Текст книги "Честь королевы"
Автор книги: Дэвид Марк Вебер
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)
Он вздохнул и вызвал на экран карту системы. Где-то неподалеку было укрытие, в котором он и его люди могли спрятаться до тех пор, пока не прибудет вызванная послом Лейси эскадра. Теперь бы только его найти.
Глава 31
Хонор отрезала еще кусочек бифштекса и положила в рот. Она уже поняла, что еда превращается в ужасную проблему, когда работает только одна сторона лица. Левая половина оставалась мертвой, и, к своему стыду, часто Хонор обнаруживала, что еда выпачкала ей бесчувственную щеку и подбородок, только когда крошки падали на китель. За последние несколько дней она добилась некоторых успехов, но не настолько, чтобы соглашаться есть при людях.
Но по крайней мере беспокойство о том, как жевать, было будничным и успокаивающим, в отличие от других проблем. «Аполлон» ушел пять дней назад. Если масадцы готовятся попробовать что-то еще – а, несмотря на высказанные Веницелосом аргументы о безумии такого шага с их стороны, Хонор по-прежнему была убеждена, что они так и сделают, – все начнется с минуты на минуту. Но, к своему собственному удивлению, она была почти спокойна, когда думала об этом. Она достигла состояния равновесия. Она все решила, сделала все возможное, чтобы приготовить себя и своих людей. Осталось только встретить то, что произойдет. Когда Хонор осознала это, горе, вина и ненависть – как и ужас – превратились в спокойствие. Она знала, что долго это не продлится. Просто Хонор так приспосабливалась к ожиданию. Но она была благодарна и за это.
Она жевала очень осторожно, стараясь, чтобы внутренняя сторона онемевшей щеки не попадала между зубами, и радуясь, что хотя бы язык не пострадал. Потом она проглотила еду и потянулась за пивом. Пила она так же аккуратно, наклонив голову, чтобы уменьшить шансы пролить что-нибудь. Хонор поставил стакан на место, и тут через люк столовой донесся музыкальный звонок компьютерного терминала.
– Мяв? – сказал Нимиц со своего конца стола.
– Сама не знаю, – ответила она. – Подождем.
Вскоре в люк просунул голову МакГиннес; на лице его было мрачное неодобрение, как и всегда, когда обед капитана прерывался.
– Извините, мэм, но вас вызывает коммандер Веницелос. – Стюард фыркнул. – Я сказал ему, что вы обедаете, но он настаивает, что это важно.
Здоровый глаз Хонор моргнул, и она прикрыла салфеткой улыбку, таившуюся в правом углу губ. С тех пор как она была ранена, МакГиннес, как злой сторожевой пес, охранял ее редкие моменты уединения, особенно во время еды. Он ни за что не простил бы ее, если бы она захихикала.
– Я уверена, что это действительно важно, Мак, – успокаивающе сказала она, и стюард, снова фыркнув, пропустил ее к рабочему терминалу, потом подошел к столу и накрыл ее тарелку крышкой с подогревом. Нимиц изучающе посмотрел на него, и, когда МакГиннес пожал плечами, соскочил вниз и пошел за хозяйкой.
Хонор нажала на кнопку вызова, чтобы убрать сигнал ожидания, и на экране появился Веницелос с тревожным выражением лица.
– В чем дело, Энди?
– РМ-девять-три только что отметил гиперслед на максимальном удалении, мэм, прямо на отметке в пятьдесят световых минут.
Хонор почувствовала, как правая сторона лица закаменела не хуже левой. В ее спокойствии появилась трещина, но она заставила себя не нервничать. На таком расстоянии у них еще было время.
– Детали?
– Пока мы получили только тревожный сигнал. «Трубадур» готов передать остальную информацию, как только она поступит, но… – Он помедлил – говорил кто-то рядом с ним, Хонор не расслышала, что именно, – а потом Веницелос снова повернулся к ней. – Шкипер, коммандер МакКеон сообщает, что девять-два отметил клин низкой мощности, движущийся в его зоне. Девять-три его тоже видит, прямо на эклиптике. Похоже, они идут в обход, хотят подкрасться к Грейсону сзади.
