Текст книги "Самый темный день "

Автор книги: Деннис Лестер Маккирнан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Эй, лорд Таларин, полагаю, вы сосчитали точно, – проревел маршал Видрон. – Я тоже насчитал сотен шесть. Мы перебили пять тысяч орков в этом ущелье, и сейчас нам придется сразиться еще с пятью тысячами.

Таларин только кивнул, ничего не сказав в ответ. Эльф видел, что они окружены и кольцо вот-вот замкнется. А враги все спускались и спускались с Крегена.

Рюкк затрубил в рог, рупт подняли сабли, секиры, копья и топоры, приготовившись разделаться с последними безрассудными смельчаками. Видрон поднял черный бычий рог, и его громкий призыв прозвучал в морозном воздухе, ему ответили велленские горны. И четыреста человек и двести эльфов вскочили на измученных коней.

Они приготовились к последнему бою, и вдруг все вокруг накрыла волна черной тьмы. Во вражеском стане раздались ликующие крики. Глаза Таларина и Видрона встретились.

– Настал час Гибели Солнца, маршал, – сказал лаэнский воин. – Я боюсь, что король Гален потерпел поражение.

За Гримволлом, на земле Риамона, шла яростная битва перед воротами Северного рудника. Люди, эльфы и гномы пытались прорвать кольцо врагов, окруживших гору, под которой находилось королевство гномов.

Светлые эльфы на быстроногих лошадях врывались в ряды противника, пешие люди из Даэля врукопашную сражались с врагами. Гномы, размахивая своими обоюдоострыми топорами, прорубались сквозь окружение.

Но слуги Модру тоже не дремали: многие воины пали от их отравленного оружия, и атаки отбивались снова и снова.

Трижды король Дорн во главе своих людей и эльфы из Корон Эйрона пытались прорваться к Северному руднику, чтобы освободить Брека, короля гномов. И трижды ирмы заставляли их отступить с огромными потерями.

В четвертый раз они пошли в атаку. Это сражение должно было стать решающим. Людям удалось прорвать вражеское кольцо и пробиться к гномам. Воздух огласился радостными криками, но победный клич тут же застрял у них в горле, ибо волна черного мрака накрыла все вокруг. Сердца людей, эльфов и гномов дрогнули, и кольцо ликующих врагов сомкнулось.

Аранор, король Валона, сидел верхом на коне впереди своего войска, рядом с ним был Региан, правитель Пендвира. Скрытые за склоном, они смотрели на огромные полчища, двигавшиеся по равнинам Йуго. Гирейцы направлялись на север и собирались пересечь Брянские низины. Но темнокожим захватчикам предстояло столкнуться с валонцами.

Солнце ярко светило над их головами.

Аранор обернулся, чтобы еще раз окинуть взглядом свою армию, которая вдвое уступала противнику по числу воинов. Король знал, что сражение будет очень тяжелым, но его не страшила предстоявшая схватка.

Аранор вновь взглянул на приближавшихся врагов, и – о чудо! – все, как один, пали ниц... словно во время молитвы!

На землю опустилась тьма. Аранор посмотрел на небо: невидимая луна начала закрывать солнце.

А на юге в Авагонском море стремительные арбалинские суда и эльфийский корабль Эроиан, не показывавшийся в этих водах больше шести тысяч лет, перекрыли выход из Хайльской гавани, где причалили корабли кистанских разбойников. Однако враги даже не пытались прорвать блокаду, они завыли в экстазе, когда нахлынул мрак.

* * *

Варорцы отступали к Литлфену. Руд был в огне, в главный город Боски вновь ворвались вражеские полчища. Терновым лучникам не удалось остановить противника. Гхолы, рюкки и хлоки двигались по дороге Двух переправ, разрушая все на своем пути. Велленцы, прискакавшие на помощь, тоже ничего не могли поделать, потому что людей было слишком мало. А другие союзники еще не подоспели, хотя герольд доложил капитану Стоулу, что большой отряд велленцев направляется в Боски. Теперь варорцы надеялись укрыться в болотах, хотя трудно было сказать, сколько им удастся там продержаться. Болота сковал лед, так что теперь даже рюкки и хлоки могли ходить по замерзшей трясине.

