Текст книги "День проклятия"

Автор книги: Дэвид Герролд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

ДЕТИЩЕ КУПЕРА

Понятие «слишком много денег» существует.

Соломон Краткий

С мамочкой надо было срочно что-то делать.

Точнее, надо было срочно что-то делать с деньгами.

В худшем случае она могла ограничить меня в правах. Но куда запрятать денежки, прежде чем это произойдет? Вероятно, туда, откуда я мог бы их взять, а она нет.

А что, интересная мысль!

Мамуля допустила серьезную ошибку. По-видимому, она не сразу сообразила – да и мне было невдомек, – что все ее бумаги не имеют силы, пока я не извещен официально, пока не зарегистрировано мое обращение к компьютерной почтовой сети…

Сколько я могу с этим тянуть? Ведь это лишь отсрочка. Даже если я откажусь подтвердить получение почты, бумаги автоматически через семь суток получат ход.

– Вот дерьмо, – выругался я в растерянности. – Верно говорят, что «твою мать» армейские компьютеры вводят самопроизвольно.

И вдруг до меня дошла соль старой солдатской шутки, вернее, ее подтекст. Моя мать не имеет доступа к армейским базам данных, а я имею.

Вот он, выход!

Пару недель назад я получил извещение от Союза служащих Специальных Сил – нашего профсоюза. Там рекламировалась какая-то Центральная служба финансовых услуг. Они разработали искусственный интеллект для новой 99-й модели с оптическими ганглиями, образующими семимерную сеть. Более защищенной системы не существовало. В примечании указывалось, что «система пока недоступна для обычных пользователей», и я, помнится, усомнился в этом.

Гм-м…

Вернувшись к себе, я первым делом подключился к компьютерной сети Спецсил. При этом звонок почтового ящика чуть на надорвался. Но я-то знал, что меня там ждет, и не обратил на него внимания. Разыскав в памяти рекламное объявление, я еще раз внимательно прочитал его.

Слабым местом моего плана было то, что я передавал правительственной организации право распоряжаться моими деньгами. Этот нюанс, если судить беспристрастно, доказывал мой полнейший идиотизм.

Но, с другой стороны, мамуля не могла доказать это, не вступив в конфликт с законом о финансовой доверенности, на основании которого и была составлена эта программа. Хе-хе. Дело мамули было дохлое. Против нее выступило бы правительство Соединенных Штатов, и это являлось сильной стороной моего замысла. Министерство юстиции – самый крупный собственник легальных программных средств. Как сообщала «Нет-Уик ревью», Минюст имел одно из самых сильных исследовательских подразделений.

Так что мое дело могло выгореть…

Мама весьма энергична (я видел, как она работала для «Парамаунт»), но я полагался на возможности армии. 99-я модель на порядок превосходила все остальные. Чтобы подключиться к ней, надо иметь соответствующую технику, а мамочке, уверен, не по карману даже программа поиска.

Впрочем, я толком не знал, сколько у меня скопилось премиальных. Когда-то я держал это под контролем, но после одного особенно неприятного и тяжелого рейда пустил дело на самотек. Должно было набежать двадцать пять – тридцать миллионов бонами.

Правда, все деньги существовали только на бумаге. Их можно было вложить в акции, использовать как кредит для биржевых операций, положить на премиальный банковский счет, купить валюту по фьючерсному курсу, вложить в программу восстановления земель или, если вы консерватор (читай: параноик), превратить их в настоящие деньги.

Беда только, что боны падали в цене. Доктор Форман предсказал это больше года тому назад. Он предупреждал, что при постоянно сокращающемся объеме производства боны обречены на инфляцию. Наши огромные премии подтверждали его правоту. В то время я не обратил на это внимания, потому что у меня не было особых поводов для беспокойства. Но теперь…

Обменный курс поднялся 100:1 и продолжал расти. На сегодня тридцать миллионов бонами стоили меньше трехсот тысяч долларов. То ли доллар рос, то ли боны падали – сказать трудно. От моего внимания не ускользнуло и то, что в большинстве магазинов требовали настоящие пластиковые доллары. Плохое предзнаменование – иначе не назовешь.

Это означало, что мамочка права в одном – с моими деньгами надо что-то делать, пока они окончательно не превратились в мусор.

