Текст книги "Самый темный день "

Автор книги: Деннис Лестер Маккирнан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Одним словом, пути на волю не было. Но даже если бы выбраться было возможно, что делать дальше? Как проскользнуть через двор незаметно для стражи? Как перебраться через стену и ров? Как пересечь пустыни Грона? Верхом? Нет, настоящих лошадей здесь не было, только страшные звери, на одном из которых ее сюда привезли. А если она будет править сама, послушается ли он человека? А еда? Об одежде тоже необходимо было подумать – то, что принес ей немой рюкк, никак не подходило для поездки через ледяную пустыню.

Лорелин не знала ответа на эти вопросы, тем не менее, хотя ее рука еще не полностью зажила, она начала расшатывать с помощью кочерги один из прутьев оконной решетки, молясь, чтобы тяжелые занавеси заглушили звук и никто не вошел внезапно и не застал ее врасплох. И железный прут медленно, почти незаметно, начал поддаваться.

Минуло еще пять дней. Лорелин все еще продолжала свою работу и вдруг услышала, как распахнулась дверь. Она быстро отошла от окна, и Модру увидел лишь, как она шевелит угли в камине.

На этот раз он сказал, что началась битва между армией Гирей и ванадьюринов.

На следующий день Лорелин удалось высвободить нижний конец прута, и она принялась за верхний. За работой принцесса думала о том, как бы скрутить веревку из ткани, такую, чтобы спуститься по ней прямо во двор.

Модру снова приходил хвалиться победами. Лорелин узнала, что ванадьюрины все еще сражаются с гирейцами и что это происходит в ущелье Гунар. Владыка Зла не уставал радоваться своей "блестящей идее" захватить ущелье в самом начале войны.

Он все еще продолжал злобно шипеть, говоря о том о сем. Лорелин было страшно и противно слушать о дальнейших планах Модру, но она ничем не выдала своего отвращения.

Когда он собрался покинуть ее комнату, она заговорила с ним – во второй раз за время своего заточения в Железной Башне.

– Послушай, мразь, твои слуги могут наслаждаться смрадом подземелий, а я желаю прогуляться на свежем воздухе. – Она была вся напряжена, как струна, но говорила повелительным тоном принцессы крови: было просто необходимо, чтобы Модру удовлетворил это требование. Она лишь смутно помнила, как выглядит крепость, в которую попала двадцать один день назад. Для побега, разумеется, необходимо было знать намного больше.

Злые глаза Модру смотрели на нее сквозь маску с железным клювом.

– А может, вместо этого стоит снова бросить тебя в подземелья? Но тогда... тогда надо принять во внимание твое здоровье.

Он сплюнул на пол и удалился.

Через час дверь снова отворилась, и мерзкий рюкк внес одежду, плащ и сапоги. Он сбросил это все в кучу посреди комнаты и исчез.

Одежда кишела паразитами, но Лорелин прижала ее к груди. Ее сердце забилось от радостного возбуждения – этот наряд был необходим, чтобы выжить во время путешествия через ледяные пустыни Грона.

Она выстирала одежду скверным банным мылом и развесила перед камином сушиться.

На следующий день явились два хлока в железных шлемах и приказали ей одеться для прогулки. Позже по пути они говорили на ломаном всеобщем наречии, но предметом разговора служила месть какому-то общему знакомому, и Лорелин это не интересовало. Вместо этого она внимательно смотрела по сторонам, выбирая путь возможного побега.

Принцессу провели по мостовой к укреплениям. Повсюду была грязь, орки громко спорили друг с другом и дрались. Огромная железная решетка преграждала путь к подъемному мосту, который охраняли тролли.

У ворот были конюшни, тоже охраняемые, – там стоял тролль, одетый, несмотря на холод, только в короткие кожаные штаны. У Лорелин перехватило дыхание от ярости и отвращения: именно это мерзкое существо убило Ванидора на дыбе.

Они пошли дальше вдоль укреплений, и Лорелин усилием воли подавила мрачные воспоминания. Ее внимание привлекла большая щель в каменной стене крепости.

