Текст книги "Вечность (ЛП)"
Автор книги: Девни Перри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Глава 4
Лэндон
Сегодня был плохой день.
– Черт. – Я прочитал текст и быстро напечатал свой ответ. Может, мне прийти?
Не сегодня. Она уже спит.
Было всего семь часов. Но я пропустил свое окно. Завтра у меня выходной. Сходу завтра утром. Спасибо, что был с ней сегодня.
Конечно.
Я сунул телефон в карман, жалея, что не могу сделать больше.
В этом и заключалась проблема работы полицейского. Я любил свою работу, но график моих смен менялся, и в некоторые дни, как сегодня, я работал в более позднюю смену. Это делало невозможными встречи с Лейси до того, как она ляжет спать.
Плохие дни Лейси всегда были тяжелыми. Для нее. Для меня. Казалось, в последнее время они происходят все реже и реже. Я не был уверен, хорошо это или плохо. Но чаще всего меня не было рядом, чтобы помочь ей пережить это. Чувство вины было болезненным, и эта боль наказывала меня годами.
Должен ли я согласиться на работу охранника? Там платили больше. С деньгами сейчас было туго – слишком туго. У меня было бы больше контроля над своим рабочим временем. Но, черт возьми, мне нравилось быть полицейским. Мысль о том, чтобы сдать свой значок, вызывала у меня тошноту.
– МакКлеллан, – позвал Майки из ряда шкафчиков позади моего. – Ты готов?
– Да. – Пять минут назад я был взволнован тем, что направляюсь в наш любимый бар, чтобы посмотреть сегодняшнюю игру. Теперь все, чего я хотел, – это вернуться домой. Может быть, после еды и пива у меня улучшится настроение. Я бы перестал беспокоиться.
Я закатал рукав рубашки до предплечья, затем взял пальто из шкафчика и сунул бумажник в карман джинсов. Майки завернул за угол, одетый так же, для бара.
– Ты в порядке? – Его глаза сузились, глядя на мое лицо. Этот человек был хорошим полицейским не просто так. Слишком наблюдателен для моего же блага.
– Да, – солгал я, делая все возможное, чтобы избавиться от этого сообщения. Это был не первый из плохих дней Лейси. Это будет не последний раз, и сегодня вечером она была в надежных руках.
– Кто еще придет?
– Там нас встретят Роджерс, Болдуин и Смит.
– Кажется, я не видел Болдуина целую вечность, – сказал я. – Будет хорошо наверстать упущенное.
– Согласен. – Он застегнул молнию на пальто, а я закинул рюкзак на плечо и мы направилась к выходу из раздевалки.
Майки и я оба были офицерами в северном участке Мидтауна. Роджерс и Смит оба жили в Двадцатом квартале, в районе Линкольн-сквер и Верхнего Вест-Сайда. Но Болдуин работал в Челси, так что наши пути редко пересекались.
Мы с Болдуином вместе учились в академии. Однажды вечером мы пили пиво, смотрели игру в «Олд Айриш», когда вошел Майки. С ним были Роджерс и Смит. С тех пор мы впятером были друзьями и старались встречаться раз в месяц.
– Чувак, я надеюсь, что Биллс выиграют, – сказал Майки, когда мы пробирались через станцию к выходу.
– Они не выиграют. И когда они проиграют моим Гигантам, я просто хочу, чтобы ты знал, что я буду рядом, чтобы поддержать тебя.
Майки усмехнулся.
– Попомни мои слова. В один прекрасный день Биллс доберутся до Суперкубка.
Я ухмыльнулся.
– Но не в этом году.
– Вероятно, нет. – Он рассмеялся.
«Баффало Биллс» были бы в хорошей компании, потому что, если бы сезон развивался так, как до сих пор, «Джайентс» повезло бы даже выйти в плей-офф, не говоря уже о чемпионате.
– Черт, холодно, – пробормотал Майки, когда мы вышли на улицу.
Я засунул руки в карманы, жалея, что не вспомнил о перчатках этим утром.
Был конец октября, и наступала зима. Я был в Центральном парке раньше, и все деревья были покрыты кристаллами льда.
Мы с Майки быстро преодолели пять кварталов до бара. Как только мы вошли, от запаха пива, смешанного с рыбой и жареной картошкой, у меня заурчало в животе.