Не знаю, почему я вспомнил о «Дерби».

Гм-м…

Может быть, облигации?

Ведь именно поэтому Ти-Джей так боялся Стефании, а Гранту так необходим был пропавший робот: только он имел доступ к трехпроцентным облигациям. И Керри настаивала на общем собрании акционеров только потому, что облигации выросли в цене.

Решено: облигации.

Теперь надо забыть о дурацком сериале и подумать об облигациях и прибыли, которую я могу получить, если повезет.

Правда, существовал очень большой риск прогореть.

Но, черт возьми, разве мои премиальные – не плата за огромный риск? Как говорится, я каждый раз рисковал домом, выгоняя в поле корову. Почему бы не рискнуть еще разок?

Масса доводов против – все-таки страшно в первый раз; и два очень веских довода за.

Первый: я не считал, что проживу достаточно долго, чтобы воспользоваться хотя бы центом из этих денег.

Второй: мамуля придет в ярость.

И конечно, Служба финансовых услуг могла приобрести ценные бумаги на любой вкус, включая их страховку, залог и тому подобное.

Оставалась лишь самая малость – решить, куда именно вложить деньги.

Леверажные облигации – очень мудреная штука; их проще купить, чем объяснить, что это такое. По сути, здесь действовала та же теория выборов, когда в каждом мне, а о моих деньгах. Пусть они хоть как-то помогут людям в их праведной войне. В уже проигранной войне. Только большинству это еще неизвестно.

Человечество может рассчитывать только на то, чтобы выжить, – победить уже невозможно.

Значит…

Я нажал на клавишу «справочная». Ага, у «Лунар файф энтерпрайзис» здесь, в Беркли, местное отделение. Седовласая дама сообщила: вновь официально открыты лунные поселения и расконсервированы две станции «Л-5». Кстати, добавила она, весь проект осуществляется под эгидой Североамериканского Договора, дабы привлечь средства из общественных фондов Канады, Соединенных Штатов, национальной автономии Квебека, обеих Мексик и протектората на Перешейке.

Она осведомилась, намерен ли я инвестировать проект, и вывела на экран список уже участвующих компаний.

Мне захотелось проникнуть сквозь экран и расцеловать ее.

Я изучал список в течение получаса, обращался к сети за разными справками и в конечном итоге решил приобрести изрядную долю акций «Боинга» в создании высокоорбитальных челноков олимпийского класса. Чем больше у нас будет космических кораблей, тем лучше. Свободными акциями располагали проекты «Аполлон», «Вулкан» и «Геркулес». Впрочем, они почти собрали необходимые средства, и пристегиваться сюда мне не хотелось. Заложить новый челнок стоило чуть меньше миллиона; здесь боны работали эффективнее долларов.

Я решил разделить свои деньги на три части. На одну треть начать строительство «Пегаса», «Афины» и «Ганимеда». Вторую вложить в «Килиманджарскую катапульту», а третью – в проект «Бобовый росток»[8]8
  «Бобовый росток» – сюжет из американского фольклора о том, как Джек посадил боб и потом по его ростку залез на Луну.


[Закрыть]. Пожалуй, конкретном случае одни голоса имеют больший вес, чем другие. Основную массу голосов всегда можно предсказать, борьба идет за примкнувших в последний момент. Эти избиратели обычно составляют ничтожную долю электората, но их голоса намного весомее, потому что от них зависит исход выборов. Этот факт отравляет жизнь стойким партийным приверженцам и идеалистам, но он же делает политику не такой занудной.

А теперь примените теорию выборов к собранию акционеров. Кто, по-вашему, реально определяет политику акционерных обществ? Вот именно. Если вам по средствам приобрести контрольный пакет акций или, иными словами, взвалить на себя весь риск, в то время как другие акционеры спокойно получают гарантированный доход, вы приобретаете леверажное преимущество – получаете в свое распоряжение рычаг управления финансовой политикой компании.

На словах все просто, да? Но лишь до тех пор, пока кто-нибудь другой не выкупит еще больший пакет. И тогда все повторяется. Вы берете все новые и новые акции до тех пор, пока все не пойдет наперекосяк.

