Текст книги "Имперские истории"

Автор книги: Денис Юрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Артур резко обернулся и пристально посмотрел в глаза раскрасневшемуся и брызжущему слюной, как цепной пес, Камбиору. Молчание продлилось, наверное, минуту, после чего наниматель снова обратил взгляд в сторону зала.

– Делай как знаешь, но должен предупредить: в моем договоре с Гильдией предусмотрено все, даже возможность получить от одного из вас ножом в спину. Хочешь уйти, вперед! Уговаривать не стану, но потом, сидя в тюрьме за измену и дезертирство, меня не вини! Я без вас вернуться могу, вы без меня нет, так что поднимай свой кобылозабойник, – наниматель кивнул головой в сторону лежавшего на полу двуручного меча, – и не терзай свою грешную душу сомнениями!

После этих слов Артур резко выпрямился в полный рост и, выхватив меч, спрыгнул с балкона.

– Да чтоб тя… дурья башка! – проскрипел сквозь сжатые зубы Камбиор и прыгнул следом.

Внезапное появление на столе новых блюд, двуногих и размахивающих мечами, повергло пировавших в состояние глубокого оцепенения. Одурманенные вином мозги отказывались работать. Разбойники не сразу поняли, что это происходит наяву, а не в кошмарном, бессмысленном сне, после которого непременно наступит жуткое, мучительное похмелье.

Охранники не тратили времени даром. Артур лихо срубил голову приподнявшемуся с лежанки бандиту, Камбиор размахивал двуручным мечом, разрезая медлительные тела и круша попадавшуюся на пути посуду. Не отставал от товарищей и Жан, с ходу накинувшийся на двоих схватившихся за оружие мужчин. Не повезло лишь Фане. Наступив при приземлении на что-то липкое и скользкое, разлитое по столу, девушка упала и уткнулась лицо в огромный чан с остывшим и неимоверно жирным гуляшом. Один из кинжалов вонзился в стол и намертво застрял между досок, второй скатился на пол. Противная, вязкая жижа мгновенно заполнила рот и уши, веки слиплись от жира, а еще плавающие на дне чана куски мяса накрепко застряли в волосах и ноздрях. Сквозь какофонию душераздирающих воплей, глухих ударов и звона летящей на пол посуды раздались разъяренные крики и испуганный женский визг – верные признаки того, что момент всеобщего замешательства уже прошел и было пора выбираться из чана.

К сожалению, Камбиор оказался прав. Как только зазвенели мечи, хмель улетучился из пьяных голов. Страдающие от перенасыщения алкоголем организмы включили резервные возможности, и бандиты перешли в наступление.

Первое, что увидела Фана, как только протерла лицо от липучей подливы, было лезвие меча, быстро приближающееся к ее голове. Девушка упала плашмя на пол и тут же ударила нападавшего каблуком в живот. Голый детина, невысокий, но крепкий, с хорошо развитыми мышцами пресса, выдержал Удар и вместо того, чтобы повалиться на находившийся позади него лежак, всего лишь отшатнулся на шаг назад, даже не выронив из левой руки меч.

«Крепкий гад, да к тому же левша!» – отметила про себя Фана, бойко вскакивая на ноги и судорожно ища достойную замену выроненным кинжалам. Оружия поблизости не было, но железный черпак на длинной рукояти ее вполне устроил.

Бандит кинулся на нее снова, на этот раз решив нанести коварный обманный удар с полуразворота корпуса. Разрезающее со свистом воздух лезвие было доблестно отражено разлетевшимся надвое табуретом, а черпак со звоном опустился на покрытую коротким ежиком черных волос макушку. Нападавший потерял сознание после первого же знакомства с кухонной утварью. Фана перехватила черпак в левую руку и подобрала правой вывалившийся из руки бандита меч. Сделала она это весьма вовремя, со стороны входной двери к ней бежали трое бандитов: один с кинжалом, второй с мечом и табуретом, а третий с укороченным вариантом двуручной секиры. Увернувшись от прилетевшего неизвестно откуда арбалетного болта, Фана вскочила на стол и принялась спихивать посуду, стараясь деморализовать и разъединить нападавших. В принципе задумка удалась: двое из троих замешкались, стряхивая с себя черепки и остатки гуляша, но в бой тут же вмешались четвертый и пятый, отделившиеся от основной группы и напавшие на девушку сзади.

