Текст книги "Острова среди ветров"

Автор книги: Дэвид Карлайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Даниель повернул направо в просторный коридор со стенами из грубого неотесанного камня, и они пошли дальше к еще одному лифту, терявшемуся где-то в глуби не прохода.

– Зал прощаний находится в самой глубокой части острова, – пояснил Даниель.

Наконец они оказались на гигантской полукруглой лестнице с широкими ступенями из черного камня, которые спускались вниз, образуя амфитеатр.

В глубине стоял большой каменный стол. На нем покоилось тело, обернутое в белое покрывало, а за столом возвышалось какое-то огромное устройство с множеством труб и большими стальными конструкциями, занимавшее всю стену до самого потолка.

Ступени лестницы были заполнены народом. При появлении Лоренцо и Бимбо люди стали топать ногами, производя глухой, постепенно нараставший шум.

– Чтобы проститься с жертвами Сферы, обычно собирается почти весь город, – шепнул Бимбо юноше. – Этим шумом они хотят сказать тебе, что ты не одинок и что Жозе не будет забыт.

Лоренцо кивнул.

– Машина вон там внизу, за столом, называется «реутилизатор», – продолжал Бимбо. – У Жозе не будет могилы, но его тело станет частью города, дав всем нам воду, воздух и энергию. А сейчас мы хотим поблагодарить твоею отца за его жертвоприношение, позволяющее другим людям жить дальше.

«Реутилизация». – Лоренцо вдруг улыбнулся, подумав, что Жозе был бы доволен, узнав, какой конец ему уготован: все в переработку и никакого расточительства.

Люди перестали стучать ногами. Все молча смотрели на Бимбо и Лоренцо, которые спускались по лестнице и медленно шли к телу, лежавшему на столе.

– Ты – единственный родственник, поэтому, по нашим обычаям, ты должен будешь сказать Жозе последнее прости. – Бимбо положил руку на плечо юноше. – Можешь поплакать, если хочешь.

Лоренцо покачал головой:

– Охотник за водой не плачет.

Слова застряли у него в горле от боли. Некоторое время он стоял, опустив голову. Потом Бимбо прикрепил к воротнику его рубашки микрофон. Лоренцо посмотрел на Жозе, завернутого в простыню, и оглянулся на людей, собравшихся, чтобы попрощаться с ним.

– Мой отец бесстрашно жил, – сказал он наконец, – и так же бесстрашно умер. Чтобы спасти меня.

Он не мог больше говорить от волнения. Люди снова начали стучать ногами, и он почувствовал, что его поняли, что в этой войне у них были свои потери и своя боль, и в этом они были ему близки.

На мгновение на руке Лоренцо показался символ лаки.

ТРИ

11 ТЕРМИДОРА 2251 ГОДА. АИРЕЯ.

34º 36' Ю.Ш., 58°25′ З.Д., 34 М НАД НУЛЕВЫМ УРОВНЕМ.

В Аирее действовало правило, не допускавшее исключении: здесь все должны были трудиться. Чтобы город жил и оставался скрытым от всевидящих глаз Сферы, приходилось выполнять много рутинной работы. От нее не был освобожден никто, поэтому Лоренцо на время стал помощником Бимбо.

«Это ненадолго, – уверял юношу гигант. – Все знают, что ты проявил большую смелость и вместе мы выполнили очень важное задание. Тебе вскоре снова поручат какое-нибудь дело».

Тем временем Бимбо взял на себя роль универсального работника, которую Лоренцо уже видел в его исполнении в лагере Сферы. Утром он просыпался очень рано и отправлялся в бюро сообщений, где выполнял функции авиадиспетчера. В одиннадцать перемещался на кухню и становился то поваром, то раздатчиком, после этого шел на взлетно-посадочную полосу, где заправлял топливом грузовые судна или чинил старые аэрокорабли. Потом снова возвращался на кухню. Все эти дела часто прерывались сигналами рации, которую Бимбо носил на поясе. Она стрекотала каждые тридцать секунд, чтобы попросить его о помощи то в прачечной, где сломалась стиральная машина, то в районе Пьяццолла, где строили новые подземные дома, и так до позднего вечера.

