкой…

…Раздевшись догола, Донна легла на кровать, дразня меня своим молочно-белым шикарным телом. Мне это удовольствие стоило трех корзин фруктов, четырех коробок шоколадных конфет и двух билетов на дневное эстрадное представление. Подарки, разумеется, предназначались не самой девушке, а ее матери – вдове покойного старшины клана Рудричей. Донна готова была отдаться мне уже при нашей первой встрече на вечеринке у Джека Дункета, но ее бдительная мамаша не спускала с нее внимательных глаз, следя за любимым чадом, как скорпион за кузнечиком, и всем своим видом давая понять, что не отдаст единственную дочь смазливому прохвосту, охотящемуся за богатыми невестами.

Если бы только вдова знала, что сказали мне прекрасные, с поволокой, глаза ее дочери, едва лишь наши взгляды встретились, что шептали мне ее пухлые губки позже, когда мы с ней уединились в укромном уголке…

В конце концов мне удалось притупить бдительность старой леди и отправить ее с подругой на дневное шоу. Мы с Донной тотчас же поехали ко мне и после второго бокала мартини избавились от стесняющей нас одежды. И вот, когда я с вожделением разглядывал ее нежное юное тело, напрягшееся от неутоленной страсти, пронзительно заверещал проклятый синий телефон в моем кабинете.

– Не отвечай, Ник! – хрипло попросила она, протягивая ко мне руки.

– Я сейчас, – виновато промямлил я, теша себя надеждой, что дело не срочное и может подождать хотя бы пару часов. И теперь, уныло созерцая обледенелые вершины, я невольно вспомнил, как продрог, разговаривая со своим шефом по телефону…

По своей привычке, Хоук сразу же взял быка за рога.

– Сейчас половина четвертого, – скрипучим голосом сказал он. – Так что ты успеешь улететь в Вашингтон шестичасовым рейсом, если поторопишься.

– Но это невозможно, босс! – взмолился я, лихорадочно выдумывая уважительную причину для уклонения от приказа. – Я никак не смогу, я крашу кухню! Не бросать же мне дело незаконченным! Я приготовил краску и малярную кисть…

Этот довод казался мне логичным и весомым, но шеф придерживался иного мнения, о чем свидетельствовала томительная и многозначительная пауза в разговоре.

– Готов поверить, что инструмент ты действительно подготовил, – наконец послышался голос этого старого хитрого лиса. – Но предназначается он для иной работы. Мог бы выдумать что-нибудь позабавнее, Ник!

Но мне уже ничего другого не оставалось, как отстаивать свою легенду: в конце концов, именно этому меня когда-то учили.

– Я не успею помыться, переодеться и добраться в аэропорт к шестичасовому рейсу, босс! – продолжал беззастенчиво врать я. – Как насчет первого же утреннего рейса?

– Завтра утром ты будешь лететь уже в другом направлении, – сказал Хоук. – Жду тебя сегодня у себя ровно в восемь. Так что спрячь свою кисточку и выезжай немедленно!

Он положил трубку, а я громко выругался. Старый черт видел меня насквозь и без видеотелефона. С понурым видом вернулся я к Донне и хмуро заявил ей:

– Вставай и одевайся! Отвезу тебя домой!

Захлопав длинными ресницами, она села, спустив ноги с кровати и надув губки.

– Ты что, ненормальный? Кто это звонил, черт бы его побрал!

– Твоя мамочка, – огрызнулся я, натягивая брюки. Это отрезвило ее, но лишь на мгновение.

– Мама? – переспросила удивлен» Донна. – Но ведь она еще на концерте!

– О’кей, значит, это была не твоя мама, – вздохнул я. – Все равно ты должна ехать сейчас же домой.

Вскочив с кровати, Донна стала одеваться, морща лобик и стиснув зубы от ярости. Я не сердился на нее, ведь она думала, что я заурядный чиновник госдепартамента, а мне вдаваться в подробности совершенно не хотелось. Прихватив заранее собранный чемодан, я повез девушку домой, намереваясь потом поехать прямо в аэропорт «Кеннеди»

– Передай от меня привет своему психиатру, – бросила Донна мне на прощание вылезая из машины.

– Непременно, – осклабился я в ответ. – Он будет польщен.