И пока маленький народец с трудом продвигался на северо-запад, тьма Зимней ночи начала сгущаться.

Маршал Убрик еще раз повел свой поредевший отряд в бой с гхолами. Но люди-трупы не двинулись с места. Они неподвижно сидели на конях Хель, уставившись в небо над Когтистой пустошью. И пока далекий барабан отбивал "Гибель!", на землю опустился непроглядный мрак.

Меррили, Берт, Дилл, Тедди, Арч и другие варорцы сели на коней, которых вели ванадьюрины, и последними переехали через мост и вступили в крепость. Но как раз тогда, когда они въезжали в ворота, все вокруг погрузилось в черную тьму. Люди с криками принялись тереть глаза, всадники остановили лошадей и спрыгнули на землю. Они вытянули вперед руки и пошли на ощупь, приготовив мечи и кинжалы, потому что люди ничего не видели в этом мраке.

Однако слуги Модру тоже не могли ничего разглядеть в сгустившейся до предела черноте и двигались неуверенно, словно слепые.

Но битва продолжалась: мечи скрещивались с кривыми саблями и топорами, некоторые схватились с врагом врукопашную. Как только воины сталкивались с кем-нибудь в темноте, они кричали: Адон! И если ответа не было, начинался поединок.

Однако одному воину не было нужды отвечать, все узнавали его по красному клинку, продолжавшему полыхать во мраке. К тому же эльфы могли видеть даже в этой эбеновой черноте, Гилдор и Фландрена различали, что делается вокруг, хотя и очень смутно.

Но даже теперь лучше всех видели варорцы, хотя и их зрение притупилось: казалось, что они смотрят на все сквозь темное стекло.

– Они ничего не видят! – закричал Тедди, соскакивая с седла. Он побежал вперед, чтобы взять за руку воина, который вел его лошадь.

– Что мы будем делать? – спросил Дилл, пробираясь сквозь черноту.

– Мы можем перебить всех рюкков, – ответил Берт. – Или постараться как-то разрушить это. – И он указал наверх, туда, откуда струилась тьма.

– Ты прав, Берт, – согласилась Меррили. – Нам нужно подняться на башню, должно быть, именно там находится сердце этой отвратительной черноты... и его надо уничтожить. Но думаю, одним нам не справиться. Пойдемте туда и по пути соберем воинов, и поскорее, потому что Самый Темный День наступил.

И они двинулись по направлению к черной башне. Варорцы вели за руку людей, среди которых был и верховный правитель Митгара: Гален, сын Ауриона.

А где-то в центре крепости раздавались удары огромного гонга: Гибель!.. Гибель!.. Гибель!

Такк застонал и перевернулся, к нему начало возвращаться сознание. Из окна доносились крики рюкков и призывные звуки валонских рогов, шум битвы и лязг оружия. "Встать, нужно встать", – говорил внутренний голос. Такк попытался подняться, и ему пришлось изо всех сил сжать зубы, чтобы не закричать, потому что нестерпимая боль пронзила все тело. И тут он вспомнил черную фигуру в маске. Модру! Это был сам Модру! Владыка Зла! От ужаса кровь застыла у него в жилах. Принцесса!

– Моя госпожа! – Такк сделал глубокий вдох, сел и принялся оглядываться по сторонам. Лорелин исчезла, и Модру тоже. Башня! Такк явственно вспомнил его шипящий голос... он говорил, что должен отвести леди Лорелин наверх в башню, потому что... время настало.

Такк, морщась и скрежеща зубами от боли, поднялся на ноги. Он подобрал лук и, волоча сломанную ногу, поковылял к двери. Он осторожно выглянул в освещенный факелами коридор, но не увидел никого из прислужников Модру. Тогда он низко надвинул капюшон, завернулся в плащ, защелкнул медальон, почему-то оказавшийся открытым, и засунул его под порванную куртку. Затем баккан выскользнул в коридор и крадучись добрался до лестницы.

