Текст книги "Марш через джунгли"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Джон Ринго
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

ГЛАВА 50

В полнейшей темноте Денат какими-то задворками пробирался по ночному Маршаду, пытаясь не отстать от едва различимой фигуры мардуканки, скользившей впереди.

Вонь от грязи, испражнений и гниющих отходов стояла невозможная. Денату часто доводилось бывать в Ку'-Нкоке, и хотя там тоже попадался бедный и обездоленный люд, но такой нищеты на каждом шагу ему видеть еще не приходилось. Казалось, население состояло только из двух категорий: королевских прислужников и нищих.

Когда проводница миновала узкую, напоминавшую туннель улочку, из непроглядной темноты возникла неясная фигура и схватила женщину за руку.

Денату было приказано только следовать за мардуканкой и ни во что не вмешиваться. Поэтому он отшатнулся в тень и прислонился к стене тяжелым заплечным мешком, который ему поручили нести. Маленькая проводница по имени Сена сама несколько раз повторила Денату: очень важно, чтобы все происходило скрытно и тихо.

Сейчас он понял почему. Схватка оказалась мгновенной, безмолвной и закончилась тем, что ночного бандита просто размазали по стене. Денат уловил еще одно шевеление в темноте. На этот раз во мраке скользнули еще две тени, сверкнул рог... после чего отважная шпионка, махнув спутнику рукой, продолжила свой путь, оставив еще два скрюченных недвижимых тела лежать распластанными в вонючем переулке.

Обойдя образовавшуюся липкую лужу, Денат двинулся за своей спутницей дальше, в густую черноту. Он слышал об искусстве энат, но мастера этого вида единоборств встретил впервые – и проникся к женщине величайшим уважением.

Дойдя до развилки, они свернули на боковую зловонную и такую узкую тропинку, что Денат с трудом протискивался вперед. Глиняные стены зданий были кое-где покрыты водонепроницаемой плиткой, которая от времени и от постоянных обильных дождей почти везде обвалилась. Еще совсем немного времени – и стены, источенные дождевыми потоками, просто рухнут.

Переулок уперся в туннель, оказавшийся немного шире. Но здесь было еще темнее, поэтому проводница взяла Дената за руку и положила ее себе на плечо. Под ногами хлюпал отвратительный грязевой ручей, и пришлось шлепать по нему. Вонь стояла непередаваемая. С трудом сохраняя самообладание, Денат старался не обращать внимания на мерзость, что попадалась под ноги.

К счастью, проход оказался недлинным, и вскоре они оказались на небольшом возвышении, где и остановились. Скрипнула задвижка, потом еле слышно пропели дверные петли, девушка приоткрыла дверь и прошла вперед. Денат шагнул было за ней и... ударился лбом о притолоку. Подавив раздражение, он согнулся еще сильнее, нырнул в дверной проем и на ощупь побрел дальше, пока не уперся грудью в вытянутую руку проводницы. Очутившись еще перед одной дверью, девушка тихонько постучала. Послышался скрежет открываемого засова, дверь приоткрылась и пропустила свет зажженной свечи. Денат заглянул внутрь. Там явно не хватало места для собравшейся группы мардуканцев. Кроме Сены, здесь были еще три женщины и шесть ребятишек. Единственный присутствовавший мужчина оказался очень пожилым; он и держал в руке свечку. Две женщины отпрянули в испуге, увидев перед собой облаченного в доспехи мардуканца, третья же просто молча поклонилась Денату.

– Нежданные гости, Сена? – Старик уселся на скрипнувший под ним стул и предложил гостю устраиваться поудобнее. Вопрос, адресованный Сене, прозвучал явно на войтанском диалекте, поэтому смысл слов Денат улавливал с трудом.

– Да, – ответила проводница, счищая грязь с башмаков. – По требованию землян. Они прислали одного дикаря для выполнения какого-то задания. Мы должны также тайно доставлять информацию их руководителям.

Она еще что-то добавила на том же диалекте, но, поскольку говорила слишком быстро, Денат почти ничего не понял.

– Чего и следовало ожидать, – сказала пожилая женщина, выходя вперед. – Будь как дома, молодой человек. Я Селат, Сена – моя дочь.

– Д'Нал Денат, – поклонился дикарь. – Я приветствую вас от имени Нашего Народа.