Принцесса подумала обо всем, что видела, и ей стало не по себе: оказалось, что для успешного побега необходимо незаметно пройти через кишевший орками двор, вывести коня из охраняемой троллем конюшни и проехать по подъемному мосту над черной пропастью.

Вернувшись в комнату, Лорелин взяла кочергу и снова принялась за верхний конец прута в оконной решетке. Слезы текли по ее лицу: освобождение казалось абсолютно невозможным.

Снова Модру огласил Башню яростными криками, дверь в комнату Лорелин распахнулась, и вбежал мерзкий маленький рюкк. На этот раз, правда, Владыка Зла не пришел, и его немой раб удалился.

На следующий день Модру предвкушал опустошение Валона:

– Ни конь, ни всадник, ни самая малая травинка на этой проклятой земле не избежит моего гнева!

Лорелин поняла, что в Гунаре всадники Валона одержали победу над гирейцами, и сердце ее наполнилось радостью.

* * *

Прошло еще шесть дней, и Лорелин не слышала ничего обнадеживающего. На седьмой день, однако, Морду заявил:

– Они вторглись в мою тьму! Мои воины еще не вышли из пещер Дубх, но я приказал другой армии покинуть Вейнвуд и послал ее по Пересекающей дороге перехватить глупцов. Они еще пожалеют, что осмелились выступить против меня.

Лорелин не знала, о ком говорит Модру и кто возглавляет это войско, но она всем сердцем желала им удачи.

На следующий день прут из оконной решетки удалось вытащить. Лорелин вынула его и с облегчением обнаружила, что сможет протиснуться в образовавшееся отверстие. Она аккуратно вставила прут назад, так, чтобы надсмотрщики ничего не заподозрили.

Теперь предстояло заняться веревкой и раздобыть побольше еды для путешествия через Грон.

– Эй ты, твой господин ведь хочет, чтобы я была здорова, да? повелительно обратилась она к рюкку. – Но разве это возможно? Меня же кормят, как какого-нибудь воробушка. Мне что, пожаловаться на тебя твоему господину?

Рюкк, конечно, заворчал, но с тех пор стал приносить больше хлеба и овощей – репы, картошки и прочего.

Лорелин прятала еду в подушку, которую собиралась использовать в качестве дорожного мешка.

С каждым днем веревка становилась длиннее, и, разрывая простыни и сплетая их, Лорелин молилась, чтобы та выдержала ее вес.

Каждый день стражники-хлоки выводили ее погулять. Новых идей насчет побега не появлялось. Но она продолжала трудиться.

Так прошла неделя.

На седьмой день они явились, чтобы снять повязку с ее руки. Со времени пленения принцессы прошло восемь недель и три дня, из которых месяц сломанная рука была затянута в тугую повязку. Пока рюкки нервно возились с промазанным глиной полотном, Модру наблюдал и яростно шипел о том, что происходит в Митгаре:

– Я бы наслал буран на эту армию, прошедшую в Грон через Грювен, и они бы не уцелели. Но я должен беречь силы до Самого Темного Дня. Эй, осторожнее – не хватало еще, чтобы вы снова сломали ей руку.

Армия в Гроне? Лорелин обрадовалась, но не выдала себя. Она продолжала смотреть, как рюкки возятся с ее рукой, причем не менее заинтересованно, чем Модру: рука должна быть сильной, чтобы в случае необходимости без затруднений спуститься по канату.

Наконец повязку сняли. Правая рука была худой, кожа шелушилась, мускулы одеревенели, локтевой сустав не сгибался.

Модру сплюнул.

– Неделя до Гибели Солнца. Вот и все время, которое у тебя есть. Носи тяжести, чтобы рука выпрямилась, сгибай ее, натирай кожу маслами. Тебе придется постоянно заниматься этим. А если будешь отлынивать, придется тебя... подогнать. Через неделю наступит Самый Темный День, которого я ждал четыре тысячи лет. Тогда, моя принцесса, ты просто должна будешь хорошо выглядеть.

И снова потянулись изматывающие дни. Лорелин всеми силами старалась привести руку в порядок – не потому, что так приказал Модру, а ради побега. Постепенно ее усилия начали приносить плоды.