Хонор кивнула, лихорадочно соображая. Таким курсом могли идти только масадцы, но они знали, что у Масады оставалось еще по крайней мере одно судно с гипердвигателем, так что это вовсе не обязательно был линейный крейсер. А поскольку гравитационные приборы «Бесстрашного» не работали, она не могла напрямую читать сообщения модулей, а значит, не могла послать «Трубадур» на разведку. Тогда она потеряла бы оперативную связь с основным источником тактической информации.
– Ладно, Энди. Сообщи адмиралу Мэтьюсу и включи наш собственный клин. Пусть Раф и Стивен начинают прокладывать курс. Пока один из модулей не даст нам данные по массе, больше мы ничего не сможем сделать.
– Так точно, мэм.
– Я сейчас подойду, и… – Хонор помедлила, почувствовав, что кто-то вошел. Она оглянулась, увидела Джеймса МакГиннеса, демонстративно сложившего руки на груди, встретилась с ним взглядом и повернулась к Веницелосу. – Я приду, как только поем, – послушно поправилась она, и, несмотря на напряжение, старпом усмехнулся.
– Да, мэм. Я понимаю.
– Спасибо. – Хонор отключила связь, встала и промаршировала обратно к столу под суровым взглядом своего стюарда.
* * *
Энсин Уолкотт вводила новые данные по вероятному курсу. Уолкотт чувствовала, что окружающие беспокоятся не меньше ее самой. Коммандер Веницелос переходил от поста к посту, но она острее ощущала отсутствие капитана, чем присутствие старпома. Уолкотт поняла, что не одна она так думает, когда заметила, что многие бросают взгляды на пустое кресло в центре мостика.
Она закончила и села на место, и тихий голос проговорил ей в левое ухо:
– Не переживайте, энсин. Если бы вот-вот должен был начаться конец света, шкипер не стала бы задерживаться на обед.
Она покраснела под проницательным взглядом лейтенанта Кардонеса.
– Это что, так очевидно, сэр?
– Ну да, – улыбнулся, или скорее усмехнулся, Кардонес. – Хотя, скорее всего, потому, что мне бы и самому хотелось, чтоб она была здесь. С другой стороны, судя вот по этому, – он указал на цифры, – в ближайшее время ничего не случится, и лучше пусть капитан будет в хорошей форме, когда все начнется, чем тратит сейчас время, держа меня за руку.
– Да, сэр. – Уолкотт снова посмотрела на курс. Теперь у них были приблизительные данные о массе от трех разведмодулей, и БИЦ с вероятностью больше девяноста процентов утверждал, что это все-таки хевенитский линейный крейсер. Об этом думать не хотелось.
Она уставилась на такие невинные световые линии и почувствовала, как бьется ее сердце. Каштановые волосы взмокли от пота, на месте желудка была воющая пустота. Она помнила свой ужас, когда у Ворона «Бесстрашный» пошел прямо на ракеты, но сейчас было хуже. Куда хуже. На этот раз она знала, что может случиться, видела, как взрываются корабли, что сделали с ее однокурсницей Мей-Линь Джексон, потеряла двоих близких друзей на «Аполлоне», и она боялась. Ее наполнило ощущение собственной смертности, а медленное приближение врага давало ей слишком много свободного времени для размышлений.
– Сэр, – тихо сказала она, не поднимая глаз, – вы больше боев видели, чем я, и лучше знаете капитана. А мы можем… – Она прикусила губу, потом взглянула на него почти умоляюще. – Сколько вообще у нас шансов, сэр?
– Ну… – протянул Кардонес и подергал себя за ухо. – Скажем так, Каролин. Когда я сам в первый раз попал в бой вместе со шкипером, я знал, что она меня угробит. Я не думал – я это точно знал и чуть не налил в штаны, если честно.
Он снова усмехнулся, и, вопреки своим собственным страхам, Уолкотт слабо улыбнулась в ответ.