Он старался говорить четко. Некоторые слова были такие же, но ударения он расставлял по-другому, поэтому собеседники могли его не понять.

– Денат, – раздался в засунутом глубоко в ухо приемнике голос Джулиана, – если будут проблемы с переводом, дай мне знать. Я подскажу правильные слова. Ты сказал: «Я чихаю на вас от имени идиотов».

Дената снабдили таким количеством прослушивающих и прочих устройств, какого, наверное, не было во всем посольстве пречистых отцов. Благодаря им рота теперь знала, как выбраться из дворца. Косутич спешно закладывала траекторию маршрута, по которому только что прошел Денат, в зуммеры, и бойцы уже могли, если что, прийти к нему на помощь.

Хозяева каморки переглянулись, затем пожилая женщина слегка улыбнулась и поклонилась Денату.

– Я... приветствую тебя от имени нашего Дома. Не угодно ли присесть?

Поглядев на встревоженных женщин, жавшихся в углу и прижимавших к себе детей, Денат ободряюще кивнул им и уселся на пол. Стены помещения были из прочного, хорошо подогнанного камня с отделкой из незнакомого материала.

– Я... имею... – начал Денат.

– Задачу, – подсказывал Джулиан.

– ... задачу... доставить переданный мне землянами...

– ... предмет...

– ... предмет на...

– ... мост...

– ... мост, – закончил наконец Денат, сердито прорычал и трижды кашлянул, что на условном языке означало: «ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ!»

– Хорошо, хорошо, – прошептал сержант. – Буду только слушать.

– С тобой все в порядке? – поинтересовался хозяин. Он был явно встревожен; неудача или провокация, и – конец всему...

– Да, – ответил Денат. – Все нормально.

– И что это за предмет? – спросила пожилая женщина, налив стакан воды и протянув его гостю.

– Понятия не имею, – солгал Денат. Твердо усвоивший уроки Поэртены по игре в покер, он придал лицу бесстрастное выражение. – Но люди сказали, что эта вещь имеет для них жизненно важное значение.

– Предмет большой? Как ты собираешься его прикреплять? И где? – Сена беспокойно похлопала руками. – Это будет очень непросто сделать. Мост хорошо охраняется.

– Его нужно присоединить где-то на нижней стороне... – сказал Денат.

– ... Снизу – поправил Джулиан. – Только что у тебя получилось «где-то на заднице». А если точнее – на жопе, – хихикнул сержант.

– Снизу, – поправился Денат.

– Ясно, – воскликнул хозяин, поглядев на потолок. – Возможно, и удастся.

– Это большой предмет? – спросила Сена, наконец усевшись на место.

Денат наклонился к принесенному мешку и развязал его. Вытащив несколько свертков, обернутых кожей, и пару частично обработанных шкур, он наконец нашел искомый сверток, упакованный в красную непромокаемую кожу и перетянутый ремнями. Развязав упаковку, он извлек из нее странной формы вещицу. Она представляла собой небольшой ящичек, присоединенный к глиняному кубу размером с ладонь.

– А как ты собираешься это прикрепить? – спросила Сена, не видя никаких веревок.

– Сказали, достаточно просто прижать его к камню. – Денат тут же решил проверить и попытался прилепить куб к ближайшей стене.

В самом деле, отлепить его оказалось уже непросто.

– Похоже на клей, – заметила Селат, с любопытством рассматривая диковину. – Очень интересно. И как оно работает?

– Тоже не знаю, – опять соврал Денат. На самом деле он прекрасно знал его действие, но распространяться об этом не собирался. – И еще в день сражения мне надо попасть к реке, – добавил он.

– Я думаю, с этим сложностей не будет, – заверила его Сена. – Выйти к реке в городе непросто, но есть несколько мест, откуда можно незаметно пробраться за пределы городской стены, а там уже нетрудно будет добраться и до реки.

– Хорошо. Теперь – как мы все-таки установим нашу вещь?

– Ты хорошо плаваешь? – насмешливо спросила Сена.

– Достаточно хорошо, чтобы переплыть эту лужицу, которую вы почему-то зовете рекой.

– Под мостом можно выбраться на берег, – сказала проводница. – Мы отведем тебя к реке выше по течению, ты поплывешь вниз, до моста, выберешься наверх и прицепишь свою вещь, а потом поплывешь дальше по течению, и кто-нибудь встретит тебя и проводит обратно.

