Текст книги "Пари для простаков"

Автор книги: Десмонд Бэгли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Все стали смотреть на море, но ничего не было видно, кроме уменьшающейся на горизонте «Звезды моря». Эббот чувствовал себя скверно. Он взглянул на часы и отметил, что бешеная гонка по Средиземному морю продолжалась уже тридцать три минуты. Он прикинул, что они, вероятно, прошли уже шестнадцать миль, если не больше. Что могло случиться?

Он вспомнил, что говорил Паркер о взбрыкивании торпеды. Что, если она, не остановившись на своих двенадцати футах, пошла вниз, в глубину? А если она окажется на глубине более шестидесяти футов, то, по словам Паркера, давление взорвет ее, и она никогда больше не всплывет.

Он взглянул на Жанетт, но выражение ее лица не изменилось. Что она сделает в этом случае? Можно было только догадываться, в какой она будет ярости. Паркер напряженно смотрел назад. Улыбка сошла с его лица, и круги под глазами обозначились резче.

Тридцать четыре минуты – и ничего. Тридцать пять – ничего. Эббот попытался привлечь к себе внимание Паркера, но тот был занят только морем. Провал, решил Эббот, и отчаяние охватило его.

Вдруг Паркер прямо подпрыгнул на месте:

– Вот она! – крикнул он взволнованно. – Справа! Заглушите эти чертовы моторы!

Эббот с удовольствием слушал, как снижают обороты и затихают моторы. Он посмотрел на море и увидел, как вдали высунулась из моря торпеда, – именно так, как описывал Паркер, и желтое дымное пламя тускло мерцало в солнечных лучах. Глиссер повернул к ней, а Паркер пустился отплясывать какой-то дикий танец.

– Где багор? – спросил он. – Надо ее зацепить.

– Что это за огонь? – спросил Истмэн.

– Это огни Холмса. Натрий. Чем больше он увлажняется, тем лучше горит.

– Хороший фокус, – сказал Истмэн.

Паркер повернулся к нему и торжественно произнес:

– То, что эта торпеда пришла сюда, фокус еще лучше. Она сделала, я думаю, восемнадцать миль, и это не фокус, это – чудо, черт возьми! Вы удовлетворены?

Истмэн ухмыльнулся и посмотрел на Жанетт:

– Наверное, да.

– Мы ждем от вас чека, – сказал Эббот.

Она ослепительно улыбнулась ему.

– Я возьму его у Юсифа, как только мы возвратимся на яхту.

4

Они вернулись в Бейрут на «Звезде моря», оставив «Ореста» забрать торпеду, которая была прикреплена к лодке. Паркер грозил вечной карой любому, кто посмеет причинить торпеде какой-нибудь ущерб во время ее подъема. В роскошном салоне Истмэн распахнул коктейль-бар.

– Я думаю, все мы должны выпить.

Эббот тяжело опустился на стул. В первый раз он был полностью солидарен с Истмэном. За последний час он столько пережил, что хватило бы на целую жизнь, и пропустить стаканчик было бы очень кстати. Все были чрезвычайно оживлены. Истмэн не скрывал радости, Паркер был опьянен успехом, Жанетт была весела и вся искрилась.

И даже Юсиф Фуад позволил изобразить нечто наподобие улыбки. Эббот же испытывал просто облегчение.

Жанетт щелкнула пальцами, глядя на Фуада, и тот вынул из кармана сложенный листок бумаги и дал его ей. Она передала его Эбботу.

– Это первый взнос, Майк. Остальное – потом.

Он развернул чек и увидел, что он выписан на сто тысяч американских долларов и должен быть предъявлен в собственном банке Фуада. Он никак не прокомментировал последнее обстоятельство – предполагалось, что он не знает, что Фуад – банкир. Он просто сказал:

– Эх, еще бы побольше.

Истмэн поднял стакан:

– Предлагаю тост за лучшего механика, которого я когда-либо встречал.

И они все выпили за зардевшегося Паркера.

– Как жаль, что не устраиваются торпедные гонки, – продолжал Истмэн. – Вам бы работы хватило, Дэн. Правда, никогда не видел ничего более захватывающего. – Он улыбнулся Жанетт. – Полагаю, что ставка здесь куда выше, чем на каких-нибудь скачках.

Паркер сказал:

– Это еще только полдела. Нам предстоят еще испытания.

