Текст книги "Голая обезьяна. Людской зверинец. Основной инстинкт"

Автор книги: Десмонд Моррис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 47 страниц)

Тем не менее телесные контакты полностью не исчезают. Испытывая боль или страх, малыш стремится найти защиту и утешение именно в таких контактах. Они случаются даже в менее драматичные моменты. Однако характер прикосновений претерпевает значительные изменения. Объятие уступает место поглаживанию по голове, похлопыванию по плечу и т. д.

Как бы то ни было, в этой фазе позднего детства, когда знакомство с жизненными реалиями сопровождается многочисленными стрессами, внутренняя потребность в телесных контактах и близости сохраняется на довольно высоком уровне. Эта потребность не столько уменьшается сама по себе, сколько подавляется. Тактильная близость ассоциируется с младенчеством, следовательно, должна остаться в прошлом, но обстоятельства вынуждают прибегать к ней. Данная проблема разрешается введением новых форм контакта, которые обеспечивают требуемую телесную близость, не вызывая у ребенка чувства стыда.

Признаки этих скрытых форм телесного контакта появляются очень рано, уже к концу первого года жизни. Они связаны с использованием так называемых переходных предметов – неодушевленных заменителей матери. Чаще всего в этом качестве выступают три предмета: бутылочка с соской, мягкая игрушка и кусок мягкой ткани, как правило платок. Младенец воспринимает их как источник интимных контактов, которые были у него с матерью. Он отнюдь не отдает им предпочтение в ущерб матери, но они ассоциируются у него с ее физическим присутствием. В отсутствие матери они заменяют ее, и многие дети отказываются засыпать без этих суррогатов. Платок или мягкая игрушка обязательно должны находиться в кроватке в то время, когда ребенок засыпает, иначе быть беде. Причем требование вполне конкретно: это должны быть та самая игрушка или тот самый платок. Нечто похожее, но незнакомое не годится.

На этой стадии переходные предметы используются только во время отсутствия матери, поэтому они столь важны во время отхода ко сну, когда контакт между нею и ребенком прерывается. Со временем ситуация меняется. Малыш становится все более независимым, и переходные предметы приобретают для него все большее значение в качестве средства успокоения. Иногда мать неверно истолковывает эту перемену, думает, что ребенок испытывает неуверенность в себе или страх по какой-то неведомой причине, и считает, что это шаг назад в его развитии. Однако сие отнюдь не так. Своим поведением малыш хочет сказать: «Мне нужна близость с мамой, но я уже не маленький. Я вполне самостоятелен, и мне достаточно контакта с этим предметом, вызывающим у меня чувство душевного комфорта». Как заметил один авторитетный ученый, переходный предмет напоминает о приятном контакте с матерью, заменяет мать, но в то же самое время служит защитой от материнских объятий, из которых ребенок уже вырос.

Подобное средство утешения может сохранять свое значение на протяжении нескольких лет, в редких случаях до подросткового возраста (известен казус, когда одна девушка, уже достигшая совершеннолетия, всегда брала с собой в постель огромного плюшевого мишку). Я говорю о «редких случаях», но это понятие требует уточнения. Сохранение привязанности к тому же самому переходному предмету, который был нужен нам в младенчестве, действительно большая редкость. Как правило, мы пользуемся заменителями заменителей. А ведь когда платок превращается в шубу, мы обращаемся с ней гораздо почтительнее, не так ли?

Еще одна форма скрытой интимной близости, к которой прибегает растущий ребенок, – энергичная игра. Если обниматься с родителями недостойно большого мальчика или большой девочки, а потребность в этом все еще существует, можно устроить шутливую борьбу, и борцовский захват не будет выглядеть как нежное объятие. Во время подобной игры ребенок вновь может пережить ощущение интимной близости младенчества, скрытой под маской взрослой агрессивности.

Этот способ настолько эффективен, что шутливую борьбу с родителями устраивают даже подростки (впоследствии взрослые в подобных играх ограничиваются дружеским ударом по руке или спине). Следует заметить, что детская борьба «понарошку» включает в себя не только осуществление скрытой интимной близости. Это также проверка сил и изучение новых физических возможностей. Но переживание младенческих ощущений имеет очень важное значение – намного более важное, чем это принято считать.