Он поднялся на круглую площадку приблизительно шестидесяти футов в диаметре, дальше вела винтовая лестница. Сжав зубы, Такк начал мучительный подъем; он преодолевал ступеньку за ступенькой, и каждый шаг причинял неимоверную боль, жгучими волнами разливавшуюся по всему телу. Он поднимался виток за витком, делая остановки на площадках с узкими окнами, и, в конце концов, каменный пол внизу скрылся во мраке. А варорец медленно приближался к самому верху.

Гуттра! – неожиданно раздался грубый окрик, Такк замер и затаил дыхание, пока не стихло гулкое эхо. Всего на один пролет выше, на широкой площадке перед массивной дверью стояли два хлока с кривыми саблями в руках.

Гуттра! – повторилась команда. Такк сказал себе: "Давай же, целься как следует, бакко. Сейчас все зависит от тебя".

Баккан быстро достал из колчана стрелу, мгновенно натянул лук и выстрелил. Прежде чем стрела достигла цели, он уже потянулся за следующей. Шшсок! Хлок со стрелой в груди сделал шаг назад и упал на пол. Шштвок! Другая стрела сразила второго стража, и тот скатился по ступеням к ногам Такка. Его кривая сабля полетела вниз.

Такк остановился и снова прицелился, опасаясь, что кто-то за дверью мог услышать голоса хлоков... чит!.. упала далеко внизу сабля. И баккан вновь начал подниматься по ступеням, словно это был сигнал. Он с трудом преодолел последний виток и, перешагнув через труп хлока, подошел к окованной железом двери, что вела в покои Модру.

Такк прижался к ней ухом, но ничего не расслышал, дверь была слишком толстой. Варорец осторожно тронул ее, потом толкнул сильнее, но дверь была заперта изнутри. "Мне необходимо проникнуть туда, – подумал Такк. – И узнать, здесь ли леди Лорелин".

Такк с трудом вскарабкался на каменную скамейку, высунулся в узкий оконный проем и стал осматривать наружную стену башни. Там! Чуть выше он увидел еще одно окно, из которого струилась пугающая чернота, поглощавшая все вокруг. Такк осмотрел каменную стену, она была покрыта инеем, однако он заметил небольшой выступ и решил, что ему удастся добраться до окна. Такк посмотрел вниз, но быстро отвел взгляд: сорваться с отвесной стены было легче легкого. Ему оставалось только надеяться, что он не упадет, и Такк приготовился вылезти из узкого оконного проема.

На поясе у него все еще болтался короткий кусок эльфийской веревки. Один конец он обмотал вокруг пояса, а к другому привязал лук с колчаном и перекинул оружие через окно, затем подтянулся и протиснулся в оконный проем. Он встал на узкий выступ, лицом к стене; несмотря на боль, он ступил на сломанную ногу, чтобы не поскользнуться, и начал медленно продвигаться к своей цели. И тут на землю опустилась тьма.

Лорелин отчаянно упиралась и вырывалась, пока Модру тащил ее вверх по лестнице, но сила Владыки Зла была огромна, и он мертвой хваткой сжимал запястье принцессы. Они поднялись на башню и прошли мимо двух хлоков, стороживших вход в покои Модру.

Бум! – захлопнулась за ними железная дверь.

Кланг! – стальной засов был задвинут.

И, несмотря на сопротивление Лорелин, Модру сорвал с нее плащ и поволок к алтарю, на котором чернел Миркенстон. Он рывком поднял ее на каменную плиту и грубо защелкнул на ее запястьях прикрепленные к камню наручники.

Плита была наклонной, и голова Лорелин оказалась ниже ног. Откинув назад голову, она могла видеть перед собой мерцавший на пьедестале Миркенстон. Ее длинные льняные волосы были разметаны по каменной плите. Модру взял нож и принялся обрезать их, зловеще шипя:

– Мы не можем допустить, чтобы твои локоны впитали кровь, она будет нужна, чтобы утолить жажду моего господина после его путешествия в Митгар (и тогда он вновь обретет полную силу здесь, в Срединных сферах) и чтобы напитать Миркенстон, который навсегда закроет путь назад.