– Прекрасно, – удовлетворенно сказал Денат. – А пока, насколько я понимаю, придется ждать.

– Это точно, – сказала Сена. – И голодать, – добавила она, скривившись.

– О нет, отчего же, дорогая, все не так плохо, – заметил хозяин. – У нас есть чем угостить нашего гостя. Дом Т'Лин еще не пал так низко, чтобы забыть о гостеприимстве!

– Т'Лин? – вздрогнув, повторил Денат. – Это что, обычное для Войтана имя? Я знаю того, кого зовут Т'Лин Тарг.

– Т'Лин Тарг? – изумился, в свою очередь, хозяин. – Я Т'Лин Сул. Т'Лин Тарг – мой кузен по линий отца! Откуда ты его знаешь? – Т'Лин Сул ошарашенно уставился на гостя. – Я не видел его с тех пор, как пала С'Ленна. Как он?

– Жив и здоров, – ответил Денат, довольный, что невольно принес радостную весточку. – Он был одним из вождей, возглавлявших войско, которое вызволило нас из Войтана. Сейчас они восстанавливают город, и. он по-прежнему вождь.

– О! – Сул от радости захлопал руками. – Знаменитый город скоро расцветет снова!

– Да случится это не слишком поздно для нас, – тихо промолвила его жена. – Чтобы мы могли увидеть его перед смертью.

– Мы его увидим, – со спокойной уверенностью произнес Сул. – Мы вернемся в наш сверкающий город. Мы можем предложить ему только наши руки, но этого достаточно.

В его голосе не было сомнения, но все остальные, оживившись было, как-то притихли. Даже если они возвратятся в Войтан, кем они там будут? Нищими?

– Я удивился вашему выбору посланца, – заметил Денат, тактично меняя тему разговора. – Наш Народ никогда не доверил бы такое ответственное дело женщине.

– Оттого, что мы бессловесны и глупы? – фыркнула Сена. – И годимся лишь для того, чтобы рожать детей и готовить еду?

– Да, – невозмутимо ответил Денат. – Я удивился, узнав, что народ Войтана позволяет женщинам работать не только в поле или дома. Вы стараетесь соблюдать обычаи Войтана?

– Не без труда, – сказал Т'Лин Сул. – Маршад их не принимает. Женщина не имеет права владеть никаким имуществом и должна подчиняться приказам любого мужчины. Таковы уж нравы и законы в этой стране. Тому, кто одинок, непросто поддерживать традиции, чужие для всех. Женщины здесь в основном ткут и прядут – потому что мужчины не хотят заниматься этой работой. – Старый мардуканец засмеялся. – Но Сена идет путем Войтана. Она доказала, что не все женщины бессловесны и слабы.

– Да уж, – хмыкнул Денат, поглядев искоса на миниатюрную шпионку. – Она совсем не такая... Однако вы сказали, что голодаете. – При этих словах он снова потянулся к заплечному мешку. – Я принес немного еды. А когда она кончится, мы еще что-нибудь придумаем.

– Великолепно, – сказала Сена, в восторге хлопнув в ладоши. – Значит, мы можем сидеть здесь и лишний раз не высовываться, пока не придет время идти к мосту. Конечно, сидеть взаперти нам придется в компании вонючего дикаря, но по крайней мере первый пункт плана уже выполнен.

ГЛАВА 51

– Что-то слишком уж все спокойно, – сказал Панэ, качая головой.

– Вы находите? – Роджер оглядел комнату и хмыкнул. – Насколько я помню, это была ваша идея – притормозить в Войтане?

– Совершенно верно, ваше высочество. – Капитан перевел на принца взгляд темных глаз и кивнул. – И мы выжили. – Он снова покачал головой. – Что-то постоянно то пытается увести нас в сторону, то перекрывает дорогу...

– Может быть, просто стереть в порошок этот город и забрать все, что нам нужно? – предложила Дэпро.

– Ну... не знаю... – Капитан выпрямился. – Слишком я стар стал для всей этой срани.

– Семьдесят – это еще не старость, – улыбнулся Роджер. – Посмотрите на моего дедушку. Он дожил аж до ста восьмидесяти трех.

– Этот рекорд я и не надеюсь побить, – улыбнулся в ответ капитан. – И вообще – пора спать. Завтра надо быть в форме.