Лоренцо из всех этих бесконечных дел больше всего нравилась смена в бюро сообщений. Казалось, непререкаемым авторитетом здесь был мальчик лет девяти-десяти с миндалевидными глазами и неизменной широкой улыбкой на лице: Ченг Йе. Лоренцо поначалу удивляло, что с Ченг Йе советовались Бимбо и другие инженеры, которые были намного старше его, но вскоре он понял: этот мальчик был настоящим гением. И, помимо всего прочего, очень добрым и славным гением.

В то утро Лоренцо, как обычно, находился в радиорубке, большой комнате с радарными схемами и радиоприборами, из которой регулировалось движение прилетающих и отправляющихся с Аиреи аэрокораблей.

– База-А аэрокораблю «Орион»: посадка разрешена, сектор Z-F, вторая полоса.

– Это «Орион», вас понял: Z-F, вторая полоса.

Лоренцо снял наушники и повернулся к Ченгу:

– Слушай, что это с ними сегодня? Никогда не видел такого движения в это время суток.

– Небольшой переполох из-за приезда Кортеса. Его «Сен-Назер» должен приземлиться около полудня.

– Кто такой Кортес? Вождь повстанцев?

– Нет, – покачал головой Ченг. – Просто капитан «Сен-Назера» и комендант Пуерто Анджел, главной крепости повстанцев. У нас нет «вождей», если ты понимаешь, о чем я.

– А этот Пуерто Анджел большая крепость?

– Да нет, еще меньше, чем Аирея. Но там живут наши лучшие ученые. И многие другие очень важные персоны.

– Что ж тогда ты здесь делаешь? Твое место там! – пошутил Лоренцо.

– Так и есть, – улыбнулся мальчик. – Я приехал сюда всего на пару месяцев, на каникулы, скажем так.

– Что за человек этот Кортес?

Ченг в задумчивости почесал подбородок.

– Он очень серьезный, никогда не шутит… и может показаться холодным. Ледяным практически. Но это только потому, что он очень ответственно относится к своим обязанностям. Как-никак – он вождь повстанцев.

– Ты же только что сказал, что у вас нет вождей! – И оба громко рассмеялись.

Внезапно их веселье прервали странные радиопозывные, заставив Лоренцо вернуться к работе.

– Посмотри сюда, Ченг. Корабль какой-то подлетает. Не отвечает мне, сам не подал предварительного сигнала. Скорость у него почему-то непостоянная. Такой маленький, почти как аэроскутер.

– Аэроскутеры никогда не отлетают так далеко от острова. Дай-ка посмотреть. А пока включи сигнал воздушной тревоги, на всякий случай.

Лоренцо уступил мальчику место и нажал красную кнопку под своим пультом. Это было предупреждение для мужчин и женщин, работавших на взлетно-посадочных полосах: они должны были быстро очистить аэродром от любых подозрительных предметов и приготовиться играть роль небольшой группы людей, случайно забытых на транзитном острове. Прибегая к этой простой, но действенной уловке, они уже много лет обманывали чиновников Сферы и пилотов всех неопознанных аэрокораблей.

– База-А приближающемуся летательному аппарату, – отчетливо повторял Лоренцо, настроившись на радиочастоты неизвестного корабля. – Просим подать опознавательный сигнал. Просим подать…

Ему отвечал электростатический разряд.

– Плохо дело, – пробормотал наконец Ченг. – Боюсь, пилот потерял контроль над кораблем. Попробую подключиться к его бортовому компьютеру, иначе он разобьется о скалы.

Немного повозившись с приборами, мальчик стукнул себя рукой по лбу и радостно закричал:

– Это кто-то из наших! Я вошел в компьютер: он пользуется навигатором, который я лично устанавливал. Это один из наших агентов! Леони, миссия Киото-17, – продолжал Ченг, снова повернувшись к компьютеру. – С ума сойти, она сделала это! Она несколько дней не выходила на связь, и мы думали, с ней что-то случилось…

– Я снимаю тревогу?

