Текст книги "Дикое шоссе (ЛП)"
Автор книги: Девни Перри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава 15
Джемма
– Что еще происходит? – спросила я Бенджамина.
– Это все, – сказал он. – Все под контролем.
– Ладно. Хорошо.
Я позвонила ему, чтобы узнать, как дела, как делала каждую пятницу утром. И, как обычно, докладывать было особо не о чем. С тех пор как я уехала из Бостона, Бенджамин делал именно то, о чем я просила. Он взял управление на себя.
С каждой неделей у него оставалось все меньше вопросов, на которые я должна была ответить. Все меньше задач, которые я должна была выполнить. Мне должно было быть приятно, что я поставила во главе компании такого компетентного и способного человека. Бенджамин заботился о моих инвестициях и крупных предприятиях, как о своих собственных.
Но я стала бояться этих телефонных звонков по утрам в пятницу, потому что они были еще одним грубым напоминанием о том, что я на самом деле никому не нужна.
Не в Бостоне.
И не в Монтане.
Я уеду с Ранчо «Грир» сегодня, и, хотя Аннабет будет разочарована тем, что место администратора снова окажется вакантным, в конце концов она найдет мне замену. У Кэтрин были другие друзья, с которыми можно было проводить время. А Истон…
В тот момент я была не готова пережить душевную боль от расставания с Истоном Гриром. Зная, что в конечном итоге он найдет себе замену получше. Поэтому я не стану думать об Истоне, по крайней мере, сегодня. Я приберегу это для своей поездки.
– Как дела в Монтане? – спросил Бенджамин.
– Подходят к концу. Я уезжаю сегодня.
– О-о-о. Правда? Я думал, ты останешься до Рождества.
– Планы изменились. – У меня скрутило живот. И так было с тех пор как Истон ушел прошлой ночью.
Я приложила все усилия, чтобы сдержать слезы, в основном, потому, что начала собирать вещи. Затем я прибралась в хижине, от шпунтового потолка до деревянного пола. В конце концов, я заснула от полного изнеможения – эмоционального и физического – и проснулась от того, что в окно спальни лился солнечный свет.
Мне не потребовалось много времени, чтобы загрузить вещи в «Кадиллак», хотя сейчас в багажнике было больше, чем когда я отправлялся в это путешествие. У меня была зимняя куртка, на которой настоял Истон, и ботинки. А клетчатая рубашка, которую он оставил вчера вечером, была надежно спрятана в моем чемодане.
Все, что мне оставалось, – это закончить разговор, заехать попрощаться с Кэтрин и выехать на шоссе.
– Ты не мог бы забронировать мне номер в отеле? – спросила я.
– Когда и где?
– Я найду какой-нибудь мотель по дороге сегодня вечером, но я надеялась добраться до Сан-Франциско завтра и остаться там на несколько дней. – Мне нужно было возвести некоторые мысленные стены, прежде чем отправиться в Темекьюлу. Я не была уверена, что у меня хватит сил заехать навестить маму, но я подумывала об этом.
– Со всеми удобствами? – спросил он, и на заднем плане послышалось щелканье клавиш компьютера. Он, вероятно, уже открыл веб-сайт о путешествиях.
– Да, пожалуйста. – Бенджамин знал, что я предпочитаю бутик-отели со спа-салоном и пятизвездочным меню.
– Готово. Я пришлю тебе подробности по электронной почте. Что-нибудь еще?
– Нет, спасибо. Я позвоню позже. Удачной недели.
– Джемма, подожди. Прежде чем ты повесишь трубку.
Мое сердце остановилось. Пожалуйста, пожалуйста, не увольняйся. Я не смогу справиться с этим прямо сейчас. Я не могу смириться с тем, что в один и тот же день я покидаю Ранчо «Грир» и что Бенджамин покидает меня.
– Да?
– Ты в порядке? – в его голосе слышалось неподдельное беспокойство, вероятно, потому, что мой звучал ровно и безжизненно.
– Конечно. У меня все отлично.
На другом конце провода повисла долгая пауза. Без сомнения, он раздумывал, разумно ли было бы обвинить своего босса в откровенной лжи. К счастью, он промолчал.
– Тебе нужна компания в Сан-Франциско?
– Кто? Ты?
