Текст книги "Единороговый гамбит"

Автор книги: Дэвид Бишоф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– О-о, – вымолвил Ян Фартинг. И задумался. – Погодите минуточку. Так что, собственно, происходит? Ясно одно – жизнь устроена совсем не так, как нас всех учили в Грогшире. И Бог, получается, не Бог, и Сатана – не Сатана, и ангелы – не ангелы...

– Да, я вас понимаю. Но надо знать, что внешность вещей обманчива. Надо докапываться до символического смысла, до предназначения... до истины, сияющей из глубин. Как я не устаю повторять, догма – это мать догов. Сука – прошу прощения за грубость. Скорлупка какой-то бывшей, выеденной энергии, сковывающая людей, которые находятся в ней. Надо разгребать завалы догматического дерьма, иного не дано.

– И все-таки я не понимаю. В смысле, это все очень похоже на какую-то безумную игру, и я должен в нее играть, но не знаю правил, а стоит какое-то правило узнать, как оно на глазах меняется!

– Звучит как описание образа жизни каждого мыслящего индивидуума. На самом деле все очень просто – только я об этом узнал совсем недавно. Мою жизнь не назовешь счастливой. В нашем обществе я чужак... изгой. Часто я бываю жертвой шуток со стороны коллег, родственников... Бог свидетель, даже друзей. А успехом у женщин стал пользоваться лишь с недавних пор.

– Я знаю, о чем вы говорите, – произнес Ян, оглянувшись на спящую Аландру.

– Но так, как я это понимаю, Ян, жизнь – азартная игра. Подвох вот в чем: если она сумела тебе внушить, что главное в ней – выигрыш, ты обязательно окажешься в проигрыше. Потому что суть не в Игре. Суть в том, чтобы играть.

– Что-то не пойму.

– Поймете. Думаю, всякий в конце концов к этому приходит. Просто каждый выражает этот метасмысл на своем языке.

– Но если мы не будем стремиться к выигрышу в этой Игре, мы проиграем. Если мы не победим этого гнусного Колина Роулингса... мы проиграем! Дьявольщина, Билл Кистер, человек либо выигрывает, либо проигрывает – среднего нет! Так уж повелось на свете!

– И вы вечно оставались в проигрыше, верно, Ян? Не так-то легко смириться с мыслью, что на самом деле ты – победитель... но еще сложнее дойти до осознания, что, кроме побед и поражений, есть еще много чего всякого. Столько вещей, загадочных и чудесных.

– Нет! – вскричал Ян срывающимся от гнева голосом. Отвернулся от чужеземного идиота, вздумавшего судить его по своей мерке, и решил, что слова больше не скажет.

Но прошло еще очень много времени, прежде чем он смог заснуть.

Глава 7

Зверя Апокалипсиса они повстречали сразу же, как только поднялись по специальной эстакаде на 666-е шоссе (оно же «Три шестерки»).

Мокрый до мозга костей, зловеще хлюпая и отфыркиваясь, Зверь вынырнул из озера, что простиралось по левую руку от шоссе.

Был он семиглав и десятирог. На каждом рогу красовалось по короне, а на каждой короне были начертаны неприличные слова.

– О-хо-хо, – пробормотал Билл Кистер, делая шаг назад. – Где-то я про него уже читал.

Аландра и Хиллари завизжали, Алебастр, распушив хвост, стрелой вскочил на ближайшее дерево. Воздух наполнился звоном рыцарских мечей, торопливо вытаскиваемых из ножен. Кроули Нилрем полез в карман за своими Глазами Слоновой Кости, а Ян Фартинг уже обнажил свое волшебное Перо.

– Минуточку, – обратился к спутникам Нилрем. – Послушаем, что он имеет нам сказать.

Зверь шумно выбрался на берег. Одна из его голов раскрыла пасть:

– Народ, полотенца не найдется?

Зверь был подобен барсу. Впрочем, ноги его были, как у медведя, а пасть – как у льва.