– Подожди немного, – закачал головой Ченг, – она нам не ответила, поэтому лучше не рисковать. Я посажу па полосу HZ 1, а ты пойдешь ее встретить. Надо бы предупредить другие корабли, чтобы не мешались: посадить ее, пилотируя отсюда, будет не так легко. Давай, давай! И позови Бимбо, он тебе поможет. – Широко улыбаясь, Ченг крикнул вслед убегавшему Лоренцо: – Еще благодарить меня будешь! Леони очень красивая!

Корабль приземлился в точно указанном месте за металлическим ограждением полосы, и Лоренцо похвалил Ченга по рации. Потом они с Бимбо побежали открывать дверь.

– Что за корабль такой?

– Это вертоюла. Хорошо ее, видать, потрепало. Смотри, в каком состоянии винт. А мотор! Странно, что она не упала за тысячу километров отсюда.

На месте пилота сидела, скорчившись, девушка: стройное тело в красной униформе и мастерке с капюшоном, надвинутым на лоб.

Бимбо просунул лапку лома в выемку между дверцей вертоюлы и корпусом, налег на него, чтобы вставить получше, и надавил. Дверца с шумом отлетела, ударившись о цемент взлетной полосы. Лоренцо вскарабкался по большому винту странного летательного аппарата, влез в кабину и приложил кончики пальцев к вене на шее у девушки.

– Она жива, сердце еще бьется.

– Живей, ее надо доставить в больницу.

Когда они попытались вместе вытащить девушку из кабины, у нее с головы упал капюшон, открыв лицо.

Она и в самом деле была очень красива, но совсем не такая, какой успел вообразить ее Лоренцо. Тонкие черты лица, узкий нос, приоткрытый рот и идеально круглый бритый череп. Сейджин.

– Это точно не Леони, – прокомментировал Бимбо.

– Что нам с ней теперь делать?

– Очень тихо и незаметно отнесем ее в одну из наших комнат для гостей. Ее должен осмотреть врач. И поблагодари небо, что наша «гостиница» находится под землей: когда эта дамочка проснется, лучше будет держать ее подальше от солнца.

Лоренцо взял рацию:

– Ченг, у нас проблема. Эта девушка не Леони. Она сейджин.

– С нами только что вышел на связь «Сен-Назер». Он на подлете. Уверен, Кортес заинтересуется новой гостьей.

Валери очнулась в комнате без окон. Она лежала на койке в одноразовой бумажной пижаме под пристальным взглядом двух незнакомых людей: огромного чернокожего мужчины и серьезного молодого человека с темными глазами и черными волосами.

– Где я? – спросила девушка.

Когда она потеряла сознание? Она помнила, как летела над плоским простором небес, в котором не было ни островов, ни других ориентиров. У нее давно закончились запасы воды, и она умирала от жажды. Ей с большим трудом удалось влить в бак оставшееся горючее, потом она выкинула пустой конденсатор за борт, чтобы не перегружать вертоюлу балластом, вернулась на место пилота и…

Дальше Валери ничего не помнила. Наверное, прежде чем потерять сознание, она еще успела включить автопилот.

– На острове Ласплатас, – ответил мужчина, – транзитном пункте для дозаправки кораблей, направляющихся в Жанейру. Нас здесь немного, всего несколько механиков… и мы рады, что вы оказали нам честь своим визитом.

– Я что, не на вертоюле? – растерявшись, хлопала ресницами Валери.

– Один из наших сотрудников понял, что у вас какие-то проблемы. Ему удалось подключиться к вашему бортовому компьютеру и посадить вас на остров. Вы были без сознания. Но врач сказал, ничего страшного. Обычное переутомление.

Валери села на кровати, спустив ноги на холодный цементный пол. Ласплатас? Значит, она не добралась до Аиреи, вертоюла не дотянула до пункта назначения. Вероятно, пока она была без сознания, корабль сбился с курса… А может, эти механики, решив помочь ей, остановили ее на полпути к Аиреи.

– Мне нужен мой навигатор, – сказала она, вставая и сдерживая легкую дрожь во всем теле.

– Мне жаль, госпожа, – пожал плечами мужчина, но мы не нашли на борту вашего корабля никакого навигационного прибора.

– То есть как это?

Валери все это начинало раздражать. Последнее, что она видела, перед тем как потерять сознание, был именно навигатор, мирно поблескивавший на панели инструментов.