Рукоять черпака выскользнула из руки под косым ударом меча. Девушка не успела нанести ответный удар, хоть враг, не удержав равновесия, повалился на стол и подставил незащищенную спину. Прежде чем нападать, ей нужно было позаботиться о защите. Добавить к коллекции шрамов еще несколько экземпляров не входило в ее планы. У девушки ушло всего две секунды, чтобы парировать укол меча и, развернувшись вполоборота, принять на лезвие удар секиры. Этого времени было достаточно, чтобы поскользнувшийся нападавший снова поднялся на ноги, а двое других вскарабкались на стол. Одна против пятерых – ужасный расклад, тем более когда враги не новички и умеют обращаться с оружием. Фана крутилась юлой, сама не веря, что поспевает отражать град сыпавшихся то сверху, то снизу, то сзади, то спереди ударов. Первая же ошибка означала бы смерть, силы иссякали, а на помощь рассчитывать не приходилось, ее товарищам тоже не сладко.

Молчаливый охранник по имени Жан был зажат в угол несколькими бандитами и слабел с каждой секундой. Наемник мог действовать только правой рукой, ладонь левой судорожно сжимала прорубленную артерию на ноге. Его противники особо не усердствовали, они прекрасно понимали, что рука потерявшего много крови бойца вот-вот выронит меч. В начале боя Камбиор принял на себя основной удар, и теперь его тело представляло собой кровавое месиво. На богатырской груди красовались три обширных пореза, сквозь сетку прорубленной кольчуги свисали куски мяса и хлестала кровь. Левая рука великана висела плетью, врагам удалось перерубить сухожилие, и теперь Ромеро не мог пользоваться своим любимым двуручным мечом. Если бы не Артур, прикрывавший его отступление в угол комнаты, Камбиор был бы уже покойником. Силы оставили великана слишком рано, в бою важны не только мощь и проворство, но и выносливость, которая, к сожалению, не была присуща умиравшему солдату.

Каким-то чудом Фане удалось вырваться из окружения. Драка переместилась со стола на пол. Маневрировать среди перевернутых лежаков и шкафов было намного проще. Противники время от времени разделялись, и Фане даже удалось нанести несколько метких ударов, хотя это были только царапины, несерьезные ранения, которые только злят, а не выводят из строя.

Первоначальное соотношение сил: четверо к тридцати изменилось не в лучшую для охранников сторону: двое к двадцати, если не более. Девушка упорно продолжала отбиваться от пятерых, медленно пробираясь ближе к окну, остальные бандиты гонялись за Артуром по залу. Дворянин легко перепрыгивал с лежака на лежак, со стола на лестницу или на люстру и не давал врагам возможности сомкнуть плотное кольцо окружения. На пропитанной потом рубахе виднелась всего лишь пара порезов, пара следов от ударов, прошедших вскользь.

Шансов на победу не было, но при удачном стечении обстоятельств можно было спастись. Бандиты поняли, что Фана пробивалась к окну. Но не особо препятствовали попытке глупой девчонки. Толстые деревянные ставни были заперты изнутри на стальные запоры. Чтобы открыть их, тем более измотанной женщине, вынужденной действовать одной рукой, а Другой активно ворочать мечом, нужно было время: не жалкая пара секунд в редких перерывах между отражением атак, а минута или две.

Фана не предполагала, что сможет продержаться против пятерых так долго. В свою очередь бандиты были весьма удивлены, когда прорвавшаяся к окну жертва высоко подняла в воздух левую руку в черной перчатке и мощным, сокрушительным ударом разметала крепкие ставни в мелкую щепу. Бандиты застыли, опустив оружие и широко разинув рты. Девушка воспользовалась замешательством и, метнув на прощание в голову одного из противников меч, выпрыгнула из окна.

Полет с высоты второго этажа увенчался успехом. При приземлении на мостовую Фана лишь слегка ушибла обе коленки и правое плечо. Вскочив на ноги, девушка побежала, побежала без оглядки по пустынной улочке, а над черепичными крышами домов уже начинал брезжить рассвет. Только на площади Контьера девушка остановилась и, немного отдышавшись, перешла на шаг. Опасность осталась далеко позади, впереди уже было долгое и изматывающее дознание в Гильдии. Из всего отряда она осталась одна, брошенный ею заказчик наверняка погиб – на премиальные не приходилось рассчитывать.

