Текст книги "Дикое шоссе (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Привет. Ты закончила на сегодня?

– Да. – Я села в свое обычное кресло, в котором сидела каждый день в это время. – Меня сменили.

Аннабет наняла местную старшеклассницу, чтобы та каждый вечер после уроков работала за стойкой регистрации. Это был отличный вариант для персонала курорта на длительный срок. Для меня это означало, что после четырех часов мне ничего не оставалось, как идти в хижину. Одной.

– Не хочешь поужинать со мной? – спросила я.

– Я не могу сегодня. – Кэтрин закатила глаза. – У нас заседание городского совета.

– Посмотри на себя. Ты член городского совета.

Она пожала плечами.

– Я заняла это место после того, как Лидди ушла в отставку в прошлом году. В другой раз?

– Конечно. – Я улыбнулась, жалея, что у меня не такой плотный график, как у нее или, как у меня в Бостоне.

Потому что, если бы у меня были встречи каждый вечер, я бы не возвращалась домой и не зацикливалась на том факте, что прошлой ночью у меня был секс с Истоном. Я и так потратила весь день на обдумывание этого.

О чем я думала? Как мне теперь быть с ним? Как я должна буду вести себя во время семейного ужина, или, когда он придет в лодж, или, когда я столкнусь с ним на улице?

Была ли я очередной его интрижкой? Он делал это с другими людьми на курорте? Здесь работало несколько симпатичных девушек. Я видела, как они приходили и уходили во время работы. В некотором смысле, они напомнили мне Кэтрин, Лондин и меня в тот момент. Кто-нибудь из них привлек внимание Истона? Кто-нибудь из них умолял его об уроке верховой езды?

Сучки.

– Ладно, что случилось? – спросила Кэтрин.

Я моргнула.

– Хм?

– Я не знаю, где ты была в тот момент, но выражение твоего лица было убийственным.

Я застонала и наклонилась вперед, закрыв лицо руками.

– У меня был секс с Истоном.

– Что? – вскрикнула Кэтрин. – Когда?

– Вчера вечером. – Я съежилась. – И… одиннадцать лет назад.

– Сядь и расскажи.

Я повиновалась.

– Он пришел прошлым вечером, чтобы принести дрова. Я попросила его остаться на ужин и… секс. – Невероятный. Незабываемый. Дикий секс.

– Ты покраснела, Джемма, – поддразнила она.

Я закрыла щеки руками.

– Он… ну, ты же его видела. Он великолепен, приводит в бешенство и подавляет.

– Итак, это о прошлом вечере. А что было одиннадцать лет назад?

– Это произошло накануне моего отъезда. Он жил в одной из квартир рядом с помещениями для персонала, помнишь?

– Да. Я переехала туда, когда он съехал. – Она сморщила носик. – Фууу. Ты занималась сексом в моей постели.

Я хихикнула.

– Прости.

Она отмахнулась.

– Продолжай.

– Я была на улице и любовалась закатом. И он нашел меня.

Истон тогда этого не знал, но я была на улице и любовалась закатом, запоминая очертания гор потому что собралась уезжать. И впервые он не вздернул свой подбородок и не пошел дальше. Он остановился, прислонился к той же ограде и уставился на горизонт.

Мы почти не разговаривали. Он спросил, нравится ли мне здесь.

Я сказала ему правду.

Да.

Мне всегда нравилось Ранчо «Грир».

Но это не помешало мне уйти.

– Мы оставались на улице до захода солнца. Когда он проводил меня внутрь, у него было такое выражение лица. Как будто он хотел пригласить меня в свою комнату, но не был уверен, что я соглашусь. Это был первый раз, когда я увидела хоть крошечную трещинку в его уверенности в себе. И я поцеловала его.

Я провела ночь в его постели, пока он не заснул, а потом улизнула. До восхода солнца я прошла несколько миль до шоссе и добралась автостопом до Миссулы. Затем села в автобус и отправилась в Бостон.

– Это объясняет, почему он был таким сварливым ублюдком в те месяцы, когда ты ушла, – сказала Кэтрин. – Я всегда думала, что это потому, что он злился на тебя из-за меня. Это было мило, как со старшим братом.