Но и в этом случае никаких гарантий успеха нет.

Подобные финансовые операции не для слабонервных.

Черви, впрочем, – тоже.

Если бы я имел доступ к счетам отца, то, наверное, мог бы порыться в сети и подобрать что-нибудь подходящее, но я не ставил и пяти центов на то, что они еще не заблокированы матерью. Впрочем, в любом случае все равно не хотелось наводить ее на след.

Ну ладно…

Я изучил перечень на экране.

По-видимому, лучше всего вложить деньги в какой-нибудь долгосрочный проект.

Возможно, я неисправимый оптимист, но почему нельзя строить планы на будущее? Ведь речь идет не обо срок осуществления последнего проекта слишком велик. Трудно сказать, завершат ли его когда-нибудь, потому что существовали весьма значительные технические трудности в реализации изменения силы молекулярных связей, но в финансовом плане все выглядело очень привлекательно. Если этот орбитальный лифт все-таки заработает, стоимость вывода на околоземную орбиту одного килограмма груза упадет с пяти тысяч бонами до пяти. Оплачиваться будет только электроэнергия, да и то большая часть ее вернется в систему на обратном пути.

Военное казначейство могло предоставить все необходимые бумаги, причем брокерская служба армии США брала минимальные комиссионные, а налоги взимались автоматически. Впрочем, именно эти вложения попадали под действие программы прогрессивных капиталовложений; реинвестиционные фонды налогом не облагались, так что почти все немедленно включалось в оборот, а доля Дяди Сэма ограничивалась контрольным пакетом акций. Я написал постоянно действующую доверенность, согласно которой все мои премиальные в будущем должны автоматически инвестироваться в такие-то отрасли в указанной очередности и в следующих пропорциях и т. д. и т. п.

Следующие полчаса я истратил на составление приоритетных направлений для своих будущих инвестиций.

Направление первое: вложения в космические технологии – челноки, орбитальные станции, колонии, шахты, катапульты, орбитальные лифты, космические фабрики и все остальное, что я упустил из виду. Поддержка новых проектов, в крайнем случае вложения в осуществляющиеся программы.

Направление второе: вложения в полезные грузы, предназначенные для эвакуации с Земли. В первую очередь нам понадобятся генные банки и коллекции семян; все виды земной экосистемы в максимально возможных масштабах, А также инвестиции в проект

«Мировая библиотека»: необходимо спасти культурное наследие и особенно научное. Когда же грузоподъемность космического флота перестанет быть ограниченной, направление номер два автоматически становится приоритетным.

Третье направление: биологические исследования, биотехнологические разработки и их внедрение. При необходимости сюда можно подключить обучающие и образовательные программы. Иными словами, все – для уничтожения червей.

Именно так! Вот куда пойдут мои деньги. Я удовлетворенно улыбнулся экрану компьютера и откинулся на спинку стула.

Впрочем, это-то легче всего; предстояло еще возвести юридический барьер, неприступный для мамули.

Пожалуй, следует создать какой-нибудь траст, самостоятельно зарабатывающий на свое существование. Хотя нет, лучше фонд. Допустим, «Брасс Кэннон фаун-дейшн» – частный инвестиционный фонд, с правом ликвидации исключительно с разрешения Джеймса Эдварда Маккарти или только после его смерти. Кроме того, все случайные доходы, полученные Маккарти, равно как и фондом, настоящим распоряжением перечисляются на его счет без всяких условий, отчислений или задержек. Я использовал стандартную, прочную, как дамасская сталь, систему юридической защиты. Что бы там ни говорили высокооплачиваемые адвокаты, пока это по-прежнему самый надежный вариант. За последние два десятилетия крючкотворы впустую потратили триста миллионов человеко-лет, пытаясь подкопаться под эту систему. Ее нельзя взломать, не разрушив при этом половины финансовых сделок в нашей экономике. Но даже если кто-нибудь исхитрится, то в результате действия закона об охране намерений, вполне возможно, вмешается Верховный суд и, проще говоря, все усилия сутяги все равно пойдут коту под хвост.