– Какие испытания? – забеспокоилась Жанетт.

Паркер взболтал виски в стакане:

– Торпеда Марк-XI обычно имеет небольшую длину пробега – чуть больше трех миль. На таком расстоянии цель хорошо видна, – любой дурак заметит корабль в трех милях. Но вы ведь хотите поразить цель, находящуюся за линией горизонта. Вы же видели, сколько мы только что прошли.

– Это не так уж трудно, – сказал Истмэн. – Нужно только иметь хорошего штурмана, который знает, где он находится.

– Самый лучший штурман, находясь в открытом море, не определит свое местоположение с точностью до четверти мили. Здесь нужна специальная навигационная система, которую вам не купить.

– Ну и что же делать? – спросила Жанетт.

– Самая большая мачта на «Оресте» возвышается футов на пятьдесят над водой, – сказал Паркер. – Если вы прикрепите наверху бочку, как это делалось раньше, то человек оттуда сможет видеть на восемь миль. Что вам нужно сделать: организуйте на борту источник яркого света на такой же высоте или даже выше, тогда он будет виден на шестнадцать миль, и малый в бочке сможет заметить его. Все это нужно, разумеется, делать ночью.

– Это и так будет ночью, – сказал Истмэн.

Паркер кивнул:

– Нужно, конечно, еще отработать эту схему, но основная идея такова. – Он сделал паузу. – Потом. По берегу может быть несколько огней, и необходимо как-то определить нужный огонь. Можно сделать его цветным, или, лучше, придумать световые сигналы. Человек в бочке должен иметь телескоп – ну, такого типа, как оптический прицел у снайперов, и он должен быть неподвижно закреплен. Как только он в него увидит свет, нажмет на кнопку, и торпеда уходит. Хорошо, если б у него была связь с рулевым.

– Вы прямо фантазируете идеями, – с восхищением сказал Истмэн.

– Я просто отрабатываю свои деньги, – скромно ответил Паркер. – У меня свой интерес.

– Да, – сказал Истмэн. – Еще двести тысяч долларов. Вы неплохо зарабатываете.

– Вы можете получить и больше, Паркер, – сказала Жанетт, сладко улыбаясь Фуаду. – Юсиф ведь не беден и не скуп.

Лицо Фуада приобрело каменное выражение, глаза сощурились. Для Эббота он был так же щедр, как грабитель, обчистивший ящик с пожертвованиями в какой-нибудь церкви.

Автомобиль Жанетт ждал их на том же месте, недалеко от причала.

– Я хочу вам кое-что показать, – сказала она Эбботу и Паркеру. – Садитесь в машину. – А ты, – обратилась она к Истмэну, – оставайся с Юсифом: проверьте вместе все, что надо. Посмотрите, не появились ли в ней какие-нибудь дырки.

Она влезла в машину и села рядом с Эбботом. Они отъехали. Эбботу хотелось остаться с Паркером наедине, так как тот, опьяненный успехом, болтал много лишнего. Он должен был одернуть его. Он повернулся к Жанетт:

– Куда мы едем?

– Обратно, туда, откуда вы приехали утром.

– Но там для нас нет ничего нового, – возразил Эббот. – Я там и так все уже видел.

Она только улыбнулась и ничего не сказала, а машина продолжала двигаться по триполийской дороге из Бейрута к их торпедному сараю. Подъехав, они завернули во двор. Жанетт сказала:

– Войдите внутрь, посмотрите, возвращайтесь и скажите мне, что вы думаете по этому поводу.

Он и Паркер вышли из машины и направились к сараю. Перед тем как открыть дверь, Эббот остановился:

– Минутку, Дэн. Я хочу с вами поговорить. Вы не должны так щедро делиться с ними своими идеями, как сегодня. Если эта стерва поймет, что она может обойтись без нас, нам придется худо.

Паркер усмехнулся.

– Мы им нужны, – сказал он убежденно. – Кто им поставит новые батареи на торпеду? Истмэн, что ли? С нами все будет в порядке, Майк. – Его лицо посерьезнело. – А вот что будет потом, я не знаю. Ладно, пошли посмотрим, что за сюрприз нам приготовили.

Они вошли в сарай. Паркер зажег свет и остановился на верху лестницы, как громом пораженный.

– Дьявольщина! – вскричал он. – Мы им нужны, это точно!

Внизу на подпорках лежали три торпеды.