Лучше. Быть с парнями сегодня вечером было лучше, чем идти домой и размышлять о реальности в одиночестве. Мое настроение улучшилось, но все еще оставалось место для большего.
И я знал для чего именно.
– Эй, я собираюсь сделать быстрый телефонный звонок. – Я хлопнул Майки по плечу, затем дернул подбородком в сторону других парней, которые уже сидели за столом.
– Хочешь, я закажу тебе пива?
– Пожалуйста. – Я подождал, пока он отойдет, прежде чем вытащить телефон из кармана. Затем я встал поближе к двери, где было тише всего, и нажал на «Обри».
Прошло три дня с тех пор, как я звонил ей без всякой причины.
Неужели она снова считала дни? Потому что я уверен, что так и было. И мне действительно чертовски понравилось, что она считала.
– Да, офицер МакКлеллан? – она ответила после первого гудка.
А еще мне чертовски понравилось, что она называла меня офицером Макклелланом с таким оттенком раздражения в голосе.
– Просто звоню, чтобы поздороваться.
– Опять эти приветы. Вы собираетесь рассказать мне о своем обеде?
– Вообще-то, ужине. Я собираюсь выпить с друзьями и посмотреть игру «Джайентс».
– Тогда разве вы не должны уделить им свое внимание?
Я не смог удержаться от улыбки. Перед этим нахальством было невозможно устоять.
– Не-а. Я бы предпочел отдать его тебе.
– Мне повезло, – невозмутимо ответила она.
– Я в маленьком пабе, на самом деле, не слишком далеко от твоего дома. «Олд Айриш». Когда-нибудь была здесь?
– Нет.
– Сходи обязательно. Они готовят лучшую рыбу с жареной картошкой на Манхэттене. – Может быть, если бы я достаточно много говорил о еде и моих любимых местах, она была бы склонна разделить со мной трапезу. По крайней мере, таков был мой план. Говори с ней достаточно, чтобы она не смогла забыть тебя. И через некоторое время, когда ей было бы не так-то легко сказать мне «нет», я пригласил бы ее на свидание.
– Слишком громко звучит, на мой взгляд, – сказала она.
Все телевизоры в баре были настроены на игру с максимальной громкостью. Добавьте к этому болтовню и смех, разносящиеся по залу, и шум стал лучшей частью этого бара.
Он был хриплый и беззаботный. Чтобы быть услышанным, нужно было кричать, и самым громким человеком в зале был владелец-слэш-бармен Шеймус. Он жил наверху, в квартире над баром, и ни разу за все годы, что я приходил сюда, я не видел другого человека, сидящего за стойкой бара. И ни разу я не входил в дверь, чтобы увидеть его, без улыбки.
– Теперь, когда вы поздоровались и сообщили о своем следующем приеме пищи, был ли еще какой-то смысл в этом звонке? – Спросила Обри.
– А разве в этом должен быть какой-то смысл?
– У большинства телефонных звонков есть цель. А я занятая женщина.
Я усмехнулся, взглянув на Шимуса, когда он откинул голову назад и рассмеялся над чем-то, что сказал один из его клиентов.
– Ты улыбалась сегодня?
– Что?
– Ты улыбалась сегодня?
На линии воцарилась тишина.
Это означало «нет».
– Тогда цель этого телефонного звонка – заставить тебя улыбнуться.
– Почему?
– Почему бы и нет?
Обри фыркнула.
– Я улыбаюсь. Теперь доволен?
– Лгунья. – Я рассмеялся, поворачиваясь к стеклянному окну, выходящему на улицу. – Ты на работе?
– Да.
– Сделай мне одолжение, найди окно и выгляни наружу.
Она вздохнула, но даже сквозь шум в баре я услышал, как отодвинулся стул и раздались шаги. Скорее всего, какой-нибудь убийственный щелчок каблуков.
– Хорошо, я смотрю в окно.
– Что ты видишь?
– Город, – сказала она. – Огни. Машины. Здания. Облака.
Вид из ее здания должен был быть впечатляющим. Столько этажей в небе, что она, вероятно, смогла бы видеть многие мили вокруг. Была ли она одна там, наверху, сегодня вечером, наблюдая за миром?