– О, я уверена, что это тоже было частью этого. Он любит тебя.

– Как сестру. Они все любят меня как сестру. – Свет в ее глазах померк на долю секунды, прежде чем улыбка озарила ее красивое лицо. – Сейчас подходящее время, чтобы напомнить тебе, что у нас нет правила «Никаких романтических отношений между сотрудниками»?

Я взяла скрепку с ее стола и запустила ей в голову.

– Ты не помогаешь!

Она рассмеялась.

– Прости. Что ты собираешься с ним делать?

– Понятия не имею. Он… сложный человек.

Притяжение между нами было постоянным, это подводное течение, которое невозможно игнорировать. Если мы не будем вцепляться друг другу в глотки, не будем ссорится, то что ж… это приведет к тому, что мы трахнемся у стены хижины.

– Что бы ты сделала? – спросила я.

– Поговори с ним. У него сейчас много забот, и он должен быть главным, но люди забывают говорить с ним. Они забывают спросить, что он думает или как он себя чувствует.

Я любила свою подругу. И любила ее еще больше за то, что она видела трудности Истона, в то время как все остальные, казалось, не обращали на это внимания.

Не мне было решать, что делать дальше после прошлой ночи – Кэтрин была права. В прошлый раз я приняла такое решение, уйдя, и лишила Истона выбора.

Я не совершу одну и ту же ошибку дважды.

Поэтому, три часа спустя я подъехала на «Кадиллаке» к его дому.

На улице было темно, потому что я дождалась окончания ужина, прежде чем сесть в машину. Я не хотела приезжать сюда и застать его все еще работающим где-нибудь на ранчо. Кэтрин написала, как добраться до его дома, и я держала записку в одной руке, пока вела машину другой.

Мне пришлось отъехать от лоджа и пересечь шоссе, направляясь к той части территории Гриров, которая не использовалась курортом. Это была чистая сельская местность с открытыми лугами, окаймленными рощицами деревьев и заборами из колючей проволоки. Посыпанная гравием дорога к его дому вела вдоль извилистого ручья, и когда показался его дом, у меня перехватило дыхание.

Дом стоял в центре поля, на фоне гор, возвышающихся вдалеке. Линия крыши почти точно соответствовала самой высокой вершине на горизонте. Золотистый свет лился сквозь многочисленные окна, маня меня подойти поближе. Облицовка из дерева цвета умбры соответствовала другим зданиям на ранчо.

Дом, впечатляющий по размерам и архитектуре, стал смелым заявлением, но в то же время идеально вписался в окружающую природу. Это было именно то, что я ожидала от Истона, и в то же время удивляло своей элегантностью.

Дверь гаража была открыта, когда я заехала на подъездную дорожку, и Истон вышел наружу с красной тряпкой в руках.

Мое сердце затрепетало, когда я увидела его в джинсах и простой белой футболке. Его подбородок был покрыт щетиной, а волосы растрепались после долгого рабочего дня. При виде него у меня между ног что-то затрепетало. Черт, он был таким горячим.

Был ли он сегодня в боксерах? Или он снова был без нижнего белья?

Я пришла сюда с намерением поговорить, и только поговорить, но, если он проявит хоть малейший интерес, я нарушу этот план.

Я сидела в своей припаркованной машине, но не могла заглушить двигатель и выйти. Я просто смотрела на него через лобовое стекло.

И он смотрел в ответ.

Истон не выдержал первым, его красивое лицо нахмурилось, и он упер кулаки в бока в молчаливом ультиматуме. Я проходила или уходила?

Проходила.

Я сделала глубокий вдох, заглушила двигатель, вышла на холод и поспешила к гаражу.

– Привет.

Он оглядел меня с ног до головы.

– Где твое пальто?

– Мне нужно его купить. В октябре я должна была быть в Калифорнии, а не в Монтане.

Он протопал в гараж и нажал на кнопку, чтобы закрыть за нами дверь.

– Что ты здесь делаешь?

– Я подумала, нам лучше поговорить о вчерашнем вечере.

– Зачем?

Зачем? Серьезно?