Его бессчетные глаза остолбенело уставились на пришельцев.

– Не волнуйтесь, не трону, – сказал он. – Я тут просто пошлину за въезд на шоссе собираю.

– И какова же твоя пошлина, о, Зверь? – спросил Кроули Нилрем.

– Цена греха, – ответил Зверь, – или по пять баксов с носа.

– Может быть, тебя устроят ювелирные изделия?

– Какие?

Нилрем пошептался с сэром Годфри.

– Есть у нас драгоценный алмаз, и он намного ценнее, чем все твои пошлины.

– Эй, не надо тут этих китайских церемоний. Я его беру... только дайте сначала на него посмотреть.

Сэр Годфри пошел искать алмаз в сумке, навьюченной на единорога.

– Мы слышали, – сказал Ян Фартинг, наконец-то заставив себя выступить вперед, – что 666-е шоссе – это опасный путь.

– А то! На шоссе, где командует Тетушка, без демонических штучек не обойдешься. Оно у нас вымощено добрыми намерениями – не хухры-мухры!

– Хорошо еще, что добрыми, – заметила Хиллари, тщетно пытаясь сманить Алебастра с дерева.

– Так чего же нам ждать? – продолжал Ян.

– Да ничего особенного. Классический набор: львы, тигры да медведи.

– Но они живут по всему Темному Кругу, не только у вас!

– Ну да. Только наши страшнее, зубастее и всякое такое. На 666-м шоссе мы зря денег не берем!

– Э-э-э, по-моему, вы не совсем правильно поняли... – вмешался Билл Кистер. – Мы предпочли бы путешествие без происшествий.

– Без происшествий? Фу, скучища! Тетушка будет против – она у нас повеселиться любит...

– Тетушка? – переспросил Кистер.

– Ну да, Тетушка Христа.

– Боже всемогущий! – вскричал Ян. – Понял! Это же из Библии. Откровение!

– Угадал, приятель. Тетушка набрала целую команду. Драконы там, чудища и типа того. Ух, ну мы и развернемся, когда спустимся на Землю! Пойдут клочки по закоулочкам! Всех – в щебенку, власть – нам!

И Зверь захохотал во все свои десять голов.

– Секундочку... – произнес Билл Кистер. – Знаете, один момент всегда был мне неясен. Вы говорите, что знаете о существовании Библии и Откровения.

– Угу! Там у меня суперзвездная роль, друг! – Зверь сорвался на мурлыканье.

– Да. Вот именно. И вы будете на стороне Люцифера.

– Наверное, да, хотя мы с этим типом лично не знакомы. Главное – ух и дадим мы всем жару! Аж когти чешутся!

– Вот этого-то я и не понимаю. Если вы читали Библию, и, прежде всего, Откровение, то должны знать, что проиграете битву и будете ввергнуты в огненное озеро на веки веков. Зачем зря стараться, раз вы знаете, что вас ждет поражение?

– Вражеская пропаганда! – завопил Зверь и принялся скакать на месте. – У Тетушки свои пророчества есть, поняли? И мы знаем, что нам равных нет, поняли?

Зверь принялся расхаживать по шоссе, хрипло распевая воинственную строевую песню.

– Дьявол гордился, да с неба свалился, – пробормотал Кистер. – Как это верно.

– Ать-два, ать-два! Врага поднимем на рога! – пел Зверь, ритмически размахивая всеми своими руками, ступая в ногу всеми своими лапами. – Вейся, вейся, черный стяг! И-и-и-я! – Половина ног поднялась и одновременно пнула воздух; прыжок; выпад другими ногами. – Видал-миндал? Когда труба позовет, мы всем командам сто очков вперед дадим!

Подошел Годфри, боязливо протягивая на ладони великолепный алмаз из сокровищницы тролля Троллькиена.

– Этого достаточно, о, Зверь?

– Вполне достаточно, добрый рыцарь, – заявил семиглавый мамонт, двумя когтями подхватив драгоценный камень с ладони. – Можете идти по нашему шоссе, пока невмоготу не покажется.