У Эббота внезапно пересохло во рту. Еще три! Это же чертова пропасть героина. Ему было необходимо срочно сообщить об этом на волю. Но как это сделать? Каждый их шаг, каждое движение контролировались.

– Если они думают, что я собираюсь открыть конвейер с одной парой рабочих рук, то они ошибаются, – проворчал Паркер.

– Тише, Дэн, ради Бога, тише, – сказал Эббот. – Я пытаюсь что-нибудь придумать. – Через некоторое время он сказал:

– Я все же хочу попробовать надуть эту суку. Вы поддержите меня. Скажите, что у вас был трудный день, что вы страшно устали и хотите только одного – спать.

Он вышел из сарая, подошел к машине и, наклонившись к окну, сказал:

– Вот это сюрприз. Их что, надо подготовить и запустить все сразу?

Жанетт сказала:

– Это то, что Джек называет банчок. Здесь есть и ваша доля, конечно.

– Да, – сказал Эббот, – мы это обсудим. Но не здесь же. Почему бы тебе не вывезти нас куда-нибудь вечером, в тот же «Красный голубь»? Отпразднуем наш успех. – Он улыбнулся. – Я плачу. Теперь могу себе это позволить.

Сзади послышался голос Паркера:

– Только без меня, я слишком устал. Мне бы до постели добраться.

– Ну что ж, я понимаю. Вы ведь доверяете мне уладить с Жанетт все финансовые вопросы?

– Конечно, о чем речь! Вы все сделаете, как надо. – Он провел рукой по лицу, – А я пойду завалюсь. Спокойной ночи!

Он ушел, и Эббот сказал:

– Ну, что, Жанетт? Мне надоело быть закупоренным в этом сарае. Хочется расправить крылья и немного покаркать. – Он рукой махнул в сторону сарая. – Работы там хоть отбавляй. Неплохо устроить передышку.

Жанетт показала на свою одежду:

– Но не могу же я в таком виде идти в «Красный голубь»?

– Ничего, – сказал Эббот. – Дай мне две минуты, я переоденусь и поеду с тобой к тебе. Там ты тоже переоденешься, и поедем. Вот и все!

Она задумалась:

– Что ж, это, может, и неплохая идея. Как, ты сможешь выполнить роль служанки? Я отпустила свою девчонку на сегодня.

– Прекрасно, – заверил ее Эббот. – Я сейчас.

Пять часов спустя Эббот вертел стакан бренди и разглагольствовал:

– Ты ставишь жесткие условия, Жанни, прелесть моя, но мы можем пойти на уступки. Ты сама знаешь, что задешево нас покупаешь.

– Майк, ты можешь думать не только о деньгах? – ее голос звучал почти обиженно.

– Мне это плохо удается, – сказал он и отхлебнул бренди. – Мы с тобой одного поля ягоды, ты и я. – Он подозвал официанта.

– Да, мне кажется, мы похожи. Я чувствую, что ты мне ближе, чем бедный Джек.

Эббот вскинул брови:

– Почему бедный?

Она откинулась на спинку стула:

– Он был очень раздражен, увидев тебя на борту «Звезды моря». Мне кажется, он ревнует. Если ты останешься с нами, со мной, это дело надо уладить, и уладить раз и навсегда. – Она улыбнулась. – Бедный Джек!

– Он живет с тобой, да? – спросил Эббот. – Это ведь его одежду я видел в шкафу?

– О, я вижу, ты тоже ревнуешь! – воскликнула она польщенно.

Он почувствовал, как мороз пошел у него по коже. Ему представилась такая картина: Жанетт и Истмэн лежат в постели и обсуждают подробности расправы некоего Истмэна с неким Эбботом. Эта дьяволица способна была вести двойную и даже тройную игру, и считала, что выжить должен сильнейший и выживший получает первый приз – ее гибкое ненасытное тело. Приз вообще-то был недурной, если, конечно выиграть состязание. Беда в том, что правила игры устанавливала она сама, а если играть по ним, то этим состязаниям не будет конца.

Он с трудом заставил себя улыбнуться.

– Ты мне нравишься, и деньги я люблю. Что касается Джека Истмэна, давай не будем об этом пока. Он все-таки может кое в чем пригодиться нам.

– Конечно, – согласилась она, – пока не будем. Но потом…

Он отодвинул стул:

– Извини. Я должен на минутку выйти. Я – мигом.