С достижением половой зрелости возникает новая проблема. Уровень телесных контактов с родителями продолжает снижаться. Отцы обнаруживают, что их дочери неожиданно становятся менее игривыми. Сыновья избегают прикасаться к матерям. Еще более усиливается стремление к независимости, которое теперь приобретает новую форму: требование невмешательства в личную жизнь.

Младенцу было нужно, чтобы его обняли, ребенку – чтобы его отпустили, а вот подростку нужно, чтобы его оставили в покое. По словам одного психоаналитика, по достижении половой зрелости «молодой человек склонен к самоизоляции; отныне он живет с членами своей семьи, как если бы они были ему чужими». Это, конечно, преувеличение. Подростки ни за что не станут целовать чужих людей, но тем не менее продолжают чмокать своих родителей. Да, теперь поцелуи носят более формальный характер, но короткие интимные контакты все-таки продолжаются. Как и у взрослых, у подростков они происходят главным образом во время церемоний приветствия, прощания, поздравления и соболезнования. На самом деле подросток – это уже взрослый человек (иногда даже супервзрослый) в том, что касается его интимных отношений с членами семьи. Подсознательно идя на хитрости, любящие родители решают эту проблему самыми разными способами. Зачастую они осуществляют скрытый телесный контакт, предлагая поправить галстук своему чаду или снять пылинку с его пальто. Если подросток отвечает, что может сделать это сам, значит, он – тоже на подсознательном уровне – разгадал уловку.

Когда подросток становится взрослым и начинает вести полностью самостоятельную жизнь, с точки зрения телесной близости он переживает второе рождение, покидая лоно семьи, как два десятилетия назад покинул лоно матери. Возобновляется последовательность интимных отношений младенческой фазы – «обними меня – отпусти меня – оставь меня в покое». Молодые любовники, словно дети, говорят: «Обними меня!» Иногда они даже обращаются при этом друг к другу: «Детка». Впервые со времен младенчества интимная близость вновь приобретает интенсивный характер. Как и тогда, телесные контакты формируют прочную связь. Дабы подчеркнуть прочность этой связи, к призыву «Обними меня!» добавляются слова «И никогда не отпускай». Однако, когда процесс образования пары завершается и любовники объединяются в новую семейную ячейку, состоящую из двух членов, вместе с этим завершается и вторая фаза младенчества. Продолжает осуществляться новая последовательность интимных отношений, копирующая последовательность младенческой фазы. Второе младенчество сменяется вторым детством. (Это настоящее второе детство, и его не нужно путать со старчеством, которое иногда ошибочно называют данным термином.)

Отныне телесные контакты периода ухаживания случаются все реже. В экстремальных случаях у одного или обоих партнеров появляется ощущение, что они попали в западню и их независимость находится под угрозой. Это штатная ситуация, но им она кажется ненормальной. Люди решают, что произошла ошибка, и расстаются. «Отпусти меня» фазы второго детства уступает место «оставь меня в покое» фазы второй юности, а развод повторяет расставание ставшего взрослым подростка с членами своей семьи. Но если развод порождает вторую юность, что делают эти новоявленные подростки, оставшись в одиночестве? После развода каждый из бывших партнеров находит нового любовника, снова проходит фазу второго младенчества, опять создает пару и оказывается в фазе второго детства. К их изумлению, цикл повторяется вновь.

Такая схема может показаться несколько циничной и слишком упрощенной, но она помогает понять суть. Для счастливцев, а таких немало даже сегодня, фаза второй юности не наступает никогда. Они ограничиваются переходом из фазы второго младенчества в фазу второго детства. Усиленная новой интимной близостью, радостями, которые привносит секс, а также совместными отношениями к ребенку, связь между партнерами сохраняется.

В последующие годы жизни утрата родительских интимных связей будет компенсирована появлением новых интимных связей с внуками, а затем, с приходом старости и беспомощности, наступит третья, последняя младенческая фаза. Этот третий прогон последовательности интимных отношений длится недолго. Фазы третьего детства не бывает, по крайней мере на этом свете. Мы завершаем жизнь младенцами, устроившимися в красиво украшенном гробу, чем-то напоминающем колыбель нашего первого младенчества.