– Мне необходим этот прибор. Мне срочно нужен навигатор! Я должна…

Она вдруг замолчала. Ей на ум пришла странная догадка: а что, если она добралась-таки до Аиреи и эти люди – повстанцы? Тогда они не могут принять ее тут с распростертыми объятиями, пока не убедятся, что она не работает на Сферу. Она сама должна сделать первый шаг и рассказать о своем побеге? Нет, слишком рискованно.

– Ладно, неважно, – забормотала она. – Я бы хотела побыть одна. Мне нужно немного поспать, я очень устала.

Когда за «механиками» закрылась дверь, Валери села на пол и вошла в состояние медитативного внимания, которому ее научили в Институте. Она отчетливо слышала, что один из мужчин, скорее всего тот, что моложе, остался караулить за дверью, и решила выждать время. Мысленным взором Валери видела, как он ходил взад-вперед по коридору, потом остановился, сел на пол и замер. Ее внутренние часы говорили, что прошло около четырех часов. Он заснул?

Валери вышла из транса и бесшумно встала. Не обуваясь, она все так же неслышно подошла к двери и надавила на ручку.

С другой стороны двери ее встретил враждебный взгляд юноши, сидевшего на полу и очевидно, ни на минуту не сомкнувшего своих черных глаз.

– Привет, – сказала Валери.

Явно застигнутая врасплох, девушка попыталась быстро изучить диспозицию: она находилась в узком, плохо освещенном коридоре, в глубине его виднелась огнеупорная дверь из прочной стали. Юноша был один. Валери прикинула силы: одного простого приема будет вполне достаточно, чтобы вывести его из игры.

С другой стороны, ей не хотелось усложнять обстановку. Чем бы ни оказался этот остров, было бы неразумно сразу обзавестись на нем врагами. Прежде всего, необходимо было понять, где она находится, а уж потом принимать решение.

– Тебе что-то нужно? – спросил юноша, поднимаясь с пола. При этом в его интонации явно читалось: «Кто бы сомневался, что ты попытаешься придумать какую-нибудь хитрость».

– Как тебя зовут? – натянуто улыбнулась Валери.

– Лоренцо.

– Отлично, Лоренцо, приятно познакомиться. Я – Валери. Мне бы хотелось осмотреть ваш остров, Ласплатас. Не хочешь быть моим гидом?

Видя, что юноша колеблется, вероятно, как и она, застигнутый врасплох, Валери решила пустить в ход свой авторитет сейджина.

– Не думаю, что ты уполномочен задерживать меня, Поэтому я могу и сама, но если хочешь, пойдем со мной.

– Что именно тебе так нужно увидеть?

– Один из радаров взлетно-посадочной полосы, больше ничего.

Лоренцо стоял неподвижно, и Валери казалось, что она видит все мысли, одна за другой мелькавшие в его голове. Они долго молча смотрели друг на друга. Это было похоже на какую-то сложную карточную игру: ни один из них не собирался раскрывать карты, и оба пытались угадать козыри в руках соперника.

– Пойдем, – наконец согласился Лоренцо.

Они прошли несколько коридоров и оказались в не большой комнате, очевидно служившей контрольным пунктом. Одна из стен была почти полностью занята просторным окном, из которого можно было видеть расположенную внизу взлетно-посадочную полосу. Под окном вместо подоконника располагалась панель с приборами, рядом с ней – маленькое кресло.

Валери подошла ближе и посмотрела вниз: двое рабочих, возившиеся с ее вертоюлой, подняли головы и уставили на нее удивленные взгляды. Валери обернулась: Лоренцо тоже не сводил с нее холодных глаз. Очень умно с его стороны привести ее в комнату с окном. Теперь и другие джинсеи знали, где она.

– И что? – спросил юноша.

Валери не ответила. Ей достаточно было бросить быстрый взгляд на экран главного радара, чтобы прочесть координаты острова, на который она попала: 34°36′ ю.ш., 58º25' з.д. Какой там Ласплатас! Это была Аирея!

– Послушай меня. – Девушка резко обернулась к Лоренцо. – Я могу тебе доверять?

– Я…

– Я очень долго добиралась сюда с Киото-17. Я была знакома с Леони и боюсь, что… у меня плохие новости.