Она не знала, чего ждать от того дня, который так предвкушает Модру, и какая роль уготована именно ей. Но Лорелин было страшно: принцесса догадалась, что все это имеет какое-то отношение к возвращению Гифона. Побег надо было осуществить до этого дня. Но рука еще оставалась слабой, и Лорелин не знала, сможет ли всего через несколько дней спуститься по канату. Тем не менее, она продолжала готовиться.

Каждый день Модру приходил посмотреть, как идут дела, и требовал, чтобы она тренировала руку более усердно, но не приказывал своим слугам "помочь" ей.

Всякий раз он говорил о войне:

– Мои валги следят за армией, идущей через Грон. Похоже, эти безумцы затеяли штурм моей цитадели. Неплохо! Да их всего пять тысяч, а тут и пятидесяти не хватит. И знают ли они, что мои войска идут за ними по пятам? Не знают, глупцы.

– Идиоты! – презрительно фыркнул он на следующий день. – И они надеются остановить меня! У меня десять тысяч против их двух. До завтра я прорвусь через Грювен.

Но на другой день он не появился, и принцесса ничего не узнала о ходе войны. Еще через день на прогулке она прислушалась к бормотанию конвоя:

– Говорят, он сильно не в духе.

– Да? Можно подумать, бывает иначе!

– Дурак, я хочу сказать – более чем обычно. Не хотел бы я сейчас попасть ему под горячую руку.

– Говорят, что-то случилось на Грювене. Их остановили люди и эти... как их? Эльфы. А еще какие-то люди идут через болото прямо сюда!

Сердце Лорелин забилось в надежде, но она прекрасно понимала: штурм твердыни Модру – занятие безнадежное.

Хлоки больше не сказали ничего интересного и отвели ее обратно в комнату, но Модру был уже там: он собирался осмотреть руку принцессы. То, что он сказал, заставило ее сердце болезненно сжаться.

– Я покажу этим болванам, которые посягнули на мою крепость. Мои воины пришли из Авена и твоего Риамона через перевал Джаллор в Йорд и оттуда тайными путями к Гронфангу. А эта армия глупцов, которая сейчас стоит лагерем на болоте... Скоро моя кавалерия прорвется через ущелье и нападет на них с тыла.

Той ночью Лорелин не спалось, она сидела и предавалась размышлениям. Рука была более или менее в порядке, и скоро можно было осуществить побег. Но оставалось неясно, как именно это сделать. Во время ежедневных прогулок ей пока не удалось обнаружить ничего ценного.

Но ей очень хотелось, чтобы поход неизвестной армии увенчался успехом. Хотя как? Сердце замирало при мысли о том, какое нападение на них готовит Модру.

Однако приход этой армии мог облегчить побег. А они были уже близко на болоте, подходившем к самым воротам Железной Башни.

На следующий день, когда принцессу вывели на прогулку, во дворе царила страшная суматоха: орки трубили в рога, носились туда-сюда и таскали оружие на укрепления.

Когда Лорелин поднялась на стену, ей удалось разглядеть в темноте большую конную армию, которая стояла на болоте, ощерившись длинными копьями. Сердце ее забилось и готово было выскочить из груди.

Там были бело-зеленые знамена Валона и красно-золотые стяги Пеллара, а во главе войска был всадник на гордо выступавшем сером Урагане, но не Верховный король Аурион, а кто-то в алых доспехах... Лорд Гален!

Наконец-то пришел ее любимый!

Глаза Лорелин наполнились слезами, и ей захотелось кричать, но войско было далеко – ее не услышали бы. Безумно хотелось предупредить Галена о готовящейся атаке с тыла, но если хлоки-конвойные услышат, выпустят ли ее на стену, когда армия подойдет ближе?

Предупредить своих не было, таким образом, никакой возможности, и она молча утерла слезы и зашагала дальше по стене. Вокруг нее суетливые орки продолжали готовиться к обороне и таскали котлы с кипящей смолой, луки, сабли, пики. Один лук был огромен, стрелы для него превосходили длиной копье. Его натягивали с помощью какого-то механизма.