Многие не желают мириться с тем, что третья великая последовательность интимных отношений заканчивается уже в фазе младенчества. Они не хотят признавать, что третье младенчество не переходит в третье детство, которое можно обрести только на небесах. Там условия идеальны и неизменны, и можно не бояться излишней опеки со стороны матери, ибо у Бога отца нет жены.

Рассматривая образцы интимных отношений от утробы до могилы, я подробно остановился на ранних фазах жизни и вскользь пробежал более поздние. Познакомившись с корнями интимных отношений, мы теперь имеем возможность более подробно изучить поведение взрослых людей.

2
Приглашение к сексуальным интимным отношениям

Тело каждого представителя рода Homo sapiens постоянно посылает сигналы окружающим. Одни из данных сигналов приглашают к сексуальному контакту, другие отвергают его. Если только человека случайно не бросит на кого-нибудь та или иная сила, он не прикасается к себе подобным, пока не получит приглашение. Наш мозг настолько хорошо настроен на восприятие этих сигналов, что мы зачастую можем оценить социальную ситуацию буквально за долю секунды. Компьютер, находящийся в черепной коробке, способен почти мгновенно производить выкладки и расчеты относительно внешности и настроения всех, кто встречается на нашем пути в течение дня. Сотни отдельных сигналов формы, размера, цвета, звука, запаха, позы, движения и выражения лица молниеносно поступают к соответствующим органам чувств, и включается социальная электронно-вычислительная машина, которая тут же выдает ответ: прикасаться или не прикасаться.

Крошечные размеры и беспомощность младенца являются мощным стимулом, побуждающим взрослых протягивать к нему руки и осуществлять дружеский контакт с его телом. Плоское личико, крупные глаза, неловкие движения, маленькие руки и ноги и округлые контуры – все это вызывает желание дотронуться до малыша. Добавьте к этому широкую улыбку и сигнал тревоги, выражаемой плачем и криками, и вы осознаете, что младенец воплощает в себе приглашение к интимной близости.

Если взрослый человек посылает подобные сигналы беспомощности или боли, когда, к примеру, он нездоров или, скажем, стал жертвой автокатастрофы, это вызывает псевдородительскую реакцию примерно такого же рода. Кроме того, первый пробный телесный контакт в форме рукопожатия почти всегда сопровождается улыбкой.

Это базовые сигналы приглашения к интимной близости, но после достижения половой зрелости люди начинают использовать новые контактные маркеры. Речь идет о сигналах сексуальной привлекательности, которые побуждают мужчину и женщину прикасаться друг к другу не только в знак дружеского расположения.

Одни сексуальные сигналы универсальны и могут использоваться по отношению ко всем взрослым людям, другие представляют собой их культурные вариации. Некоторые связаны с внешностью – как мужчин, так и женщин, а кое-какие основываются на поведении – позах, жестах и действиях. Простейший способ их рассмотрения заключается в обзоре частей человеческого тела с кратким обсуждением наиболее важных моментов.

Промежность. Поскольку речь идет о сексуальных сигналах, логично начать с зоны гениталий. Главной зоной табу там является промежность, и не только потому, что рядом располагаются наружные половые органы. На этом сравнительно небольшом участке происходят все главные табуированные действия: мочеиспускание, дефекация, совокупление, фелляция, эякуляция, мастурбация и менструация. Неудивительно, что промежность всегда была наиболее скрываемой частью человеческого тела. Открытая демонстрация этой зоны в качестве визуального приглашения к интимной близости – слишком сильный сигнал, если еще не пройдены ранние стадии телесного контакта. По иронии судьбы, когда отношения достигают высшей стадии сексуальной интимной близости, демонстрировать гениталии, как правило, уже поздно, поэтому обычно знакомство с ними носит тактильный характер. Таким образом, в современном ухаживании роль взгляда, направленного непосредственно на гениталии представителя противоположного пола, сравнительно велика. Тем не менее к этой зоне человеческого тела проявляется значительный интерес, и если непосредственная демонстрация «сокровища» невозможна, существуют альтернативные варианты.