– Да, трудные настали времена, – сказал Лоренцо, и по его лицу снова пробежала темная тень, которую Валери уже как-то заметила у него.

– Мы должны были приехать вместе, но… Навигатор на вертоюле вел меня на остров Аирея.

– Ничего о таком не слышал.

– Я только что сверила координаты: это Аирея. Я надеюсь, что вы те люди, которых я рассчитывала найти на этом острове.

Она сделала глубокий вдох и почувствовала, как ее одновременно охватила тревога и чувство невероятной легкости. Она нашла повстанцев. Это была измена Сфере и всему, что она знала в своей жизни. Полный и окончательный разрыв.

– Мне надо поговорить с людьми, которые знали Леони и готовы помочь мне.

– Это люди Сферы?

Молодой человек задавал глупые вопросы, но его недоверчивые глаза светились умом. Валери покачала головой:

– Ты все правильно понял: я – сейджин. Но я не работаю на Сферу.

Она подалась вперед и с силой сжала руку Лоренцо. У него был красивый рот, и нижняя губа немного дрожала.

– Ты должен найти способ, как мне поговорить с кем-нибудь, кто знает, что делать и как мне помочь. У меня много информации, у меня данные, которые могут быть полезны повстанцам. Я должна найти друзей Леони. Это очень важно.

Кортес был высоким коренастым мужчиной с черными глазами. Его морковного цвета волосы, коротко остриженные спереди, сзади были собраны в жидковатый хвостик, тянувшийся до середины спины. Он был одет в военный китель и шотландскую юбку, едва доходившую ему до колен.

Лоренцо ни минуты не сомневался, что вождь повстанцев не захочет встречаться с загадочной сейджин, и был очень удивлен интересом, который проявил к ней Кортес. Комендант ждал ее в маленьком конференц-зале вместе с Ченгом, Даниелем и Бимбо. Когда Лоренцо ввел в комнату Валери, ее глаза тут же поднялись к потолку, на котором он сам установил несколько скрытых камер, чтобы записать весь разговор.

Сейджин казалась довольно безобидной, но для верности Лоренцо держал под пиджаком заряженный плазменный пистолет.

Кортес поднялся со своего места, и его лицо чуть скривилось в холодной улыбке: он представился начальником аэропорта Ласплатас, сделал едва заметный поклон и получив в ответ такой же от Валери.

Почувствовав повисшее в воздухе напряжение, Лоренцо крепче сжал рукоятку пистолета, приставив ее к животу.

– Откуда ты, сейджин? – спросил наконец Кортес.

– То, что я скажу… если я разговариваю не с теми и, людьми может…

– Ты должна нам сказать, кто ты, – улыбнулся вождь повстанцев, – если хочешь, чтобы мы сказали тебе, кто мы. Доверие в обмен на доверие, сейджин.

При этих словах девушку словно парализовало, она застыла, как каменная, и стояла неподвижно бесконечно долгие секунды. Потом сказала:

– Меня зовут Валери. Я приехала с Киото-17, из ВИЦ, Водного исследовательского центра Сферы.

– Кто руководит центром?

Лоренцо усмехнулся: выходит, комендант тоже располагал кое-какими сведениями и для начала хотел проверить ее.

– Профессор Тибальд Йе. Джинсеи.

– Тибальд? Так это ж мой дед! – воскликнул Ченг и от удивления подскочил на ноги.

– Твой дед? – в свою очередь вытаращила глаза Валери.

– Так, об этом позже, – поднял руку Кортес. – Чем ты занималась в Центре? С какой целью его создали?

Валери рассказала о том, как попала в ВИЦ из Института, о водных сетях, о своей встрече с Леони, об их странной дружбе, о человеке без лица. Дойдя до смерти подруги и своего бегства с Киото-17, она заговорила быстрым монотонным голосом, как будто делала усилие, чтобы не переживать снова боль этих событий.

Потом Валери остановилась.

– Доверие в обмен на доверие. Леони тоже так говорила. Но я не могу продолжать, пока не буду уверена, что вы – именно те люди, которых я искала.

Вместо ответа Бимбо встал и, взглянув на Кортеса, вынул из кармана светоручку, которую Лоренцо уже видел и испробовал на своей коже.