– Да, я. Я скучал по тебе.
– Я тоже по тебе скучала. – Мои глаза наполнились слезами.
Как бы мне ни хотелось увидеть знакомое лицо, мои дни в Сан-Франциско будут невыносимыми. Мне нужно было залечить разбитое сердце. Было бы лучше повидаться с Бенджамином, когда мы вдвоем могли бы смеяться и разговаривать, а над моей головой не висело бы облако печали.
– Как насчет того, чтобы встретиться после того, как я доставлю «Кадиллак»? Мы могли бы провести неделю или две где-нибудь в тропиках. Возьми с собой Тейлор, и мы втроем потратим небольшое состояние, объедаясь в перерывах между посещениями спа-салона. Вы двое можете выбрать, куда мы поедем.
Он усмехнулся.
– Тейлор наверняка захочет на Бали.
Сбежать на другой конец света с Бенджамином и его супругой в тот момент казалось хорошей идеей.
– Тогда Бали.
– Пожалуйста, будь на связи. Мне не нравится, что ты едешь одна.
– Со мной все будет в порядке, – заверила я его. – Скоро поговорим.
– Пока.
Закончив разговор, я убрала телефон в сумочку и повесила ее на плечо. Затем встала с дивана в гостиной и бросила последний взгляд на хижину.
Мой временный дом.
Мне всегда казалось, что это временно. Это должно было что-то значить, верно? Я никогда не хотела жить здесь вечно? Мне нравилась эта хижина. Здесь было уютно и тепло. Но она не была домом.
Это место не было домом.
Поэтому я сделала еще один глубокий вдох, наслаждаясь последним вдохом огня, который я развела этим утром и который почти догорел. Затем подошла к двери, повернула замок на ручке, прежде чем закрыть ее за собой, и села в машину.
Уезжая, я не позволяла себе смотреть в зеркало заднего вида.
Это была просто еще одна мимолетная остановка.
И, как я уже делала раньше, пришло время искать следующую.
– Останься еще на неделю, – умоляла Кэтрин. – Или на две.
– Я не могу.
– Пожалуйста? У меня уже есть рождественский подарок для тебя. Просто останься до тех пор.
Она не хотела упрощать мне задачу. За время моего пребывания здесь наша дружба расцвела, и я буду ужасно скучать по ней. Я искренне надеялась, что наши отношения не закончатся.
– Я буду скучать по тебе. – Я притянула ее в объятия и крепко сжала.
Мы стояли посреди ее кабинета. Я застала ее за рабочим столом, как всегда, работающей с улыбкой на лице.
Я завидовала этому и многому другому. Но я была так рада за нее. Я была рада, что она нашла свое место.
– Звони мне, – сказала я. – А я буду звонить тебе. Я не хочу потерять тебя снова.
– Не потеряешь. – Она крепче сжала меня в объятиях. – Что случилось, Джемма? Почему ты уезжаешь? Ты казалась счастливой.
Я была счастливой.
Но я не собиралась вмешиваться в жизнь Истона. Особенно если он не собирался просить меня остаться.
Прошлой ночью я снова почувствовала себя шестнадцатилетней. Когда я покидала дом моей матери, она была там. Наблюдала. Она сидела на диване в гостиной и молча смотрела, как я выхожу за дверь.
Я проплакала десять кварталов, зная, что она не побежит за мной.
Эта боль была ничем по сравнению с заявлением Истона, что он не будет умолять меня остаться.
Но я думала не об этом. Не сейчас.
Моим приоритетом было отправиться в путь и вести машину.
Возможно, когда-нибудь я не буду чувствовать себя такой потерянной. Может быть, однажды я ступлю в то место, где мне суждено быть, и буду знать, что оно мое. Может быть, я наконец усмирю неуемную энергию, которая бурлит в моих венах.
– Мне нужно идти. – Я отпустила Кэтрин и сморгнула подступившие слезы. – У тебя есть мой номер телефона.
Она кивнула, вытирая глаза.
– Ты вернешься?
– Когда-нибудь. – Может быть.
Но только тогда, когда смогу смириться с мыслью о том, что снова увижу Истона.