– За тем, что я подумала, что у тебя может быть свое мнение о том, что произошло, и именно ты сказал, что хотел бы, чтобы другие люди прислушивались к твоему мнению. Но, эй, если я ошибаюсь и ты просто хочешь забыть, что это вообще было, и снова будешь относиться ко мне как к дерьму, я не буду попадаться тебе на глаза до Рождества.

Я хотела повернуться и пойти к своей машине, но он удержал меня внутри. Единственный выход из гаража был через проход за его спиной, поэтому я скрестила руки на груди и одарила его своим лучшим взглядом.

Он провел рукой по своим густым волосам, затем направился в мою сторону.

Я накинула шарф поверх единственной верхней одежды, которую взяла с собой – черной кожаной куртки. Истон снял шарф с моей шеи.

– Прости.

– Я здесь не для того, чтобы ссориться с тобой.

Истон бросил шарф на цементный пол. Он был такой же чистый, как пол в хижине. Его ладони скользнули по моим рукам, по маслянистой итальянской коже, пока не коснулись моего лица.

– Я тоже не хочу ссорится.

Его губы прижались к моим, стирая следы раздражения и заменяя их жгучей похотью, которая заставила меня приподнять подол его рубашки выше ребер.

– Внутрь, – выдохнула я ему в губы, расстегивая пряжку его ремня. Я хотела, чтобы он был в постели, и имела возможность заниматься этим всю ночь напролет.

Истон покачал головой и повел меня к верстаку, который тянулся вдоль всего гаража. Я открыла рот, чтобы возразить, но затем забылась в ощущении губ, рук и тела Истона. Когда час спустя я вышла из гаража на дрожащих ногах, на моем лице была улыбка, его запах ощущался на моей коже, а вкус – на моем языке.

Я была удовлетворена. Впервые за много лет я не испытывала желания переходить к следующему занятию. У меня не было работы или задачи, которую нужно было решать. Я могла просто наслаждаться моментом.

И я наслаждалась первые пять минут по дороге домой. Затем я прокрутила в голове этот вечер. И прошлый.

Мы с Истоном трахались дважды. Жестко. Оба раза он трахал меня на ближайшей доступной поверхности. Возможно, он так же отчаянно нуждался во мне, как и я в нем.

Или, может быть, моя мать была права с самого начала.

Может быть, я всегда буду просто очередным дешевым развлечением.

Глава 10

Джемма

Избегать человека, который работал и жил в том же месте, что и ты, было нелегким делом, но каким-то образом мне удавалось избегать Истона в течение трех дней.

Или, может быть, он избегал меня.

Если не считать того, что вчера я мельком видела, как он выезжал на Пазле из конюшни, я не видела его ни разу с того вечера, когда уехала от его дома. Он выглядел потрясающе на этой лошади. Его дыхание клубилось вокруг него облаком – как и у Пазла, – и на нем было тяжелое парусиновое пальто, ковбойская шляпа с низко надвинутыми полями и кожаные штаны, зашнурованные на длинных ногах.

Истон был идеальным, сексуальным, загадочным ковбоем. Этот мужчина был бы уместен на обложке любовного романа – разумеется, без рубашки.

Его аппетитная привлекательность стала причиной того, что мне пришлось избегать его.

Когда он был рядом, я не могла ясно мыслить, а мне нужно было прояснить голову.

Либо я могла смириться с этим, впитывать его, пока не придет время двигаться дальше, либо покончить с этим сейчас.

Мой мозг склонялся ко второму варианту. Будет легко вернуться к роботу, которым я была в Бостоне. Но мое сердце изо всех сил пыталось принять решение. Потому что, черт возьми, я была здесь, жила, дышала и чувствовала впервые за долгое время, и это был настоящий кайф.

С другой стороны, онемевшее сердце не болит, когда его разбивают.

Была пятница, и Гриры ждали меня на семейный ужин, но идея сидеть рядом с Истоном, притворяясь, что он не был во мне дважды на этой неделе… Ну, это был не вариант.

Так что я умоляла Кэтрин извиниться за меня, а поскольку Кэрол была из тех, кто разыщет меня в хижине, я поступила так, как поступили бы все взрослые.