– Если хочешь, мы можем прямо сейчас проверить, правду ты нам рассказала или нет. Заодно ты дашь клятву, которая свяжет тебя на всю жизнь. Ну а потом сможешь узнать, кто мы.

Девушка кивнула, и Бимбо показал ей свое запястье. Потом ручка в его руках зажглась голубым светом, и он стал рисовать на белоснежной коже девушки круг, перечеркнутый диагональной линией.

Когда сирена провыла конец четырехчасовой смены, Лоренцо решил не уходить со стройки. Он поправил на голове защитную каску, проверил страховку и стал карабкаться вверх по лесам, оставляя внизу скреперы с выхлопными трубами, почти невидимыми из-за громоздких перерабатывающих установок.

Он поднимался все выше по отвесной скале, держась за большие металлические сваи строительных лесов, пока не уперся в потолок, выложенный темным камнем. Утомленный подъемом, он решил передохнуть несколько минут, глядя вниз на рабочих, передававших друг другу смену. Потом, добравшись до последних мостков, нырнул в узкий туннель.

Ему пришлось двигаться ползком пару метров до выхода, который открывался в пещеру с низким потолком, усеянным влажными от воды сталактитами. Вода стекала вниз звонкими каплями, которые разбивались о шпили сталагмитов, росших из земли. Из туннеля в пещеру проникал слабый свет, игравший на потолке мириадами оттенков красного, белого, серого и желтого цвета.

Он обнаружил это место почти случайно во время раскопок, которые всегда проводились в Аирее перед строительством нового жилого района. И стоять этим сооруженным природой декорациям осталось совсем недолго: через пару дней воду здесь соберут для переработки, а сталактиты разрушат, чтобы построить новые квартиры. В мире джинсеев не было места красотам природы, у них все приносилось в жертву выживанию.

Лоренцо сел, ослабив страховочный трос, который начинал тянуть и мешал ему, и прислонил голову к большому сталагмиту, глубоко вдыхая влажный воздух пещеры.

На первый взгляд жизнь в Аирее ничем не отличалась от той, что он наблюдал во многих других вольных коммунах джинсеев во время своих скитаний с Жозе. Суровое, тяжелое и деятельное существование людей, которые работали вместе, чтобы сообща преодолевать трудности. Но он понимал, что на самом деле повстанцы были совсем другими. Несмотря ни на что, они решили не сдаваться и бороться. В мире, где главной проблемой была добыча нескольких капель воды, они нашли в себе силы сказать «нет».

И вот теперь приехала эта девушка сейджин.

Она имела какое-то отношение к «делу Карлайл», и ее последние слова тогда, на встрече с Кортесом глубоко врезались в память Лоренцо:

«Я решила, что не буду прилагать столько усилий для того, чтобы разрушить Скайленд. Я хочу, чтобы жизнь на Скайленде продолжалась. У меня есть все необходимое, чтобы продолжить мои исследования, у меня есть способ связаться с Тибальдом. – Она немного помолчала и добавила: – Я хочу только одного – продолжать мою работу. Я приехала сюда, потому что надеялась, что вы поможете мне в этом. Если это так, я счастлива. Если нет, я прошу вас оставить мне копию моих исследований и вертоюлу. Я уеду отсюда».

В ответ на это Кортес сказал девушке, что это повстанцы увели «дело Карлайл» из-под носа у безликого человека. Потом встал и пожал ей руку.

Лоренцо смотрел на вождя повстанцев вытаращенными глазами и в какой-то момент готов был закричать, чтобы остановить его. Эта девушка – сейджин, она и ее народ убили Жозе и теперь собирались сделать своими рабами всех жителей Скайленда. Как мог Кортес доверять ей? Они сделали ей татуировку лаки и собирались принять ее в город. Неужели они не понимали, что совершают страшную ошибку? Но он не позволит себя очаровать. Правда, когда он в первый раз увидел Валери без сознания на аэрокорабле, непроизвольно почувствовал к ней симпатию. Он помнил, как она пришла в себя и уставила на него огромные бездонные глаза синего цвета. И когда она вышла из комнаты и попросила проводить ее к радару. Каким же он был простачком, он чуть не поддался ее чарам. Как Кортес, как Бимбо, как все остальные. Но он должен сохранять ясность ума. Он никогда не поверит сейджину. Никогда.