Первый из них – использование предметов одежды, подчеркивающих формы скрытых под ними частей тела. Для женщин это означает ношение брюк, шортов или купальников, которые им несколько тесны, в результате чего ткань врезается в половую щель, раскрывая ее форму внимательному мужскому глазу. Это относительно недавнее открытие, тогда как его мужской эквивалент имеет долгую историю. В течение почти двух столетий (приблизительно с 1408 по 1575 год) гениталии многих европейских мужчин демонстрировались косвенным образом во всей их красе при помощи гульфика. В своей первой, весьма скромной версии это был небольшой мешочек, располагавшийся в развилке очень тесных панталон, какие носили в ту эпоху мужчины. Панталоны были действительно настолько узкими, что другого выбора просто не имелось. Постепенно гульфик значительно увеличился и стал создавать впечатление, будто пенис его обладателя постоянно находится в эрегированном состоянии. Для усиления визуального эффекта его шили из ткани, цвет которой выделял этот предмет на фоне остальных одеяний. Иногда гульфик украшали позолотой и драгоценными камнями. Со временем, приобретя гипертрофированные размеры, он превратился в предмет шуток. Так, описывая костюм одного из своих персонажей, Франсуа Рабле говорит: «Для его гульфика потребовалось 16 ярдов ткани[7]7
  Примерно 14,5 метра. – Прим. пер.


[Закрыть]. Своей формой он напоминал триумфальную арку, в высшей степени элегантную. Она крепилась с помощью двух золотых колец к эмалированным пуговицам, каждая из которых, размером с апельсин, была отделана тяжелыми изумрудами. Гульфик выступал вперед на три фута[8]8
  Около 90 сантиметров. – Прим. пер.


[Закрыть].

Мода на этот экстравагантный предмет одежды, служащий для демонстрации мужских гениталий, давно стала достоянием прошлого, но ее отголоски прозвучали в 60–70-е годы XX века, когда молодые представители сильного пола вновь начали носить слишком тесные брюки. Они еле-еле втискивались в плотно облегающие джинсы и плавки, в которых им приходилось менять положение пениса. В отличие от более старших мужчин, которые все еще заполняют разрыв поколений между ног направленным вниз членом под широкими брюками, у современных молодых людей он устремлен вверх. Находящийся в вертикальном положении пенис образует отчетливую выпуклость под плотно облегающей его тканью, открытую для заинтересованных женских взглядов. Таким образом, одежда молодого человека дает ему возможность демонстрировать псевдоэрекцию, что, как это было и в случае с гульфиком, почему-то не вызывает критики из лагеря пуритан. Остается только гадать, вернется ли в ближайшие годы в обиход гульфик и как далеко зайдет данная тенденция, прежде чем этот элемент мужской одежды вновь попадет в немилость из-за своего явно сексуально вызывающего вида.

Другие современные предметы одежды, демонстрирующие гениталии, носят откровенно экзотический характер, и поэтому не получили широкого распространения. К ним относятся женские купальники и трусики, отделанные в зоне лобка мехом или кружевным узором. Еще один элемент одежды, служащий для опосредованного акцентирования на зоне гениталий, – спорран – сумка мехом наружу. Это традиционная часть мужского национального костюма в Шотландии. Причем место споррана строго регламентировано – его носят на чреслах.

Менее откровенный способ передачи визуальных сексуальных сигналов заключается в использовании другой части тела в качестве «генитального эха». Он дает возможность передавать сексуальное послание в то время, как гениталии находятся вне зоны видимости. Чтобы понять его суть, необходимо вспомнить анатомию женских половых органов. Если они скрыты от глаз, любая другая часть тела, так или иначе напоминающая вагину, может быть использована в качестве «генитального эха» в целях передачи сигналов.

Кандидатами на эту роль являются пупок, рот, ноздри и уши. Все эти части тела имеют связанные с ними определенные табу. Неприличным считается ковырять в носу или чистить пальцем уши публично, но в то же время нет ничего зазорного в том, чтобы вытереть лоб или протереть глаза. Рот мы часто прикрываем рукой, по крайней мере когда зеваем или хихикаем. Пупок табуирован в еще большей степени. Еще не так давно его ретушировали на фотографиях, дабы он не вызывал слишком очевидных непристойных ассоциаций. Из этих четырех типов отверстий рот и пупок как будто специально созданы для использования в качестве символических заменителей женских гениталий.

