Текст книги "Дворец свечей (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 6

МАЙЛО

– Мам, я в порядке. Даже несмотря на то, что выгляжу как Франкенштейн.

– Я должна была остаться там, – пробормотала она. Я знал, что на другом конце провода она качает головой.

– Чтобы сидеть без дела в больнице? Ты бы ничего не смогла сделать.

– Я могла бы приехать прямо сейчас.

– В этом нет необходимости. Я в порядке. Пересадки сделаны. Теперь мы просто подождем и посмотрим, приживутся ли они.

– Ты уверен?

– Я уверен, – пообещал я. – Я в порядке. И мне жаль, что я заставил вас, ребята, пройти через все это.

– Не извиняйся. Это не твоя вина.

В глубине души я знал, что она была права. Но это не избавило меня от чувства вины в моем сердце. Взрыв, хоть и не моих рук дело, был спровоцирован моей рукой. По моему невежеству. Меня утешало, что с Джессом и Бо все было в порядке. И что человек, сидящий на больничной койке и страдающий – это я.

– Доктор не сказал тебе, когда ты сможешь вернуться домой?

– Через три недели. Может быть, четыре.

Всю следующую неделю я буду прикован к этой кровати, мне разрешалось только ходить в туалет. После они позволят мне бродить по коридорам. Но они не хотели, чтобы я много двигался и растянул или травмировал места пересадки, еще в течение месяца.

Добрый доктор Вернон небрежно пошутил, что, по крайней мере, страховка покрывает мое пребывание.

Гребаный ублюдок. Он знал, что я не мог позволить себе длительное пребывание в больнице на зарплату полицейского. Благодарю Господа за полис медицинского страхования округа Джеймисон. Я и так терял заработную плату, и я не смог бы оплатить огромный медицинский счет.

Но даже если они лишат меня средств сегодня, я останусь здесь на еще один месяц.

Останусь ради Сары.

Она была единственным хорошим результатом этого взрыва.

– Мы будем рады видеть тебя дома, – сказала мама. – Скоро.

– Да, мам. – Может быть.

Я не собирался говорить ей прямо сейчас, что уже принял решение остаться в Спокане. Я останусь здесь столько, сколько потребуется, чтобы убедить Сару попробовать отношения на расстоянии. На прошлой неделе стало ясно, что я ее не отпущу. Я редко был самым умным человеком в комнате, но полным идиотом не был.

Она была чем-то особенным. Если пребывание в Спокане после выписки из больницы было необходимо, чтобы посмотреть, как будут развиваться наши отношения, пусть будет так. И если все будет развиваться так, как я думал, я бы либо начал искать работу в Спокане, либо потянул бы за все ниточки, чтобы устроить Сару на работу в больницу «Джеймисон-Вэлли».

– Держи меня в курсе своих успехов, – сказала мама.

– Я так и сделаю. Я позвоню тебе позже на этой неделе. Передай привет папе.

– А ты передай привет Саре. Она такая милая.

Я ухмыльнулся в трубку. Мне не придется беспокоиться о том, одобрит ли мама Сару. И папа тоже.

– Она нечто.

– Я рада, что она у тебя есть.

– Я тоже.

– И я рада, что у тебя есть доктор Вернон. Он такой приятный человек.

– Он тоже нечто. – Я проглотил поток ругательств, которые только разозлили бы маму.

Доктор Вернон был гребаным идиотом. Я не пропустил самодовольную ухмылку на его лице сегодня утром, когда он пришел с Ким, чтобы проверить как приживается трансплантированная кожа, которую он прооперировал вчера. Он небрежно упомянул имя Сары, сказав, что надеется встретиться с ней за суши на День Святого Валентина. Я думаю, он хотел, чтобы я пробыл здесь еще четыре недели, просто чтобы подчеркнуть тот факт, что это он удерживал ее подальше от меня.

Ублюдок.

Я знал все об этом свидании с суши, которому никогда не суждено было состояться. Сара рассказала мне все. Неужели он думал, что я начну ревновать? Его голова была так глубоко засунута в собственную задницу, что он не мог видеть, что она презирает его. Он не мог видеть, что она уже была моей.