– Я смотрю в окно бара. На другой стороне улицы парень разговаривает по телефону и держит зонтик. Что бы ни происходило на другом конце провода, это выглядит не очень хорошо, потому что он продолжает размахивать этим зонтиком повсюду, как будто это меч.
Она усмехнулась. Это не смех, но и я только разминаюсь.
– Хочешь услышать забавную историю?
– Зачем ты вообще спрашиваешь, когда мы оба знаем, что ты расскажешь мне ее, независимо от моего ответа?
– Рад, что ты начинаешь понимать, как это работает. – Может, она и не улыбалась, но я улыбался. – Сегодня ко мне в участок пришел парень в костюме Бэтмена. У него был полный костюм. Накидка. Маска для лица с ушами летучей мыши. Черный облегающий костюм.
– Служебный пояс? – съязвила она.
– Ага. – Я закрыл глаза, представляя ее лицо, когда я говорил. Надеясь, что уголки ее рта начали приподниматься. – Он попросил о встрече с комиссаром Гордоном. Я сказал ему, что я Гордон, и мы провели целых тридцать минут, обсуждая, как улучшить сигнал летучей мыши.
– Ты шутишь.
– Конечно, я шучу.
Мой день был потрачен на патрулирование и выяснение отношений с двумя водителями такси, которые попали в аварию. Меня дважды обозвали свиньей, и мне пришлось вытаскивать пьяного бродягу из круглосуточного магазина.
– Ты улыбаешься?
– Может быть. Едва ли. Что-нибудь еще, офицер МакКлеллан?
Сходи со мной на свидание. Слова вертелись у меня на кончике языка, но я сдержался, зная, что она скажет «нет».
– Нет. Тебе лучше вернуться к работе. Ты занятая женщина. Пока, Обри.
– Пока, Лэндон. – Ее голос слегка изменился, когда она произнесла мое имя. Может быть, это было мое воображение, но даже сквозь шум в баре я мог бы поклясться, что он расслабился.
Черт. Я видел эту женщину дважды, разговаривал с ней три раза, и я уже был на крючке.
Этот маленький разговор перевернул мою ночь с ног на голову. Я подошел к столу с легкой улыбкой на лице и присоединился к своим друзьям.
– Привет, ребята.
– Кто она такая? – Спросил Болдуин, его темные глаза ухмылялись, когда он поднес свой бокал к губам.
Не было смысла притворяться, что ему показалось, поэтому я скользнул на свой табурет и покачал головой.
– Она настолько далека от моей лиги, что это даже не смешно.
– Ах, не недооценивай себя, – сказал Роджерс со своим сильным бостонским акцентом. Короткий звук больше походил на выстрел.
– Я не недооцениваю себя. На самом деле нет. – Я был не из тех мужчин, которые сомневаются в себе. У меня была одна слабость, и ее звали Лейси МакКлеллан.
– Должен повторить свой вопрос. – Болдуин оперся руками о стол. – Кто она такая?
– Помнишь ту женщину, с которой я встречался по воскресеньям за чашечкой кофе? София? – Спросил я, ожидая, пока четыре головы вокруг стола кивнут. – Не так давно мы ходили на свидание, и оба поняли, что нам лучше быть друзьями. Но ее сестра, Обри… В ней что-то есть. Она великолепна. Красива.
Майки присвистнул.
– Ум и красота. В чем проблема?
– Обри не совсем отшивает меня. Но она также не дает мне много возможностей для ухаживания. Она – настоящий вызов.
– Самый лучший из всех. – Смит ухмыльнулся, постукивая по серебряному обручальному кольцу, которое сияло на фоне его темной кожи. Он женился всего три месяца назад, и я был одним из друзей жениха.
– Ну, я, например, надеюсь, что она проведет тебя через мясорубку. – Болдуин усмехнулся, поднимая бокал с пивом в тосте. – За нашего мальчика Лэндона. Пусть эта женщина бросает ему вызов при каждом удобном случае, чтобы он мог узнать, каково это для всех нас – отважиться на мир свиданий.
Я рассмеялся, качая головой, и поднял свой бокал.
– Да будет так, – подбадривал Роджерс, его лысая голова отражала свет от ближайшего телевизионного экрана.