До этого я планировала пригласить Кэтрин в поездку с Бенджамином на Бали. Я увезла бы ее куда-нибудь, пока не наберусь смелости вернуться. Пока я не наберусь сил встретиться с Истоном лицом к лицу, зная, что, когда я уйду отсюда сегодня, он никогда меня не простит.
– Береги себя.
Она грустно улыбнулась мне.
– Ты тоже.
Я повернулась и поспешила из ее кабинета, пока она не увидела моих непролитых слез. Затем я вышла на улицу и направилась к «Кадиллаку», припаркованному перед домом.
Я пыталась найти Кэрол и Лидди раньше, но они уехали в Миссулу за покупками в «Черную пятницу», поэтому я оставила им записку. Они, наверное, возненавидят меня за эту записку, но это было лучше, чем не попрощаться вообще.
Когда я забралась внутрь, в «Кадиллаке» было тепло, сиденья нагрелись на утреннем солнце. Я все равно включила обогрев, когда заводила двигатель, чувствуя такой сильный холод, что сомневалась, что смогу согреться еще сотню миль.
Черт возьми. Почему? Я даже не была уверена, почему спрашивала. Почему я была такой? Почему жизнь была такой тяжелой? Почему он не любил меня? Просто… почему?
Мой подбородок задрожал, и я сделала несколько коротких вдохов, но это было бесполезно. Слезы хлынули потоком, и мир расплылся перед глазами, пока я плакала, уткнувшись в руль.
Что со мной было не так? Почему я уезжала?
Потому что я в ужасе.
Ответ пришел незамедлительно. Это время в Монтане пробудило меня. Я снова чувствовала. Я жила. Я влюбилась.
И я испугалась, что все пойдет прахом.
Если я решу остаться и все здесь рухнет, это уничтожит меня.
Сработал инстинкт самосохранения, и, глупые это привычки или нет, но от них трудно избавиться. Я заботилась о себе – полагалась на себя, защищала себя – долгое, долгое время.
Я насухо вытерла лицо, смывая макияж, который нанесла утром, вместе со слезами, затем сделала глубокий вдох, села прямо и дала задний ход.
Дорога была припорошена снегом, выпавшим прошлой ночью. На тропинке виднелась только одна цепочка следов, вероятно, от Кэрол и Лидди. Прежде чем успела остановиться, я взглянула в зеркало заднего вида и увидела, что лодж становится все меньше вдали. Затем я свернула за поворот, и он исчез за высокой стеной вечнозеленых растений.
Я поднесла руку к груди и потерла ее, пытаясь унять боль.
Я прибавила скорость. Заснеженные дороги или нет, но пришло время сорвать повязку и убраться к черту с территории Гриров.
Когда я набрала скорость, позади меня взметнулся снежный вихрь, и впереди показалось шоссе. Давление в груди было почти невыносимым, но я дышала, держась обеими руками за руль.
Затем мое внимание привлекла черная полоса.
Я моргнула, раз, другой, и попыталась осмыслить увиденное.
Там был человек на лошади, мчавшийся вдоль забора из колючей проволоки, окаймлявшего шоссе. Он летел.
Я ахнула, прижав руку ко рту, когда сняла ногу с педали газа.
Пазл мчался во весь опор, вытянув ноги перед собой, словно в галопе. А Истон, сидя у него на спине, двигался с такой плавной грацией, это было так потрясающе красиво, что я едва заметила, как полностью остановила «Кадиллак».
Истон свернул на дорогу, но не сбавил темпа. Он не замедлил шага, пока не оказался достаточно близко, чтобы я могла разглядеть его раскрасневшиеся щеки, учащенное дыхание и то, что на нем не было куртки.
Он спрыгнул с Пазла, животное дышало так же тяжело, как и его хозяин, и, пока лошадь стояла в ожидании, Истон подошел к «Кадиллаку» и распахнул дверцу.
Его лицо было грозным. Глаза метали молнии.
Он был в ярости. Фантастика.
Он остановил меня, наверное, потому, что я украла его рубашку.
Истон ткнул большим пальцем себе за плечо.
– Вон.
Ладно, он не в ярости. Он убийственно зол.
Я вышла из машины, наблюдая, как он упер руки в бока и сделал несколько глубоких вдохов.
Истон сорвал с головы ковбойскую шляпу и бросил ее на землю. На висках у него выступил пот, а температура была ниже нуля.