Не важно. Я использовал его из-за его медицинских навыков. Мне нужно было, чтобы он привел меня в порядок, чтобы я смог отдать всю свою энергию Саре.

– Хорошо, мам. Я отпущу тебя.

– Береги себя. Люблю тебя. И счастливого Дня Святого Валентина.

– Тебе тоже. Пока.

Я бросил свой сотовый телефон на кровать, откидываясь на подушку.

Я позвонил маме в надежде, что время пойдет быстрее, но этого оказалось недостаточно. До моего свидания оставалось еще пять часов.

Мои пальцы ног дергались под одеялом, прикрывавшим мои ноги, по мере того как тянулись минуты. У меня никогда не было свидания в День Святого Валентина. В любом случае, это не настоящее свидание. В Прескотте я был вторым пилотом, когда у одного из моих приятелей было свидание с женщиной, но она не хотел идти без своей подруги. На трех двойных свиданиях в День Святого Валентина я был в паре с девушками, которым было так же интересно сидеть рядом со мной, как и мне с ними.

Но сегодня вечером у меня было свидание с самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел. Женщиной с яркими зелеными глазами и волосами цвета пшеничного поля в лучах оранжевого заката.

Женщиной, которая крала мое сердце, одаривая меня одной застенчивой улыбкой за раз.

САРА

Майло: Все чисто.

Я: В пути.

Я просунула голову в дверь на лестничную клетку, окидывая помещение долгим взглядом. В поле зрения не было ни души, поэтому я бросилась туда, шагая достаточно быстро, чтобы установить новый мировой рекорд по скоростной ходьбе.

Моя грудь вздымалась, когда я шла в палату Майло. Мои руки были перегружены бумажными пакетами. Вероятно, я оставляла за собой жирный след. Хотя пакет с картошкой фри так сильно протек в моей машине – неделю будет пахнуть, как во фритюрнице, – я подумала, не осталось ли там жира.

Меня не волновало, что мне придется проветривать машину. Красться в палату Майло было волнующе.

Раздался смешок, когда я подошла к его двери. Я нажала на ручку мизинцем и прошаркала внутрь.

– Привет, – выдохнула я, ставя пакеты на его стол.

– Привет. – Майло улыбнулся, такой же широкой улыбкой, как моя собственная. Он лежал на кровати, приподняв спинку выше обычного, так что он почти сидел.

– Я надеюсь, ты голоден.

Он усмехнулся.

– Если то, что у тебя в этих пакетах, то, о чем я думаю, я умираю с голоду.

Запах, вероятно, просочится в коридор, и Конни пришла бы на разведку. Но я подкупила ее сырным стейком³ и картошкой фри, чтобы сохранить в секрете мое сегодняшнее свидание в комнате Майло.

Она согласилась с тем, что доктор Вернон перешел все границы дозволенного, сообщив о моей дружбе с Майло, в то время как он не сообщил о моей дружбе с Луной. Конни пожалела, что рассказала Эмбер, что я сидела с ним по вечерам.

Но я не была расстроена ни из-за нее, ни из-за кого бы то ни было. Я не ожидала, что мои коллеги будут лгать нашему боссу. И чтобы не ставить ее или кого-либо еще в неловкое положение, я больше не проводила вечеров в комнате Майло.

На прошлой неделе я проводила свои дни, работая на другой стороне отделения, как и неделями ранее. Выйдя после смены, я направлялась прямиком домой, быстро проходя три квартала пешком в холодную февральскую погоду. В те два выходных дня, что у меня были, я проводила время дома в своих спортивных штанах с чашкой горячего чая и включенным телевизором.

Я ни разу не заходила в палату Майло, по крайней мере физически.

Но я проводила с ним каждую ночь.

По телефону.

На прошлой неделе мы проговорили несколько часов. Я узнала, что Майло вырос на ферме за пределами Прескотта. Что золотистое пшеничное поле в августе было одним из его любимых. Что он учился в маленькой средней школе, которую окончил всего с двадцатью учениками.

Мы говорили обо всем и ни о чем, и последние две ночи я засыпала под звуки его мягкого голоса у себя в ухе.