На улице появились первые прохожие, охранница почувствовала себя в безопасности и именно поэтому не обратила внимания на легкую поступь раздававшихся позади шагов. Несильный, но точный удар по затылку лишил Фану сознания.

Голова не болела, а вот шея разламывалась пополам, требуя от хозяйки сменить чрезвычайно неудобное положение. Фана с радостью бы пошла ей навстречу, но ничего поделать не могла: руки и ноги были крепко связаны. Она сидела на стуле, хотя это было только предположение. Глаза сжимала тугая повязка, запихнутый в рот кляп сводил скулы, а в уши были вставлены затычки из воска. «Прыгуны», девушка не сомневалась, что попала в плен к бандитам, почему-то решили полностью отгородить ее от внешнего мира. Плененная охранница не могла не только видеть, но и слышать, что происходит вокруг. Пол содрогнулся, кто-то был рядом, кто-то ходил и что-то делал. Она находилась не одна в узилище, которое явно не было сырым, промозглым подвалом: от стен не веяло холодом, а слабый ветерок приятно обдувал пылавшие щеки.

«Наверное, так чувствует себя только что появившийся на свет котенок, – подумала Фана, пытаясь изменить положение онемевших конечностей, а заодно и попробовать на прочность веревки. – Хотя нет, он куда в более выгодном положении. Его никто не связывает, да и по запаху худо-бедно ориентироваться может».

Вспомнив об обонянии, Фана зашевелила носом. К сожалению, ее нюх не был столь же чутким, как у животного, а резких, сильных запахов в комнате не было. Девушке оставалось лишь терпеть боль и ждать, какую кару, какие пытки придумают для нее бандиты. В голове пронеслись красочные картины предстоящих мучений, и Фана искренне пожалела, что не дала во время боя одному из пяти мерзавцев проткнуть себя мечом.

«А вот и еще один мучитель пожаловал», – отметила пленница, найдя одно-единственное объяснение усилению сквозняка: кто-то открыл дверь. Время шло, ничего не происходило. Судя по тому, как ходили ходуном половицы, бандиты часто перемещались по комнате, возможно, разговаривали о ней, но тела не касались. Нос уловил омерзительный запах, результат неимоверного смешения спиртовых настоек и травяных отваров. Вновь пришедший тюремщик или был лекарем, или пил все подряд, не гнушаясь остатками выжимок. Беседа продлилась не более четверти часа, потом «знахарь» ушел, унося за собой одурманивший девушку запах. Ко всем ее бедам прибавились и спазмы протестующего против омерзительной вони желудка. Если бы не кляп во рту, то ее точно вывернуло бы наизнанку.

Еще с четверть часа все оставалось по-прежнему. Видимо, «не пахнущий» тюремщик тоже ушел. Затем окружающий мир вновь пришел в движение. До плеча Фаны дотронулась чья-то рука, немного потрясла и оставила в покое, принявшись вытаскивать липкие затычки из ушей и вросший в рот кляп. Наконец-то с глаз упала повязка. Фана сощурилась под лучами яркого солнца и, поборов боль в переносице, отважилась взглянуть в лицо своей смерти.

Растерянное выражение лишь на секунду задержалось на лице девушки, которое тут же исказилось от ненависти. Фана хотела закричать, осыпать пленившего ее мерзавца проклятиями, но онемевшие челюсти не слушались, из гортани шел только рык, неистовый и злой. Охранница подпрыгнула на стуле, пытаясь ударить лбом по переносице мужчину, но ей не хватило сил.

Видя, что женщина слишком взволнована и не готова к плодотворному общению, Артур снова вставил ей в рот кляп и отошел к столу, дабы не провоцировать пленницу на всякие глупости. Когда Фана перестала мычать и подпрыгивать на стуле, дворянин обратил на нее внимание.

– Согласен, я мерзавец, я поступил плохо, ударив тебя и спеленав, как норовистую кобылу. – Артур налил себе в бокал вина, подошел к распахнутому окну и после долгого рассматривания соседской крыши осушил его залпом. – Однако у меня были на то веские причины. Теперь я горю желанием обсудить с тобой некоторые вопросы. У тебя два выхода: или ты выслушиваешь меня, или будешь сидеть на стуле до скончания лет. Итак, ты готова к разговору?