Тем не менее для пущей уверенности я сделал дополнение: при любой попытке нарушить инструкции деньги фонда «Брасс Кэннон Фаундейшн», в потребном для этого количестве, постоянно направляются на оплату юридической помощи, имеющей единственной целью предотвратить любые попытки завладеть имуществом фонда или изменить его цели. При этом финансируются любые юридические меры защиты, до тех пор пока не закончатся либо вышеуказанные, либо деньги фонда.

Иными словами, чем сильнее будут вымогать мои деньги, тем быстрее они закончатся – состояние самоликвидируется. Из энергично расширяющегося инвестиционного предприятия «Брасс Кэннон фаундейшн» превратится в параноидальное существо, стремящееся выжить любой ценой. Мой фонд буквально покончит с собой, но никому не сдастся на милость. Более того – не сможет сдаться: во избежание капитуляции он сожрет сам себя. Мамочке придется подобрать ключ к защите фонда, если она вообще понадеется довести дело до суда. Значит, она истратит больше, чем стоит весь фонд, только на внесение его в список дел, назначенных к слушанию. А буде ей удастся преуспеть в этом, то же самое условие заморозит рассмотрение дела на тысячу лет или больше – сколько понадобится фонду, чтобы выиграть дело или истощиться.

Нетрудно предположить, что, ожесточившись, мамочка все-таки подаст в суд. .. даже осознавая невозможность получить мои деньги, и сделает это только ради одного – чтобы лишить меня средств. Значит… Пусть сработает моя изощренная защита – в таком случае я выдвину встречные иски о возмещении ущерба.

Ох, и презабавная штука – эти защитные инструкции. Можно создать и спустить с цепи такого юридического монстра, что потом с ним десятилетиями не сладишь. Например, дело о долларе деда Купера длится уже пятьдесят лет, и похоже, юристы будут биться с этим до конца сто-летия, когда его доллар станет дороже всей планеты.

Вот вкратце его история.

Дед Купер считал себя большим умником. Он приобрел траст стоимостью в один доллар, доходы от которо-го завещал первому ребенку своей единственной дочери по достижении им двадцати одного года. Кстати, тогда его дочери было четыре годика. Потом дед умер, оставив электронную инструкцию (ее быстренько обозвали «крестной феей»), оперирующую трастом без помощи человека. Программа сначала вложила доллар в китайские трудовые соглашения, а потом в оптическую промышленность – за три недели до Пакистанского договора. После этого приобрела фьючерсные акции микробиотех-нологической фирмы «Эппл» за восемнадцать дней до реализации проекта «Пепин», и так далее. За пятнадцать лет электронный «дядюшка Скрудж» довел состояние покойного деда Купера до миллиона. Оно и неудивительно: со скоростью шестнадцать миллиардов операций в секунду, наверное, можно вычислить, где ожидается большая игра на повышение. Уильма Купер родила близнецов с помощью кесарева сечения. Акушер потом кусал себе локти. Мама и папа Купер, чувствуя ответственность за будущее своих детей, создали электронных «ангелов-хранителей», контролирующих и защищающих юридические и финансовые интересы дедушкиных внуков. Так уж случилось, что в результате несчастного случая погиб папа Купер, у мамы Купер парализовало ногу. «Ангелы-хранители» близнецов немедленно приступили к действиям, и в течение трех дней каждый из них вчинил целую кучу исков своему конкуренту. «Ангел» близнеца Б хотел оттяпать у близнеца А половину денег, утверждая, что без вмешательства врача близнец Б родился бы первым. «Ангел» близнеца А обвинил близнеца Б в клевете, психической неполноценности, покушении на жизнь, извращении намерений и злостном сутяжничестве. Оба «ангела» также подали в суд на акушера, на больницу, где дети родились, и на охромевшую маму Купер, которая подписала согласие на кесарево сечение, заставляя ее возместить крупный материальный ущерб, который они понесли, будучи вынуждены возбудить дела против некомпетентного врача, больницы и самой мамы. Близнецы тем временем оставались в блаженном неведении относительно судебных баталий ради защиты их интересов, потому что им в то время было всего по два годика.

Продолжать?