Да пошел ты, доктор Вернон. Он мог выгнать меня из палаты Майло, но он не мог разлучить нас.

И сегодня ночью даже дикие лошади не смогли бы вытащить меня из этой палаты. Я отработала дневную смену, пошла домой и забрала свою машину. Потом я поехала в свое любимое место, где готовят сэндвичи и набрала полные пакеты лучших сырных стейков в Спокане.

Майло не мог пригласить меня на ужин, поэтому я принесла ужин ему.

Я занялась бумажными пакетами, покрытыми жиром, у раковины, вынув сначала коробки с картошкой фри, затем сэндвичи. Я как раз готовила для Майло обильную трапезу на его столе, когда раздался стук в дверь.

Конни вошла внутрь и быстро закрыла за собой дверь. Затем она облизнула губы и улыбнулась.

– Я умираю с голоду. Я люблю тебя за это, Сара. Я сто лет не пробовала сырный стейк «Бручи».

Я хихикнула, протягивая ей ее масляный бумажный пакет.

– Спасибо, что не стала распространяться об этом сегодня вечером.

Ее рука нырнула в пакет, роясь там, пока у нее в руках не оказалась картошка по-домашнему. Она застонала, отправляя ее в рот и жуя.

– Насколько я понимаю, Майло рано заснул, и я пожелала ему спокойной ночи. В одиночестве.

– Спасибо, Конни, – сказал он. – Мы ценим это.

– Позови меня, если тебе что-нибудь понадобится. – Она одарила его мягкой улыбкой. – Но я думаю, что ты в хороших руках.

– В самых лучших.

Я покраснела, заправляя прядь волос за ухо. Когда Конни ушла, я вернулась к пакетам и закончила доставать все для нашего ужина. Я отодвинула столик Майло подальше от кровати, сэндвичи и картошка фри были разложены и готовы к употреблению. Я уже собиралась сесть на свой стул в углу, но он подвинул свою еду, освобождая место для моей.

– Посидишь со мной?

– Хорошо. – Я поставила свою еду на стол, затем забралась на кровать рядом с его ногами.

Это был первый раз, когда мы сидели за столиком напротив друг друга, и вот так было легко представить, что мы в ресторане, сидим в темной кабинке, а вокруг толпятся люди.

– Еще кое-что. – Он взял чайный светильник, который стоял на столе с того самого дня, как я его туда поставила, и включил его. Затем Майло потянулся через стол, его большой палец погладил меня по щеке. – Спасибо тебе за это. У меня никогда не было настоящего свидания на День Святого Валентина.

– Правда?

– Правда.

Как это было возможно? Как было возможно, что он все еще был холост? Были ли женщины в Монтане слепыми? Он был красив и мил. Он заботился обо всем, особенно о людях. Он любил свою маму. Уважал своего отца. Он был сильным и честным.

Очевидно, все женщины, которые попадались ему на пути раньше, были дурочками, и я была более чем счастлива сидеть напротив мужчины, которого они не замечали.

Он убрал руку, но покалывание от его прикосновения осталось. Мы приступили к трапезе, он принялся за картошку, а я сначала принялась за сырный стейк, положив кусочек нежного горячего ростбифа на место, чтобы он не выпал из мягкого белого хлеба.

– У меня тоже было не так уж много свиданий на День Святого Валентина, – сказала я ему. – И определенно, не очень хорошие.

– Да? Какое было самым худшим?

Я поморщилась.

– Я пробовала онлайн-знакомства только один раз, сразу после смерти моего отца. Я думаю, мне было одиноко, и я не хотела сидеть одна в День Святого Валентина и смотреть слащавые романы по телевизору. Парень опоздал на двадцать минут, на воротнике его белой рубашки был след от помады, и он называл меня Сереной весь ужин. Я никогда в жизни не ела так быстро.

Майло рассмеялся, раскатистым смехом. Белоснежная улыбка. Ровные зубы. Мягкие розовые губы. И тут до меня дошло.

– Я никогда не видела, чтобы ты улыбался.

– Хм? – Он взял свой сэндвич. – Я все время улыбаюсь, когда ты в комнате.

Не так, как сейчас. Беззаботно. Без боли. Мое сердце екнуло, я надеялась, что буду видеть эту улыбку чаще.