Роджер пожелал выходящему из комнаты Панэ спокойной ночи и взглянул на Элеонору.

– Вы сегодня очень молчаливы, – заметил принц, снимая с головы надоевший шлем, с помощью которого он наблюдал за ходом операции.

– Все размышляю о нашем хозяине Раж Хумасе, – улыбнулась О'Кейси. – И о том, что все повторяется.

– Как это? – спросил Роджер, вытирая пот со лба. Вечер был необычно жарким, даже для Мардука.

– Если не возражаете, ваше высочество, я тоже пойду отдыхать, – сказала Дэпро. – Мне в караул через несколько часов.

– Конечно, конечно, Нимаш. – Роджер помахал рукой. – Я думаю, пару часиков мы себя и сами постережем.

Девушка улыбнулась принцу и тоже вышла. Роджер поглядел ей вслед, затем обернулся к О'Кейси.

– Вы говорили... – начал он и вдруг заметил на ее лице легкую улыбку. – В чем дело?

– Не обращайте внимания. Я сказала, что размышляла о том, как все повторяется. Не то чтобы это всеобщий железобетонный закон, но... правители, озабоченные состоянием собственного гардероба больше, чем благополучием подданных, обычно плохо кончают.

– Вы имеете в виду кого-то конкретно? – холодно спросил Роджер.

– О нет. – О'Кейси развеселилась. – Я не про вас, Роджер. Хотя когда-то это вполне... – задумчиво добавила она. – Но, откровенно говоря, мой мальчик, от того петуха в тебе не так уж много сохранилось.

– Не обманывайтесь. – Роджер криво улыбнулся. – Я даже дрожу от предвкушения, когда думаю, что когда-нибудь снова надену нарядное платье...

– Это нормально. – О'Кейси поглядела на свою потертую униформу. – Я тоже. И все же я говорила не о вас. Я размышляла о Цезаре Борджиа и вашем отце.

– Странное сравнение. Такое нечасто услышишь, – заметил принц.

– Возможно, вы его и не слышали, – не стала спорить О'Кейси. – Но до того как я стала вашим наставником, я часто использовала это сравнение на лекциях. Подозреваю, одной из главных причин, по которым меня назначили вашим наставником, были именно этот тезис и вытекающие из него выводы. Хотя это сущее оскорбление для Борджиа. Он ведь никогда не сдавал своих сторонников – как это сделал граф Нового Мадрида...

– Вам известна история целиком? – странным голосом сказал Роджер. – Я ее никогда не слышал.

– Простите, Роджер, – сказала О'Кейси. – Я не думала, что вы не информированы о том, что служит предметом открытых исследований. Конечно, мелкие подробности я изучила, только став вашим учителем, но общую схему нам излагали во время учебы, на курсе политики. Истоки восходят к захвату власти в Солнечном Союзе лордами Кинжалов.

– Серьезно? – Глаза Роджера расширились. – Почему вы никогда не обсуждали это со мной!

– Деликатная тема, Роджер. – О'Кейси пожала плечами. – Я боялась ранить ваши чувства. К тому же я была совершенно уверена, что вы прекрасно осведомлены – вы должны были узнать все это задолго до того, как я стала вашим учителем.

– осведомлен... – саркастически повторил Роджер, облокотился на стол и устремил пристальный взгляд на собеседницу. – Вот уж поистине поразительный факт, Элеонора. Видите ли, я до сих пор не знаю, за что мой отец отправлен в изгнание. Это несколько затрудняет изучение – как вы сказали? – мелких подробностей! – Принц с шипением втянул воздух сквозь зубы и с горечью покачал головой. – Так я очень рад, что вы с уважением отнеслись к моим чувствам, учитель!

– Но... – уставилась на него О'Кейси, и лицо ее побелело. – Разве ваша мать... Или профессор Эрл?

– Мисс О'Кейси, – прорычал Роджер, – когда я был маленьким ребенком, я свою мать вообще не видел. В моей жизни были только сменявшие друг друга няньки. Со временем, когда я начал понимать, кто она такая, я стал видеться с ней – она производила на меня грандиозное впечатление... примерно раз в неделю, и не важно, хотел я ее видеть или нет. Обычно она как-то комментировала доклады моих учителей и нянечек и говорила мне быть хорошим мальчиком. Да с Джоном и Алике я виделся чаще, чем с родной матерью! Что касается профессора Эрла, то я как-то спросил у него – только один раз! – про отца. Он велел мне обратиться к матери, когда я стану постарше. – Роджер покачал головой. – Добрый доктор честно учил меня, чему положено, но во всяких душевных тонкостях разбирался плохо.