Я убралась к чертовой матери с территории Гриров.

Как только закончилась моя смена в лодже, я села в «Кадиллак» и поехала в Клир Ривер. Поход за покупками в небольшой местный продуктовый магазин занял у меня не так много времени, как я надеялась. Когда в магазине было всего семь проходов, прохождение туда и обратно по каждому из них не заняло много времени. Дважды.

Поэтому, загрузив продукты в машину, я решила зайти выпить в бар Клир Ривера.

Судя по переполненной парковке, коктейль понадобился не только мне.

Грузовики разных марок и моделей занимали все свободные места, кроме трех. Я втиснула «Кадиллак» между белым «Фордом» и замызганным черным «Шевроле», затем вышла и щелкнула замками. Сидящий в «Шевроле» шоколадный лабрадор не сводил с меня глаз, а музыка кантри наполняла воздух. Окна бара были увешаны неоновыми вывесками пива, а красная жестяная обшивка выцвела под безжалостным солнцем за многие годы. К фасаду здания был прикреплен пластиковый камуфляжный баннер, на котором яркими оранжевыми буквами было написано: «Добро пожаловать, охотники».

Когда я открыла дверь, в ноздри ударил запах пива и несвежих сигарет, и моим глазам потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к тусклому освещению. Разговор, казалось, прекратился, когда все присутствующие повернулись на своих табуретах и стульях.

Бар располагался вдоль одной из стен зала, и, когда я шла по выщербленному кафельному полу, направляясь к одному единственному свободному табурету, большинство людей провожали меня взглядами. Я никогда в жизни не чувствовала на своей заднице столько взглядов.

Возможно, желание выпить было ошибкой.

И только когда я уселась на табурет, спрятав задницу, глухой гул разговоров возобновился, слившись с музыкой из музыкального автомата, доносившейся из угла.

– Что вам принести? – спросила барменша, протягивая бумажную подставку. Кроме меня, она была единственной женщиной в комнате.

– У вас есть вино?

Она оглядела меня с ног до головы, наклонилась и понизила голос:

– Вы искали курорт? Я думаю, вы заблудились.

– Нет, я направлялась не на курорт.

– Тогда вы будете разочарованы. Все, что у меня есть, – это коробка «Френзии», привезенная в прошлом месяце.

Я рассмеялась.

– Тогда как насчет водки с содовой и лимоном?

– С этим я справлюсь. – Она улыбнулась и отошла в другой конец бара, разговаривая с несколькими посетителями, пока смешивала мой напиток. Неся его, она взяла меню со стопки. – Если вы голодны, сегодня у нас специальное предложение – чизбургеры.

– Продано.

– Картошка фри?

Я кивнула.

– Да, пожалуйста.

– Принято. – Она вернулась на свой конец стойки, оставив меня одну.

Двое парней, сидевших рядом со мной, были поглощены разговором о политике и не обращали на меня никакого внимания, пока я крутила красную соломинку в своем стакане, позвякивая кубиками льда и протыкая дольку лимона. Я медленно потягивала свой напиток, осматривая зал.

Множество взглядов устремилось в мою сторону, но ни один не задержался на мне надолго. Мужчина, сидевший на стуле прямо напротив меня, допил свое пиво, пожал руку парню, сидевшему рядом с ним, а затем помахал барменше на прощание. Когда он открыл дверь, чтобы уйти, за его спиной появилась еще одна фигура.

Его ковбойская шляпа опустилась, когда он обменивался приветствиями, и у меня внутри все сжалось.

Потому что я узнала эту шляпу.

Блядство. Как я могла избежать встречи с Истоном в баре такого размера? Разве он не должен был быть на ужине?

Он вошел внутрь, оглядел зал и поднял руку, чтобы помахать нескольким столикам. Затем подошел к стойке, снял шляпу и выдвинул стул, который только что освободился. Он поздоровался с парнем, сидевшим слева от него, а затем улыбнулся барменше, когда она приблизилась.

Взгляд Истона скользнул мимо нее, и когда он заметил меня, улыбка исчезла.

Ауч.