– А опасности?

– Никаких – разве что для ваших бессмертных душ. Ну, может, какой подгулявший демон вам по носу заедет. Только не забывайте наши правила: зверей не кормить! И на съедение им не отдаваться – неча баловать!

– Приложим все усилия, – успокоил его Кроули Нилрем. – Вперед, друзья! Грядущее нас ждет! – указал он рукой на горизонт.

Ян уже заметил, что Нилрем, никого не спрашивая, взял на себя роль предводителя. Но, что действительно удивило Яна, так это с какой радостью сэр Годфри позволил сместить себя с этого поста. В промежуток времени между нападением исполинской руки и ужасными подвалами дракуна Принцерюша сэр Годфри Пинкхэм явно пришел к выводу, что заслуживает отдыха от тягот рыцарской жизни. К тому же его Прекрасная Дама, его нареченная невеста Аландра дала сэру Годфри отставку, что разом лишило поход, как минимум, половины смысла. И теперь у сэра Годфри сохранилось только одно желание – остаться в живых.

Они ступили на шоссе (вымощенное, кстати сказать, через пень-колоду) и зашагали в указанном Рупом Пугаром направлении.

По ровной дороге шагалось легко. Иногда к самой обочине подступали скалы или лес, но на большинстве участков местность отлично просматривалась на все четыре стороны, причем обещанных чудищ нигде не было видно. «Ну и ладно», – подумал Ян, впервые залюбовавшись причудливой красотой этого искривленного мира, где озера солнечного света соседствовали с вычурными тенями. За отрядом увязался ветерок, озорной и беспечный, пахнущий какой-то неведомой, невидимой рекой. Он весело ворошил волосы путников.

– Ты только вообрази, Ян... – задумчиво произнесла Аландра. Отметим, что наша с виду хрупкая принцесса шла уверенной походкой, изобличавшей недюжинную физическую силу. – Ты только вообрази себе: я – Ключ... к самому Богу.

– К Творцу. Мы не знаем, Бог ли он на самом деле, – отозвался Ян. – Это просто тип, к которому Колин Роулингс должен попасть, чтобы завладеть всем Полимиром.

– Ян, ведь все равно это кто-то вроде Бога. – Аландра с подозрением взглянула на своего собеседника. – Похоже, ты не совсем понимаешь, какой теперь на мне груз ответственности!

– ?!

– Неужели непонятно? Я самая настоящая Мадонна!

Билл Кистер, вытаращив глаза, повнимательнее присмотрелся к Аландре.

– А ведь верно – похожа, – пробормотал он. – Может, она еще и поет?

– Но ты ведь не... ты ведь не в положении, – озадаченно проговорил Ян. – Или все-таки?..

– Ну, разумеется, нет, дурачок. Но, несомненно, моя непорочность так нравится Богу, что он возложил на мою ничтожную плотскую оболочку роль моста между Землей и Царствием Небесным!

Она вскинула голову к небу, пытаясь изобразить из себя Орлеанскую Деву, узревшую мучительное видение.

– Я думаю, Ян, мои глаза отверзлись! – пылко молвила она. – Я не кто иная, как невеста Бога!

– Невеста? Невеста?! Мы что же, запутались в собственных метафорах? – не выдержал Кроули Нилрем.

– Поверьте, это самый незначительный из литературных парадоксов корпуса письменных текстов, который здесь задействован, – отозвался Билл Кистер, выгнув бровь.

– Да! – провозгласила Аландра. – Теперь я вижу! Еще совсем малюткой, еще не отыскав клада с моими драгоценными рунами, я догадывалась, что во мне есть что-то особенное. Что-то неземное! Безусловно, я – дитя ангелицы, как подозревал мой папочка!

«Вот так со мной всегда, – подумал Ян. – Стоило мне открыть для себя женщину моей мечты – красивую, страстную, раскованную, – как она открывает для себя религию!»

– Аландра! – воззвал он. – А как же я?