Людям моей профессии лучше не расслабляться и держать язык за зубами: информация обладает удивительным свойством по крупицам стекаться в ненужные руки…

…Наш самолет пошел на посадку, слепящее полуденное солнце ударило мне в лицо и я зажмурился. Откинувшись на спинку кресла в ожидании толчка при соприкосновении колес авиалайнера с бетонной дорожкой, я мысленно вернулся в штаб-квартиру своего ведомства в Вашингтоне, куда прибыл накануне точно в назначенный боссом час и был препровожден охранником в его просторный кабинет.

Новая секретарша шефа встретила меня очаровательной улыбкой. На столе перед ней я увидел свое досье, видимо, это милое создание знакомилось с ним до моего появления. В моем личном деле содержится немало любопытнейших сведений обо мне, и не только о выполненных заданиях, но и о некоторых других моих достижениях и качествах.

Так, заглянув в эту папку, можно узнать, например, что я холост и не склонен связывать себя узами брака, близких друзей не имею и предпочитаю ограничиваться знакомыми; что я – чемпион страны по парусному спорту, заядлый автогонщик и обладатель черного пояса по каратэ.

Секретарша была миловидной пухленькой блондинкой, что навело меня на мысль при случае поинтересоваться у босса, почему это у него, столь ревностно пекущегося о моей личной жизни, в приемной всегда сидит соблазнительная юная особа…

– Рад тебя видеть, – промолвил шеф, впившись в меня пронзительным взглядом своих стальных глаз. – Я не сомневался в твоей дисциплинированности.

Встав из-за стола, Хоук пружинистой походкой подошел к кинопроектору, установленному напротив белого экрана.

– Будем смотреть кино? – улыбнулся. – Надеюсь, это нечто сексуальное и зарубежное.

– Даже лучше того, – хмыкнул шеф. – Снято скрытой камерой. Британская разведка любезно предоставила нам редкую возможность заглянуть в тайную жизнь загадочного Непала.

Я попытался вспомнить, что мне известно об этом королевстве. Перед моим мыс ленным взором возникла карта этого крохотного государства размером в пятьсот на сто милей, где дороги считаются роскошью, а об угрозе со стороны соседних держав – Индии и Китая – стараются не думать.

Хоук выключил свет и включил проектор. На экране появились мужчины и женщины, одетые в национальные костюмы типа сари, чумазые ребятишки в лохмотьях, погоняющие горбатых яков. Лица стариков напоминали пергамент своей желтизной и глубокими морщинами, молодежь отличалась гладкой смуглой кожей и быстрыми живыми глазами. В своеобразной архитектуре ощущалось влияние как индийской, так и китайской культуры, равно как и в физиономиях местных жителей угадывались черты и китайцев, и индийцев.

Мое внимание привлек высокий бритоголовый монах – типичный непалец, судя по его широким скулам и впалым щекам. Но в нем не было ничего аскетического, напротив, весь его облик говорил о властном и надменном характере человека, привыкшего повелевать послушной толпой и чуждого монашеской кротости.

– Это Гхотак! – воскликнул Хоук. – Запомни его хорошенько! Он объявил себя хранителем духа Каркотека – Повелителя Змей, могущественного персонажа непальской мифологии. В своем храме Гхотак организовал целую армию из преданных ему фанатиков. Он рвется к власти…

На экране появилась каменная статуя божества с миндалевидными глазами, сплошь обвитая змеями.

– Это изваяние Каркотека – Повелителя Змей, – пояснил шеф. – Змеи в Непале священны, убивать их разрешается исключительно жрецам во время религиозных обрядов. Самовольно убивший змею рискует навлечь на себя страшный гнев Каркотека.

В следующих кадрах камера запечатлела мужчину и женщину, сидящих на тронах, увенчанных позолоченным девятиголовым змеем.

– Это король и королева, – сказал Хоук. – Его величество – добрейший человек, стремящийся к прогрессу. Но ему мешают местные суеверия и коварный Гхотак, который сплотил вокруг себя сепаратистски настроенных почитателей культа Каркотека. Все дело заключается в том, что непальская традиция запрещает монарху принимал чью-либо помощь. Если он будет в этом уличен, он потеряет свое лицо.

– И что это означает для нас? – поинтересовался я.