Фана зло сверкнула глазами, но затем кивнула. Терять ей было нечего, а в криках да стенаниях толку мало. Истерики, как и заумное словоблудство, хороши лишь, когда нужно потянуть время, они не помогут докопаться до истины и найти выход из затруднительного положения.

– Хорошо, я выну эту штуковину изо рта, но если будешь орать, тут же засуну обратно!

Артур быстро приблизился и вытащил кляп изо рта. Шумов не последовало, девушка принялась жадно хватать ртом воздух, а после того, как сбившееся дыхание восстановилось, стала разминать затекшие челюсти.

– Вина хочешь? – спросил Артур, повернувшись к пленнице спиной и подойдя к столу.

– Не откажусь, еще бы руки размять! – ответила Фана, конечно, не ожидая, что мужчина выполнит ее просьбу.

– Развяжу… чуть позже. – Не найдя чистого бокала, Артур налил вина в пустую миску и поднес ее вплотную к пересохшим губам пленницы. – Сначала ты меня выслушаешь, я задам вопрос, а ты, как и положено хорошей девушке, ответишь «да».

– А еще кой-чего услышать не боишься?! – Фана облизнула мокрые губы и с вызовом посмотрела на мучителя исподлобья.

– Надеюсь, ты не забудешь меня поблагодарить. Шанс, который я великодушно готов тебе предложить, выпадает раз в жизни, и далеко не каждому.

– Ближе к берегу, морячок. – Фане не терпелось перейти к делу и быстрее избавиться от режущих руки веревок.

– Ага, ты, значит, догадалась, хвалю! – расплылся в широкой улыбке Артур. – Рад, что в тебе не ошибся.

– Пираты редко ошибаются, – ехидно парировала Фана, надеясь застать «дворянина» врасплох и увидеть, как побледнеет его лицо.

Артур недовольно хмыкнул, но удержался от комментариев. Он подошел к окну и, сняв рубаху, подставил волосатую, покрытую шрамами грудь лучам полуденного солнца.

– Знаешь, только дураки живут прошлым днем, умные люди всегда смотрят в будущее. Я ведь тоже о тебе много наслышан, но ведь молчу, то есть пока молчал… Флейта!

Она услышала свое бывшее имя; имя, которое связывало ее с прошлым, с опасной жизнью и потерей близких людей.

– Не смотри на меня так, мы раньше никогда не встречались, хотя наш корабль и заплывал в мирные воды Леордедрона, – предвосхитил Артур вполне уместный при данных обстоятельствах вопрос: «Откуда?» – Готовка твоей тетки казалась райской усладой после того, чем приходилось питаться в плаваниях, а с «Пунцовой Розой» было приятно иметь дела… Правда, ты тогда была еще маленькой… совсем маленькой…

– Тогда как, как ты узнал меня?

Артур промолчал, однако не стал предаваться внезапно нахлынувшим воспоминаниям лихой юности слишком долго. Романтика прошлого была вытеснена заботами дня насущного.

– Дело не во мне, тебя узнал совсем другой человек и порекомендовал заказчику. Я лишь исполняю волю своего хозяина.

– Какой человек? Какой заказчик? Ты думаешь, я хоть что-нибудь поняла?!

– Не стоит, – неожиданно произнес Артур, – не стоит тебе вдаваться в подробности и что-нибудь понимать. Чем меньше знаешь, тем дольше живешь! – Артур развязал Флейте руки и бросил ей на колени увесистый кошелек. – Здесь сто сонитов, это плата за сегодняшнюю ночь. Можешь взять их и прямо сейчас бежать в твою чертову Гильдию, ходить всю жизнь в лакеях у жирных купцов, которые даже не считают тебя человеком, и рисковать башкой за ломаный грош, как этот придурок Ромеро и ему подобные тупоголовые громилы!

– На что ты намекаешь?

Сумбурное объяснение Артура походило на бред сумасшедшего. Он до сих пор не коснулся главного вопроса и чересчур увлекся бичеванием несовершенного во многих смыслах общества, Если бы юность Флейты не прошла бы в среде переквалифицировавшихся с голодухи в воры наемников, не умевших ясно выражать свои мысли, то девушка тут же воспользовалась бы благосклонным разрешением тюремщика и ушла бы. Бывший пират не умел, конечно, выстраивать четкие логические цепочки, но не походил и на любителя устраивать дилетантские проповеди. Он говорил сбивчиво, но не просто так, не без пользы для дела. Уже сказанного им оказалось достаточно, чтобы Флейта позабыла про обиду, про боль в затылке, про тугие веревки и полностью превратилась в слух. Дело запахло большими деньгами и возможностью раз и навсегда обустроить свою жизнь.