– Но оказалось, что я был не прав, – продолжил Кардонес. – Забавная штука: ты вроде как забываешь бояться, когда капитан сидит рядом. Как будто ты понимаешь, что до нее они никогда не доберутся, а значит, не доберутся и до тебя. А может, просто стыдно бояться, когда она не боится, или что-нибудь в таком духе. – Он почти смущенно пожал плечами. – Так или иначе, она с легким крейсером взяла рейдер в семь с половиной миллионов тонн. Я так полагаю, что она и линейный крейсер тяжелым сумеет остановить. А если бы она беспокоилась, то сидела бы тут с нами и дергалась, а не заканчивала обедать.
– Да, сэр.
Уолкотт улыбнулась более естественно и вернулась к своей панели, где сигнал сообщал ей о поступлении новых данных с «Трубадура». Она уточнила курс, а Рафаэль Кардонес посмотрел на коммандера Веницелоса поверх ее опущенной головы. Они обменялись понимающими взглядами. Оба сочувствовали Уолкотт, прекрасно понимая, что ей нужна моральная поддержка… и что существует огромная разница между сражением с рейдером, который пытается сбежать, и с линейным крейсером, который пришел разнести тебя на атомы.
* * *
Хонор открыла капсулу жизнеобеспечения, и Нимиц с видом неохотного согласия прыгнул внутрь. Сейчас, правда, была не аварийная ситуация, и он неторопливо проверил воду, кормушку и устроил гнездо так, как ему хотелось. Потом он свернулся клубочком и взглянул на нее, издав негромкий предупреждающий звук.
– И ты тоже будь осторожен, – тихо ответила она, гладя его уши. Он закрыл глаза, наслаждаясь ее прикосновением, а потом она отняла руку и запечатала дверь.
* * *
– БИЦ подтверждает оценки массы, полученные от модулей, мэм, – доложил Веницелос, встретив ее у лифта. – Корабль подходит с другой стороны планеты.
– Время прибытия?
– Он все еще в двух миллиардах километров, мэм, и держит ускорение в пределах пятидесяти g, скорее всего, чтобы избежать обнаружения. Основная скорость – пятьдесят девять с половиной тысяч километров в секунду. Если он сохранит нынешнее ускорение, то подойдет к Грейсону часов через восемь на скорости примерно семьдесят четыре тысячи.
Хонор кивнула, потом повернула голову, когда из лифта вышел кто-то еще. Это был коммандер Брентуорт, напряженно поздоровавшийся. На складе ему подобрали мантикорский костюм, и только грейсонские знаки отличия, нанесенные на плечах, выделяли его среди остальных.
– Еще есть время высадить вас на планете, Марк, – сказала она так, чтобы никто больше ее не слышал.
– Мой боевой пост здесь, мэм.
Улыбка у него была натянутая, но голос прозвучал с завидным спокойствием. В здоровом глазу Хонор засверкало одобрение, но она тем не менее продолжала настаивать:
– Может, ваш пост и здесь, но вряд ли мы в ближайшее время будем много устанавливать с кем-нибудь связи.
– Капитан, если вы хотите, чтобы я покинул корабль, можете отдать приказ. Иначе я остаюсь. Если вы ради нас собираетесь сражаться с этими фанатиками, то на борту должен быть хотя бы один грейсонский офицер.
Хонор собиралась сказать что-то еще, но закрыла рот и покачала головой. Она тронула его за плечо и отошла к астрогационному посту ДюМорна, чтобы посмотреть на его экран.
«Гнев Господень» – или «Саладин», как его не называй, – поддерживал ускорение на невысоком уровне, но это скорее всего была общая мера предосторожности. На нынешнем своем курсе он находился в сотне световых минут от Грейсона и более чем в сорока от звезды Ельцина, и на таком расстоянии ни один грейсонский прибор не мог бы различить его импеллеры.
Конечно, его капитан знал, что его ждут современные корабли, но он не мог видеть «Бесстрашный» и «Трубадур» на своих собственных приборах, да и надежно укрытые разведмодули он не заметит. Так что если он не знает их расположение, расстояние действия их приборов обнаружения и способность передавать информацию быстрее света – а знать это ему неоткуда, – то сочтет, что его не обнаружили.