– Мне нравится твоя улыбка.

– Мне твоя тоже нравится. – Он отправил в рот огромный кусок своего сырного стейка, постанывая, когда жевал. – О боже мой.

Это вышло приглушенно из-за того, как был наполнен его рот. Я рассмеялась и сделала то же самое, наслаждаясь вкусом декаданса и калорий.

– К черту шоколад, – сказал он, проглотив. – Нет ничего романтичнее жирного сырного стейка.

Я рассмеялась, прикрыв рот рукой, чтобы он не увидел мою еду. Поглощая еду, мы почти не разговаривали. Когда мы закончили, я скомкала оберточную бумагу и картонные коробки и выбросила все это в мусорное ведро. Затем я вернулась на свое место на кровати Майло, прислонившись к его ноге, когда он расслабился на подушках, его руки, обмотанные белыми бинтами, мягко покоились на животе.

– Я сегодня разговаривал со своей мамой.

– Как она? – спросила я.

– Хорошо. Они с папой были заняты рубкой дров. Они стараются использовать зимние месяцы, чтобы запастись тем, что им нужно на следующую зиму.

– Так вот как они отапливают свой дом? – Это звучало так по-деревенски и уютно. Бьюсь об заклад, пахло там невероятно, именно так и должен был пахнуть холодный зимний день, проведенный внутри дома – горящей сосной и тлеющими углями.

– У них есть печь, но папа также любит, чтобы горел огонь.

– Также как и мой. У него в гараже была дровяная печь, и раньше он любил ходить туда просто повозиться и развести огонь. – К этой печи не прикасались с тех пор, как он умер. – Как у тебя дома обстоят дела в остальном?

– Все в порядке. – Он вздохнул, опуская взгляд. – На самом деле, у меня тут случилось своего рода сумасшествие.

– В каком смысле сумасшествие?

– Один из моих лучших друзей был похищен.

– Что? – У меня отвисла челюсть. – Как? Кто? Когда?

– Пару недель назад.

– Пару недель назад? – Мы разговаривали часами каждый божий вечер. Мне казалось, что это достаточно важно, чтобы об этом упомянуть. – Почему ты мне не сказал?

Он пожал плечами.

– Мне было трудно уложить все это в голове. Думаю, я все еще пытался это переварить.

– С твоим другом все в порядке?

– Да. С Мейзи все хорошо. Или будет. Она крепкая.

– Они нашли человека, который ее похитил?

Он кивнул.

– Это был ее гребаный бывший. Она забеременела, и он не захотел растить ребенка. Прекрасно, верно? Я имею в виду, он придурок. Но неважно. Потом он, черт возьми, похитил ее и попытался убить.

– Вау. – Что еще можно было сказать? Это было… невероятно.

– Она медсестра. Эверетт, ее бывший, он был врачом. С больничной койки было трудно соединить все точки зрения и собрать воедино то, что именно произошло. Но больше всего мне жаль, что меня не было рядом, чтобы помочь. Может быть, если бы я был там, понимаешь? Мама Мэйзи и моя мама – лучшие подруги. Она немного моложе меня, но я всегда старался присматривать за ней.

– Похоже, этот доктор был невменяем. Трудно остановить того, кто находится за гранью здравомыслия.

Услышав о Мейзи, мое раздражение по отношению к доктору Вернону показалось тривиальным. Он был раздражающим и напористым, но не сумасшедшим. Доктор Вернон не собирался похищать пытаться убить меня только потому, что я отказалась с ним встречаться. Верно?

Верно.

– Это все еще расстраивает, – сказал Майло. – Больше всего я устал быть запертым в этой постели.

– Я тебя не виню. – Я протянула руку и накрыла его ладонь своей. Его большой палец тут же начал поглаживать мои костяшки. – Может, тебе стоит позвонить ей? Мейзи. По личному опыту могу сказать, что твой телефонный голос успокаивает. Держу пари, она хотела бы получить от тебя весточку.

– Может быть, я так и сделаю.

– Так Прескотт всегда занимается такого рода незаконной деятельностью? – поддразнила я. – Похоже, это довольно оживленный маленький городок.