– Есть работа, – произнес со вздохом Артур, наконец высказав все то, что он думал о нравах и образе жизни обитателей Барката. – Мой хозяин – уважаемый в городе человек, но его имя я тебе не скажу. Он хочет, чтобы мы с тобой достали для него одну вещь. Вообще-то это никому не нужная безделушка, но она ему срочно понадобилась.

– Кража? – презрительно поморщилась Флейта.

– Можно сказать и так, хотя взять нужно не что-то ценное, а барахло, которое без толку пылится на полке.

– Что именно?

– Скажу по прибытии на место.

– Откуда украсть?

– По прибытии на место, – уперся Артур.

– Ну и где это место?

– Торалис, Самбория.

– Прощай!

Флейта резко поднялась со стула и собиралась уйти, совершенно позабыв, что не сняла с ног веревок. Тяжелый грохот упавшего тела сотряс доски пола и поднял огромное облако пыли.

– Пятьдесят тысяч: пятнадцать – задаток, остальное – по завершении дела, – небрежно произнес Артур, подхватив упавшую даму под мышки и поставив на ноги.

– На двоих?

– Нет, только тебе.

Баснословно огромная сумма вознаграждения поразила воображение Флейты. Девушка решила простить Артуру раздражающую таинственность и расспросить его о деле более подробно.

– Пожалуй, стоит еще выпить и немного поговорить. – Флейта уселась на стул, по-мужски широко расставив ноги, и кивнула недогадливому кавалеру в сторону кувшина с вином.

– Тебя это интересует?

– Пока мне это только не безразлично, а как дальше пойдет, зависит от тебя. Начни с того, кто порекомендовал меня твоему хозяину и почему ты не можешь сделать эту работу один?

– Я не вор, – честно признался Артур, начав отвечать со второй части вопроса. – Я могу красться в ночи, могу быть незаметным, но взламывать замки и обезвреживать ловушки – не мой профиль! Ты уже в этом убедилась.

Флейта молча кивнула. На нее нахлынули неприятные воспоминания: лежащий на залитом кровью полу охранник со штырем в груди. Если бы ее пустили вперед, а не заставили бы тащить шлюху до кровати, то, возможно, она смогла бы обезвредить ловушку или оказалась бы на месте того солдата.

– Хоть вещица, которую мы должны достать, никому не нужна, но формально наше действо будет квалифицировано как кража имущества Императора. – Артур вводил потенциальную напарницу в курс дела постепенно, как ловчий, осторожно затягивающий вокруг дичи петлю капкана. Его косноязычие в начале разговора было лишь маской, которую хитрец посчитал уже уместным скинуть. – Ты недавно в Империи, но уже познакомилась с нашими законами. Имущество Императора священно, кража курицы с казенного птичьего двора приравнивается к государственной измене. Мой хозяин готов хорошо платить, но не хочет рисковать. Ему нужен вор со стороны, человек с хорошей репутацией и не связанный ни с одной из местных банд.

– Понятно, – усмехнулась Флейта, – твой хозяин не дурак, шантажа боится.

– Язык – самая вредная часть человеческого тела, никогда не слушается головы, – заметил Артур.

– Ну и кто же дал мне столь лестную рекомендацию, кто уверил твоего хозяина, что я не буду болтать?

Артур явно не хотел отвечать на этот вопрос, но оставить Флейту в неведении он не мог. Не получив вразумительного ответа, девушка наверняка бы отказалась отдела и правильно поступила бы.

– Неделю назад Баркат посетил один твой знакомый. Когда-то давно он был другом моего хозяина, но потом их жизненные пути разошлись. Однако мой господин по-прежнему доверяет слову этого человека.

– Что-то я не припомню среди моих знакомых вельмож, темнишь, морячок!

– Поручившийся за тебя человек не вельможа, он тот, на кого ты работала в Альмире несколько месяцев назад, после чего, кстати, и покинула Филанию.

Флейта кивнула. Теперь девушке стало понятно, почему Артур петлял языком и избегал называть имен. Имперские власти не только преследовали магов, но и сурово наказывали всякого, кто общался с ними. Старый ворчун Мартин Гентар нашел ее в Баркате, но не счел нужным найти и поговорить. Вместо этого маг подложил ей такую вот свинью, хотя, с другой стороны, он дал ей возможность хорошо заработать. Грех винить человека, оказавшего тебе услугу.