Бар взорвался шумом, когда зал наполнился одобрительными возгласами. Наше внимание переключилось на игру, где «Джайентс» только что забили тачдаун.
Болдуин подтолкнул меня локтем, наклонившись поближе, чтобы никто не слышал.
– Она знает о Лейси?
– Нет. – Только несколько людей знали о Лейси, включая мужчин, сидящих за этим столом.
– Ты собираешься рассказать ей?
– Если мы дойдем до этого момента.
Я надеялся, что так и будет. Мне было тридцать пять лет, и когда я заглядывал в будущее, мне было одиноко. Я не хотел остаться один. Я хотел провести свою жизнь, поклоняясь женщине, изучая ее лицо, зставляя ее смеяться. Точно так же, как мой отец для моей мамы.
До того, как их жизни развалились на части.
И меня оставили убирать осколки.
Глава 5
Обри
– Мисс Кендрик?
Я уронила свой телефон, как будто он горел. Он с грохотом приземлился на мой стол, когда я посмотрела на дверь своего кабинета.
– Да, Уинтер?
– Мне очень жаль. Я думала, вы слышали, как я стучала. Я не помешала?
– Нет. – Я оттолкнула свой телефон.
– Я просто хотела сообщить вам, что мистер Кендрик здесь. – У Уинтер была обязанность уведомлять меня, когда папа был в офисе. Мне не удавалось видеть его достаточно часто, поэтому всякий раз, когда он был здесь, я всегда старалась поздороваться.
С каждым месяцем папины рабочие часы становились все более и более нерегулярными. Маме нравилось, что он сейчас дома, с ней, больше, чем когда-либо за все время их брака. Но я скучал по тому, что видела его каждый день, прогуливаясь по залам.
– Спасибо. – Я улыбнулась, когда она ускользнула, и в тот момент, когда дверь закрылась, я упала на стул. – Фу.
Моя сосредоточенность на прошлой неделе была полной ерундой, потому что каждые три секунды я проверяла свой телефон. Пропущенный вызов. Сообщение. Что-нибудь от Лэндона.
Что со мной было не так? Это должно было прекратиться. Я потерла виски, стараясь выкинуть из головы мысли об этом полицейском. Боже!
Лэндон не звонил с прошлой недели, когда он был в том шумном баре. Может быть, на этот раз он ждал моего звонка. Что ж, он будет разочарован. У меня не было времени позвонить Лэндону, так же, как у меня не было времени зацикливаться на том, что он звонит мне.
Нужно было кое-что сделать, поэтому я села прямо и потрясла мышкой, чтобы включить компьютер. Затем я нажала на последнее электронное письмо в своем почтовом ящике, от Мартина. Я улыбнулась, просматривая его.
Здания, которые мы пытались купить через этого неряшливого риэлтора, скоро будут нашими. После нескольких встреч с клиентом он согласился продать их нам напрямую, как только истечет срок его контракта с риэлтором. Вот тебе и вся их дружба.
Я быстро набрала ответ и нажала отправить как раз в тот момент, когда раздался стук в дверь и вошел мой отец.
– Привет, папа.
– Привет, дорогая.
Я встала со своего стула, встречаясь с ним в центре комнаты, чтобы обнять.
– Хочешь кофе или воды?
– Нет, спасибо. – Он отпустил меня, затем подошел к двум белым твидовым диванам в углу офиса.
Я села на диван напротив него и перевела взгляд на стакан.
Толстые, тяжелые снежинки падали на окна. Снег пошел около часа назад и не собирался прекращаться.
– Что ты задумал на сегодня? – Спросила я.
Он вздохнул. Непростым вздохом, а вздохом, который обычно предшествует плохим новостям.
– О-о-о. Что случилось?
– Сегодня утром звонил Уильям Абергель.
Я напряглась. Уильям был одним из наших юристов. Он был партнером фирмы, в которой Логан работал, когда жил в городе. Это была также фирма, где работал Абель.
Уильям ведь не сказал бы папе о том, что мы встречаемся, не так ли? Это означало бы, что Абель проговорился бы об этом. Но он был помолвлен. Больше не было смысла говорить обо мне.
– Хорошо, – протянула я. – Зачем?