Но Лорелин словно не замечала всех этих приготовлений: взгляд ее был прикован к возлюбленному, принцесса не могла на него наглядеться. Наконец она сделала над собой усилие и попыталась найти среди воинов еще кого-нибудь из тех, кого знала. Одного из коней едва ли было возможно не узнать, да и всадник... Игон! Живой! Да она же своими глазами видела, как его убили рядом с повозкой. Она же сама приказала Ржавому бежать.

Она помотала головой, словно пытаясь отогнать видения, но принц и его любимый конь никуда не исчезли. Стало быть, тогда Игон был только ранен.

Неподалеку от Игона был, кажется, лорд Гилдор, но принцесса не могла сказать с уверенностью, он ли это: эльф сидел не на Стремительном.

Были еще маленькие фигурки... ваэрлинги! Но были ли там Такк, Даннер и Патрел, Лорелин не успела понять – в этот самый момент ее увели со стены.

Когда дверь захлопнулась, принцесса села и попыталась собраться с мыслями. Наконец более или менее прояснилось, о чем шипел Модру. Это было то самое войско, которое ехало на север сквозь тьму – валонцы под предводительством лорда Галена. Может быть, они же и одержали победу при Гунаре. Если так, они прошли на север через перевал Грювен и оставили там отряд, чтобы задержать шедшего по пятам противника. Но как получилось, что войско возглавляет Гален? И почему он на коне своего отца? И где сам король Аурион?

Но многие из этих вопросов казались сейчас не слишком существенными. Важнее всего было предупредить Галена о готовившейся предательской атаке. И еще надо было передать ему, что через два дня Модру собирается сотворить что-то ужасное.

Лорелин нервно мерила комнату шагами – теперь она как никогда знала, что бежать необходимо. Но как? Выбраться отсюда и спуститься вниз, конечно, возможно, а может быть, удастся даже пересечь двор незаметно, но как одолеть стену? А ров? Стоит ли рисковать, пока нет ответа на эти вопросы? Если попытка провалится, Модру запрет ее в другой комнате, где нет окон и нет надежды на побег.

С отчаянным стоном Лорелин села в кровати, пробудившись от тревожного сна. Ее сердце бешено колотилось, одеяло смялось и было мокрым от пота. Обрывки кошмара витали в сознании, подобно клочьям холодного тумана. Но все, что она могла вспомнить, – это огромная черная пасть, готовая поглотить ее, и убежать от нее было невозможно – позади мерзкие орки ухмылялись и готовили ужасные орудия пытки.

Высвободившись из скрученного одеяла, принцесса услышала тот же самый звук, что и во сне, – но на сей раз это была реальность. Она подошла к окну и вгляделась во тьму.

Вот оно, опять начинается! Орки пронзительно вопили и бряцали доспехами. Огромный лук отсюда было не разглядеть, но Лорелин знала, что хлоки готовят его к очередному выстрелу.

Прямо под окнами, к ее отчаянию, толпились рюкки, кормившие воинов Модру мясом и жидкой кашей под присмотром трупно-белого гхола. Он перевел свой неживой взгляд на ее окно и усмехнулся – пасть открылась, как алая рана, острые желтые зубы заблестели в призрачном свете.

Слезы застилали глаза Лорелин. Она отвернулась от окна и отправилась обратно в постель. Прежде казалось, что побег все же возможен, теперь стало ясно одно: спустившись из окна, она немедленно попала бы в лапы врага.

В тот день ее не выводили на прогулку. Модру тоже не приходил. Принцесса знала: идет подготовка к войне.

Она часто подходила к окну, но орки все еще толпились во дворе. Ее ум отчаянно работал, но никакого плана пока что не было: она не знала даже, как выбраться из комнаты, не говоря уже о побеге в армию Галена.

И весь день слышался свист стрел, слетавших с тетивы огромного лука.

Следующим утром Лорелин нервно расхаживала по комнате, подобно загнанному в клетку зверю. "Сделай же что-нибудь!" – постоянно проносилось в ее мозгу. Она была в лоскутном наряде рюкка, она была готова к побегу, но орки не покидали двор, а комната оставалась запертой снаружи.