Лорелин тяжело дышала, а Модру, отрезав очередную прядь, зловеще засмеялся:

– Теперь ты, наконец, узнала, для чего я похитил тебя, принцесса. Вспомни, как однажды ты сказала, что никогда не будешь служить мне. И сейчас, когда трон Митгара мой, я напомню тебе твои безрассудные слова. Никогда не будешь служить... тхаа! Это твоей кровью напьется мой господин, это твоей кровью будет напоен Миркенстон. Я думал использовать кровь долха Ванидора, но он был из Адонара, а здесь нужна кровь того, кто рожден в Митгаре. Для этой цели могла бы подойти кровь любого пройдохи, но мне было приятно напоить моего господина кровью особы королевского рода.

Слезы навернулись на глаза Лорелин, когда Модру сделал несколько шагов назад, чтобы посмотреть на дело своих рук.

– С-с-с. Превосходно. Гифон будет доволен, даже с обрезанными волосами ты все равно выглядишь безупречно. Да, много времени прошло с тех пор, как он пил кровь такого красивого создания, и его мучит страшная жажда.

Модру повернулся и пододвинул камень к краю алтаря, туда, куда по желобу, проделанному в каменной плите, должна была стекать кровь. Затем Владыка Зла принес поднос, покрытый черным бархатом, поставил его у основания жертвенника, и откинул материю, под которой лежал черный нож. В конце концов, Модру положил на каменную плиту огромный фолиант, раскрыл его и начал бормотать заклинания.

Послышались глухие удары огромного гонга: Гибель!.. Гибель!.. Гибель!.. И на землю опустилась густая тьма.

Модру повернулся к Лорелин и прошипел:

– Время Гибели Солнца наступило.

Владыка Зла стянул латные рукавицы, обнажив руки с длинными, как у хищной птицы, когтями, высоко поднял каменный нож и продолжил чтение, изрыгая ужасные слова, которые притягивали черное Зло и придавали ему силу.

Удары гонга все не смолкали, и Меррили замирала от ужаса в ожидании последнего удара, который возвестит пришествие Гифона.

Однако она вместе в Бертом, Тедди и Арчем вела небольшую группу воинов, ослепленных темнотой. Пять варорцев и восемнадцать человек пробирались к башне между группами невидящих рюкков и хлоков.

В конце концов, они добрались до входа, шепотом обменялись несколькими словами и заняли позицию у двери, приготовившись ворваться внутрь. Варорцы натянули луки и осторожно приоткрыли дверь.

На мгновение двор осветился светом факелов. "Хар!" – закричали рюкки, но варорцы и люди с обнаженными мечами в руках уже проскользнули внутрь.

Перед ними был пустой коридор.

– Быстрее! – скомандовал Гален тихим, но твердым голосом. – Нужно торопиться. В этих коридорах, должно быть, полно прислужников Модру, и вскоре сюда ворвутся те, что заметили нас во дворе. Бежим наверх – если догадка варорцев верна, сердце Диммендарка находится под куполом этой башни.

Они начали подниматься по лестнице: один пролет, второй, третий... и, наконец, оказались на круглой площадке, у подножья винтовой лестницы, которая вела на самый верх башни. Гален пошел первым, а люди и варорцы последовали за ним.

Сквозь узкие оконные проемы они видели сгустившийся за пределами крепости мрак. Они уже поднялись почти до самого верха и неожиданно наткнулись на тело убитого хлока, лежавшего в луже крови со стрелой в сердце. Все изумленно переглянулись, им было ясно, что хлок убит выстрелом из варорского лука. Но кем?

Они поднялись выше и около окованной железом двери увидели второго мертвого хлока, у которого из груди торчала такая же стрела.

В сердце Меррили возродилась надежда, она опустилась на колени, чтобы осмотреть стрелы. Но прежде чем она успела это сделать...

Из-за двери раздался пронзительный женский крик и какие-то отчаянные слова, разобрать которые не удавалось.

Однако Гален узнал голос.

– Лорелин! – воскликнул он, бросившись к двери, но она была надежно заперта. Гален в отчаянии смотрел по сторонам. – Скамья! Каменная скамья! крикнул он, шагнув к стоявшей под окном скамейке. – Мы можем использовать ее в качестве тарана.

Ванадьюрин принялся ему помогать. Сссс-санк! – вонзилась в дверь черная стрела. Снизу с факелами в руках поднимался целый отряд рюкков. Меррили и бакканы подошли к краю площадки. Шссш!.. Шссги! – просвистели в воздухе черные стрелы, в ответ полетели смертоносные стрелы варорцев.