Я подняла свой стакан, молча приветствуя его.

Истон поприветствовал меня единственным кивком.

Мое сердце забилось где-то в горле, когда я сделала еще глоток, жалея, что заказала тот чизбургер. Жаль, что я не сидела на любом другом месте, кроме этого, где у меня не было выбора, кроме как видеть его, когда я смотрела вперед.

Как я могла не обращать внимания на этот волевой подбородок и темные мечтательные глаза, когда они были совсем рядом?

– Вот, пожалуйста. – Барменша появилась из кухни с пластиковой корзинкой, застеленной пергаментной бумагой. По крайней мере, мне не пришлось долго ждать свою порцию. Чизбургер был больше моего лица, а куча картошки фри была эквивалентна трем очень крупным картофелинам. – Надеюсь, вы голодная.

О да.

– Спасибо.

Я разрезала бургер пополам, когда она вернулась на свое место, прислонившись бедром к барной стойке и сосредоточив все свое внимание на одном мужчине.

На Истоне.

Я не отрывала взгляда от своей тарелки, но когти ревности вонзались все глубже каждый раз, когда я слышала, как ее смех перекрывает музыку. Или, когда я краем глаза ловила его улыбку. Я жевала с бешеной яростью, когда она наклонялась ближе и что-то шептала ему на ухо.

Он рассмеялся. Она рассмеялась.

Она улыбнулась. Он улыбнулся.

Я совершенно определенно не смеялась и не улыбалась.

Нет, я была его последним завоеванием, и он ждал целых три дня, прежде чем пойти к кому-то другому. Или, может быть, сделать это еще раз с бывшей любовницей.

Она была великолепна, и лицо у нее было свежее. Ее светлые волосы ниспадали на плечи легкими пляжными волнами. Горло футболки было таким низким, что виднелась ложбинка между грудей, и у нее была идеальная фигура в форме песочных часов, о таких изгибах я только мечтала.

Но больше всего я завидовала ее улыбке. Она была беззаботной и непринужденной. Милая улыбка. Улыбка, которая заставила Истона улыбнуться шире, чем я видела с тех пор, как приехала в Монтану.

Рядом со мной он так не улыбался. И, как я и подозревала, это было потрясающе.

– Привет, милая.

Я дернулась, заставляя себя отвести взгляд от Истона и барменши, когда мужчина прислонился к стойке рядом со мной.

– Как дела? – спросил он.

– Потрясающе, – невозмутимо ответила я, не в настроении вести светскую беседу с незнакомцем и по совместительству с парнем, который, вероятно, видел во мне свежее мясо.

Он принес с собой пиво, откуда бы ни появился, и поднес его к губам, ухмыляясь.

– Новенькая в городе или просто в гостях.

– В гостях. – Я откусила еще кусочек, занимая рот, чтобы не говорить, и бросила взгляд на Истона.

Его взгляд был выжидающим, видно было, как напряжена его челюсть, когда он до смерти сжал свою бутылку пива.

На мгновение я подумала, что он подойдет, но тут перед ним встала барменша, и ее пышные груди оказались на уровне глаз Истона.

У меня пропал аппетит, и я бросила недоеденную порцию бургера на корзинку, вытирая руки и губы салфеткой. Затем я полезла за бумажником, вытащила стодолларовую купюру и бросила ее на стойку бара.

Я не была уверена, сколько стоят бургер и коктейль в Клир Ривер, штат Монтана, но этого должно хватить.

– Уже уходите? – спросил мужчина.

Не задумываясь над очевидным ответом, я перекинула ремешок своей сумочки через плечо и, глядя прямо перед собой, вышла из бара в сгущающиеся сумерки.

В некотором смысле, я должна быть рада, что он пришел в бар. Что он флиртовал с другой женщиной у меня на глазах. Я не знала, что делать с Истоном, но сегодняшний вечер открыл мне глаза.

Это было неподходящее место для меня.

Истон не был тем мужчиной, который мне нужен. Как бы мне ни нравилась моя маленькая хижина, я сюда не вписывалась. Он был прав с самого начала.

Я не вписывалась.