– Нет. Прескотт замечательный. Я не хочу, чтобы ты думала, что это рассадник преступников. Я провожу большую часть своего времени, останавливая туристов за превышение скорости или разгоняя вечеринки старшеклассников. Это хороший город. Дружелюбный. Настоящий.

– Может быть, я когда-нибудь там побываю.

– Мне бы этого хотелось.

Может быть, однажды после того, как он уедет, я возьму отпуск, которым можно будет похвастаться. Я не буду сидеть дома, я отправлюсь в какое-нибудь интересное место. Как Прескотт, штат Монтана.

– Итак, что дальше в нашем расписании на свидании в честь Дня Святого Валентина? – спросил он.

– Ну что ж, ужин окончен. Я больше ничего не планировала.

– Как насчет фильма?

– Поужинать и сходить в кино? Как прозаично. – Я протянула ему пульт от телевизора и встала с кровати.

– Подожди, куда ты идешь?

– На стул. – Я указала на него в углу.

– Нет. – Он осторожно передвинулся на дальний край кровати. – Не сегодня.

– О, ладно. – Мое сердце в мгновение ока перестало биться как обычно. Я заняла свое место рядом с ним, держась поближе к краю кровати, чтобы не давить ни на него, ни на его раны. Одна нога свисала до пола. Мой локоть был прижат к боку, с трудом удерживая равновесие.

Я бы ни за что не смогла смотреть фильм в таком положении. Моя рука затекла бы через двадцать минут.

– Я не собираюсь кусаться, – поддразнил Майло. – Иди сюда.

– Я не хочу причинить тебе боль.

– Ты не причинишь.

Я медленно придвинулась ближе, прижимаясь своим правым боком к его левому. Мы прикасались друг к другу. Плечом к плечу. Бедро к бедру. Нога к ноге. Наш контакт заставил меня занервничать. У меня перехватывало дыхание, и я не могла наполнить легкие. Жар, исходивший от Майло, был обжигающим.

Боже, его запах. От него пахло так… по-мужски. Я не смогла бы описать лучше. Это было успокаивающе и волнующе. Это было не похоже ни на что, что я когда-либо нюхала раньше.

Майло включил телевизор, найдя канал с романтической комедией.

– Подойдет?

– Эм… конечно.

Я знала этот фильм. Я смотрела его дюжину раз. И там была одна из самых горячих сексуальных сцен, которые я когда-либо видел в фильмах PG-13. Как я должна была смотреть на пару на экране, резвящуюся голышом в постели, в то время как я сидела так близко к Майло?

Фильм пролетел незаметно, как при ускоренной перемотке, и по мере приближения сцены я изо всех сил старалась не съежиться. Может быть, я могла бы сходить в туалет во время этой сцены. Или вынести мусор. Погруженная в свои мысли, я не дала себе достаточно времени, чтобы придумать достойное оправдание. Сексуальная сцена началась прежде, чем я была готова, и мое лицо запылало.

Поцелуй пары был горячим и влажным, когда они раздели друг друга догола. Они были без ума друг от друга. Неистово.

Мне хотелось поцеловать Майло с такой же безрассудной самозабвенностью. Я хотела почувствовать его мягкие губы на своей коже. Чтобы эти пальцы блуждали по моим изгибам и обхватывали мою грудь. Я хотела, чтобы тепло его кожи стало моим собственным клеймом.

Глубокая пульсация поселилась во мне, ощущение, вызванное не фильмом, а этим невероятным мужчиной рядом со мной. Оно пульсировало так сильно, что я была уверена, он чувствовал, как от этого сотрясается кровать. Это было почти так же сильно, как мое сердцебиение, гремевшее по всем моим венам.

Стук. Пульсация. Стук. Пульсация.

Я закинула одну лодыжку на другую, сжимая бедра вместе. Остановись. О, пожалуйста, остановись.

Эта боль была пыткой. Единственный мужчина, которого я хотела с каждым вздохом, к которому не могла прикоснуться. По крайней мере, до тех пор, пока он больше не перестанет быть здесь пациентом. А потом он уйдет. Вернется в Прескотт, штат Монтана, город, который, несмотря на свои недавние проблемы, казался удивительно привлекательным.