А пока сзади люди пытались выбить дверь, из покоев Модру донесся еще один душераздирающий крик.

Бум!.. Бум!.. Гибель! – все еще раздавались удары огромного гонга. Такк медленно карабкался к окну, его пальцы скользили по обледенелой стене, а ноги осторожно нащупывали трещины. Он плотно сжал зубы, сдерживая стон, и уставился прямо перед собой, чтобы не смотреть вниз, на вымощенный булыжником двор.

Густая тьма поглотила землю, но необыкновенные глаза Такка могли видеть даже при этом свете, который не воспринимали остальные живые существа. Он устремил взгляд на широкое окно, излучавшее черное сияние.

Наконец ему удалось добраться до оконного проема, и он услышал гортанное бормотание. Такк содрогнулся, когда разобрал мерзкие богохульные заклинания. Но ему все равно нужно было пробраться внутрь. Вначале он перекинул через подоконник лук и колчан, а затем подтянулся и нырнул в пугающую черноту.

Такк зажмурился от усилившегося сияния и, держа перед собой лук, стал крадучись пробираться вдоль стены. Он дошел до полукруглой арки, которая вела в покои Модру. Но глаза Такка были прикованы к черному камню, стоявшему на пьедестале посередине комнаты. Это был осколок той самой Звезды Дракон, которая пролетела над Боскиделлом, оставив на небе горящий след, и упала где-то за Нортделлом, за Рианом, даже за Гроном. Она упала в ледяных пустынях, где в то время обитал Модру, – все произошло именно так, как и задумал Гифон четыре тысячи лет назад. Это и был Миркенстон, который поглощал солнечный свет, излучая черное сияние, разливавшееся теперь в Диммендарке. Такк не мог отвести взгляд от этой темной дыры, которая, казалось, всасывала в себя свет его глаз, ослепляя варорца.

Но в этой комнате начали пробуждаться и другие силы, пока Владыка Зла бормотал свои магические заклинания. Сам воздух начал сгущаться и вибрировать, как будто слова Модру падали в темную маслянистую жидкость, словно черные камни.

Теперь в воздухе стали проявляться некие очертания. С каждым заклинанием они становились все более четкими. От силуэта исходило то же эбеново-черное сияние, что и от Миркенстона. Еще через несколько мгновений уже можно было различить фигуру человека или эльфа, однако существо не было ни тем ни другим. На самом деле это был тот, кто однажды завоевал доверие Адона и стоял по правую руку от его трона, тот, кто уже один раз злоупотребил своей властью, воспользовавшись силой, которую было дозволено применять лишь самому Великому, и был прощен, но обманул во второй раз и за это был низвергнут Адоном за пределы Сфер. Это был Гифон. Он возвращался в Митгар из бездны и, наконец, стал отчетливо виден. Он обладал совершенной красотой, потому что был абсолютным Злом.

Такк перевел взгляд с Миркенстона на излучавший черный свет силуэт Гифона. Варорец смотрел на него словно завороженный, и ему хотелось только одного – созерцать эту красоту бесконечно. Но вдруг сердце Такка наполнилось ужасом, потому что между Гифоном и Миркенстоном он заметил Лорелин, прикованную к жертвеннику, а за ней стоял Модру, который бормотал зловещие заклинания, сжимая черный нож в высоко поднятой руке. Теперь Такк разглядел и желоб для стока крови, и железную чашу, поставленную на край алтаря. "Он собирается убить ее!" – со страхом подумал Такк.

Дрожащими от волнения руками баккан отвязал лук и стал выбирать стрелу. И вдруг его внимание привлекла красная стрела из гробницы Страна: не очень длинная, довольно тусклая, сейчас в свете, исходившем от Миркенстона, она казалась ярко-алой. Стрела из неизвестного легкого металла проделала долгий путь в колчане варорца, из крепости Чаллерайн, через лес Вейн и Арденскую долину, через Дриммендив и Ларкенвальд, через горы Гримволл по Грювенскому ущелью в Грон, а затем в Железную Башню, неприступную твердыню Модру. И рука Такка, направляемая неведомой силой, вытащила теперь именно эту стрелу.