Она потерла кончик носа. Учитывая разницу в массе, она бы действовала не так, но он явно выбрал осторожную тактику. К тому времени, когда корабль попадет в дальнюю зону действия приборов Грейсона, он уже будет на другой стороне Ельцина и, скорее всего, отключит при этом двигатели. Это продлит время полета, но подведет его к цели по баллистическому курсу. Без заметного гравитационного сигнала от импеллеров он приблизится на расстояние выстрела от Грейсона прежде, чем его заметят активные приборы.
Но она его уже видела. Вопрос был в том, что делать с этой информацией. Хонор нагнулась над панелью ДюМорна и набросала примерный более короткий курс. Он начинался у Грейсона и пролег вокруг планеты прямо внутрь проекции курса «Саладина».
– Стив, введи это и обработай, пожалуйста. Рассчитай максимальное ускорение по этому курсу. Когда мы попадем в поле действия его приборов?
ДюМорн начал расчеты. На ее глазах примерный курс превратился в законченный, и вокруг Ельцина появился гипотетический вектор.
– Он заметит нас примерно вот здесь, мэм, в ста тридцати пяти миллионах километров от Ельцина, через сто девяносто минут. У нас будет основная скорость пятьдесят шесть тысяч шестьсот шестьдесят семь километров в секунду. Он будет вот здесь – примерно в четырехстах девяноста пяти километрах от Ельцина и одном и трех десятых миллиарда от Грейсона по нынешнему курсу. Наши векторы сойдутся в двух и трех десятых миллионов километров от Грейсона через пять и двадцать пять сотых часа после этого. Конечно, мы исходим из предположения, что ускорение не изменится.
Хонор кивнула, соглашаясь с уточнением. Если что и было точно известно на этом свете, так это то, что ускорение «Саладина» не останется неизменным, когда он заметит «Бесстрашный» и «Трубадур».
– А если мы пойдем вокруг Ельцина прямо по продолжению их курса?
– Секундочку, мэм. – ДюМорн произвел еще несколько расчетов, и на его экране появился второй векторный вариант. – Так он нас заметит примерно в полутора миллиардах километров от орбиты Грейсона через двести пятьдесят минут. Скорость подхода будет сто сорок тысяч четыреста девяносто семь километров в секунду, и векторы пересекутся через сорок восемь минут после обнаружения.
– Спасибо. – Хонор сложила руки за спиной и пошла к командирскому креслу, обдумывая варианты.
Ни при каких обстоятельствах она не могла сидеть здесь и ждать появления врага. Если позволить «Саладину» столько времени наращивать скорость, то он будет иметь абсолютно все возможные преимущества для первого ракетного залпа и сможет безнаказанно пройти мимо Грейсона – и кораблей Хонор.
Чтобы избежать этого, Хонор могла напасть на него лицом к лицу, идя по курсу линейного крейсера ему навстречу. В таком случае «Саладину» от нее не уйти, но они сойдутся на большой скорости, и время сражения будет сильно ограничено. Они пересекут зону действия ракет за четыре минуты, а энергетического оружия – всего за семь секунд. «Саладину» придется принять бой, но его капитан может твердо рассчитывать на то, что бой будет короткий.
В качестве другого варианта Хонор могла построить собственную, более крутую параболу, внутри траектории «Саладина». У линейного крейсера все равно будет выше скорость в момент обнаружения «Бесстрашного» и «Трубадура», но они пойдут на сходящихся курсах, причем Хонор будет внутри. Ее кораблям придется пройти меньшее расстояние, и «Саладин» не сможет их подрезать, даже если переведет клин на полную мощность.
Проблема была в том, что это будет именно столкновение на сходящихся курсах, дуэль бортовых залпов. В ней линейный крейсер имел преимущество в виде более тяжелого вооружения, гораздо большего боезапаса, более прочных защитных стен. Сама продолжительность столкновения даст ему больше времени разнести «Бесстрашный» и «Трубадур» на кусочки… но и у них будет больше времени атаковать его.
В общем, она могла выбирать между резким коротким столкновением – и надеяться, что ей повезет, а «Саладину» нет, – или затяжным боем.