Наиболее важный из них, безусловно, рот. Он передает множество псевдогенитальных сигналов. В книге «Голая обезьяна» я высказал предположение, что, возможно, наши вывернутые губы с их розовой поверхностью эволюционно сформировались как имитация половых губ. Подобно им, они краснеют и набухают при сексуальном возбуждении и, подобно им, они окружают отверстие. С незапамятных времен женщины усиливали посылаемые губами сигналы, подкрашивая их. Сегодня производство губной помады является крупнейшей отраслью косметической индустрии, и хотя мода на ее цвет весьма переменчива, она всегда возвращается к розово-красной палитре, благодаря чему рот своей окраской имитирует половые губы на последних стадиях сексуального возбуждения. Разумеется, сие отнюдь не осознанное копирование гениталий – это просто сексуально.

Губы взрослой женщины обычно крупнее и мясистее, чем губы мужчины, что более чем логично, если признать их символическую роль. Кстати, эта разница иногда преувеличивалась за счет нанесения помады не только на губы, но и на поверхность за их пределами, что также является имитацией их увеличения при сексуальном возбуждении, когда к ним приливает кровь.

Губы и рот часто рассматривают как мощную эротическую зону тела, ведь во время поцелуя язык проникает внутрь подобно пенису. Высказывалось также мнение, что структура женских губ отражает структуру расположенных ниже (еще невидимых) гениталий. Принято считать, что у женщины с мясистыми губами и половые губы такие же, и наоборот. Если такое соответствие действительно имеет место, оно, разумеется, отражает не телесную мимикрию, а тип конституции данной женщины.

Пупок вызывал значительно меньше комментариев, нежели рот, но в последние годы с ним происходили довольно любопытные метаморфозы, подтвердившие, что он на самом деле является «генитальным эхом». Пупок не только ретушировали на фотографиях. Первоначальный голливудский кодекс недвусмысленно запрещал его демонстрацию, так что гаремным танцовщицам в послевоенных фильмах прошлого столетия приходилось прибегать к всевозможным ухищрениям. Это табу так и не получило вразумительного объяснения, если не считать смехотворного предлога, будто дети могут заинтересоваться, для чего нужна эта штука, и родителям придется отвечать на «неудобные» вопросы. Что касается взрослой аудитории, этот довод еще более нелеп, и истинная причина данного запрета, очевидно, кроется в том, что пупок вызывает отчетливую ассоциацию с «секретным отверстием». Поскольку во время танца живота псевдоотверстия гаремных девушек подпрыгивали, вращались, растягивались и раскрывались, испуская сигналы откровенного сексуального приглашения, боссы Голливуда решили, что этот неделикатный элемент анатомии следует маскировать. По иронии судьбы, когда во второй половине XX века ограничения голливудского кодекса на Западе начали ослабевать, в арабском мире, проникшемся новым для него духом целомудрия в таких вещах, возобладала противоположная тенденция. Египетские исполнительницы танца живота были официально уведомлены о том, что обнажать пупок во время их традиционных фольклорных выступлений неприлично и недостойно и его следует прикрывать какой-либо легкой тканью. Таким образом, пока европейские и американские женские пупки пробивались обратно на экраны и пляжи, арабские отступили в тень.

После своего возвращения выставленные на всеобщее обозрение пупки западного мира претерпели любопытное изменение. Они начали менять форму. Старомодные круглые отверстия с классических полотен постепенно уступают место удлиненной вертикальной щели. Изучая этот странный феномен, я обнаружил, что у современных моделей и актрис вертикальный пупок встречается в шесть раз чаще, чем у натурщиц прошлого. Краткий обзор выбранных наугад двух сотен картин и скульптур, изображающих обнаженных женщин, показал, что 92 % из них имеют круглый пупок и 8 % – вертикальный. Такой же анализ снимков современных фотомоделей и актрис дал поразительный результат: доля вертикальных пупков возросла до 46 %. Это лишь отчасти объясняется тем, что современные девушки в целом значительно более худые, чем их предшественницы. Хотя и в самом деле полные женщины не способны демонстрировать пупок в виде вертикальной щели, худоба отнюдь не гарантирует такую форму. Пупки у стройных девушек Модильяни так же круглы, как у пышнотелых натурщиц Ренуара. Больше того, две молодые девушки 70-х годов прошлого века с одинаковыми фигурами вполне могут иметь пупки разной формы.