Тут уже пришла очередь расстраиваться О'Кейси. Она покачала головой и вытянула локон из прически.

– Простите меня, Роджер. Просто я полагала... Черт, да все до единого полагали!

Она поморщилась, потом тяжело вздохнула.

– Хорошо. С чего вы хотите начать?

– Ну... – улыбнулся Роджер. – Я знаю одного учителя, который всегда говорил мне...

– ... Что надо начинать с самого начала и идти до конца, – промолвила Элеонора с ответной улыбкой. – Учтите, история довольно длинная, – добавила она более серьезным тоном.

Роджер развел руками:

– Возможно, вы не заметили, но у нас вся ночь впереди.

– Хм-м-м... Ладно. Дайте сообразить, как начать.

Наклонив голову, она задумалась на несколько секунд, затем, подавив вспыхнувшую в душе досаду на себя, начала рассказ.

– Вы знаете, я действительно никогда подробно не занималась с вами новейшей историей. Я лишь изредка сопоставляла детали. Ренессанс или Византия, да, но ни в коем случае не то, что происходит прямо под носом. Конечно, – она коротко усмехнулась, – время, в котором мы увязли, кажется нам уникальным, и параллели не проводятся...

– Да, к сожалению, – согласился принц. – Но я хотел услышать свою историю...

– Новый Мадрид... – продолжила Элеонора, помолчав. – Как вы знаете, во времена правления вашего дедушки осуществлялись довольно крупные военные операции. На этот факт часто ссылаются как на признак того, что он был великим императором. Впрочем, все его усилия на поверку оказались совершенно неэффективными. Наш флот и морскую пехоту обглодало почти до костей. Мы заключили ряд невыгодных договоров и потеряли несколько пограничных систем – из-за слабости вооруженных сил и из-за паралича воли. Какие-то маленькие несерьезные операции... а ничего серьезного никто не предпринимал, поскольку никто не представлял себе, как можно остановить размывание границ. И пока все рушилось, Империя саморазрушалась изнутри беспрерывными интригами, заговорами и контрзаговорами... – Элеонора вздохнула и взглянула на принца. – Граф Новомадридский, конечно, принимал во всем этом участие, но центральной фигурой не был. Роджер, вы, слава богу, заимствовали свой ум от вашей матери. Если бы внешне вы походили на мать, а умом пошли в отца, вам бы вряд ли сопутствовала удача.

– Все так плохо? – засмеялся принц. – Он что, настолько же умен, насколько мать привлекательна?

– Скорее ваш отец настолько же хорош собой, насколько умна мать.

– Забавно!

– Джон Гастон, отец Джона и Алике, погиб, как вам известно, в результате какой-то аварии в космосе. Граф Нового Мадрида состоял тогда при дворе. Он был – да и остался – весьма привлекательным мужчиной, любимцем женщин. При дворе он действовал с оглядкой. Он и ваша мать коротко сошлись вскоре после смерти графа Гастона, и знакомство вскоре переросло в... хм...

– В меня? – догадался Роджер, приподняв бровь.

– Скажем, в будущего принца Роджера. Для императрицы Александры – тогда, разумеется, еще наследной принцессы – настали трудные времена, но глупой она никогда не была. Она несколько потеряла голову – почему, собственно, и забыла о контрацепции, – но очень быстро спустилась на землю. Особенно после того, как глава ИБР вручил ей рапорт о том, что граф Нового Мадрида поддерживает контакты с фракциями, вынашивающими планы по захвату власти в Империи. Вопрос о браке никогда, естественно, не вставал, поскольку она должна была сохранить себя свободной для заключения династического союза. Однако получив рапорт ИБР, она решила выяснить, что влечет к ней графа, сердце или аромат власти. А потому она позволила себе казаться слабой и беззащитной.

Элеонора слабо усмехнулась и снова принялась теребить локон.