14 ТЕРМИДОРА 2251 ГОДА. АИРЕЯ.

34º 36' Ю.Ш., 58°25′ З.Д., 34 М НАД НУЛЕВЫМ УРОВНЕМ.

Валери вошла в Большие ряды и застыла с раскрытым от удивления ртом: люди, товары, магазины и электронные машины двигались по земле с едва слышным жужжанием – все смешалось в какую-то неразличимую массу.

– Это… это… – шептала она.

Проходившие мимо мужчины и женщины остановились, глядя на нее во все глаза. И вдруг звуки на этой бурлившей жизнью площади потонули в глубокой тишине. Слова повисли в воздухе, а все головы повернулись в одну сторону. Сейджин в Аирее.

Валери в нерешительности сделала шаг назад к дверям только что закрывшегося за ее спиной лифта, но Марчела, женщина лет тридцати, которой поручили сопровождать девушку во время ее первого визита в город, резко схватила ее за плечи и толкнула вперед.

– Сюда, – грубо сказала она. – Я не намерена тратить на тебя весь день. У меня полно другой работы. А вы чего уставились? Никогда не видели лысую девушку? Занимайтесь своими делами. Кыш!

Марчела была ниже Валери почти на пядь и носила на голове копну темных волос, заплетенных в плотные кудряшки, которые она называла «дредами». Валери они казались просто безнадежно испачканными свалявшимися прядями.

– Может быть, лучше вернуться обратно. На аэродром, – робко предложила Валери.

– Не болтай ерунды. У тебя есть лаки, ты принята в Аирею. А эти бездельники скоро привыкнут и перестанут замечать тебя. Поверь мне.

Марчела подняла руку, и перед ними остановилась электрическая машина с зеленой лампочкой на крыше. Когда они забрались внутрь, женщина включила бортовой компьютер. Она явно не собиралась поддерживать разговор, и Валери стала смотреть в окно, прижав голову к стеклу. Она чувствовала себя испуганной маленькой девочкой. Все было так не похоже на мир, в котором она жила прежде! В нескольких шагах от их странного роботакси молодой человек и девушка примерно ее возраста целовались, свившись в крепком объятии. И люди вокруг не обращали на них никакого внимания. Что-то невероятное.

Они повернули за угол Больших рядов, влились в поток улиц, следовавших естественной структуре горной породы острова, и вынырнули на небольшую площадь с огромными жилыми домами, вырытыми в скалах. Все дома были абсолютно одинаковыми и росли вверх в форме перевернутой буквы «L», занимая не только стены, но и свод пещеры. Валери никогда не видела подобной архитектуры: освещенные окна блестели на фасадах домов и в глубине квартир, висевших над площадью, производя странное впечатление, будто строителям удалось обойти иконы притяжения.

В центре площади стояло большое пластиковое дерево, и его листья с подсветкой отбрасывали вокруг красивые зеленые лучи. На скамейках вокруг дерева сидело несколько джинсеев.

– Приехали, – сказала Марчела, выходя из роботакси.

– Куда приехали?

– В Бока Нуева, жилой район, в котором тебе выделили комнату. Отдельную. Правда, душевые и туалеты здесь общие. Ничего не поделаешь.

– Не страшно. В моем Институте было то же самое. Я привыкла…

Непринужденность, с которой Валери попыталась произнести эти слова, далась ей нелегко: она никак не ожидала, что придется жить в таком тесном контакте с ними!Девушка огляделась: под кроной дерева с иллюминацией, у подъездов домов – повсюду на площади она видела пышные, причудливо причесанные волосы и странные, непонятные, как ей казалось, враждебные лица. В ВИЦ было распределение обязанностей, была ответственность… Здесь – все по-другому: она впервые оказалась среди джинсеев, которые не признавали иерархии и знать не знали о своем социальном статусе.

Вместе с Марчелой они подошли к дому номер 71, поднялись на лифте на последний этаж и пошли по длинному коридору с низким потолком.

Остановившись перед безликой серой дверью, Марчела протянула Валери какой-то металлический предмет:

– Вот возьми, твой ключ.