Он быстро вышел в фойе и оказался в том единственном здесь помещении, где был в недосягаемости от Делорм. Зайдя в кабинку, он заперся и достал из кармана конверт. Вынув из него письмо, он еще раз пробежал его глазами, сложил его обратно и аккуратно надписал на конверте адрес.

Служителю туалета, который предупредительно стал чистить щеткой его пиджак, он сказал, передавая письмо:

– Нужно немедленно доставить это письмо в редакцию газеты «Дейли стар».

Тот был в недоумении, но, услышав хруст разворачиваемой купюры, стал понятливее.

– Хорошо, сэр. Я постараюсь его доставить.

– Это очень важно, – добавил Эббот. – Нужно это сделать сегодня же. – И дал ему еще купюру. – Это чтобы я был уверен в том, что через час письмо будет доставлено.

Затем, расправив плечи, он вышел из туалета и направился туда, где его ждала паучиха.

5

Сэр Роберт Хеллиер сидел за своим столом и просматривал газету. Это была выходящая в Бейруте на английском языке «Дэйли стар», которую он регулярно получал оттуда. Новости его не интересовали, он сразу приступил к колонкам объявлений – он изучал их каждое утро в течение уже нескольких недель.

Вдруг он присвистнул, и палец его, скользивший по полосе, остановился. Взяв ручку, Хеллиер обвел кружком объявление: «Продается ферма около Залеха, 2000 акров хорошей земли. Большой двор, хороший дом, хозяйственные постройки, инвентарь. Ящик 192».

Хеллиер с облегчением вздохнул. Вот уже много недель, как он потерял все контакты с Эбботом и Паркером и был очень этим обеспокоен. И вот теперь он узнал, что они живы. Он приободрился. Он перечитал объявление и взялся за ручку.

Он взмок от напряжения. В расчеты прокралась ошибка – лишние нули. 2000 акров в объявлении означали, что Делорм собиралась переправить 2000 фунтов героина. От такой цифры можно было подпрыгнуть. Он еще раз просмотрел объявление, но результат потряс его. 340.000.000 долларов. Именно столько выложили бы наркоманы за две тысячи фунтов героина по семь или восемь долларов за порцию. Он написал еще одно число: 100.000.000. Эту сумму получит Делорм, если ей удастся успешно переправить весь наркотик в Штаты. Остальное разойдется по организованной ею цепочке, которая начинается на маковых полях Ближнего Востока. Она берет на себя риск за эту операцию, и она же снимает все сливки, получая громадную прибыль.

Трясущимися руками он взял телефонную трубку.

– Мисс Уолден, отмените все встречи на неопределенное время. Закажите билет на Бейрут на ближайший рейс. И, соответственно, забронируйте для меня номер в отеле – в «Сент-Джордже» или «Финикии». Пожалуйста, поскорее.

Он снова и снова просматривал объявление, ему бы очень хотелось, чтобы там была допущена опечатка. Он надеялся, что Уоррен вскоре объявится, потому что он и три его спутника бесследно исчезли из поля его зрения.

Глава 8

1

Они въехали в Ирак без особых хлопот. Они заблаговременно запаслись визами во все страны Ближнего Востока, на случай, если их туда забросит погоня. Хеллиер позаботился об этом и снабдил их и другими документами и рекомендательными письмами, которые, судя по всему, имели весьма значительный вес. Правда, офицер на иракской границе очень удивился, что они направляются в Ирак через Курдистан, да еще с севера, и проявил к ним чрезмерное любопытство.

Тоузьер произнес проникновенную речь на душераздирающем арабском, что весьма облегчило пересечение границы, наряду с документами, хотя в какой-то момент Уоррен уже представлял себя в иракско-курдской тюрьме – а уж это не то местечко, откуда можно было бы легко дозвониться до своего адвоката.

На пограничном посту они пополнили запасы бензина и воды и быстро, пока офицер размышлял, отъехали. Тоузьер ехал впереди, за ним следовали Фоллет с Уорреном. В полдень Тоузьер остановился и подождал, пока подъедут его спутники. Потом он вынул из машины примус и сказал:

– Самое время немного перекусить.

Фоллет, открывая консервы, заметил:

– Не вижу никакой разницы с Ираном. Я, кстати, не очень голоден – наглотался пыли.