– Как я понимаю, граф всегда считал мужскую роль естественно доминирующей – а может быть, просто не находил ничего странного в том, что Александра стала мягкой, приписывая это исключительно беременности. Она была вся в его руках. Пользуясь этим, он стал настойчиво склонять ее к определенным политическим шагам – к которым его самого подталкивал интриган Джексон.

– Вы говорите про принца Джексона Келлерманского? – спросил Роджер. – Он же один из влиятельнейших пэров в Сенате!

– Нуда, конечно... А то он этого не знал. – О'Кейси наморщила бровь. – Где-то к концу правления вашего деда даже граф понял наконец, что у пречистых слишком развились экспансионистские наклонности. Его это крайне удивляло, поскольку он до той поры полагал, что пречистые... ну, как бы святые. Убедившись, что он заблуждался, ваш отец установил тесные контакты с представителями воинствующих фракций палаты лордов.

– Джексон как раз был одним из них, – кивнул Роджер. – Он всегда считался чуть ли не самым главным ястребом.

– Именно. Кроме того, ваш дедушка также попал под его влияние и стал назначать на важные посты людей, опираясь почти исключительно на советы Джексона. А многие, наоборот, не прошли в министерства или в палату лордов, хотя Александра их назначения добивалась. Она много лет выступала против сокращения вооружений, но когда приперло, ваш дед обратился не к ней, а к принцу Джексону...

Элеонора вздохнула.

– Со стороны могло показаться, что принципиальных различий между действиями Александры и действиями Джексона не существовало. Но даже тогда Александра была предана концепции Империи Человечества, а не интересам отдельных планет. И самое существенное: Джексон на все посты расставил людей, слепо преданных лично ему... Короче говоря, обнаружив, что граф Ново-мадридский пляшет под дудку Джексона, и имея на руках этот чертов рапорт, Александра уже не колебалась – и одним из последних актов старого императора стало удаление графа от двора. Навечно. И тем не менее... – Бывшая наставница одарила бывшего ученика грустной улыбкой.

– Она оставила меня, – сказал Роджер, жмурясь. – Я удивляюсь, что она не...

– Это рассматривалось. К тому времени зародыш уже был помещен в маточный репликатор, так что можно было просто...

Элеонора принялась за другой локон.

– Повернуть выключатель, – сказал Роджер.

– Вроде того... – О'Кейси кивнула. – Почему-то она этого не сделала. – Она взялась за следующий локон. – Я понимаю, почему она уделяла вам так мало времени, пока вы были маленьким. А когда вы подросли, она все равно старалась держать вас подальше.

– Поскольку я стал похож на своего отца, – мрачно произнес принц. Это было утверждение, а не вопрос.

– И очень похоже себя вели, если честно, – добавила О'Кейси. – Были и другие причины. Отношения при дворе складывались крайне напряженно, в основном из-за провала политики вашего деда. Заботясь о будущем, Александра неистово стремилась найти сторонников и союзников. В конце концов она добилась успеха. Но все последнее десятилетие она занимается исключительно выводом Империи из кризиса.

Элеонора снова покачала головой.

– Если честно, то я не знаю, способна ли Александра восстановить прежнюю Империю. Перед нашим отлетом ситуация вновь осложнилась. Флот оттянули от центральных планет к сектору пречистых, а это сфера влияния Джексона; Имперскому инспекционному корпусу она тоже никогда не доверяла. Хорошо хоть, она может целиком полагаться на командующего флотом и главу ИБР. Но давление пречистых и интриги в палате лордов отнимают все ее время... Собственно, вот она, ваша история. – Она взглянула на принца, тупо уставившегося в противоположную стену. – Вопросы?

– Миллион, – вспыхнул Роджер. – Для начала самый простой. Почему мне никогда не доверяли ничего важного? Из-за отцовской крови? – закончил он сердито.

– Частично, – кивнула она. – Но основная причина заключалась в... вас, Роджер. Я... я просто не могла себе вообразить, что вас не ввели в курс дела. И мне кажется, что и все остальные не сомневались: кто-то другой наверняка давно уже все рассказал вам. Все думали, что вы в курсе. А значит, если вам известны проблемы, связанные с вашим отцом, а вы всем своим поведением пытаетесь ему подражать, – то путем простейшего логического построения мы приходим к выводу, что и в зрелом возрасте вы встанете на сторону отца, а не матери.