– Где я могу его найти? – спросила Флейта.

– К сожалению, слишком долгое пребывание в имперских городах ему противопоказано, впрочем, как и мне, – уклончиво ответил Артур, намекая, что маг покинул торговую столицу. – Ну что, ты берешься задело?

– А как же эта ночь, банда «прыгунов»? – неожиданно вспомнила Флейта про гибель охранников. – Неужели это был лишь…

– Экзамен, – сухо ответил пират, – суровый экзамен, который ты успешно прошла.

– А если бы…

– Слушай, я наравне с тобой рисковал своей шкурой и не мучаюсь угрызениями совести! – повысил голос Артур, не хотевший слушать упреков. – «Прыгуны» попортили немало крови и мне, и моему хозяину. Мы решили совместить приятное с полезным: проверить тебя в деле, а заодно и преподать мерзавцам хороший урок. Я никого не подставлял, я заплатил Гильдии за обычную работу, с которой, кстати, ее бойцы не справились, но никто в этом не виноват! Смерть исполнителей входит в число непредвиденных обстоятельств, оговоренных договором. Я же не требую с Гильдии денег обратно, так с какой стати ты пытаешься меня в чем-то обвинить?

– Меня только интересует, что было бы, если бы я погибла?! Ты что, устроил бы еще один экзамен для очередного дурачка-претендента?!

Флейту опять начали мучить сомнения. Поведение Артура казалось странным, не говоря уже об обстоятельствах, при которых проходило их общение. Она опасалась браться задело даже ради очень больших денег. Одно дело риск поскользнуться на мокрой крыше или быть пойманной стражей на месте преступления, а другое – отсутствие доверия к партнеру. В лучшем случае ей бы недоплатили, в худшем случае – убили бы или сдали бы властям.

– Конечно, нет. Я не настолько вынослив, чтобы так весело проводить каждый вечер. К тому же других претендентов просто нет, так что пришлось бы идти на дело одному.

Артур хитро улыбнулся, отчего его наголо бритая голова стала походить на лыбящийся череп с пиратского флага. Он понимал, чего боялась Флейта, и точно знал, как ее разубедить. Из открытого ящика стола один за другим появились мешки с деньгами.

– Здесь пятнадцать тысяч золотом, твой задаток, – Артур обвел рукой внушительную груду мешков, – а здесь еще десять тысяч, в счет моей доли.

Крышка стола прогнулась под весом новой партии тяжелых мешков.

– Двадцать пять тысяч сейчас, тридцать пять по выполнении. Когда платят такие деньги авансом, то не избавляются от исполнителя. Хочешь – верь, хочешь – нет. Даю тебе день на раздумье, жду завтра в полдень в этой комнате. Если не придешь, поеду один. Плодотворных раздумий!

Артур демонстративно отвернулся и отошел от стола к окну. Последний аргумент был приведен, больше он ничего рассказать не мог. Слово, данное заказчику, ограничивало его возможности убеждения. Слишком многое оставалось для девушки неясным, не каждый вор возьмется задело, в котором чересчур много «но» и откровенных тайн. Он сделал все, что мог; играть или не играть на этих условиях, решать должна была Флейта.

– И еще один вопрос, – сказала охранница уже в дверях. – Почему ты решил, что я выдержала испытание этой ночью?

– Ты быстро учишься и не идешь на необоснованный риск. Ты лучше других освоила ходьбу по канату и выдержала бой против пятерых без единой царапины. Эмоции не парализуют твой разум и не выводят сознание из-под контроля. К тому же твоя рука, крушение ставен было впечатляющим зрелищем, – отбарабанил Артур, ожидавший этого вопроса.

– Но я же бросила тебя!

– Если бы ты осталась, мы оба погибли бы. Ты бежала и дала возможность ускользнуть и мне. Господа разбойники долго не смогли отойти от шока, а я этим воспользовался. На этом все, мне нужно выспаться, извини…

Флейта ушла. Впереди у нее был долгий день; день, полный раздумий, борьбы здравого смысла и страстей; день душевных мук и воспоминаний, в конце которого она должна была принять решение, менять ли свою нынешнюю жизнь и пускаться лив новую авантюру.