Что ж… дальше еще интереснее. Выяснилось, что сверхпредусмотрительные мама и папа, опасаясь несчастного случая, бесплодия, выкидыша и т. п., поместили на хранение в детский центр Нортриджа три яйцеклетки и шесть пробирок со спермой. Смерть папы Купера автоматически запустила в электронную сеть еще трех «ангелов-хранителей», каждый из которых настаивал на преимущественном праве его «клиента» на наследство деда Купера, несмотря на то что он еще не зачат. Согласно их аргументации, зачатие подразумевалось, коль скоро хранились яйцеклетки и сперма, и таким образом, согласно закону об охране намерений, один из троих «обязанных родиться» должен стать правопреемником траста. Тут уж вмешались религиозные секты, и дело пошло прямиком в Верховный суд. (Двое судей сразу подали в отставку, не желая заниматься всей этой путаницей, а «ангелы-хранители» сопротивлялись любой попытке рассмотреть каждый иск отдельно; они требовали вынести общее решение, а не частные определения.) Иудейско-исламские баптисты-фундаменталисты объявили дело богохульным из-за аборта мамы Купер еще в школе. Вот кто был первым ребенком, утверждали они. И поскольку он умер, деньги должны быть возвращены деду Куперу, который, как выяснилось, когда-то подписал обязательство о помощи Министерству спасения меньших братьев (имелись в виду кошки, собаки, лошади, коровы, овцы и свиньи, но только не приматы). Дед перед смертью не успел оплатить поручительство (пять долларов), и потому министерство потребовало наложить арест на его имущество. Упомянутое министерство являлось одним из отделений Коалиции христианских баптистов, которая консолидировалась – не удивляйтесь – с иудейско-исламскими баптистамифундаменталистами. Когда дело закрутилось, организация, предварительно создав электронного «сторожа» своих интересов, распалась на шесть самостоятельных сект. «Сторожа» начали преследовать сразу шесть электронных гарпий. Тут уж судно действительно дало течь. Получалось, что дед Купер задолжал всем. Юридические программы, передравшиеся в компьютерной сети, превратились в чудовищный зверинец. Одна-единственная крестная фея породила целый выводок ангелов-хранителеи, гарпий, демонов, чертей, привидений, берсеркеров, троллей и упырей, не говоря уже о безымянных тварях, – и все они рыскали по компьютерным сетям в поисках горла, которое можно перегрызть. Затем туг последовал взрыв…

Выяснилось, что долларовая купюра деда Купера, которая по-прежнему хранилась в сейфе у брокера, оказалась фальшивой. Кто-то всучил ее Куперу, а тот, не посмотрев как следует, расплатился с брокером. Подделку обнаружили случайно – во время съемок видеофильма о «мыслящих» компьютерных программах. Тут выплеснулось такое море дерьма, что все предыдущее показалось божьей росой.

Если исходный контракт недействителен, потому что у деда Купера не нашлось настоящего доллара, то кому тогда принадлежат дивиденды? Брокеру? Держателям акций идея понравилась. Брокер незамедлительно подал в суд на траст Купера за мошенничество. Траст вчинил встречный иск за нарушение контракта, настаивая на том, что брокер, приняв фальшивый доллар, тем самым подтвердил заключение контракта. Следуя букве закона, правительство Соединенных Штатов заняло шизофреническую позицию: Министерство юстиции заявило, что расторжение первоначального контракта будет нарушением закона об охране намерений, а Министерство финансов возражало, ибо подтверждение контракта легализовало бы подделку пластиковых долларов. Министерство юстиции указало, что на основании истекшего срока давности доллар можно считать законным платежным средством. В качестве контраргумента Министерство финансов выдвинуло положение о конфискации незаконных доходов, по которому все состояние внуков Купера должно перейти государству. Тогда объявился фальшивомонетчик, подделавший этот доллар, и тоже потребовал деньги, заявив, что его доллары – произведения искусства и ими он не расплачивался, а давал их взаймы. По крайней мере два президента предлагали сбить курс доллара до нуля на двадцать секунд, чтобы траст Купера самоликвидировался, не выдержав экономических трудностей. Врач, принимавший двойню у мамы Купер, покончил с собой; его семейство притягивало к суду всякого, кто попадал в поле их зрения, заявляя, что длившаяся годами юридическая травля довела их родственника до нервного истощения и самоубийства.