Конечно, у нее было одно преимущество, и она недобро улыбнулась, вспомнив о нем: как и «Саладин» в том бою, когда масадцы убили адмирала, она знала, где находится враг и что он делает, а они ее планов не знали.
Она немного повозилась с проекцией курса, варьируя данные ДюМорна на своем экране, потом вздохнула. Если бы «Саладин» шел чуть помедленнее или по курсу с большей хордой, то ей хватило бы времени, чтобы набрать скорость на сходящемся курсе, а потом отключить двигатели и прокрасться для выстрела поближе по баллистическому курсу. Но «Саладин» шел иначе, и этот вариант отпадал.
А если подумать, она не могла себе позволить и лобового столкновения. Похоже, этот корабль достаточно безумен, чтобы атаковать даже сейчас, а значит, капитан вполне способен нанести ядерный удар по Грейсону. В этом случае она не могла положиться на возможность удачного выстрела: если не повезет, то «Саладин» свободно пройдет мимо нее. Нет, нужен сходящийся курс.
Она откинулась назад, потирая онемевшую сторону лица, и задумалась над выбранным «Саладином» курсом подхода. Капитан был явно осторожный. Хонор удивляла подобная робость, особенно если учесть, что любая атака на Грейсон была актом отчаяния. Если что-то хевенитский флот и накопил за пятьдесят лет завоеваний, так это опыт, но у этого капитана опыт никак не проявлялся. Он ничем не напоминал Тейсмана – и не сказать, чтобы ее это расстраивало.
Но суть была в том, что если она поставит осторожного капитана в ситуацию, в которой только два выбора – сражаться до смерти у самой планеты или отойти, особенно если она при этом покажет, что следила за ним, хотя он считал это невозможным, то он может и заколебаться. А если она заставит его отойти и задуматься, то это займет время… а лишние часы приблизят подход помощи с Мантикоры.
Конечно, он мог и решить, что с хитростями пора кончать, и сделать то, что она бы сделала с самого начала – направиться прямо к «Бесстрашному» и спровоцировать его на отчаянный бой, а потом взорвать.
Она закрыла здоровый глаз, расслабила подвижную половину лица и приняла решение.
– Связь, дайте мне адмирала Мэтьюса.
– Есть, мэм.
На экране Хонор появилось лицо Мэтьюса. Он был обеспокоен – гравитационные приборы «Трубадура» подавали информацию от модулей и на «Ковингтон», – но взглянул ей прямо в глаза.
– Добрый день, сэр, – аккуратно выговорила Хонор, стараясь казаться спокойной и уверенной, как того требовали правила игры.
– Капитан, – ответил Мэтьюс.
– Я вывожу «Бесстрашный» и «Трубадур» навстречу «Саладину» сходящимся курсом, – сказала Хонор без проволочек. – Они идут осторожно, так что, возможно, это только разведка. Если так, то они могут уйти, если поймут, что мы в состоянии их перехватить.
Она остановилась, и Мэтьюс кивнул, но она читала его мысли и знала, что он тоже не верит, что это разведка.
– А тем временем, – продолжила она, – всегда есть шанс, что у масадцев осталось больше гиперкораблей, чем мы думаем, так что «Ковингтону», «Славе» и ЛАКам придется следить за тылом.
– Я понял, капитан, – тихо сказал Мэтьюс, и Хонор услышала невысказанное им дополнение. Если «Саладин» прорвется мимо «Бесстрашного» и «Трубадура», то существует ничтожный шанс, что они настолько его повредят, чтобы с ним могли справиться грейсонцы.
Но это только шанс.
– Тогда мы отправляемся. Удачи вам, сэр.
– И вам, капитан Харрингтон. Отправляйтесь с богом и нашими молитвами.
Хонор кивнула и прервала связь, потом посмотрела на ДюМорна.
– Стив, уточни первый курс для рулевого, и трогаемся, – тихо сказала она.
Глава 32
– Сэр, у нас на приборах еще одна гравитационная пульсация.
– Где? – Меч Истинных Саймондс наклонился через плечо своего тактического офицера, и лейтенант Эш указал смазанное пятно на своем дисплее.