– Где твоя куртка?
За этот вопрос я получила ледяной взгляд.
– Я видел тебя на парковке. Ты плакала.
– Ой. – Мне следовало отъехать подальше, чтобы скрыть свои слезы. – И что?
Он провел рукой по волосам.
– Я больше месяца ждал, пока ты поймешь это. А ты все еще не поняла.
– Что именно? – Что я не нужна ему настолько, чтобы он попросил меня остаться?
Он подошел на шаг ближе, и я увидела, как у него подрагивает челюсть.
– Что с тобой, Джемма?
– Зачем ты это делаешь? – Он пытался причинить мне боль? Как он мог задать мне этот вопрос, зная, что у меня нет ответа?
– Где ты находишься? – повторил он.
Нигде. Я закрыла рот и вздернула подбородок. Разве мы недостаточно занимались этим прошлой ночью? Неужели ему действительно нужно было затевать ссору, когда я была в нескольких секундах от того, чтобы оставить его в покое?
Истон шагнул вперед, сокращая расстояние между нами, и поднес руку к моей щеке. Затем его голос понизился почти до шепота.
– Где ты, Джемма?
Нежность его прикосновения растопила мой гнев.
– Я не знаю.
– Догадайся.
Я пожала плечами.
– На ранчо?
Истон покачал головой, и, черт бы его побрал, это разбило мне сердце.
Я попыталась отстраниться, но он прижал меня к себе.
– Ист…
– Со мной. – Он прижался своим лбом к моему. – Тебе здесь хорошо, рядом со мной.
У меня вырвался всхлип, за ним еще один, и, когда слезы потекли по моему лицу, он притянул меня в свои объятия.
– Я не хочу уходить.
– Тогда возвращайся домой. Пожалуйста.
– Я думала, ты не собираешься умолять меня остаться.
– Позволь мне перефразировать. Возвращайся. Домой. Я не прошу. Я отдаю приказы.
Я смеялась и плакала, зарываясь в его рубашку, пока он крепко обнимал меня.
– Я не хочу, чтобы ты уходила, Джем. Останься.
– Хорошо, – прошептала я.
Напряжение в его теле исчезло, и он ослабил хватку настолько, что смог поймать мои губы.
Он провел языком по шву и поцеловал меня медленно и нежно. Возможно, это был самый приятный жест из всех, что он когда-либо делал, но у меня голова шла кругом, и было трудно сосредоточиться на вкусе его языка и тепле его дыхания.
Как это произошло? Неужели он действительно примчался ко мне на своей лошади – на своей долбаной лошади – и теперь я его целую? Это был один из тех моментов, которые я прокручивала в голове долгие годы и все еще не верила, что это происходило на самом деле.
Когда он оторвался от моих губ, я изучала его лицо, пытаясь понять смысл всего этого.
– Почему? Что заставило тебя передумать и пойти за мной?
– Я был в конюшне, злился на тебя. Я не должен был там быть, но сегодня утром у моего грузовика спустило колесо, и вместо того, чтобы попросить помощи, я вернулся пешком.
– Потому что ты злился на меня, – пробормотала я.
– Ага. Ну, я просто шел и случайно увидел. Там была ты. Плакала и… – Его глаза превратились в темно-шоколадные лужицы. – Мне больно видеть, как ты плачешь.
И он поехал за мной.
Должно быть, он направился прямо от конюшни к шоссе, потому что по прямой это был самый быстрый путь с ранчо. К счастью для меня, дорога изгибалась и петляла, иначе я бы его не заметила.
– Я не хочу заманивать тебя в ловушку, – сказал он. – Вот почему я не просил. Вот почему я сказал то, что сказал прошлой ночью. Ты и так достаточно натерпелась. После того, как ты рассказала мне о своей матери, я подумал об этом и просто… я не хочу, чтобы ты жила там, где тебе не хочется быть.
Так вот почему он стал таким странным после моего признания? Не из-за того, что я ему рассказала, а потому что он беспокоился за меня.
Он был готов отпустить меня, потому что хотел, чтобы я была счастлива.
– Я люблю тебя, – выпалила я.