Потому что, если бы возникла проблема, Уильям должен был позвонить мне. Не моему отцу. Одним из моих самых больших разочарований было то, что люди обращались к нему вместо меня. То, что я возглавляла «Кендрик Энтерпрайзиз», было хорошо известно. Папа назначил меня своим преемником, и все же люди – особенно пожилые мужчины – по-прежнему обращались непосредственно к нему.
– Не расстраивайся. – Папа поднял руки. – Он не пытался действовать за твоей спиной. Он позвонил, потому что у него был вопрос по поводу некоторых изменений, которые я внес в свое завещание.
– Все в порядке?
Папа кивнул.
– Все в порядке. Мы с твоей матерью говорили о наших владениях недвижимостью и о том, как их разделить.
– Ах. – Состояние Кендриков, то, что было унаследовано, управлялось через различные целевые фонды. Логан отвечал за них, следя за тем, чтобы каждый родственник Кендриков получил свою справедливую долю состояния, которое моя семья накопила за десятилетия.
В течение многих лет папа был тем, кто улаживал ссоры между двоюродными братьями и сестрами, тетями и дядями. Он руководил «Кендрик Энтерпрайзиз» и Фондом Кендриков, пока мы не стали взрослыми. Фонд принадлежал Логану. Бизнес – мне.
Это сработало идеально, потому что у меня не было никакого желания управлять семейными трастами или фондом. И у Логана не было никакого стремления завладеть этим бизнесом.
По крайней мере, я надеялась, что это сработало идеально.
Логан выбрал другой путь, чем ожидалось. На протяжении нескольких поколений старший сын брал на себя управление бизнесом. Но он поступил на юридический факультет и нашел другую страсть. Так что вместо сына папиной протеже стала дочь.
Моим самым большим страхом было то, что папа считал меня своим запасным вариантом.
– Пока мы с Уильямом разговаривали, он спросил, слышал ли я о добыче ископаемых.
Я подавила стон.
– Я разбираюсь с этим. Я знаю, что это очень сложно, но генеральный директор заверил меня, что они все исправят. Я думаю, если мы просто дадим им немного больше капитала для работы…
– Нет. – Папа рубанул рукой по воздуху. – Пришло время сократить наши потери. Оставь это.
Оставить? Мы вложили миллионы долларов в добычу полезных ископаемых. Я проявила личный интерес к этому делу, и хотя в рамках нашего бюджета потенциальная прибыль была минимальная, я хотела довести это дело до конца.
– Это не тебе решать, папа. – Я напрягла свой позвоночник, желая, чтобы мои нервы перестали дребезжать. Напомнить папе, что он был не единственным ответственным лицом, никогда не становилось легче.
– Я знаю. – Он кивнул. – Это твое решение. Но считай это моим советом. Оставь это. Уильям считает, что генеральный директор водит вас за нос, постоянно требуя внесения изменений в ваш контракт. Я не знаю, так ли это или этот парень просто плохой шахтер. Что я точно знаю, так это то, что он не добывает достаточно золота, чтобы сделать это прибыльным предприятием.
– Я признаю, что прошлый сезон прошел не так хорошо, как планировалось. – компания произвела лишь пятую часть того, что они планировали добыть. – Но…
– Обри.
Может быть, он перестанет меня перебивать?
– Что?
– Просто… подумай об этом. Объективно. Я был там. Я слишком долго держался, когда это было обречено с самого начала. – Его лицо смягчилось. – Нелегко признать неудачу.
Неудача. Услышать это слово было все равно что выпрыгнуть из окна и упасть с сорокового этажа на улицу.
Так вот почему он пришел в офис? Чтобы прочитать мне эту лекцию и призвать меня к неправильному решению? Неужели его собственный отец сделал то же самое? Или мой дедушка оставил папу, чтобы тот сам разбирался в своих ошибках? В тот момент я не была уверена, что было бы лучше. Если бы Логан был генеральным директором вместо меня, нанес бы папа этот визит?
Были моменты, когда мне казалось, что все затаили дыхание, ожидая увидеть, способна ли я управлять этой компанией.
Или, может быть, единственным человеком, затаившим дыхание, была я.
Я не хотела никого подводить, особенно папу. Я не хотела забирать наследие своей семьи и зарывать его в землю.
Я не хотела стоять в одном ряду со своими предшественниками и быть той Кендрик, которая потерпела неудачу.