Тоузьер ухмыльнулся и оглядел безжизненный пейзаж. Действительно, такие же пыльные дороги, такие же тусклые горы, как по другую сторону границы.

– Мы недалеко от Сулеймании, но что мы там будем делать, понятия не имею. Там будет видно.

Уоррен заправил примус и поставил на него воду.

– Мы так и не успели поговорить толком. Что там случилось? – обратился он к Тоузьеру.

– В канале?

– Да.

– Он обрушился, Ник. Я не смог пройти по нему.

– Так что, Бен так и не выбрался?

Тоузьер покачал головой.

– Похоже, он погиб, прежде чем успел что-то сообразить.

Уоррен помрачнел. Он был прав, когда предупреждал Хеллиера о том, что может пролиться кровь. Но все равно, для него это был удар. Тоузьер сказал:

– Не переживайте так, Ник. Он знал, чем рискует. Конечно, это было глупо. Да и нас там всех чуть не прихлопнули.

– Да, это было глупо, – тупо повторил Уоррен. Он наклонил голову, как бы пряча лицо. Он чувствовал себя так, словно кто-то всадил ему в живот холодный нож. Они с Беном были медиками, они сами спасали чьи-то жизни. Кто из них был лучше? Бен Брайен с его неосмотрительностью и идеализмом или Николас Уоррен, который затащил его в эту пустыню и обрек на смерть? Этот страшный вопрос не давал Уоррену покоя.

Они еще обедали, когда Тоузьер как бы между прочим заметил:

– К нам пожаловали гости. Советую не делать резких движений.

Уоррен поспешно огляделся. Фоллет продолжал спокойно разливать кофе.

– Где они? – спросил он.

– Двое на холме над нами, – сказал Тоузьер. – Трое или четверо двигаются в обход холма. Нас окружают.

– Есть ли шанс вырваться?

– Не думаю, Джонни. Пока мы вытащим наше оружие, они нас опередят. А если эти ребята – кто бы они ни были – настроены серьезно, они заблокируют дорогу. А пешком далеко не уйдешь. Так что сделаем вид, что нас это не касается. – Он взял у Фоллета чашку. – Передайте сахар, Ник.

– Что?

– Передайте сахар, – терпеливо повторил Тоузьер. – Сейчас нет смысла поднимать бучу. Может, это просто любопытные курды.

– Или слишком любопытные, – заметил Фоллет. – Не забывайте, Ахмед тоже курд. – Он встал и потянулся. – А вот к нам уже направляется делегация.

– А мы знаем кого-нибудь из них?

– Трудно сказать. Они все в каких-то халатах.

Уоррен услышал, как сзади зашуршали камни.

– Не волнуйтесь, – сказал Тоузьер. – Постарайтесь быть полюбезнее. – Он встал, обернулся и увидел Ахмеда, сына Шейха Фарваза. – Ах, это вы! – вырвалось у него.

Ахмед подошел к ним:

– Ну, мистер Уоррен, мистер Тоузьер, рад опять вас видеть. Не представите ли мне вашего компаньона? – Он улыбался, но лицо его, заметил Уоррен, ничего хорошего не предвещало. Подыгрывая, он сказал:

– Мистер Фоллет из нашей группы.

– Очень рад познакомиться с вами, – сказал Ахмед весело. – А где еще один ваш товарищ? Только не говорите мне, что он потерялся. – Он пристально посмотрел на них. – Нечего сказать? Надеюсь, вы понимаете, что наша встреча не случайна. Мы вас искали.

– А в чем дело? – спросил Тоузьер с удивлением.

– И вы еще спрашиваете! Мой отец беспокоится о вашей безопасности. Вы не представляете себе, какие головорезы населяют эти горы. Он поручил мне проводить вас в безопасное место. У вас будут телохранители, они будут вас… э-э-э… – защищать.

– Защищать нас от самих себя? – спросил Уоррен иронически. – Вы что-то напутали, Ахмед. А иракские власти в курсе, что вы находитесь на территории Ирака?

– Это слишком долго объяснять, – сказал Ахмед. – Поехали. Мои люди погрузят ваши вещи в машины и отвезут вас. Мы обязаны это сделать.

Уоррен теперь не сомневался, что они окружены со всех сторон и что на них направлены дула винтовок Ахмедовых молодцов. Он бросил взгляд на Тоузьера. Тот пожал плечами и сказал:

– Что ж? Почему бы и нет?