– Я люблю тебя. – Он ухмыльнулся. – Я чертовски люблю тебя, женщина. Я собираюсь жениться на тебе. У нас будут дети. Я буду с тобой ругаться. Я буду целовать тебя каждое утро. И каждый день показывать тебе, что именно здесь твое место.
Я хотела этого. Каждое слово. Каждое обещание.
– Ты спрашиваешь выйду ли я за тебя замуж?
Он приподнял бровь.
– Разве я спрашивал?
Я рассмеялась и встала на цыпочки, чтобы запечатлеть поцелуй на его губах.
– Давай представим, что ты спросил, и я сказала «да».
Улыбка Истона растянулась на его лице. Это была самая искренняя, неподдельная улыбка, которую я когда-либо видела у этого мужчины, и она мгновенно заставила меня улыбнуться в ответ. Он позволил мне оценить эту улыбку лишь на секунду, затем его губы снова прижались к моим, и в нашем поцелуе не было ничего сладкого. Это был всепоглощающий поцелуй. Клеймящий. Претендующий.
Я принадлежала ему. Я принадлежала ему.
Хаос, который я испытывала, ну… целую вечность, казалось, просто рассеялся.
Истон целовал меня до тех пор, пока у нас обоих не перехватило дыхание, затем он отпустил меня и указал подбородком на «Кадиллак».
– А теперь возвращайся в машину, пока не замерзла. Мне нужно отвезти Пазла в конюшню, потом встретимся дома.
– Хорошо. – Я кивнула, не решаясь отпустить его, потому что не хотела, чтобы он уходил.
– Вот. – Он поднял палец, а другой рукой полез в карман джинсов, доставая ключи. На кожаном ремешке висели четыре ключа и черный брелок. Он открутил единственный латунный ключ и вложил его мне в руку. – Это твой.
Я уставилась на него у себя на ладони, и комок в горле вернулся.
Он дал мне ключ от своего дома.
Большинство людей не потеряли бы дар речи, увидев ключ. Но я не относилась к большинству людей.
Всякий раз, когда мне нужен был дом, я выходила и находила, строила или покупала его сама.
А Истон только что подарил мне свой.
Он поцеловал меня в лоб и прищелкнул языком, обращаясь к Пазлу, который даже не сдвинулся с того места, где его оставили. Быстро вскочив в седло, Истон поскакал по дороге, не теряя времени, направляясь к конюшням.
Я забралась обратно в свою машину, сжимая в руке ключи Истона, и поехала к его дому.
Улыбка тронула мои щеки, когда я заехала на его подъездную дорожку, паркуясь перед гаражом. Лондин это должно было понравиться. Кэтрин тоже. Как и Бенджамину, хотя я все равно собиралась отправить его и Тейлор на Бали.
Я решила оставить свой чемодан в багажнике – Истон занесет его позже – и поднялась по ступенькам крыльца к главному входу, вставляя ключ в замок. Я задержала дыхание, поворачивая бронзовую ручку, не зная, чего ожидать по ту сторону двери из орехового дерева. Но когда я переступила порог, у меня отвисла челюсть.
Дом Истона был великолепен. Открытая планировка позволила мне увидеть просторную кухню. Она плавно перетекала из столовой в гостиную, обставленную кожаной мебелью и предметами из орехового дерева. Эркерные окна в передней части дома были такими же впечатляющими, как и те, из которых открывался вид за домом.
Стиль был деревенским и древесным, очень восточным, но не слишком мужественным. В нем было тепло и уютно. Это было именно то, что я бы спроектировала для дома у подножия горы.
Я сделала еще один шаг внутрь и закрыла за собой дверь. Если Истон захочет провести мне экскурсию, ему придется пережить разочарование. Гостевые спальни на первом этаже находились дальше по коридору от гостиной, а также скудно обставленный кабинет. Я заглянула в кладовую, а также в прачечную.
Когда я шла по коридору, ведущему в заднюю часть дома, меня встретил запах Истона, прежде чем я вошла в огромную хозяйскую спальню.
Его постель была не застелена. Простыни цвета древесного угля были смяты, а замшевое стеганое одеяло валялось по полу. Каждую ночь, которую он проводил в хижине, он спал как убитый, почти не шевелясь. Что означало, что прошлой ночью он, вероятно, ворочался с боку на бок.