Давление было почти парализующим.
Я не могла быть неудачницей.
– Хорошо, – прошептала я сквозь комок в горле. – Я разорву контракт с добывающей компанией.
Папа положил руки на колени и встал.
– Сегодня утром у тебя есть время? Я надеялся, что ты совершишь со мной короткую поездку.
Нет, у меня не было времени, но я все равно встала.
– Конечно. Просто дай мне десять минут.
– Приходи ко мне в кабинет, когда будешь готова.
Я выдавила улыбку и подождала, пока он уйдет, затем снова повернулась к окну, наблюдая в течение нескольких болезненных ударов сердца, как с неба сыплется снег.
Неудача. Это слово тяжело повисло в воздухе. Жжение не прошло, но я высвободила ноги и поспешила забрать свой телефон, сумочку и пальто. Затем я остановилась у стола Уинтер и попросила ее изменить мое расписание, чтобы я могла пойти с папой туда, куда он хотел.
Он ждал в своем кабинете, одетый в шерстяное пальто, и улыбался в свой телефон, когда я вошла.
– Ты видела это?
Папа протянул мне телефон, чтобы я могла увидеть фотографию Чарли в Instagram, которую Тея опубликовала сегодня утром. На фотографии моя племянница была одета в пуховое пальто и зимние штаны. Ее щеки порозовели, а улыбка была широкой. Она сидела на корточках рядом со снеговиком во дворе Теи и Логана, украшенным клетчатым шарфом, камнями вместо глаз и рта и морковкой вместо носа.
– Я видела.
– Она растет слишком быстро. – Папа вздохнул, на этот раз полный тоски. – С каждым днем она все больше похожа на тебя.
– Я рада, что мы все едем к ним на День благодарения.
– Я тоже. – Он убрал телефон, затем протянул руку. – Мы можем идти?
– Куда мы направляемся?
Он ухмыльнулся.
– По магазинам.
Покупки. Отлично. У меня не было времени ходить по магазинам. Но я все равно позволила ему отвезти меня на парковку, где ждал водитель в папином Роллс-ройсе. – я унаследовала от него свою любовь к машинам.
Уилсон, моя вездесущая тень, втиснулся на переднее сиденье после того, как открыл заднюю дверь для нас с папой.
На улицах было неспешно, движение было осторожным из-за снега, и шум приглушался, пока мы пробирались через Центр города.
Как только мы миновали полицейский участок, моя рука потянулась к телефону, но я удержалась от того, чтобы вытащить его из кармана.
Работал ли сегодня Лэндон? Был ли он в участке? Или в патруле? Какого черта меня это волнует?
Я нахмурилась, отводя взгляд.
– Что это за взгляд? – Спросил папа, подталкивая меня своим локтем.
– Ничего, – пробормотала я. Просто человек, который проник в мой разум, как какой-то вор. – Куда мы едем?
– Челси, – ответил папа.
Десять минут спустя водитель остановился перед магазином с захламленными окнами и бордовым тентом.
– Антиквариат? – Спросила я папу. – Не в твоем обычном стиле.
Он усмехнулся.
– Это больше в стиле твоей матери.
Да, но мама не была бы здесь, роясь в беспорядке. Она бы послала своего дизайнера по интерьеру, чтобы он покопался.
Уилсон открыл мою дверь, помогая мне выйти на тротуар.
Я подняла штанины своих серых брюк, не желая, чтобы они промокли на снегу. Затем я последовала за папой в магазин, сморщив нос.
Позолоченные зеркала всех форм и размеров были прислонены к стенам. Центр магазина был заполнен богато украшенными столами, на каждом из которых стояли стеклянные вазы и латунные светильники. Аптекарские столы. Резные двери ручной работы. Мягкие стулья, ни у одного из которых не было пары. Проходы были узкими, и среди беспорядка виднелись только клочки выцветшего ковра.
Папа не тратил зря время. Он направился прямо к прилавку и нажал на маленький колокольчик на стеклянной витрине.
Послышались приближающиеся шаги из-за книжной полки, заставленной старинными книгами разных оттенков коричневого и черного, а затем появился молодой человек. Направляясь к кассе, он вытер руки о вельветовые брюки.
– Доброе утро. Могу я вам чем-нибудь помочь?