– Ох, давай обойдемся без этих жутких мужских сантиментов! – воскликнула принцесса, трагически закатив глаза. – Вы, мужики, – всего лишь ходячие половые железы с капелькой мозгов сверху, чтоб на стены не натыкаться!

Рыцари хором загоготали.

– Аландра, – прошептал Ян, – ты же пока точно ничего не знаешь. Ну почему же ты торопишься с выводами?

– Да, дорогая моя девочка, – поддержал его Кроули Нилрем. – Вполне возможно, что ваш носик просто хорошо входит в замочную скважину, только и всего!

Аландра потрогала свой нос и тут же сердито отдернула руку.

– Чушь! Как не стыдно насмехаться над святыми вещами!

Надувшись, она вырвалась вперед отряда и вдруг остановилась, торжествующе воздев руки к небесам:

– Знаю! Мои руны! Вот кто мне скажет, кто я такая!

Она отстегнула от пояса мешочек с рунами.

– Минуточку внимания, юная леди! – твердо сказал Кроули Нилрем. – Мы должны выполнить нашу миссию! Нам никоим образом нельзя останавливаться посреди 666-го шоссе из-за каких-то дурацких рун!

– М-р-р, Кроули, – протянул Алебастр. – Плохо же ты знаешь принцессу Аландру Многошумную!

Аландра топнула ножкой:

– Делаем привал!

– Нет!

– Делаем привал! – завизжала она, подпрыгнув в воздух.

– Моя юная леди, уж не хотите ли вы, чтобы я вас отшлепал? – Голос Нилрема был подобен грому.

– Не хотите ли вы повысить тон на несколько октав, будьте так добры? – Голос Аландры был подобен молнии. Ее глаза запылали, вся ее красота обернулась огневой мощью.

– Мы вас здесь бросим! – вскричал Кроули.

– Не-а, не бросите. – Внезапно голос Аландры вновь зазвучал нежно, кротко, даже чуть лукаво. – Потому что я – Ключ. – Она послала Нилрему воздушный поцелуй. – Со мной ссориться – совсем не в ваших интересах.

Нилрем заскрипел зубами.

Но отряд остановился и стал ждать, меж тем как Аландра раскрыла свой кошелек и заглянула в него.

– Рунушки! – вкрадчиво позвала она. – Как вы там поживаете, мои дорогушечки, мои драгоценные каменюшечки?

Молчание. Аландра опешила.

– Руны? Мама вас зовет.

Молчание.

– Да хватит вам дрыхнуть, рожи булыжные! – заорала принцесса.

Подействовало моментально.

Камни обалдело выпрыгнули из кошелька и зависли над ним облаком, покуда гравитация не вспомнила о своих законах и не уронила их, клацающих от ужаса, обратно.

– Что, спать мешаю?

Из кошелька раздался придушенный щебет множества голосов.

– Так вот, руны, у вашей повелительницы к вам вопрос. А ответ ей нужен такой четкий, какой только может родиться из ваших гранитных мозгов. Понятно?

Невнятный, но горячий утвердительный щебет.

– Отлично, камни. Пожалуйста, на сей раз говорите безо всяких обиняков. Тут присутствуют посторонние, которые тоже заинтересованы в ваших пророчествах. – Принцесса сделала драматическую паузу и глубоко вздохнула, что заставило ее обворожительно-пышную грудь подняться еще выше. – У меня есть основания полагать, что я происхожу от священных существ, благодаря чему меня и нарекли Ключом! Являюсь ли я новой Пресвятой Девой, которую сам Творец даровал нашей юдоли?

Запустив руку в кошелек, она вынула одну из рун.

– Ах да, – пробормотал Кроули Нилрем, – руны Рахнера. А я-то про них совсем забыл.

Руна была плоская, круглая, совершенно гладкая, если не считать какого-то вырезанного на ней значка.

– Орато! – просияла Аландра. – Вот видите: это и есть руна-глашатай!