Я прошла вглубь спальни, не обращая внимания на освещение. Он сделал потолок в спальне сводчатым, а заднюю стену почти полностью стеклянной. Солнечные лучи проникали внутрь, освещая комнату и согревая мое лицо.
Каждый шаг давался мне с трудом. Глубоко. С каждым шагом, мои ноги проваливались сквозь деревянный пол, миновали бетонный фундамент и уходили в землю.
Как будто корни дерева пробивались в землю.
Волна эмоций захлестнула меня, и я снова заплакала. Черт возьми, за последние двадцать четыре часа я выплакала больше, чем за последние одиннадцать лет.
Может быть, этого и следовало ожидать, когда кто-то вроде меня наконец нашел его.
Дом.
Я недолго плакала к тому моменту, когда две руки обвились вокруг меня, и Истон прижал меня к своей груди.
– Ты в порядке?
Я кивнула, склоняясь в его объятия.
– Это слезы счастья.
– Хорошо. Добро пожаловать домой, дорогая.
Эпилог
Джемма
Шесть месяцев спустя…
– Мне не нравится этот доктор.
Истон усмехнулся.
– На приеме на прошлой неделе она тебе нравилась. Ты пригласила ее на свадьбу.
– Теперь она может забыть об этом приглашении.
Он перегнулся через кабину грузовика и взял меня за руку, не отпуская ее, пока мы тряслись по дороге.
– Мы доберемся на машине до Калифорнии. Просто это будет не скоро.
– Очень не скоро. – Мои плечи опустились. – Мне нужно позвонить Лондин.
– Ей будет все равно.
– Возможно, ей не будет все равно.
Он поднес мою руку к губам и поцеловал костяшки пальцев.
– Будет.
Мой жених был прав. Лондин было наплевать на машину. Черт возьми, она жила в Западной Вирджинии целый год, прежде чем я отправилась на ней в свое приключение. В основном я дулась, потому что новости от доктора оказались не такими, какие я надеялась услышать.
С сегодняшнего дня у меня должен был быть активный отдых. Я буду заперта дома на несколько месяцев, пока не закончу выращивать ребенка. А поездка, которую мы планировали совершить в Калифорнию через три недели, откладывалась. Ни Истон, ни я не рискнули бы оказаться на дороге с преждевременными родами.
– Ненавижу это, – пробормотала я. – Мне страшно.
Он посмотрел в другой конец кабины.
– Все будет хорошо.
– Что, если мы не сможем снизить мое кровяное давление?
– Сможем.
Я нашла это жестокой иронией. Если врач не хотела, чтобы у меня был стресс до конца беременности, ей не следовало рассказывать мне обо всех неприятностях, которые могут случиться.
Она определенно не была приглашена на нашу свадьбу.
В тот день, когда Истон остановил мой отъезд и сделал мне свое пещерное предложение, мы были дома одни. Он принес мои вещи и помог мне распаковать их, после чего перевез меня в свой дом – наш дом. И в тот вечер он настоял, чтобы мы пошли на семейный ужин.
Мы вошли в дом Кэрол и Джейка, и прежде чем кто-либо успел отреагировать на то, что я не еду в Калифорнию, или отругать меня за то, что я оставила записку, он объявил, что мы помолвлены.
Две недели спустя он вернулся домой с кольцом с бриллиантом.
Через две недели после этого я пришла домой с тестами на беременность.
До сих пор беременность протекала легко. У меня не было утреннего недомогания, и уровень энергии был на высоте. Но две недели назад я прошла плановое обследование, и врач забеспокоилась, что у меня повышенное кровяное давление. На этой неделе все было примерно так же. Если обследование на следующей неделе даст такие же результаты, мне придется принимать лекарства, чего я полностью избегала с тех пор, как мой тест на беременность показал положительный результат.
Я питалась здоровой пищей. Я занималась спортом. Но тревога по поводу того, что я ращу человечка и стану матерью, начала овладевать мной.
В годы моего становления у меня не было хорошего примера для подражания.
– Я просто хочу, чтобы с ребенком все было хорошо. – Я погладила свой живот, делая глубокие вдохи.
– Так и будет. – Истон сжал мою руку. – С вами обоими.
Было бы легче поверить ему, если бы в его голосе не слышалось волнение и между бровями не залегла тревожная складка.