– Вот, сэр. – Эш осторожно ввел уточнения и пожал плечами. – На этот раз был только один импульс. Не знаю… может, это и призрак, сэр. Я никогда раньше не управлял разведмодулями самостоятельно.
Саймондс что-то буркнул себе под нос и снова нервно зашагал по мостику. Он знал, что ему следовало бы сидеть в командирском кресле «Гнева Господня», излучая уверенность, пока его корабль углублялся в систему Ельцина, но он не мог. Не помогало даже знание того, что Ю именно так бы и поступил, и делал бы это естественно. От этого Меч становился только более злым и дерганым, а тут еще накладывалась усталость. Он не спал тридцать часов, и его тело требовало отдыха, но эту мысль он резко отогнал. О сне не могло быть и речи.
Им потребовалось больше двенадцати часов, чтобы пройти по всем цепям и найти замок в подлокотнике командирского кресла. Меч чувствовал унизительную уверенность, что неверные инженеры сделали бы это куда быстрее, но Маунт и Хара были мертвы, Валентайн, Тиммонс и Линдеманн сбежали с корабля, а этот осел Харт застрелил единственного старшего офицера, которого они сумели взять!
К тому времени, когда они вернули себе контроль над корабельными системами, Ю уже скрылся, но остановить атаку не было возможности. Захват «Гнева» равнялся объявлению войны Хевену. Только Бог и успех на Ельцине могли спасти Истинных от последствий этого шага.
Саймондс зашагал быстрее, не желая признаваться даже себе, насколько он рассчитывал на присутствие Ю или, на худой конец, Мэннинга. Лейтенант-коммандер Уоркман вполне справлялся с инженерным отделением, но Эш был лучшим из оставшихся у них тактических офицеров, и его постоянные навязчивые идеи насчет гравитационных аномалий показывали, насколько плохую замену Мэннингу он представлял.
Да и сам он был плохой заменой Ю, прошептал слабый перепуганный голосок в усталой душе Меча.
* * *
– РМ один-семь сообщает о новом запуске модулей, капитан.
– Проецируемый курс?
– Как и у предыдущих, мэм. Они проверяют конус в шестьдесят градусов перед «Саладином». По флангам ничего нет.
– Спасибо, Кэрол. – Хонор уже поворачивалась к экрану коммуникатора и не заметила, как энсин улыбнулась, довольная, что капитан назвала ее по имени.
– Ты у нас главный эксперт, – сказала она собеседнику на экране. – Каков шанс на то, что они заметят гравитационную пульсацию?
– Почти наверняка заметят, они уже вошли в зону действия модулей, – немедленно ответил Алистер МакКеон, – но вряд ли сообразят, что это такое. Пока не подключилась адмирал Хэмпхилл, и у нас никто не думал, что такое возможно.
Хонор кисло улыбнулась, и МакКеон ухмыльнулся в ответ. У них обоих был повод вспоминать леди Соню Хэмпхилл без всякого удовольствия, но Хонор не могла не признать, что с разведмодулями Кошмариха Хэмпхилл все сделала правильно.
– И потом, – продолжил МакКеон, – пульсация направленная, а повторяется сигнал так медленно, что вряд ли они успеют поймать больше пары сигналов с модуля прежде, чем уйдут с пути передачи. С такими данными даже лучшие аналитики не поймут, что именно они слышат.
– Хм-м, – Хонор потерла кончик носа.
Конечно, Алистер был прав, но если бы она улавливала гравитационные пульсации, которых не должно быть, она бы ломала голову, пытаясь понять, что это такое.
– Ну что ж, все равно нам с этим ничего не поделать.
Разве только надеяться, что противнику не начнут приходить в голову слишком умные мысли.
МакКеон кивнул, будто услышал ее безмолвное дополнение, и она проверила часы.
Они были в двух с половиной часах от орбиты Грейсона. Через сорок минут они войдут в зону действия приборов «Саладина».
* * *
– Сэр! Меч Саймондс! – взволнованно воскликнул лейтенант Эш, и Саймондс повернулся к нему. – Два импеллера, сэр! Они вдруг появились из ниоткуда!