– О, радость, о Аландра! Да, да, мы всегда звали вас Ключом! О, вы, безусловно, Ключ, а Ключ – это вы! – утешил ее писклявый голосок – Вы – Ключ к Темному Кругу!

– Эти люди утверждают, что моя Ключевая Важность связана с местом под названием Божедомский Проход. У меня есть основания полагать, что я – благословенная Творцом Святая Дева. Я должна наверняка узнать, что это правда.

– Мадам, Дважды Благословенная Принцесса Радуги...

– Трижды Благословенная, олухи! – властно поправила руны Аландра.

– О, да, о, безусловно. Возлюбленная госпожа, если вы соблаговолите вновь поместить меня среди моих коллег, мы проведем конференцию и, несомненно, получим ответ.

Аландра с нескрываемой радостью опустила руну обратно в мешок и улыбнулась своим спутникам:

– Вот видите? Это добрые камни, очень достойные. Не скрою, порой и на них бывает проруха, но очень часто не по их вине, так что...

Из горловины мешочка вырвалась одна-единственная фраза:

– ...святой себя возомнила!

Щебечущий хохот, свист и фырканье. Краска гнева залила черты Аландры. Хохот слышался все явственнее.

– Прекратить! – вскричала Аландра, вся красная, как свекла.

Однако камушки только громче засмеялись. Аландра выудила первую попавшуюся руну.

– Ты, камень! Я требую ответить, в чем причина этого смеха!

Нилрем выгнул шею, разглядывая руну, и сообщил всему отряду:

– Это Фарса, руна Артистов Разговорного Жанра, Пьяного Веселья и Непроходимой Дури.

– Мадам, – заявила руна, – в смысле святости вы ближе всего к священным коровам!

Новый взрыв хохота из мешочка.

– Аландра, если бы вы брали деньги, страна давно бы погасила все свои внешние долги!

– Что-о? – вопросила Аландра, покраснев еще пуще.

– И кстати о высоких финансах: был год, когда вы выглядели так, будто круглосуточно трудились в банке спермы!

Щеки Аландры стали пурпурными.

– Святая Принцесса Радуги, как же, как же, – не унималась Фарса. – Ребята, эта леди принесла облегчение стольким мужикам, что только держись!

У Яна отнялся язык. Его идеальная принцесса – и вдруг...

– Брехня! – завизжала Аландра. – Напраслина! Предательницы, языки без костей!

Швырнув Фарсу на дорогу, она высыпала туда же весь мешок и принялась топтать руны ногами.

– Брехня! Брехня!

– Аландра, – вмешался Нилрем. – Это руны Рахнера, дарованные вам Рэмбонцием Рикшей во время Кампании за Принцессу. Их опасно...

Прогремел взрыв. Принцессу Аландру, растрепанную и взъерошенную, подбросило в воздух на двадцать футов.

– Проклятие! – возопил Нилрем. – Как там звучит это подушечное заклинание?

– Подушечное? – недоуменно переспросил Кистер.

Ян не стал ждать никаких заклинаний, а просто ринулся спасать любимую. Но споткнулся о выставленную ногу Хиллари Булкинс и упал навзничь.

– Ой, мама! – воскликнула Хиллари.

Аландра, визжа, пикировала на дорогу. Сэр Годфри дал задний ход и, ловко подхватив принцессу, уберег ее от падения, которое вполне могло стать в ее жизни последним. Рыцарь и принцесса ворохом дубленой кожи и кружев повалились на дорожное покрытие из добрых намерений.

– О, всесильная Сила, – промолвил Кроули Нилрем, глядя в точку, где раньше валялись руны. – Этого-то я и боялся.

Над дорогой поднялось грибовидное облако.

– Терпение рун Рахнера истощилось!

– Может, мне извиниться? – кротко спросила Аландра, когда даже земля зашевелилась от зловещего грохота.

– Слишком поздно, – ответил Нилрем и полез за своими костями. – Остается ждать. Доживем – увидим.

Ян встал на ноги, зорко следя за поведением дымного облака. Оно тем временем стало рассеиваться.