– Что? Ах да, конечно…

Валери недоуменно уставилась на лежавший у нее на ладони маленький брусок железа, совсем не похожий на магнитные карточки или системы сканирования отпечатков пальцев, которыми она привыкла открывать двери.

Марчела фыркнула, забрала ключ, ловко вставила его в скважину, два раза повернула против часовой стрелки и открыла дверь.

В крошечной комнате не было ни одного окна, зато через толстую прозрачную пластину в полу можно было видеть раскинувшуюся внизу площадь. Новое жилище Валери находилось прямо над искусственным деревом.

– Ну вот, – сказала Марчела, входя первой. – Тебе надо будет прибрать здесь. В душевых в конце коридора есть кладовка со всем необходимым. Нажмешь сюда, – продолжала она инструктаж, указывая на кнопку в стене, – и с потолка спустится мини-кухня, правда, у тебя все равно нет проточной воды, поэтому советую есть в столовой. И вот здесь можешь выдвинуть из стены кровать.

– Замечательно, – пробормотала Валери, почувствовав желание бежать из этого места, вызвавшего у нее острейший приступ клаустрофобии.

– Вода в душевых подается нормировано. У тебя есть право на один душ в неделю. Не превышай этот лимит, иначе соседи по этажу начнут протестовать. Зато гигиеническими салфетками можешь пользоваться в неограниченном количестве. Только не забывай отправлять их в переработку.

– Соседки! Ты хотела сказать «соседки», да?

– Жилые комплексы, душевые и туалеты у нас не разделяются. Мужчины, женщины – все вместе. Надеюсь, тебя это не шокирует!

Валери сделала глубокий вдох, пытаясь переварить все эти новости.

– Что ж, я думаю, все на этом, – сказала Марчела, критически осмотрев ее с ног до головы. – Располагайся. Осваивайся. Как только тебе найдут работу, за тобой придут.

Валери бросила быстрый взгляд на душевую комнату, облицованную желтоватой плиткой, и отпрыгнула назад от удивления. Внутри с совершенно равнодушным видом прогуливались голые мужчины и женщины. Их тела были не бриты, и мужчины… Валери впервые в жизни увидела живых голых мужчин. Они были отвратительны.

При появлении девушки-сейджин все эти джинсеи остановились, перестали разговаривать и, не скрывая враждебности, принялись разглядывать ее. Валери покраснела от стыда, сжалась в комок и быстро оглянулась в поисках кладовки, о которой ей говорила Марчела. Опустив голову и стараясь не обращать внимание ни на людей, ни на их взгляды, она стремительно пересекла душевую, открыла дверь в дальней стене и так же быстро вернулась в свою комнату, сжимая в руках старый пылесос и огромную упаковку гигиенических салфеток.

О душе можно было забыть: лучше вонять, как джинсей, чем снова пережить подобное унижение.

Лишь закрыв за собой дверь своей комнаты, Валери снова смогла дышать. Ей вдруг вспомнилась одна старая максима, усвоенная в стенах Института в Новом Оксфорде: «Сейджин никогда не должен испытывать ни смущения, ни страха». Валери горько улыбнулась: совместные душевые явно сюда не включались. Впрочем, она и сама не могла предвидеть ничего подобного. И оказалась не готова.

Она начала медленно убирать комнату, то и дело останавливаясь и глядя из странного окна в полу на освещенное дерево. Нервы расшатались настолько, что ей хотелось реветь в голос. Она чувствовала себя одинокой в совершенно новом, не принимавшем ее мире. И рядом с ней не было Леони, которая могла бы все изменить одной улыбкой или шуткой…

Валери приставила пылесос к стене и опустила кровать, которая заняла почти всю комнату. Потом быстро переоделась и, оставшись в трусах и майке, «приняла душ» из гигиенических салфеток. Лежа в постели, она долго изучала потолок своей новой комнаты. Простыни были из какой-то странной пыльной ткани, от которой у нее чесалось все тело. Она не могла здесь оставаться. Ей надо было уйти, но куда? Она уже не новобранка, старая жизнь кончилась, и ей нужно было с этим смириться. И попытаться не уступать абсурдности этого странного, грязного, совместного мира, в котором она оказалась.