Саймондс быстрыми шагами пересек мостик и посмотрел на экран Эша. В двадцати четырех световых минутах за кормой по правому борту «Гнева» ровно горели красные огоньки гравитационного сигнала чужих кораблей.
– Скорость противника пятьдесят шесть шестьсот семьдесят два километра в секунду, сэр, – голос Эша стал спокойнее, ограненный привычными правилами доклада.
– А наша скорость?
– Шестьдесят четыре пятьсот двадцать восемь километров в секунду, сэр, но они с внутренней стороны от нас, сэр. Они нас нагоняют, потому что их радиус куда меньше.
Саймондс сжал зубы и потер припухшие глаза. Как? Как эта сука сделала это? Такой курс был не случаен.
Харрингтон точно знала, где он и что он делает, а она не могла этого знать!
Он опустил руку и уставился на дисплей, пытаясь сообразить, что дальше. Как она это сделала, значения не имело. Он твердо повторил это, хотя перепуганный голос в его сознании повторял, что имело. Важно было то, что она находилась с внутренней стороны… и ее вектор изгибался по направлению к нему. Скорость сближения сейчас была двенадцать тысяч километров в секунду, и она все еще росла. Это значило, что она войдет в зону действия его ракет через три часа, задолго до того, как он сумеет выстрелить по Грейсону.
У него еще было в запасе ускорение, но недостаточно. Ей надо только укоротить курс, и она так и будет идти с внутренней стороны. Саймондс не мог подойти достаточно близко для атаки на планету без того, чтобы попасть в зону ее обстрела, а «Гнев» был последней надеждой Истинных.
– Восемьдесят градусов на левый борт и увеличьте ускорение до четырехсот восьмидесяти g!
– Есть, сэр, – ответил рулевой. – Поворачиваю восемьдесят градусов на левый борт. Ускорение увеличено до четырехсот восьмидесяти g.
Эш удивленно оглянулся на командира, и Меч с трудом подавил желание заорать. Вместо этого он повернулся и устало уселся в командирское кресло. Экраны работали хорошо, и он стал ждать реакции Харрингтон.
* * *
– Поверить не могу! Этот паршивый… – Андреас Веницелос взял себя в руки. – Я хочу сказать, он уходит, мэм.
– Нет. Пока нет, во всяком случае. – Хонор сплела пальцы под подбородком. – Это инстинктивная реакция, Энди. Мы его удивили, и он не хочет подходить ближе, пока все не обдумает.
– Он набирает ускорение по курсу прямо прочь отсюда, четыре и семьдесят километров в секунду в квадрате, мэм, – доложил Кардонес, и Хонор кивнула. Она не думала, что это продлится долго, но пока что «Саладин» шел в правильном направлении.
– Рассчитай курс преследования, Стив. Пусть его относительное ускорение будет около двух пятидесяти g.
– Есть, мэм, – ответил ДюМорн. Она откинулась в кресле, наблюдая за тем, как световая точка «Саладина» переходит на новый курс.
* * *
Саймондс заметил, что нервно потирает сжатые на коленях руки, и заставил себя остановиться. «Гнев» сохранял новый курс и ускорение больше семидесяти минут, а прислужница Блудницы следовала за ними, но не пыталась перегнать. Она позволила «Гневу» набрать большую скорость, хотя ее менее крупные корабли могли ускоряться быстрее, и это тревожило.
Расстояние увеличилось до двадцати четырех с половиной световых минут, но Харрингтон точно знала, где они находятся. «Гнев» видел «Бесстрашный» только с помощью модулей, которые Эш оставил позади, но мантикорских модулей на экранах не было. Если только датчики Харрингтон не лучше даже чем считал Ю, она уже не должна была их видеть, и тем не менее она повторяла каждое изменение курса, которое он производил! Читавшееся за этим техническое превосходство пугало и раздражало, но главное было в том, что он никак не мог стряхнуть ее и вернуться по новому вектору… а она уже вытолкнула его за пояс астероидов, далеко за орбиту Грейсона.
Неудивительно, что она позволяла ему убегать! Он тратил драгоценное время, пытаясь уйти от того, кто видел каждое его движение. К тому времени, когда он снизит нынешнюю скорость и вернется на расстояние выстрела – если она вообще ему это позволит, – пройдет больше шести часов с того момента, как они впервые ее заметили.