– Да, меня зовут Томас Кендрик. Я звонил ранее по поводу антикварного кольца.
– Ах. – Клерк кивнул, доставая из кармана связку ключей. Затем он наклонился, открыл стеклянную витрину и достал поднос с кольцами. Он ставил поднос за подносом на прилавок, не так, как будто показывал их нам, скорее, ему нужно было убрать их с дороги, чтобы он мог достать кольцо, за которым охотился папа.
Я скользнула рядом с папой, осматривая украшения.
Мой взгляд зацепился за уникальную вещь. На кольце не было драгоценного камня, вместо него был гладко отполированный камень. Он был молочно-белый с зелеными прожилками, как мох сквозь камень. Разрез имел форму гроба.
– Можно мне? – Я указала на кольцо, пока продавец продолжал выкладывать подносы и коробки.
– Конечно.
Я подняла кольцо, надела его на кончик пальца и повернула, чтобы осмотреть. Это был не совсем тот стиль, который я обычно выбирала для своих украшений, но, похоже, я не могла вернуть его на место.
– Вот ты где. – Продавец протянул папе розовую бархатную коробочку для колец, которая открылась с громким хлопком.
Кольцо внутри было выполнено в стиле ар-деко с большим прямоугольным бриллиантом, окруженным более мелкими камнями, каждый из которых был огранен по-разному: некоторые круглые, некоторые квадратные, некоторые зеркально повторяют большой прямоугольник, но в меньшем масштабе. Серебро, окружавшее драгоценные камни, было изрезано крошечными линиями.
– Я подарю его твоей маме на Рождество, – объяснил папа, наклоняя коробку, чтобы я могла рассмотреть поближе.
– Оно прекрасно. – Хотя папины подарки маме обычно были из салона Гарри Уинстона, а не из пыльной антикварной лавки.
– Я искал такое кольцо в течение многих лет. У твоей прабабушки было такое же кольцо. У Лилианы на столе стоит старая фотография.
– Я помню эту фотографию. Только не кольцо. Эта фотография всегда привлекала мое внимание, потому что даже в черно-белом варианте моя прабабушка была так похожа на маму. Они обе были великолепны, с одинаковой формой лица, носа и рта.
– Кольцо перешло к твоей двоюродной бабушке. А потом к ее дочери. Но оно было утеряно.
– Это то самое кольцо? – Спросила я, потрясенная тем, что он смог найти его.
– К сожалению, нет, – сказал он. – Я пытался найти его, но оно потеряно. Я раздумывал над тем, чтобы сделать его, но отчасти твоей маме нравился в нем возраст. Так что я искал что-то подобное в течение многих лет.
Мое сердце растаяло. Любовь мамы и папы была тем, чем я всегда восхищалась. Сегодня он казался таким же сильным, как и всегда. Я часто вспоминаю, как в детстве заходила в столовую и видела маму, сидящую на коленях у папы, с кофейной чашкой в руке, смеющуюся над одной из глупых папиных шуток. Он водил ее на свидание раз в неделю, независимо от того, насколько он был занят.
Они были вечными, как это кольцо.
– Я думаю, ей оно понравится.
– Я надеюсь на это. – Папа посмотрел на продавца. – Сколько?
– Пять тысяч? – Это прозвучало как вопрос. Может быть, он ожидал, что мы будем торговаться, но пять тысяч долларов – это выгодная сделка.
– Идеально. – Папа потянулся к карману, потом проворчал:
– Я забыл свой бумажник.
Если вы Томас Кендрик, вам не нужно водить машину, а в вашем любимом ресторане всегда был зарезервирован столик на ваше имя.
– У меня есть. – Я открыла сумочку и достала бумажник. Затем я вытащила толстую пачку стодолларовых банкнот.
– Мне не нравится, что ты носишь с собой столько наличных. – Папа нахмурился. – Особенно после того, что случилось с твоей сестрой.
– Именно поэтому у меня есть Уилсон, помнишь? – Я взглянула на своего телохранителя, стоявшего возле кованой вешалки для одежды рядом с дверью.
Я предпочитала платить наличными, и только вчера курьер доставил в офис десять тысяч долларов. У меня не было времени на регулярные походы в банк, а иметь деньги под рукой в подобных ситуациях было удобно.