– Ну вот и хорошо, – одобрительно сказал Ахмед. – Мистер Тоузьер говорит мало, но по делу. – Он щелкнул пальцами, и его молодцы сделали шаг вперед. – Давайте не будем зря терять времени. Отец просто жаждет… спросить вас кое о чем.

Все это очень не нравилось Уоррену, но пришлось покориться.

2

Их троих затолкали в заднюю часть одного из «лендроверов». Спереди разместились шофер и человек, который все время сидел вполоборота к ним и держал в руке пистолет. Время от времени, когда машину сильно подбрасывало, Уоррен ожидал выстрела, так как этот человек держал палец на спусковом крючке и мог выстрелить в любую минуту. В этом случае пуля непременно попала бы в одного из них троих, они сидели, плотно зажатые между фотооборудованием.

Насколько он мог судить, они ехали обратно на восток, почти до иранской границы, затем повернули на север, все глубже забираясь в горы. Это означало, что они обогнули Сулейманию, которая теперь осталась позади. Они следовали за грузовиком, большим и неуклюжим, такие обычно используют в армии. Сзади в клубах пыли время от времени можно было увидеть второй «лендровер».

Человек с пистолетом вроде бы не запрещал им разговаривать, но Уоррен предпочитал вести себя поосторожнее. После знакомства с Ахмедом он убедился, что внешность обманчива – каким бы ни выглядел неотесанным человек, это вовсе не исключает того, что он понимает по-английски. Он только спросил:

– Все в порядке?

– Со мной все в порядке, лишь бы убрали локоть с моего живота, – сказал Фоллет. – Значит, это и есть Ахмед? Какой приятный человек!

– Я думаю, нам не следует много говорить о деле, – сказал Уоррен осторожно. – У этих стен могут быть длинные уши.

Фоллет взглянул на человека с пистолетом:

– Длинные и волосатые, – сказал он с брезгливостью. – А также грязные. Ты когда-нибудь слышал о воде, приятель?

Человек посмотрел на Фоллета без всякого выражения на лице, и Тоузьер сказал:

– Оставьте, Джонни. Ник прав.

– Я просто хотел что-нибудь разузнать, – сказал Фоллет.

– Вы, может, и узнаете что-нибудь, но дорого заплатите. Никогда не шутите с вооруженными людьми. Их чувство юмора может оказаться для вас смертельным.

Ехали они долго.

Ночью включили фары, сбавили скорость. А их увозили все выше в горы, туда, где, как смутно, помнил Уоррен, никаких дорог не было. Да и какие дороги – машину трясло и качало на ухабах.

Судя по всему, в полночь они заехали в узкое ущелье в скалах, и Уоррен приподнялся на локте, чтобы посмотреть вперед. В свете фар видна была каменная стена, шофер сделал крутой поворот, потом еще один. Ущелье петляло и постепенно все больше сужалось. Неожиданно они вырвались на открытое место, где можно было различить точки огней на склоне горы, и машина остановилась.

Открылась задняя дверь, и, повинуясь команде человека с пистолетом, они выползли наружу. Вокруг них тут же собрались какие-то темные фигуры, загудели голоса. Уоррен с удовольствием потянулся, разминая затекшие члены, и осмотрелся. При ярком свете луны Уоррен разглядел маленькую горную долину, со всех сторон окруженную скалами.

Тоузьер потер свое бедро, взглянул на огни по склону и с мрачным юмором заметил:

– Добро пожаловать в горное гнездо!

– Метко сказано, – раздался голос Ахмеда из темноты. – Здесь почти непроходимые места, уверяю вас. Сюда, будьте любезны.

«А если я не буду любезен?» – с горечью подумал Уоррен, но не стал сопротивляться. Их повели через долину к подножию скалы, через крутую обрывистую тропинку, столь узкую, что ночью по ней было опасно ходить, хотя днем на ней могли бы разойтись два идущих навстречу человека. На полпути до вершины она переходила в более широкий карниз, и Уоррен кинув взгляд вперед, увидел, что свет шел из пещер, выбитых в скале вдоль карниза.

Когда они шли по карнизу, он заглядывал в пещеры и увидел, что там полно людей – около двухсот человек. Женщин он не увидел.

Их остановили перед одной из пещер, просторной, хорошо освещенной. Когда Ахмед вошел в нее, навстречу ему поднялась с кушетки какая-то высокая фигура. Уоррен узнал Шейха Фарваза.