Наступил день, которого так ждал Модру.

Время тянулось, изматывая, сводя с ума, и постепенно приближался час Гибели Солнца.

Лорелин то и дело подходила к окну, но ничто не менялось; она была в отчаянии и чувствовала приближение чего-то ужасного. Но что это будет, она не знала.

Был уже почти полдень, и она снова подошла к окну. И вдруг раздался ужасный шум. Резко затрубили рюккские рога. Послышался лязг металла, орки на стенах хрипло закричали и бросились к воротам, которых ей не было видно.

А внизу, во дворе, произошло то же самое: орки подхватили оружие и побежали вслед за остальными.

Это был ее шанс!

Лорелин быстро накинула плащ и вынула железный прут из оконной решетки, привязала плетеный канат к оставшемуся пруту и выкинула его из окна, предварительно закрепив на конце дорожный мешок.

Проверяя крепость узла, она услышала гневные крики Модру, сотрясавшие башню, и топот ног по коридору.

На мгновение все стихло, и вдруг дверь в комнату распахнулась и вновь со стуком закрылась. За спиной послышалось учащенное дыхание, потом шаги... Ближе...

Стоя за тяжелыми занавесями, Лорелин подобрала железный прут, высоко подняла его и с размаху что было сил обрушила на голову вошедшего.

Глава 5

САМЫЙ ТЕМНЫЙ ДЕНЬ

Гален отвел взгляд от бледного диска, стоявшего в зените, и посмотрел в сторону Железной Башни. Темная твердыня грозно возвышалась во мраке. У ее подножия разверзалась черная бездна.

Слева от короля на мерзлой земле стоял Брегга, мрачно разглядывая укрепления Модру. Гном погладил раздвоенную бороду и что-то пробормотал про себя. Справа от Галена сидел на коне лорд Гилдор, не сводя глаз с солнца, одинокого и бледного в темном небе. Позади стройными рядами стояли всадники, обнажив сабли и держа наготове копья.

– Солнце погибнет через два дня, король Гален, – сказал эльф.

Гален что-то невнятно пробормотал, продолжая изучать взглядом цитадель, отыскивая в ней слабое место.

Где-то там томилась его любимая принцесса Лорелин – если, конечно, она еще была жива.

За спиной короля переговаривались между собой варорцы.

– Эй, Такк, – воскликнул Даннер, – посмотри на центральную башню – ту, высокую.

– Вижу, Даннер, вижу, – мрачно сказал Такк. – Лорд Гилдор, ты не заметил черный ореол вокруг главной башни?

– Нет, не заметил. Наверно, его может различить только взгляд ваэрлинга.

– Наверно, там находится какое-то ужасное устройство, – размышлял Патрел.

– А если там самое сердце этой тьмы? – предположила Меррили. При ее словах у Такка тревожно забилось сердце: он почти физически ощутил пульсацию Зла, нависшего над Митгаром, средоточие которого как раз находилось в башне. Баккан вздрогнул, но ничего не сказал.

Они уже долго сидели верхом и молча смотрели на крепость, когда, наконец, король Гален заговорил:

– Трубите привал и соберите всех разведчиков. Расставьте часовых. Нам нужно быть особенно осторожными: неизвестно, что замышляет Модру.

Убрик поднял рог к губам и рассек воздух трубными звуками. Гален снова накинул простую куртку: он продемонстрировал свои доспехи и гербовые цвета противнику в знак вызова и не получил ответа.

Лагерь разбили на болоте к северо-западу от дороги, которая вела к подъемному мосту. Разведчики окружили цитадель, отыскивая входы и выходы и пытаясь определить, откуда навстречу армии Галена может хлынуть вражеское войско.

Через несколько часов всадники прискакали один за другим с вестью о том, что ров окружает крепость со всех сторон, а вражеские часовые постоянно начеку. Они сообщили, что ворота за подъемным мостом единственный вход в крепость.

Теперь с разведчиками отправили варорцев, надеясь, что в темноте их зоркие глаза смогут лучше рассмотреть крепость. Поехали и Гилдор с Фландреной: эльфийские глаза видят дальше человеческих. Брегга потребовал, чтобы Фландрена взял его с собой: он полагал, что уж гному-то обязательно надо осмотреть укрепления.