Самих близнецов – вы еще не забыли о них? – разлучили сразу же после подачи первых исков. С четырехлетнего возраста они не видели свою мать. Когда им стукнуло по двадцати одному году, наследство деда Купера достигло почти миллиарда, но до сих пор ни один из исков не рассмотрен в суде. В день, когда траст Купера превысил стоимость Цюрихской лотереи, члены Международного валютного совета подали в суд на Министерство юстиции США, обвинив его в создании ситуации, чреватой крахом мировой экономики. Их иск гарантировал по меньшей мере еще два десятилетия юридических танцев вокруг да около траста. Это с самого начала и составляло цель иска: заморозить капиталы Купера. Размораживание их в один прекрасный день нанесло бы сокрушительный удар по экономике, последствия были бы непредсказуемы. Тем временем программы-вампиры всех стран только и искали случая ввязаться в бучу. Несмотря на то что инвестировать траст Купера считалось весьма рискованно, фьючерсные акции семи крупнейших корпораций траста хорошо шли на Нью-йоркской фондовой бирже, не говоря уже о целом выводке мелких акционерных обществ, которые либо участвовали в их прибылях, либо дублировали их финансовую политику. По крайней мере, большинство замешанных в этом деле компьютерных программ оказались достаточно умны, чтобы оградить себя от враждебных действий закона; они даже начали расширять инвестиции, включая создание нескольких новых трастов по куперовскому принципу… Ходили слухи, что Верховный суд намеренно тормозит рассмотрение дела из опасения развалить рынок. То, что больше половины участников этой грандиозной аферы умерло во время эпидемий, для программ не имело никакого значения – они продолжали биться, отстаивая собственные интересы. Дело кончилось тем, что они породили новое поколение программ-упырей, рыскавших по сетям в поисках лакомого куска.

В день, когда вступила в силу национальная программа восстановления земель, посыпалось столько заявок, что нью-йоркская компьютерная сеть вышла из строя еще до обеда. Руководители программы отказались продолжать ее до получения права вето на любые происки траста Купера. Федеральный апелляционный суд отклонил требование. Тогда они не мудрствуя лукаво еще три раза подряд выводили сеть из строя. (Разумеется, это вызвало новую волну исков и встречных исков от каждого, начиная судейскими и руководителями программы и кончая посторонними людьми, потерявшими свои состояния на зараженных территориях.) Подождите, это еще не все! Отказ Конгресса отстранить траст Купера расширил все происходящее до масштаба всевозможных сделок в рамках программы восстановления земель. Да, прямое предложение нескольким сотням тысяч возможных участников свернуть себе шею было сделано намеренно. Траст Купера ежедневно начинал столько тяжб, сколько не насчитывалось за всю историю человечества. Дело приобрело характер правовой черной дыры, а правительство тем временем подсчитывало доходы от судебных сборов, прямо пропорциональных количеству вчиняемых исков, так что министру финансов был прямой смысл поддерживать неразбериху как можно дольше.

Что и говорить, дед Купер заварил крутую кашу!

Я сильно сомневался, что мои скудные сбережения когда-нибудь смогут спровоцировать такую драку, по од-ной-единственной причине: куперовские деньги были настоящими долларами, мои же – лишь бонами. Но прецедент Купера непременно заставит мамулю серьезно задуматься. Взлом защиты вокруг моих денег обойдется дороже, чем она может себе позволить.

Да, именно так – настолько я зол на нее.

Она придет в бешенство и убьет меня.

Кстати, мысль очень своевременная. Необходимо еще и завещание. Всего несколько минут работы: «В случае моей смерти…» – и так далее.

Нет, она никогда мне не простит,

Я проверил все с самого начала, включив сюда страховку, залог, гарантии закона об охране намерений. Затем запрограммировал постоянный контроль за утечками. Закончил я тем, что подписал передачу прав моему адвокату и назначил ответственной Центральную службу финансовых услуг, оговорив максимально возможную сумму возмещения ущерба – триста процентов.

Все.

Теперь мои денежки заперты так прочно, что даже мне их не выдадут без моего разрешения.

Я перечитал все еще раз, подтвердил, подписал – и выбросил из головы.

К черту Алана Уайза!

В. Как называют хторранина, пожирающего собственных детишек?

О. Заботливый родитель.