Вдруг Тоузьер ткнул Уоррена локтем в бок и прошептал ему:

– А это кто?

Тоузьер пристально смотрел в пещеру, и Уоррен понял, кто так привлек его внимание. Рядом с Фарвазом стоял невысокий, жилистый и мускулистый человек в европейской одежде. Он поднял руку, приветствуя Ахмеда, и пока Ахмед разговаривал с Фарвазом, он в разговор не вмешивался, хотя стоял рядом.

– Я знаю его, – прошептал Тоузьер.

– Кто это?

– Потом скажу. Ахмед возвращается.

Ахмед вышел из пещеры, сделал знак рукой, и их повели от Фарваза дальше по карнизу. Ярдов через двадцать они остановились перед дверью, врезанной прямо в скалу. Кто-то уже отпирал ее, бренча ключами. Ахмед сказал:

– Я надеюсь, вы не сочтете ваше местопребывание слишком неудобным. Еду вам принесут. Мы постараемся не морить наших гостей голодом… понапрасну.

Чьи-то руки втолкнули Уоррена внутрь. Он споткнулся обо что-то и упал, тут же на него упал еще кто-то. Пока они вставали в темноте, дверь захлопнулась, и ее заперли на ключ.

– Банда негодяев! – сказал Фоллет, переводя дыхание.

Уоррен задрал штанину и руками ощупал голень. На ней была кровь. Тут щелкнула, вспыхнув искрами, зажигалка, и в руке Тоузьера возник язычок огня, от которого на стенах пещеры задвигались громадные тени, и темнота немного отодвинулась вглубь. При свете зажигалки Уоррен увидел какие-то ящики и мешки, но больше ничего разглядеть не смог, потому что и свет, и тени заплясали, когда Тоузьер стал что-то искать.

– Ага, – сказал он удовлетворенно. – Вот то, что нам нужно, – и зажег найденный им огарок свечи. Свету стало больше, и он стал ровнее.

Фоллет осмотрелся кругом.

– Должно быть, это их тюрьма. Судя по виду, также и склад, но, главным образом, тюрьма. В каждой воинской части должна быть кутузка – это закон природы.

– Воинской? – воскликнул Уоррен.

– Да, – сказал Тоузьер. – Это явно военная организация. Скорее всего, партизанская часть, но военизированная. Вы что, не видели винтовок?

– Вот это да, – сказал Уоррен. – А при чем тут наркотики?

– Я и сам ничего не понимаю. Человека, которого я видел рядом с Фарвазом, зовут Меткалф. Меткалф и винтовки – это понятно, это как яичница и ветчина, но Меткалф и наркотики – абсолютно исключено.

– Почему? Что это за человек?

– Меткалф – это… это Меткалф, и все. Он способен на все что угодно, но с наркотиками он связываться не станет. Это про него все знают. Ему не раз предлагали, парень он толковый и хваткий, но он всегда отвергал подобные предложения. Тут он непреклонен.

Уоррен сел на какой-то ящик:

– Расскажите о нем еще что-нибудь.

Тоузьер ткнул пальцем в бумажный мешок и посмотрел на надпись, – минеральные удобрения. Он поставил его на попа и сел на него.

– Мы с ним воевали.

– Он был наемником?

Тоузьер кивнул.

– В Конго. Он хватается за все сразу. И чем безумнее затея, тем лучше для него. По-моему, его вышвырнули из Южной Африки за какую-то аферу с алмазами. Я знаю, что он занимался контрабандой из Танжера, когда тот был открытым портом.

– А что он провозил?

– Сигареты в Испанию, какие-то антибиотики – тогда они были в дефиците. Я слышал также, что он поставлял оружие алжирским повстанцам.

– Да? – спросил Уоррен с интересом. – Тем же занималась и Жанетт Делорм.

– Я слышал краем уха, что он был замешан в контрабанде колоссального количества золота в Италию, но это не подтвердилось. Во всяком случае, богаче он, по-моему, от этого не стал. Вот и все, что я о нем знаю. Он, в общем, не гнушается ничем, кроме наркотиков. А почему, меня не спрашивайте, я не знаю.

– А что он здесь потерял?