Они ездили довольно долго, пока усталые воины спали в кольце стражи. Наконец разведчики вернулись и доложили королю Галену, что их миссия не увенчалась успехом.

Так прошел еще один день.

Такка разбудил какой-то странный гулкий звук. Он сел в спальном мешке, протирая глаза, и увидел Меррили, глядевшую в сторону крепости. Такк тоже вскочил на ноги, подошел к ней и обнял одной рукой. Она положила голову ему на плечо, не сводя глаз с укреплений.

– Что это, дамми?

– Не знаю, Такк. Меня разбудил... какой-то звук. А! Вот он опять! Смотри!

Варорцы увидели огромное копье, вылетевшее из темноты и готовое ударить по армии Галена.

– И... кто может бросить такое копье? – спросил Такк, следя за его полетом. Кто-то сзади сказал:

– У них там над воротами большой механический лук.

Это был маршал Убрик: он подошел к варорцам и тоже следил за полетом копья.

Оно врезалось в землю среди отскочивших в разные стороны воинов, и над болотом пронеслись воинственные вопли орков.

Баллиста выпустила еще одно копье, и снова с крепостных стен донеслись крики.

Убрик сказал:

– Не надо бояться: здесь, где мы стоим, от такого оружия легко увернуться. Нас просто пугают. Им нравится смотреть, как мы прыгаем. Конечно, когда мы подойдем к мосту, все будет несколько иначе – тогда копья будут валить коней и всадников. Собственно, баллиста и предназначена для охраны моста; там она служит могучим оружием.

Все утро гремел гигантский лук, но от его стрел никто не пострадал как и сказал Убрик, уворачиваться было несложно. Но со временем у воинов начали сдавать нервы: противник слал в изобилии не только снаряды, но и оскорбления, а люди Галена не отвечали.

К полудню на небе слабо засветило солнце – всего на четверть часа.

Лорд Гилдор отвел взгляд от бледного диска:

– Король Гален, нам срочно нужно что-то предпринять: завтра в это время наступит Самый Темный День.

Гален кивнул:

– Лорд Гилдор, я прекрасно понимаю, что нам надо перейти в наступление как раз в нужный момент, чтобы разрушить планы Модру. Если мы поторопимся и не сможем это сделать, все наши усилия пропадут даром. Если же терпеливо дождемся, то, независимо от успеха штурма, пойдут прахом его планы. И все же ты прав: надо сделать что-нибудь в ближайшее время. Пора собрать военный совет и обсудить план Фландрены. Убрик, созывай совет. Мы начинаем войну.

Такк и Меррили пришли на совет и сели вместе с остальными в круг. Там были люди, эльфы, варорцы и гном. Суровый король Гален возглавлял совет. Справа от него сидели принц Игон, маршал Убрик и четверо мрачных валонцев, слева – два эльфа и четыре варорца, напротив – Брегга, который крепко сжимал Драккалан обеими руками.

Говорил Гален:

– Вы все видели цитадель Модру: ее стены высоки и хорошо охраняются. Уже сами эти стены представляют собой серьезное препятствие, даже для войска, у которого есть осадные башни. А у нас и этого нет, и лесов поблизости нет – мы не сможем построить машины. Впрочем, это было бы бесполезно – башню окружает огромный ров, и через него в крепость ведет только разводной мост, который, как вы знаете, сейчас поднят. Вот какой вопрос стоит перед нами: как одолеть ров, как подняться на стены и взять крепость?

На минуту воцарилось молчание, потом Гален кивнул Фландрене, и тот начал рассказывать:

– Король Гален, как вы верно сказали, в нашей ситуации нет смысла строить осадные машины, не говоря уже о том, что у нас нет для этого ни материалов, ни времени. Вот что я предлагаю взамен. Пока войско оттягивает на себя внимание врага, маленький отряд тайно переберется через ров и стену, как это уже делали Ванидор, Дуорн и Варион. Они должны будут найти механизм, опустить мост и поднять решетку, а потом еще несколько отрядов ворвутся по мосту в крепость и отвлекут противника до тех пор, пока не подойдут основные силы.