Он зарычал и начал тереть щеки. То, что мантикорские корабли уже сделали с Истинными, заставляло его бояться боя с Харрингтон. А тут еще тот факт, что Ю и Мэннинг охраняли свой авторитет, не позволяя масадским помощникам набрать достаточно опыта. Эш и его люди очень старались, но они не могли выжать из корабля максимум его возможностей, и уже чувствовалось, что они нервничают все сильнее, понимая: на таком огромном расстоянии враг все равно их видит.
Однако «Гнев Господень» более чем вдвое превосходил по массе обоих своих противников вместе взятых. Если придется прорываться через них, корабль вполне на это способен. Но ему придется еще продолжить миссию против Грейсона…
– Рассчитайте новый курс, – сказал он резко. – Я хочу подойти к самому краю зоны действия ракет с двигателями и сохранять это расстояние.
* * *
– Изменение курса, – доложил Кардонес. – Он идет обратно к нам на максимальном ускорении, мэм.
Хонор кивнула. Она ждала этого, и намного раньше. В ней снова шевельнулось удивление. Крейсера строили для того, чтобы они приближались и уничтожали противника, а не для такого робкого прощупывания на большом расстоянии.
Но теперь линейный крейсер шел прямо на них.
– Направьте нас встречным курсом, астрогатор, – тихо сказала она, – но давайте попробуем, не клюнет ли он на ракетную дуэль. Наше ускорение на подходе… – она задумалась, – пусть будет шесть километров в секунду в квадрате.
– Есть, мэм.
Хонор кивнула, потом нажала кнопку на подлокотнике.
– Каюта капитана, стюард МакГиннес.
– Мак, не соберешь мне сэндвичей и кувшин какао?
– Разумеется, мэм.
– Спасибо.
Она прервала связь и посмотрела на Веницелоса. По традициям мантикорского флота люди шли в бой сытыми и по возможности отдохнувшими, а ее экипаж подняли по тревоге уже пять часов назад.
– Энди, снизим уровень готовности до двойки, и скажи кокам, что мне нужен горячий обед для всего экипажа. – Она криво улыбнулась. – С тем, как этот осел маневрирует, нам вполне хватит времени.
На другой стороне мостика энсин Каролин Уолкотт почувствовала уверенность в голосе капитана и улыбнулась, глядя на свою панель.
* * *
Командирское кресло почему-то выглядело массивнее, чем тогда, когда в нем сидел Ю. Саймондс глядел на карту, и глаза его жгло от усталости. Харрингтон подпустила «Гнев» поближе, но по-прежнему держалась между ним и Ельциным. А когда он снизил ускорение, чтобы замедлить подход, она сделала то же самое, будто надеясь на перестрелку.
Саймондса это беспокоило. «Гнев» был линейным крейсером. Его ракеты были больше и тяжелее, у них был более мощный заряд и больше аппаратуры РЭБ[18]Note18
Радиоэлектронной борьбы
[Закрыть] и преодоления гравистен. Истинные уже с горечью осознали, что технология на Мантикоре опередила хевенитскую, но неужели мантикорская сука считала, что ее электроника настолько лучше, что это сравняет шансы? И еще одна мысль пугала его куда больше: а вдруг она права?
Он заставил себя сесть, чувствуя, как все кости ноют от усталости, и приказал сохранять прежний курс. Они должны были выйти на дистанцию обстрела через двенадцать минут.
* * *
– Ладно, Энди, объявляй опять общую тревогу, – сказала Хонор, и вой тревожного сигнала созвал экипаж на боевые посты. Она тем временем надела перчатки и положила шлем рядом с креслом. Наверное, стоило его надеть – хотя бронированный мостик «Бесстрашного» был укрыт глубоко в теле корабля, он вполне мог при взрыве оказаться открытым вакууму, – но она всегда считала, что если капитан слишком рано надевает шлем, команда начинает нервничать.
Так или иначе, она успела вздремнуть часа три в своем кабинете, и вокруг нее негромкие голоса экипажа тоже звучали бодрее.