С чем связана такая перемена и была она естественной или ее спровоцировали современные фотографы, остается до конца не ясным. Вполне возможно, это имеет какое-то отношение к особому положению туловища позирующей модели и увеличению объема вдыхаемого ею воздуха. Как бы то ни было, то, что новая форма пупка стала важной, не подлежит сомнению. Классический круглый пупок в своей символической роли отверстия очень напоминает анус. Приобретя овальную форму, он стал гораздо больше напоминать гениталии, и его ценность как сексуального символа резко возросла. Судя по всему, дело обстояло именно так, и на Западе пупок стал открыто выступать в качестве источника сексуальных сигналов.

Оставим в покое зону промежности, живот и лицо с символическими заменителями гениталий и поговорим о тыле тазового пояса – о ягодицах. Они выражены в большей степени у женщин, нежели у мужчин, и являются уникальной особенностью вида Homo sapiens, ибо у других приматов таких полусфер нет. Если бы женщина наклонилась вниз и продемонстрировала свои ягодицы стоящему сзади мужчине, то есть приняла типичную для приматов позу приглашения к совокуплению, тот увидел бы ее гениталии, обрамленные двумя полушариями гладкой плоти. Эта связь делает последние источником важного сексуального сигнала, который, по всей вероятности, имеет древнее биологическое происхождение. Это наш эквивалент «сексуальных выпуклостей», свойственных другим видам. Разница в том, что у нас это состояние перманентно. У самок остальных приматов выпуклости появляются и исчезают в соответствии с циклом течки, и максимального размера достигают тогда, когда они становятся сексуально восприимчивы, в период овуляции. Естественно, раз женщина сексуально восприимчива практически всегда, ее «сексуальные выпуклости» постоянно имеют одни и те же размеры. Когда наши далекие предки поднялись на задние ноги и стали ходить прямо, гениталии стали лучше видны спереди, нежели сзади, но ягодицы сохранили свое сексуальное значение. Хотя совокупление все чаще стало осуществляться в позе лицом к лицу, женщина еще имела возможность посылать сексуальные сигналы, тем или иным способом привлекая внимание к своему заду. Если сегодня девушка покачивает бедрами при ходьбе чуть больше, чем дозволяют правила приличия, это действует на мужчину как мощный эротический сигнал. Если она примет позу, при которой ягодицы «случайно» выступают вперед чуть больше, чем обычно, эффект будет тем же самым. Иногда, например при исполнении канкана, все еще можно увидеть полную версию свойственного приматам древнего обычая демонстрировать заднюю часть тела и все еще в ходу шутки по поводу мужчины, который хочет шлепнуть или погладить зад девушки, наклонившейся, чтобы поднять упавший предмет.

Существуют два связанных с ягодицами феномена, которые заслуживают комментария. Первый – естественное состояние, известное как стеатопигия, второй – искусственное устройство, называемое турнюром. Буквально термин «стеатопигия» означает «толстозадая» и относится к необычной особенности, заключающейся в сильно выступающих ягодицах, которая встречается у представителей некоторых культур. Наиболее характерна стеатопигия для бушменов Южной Африки. Высказывалось предположение, что у них на ягодицах откладывается жир подобно тому, как он откладывается в верблюжьем горбу, но поскольку у женщин эта особенность выражена намного сильнее, нежели у мужчин, вероятнее всего, она сформировалась как источник сексуального сигнала. Складывается впечатление, что бушменские женщины пошли по пути эволюционного развития в этом направлении дальше, чем представительницы других рас. Возможно даже, что в незапамятные времена стеатопигия была типичным явлением для большинства наших далеких предков, но позже уступила место более атлетичному сложению. Несомненно, некогда бушменов на Земле было намного больше, чем сейчас, и вплоть до начала экспансии негроидной расы они обитали на значительной части территории Африки.