Когда Такк натянул лук, колебания воздуха прекратились, и Гифон полностью материализовался, – Великое Зло, наконец, было в Митгаре, но до завершения ритуала сила не вернулась к нему. Он жаждал крови, чтобы обрести былое могущество и закрыть путь за пределы Сфер. Судьба Митгара висела на волоске.

Такк до предела натянул тетиву, и тут раздался крик Лорелин: "Нет!" В тот миг, когда Гифон вступил в Митгар, принцесса увидела варорца, стоявшего в проеме арки. По серебряному панцирю, видневшемуся из-под порванной куртки, она узнала Такка.

– Нет! – снова изо всех сил закричала она. – Убей Гифона! Убей источник Великого Зла!

"Источник Великого Зла? – Наконец Такк понял и прицелился в светящуюся фигуру. – Но как такая красота может быть Злом? И даже если я убью Гифона, Модру успеет заколоть Лорелин, прежде чем я успею вставить вторую стрелу".

Такк вновь прицелился в Модру, но Владыка Зла обернулся и, заметив варорца, занес нож над Лорелин, продолжая при этом бормотать заклинания.

– Гифон! – раздался душераздирающий крик Лорелин.

В этот момент мощные удары – Бум! Бум! Бум! – начали сотрясать окованную железом дверь, но тяжелый стальной засов не поддавался.

Баккан еще раз перевел лук на Гифона, но не смог заставить себя выстрелить, потому что это означало бы убийство Лорелин. Он опять прицелился в Модру, хотя сознавал, что это всего лишь слуга и в его смерти не будет смысла, если хозяин останется жив. Тогда Гифон убьет Лорелин прежде, чем Такк успеет ему помешать.

Бум!.. Бум!.. Бум!

И пока варорец колебался, откуда-то из глубин памяти всплыли слова, написанные на гробнице провидца Страна:

До должного срока

Красный гнев не утрать.

И прорицание Раэль:

Ни единым из двух зол искушать свой дух не спеши,

Но с помощью их обоих вечную тьму сокруши.

Неожиданно до Такка дошел пророческий смысл этих слов, и в тот момент, когда под ударами тарана дверь поддалась, Такк прицелился в Миркенстон, но черная дыра вновь приковала к себе его взгляд и утрунийские глаза варорца окончательно ослепли. Он больше ничего не видел.

Ему на память пришли слова Старика Барло: "Лучше сразу выбросить стрелу, чем промахнуться".

Тут Модру перестал шептать заклинания, и Такк понял, что сейчас он должен выстрелить!

– Адон, направь мою руку, – произнес Такк.

Красная стрела пронеслась по комнате, словно молния, и ударила прямо в центр Миркенстона, неизвестный металл глубоко вошел в черный камень. Вслед за ослепительной вспышкой раздался мощный взрыв. Такка отбросило к стене, дверь разлетелась в щепки, и король Гален вместе с людьми и варорцами скатился вниз по лестнице. По комнате разлилось яркое сияние, стало невыносимо жарко, и страницы фолианта, лежавшего на жертвеннике, начали чернеть и съеживаться, а колбы с колдовскими растворами полопались.

Казалось, что Миркенстон излучает теперь весь тот солнечный свет, который поглотил.

Принц Гален, Меррили, люди и варорцы, закрыв руками глаза, пытались приблизиться к комнате. Но войти они не могли, сияние было непереносимым, и их то и дело обдавало волнами палящего жара.

Слепящий свет разлился по всему помещению и хлынул через окна наружу, многие рупт на крепостных стенах погибли, погибло также и все ночное отродье, которое находилось в Железной Башне.

В покоях Модру неистово полыхал Миркенстон. Такк встал на ноги, при яркой вспышке к баккану на несколько секунд вернулось зрение. Он увидел, как Модру поднялся с каменной плиты, куда его отбросило взрывом, и, словно пытаясь защититься от удара, выставил вперед руки. Из его груди вырвался хриплый стон, и он в ужасе отпрянул, потому что кожа на его пальцах стала обугливаться под потоками света, излучаемого Миркенстоном. Затем начали рассыпаться кости, превращаясь в мелкую пыль. В наступившей тишине раздался еще один стон, и его шея, грудная клетка и легкие распались, глаза, растаяв, вытекли из глазниц, а вслед за этим и череп обратился в прах. Пустая железная маска со звоном упала на пол.