Да, это простой план, но, думаю, чтобы успешно его осуществить, надо правильно выбрать время. И потом это опасно: с тех пор, как здесь побывали мои товарищи, многое изменилось – охрана заметно усилена. Именно поэтому нельзя использовать и старый маршрут проникновения в крепость – трещину тоже охраняют, там чуть ли не командный пункт стражи. Тем не менее, вчера мы с гномом Бреггой обнаружили еще один путь.

Фландрена сделал знак Брегге, гном встал и заговорил, все еще крепко сжимая Драккалан.

– Король Гален, как и все чакка, я знаю толк в камне. – В грубом голосе говорившего послышались нотки гордости. – Мои соплеменники знают, как я хорошо лазаю. Но вот что я скажу вам: эта трещина обработана так, чтобы по ней невозможно было карабкаться, – стены ее чуть ли не отполированы. Ванидор с товарищами смог найти одно из немногих мест, где стены не такие гладкие, и то лишь потому, что там трещина заходит слишком глубоко: если бы ее там отполировали, это ослабило бы стены.

Но при наличии времени, веревки и еще некоторых нехитрых приспособлений, в любом месте трещины можно сделать зарубки. А времени у нас как раз и нет, не говоря уже о том, что удары молотка привлекут орков. Нет, надо найти другой, более быстрый и бесшумный способ. Для него подходит только одно место – с противоположной стороны крепости, на востоке, где контрфорс проходит по всей высоте стены. Но там слоистый камень, и он может начать крошиться под ногой, что, конечно, только увеличивает риск.

Вот что я предлагаю: я сам отведу туда маленький отряд – пусть это будут те, кто хорошо умеет лазить и весит не слишком много. И потом, ростом они должны напоминать орков – в крепости придется маскироваться, ведь нам нужно пройти по укреплениям к дальним воротам.

Члены совета зашептались, а гном сел, скрестив ноги, и положил топор на колени.

– Гном Брегга, – сказал Гилдор, – сколько должен весить воин, чтобы под ним не осыпался камень?

– Эльф Фландрена как раз подойдет, но ты, Гилдор, выше и тяжелее. Короче, посылать надо тех, кто не тяжелее Фландрены.

Снова по рядам собравшихся прокатился ропот, и Убрик запротестовал:

– Но гном Брегга, это сразу же исключает моих людей. Ну да, мы не слишком здорово умеем лазать, да и в горах бываем нечасто, но ведь получается, что с тобой не может пойти ни один человек.

– Это не совсем так, маршал Убрик. – Говорил юный принц Игон. – Думаю, я не тяжелее Фландрены. И потом, я умею взбираться на крепостные стены.

Гален огорченно взглянул на брата, но промолчал.

– Но тогда вас будет только трое, – сказал один из ванадьюринов. – Кто еще пойдет?

Встал Патрел:

– Мы.

Убрик застонал:

– Король Гален, да что же это такое – мы посылаем одних мальчишек!

Брегга заворчал и вскочил на ноги, гневно сверкая темными глазами:

– Лично я – не мальчишка, господин маршал! А Фландрена вообще в сто раз старше вас. Да, принц Игон молод, но я знаю его отвагу и спокойно беру его с собой. А этот ваэран, – он положил узловатую руку на плечо Такка, помог убить Гхата... Гаргона. Может кто-нибудь из ваших людей похвастаться таким подвигом?

Такк смутился, оказавшись в центре внимания. Слова Брегги удивили его, но и наполнили гордостью: мнение гнома много значило для баккана.

– Не будем обсуждать, кто из нас лучше сражается, – сказал он. Насколько я понимаю, дело не в этом, а в том, кому будет проще карабкаться по стене. Среди нас есть те, кто справится: например, мы с Даннером чем-то подобным мы часто занимались на Высоком холме у себя дома. Далее, мы хорошо стреляем из лука. А еще у меня есть вот что. – Он продемонстрировал Бейн, высоко подняв его над головой. Клинок засветился по краям – ведь поблизости была крепость, наполненная порождениями Нижнего мира.