Истон был на седьмом небе от счастья из-за того, что у нас будет мальчик. В прошлом месяце он ездил в Миссулу на трейлере, чтобы купить специальные минеральные добавки для скота, и, зайдя в магазин товаров для ферм и ранчо, нашел пару детских ковбойских сапожек. И детскую ковбойскую шляпу. И пару детских фетровых штанишек.
В настоящее время этот наряд висел в шкафу в детской, ожидая того дня, когда он подрастет настолько, что сможет их носить, и я сделаю миллион фотографий.
Истон также сказал Кэшу, что лучший жеребенок, родившийся в этом году, будет нашим.
Возможно, у меня были не очень хорошие родители, но мне повезло, что мужчина, который был рядом со мной, с лихвой компенсировал мои недостатки. И мы могли положиться на нашу семью.
Гриры были так же взволнованы появлением ребенка, как и мы.
Мы подъехали к дому Кэрол и Джейка, и Истон заглушил двигатель грузовика. Мы опоздали на семейный ужин, потому что моя встреча затянулась, но это будет великолепный вечер.
Майские цветы были в полном цвету, клумбы перед домом Кэрол пестрели канареечно-желтыми нарциссами и тюльпанами цвета фуксии. Ранчо было таким зеленым, каким я его еще никогда не видела: пышные луга и деревья, усыпанные цветами.
Телята танцевали вокруг ног своих матерей. По траве бегали оленята. У Джей Эра и Лидди родились цыплята и выводок новых домашних кошек.
И я молилась, чтобы скоро у нас родился здоровый и счастливый мальчик.
– Не выходи, – приказал Истон. – Я подойду и помогу.
Обычно это заставляло меня закатывать глаза. Но сегодня я прислушалась, потому что он волновался, и я знала, что он чувствует себя беспомощным.
Когда он открыл мою дверь, я отодвинула ноги в сторону и взяла его лицо в ладони.
– Я люблю тебя.
Он наклонился, обнял меня и уткнулся головой мне в шею.
– Я тоже тебя люблю.
Мы держались друг за друга, пока не открылась входная дверь и Кэш не крикнул:
– Дедушка спрашивает, хотите ли вы оба сыр в свои бургеры.
– Я беременна. Что за дурацкий вопрос?
Истон рассмеялся и наклонился, чтобы крикнуть Кэшу.
– Да.
– Мне двойную порцию!
Он улыбнулся и помог мне сойти на землю, а затем прижал к себе, пока мы шли к дому. Как только мы переступили порог, нас засыпали вопросами том, что мне назначили. Кэрол усадила меня на стул за обеденным столом, Лидди принесла мне стакан воды со льдом, а Кэтрин села рядом со мной.
Истон поцеловал меня в щеку и исчез на улице, чтобы найти парней, которые стояли у гриля, пока я рассказывала о своей встрече.
– Итак, я полагаю, это означает, что твоя поездка отменяется, – сказала Кэтрин.
– Да. – Я вздохнула. – Я позвоню Лондин позже и расскажу ей.
– Ей будет все равно.
– Я знаю. Это просто разочаровывает. – Я с нетерпением ждала поездки не только для того, чтобы найти Карсона, но и потому, что Истон собирался поехать со мной.
Когда – если бы – я решила повидаться со своей матерью, мне не пришлось бы встречаться с ней одной.
Я пожала плечами.
– В конце концов, мы уедем.
Это будет после рождения ребенка и свадьбы, которую мы запланировали на следующий июнь. Может быть, эта поездка в Калифорнию станет частью нашего медового месяца.
Кэрол, Лидди и Кэтрин с головой ушли в подготовку свадьбы. Мы вчетвером встречались каждое воскресенье, чтобы просмотреть свадебные журналы и обсудить идеи. Они очень хотели, чтобы я официально стала Грир, хотя мне не нужна была фамилия, чтобы чувствовать себя частью этой семьи. С каждым днем эти корни становились все глубже.
В начале моей жизни у меня был жалкий набор карт, но теперь я получала сплошные тузы.
– Могу я помочь с ужином? – спросила я, практически умоляя не сидеть здесь, пока меня обслуживают.
Кэрол усмехнулась. Лидди одарила меня милой улыбкой, покачав головой. Кэтрин спрятала смех за бокалом вина.