– Это означает, Ник, что тебе придется соблюдать крайнюю осторожность, тайно помогая ему, – сказал шеф. – А вот это – патриарх Лиунгхи, – пояснил он, когда на экране возник старец в белой сутане и френче типа того, что носил Неру. Его худое благородное лицо с высоким лбом венчали седые волосы. – Это он передал нам эту пленку. Патриарх Лиунгхи – друг короля и противник Гхотака, чьи коварные намерения он давно раскусил. Можешь ему доверять, это наш человек.

Хоук выключил проектор и продолжил инструктаж.

– Итак, тебя известны основные лица, с которыми тебе предстоит иметь дело в Непале, – сказал он. – Гхотак сумел убедить людей, что в него вселился дух Каркотека и что он исполняет его волю. Он и в самом деле исполняет чужую волю, но не Повелителя Змей, а китайцев – они стремятся подчинить себе это королевство, наводнив его потоком переселенцев. Но прежде им нужно заставить короля подписать закон, позволяющий иммигрантам свободно поселяться в Непале. Если Гхотаку удастся собрать нужное число подписей под петицией непальцев к королю, тот будет вынужден уступить. Тебя все ясно?

– Выходит, Гхотак старается любыми путями пропихнуть этот законопроект, – кивнул я. – Понятно.

– Как носитель духа Повелителя Змей, Гхотак настаивает на том, чтобы всем переселенцам из Китая оказывался самый радушней прием. Для пущей убедительности своих требований, он выдвигает два весомых аргумента: свою личную армию и легендарного йети – снежного человека. Ты слышал что-нибудь об этом омерзительном существе?

– Разве оно все еще дает о себе знать? – удивился я.

– Йети всегда играл существенную роль в жизни непальцев, – сказал Хоук. – Особенно почитают его шерпы, непальские горцы. И с этим нужно считаться.

– А фотографии йети у вас нет? – спросил я с невинным видом, но шеф пропустил мой вопрос мимо ушей. – Но почему мы, американцы, влезаем в это дело? Кажется, Непал – зона британских интересов…

– Верно, – кивнул Хоук. – Англичане занимаются этой проблемой. Но их агент Гарри Энгслей заболел, и тогда они обратились за помощью к нам. Стратегическое значение Непала трудно переоценить, и правительство США понимает это: ведь попади эта страна под власть Китая, под угрозой окажется Индия. Пока в Непале существует дружественный нам режим, китайцам не расколоть этот твердый орешек. Вот почему необходимо поддержать короля и оградить от происков Гхотака, стремящегося заставить его подписать указ об иммиграции. Сейчас этот интриган как раз заканчивает сбор подписей непальцев под прошением к своем властелину.

– Теперь ясно, к чему такая спешка, – вздохнул я, снова подумав о прекрасной Донне Рудрич. – Я смогу поговорить с Энгслеем?

– Он находится в Намчи-Базаре, в больнице, – сказал Хоук. – Вы должны успеть поговорить с ним до его отлета на родину. Ты полетишь сначала на военном реактивном самолете, а в Индии пересядешь на авиалайнер местной коммерческой компании. Действуй быстро и решительно, Ник! Времени у нас совсем мало, а китайцы не сидят сложа руки. Игра пока складывается в их пользу…

Под левым крылом самолета промелькнул поселок, притулившийся на крохотном плато среди громадных гор. Уже видно было посадочную полосу вдоль обрыва скалы. Я тяжело вздохнул: повелители змей, честолюбивые монахи, ужасные йети, суеверней народ – все это напоминало голливудский боевик, однако существовало в реальности.

Сбежав по трапу самолета, я тотчас же отправился в местную больницу проведать англичанина. Он был похож на мертвеца: запавшие глаза, осунувшееся лицо. Дежурная медсестра сказала, что Энгслей подхватил опасную форму малярии, чреватую смертельным исходом для заболевшего. Очаг этой напасти находился в болотистой местности на границе с Индией. Мой британский коллега, однако, сохранял свойственную англичанам бодрость духа и готов был ввести меня в курс дела.

– Опасность подстерегает здесь нас на каждом шагу, Картер! – предупредил он меня. – У Гхотака на руках все козыри. Мне это дело кажется безнадежным. Этот монах умудрился одурачить почти все местное население.

Гарри зашелся в приступе кашля, а отдышавшись, пристально взглянул мне прямо в глаза.

– Однако тебя, Ник, это вряд ли остановит, – прохрипел он. – Жаль, что мне не придется поработать вместе с тобой. Слушай внимательно. Тебе нужно незаметно проникнуть в Катманду и там объявиться в качестве друга патриарха Лиунгхи.