Миркенстон, в который попала красная стрела, скатился со своего пьедестала и стал постепенно разрушаться; в это мгновение воздух вновь начал колебаться и вход в черный тоннель открылся. Лицо Гифона исказилось в бессильной ярости, он беззвучно застонал и попятился к темному проходу. И когда сияние усилилось, лицо Гифона стало меняться: его чарующая красота исчезла и проступили омерзительно уродливые черты. Но и это не был еще его истинный облик, и, прежде чем Гифон окончательно исчез, Такк увидел перед собой воплощение мертвенности, которое невозможно описать. Воздух завибрировал сильнее, и ужасный монстр сгинул за пределами Сфер.

Ослепительное сияние прекратилось, потому что Миркенстон был разрушен, а вместе с ним исчез и мрак Диммендарка.

Но во дворе крепости продолжалась битва. В первый момент никто не заметил, что наступил конец Зимней ночи, ведь луна все еще закрывала солнце. Но неожиданно из-под черного круга начали пробиваться лучи, а затем показался узкий серп солнца. Рюкки, хлоки и гхолы успели только с ужасом вскинуть головы, и вслед за этим их настигла испепеляющая смерть – они рассыпались в прах, и их оружие со звоном упало на камни.

На Когтистой пустоши Убрик с остатками своего отряда мрачно ждал, когда рассеется тьма; воины знали, каким будет исход сражения, и приготовились встретить смерть от копий и секир гхолов.

Но когда, наконец, забрезжил свет, они – о чудо! – заметили на небе краешек солнца, выглядывавший из-за невидимой луны. И на глазах у изумленных ванадьюринов гхолы вместе со своими конями превратились в пыль, которую тут же развеял легкий ветерок.

В Грювенском ущелье Видрон, Таларин и оставшиеся в живых люди и эльфы готовились к последнему бою, в котором им всем было суждено погибнуть, как вдруг Зимняя ночь внезапно закончилась и на небе засветило солнце. Победные крики врагов оборвались, потому что все они исчезли в мгновение ока.

В земле за Терновой стеной битва за Руд, центральный город Боски, подошла к концу. Ибо с исчезновением Диммендарка ничто больше не защищало ночное отродье от испепеляющих солнечных лучей.

Гном Брек, король Северных рудников, Дорн, король Риамона, и Корон Эйрон из Дарда Галиона стояли на поле боя у склонов Римменских гор. Они завороженно смотрели на восходившее солнце. Люди, эльфы и гномы бродили вокруг в поисках раненых. А от свирепой орды не осталось даже следов, на земле валялось только вражеское оружие да одежда, а ветер тем временем развеивал пепел.

Страна Йуго не была погружена в полный мрак, потому что луна там не до конца закрыла солнце. Аранор и Региан увидели, как хлоки и гирейцы распростерлись на земле в религиозном экстазе. Постепенно невидимая луна начала закрывать солнечный диск, а Региан и Аранор спорили. Король Валона предложил начать атаку немедленно, пока они могут застать гирейцев врасплох, а правитель Пендвира предложил подождать полного затмения, утверждая, что тогда хлоки будут погружены в молитву.

И так они решили ждать, приготовившись к атаке. Наконец темнота сгустилась, и тут раздались звуки валонских и пелларских рогов и всадники помчались по равнине.

Некоторые хлоки заметили приближавшееся войско. Они подняли тревогу, гирейцы вскочили на ноги и, схватив оружие, приготовились встретить уступавшее им в численности войско. Люди смотрели на капитанов в ожидании приказа, а те, в свою очередь, смотрели в пустые глаза эмиссаров, готовые выполнить любую команду. Неожиданно их ничего не выражавшие лица исказила судорога, глаза закатились, на губах выступила пена, затем они как-то обмякли и повалились на землю, словно марионетки, чей кукловод был убит.