Любопытно также, что многие доисторические фигурки из Европы и с других континентов, изображающие женщин, отличаются весьма впечатляющими ягодицами, совершенно непропорциональными по отношению к остальным частям тела. Этому есть только два альтернативных объяснения: либо доисторические женщины действительно имели большие задницы, посылающие мощные сексуальные сигналы их мужчинам, либо доисторические скульпторы были настолько одержимы эротической природой ягодиц, что, как многие современные мультипликаторы, позволяли себе значительные художественные вольности. Во всяком случае, большие задницы долгое время доминировали в скульптуре древнего мира, пока постепенно не исчезли бесследно под натиском более прогрессивных форм искусства. Всюду, где находили предметы искусства, фигурки женщин с огромными ягодицами оказывались самыми древними. Если только толстозадые женщины действительно не были в далекие времена обычным явлением, постепенно затем исчезнувшим, причина этого повсеместного изменения концепции в доисторическом искусстве остается покрытой тайной. Мужской интерес к женским ягодицам пережил века, но, за редкими исключениями, они уменьшились до естественных пропорций, которые мы можем лицезреть на киноэкранах XX века. Изображенные на древнеегипетских папирусах танцующие девушки легко могли бы найти работу в современном ночном клубе, и, если бы Венера Милосская дожила до наших дней, ширина ее бедер вряд ли бы превысила 95 сантиметров.

Исключения из этого правила весьма занимательны, ибо в определенном смысле они представляют собой возврат в доисторические времена и демонстрируют возродившийся мужской интерес к объемистым женским ягодицам. Здесь мы переходим от феномена стеатопигии к феномену турнюра. В обоих вариантах эффект один и тот же – преувеличение зоны ягодиц, но во втором случае это достигалось за счет того, что под женское платье вставляли своеобразную подушку. Подкладки, располагающиеся вокруг бедер, широко использовались в европейской женской моде, и для преувеличения размеров ягодиц требовалось всего лишь удалить лишнее спереди и с боков. Поскольку изобретение турнюра привело скорее к «уменьшению», нежели к увеличению объема зоны таза, его сексуальный подтекст был не столь очевиден, и это новое поветрие в сфере высокой моды не вызвало особых комментариев. Турнюр из кринолина и подкладок 70-х годов XIX века исчез спустя год-другой, но триумфально вернулся в еще более преувеличенной форме через 10 лет. Теперь это был сильно выступавший сзади каркас, удерживавшийся на месте при помощи проволоки и стальных пружин, который производил такое впечатление, что на него, наверное, живо отреагировали бы даже представители сильного пола из числа бушменов. Однако к концу столетия турнюр окончательно вышел из моды, и женщины XX века, чьи фигуры становились со временем все более атлетичными, больше никогда к нему не возвращались. В наше время преувеличение зоны ягодиц свелось к довольно редкому использованию «толщинок», провокационным позам и изощренным фантазиям мультипликаторов и карикатуристов.

Женские ноги тоже всегда являлись предметом мужского интереса, будучи источником мощных сексуальных сигналов. Наружные части бедер у женщин имеют более значительные жировые отложения, чем у мужчин, и в определенные исторические периоды полные женские ножки считались весьма эротичными. Были времена, когда для передачи сексуального сигнала было достаточно простого обнажения ноги. Чем выше она оголена, тем большее стимулирующее воздействие оказывает по той простой причине, что ее видимая поверхность ближе к зоне гениталий. Для визуального утолщения ног женщины носят под непрозрачными чулками специальные накладки, но они встречаются так же редко, как и «толщинки» для увеличения ягодиц. Для этих целей намного чаще используются туфли на высоких каблуках: наклон стопы создает зрительную иллюзию расширения и удлинения ноги, а длинные и достаточно полные ноги ассоциируются со зрелым возрастом и считаются сексуальными.

Очень часто представительницы слабого пола втискиваются в туфли меньшего размера, нежели тот, который им следует носить, и все потому, что женская ступня заметно меньше, чем мужская. Благодаря еще большему увеличению этой разницы она выглядит суперженственной, что служит сексуальным сигналом для мужчины. Маленькая женская ступня часто вызывала восхищение представителей сильного пола, и многие барышни подвергали себя настоящим мучениям, чтобы уменьшить размеры своих стоп. Лорд Байрон резюмировал традиционное мужское отношение к этой части тела, восторгаясь «ступнями, изумительно маленькими и грациозными, идеально симметричными и имеющими столь восхитительную форму». Такой взгляд отражен в хорошо всем известной сказке о Золушке, чьи злые сестры имели слишком большие ступни, не влезавшие в крохотную хрустальную туфельку. Только ступни прекрасной замарашки были достаточно малы, благодаря чему она и сумела завоевать сердце принца. И кстати, этой сказке по крайней мере две тысячи лет.