– Завтра вечером меня должен встретить на перевале Теси проводник, – сказал я. – Он проведет меня мимо постов людей Гхотака. Мне понадобится специальное снаряжение. Где можно его приобрести?

– Здесь же, в Кхумбу, – сказал англичанин. – Я дам тебе адрес надежного торговца. У него же купишь себе винтовку. И еще: шерпы – прекрасные скалолазы и проводники, они тоже суеверны, как и все непальцы, но пока еще не окончательно одурачены Гхотаком. Попытайся склонить их к сотрудничеству, они будут тебе весьма полезны. И держись подальше от журналистов, все мои неприятности возникали исключительно из-за этих гончих псов. У них особое чутье на сенсацию, а нам огласка происходящего здесь совсем ни к чему.

– Об этом не беспокойся, – кивнул я. – Ладно, поправляйся и ни о чем не думай, я забегу к тебе еще завтра.

Встреча с Гарри не способствовала улучшению моего мрачного настроения. В лавке, адрес которой он мне дал, я выбрал из груды вещей ботинки из кожи яка на меху, плотную парку, перчатки и снегоступы. Винтовка марки «марлин-336» меня тоже вполне устраивала. Сложив покупки в большую сумку и расплатившись с любезным продавцом, я направился к выходу, но в дверях столкнулся с фигурой в ярко-зеленой нейлоновой лыжной куртке с капюшоном, – такие любят носить отдыхающие на склонах швейцарских Альп. Из-под мохнатой тибетской шапки на меня задорно смотрели синие насмешливые глаза.

– Привет, янки! – с типичным британским акцентом воскликнула розовощекая девица с тонким носиком на открытом лице. – Тебя-то я и разыскиваю! Я только что от нашего общего друга Гарри Энгслея. Меня зовут Хилари Кобб, я репортер журнала «Манчестер Рекорд».

Энгслей не предупредил меня, что у него есть столь привлекательная знакомая журналистка. Пока я разглядывал ее длинные стройные ноги в слаксах и высокую грудь, распирающую куртку, она успела окинуть любопытным взглядом мои покупки.

– Собираешься в горы, янки? – ухмыльнулась она. – Нужно потолковать. Я с удовольствием помогу тебе, если согласишься сотрудничать со мной.

Как я уже догадался, это была одна из тех напористых англичанок, которые стремятся во что бы то ни стало доказать всему свету свой героизм, чем лишь портят впечатление от своей женственности. Такая обуза мне лично была не нужна, и я решил сразу же отшить эту нахальную особу.

– Вот что, крошка, – мрачно произнес я. – Рекомендую раз и навсегда забыть обо мне. Представь себе, что мы не встречались.

– Между прочим, меня зовут Хилари, – напомнила она.

– О’кей, Хилари, – ухмыльнулся я. – Договоримся так: если у меня появится что-либо интересное для тебя, я дам знать. А пока будь умницей и запасись терпением.

– Не нужно водить меня за нос! – вспыхнула англичанка. – Уже то, что ты здесь, представляет для меня интерес. Назревают какие-то события, иначе сюда не прислали бы Гарри Энгслея. И не пытайся меня запугать, я не из пугливых.

Я не выношу колючих девиц, они вечно ищут повода затеять войну с представителем противоположного пола, сами выдумывая причину для нее.

– Предлагаю честное сотрудничество, янки, – с очаровательной улыбкой закончила свой пылкий монолог Хилари Кобб.

– Эго звучит, как угроза, куколка, – сказал я и решительно шагнул навстречу холодному ветру.

– Один совет! – крикнула мне вслед Хилари. – Не пытайся от меня отделаться! Я все равно не оставлю тебя в покое, янки! И ты скоро в этом убедишься!

– Считай, что уже убедился, – рявкнул я, оборачиваясь. – А теперь послушай моего совета: исчезни немедленно!

Хилари застыла на месте как вкопанная, а я пошел своей дорогой, ощущая спиной ее ненавидящий взгляд. При иных обстоятельствах я, возможно, и попытался бы изменить ее враждебное отношение ко мне, принимая во внимание ее симпатичную физиономию и прочие очевидные достоинства, но сейчас я думал лишь о том, как мне поселиться в местной гостинице.