Получу ли я один поцелуй, прежде чем он уйдет? Просто поцелуй меня. Один поцелуй, который запомнится навсегда.

– Сара, – шепот Майло напугал меня.

– Да. – Я не отрывала глаз от экрана.

– Посмотри на меня.

Я покачала головой.

– Я не могу.

Если бы я посмотрела на него, я бы поцеловала его. Я бы отбросила все запреты в сторону и полностью потеряла себя.

– Сара. – Рука Майло поднялась к моей щеке, обхватывая ее. Его ладонь была горячей, когда он медленно повернул мой подбородок, так что у меня не было выбора, кроме как встретиться с ним взглядом.

Это сломало меня.

– Меня убивает то, что я не могу поцеловать тебя, – сказал он.

– Убивает?

Он коротко кивнул мне, его глаза опустились, чтобы изучить мои губы.

Мой язык высунулся, облизывая нижнюю губу, и он застонал, его рука на моей щеке напряглась.

– Прямо сейчас мы можем сказать, что мы просто друзья. Если я сделаю это, ты можешь потерять работу.

– Мы просто друзья?

– Черт возьми, нет.

Три слова, такие грубые и романтичные, что я чуть не заплакала.

– Они могут меня уволить.

Уголок его рта приподнялся.

– Только если поймают.

Его губы прижались к моим, и у меня перехватило дыхание, когда искры окутали нас. Я приоткрыла рот, позволяя его языку проникнуть внутрь и исследовать контуры моего рта. Соль с ужина задержалась, смешиваясь со сладким вкусом его поцелуя.

Он наклонил свою голову, а затем мою, его рука скользнула в мои волосы. В тот момент, когда его пальцы скользнули по шелковистым прядям, он застонал.

Сегодня вечером я распустила волосы. После работы я оставила все по-прежнему: свой медицинский костюм, терморубашку и теннисные туфли, чтобы поторопиться с ужином. Но я потратила пять минут на то, чтобы причесаться.

Мне нравилось, что ему это нравилось. Мне нравилось, что он играл с волосами, пока его язык сражался с моим.

– Сара, – выдохнул он мне в губы. – Боже, Сара.

Я наклонила свои бедра навстречу его, желая быть ближе. Мне так сильно хотелось прижаться к его груди, прижать нас друг к другу, но из-за его ожогов я держалась подальше, стараясь не причинить ему боль.

Поцелуй длился, как мне показалось, несколько часов. Было влажно и жарко. Мои губы распухли и потрескались. Майло целовал меня быстро, затем замедлял движения, пока я практически не начинала вибрировать на кровати, страстно желая быть ближе, но зная, что должна держаться подальше.

Под тонким одеялом невозможно было скрыть его возбуждение. Краем глаза я заметила выпуклость и чуть не оторвала губы, чтобы рассмотреть получше.

Майло не был маленьким человеком. Он был высок и, хотя худощав, обладал внушительной внешностью. И очевидно, что все было пропорционально. Длинные ноги. Большие стопы. Сильные руки.

Он оторвался первым, оторвав свой рот от моего.

– Нам лучше притормозить.

– Хорошо, – выдохнула я. – Хорошо. Хорошая идея. Я не хочу причинять тебе боль.

Я была в нескольких шагах от того, чтобы послать все к черту и забраться к нему на колени. По крайней мере, я собиралась сорвать с него одеяло, стянуть боксеры и осмотреть все его тело.

Я вытерла рот, но Майло продолжал держать руку в моих волосах, он прижимал меня к себе. Затем его другая рука тоже нырнула в мои локоны, пропуская их между пальцами.

– Твои волосы как шелк. Я никогда не чувствовал ничего более мягкого.

– Это мой кондиционер.

– Это ты. – Он встретился с моими глазами, затем прижался своим лбом к моему. – Я собираюсь поцеловать тебя снова. Как только я встану с этой больничной койки.

– Хорошо. – Улыбнулась я. – Если только они не поймают нас и не уволят меня.

Он усмехнулся.

– Если только они тебя не уволят.

На данный момент это звучало не так уж плохо.