– Он – вояка. В партизанской войне он знает толк. В настоящей воинской части он особых успехов бы не достиг – никаких военных училищ не кончал, вся эта муштра и прочее дерьмо ему не по нутру, но среди партизан он силен, как никто. Так мне кажется, по крайней мере. Мы знаем, что курды воюют с иракцами, Ахмед нам об этом рассказывал. Ну вот они и заполучили к себе Меткалфа, чтобы он им помогал.

– А как же наркотики, с которыми он не любит иметь дела?

Тоузьер помолчал.

– Наверное, он о них ничего не знает.

Уоррен размышлял, что полезного можно извлечь из этой ситуации. Только он открыл рот, чтобы что-то сказать, как в замке повернулся ключ, и дверь распахнулась. Вошел курд с пистолетом в руке и стал спиной к стене. За ним появился Ахмед.

– Я сказал, что мы не морим наших гостей голодом. Вам принесли еду. Может, она и непривычна для ваших европейских желудков, но еда хорошая.

Внесли два больших подноса, покрытых полотенцами.

– Да, мистер Тоузьер, – сказал Ахмед, – у нас, кажется, обнаружился общий друг. Не вижу препятствий к тому, чтобы вы повидались, – позже, когда поедите.

– С удовольствием повидаюсь с Томом Меткалфом, – сказал Тоузьер.

– Я так и думал, – заметил Ахмед и повернулся, чтобы уйти. Но неожиданно остановился.

– Да, джентльмены, совсем забыл. Моему отцу нужна кое-какая информация. Кто может ему помочь? – Он испытующе посмотрел на Уоррена и улыбнулся. – Сомневаюсь, что мистера Уоррена легко будет убедить; тем более мистера Тоузьера. Я изучал вас внимательно во время нашей встречи. – Его взгляд соскользнул на Фоллета. – Вы ведь американец, не так ли, мистер Фоллет?

– Да, – сказал тот. – Как только увидите американского консула, передайте ему, что я хочу его видеть.

– Понятно, – вздохнул Ахмед. – Я вижу, вы так же упрямы, как и ваши друзья. Отец хочет поговорить с вами, но он человек старый, сейчас заснул, у вас есть еще несколько часов. Так что отдыхайте.

И он ушел со своим телохранителем, хлопнув дверью. Тоузьер показал на керосиновую лампу, стоявшую на одном из подносов.

– Он был столь любезен, что оставил нам это.

Фоллет приподнял полотенце.

– Что-то горячее.

Тоузьер снял полотенце с другого подноса.

– Что ж, делать нечего, давайте есть. М-м, это даже неплохо: африканский суп, цыпленок, кофе.

Фоллет набросился на цыплячью ножку, но тут же с негодованием отшвырнул ее.

– Это, по-моему, не цыпленок, а престарелый петух.

Уоррен взял тарелку.

– Где же мы сейчас находимся, как вы думаете?

– Наверное, недалеко от турецкой границы, – сказал Фоллет. – Совсем рядом, я думаю. И от иранской недалеко.

– В сердце Курдистана, – заметил Тоузьер. – Это что-то значит. А, может, ничего не значит. – Он нахмурился. – Ник, помните историю, которую рассказывал Ахмед? О политической ситуации в Курдистане? Он упоминал чье-то имя. Ну, того, кто наводит ужас на иракскую армию.

– Барзани, – сказал Уоррен. – Мулла Мустафа Барзани.

– Вот-вот. Ахмед говорил, что у него своя армия. Мне кажется, здешние ребята – оттуда.

– Может быть. Но нам-то от этого не легче?

– Бог помогает тому, кто помогает себе сам, – резонно заметил Фоллет и, продолжая держать в руке куриную ножку, встал, взял свечу и принялся рассматривать внутренность пещеры. Его голос донесся из глубины:

– Ничего особенного.

– Ну да, тюрьма как тюрьма, – сказал Тоузьер. – Тем не менее, надо знать, чем мы все-таки располагаем. Что это за ящик, на котором вы сидите, Ник?

– Он пуст.

– А я сижу на удобрении, – сказал Тоузьер с отвращением. – Что еще Джонни?

– Еще – пустые ящики, автомобильные запчасти – все ржавые, полканистры солярки, пара мешков с соломой, – вот почти и все.

Тоузьер вздохнул. Фоллет вернулся, поставил свечу и, взяв керосиновую лампу, взболтал ее, поднеся к уху.

– Немного керосина еще есть. А там – солома. Может, из этого что-нибудь выйдет?