И хотя всем стало ясно, что какое-то звено в цепи, по которой передавались приказания, разорвалось, возможно, что-то произошло даже в самой Железной Башне, капитаны дали команду идти в атаку, потому что перед ними были их заклятые враги. Валонские и пелларские всадники смяли первые ряды противника. Битва началась, гирейцы сражались как одержимые, ведь наступил день, когда должно было исполниться старинное пророчество. Зазвенела сталь, мечи и кривые сабли скрестились, копья пробивали щиты. Всадники отступили, чтобы ударить с новой силой.

Солнечный диск начал медленно выплывать из-за луны.

Войска съехались вновь, еще раз раздался звон стали, послышались крики раненых, люди падали замертво, а затмение подходило к концу.

Гирейцам удалось отбросить противника назад. Аранор и Региан совещались, стоит ли идти в атаку или отступать.

Наконец солнце полностью вышло из-за луны. А Гифон так и не появился среди гирейских воинов: пророчество не исполнилось! Это был обман!

У солдат вырвался стон отчаяния. Одни бежали с поля боя, другие, несмотря ни на что, продолжали сражаться, а были и такие, которые рвали на себе волосы, раздирали одежду и бросались на собственные мечи. Те, кто решили биться до конца, потрясая оружием и дико крича, ринулись в атаку и были убиты.

Так закончилось это сражение.

В Хайльском заливе кистанцы попытались прорвать блокаду. Захлопали на ветру паруса, заскрипели снасти, и бесчисленный разбойничий флот двинулся навстречу королевской эскадре. Во вражеские суда полетели горящие снаряды, и многие корабли запылали, словно факелы, но пострадали также и корабли Арбалина. Многие суда с обеих сторон пошли ко дну, напоровшись на подводные тараны. Несколько кистанских кораблей были взяты на абордаж, и там началась рукопашная схватка. Но большинству вражеских ладей все же удалось вырваться в открытое море, потому что их было несметное количество; они просто проскользнули между королевскими судами и помчались к родным берегам, преследуемые быстроходным Эроианом.

А тем временем в Железной Башне сияние, излучаемое Миркенстоном, постепенно померкло, Меррили, Гален, люди и варорцы ворвались в покои Владыки Зла. Рядом с каменным пьедесталом они увидели Лорелин, прикованную к алтарю. Она была прикрыта черным плащом Модру. С замирающим сердцем Гален снял с принцессы оковы и взял ее на руки.

А Меррили с надеждой оглядывала помещение и вдруг заметила Такка, стоявшего в проеме арки. Он едва держался на ногах, на лице алели глубокие борозды, оставленные когтями Модру, кожа была обожжена.

– Такк! – воскликнула дамми и бросилась к нему через всю комнату; взбежав по ступенькам, она успела подхватить падающего варорца. Меррили зарыдала, держа своего возлюбленного в объятиях, и хотела было поцеловать, но не решилась, боясь, что прикосновение к израненному лицу причинит ему боль.

– О, Такк, мой баккаран... мой баккаран, – повторяла она, рыдая.

– Меррили? – неуверенно произнес Такк и вытянул руки, чтобы дотронуться до ее лица. – Моя дамми, я не вижу тебя, я ослеп.

А на бастионах и во дворе крепости раздались радостные крики. Все восторженно приветствовали солнце, враги были мертвы, тьма развеялась, Зимняя война закончилась. И свободный народ во всем Митгаре ликовал.

Но были и те, кто не предавался в эти минуты веселью, а стоял среди мертвых тел и оплакивал своих павших товарищей: в Риамоне и Йуго, в Пелларе и в Боскиделле, и на Когтистой пустоши в Гроне.

На крепостной стене, над воротами, которые вели в бывшую твердыню Модру, стояли пятеро варорцев; у всех из ран струилась кровь, но они были слишком поглощены своим горем, чтобы обращать на это внимание. Рядом с ними, склонив головы, стояли принц Игон, два эльфа, Фландрена и Гилдор, варорец Динк Веллер и гном Брегга с окровавленным Драккаланом в руках. А маленький баккан, Патрел Рашлок, захлебывался от рыданий, прижимая к себе мертвого друга, одетого в черные доспехи.