К счастью, Энгслей попросил оставить для меня номер, и администрация выполнила его просьбу: мне отвели крохотную комнатушку с квадратным грязным оконцем. Гостиница напоминала большую конюшню, чем, впрочем, и являлась в недалеком прошлом, но в ней было тепло, а внизу даже имелась харчевня. Я оставил свою сумку в номере и пошел перекусить, едва не наступив на двух цыплят, устроившихся на нижней ступеньке лестницы, как на насесте.

В углу зала пылал большой камин. Я заказал бифштекс из мяса яка, оказавшийся жестковатым на вкус, и вареный картофель.

Местное пиво не привело меня в восторг, к тому же оно было тепловатым, поэтому я попросил принести мне чаю – он, был, по крайней мере, покрепче пива. Я уже собирался уходить, когда в зале появилась Хилари. Одетая в голубой свитер, обтягивающий ее бюст, она направилась прямо ко мне, горделиво вскинув свою хорошенькую головку с коротко подстриженными пепельными волосами. Я скользнул взглядом по ее красивым ногам и с многозначительным вздохом уставился на ее выдающийся бампер.

Остановившись перед столиком, Хилари некоторое время молча рассматривала меня, поджав губы и прищурив глаза, потом наконец спросила:

– Ты удовлетворен осмотром, янки?

– Отличное снаряжение, – проглотив кусок мяса, промычал я. – Жаль, что оно досталось девушке со вздорным характером.

– А ты любишь покладистых, которые теряют голову при виде твоих небесных глаз и стальных мускулов, – усмехнулась она. – И готовы прыгнуть в твою постель, едва ты снимешь шляпу.

– Пусть вместо шляпы будут брюки, – улыбнулся я. – Так вернее.

– Ты обдумал мое деловое предложение? – холодно спросила она, пропустив реплику мимо ушей.

– Я уже забыл о нем, крошка! – ухмыльнулся я.

– Значит, сотрудничать со мной ты не собираешься, – уточнила она, морща лобик.

– Именно так, моя прелесть, – кивнул я.

– Я тебя предупредила, – сказала она и удалилась, покачивая бедрами.

– Хилари! – окликнул я ее. – Не нужно так со мной разговаривать! Можно и напугать меня до смерти! Смотри, я весь дрожу от страха!

Возмущенно виляя задом, англичанка ретировалась. Я доел бифштекс и принялся за остывший чай, когда в харчевню вошел мальчик-посыльный. Он подошел ко мне и вручил записку. Я развернул ее и прочитал. В ней говорилось: «События получили непредвиденный поворот, срочно зайди ко мне в больницу. Энгслей».

Я дал мальчику монетку, расплатился за ужин и вышел на улицу.

Уже стемнело, колючий ледяной ветер с яростью набросился на меня. Пряча лицо в капюшон парки, я заметил группу шерпов, возвращающихся в поселок с горного перевала.

Сиделка в больнице сказала мне, что Гарри спит. Я показал ей записку.

– Этого не может быть, сэр! – нахмурилась она. – Мистер Энгслей спит уже несколько часов, и за это время сюда никто не приходил. Мы дали ему снотворное, так что он не проснется до утра.

Наступила моя очередь хмуриться, у меня засосало под ложечкой. Обратный путь до гостиницы я проделал бегом и едва не обжег холодным ветром легкие. Мои худшие опасения подтвердились, как только я, рванув на себя дверь, вбежал в свой номер, то убедился, что все мое снаряжение исчезло! А без снегоступов и винтовки не стоило и пытаться добраться до перевала Теси, где меня должен был встретить проводник. Без снаряжения я вообще не мог ступить ни шагу!

«Опасность подстерегает нас здесь на каждом шагу!» – вспомнились мне пророческие слова Гарри. Меня очень ловко отстранили от работы. Я в растерянности оглянулся на дверь: замок легко мог открыть даже ребенок. За окном валил крупный снег. Приставив к двери кресло, я завалился спать, надеясь, что утром мне удастся подобрать себе что-нибудь подходящее в уже известной мне лавке. В полдень мне предстояло отправиться в путь.

Рядом с подушкой я положил свой «люгер» в кобуре и стилет, с которыми никогда не расставался. Другого оружия на этот раз я с собой не прихватил: Хоук слишком торопил меня с вылетом.