– Ограничения активности, – пробормотала я, – это отстой.
И я знаю Истона, а это значит, что сейчас на улице и разговаривает со своим дедушкой, отцом и братом о том, как сократить мои тренировочные часы.
Работы по расширению нового объекта шли полным ходом, и Кэш руководил ими. Мы планировали отправиться в Калифорнию через несколько недель, потому что это было бы до того, как строительная бригада приступит к строительству конюшен в новом учебном комплексе.
Как только начнется строительство, я не хотела упускать ни минуты, особенно после того, как вложила в проект миллион долларов. Это была первая из трех крупных инвестиций, которые я сделала за последние шесть месяцев, хотя о двух других я действительно молчала.
Одним из них был приют в Калифорнии для женщин, которые избавились от своих ночных кошмаров. Доктор Брюэр порекомендовал мне эту организацию, и они были рады принять меня в свой приют. Другой была национальная детская организация, которая занималась оказанием помощи детям, сбежавшим из дома. Я была счастлива дать им большую сумму денег и позволить им распоряжаться ею.
Бенджамин был более чем счастлив взять их под свое крыло, чтобы я могла сосредоточиться на своей деятельности в Монтане.
Для всех нас, особенно для Кэша и меня, расширение компании требовало много времени. Истон считал, что это связано с моим повышенным уровнем стресса. Он был не совсем неправ.
Если они проголосуют за то, чтобы я снова заняла место на стойке регистрации, я бы вернулась в лодж.
Вскоре после Рождества количество времени, потраченного на планирование учебного центра, увеличилось. Помимо и без того напряженной работы на курорте и ранчо, Истон и Кэш с трудом справлялись с электронной почтой, телефонными звонками и обычной офисной работой.
И тут вступила я.
Мне нравилось отдавать приказы и принимать решения, и, как оказалось, мой предпринимательский опыт пригодился, так что я была повышена с должности молчаливого инвестора до заместителя директора по операциям. Мы с Кэшем вместе работали над открытием племенного и тренировочного центра. Мы отлично проводили время, хотя работа была напряженной.
Может быть, мы переборщили.
Но было трудно успокоиться, когда все были так взволнованы. Когда я была взволнована. Это было нечто большее, чем просто моя новая работа. Это было нечто большее, чем получение прибыли. Я хотела оставить наследство своему сыну.
– Обещай, что не заставишь меня сидеть… – Прежде чем я успела привлечь Кэтрин на свою сторону в этой неизбежной войне за то, что лучше для Джеммы, в дверь позвонили.
– Кто бы это мог быть? – Кэрол встала из-за стола, но не успела она сделать и шага, как в комнату влетел Кэш.
– Я сам. Я сам. Я сам. – Он махнул нам, чтобы мы все вернулись на свои места, и бросился к двери. Он распахнул ее, и по воздуху разнесся женский голос.
Мой желудок сжался, и я повернулась к Кэтрин, увидев, как вся кровь отхлынула от ее лица, когда Кэш повел симпатичную блондинку в дом.
Держа ее за руку.
Нет. Кэш, ты идиот.
Взгляд Кэтрин был прикован к их сцепленным рукам. Она долго смотрела на них, пока Кэрол и Лидди приветствовали гостью, удивленные, как и мы, ее появлением.
– Вы, ребята, помните Дэни? – спросил Кэш, в ответ на кивки.
– Привет, Кэт. – Дэни помахала рукой.
– Привет. – Кэтрин выдавила из себя улыбку, но улыбка не коснулась ее глаз.
Я встала, прикрывая своим растущим животом Кэтрин и давая ей возможность прийти в себя.
– Привет, Дэни. Я Джемма. Приятно познакомиться.
– Я тоже рада с тобой познакомиться.
Я отпустила ее руку как раз в тот момент, когда Истон вошел внутрь, неся блюдо с бургерами.
Он избавил меня от необходимости вести светскую беседу, и, когда все собрались за столом, разложили бургеры и принялись за еду, у Кэтрин появилось время притвориться, что это ее не убивает.
Я обожала Кэша. Мы узнали друг друга за последние полгода, и он был действительно хорошим человеком, как и его брат. Но, черт возьми, он был глуп, когда дело касалось женщин.