– Э-э, вам нужен чек? – спросил продавец, широко раскрыв глаза, когда я протянула ему деньги.
Я указала на кольцо с агатом.
– Сколько за это?
– Одна тысяча? – Еще один вопрос.
Я достала из бумажника еще денег и протянула ему, затем надела кольцо на указательный палец. Идеально сидит.
– Что-нибудь еще? – Спросила я папу, обводя рукой магазин.
– Нет. – Он кивнул на прощание продавцу, затем сунул бархатную коробочку в карман пальто, жестом показывая мне, чтобы я вышла на улицу и села в ожидающую машину.
Когда водитель отвез нас обратно в офис, я уставилась на кольцо на своей руке.
Золото хорошо смотрелось на моей руке. Я всегда любила желтое золото. Может быть, именно поэтому я так заинтересовалась золотодобычей.
Неудача. Проглотить ее было ничуть не легче.
– Сделаешь мне одолжение? – Спросил папа, когда мы въехали на парковку. Он порылся в кармане и достал кольцо. – Можешь положить его в сейфе в твоём кабинете?
– Ты не хочешь забрать его домой?
Он усмехнулся.
– Полагаешь, что твоя мать не найдет его? Она уже искала свои подарки. Она рылась в сейфе три раза. Мне пришлось спрятать браслет, который я ей купил, в свою сумку для гольфа.
Я улыбнулась и взяла кольцо.
– Я сохраню его в безопасности.
Папа наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку.
– Подумай о том, что я сказал.
– Обязательно, – пробормотала я, затем открыла дверь и последовала за Уилсоном в лифт, позволив ему доставить нас на верхний этаж.
Эта небольшая прогулка с папой стоила мне часа, но ради кольца на моем пальце – и улыбки на лице мамы, когда она увидит свое, – стоило задержаться допоздна в пятницу. Кроме того, у меня не было никаких планов на сегодняшний вечер.
Добравшись до своего кабинета, я положила кольцо в сейф, затем поплелась к своему столу и сняла трубку, чтобы сделать звонок, который мне не хотелось делать.
Звонок владельцу шахты на Аляске. Звонок, который весной лишил бы работы целую бригаду людей. Звонок, который подтвердит, что я потерпела неудачу.
– Мне очень жаль, – сказала я генеральному директору.
– Мне просто нужно время. Еще миллион, может быть, два, чтобы заменить кое-какое оборудование. Пожалуйста.
– Мне жаль, – повторила я, мой ровный голос выдавал смятение, бушующее у меня внутри. Не говоря больше ни слова, потому что больше нечего было сказать, я положила телефон и крепко зажмурилась.
Черт.
На моем столе завибрировал телефон. Я подняла его, ожидая увидеть на экране имя сотрудника «Кендрик Энтерпрайзиз», но это было то имя, на которое я надеялась всю неделю.
Лэндон.
Должна ли я ответить? Разумным решением было оставить все как есть. Чтобы двигаться дальше. И все же моя рука постучала по экрану, и я прижала телефон к уху.
– Офицер МакКлеллан, – ответила я.
– С тобой все в порядке? У тебя расстроенный голос.
Откуда он узнал, что я расстроена? Неужели я была настолько очевидна?
– Ерунда. Я просто… я совершила ошибку.
– А ты не любишь ошибаться, не так ли?
– Кто-нибудь любит?
– Я хотел бы сказать «нет», но я ежедневно имею дело со множеством идиотов, и их поведение говорит об обратном. – Он усмехнулся. – Что случилось? Расскажи мне об этом.
– В двух словах? Я унаследовала компанию от своего отца, и каждое решение, которое я принимаю, изучается под микроскопом. Из-за моего возраста. Потому что я женщина. Потому что папа вывел «Кендрик Энтерпрайзиз» на новый уровень, и все смотрят на меня, гадая, смогу ли я сделать то же самое. Я хочу добиться успеха, а не просто сохранять статус-кво.
Каждое поколение руководителей этой компании удваивало состояние предыдущего генерального директора. Мой отец почти утроил успех моего деда. Я не хотела быть человеком, который просто удержал корабль на плаву.
– То есть ты хочешь сказать, что у тебя есть большие мокасины, которые нужно заправить, и ты носишь каблуки.