Три месяца, проведенные здесь, не изменят этого факта. Спор или нет, но я уезжаю. Он может злорадствовать перед своей семьей, пока я буду за тысячу миль к югу, наслаждаясь калифорнийским солнцем.

Я задержусь здесь ненадолго, чтобы провести еще несколько ночей с Кэтрин. Но как только продукты в моем багажнике закончатся, я уеду.

К тому времени, как я добралась до хижины, уже почти стемнело. Звезды сияли в полную силу, а температура быстро понижалась. Прежде чем разгрузить «Кадиллак», я развела огонь, чтобы согреть хижину, а затем занялась раскладыванием продуктов.

Еды здесь хватило бы на неделю. Я буду приглашать Кэтрин как можно чаще, и у нас будет больше времени вдвоем, прежде чем я отправлюсь в путь. Если мне повезет, погода продержится и меня не занесет снегом.

К тому времени, как продукты были выгружены, а в хижине стало тепло, я налила себе большой бокал вина и подняла его в сторону пустой комнаты:

– За новую неделю! И за одинокий вечер пятницы.

Слезы навернулись мне на глаза, и, прежде чем я успела их вытереть, с меня уже стекал макияж.

Я не для этого приехала в Монтану. Не для этого я начала это путешествие.

Я хотела почувствовать, но это? Нет, спасибо.

Но плотину прорвало, и поток уже было не остановить. Капли уродства стекали с моего тела потоком неконтролируемых слез и прерывистых рыданий.

Я стояла посреди комнаты, вино переливалось через край моего бокала, и плакала.

Я оплакивала жизнь, которую с таким трудом построила. Жизнь, которая так много значила для меня три месяца назад. Жизнь, которую я оставила позади.

Продажа компании и отъезд из Бостона не были ошибкой, но впервые я оплакивала себя. Потому что двенадцать миллионов долларов в банке не сделали меня менее одинокой.

Слезы хлынули быстрее. Рыдания стали сильнее. Мои колени были в нескольких секундах от того, чтобы подкоситься и превратиться в жалкую лужицу, когда две руки обхватили меня и не дали упасть.

Истон прижал меня к своей груди, придерживая одной рукой, а другой взял у меня вино и поставил его на стол рядом с нами. Потом он позволил мне намочить своими слезами перед его зеленой рубашки.

Я крепко держалась, позволяя ему удерживать меня на ногах, потому что, казалось, у меня ничего не получалось. Сколько бы глубоких вдохов я ни делала через нос, выдохи получались беспорядочными. Пока, наконец, несколько минут спустя, один из них не застрял. Затем другой. И слезы просто… иссякли.

Даже когда я перестала плакать, Истон не отпустил меня.

– Я в порядке. – Я оттолкнула его и вытерла лицо насухо, повернувшись к нему спиной, потому что он был свидетелем ужасного падения. – Прости.

– Что это было, Джем?

– Ничего. – Я отмахнулась от него. – Что ты здесь делаешь?

– Ты ушла из бара расстроенной.

Честно говоря, я была удивлена, что он заметил. И что пришел проведать меня. Или, может быть, он пришел, чтобы перепихнуться. В любом случае, я была в таком смятении, что даже не слышала, как он подъехал.

– Ничего страшного. Иногда женщины плачут.

– Чушь собачья. Что, черт возьми, происходит?

– Ничего. Это была долгая неделя.

– Джемма. – Он взял меня за локоть и развернул лицом к себе.

– Что? – Я оттолкнула его руку. – Ничего особенного.

Он стоял неподвижно и смерил меня взглядом, который говорил, что он не собирается уходить, пока не получит ответа.

Упрямый осел.

– Ты флиртовал с барменшей.

– С Лиз? – Он расхохотался. – Я не флиртовал с Лиз. Она моя подруга с пеленок.

– Это был флирт. Ты улыбнулся ей. Вы смеялись и шептались.

– Да, она сказала мне, что от парня, сидящего через три места, пахнет сыром. Я рассмеялся, потому что она веселая и с ней легко общаться.

Давний друг или нет, я не хотела слышать о том, как сильно он наслаждался обществом другой женщины.

– Ты не смеешься вместе со мной.