Валонцы были поражены тем, что маленький человечек носит с собой такой сильный знак власти, и прониклись к варорцу еще большим уважением.

Такк вложил клинок в ножны.

– Маршал Убрик! Вот что еще сказал один из ваших бойцов на берегу Аргона. Телосложением мы напоминаем рюкков. Сами понимаете, больше никто не сможет пройти по крепостной стене – в плащах с капюшонами, бормоча что-то друг другу – и открыть ворота. Мы, варорцы, и гном Брегга прикинемся рюкками, а принц Игон и Фландрена – ведущими нас хлоками.

Такк сел, и некоторое время все молчали. Потом заговорил король Гален:

– Пусть так и будет. Мы попробуем этот план. Капитан Патрел, выделите варорцев для этого задания. Маршал, подумайте, как можно отвлечь противника. Воитель Брегга, сколько времени вам понадобится и когда нам переходить в наступление? Завтра – Самый Темный День.

Обсуждение продолжалось, и никто, кроме Такка, не заметил слез, которые текли по щекам Меррили: она прекрасно осознавала, что не умеет лазать по стенам. Это означало только одно: Такк пойдет без нее.

Наконец отобрали варорцев в команду Брегги: Такка, Даннера, Патрела, Ролло Брида, Харвена Кульпа и Динка Веллера. Фландрене доводилось лазать по скалам в Ардене, и, хотя у него было меньше опыта, чем у остальных, эльфа сочли вполне пригодным. И потом, его зеленые глаза пылали желанием отомстить за погибших товарищей – и никто не посмел отказать.

Когда все вопросы были обсуждены, король Гален отдал Аталар Патрелу. В руках варорца кинжал выглядел настоящим мечом.

– Возьми этот клинок, капитан Патрел. Он обладает великой силой против Зла. Им был ранен Кракен, и это спасло жизнь лорду Гилдору. Такое оружие может тебе пригодиться, и, надеюсь, оно славно послужит.

Патрел вынул серебристый клинок из ножен и залюбовался золотыми рунами.

– Я буду носить его с честью, король Гален.

Убрик что-то сказал своим людям, присутствовавшим на совете, и тут же все варорцы были снабжены кинжалами. Даннер получил личный кинжал маршала. Маленький народец не слишком хорошо разбирается в фехтовании, но варорцы с благодарностью приняли оружие, зная, что оно пригодится при выполнении их опасной миссии.

Той ночью Меррили тихо плакала в объятиях Такка. Отряд должен был выступить за шесть часов до Гибели Солнца – за те жалкие шесть часов, которые оставались до погружения мира во тьму. И никто, возможно даже Адон, не знал, какая участь их ждет.

Приближалось время расставания, и девять лазутчиков предстали перед королем Галеном. Все они были загримированы, их костюмы испачканы грязью для придания большего сходства с рюкками.

Король обнял каждого и каждому что-то сказал. Только с Такком и Игоном он простился молча, не доверяя своему голосу. Наконец, сжимая узловатую руку гнома, Гален сказал:

– Будь им хорошим командиром, воитель Брегга: от вашего успеха зависит судьба всего Митгара.

Такку стало не по себе от этих слов, но Брегга просто кивнул в ответ.

Теперь король обратился ко всем членам отряда:

– Снова мир столкнулся с темными силами, и снова союз людей, эльфов, гномов и маленького народца призван уничтожить Зло. Да, уже не в первый раз судьбы мира зависят от доблести немногих.

Владыка Зла засел в своей Железной Башне, как паук, и плетет свою страшную паутину, желая оплести ею сердца свободных созданий и повергнуть их в отчаяние.

Но Модру – лишь слуга более могущественного злодея, и, возможно, скоро мы столкнемся с самим Гифоном.

Мы не знаем, что принесет Самый Темный День, но он будет страшен. И мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы сорвать план Модру – возможно, так нам удастся спасти Митгар от страшной участи.

Не могу обещать вам победу, но если мы и погибнем, то унесем с собой многих врагов и разрушим их замыслы. Даже наше поражение будет победой.