– Дерьмо. – Роджер замотал головой. – Так все это время...

– Капитан Панэ в самом начале путешествия спросил меня, не представляете ли вы угрозу для трона, – тихо сказала Элеонора. – Тогда я ему честно ответила, что не знаю. – О'Кейси посмотрела принцу в глаза. – Простите меня, Роджер. Но я действительно не знала. И я сомневаюсь, что кто-то – кроме Костаса, разве что – мог сказать, что полностью вам доверяет.

– Так не потому ли мы здесь? – спросил Роджер, прикрывая глаза ладонью. – В этой крысиной норе? Потому что кто-то решил, будто я в сговоре с принцем Джексоном? Что я хочу отнять трон у своей собственной матери?

– Я думаю, путешествие было предпринято исключительно с целью обезопасить вас, – сказала Элеонора. – Вероятно, ваша мать поняла, что тучи сгущаются, и решила убрать вас с пути урагана.

– На Левиафан. – Роджер уронил руки и тяжело посмотрел на наставницу. – Где я отсижусь в безопасности, если «каша полезет из котла», по выражению нашего Джулиана.

– Ну... – Элеонора задумалась, припомнив все испытания, через которые пришлось пройти отряду по дороге в Маршад. – В общем, да.

– О! – Роджер неестественно засмеялся, на его глаза навернулись слезы. – Благодарение богу, что меня вывели из-под опасного удара! Мне даже страшно подумать, что же мамочка посчитает действительно опасным? Ведь не каких-нибудь там кранолта с ножичком!..

– Роджер!

Принц захохотал так, что дверь с шумом распахнулась и в комнату влетел часовой. Оглядевшись и поняв, что реальной опасности нет, Киру в оторопи уставился на принца, который молотил кулаками по столу и сквозь истерический хохот выкрикивал:

– Мать, мать, мать, мать! Да долби оно все конем, и всех вас, и тебя, м-мать, и твою паранойю, скрытная, дрянная, лживая, бессердечная, параноидальная сука!!!

Киру посторонился, в комнату с пистолетом в руках влетел Панэ.

– Какого дьявола тут происходит? – рявкнул капитан.

– Вон! – заорал Роджер, схватив Элеонору за плечо и буквально вышвыривая ее за дверь. – Вон! Все вон! – Принц с такой силой толкнул Киру, что тот, гораздо более тяжелый, буквально выкатился в коридор. – Если через секунду здесь кто-то останется, клянусь, я его убью, – закончил он очень тихо.

Дверь из цельных брусьев захлопнулась с такой силой, что послышался треск ломающегося дерева. После чего в комнате взбесился ураган тотального разрушения.

– Надо было делать не так, – сказала Элеонора с ажитированной рассудительностью; говоря по правде, ее трясло. – Правда, не знаю, как именно. Но я думаю, что могла бы...

– Да что тут произошло? – спросил Киру, поднимаясь на ноги и оглядывая окруживших его морпехов. Все смотрели на дверь.

– Он действительно кричал то, что мне послышалось? – спросил капрал Дамден. – Ну... про императрицу?

– Да, – тихо сказала Элеонора. – Но это очень личное, – продолжала она, повысив голос. – Он только что понял, что она его обидела. Не как императрица, а как родная мать. Конечно, со временем он успокоится... – Из-за двери опять послышался треск ломающегося дерева. – Он станет менее...

– Способным к измене? – подхватил Панэ.

– Он разозлился на мать, капитан. Очень разозлился, и не без основания. Но не на императрицу. По-моему, очень существенная разница. Мне кажется, капитан, нам надо поговорить.

Панэ поглядел на Элеонору, потом на дверь, сотрясавшуюся под ударами. Похоже было на то, что принц рубит дверь своим мечом.

– Что вы ему такого сказали? – нахмурившись, спросил Панэ.

– Правду, капитан, – выдавила из себя Элеонора. – Всю правду.

– Ох! – сказал Панэ. – Вы правы, нам надо поговорить. – Он оглядел комнату. – Киру, обратно на пост. Остальные...

Он взглянул на дверь и вздрогнул от скрежета стали о камень. Роджер любил свой меч, и если уж он принялся рубить им каменные стены, значит, ярость его действительно не знала границ.

– Остальным – спать, – сказал он наконец и, кивком предложив О'Кейси следовать за ним, вышел.