– Ты не смешная.

Я ткнула его в грудь.

– Я говорю серьезно.

Он нахмурился и потер то место, куда я его ткнула.

– Я тоже. Скажи что-нибудь смешное, и я рассмеюсь.

– Но я не смешная. – Слезы навернулись снова, и на этот раз они только разозлили меня. – Черт возьми!

Он покачал головой, подходя ближе, пока я яростно вытирала слезы.

– Ты ревновала.

– Да, – призналась я. – У меня есть некоторые проблемы, когда дело касается мужчин.

– Давай проясним одну вещь. – Он обнял меня за плечи, нависая надо мной и ожидая, пока полностью завладеет моим вниманием. – Здесь нет мужчин. Есть только один мужчина. Я. И, если у тебя есть ко мне претензии, мы, черт возьми, обязательно их обсудим.

Я уронила голову на руки, и на моем лице, без сомнения, отразился стыд.

– Прости.

Истон взял меня за запястья и отвел их в сторону.

– Может, нам стоит поговорить о том, почему ты избегала меня на этой неделе?

– Ты не тащил меня в свою постель. – Очевидно, сегодня вечером поток правды было не остановить.

– Хм?

– Ты прижал меня к стене. – Я дернула запястьем, указывая на указанную стену. – И заставил меня кончить на том верстаке в твоем гараже.

– Три раза.

– Три раза. – Я закатила глаза. – Но ты не повел меня в свою спальню.

Он покачал головой, моргая, пытаясь понять, что я несу. Я не винила его за растерянное выражение лица.

– Тьфу. Не бери в голову. – Я всплеснул руками. – Я схожу с ума, черт возьми. Добро пожаловать в запутанный мир Джеммы Лэйн. Я правда чувствую, что это твоя вина. Что ты со мной делаешь?

– То же самое, что ты делаешь со мной, – проворчал он. – Сводишь меня с ума.

Я рассмеялась.

Это было не смешно, но все же забавно.

– Я так усердно работала, чтобы не сойти с ума. Чтобы не быть такой, как моя мать. Я ушла из ее дома и решила, что больше никогда не выйду из-под контроля. Докажу, что я лучше. Поэтому я усердно работала и показала миру – себе – что я никогда не буду такой, как она. Я преуспела. Я миллионерша. Я контролирую свою судьбу, и я не тот человек, которым она пыталась меня сделать. Я – не она.

– Ты – не она.

Я покачала головой.

– Нет.

Было приятно произнести это вслух. И на данный момент этого было достаточно, чтобы смягчить некоторые мои острые углы.

Как ни унизительно это было, я была рада, что свидетелем этого стал Истон.

– Прости, – повторила я. – Забудь обо всем этом. Пожалуйста.

– Я не могу этого сделать. – Он поднял руку и погладил меня по щеке. – Ты сказала, что не хочешь говорить об этом. Я понимаю. Но это уже второй раз, когда ты приоткрываешь дверь в свое прошлое, дорогая. Думаю, пришло время открыться и впустить меня.

– Это не имеет значения. Весь смысл этой тирады был в том, что, возможно, у меня и был сумасшедший момент, а моя мать определенно была сумасшедшей. Никто не спас меня от нее. Поэтому я спасла себя сама. И отчасти это означало отгородиться от мира. Но здесь все так… по-другому. Я не могу прятаться от тебя из-за своей работы. У меня нет работы. Я хотела почувствовать что-то, и вот я здесь, снова чувствую. Это адаптация.

Он изучал мое лицо, его взгляд смягчился.

– Это может быть обоюдно. Ты – все, о чем я думал в течение трех дней, и я знаю, что самым разумным поступком для меня было бы выйти за эту дверь. Но…

– Что «но»? – прошептала я, когда его большой палец провел по моей коже, вызывая легкое покалывание.

– Но я собираюсь отвести тебя в спальню и убедиться, что ты знаешь, что причина, по которой я трахал тебя у стены и в моем гараже, была не в том, что ты не заслуживаешь спальни. – Он наклонился и прикоснулся своими губами к моим. – А потому что, когда дело касается тебя, я теряю контроль.