На его месте высился каменный монолит.

В воздухе разнеслась симфоническая музыка.

На передней стороне монолита виднелась одна-единственная руна: свастика.

– Бей! – взревел монолит.

– Что ты натворила, о женщина! – вскричал сэр Годфри.

– А ведь всегда были такие вежливые, такие тихие! – зарыдала принцесса.

– Руны Рахнера выточены из осколков могучего и ужасного Гамбургерского Камня, – пояснил Кроули Нилрем. – Он не дает себя в обиду.

– Я правда-правда раскаиваюсь! Я не хотела! – Аландра вскочила и робко засеменила к Гамбургерскому Камню.

– Поздно, женщина. Злодеяние свершилось. Мы жаждем мести!

Две молнии, точно руки, протянулись от боков монолита к сгущающимся в небе тучам.

– Ситуация требует заклинаний высочайшей мощи, – задумчиво проговорил Нилрем, глядя на Кистера. – Готовы, мой мальчик?

Кистер расправил плечи.

– Так точно, сэр. Надеюсь. Вы только мне говорите, что делать.

Монолит рос. У него росли руки. Росли ноги. Росло его брюхо, так что до монолита становилось все ближе.

– Что выбираем: сопротивление или отступление? – вопросил сэр Годфри, размахивая обнаженным мечом. Ян тоже вынул свое Перо, хотя и очень сомневался в его эффективности при сложившихся обстоятельствах.

– Подождите минутку – попробуем воздействовать на него заклинаниями, – рассудил Кроули Нилрем.

Монолит неспешно надвигался на них. Воздух трепетал от его силы, от таящейся в нем электрической энергии – казалось, то была уплотненная ходячая гроза.

– М-да, старина Рикша веников не вязал, – заметил Нилрем, сжимая в кулаке Глаза Слоновой Кости. – И все же, не сочтите меня хвастуном, но я думаю, кое-что тут можно сделать.

Воздев руки горе, пожилой маг пробормотал несколько слов. Облака дыма перестали расползаться... вновь начали уплотняться... образовали две плоские длинные тучи.

Раздался гром, подобный урчанию в животах богов.

Ян увидел – но не услышал из-за грохота, – что Нилрем дает какие-то распоряжения Биллу Кистеру.

Кистер улыбнулся, кивнул и занялся собственными заклинаниями.

Результаты не заставили себя ждать.

Размахивая руками на манер дирижера, Кроули Нилрем направил тучи так, что они взяли монолит в тиски с обоих боков.

В тиски?

Нет, подумал Ян и, четко сознавая анахронизм своей метафоры, все же додумал мысль до конца. Монолит и тучи вместе напоминали... Сандвич!

– Скорее, маэстро Кистер! – вскричал Нилрем. – Майонез!

Билл Кистер, явно собрав в кулак все силы, повел рукой и произнес таинственные слова.

Из пустоты сгустилось и полилось вниз, на монолит, некое белое тягучее вещество.

Монолит замер.

А спустя мгновение с громким взрывом раскололся и рассыпался на мириады осколков.

Облака рассеялись.

На дороге осталась только куча щебня с красивыми белыми пятнышками.

Аландра приблизилась к ней.

– Бедные мои руны! – проговорила она с непритворным раскаянием.

– Раздвоение личности – обычная болезнь метафорических созданий, – пояснил Кроули Нилрем. – Я внушил монолиту мысль, что он является сандвичем из «Макдональдса», и вся его психическая организация разом обрушилась.

– Это мне урок, – промолвила Аландра, смахивая слезу со своих очаровательных глаз.

– У меня один вопрос, сэр, – вступил в беседу Кистер. – Как вы узнали, что именно майонез окажется ключом к победе? А не сливочное масло, скажем?

Нилрем величественно поднял брови.

– Позвольте, Уильям. Я все-таки забочусь о своем здоровье! Сливочное масло – на гамбургер?!

– А-а, – протянул Кистер, и отряд продолжил путь.