Проснувшись с первыми лучами солнца, я отправился в лавку. Как я и предчувствовал, там не оказалось ни одной подходящей мне вещи. Уныло бредя в больницу к Энгслею, я столкнулся с Хилари Кобб.

– Отцепись! – рявкнул я не нее.

– Может, я могу помочь? – сказала она. – Тебя, как я слышала, вчера обворовали…

Я остановился: чутье подсказывало мне, что она что-то знает.

– И чем же ты можешь мне помочь? – спросил я, внимательно разглядывая нахальную девицу. Она держалась уверенно и невозмутимо.

– Возможно, у меня найдется кое-какое снаряжение твоего размера. Например, теплые ботинки, снегоступы и даже винтовка, – сказала она, чрезвычайно довольная своей ловкостью. – Но за это ты должен дать согласие сотрудничать со мной!

Мысленно обозвав ее стервой, я широко улыбнулся и кивнул. Картина прояснилась: Хилари послала мне с посыльным записку и, пока я бегал в больницу, проникла в мой номер. Что ж, теперь настала моя очередь преподать ей урок!

– Похоже, мне от тебя не отделаться, – миролюбивым тоном произнес я. – И где же это снаряжение?

– У меня в номере, – ухмыльнулась она. – Так ты обещаешь сотрудничать со мной?

– Можешь в этом не сомневаться! – заверил я ее. – Пошли скорее за вещами, я тороплюсь.

– Мы торопимся, – самодовольно поправила меня она.

Я сдержался, как опытный рыбак, выжидающий, пока рыбка заглотнет червячка вместе с крючком, и с подчеркнутым уважением заметил:

– Кажется, я недооценил тебя, крошка.

Едва Хилари отперла дверь своего номера, как я проскользнул мимо нее и осмотрел стоящую возле окну сумку. Все вещи были целы. Подождав, пока Хилари снимет куртку, я схватил ее за шиворот и, ткнув лицом в кровать, другой рукой стянул с нее свитер и связал им ей за спиной руки. Она вскрикнула, но я слегка дал ей по зубам, так что они лязгнули, и у нее тотчас же пропала охота орать. Рывком подняв девицу на ноги, я швырнул ее в кресло и привязал к нему чулками, которые нашел в ее сумке.

– Что ты собираешься со мной делать? – заикаясь, спросила она, вытаращив на меня испуганные глаза.

Я сорвал с нее лифчик, и на глазах у англичанки выступили слезы.

Грудь у нее была девственная, с розовыми торчащими сосками.

– Гнида! – крикнула она сквозь слезы. – Ведь ты же дал мне слово!

– Вот мы и начнем сейчас наше сотрудничество, – я с ухмылкой погладил ее по груди. – Тебе не придется мерзнуть в горах, увязая в снегу и рискуя сорваться в пропасть.

Она отшатнулась, задрожав от гнева.

– Клянусь, тебе придется плохо, янки! Развяжи меня немедленно!

– Лучше послушай, что я скажу тебе, малышка! – спокойно сказал я, поглаживая ее сосок. – Я могу сделать с тобой все, что мне вздумается. Тебе следовало бы научиться вести себя с мужчинами. Мало того, я мог бы сбросить тебя в ущелье, и никто даже не стал бы тебя разыскивать здесь. Ты нарушила правила игры, Хилари. Ты забавляешься, а мне совсем не до шуток. И заруби у себя на носу на будущее: не доверяй тому, кого ты унизила.

– Подай мне одежду, – сказала она.

– И не подумаю, – усмехнулся я. – Сама ты развяжешься не раньше полудня, вот тогда и оденешься. Кроме легкой простуды, тебе ничего не грозит. Должен сказать, что порой я бываю и большей гнидой, так что тебе еще повезло.

Поймав на своей груди мой взгляд, Хилари густо покраснела.

– Отправляйся-ка ты лучше назад в свой Манчестер, – посоветовал я ей. Непал не для тебя, моя милая.

Прихватив свою сумку и винтовку, я вышел из ее номера и запер за собой дверь. Спустя десять минут я уже направлялся по известному мне маршруту к перевалу Теси. Постепенно домишки поселка становились все меньше и наконец совершенно исчезли из вида.

– Хилари Кобб! – подставив лицо холодному ветру, крикнул я. – Ты еще не знаешь, какую я оказал тебе услугу! Прощай, малышка, и не поминай меня лихом!