Текст книги "Люгер (СИ)"

Автор книги: Денис Владимиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

4-4

– 4 -

– Стена..., – выдохнул зачарованно водитель. То о чем с таким упоением говорили рейдеры, часто намекая на несокрушимость и монументальность, представляло собой железобетонную конструкцию высотой около десяти метров. Если честно, особо не вдохновляло. Размах впечатлял, но без трепета.  Хотя четкое понимание у меня уже успело сложиться –  Улей это Улей. Уверен, и для Земли такое сооружение потребовало немалых вложений сил, средств, времени и упорства, если даже Израиль, замахнувшись на полноценный разделительный барьер, вынужден был в итоге ограничиться простой металлической сеткой с колючей проволокой.

– Не видел раньше? – встрепенулся Мажор, и сам же ответил, а гордость так и сквозила в голосе, – Конечно, не видел! Ты же свежак! Короче, здесь две реки – Красная и Лена, – махнул он рукой с зажатым сотовым телефоном влево и вправо, – текут практически параллельно друг другу, вот между ними и возвели стену. Общая длина на этом направлении, около семи километров. Здесь ее строили в первую очередь. Считай все твари, которые с Запада, сбиваясь в кучу, выходят именно сюда.  Раньше, как говорят старожилы, еще до форпостов, такие банды забредали, у всех защитников волосы дыбом стояли, и не только на голове. Но постепенно отвоевываем себе жизненное пространство, по чуть-чуть, там, здесь. Пятьдесят лет стройки! Слона, как известно и мудрые люди говорят, едят по кусочкам.  Дорогу же видел? Вот и ее, и бункера на стоянках рядом, где опасность, коль она приключилась, можно и пересидеть, в последние два года возвели. Нехило, да?

Я кивком головы обозначил, что информацию принял, а также о согласии в оценках объема построенного. Уже за двенадцать километров до Острога, о чем гласили указатели, начиналась отличная асфальтовая дорога в четыре полосы, сверкающая новенькой разметкой. К ней примыкали второстепенные, часто хорошо накатанные грунтовки, движение же было достаточно оживленным. Постоянно попадались грузовики, модернизированные с учетом местных реалий, выруливали пикапы и подготовленные джипы. В небе стремительно проносились и неторопливо пролетали беспилотники.

Один раз нас обогнала небольшая колонна, имевшая самую непосредственную принадлежность к вооруженным силам Острога, о чем говорила эмблема с соколом по бортам трех БТРов и четырех тентованных Уралов, явно нагруженных чем-то под завязку, если судить по рессорам и густому солярному выхлопу. Еще навстречу на бешенной скорости пронесся форд-мустанг, которому бы и Безумный Макс позавидовал, весь в решетках и шипах, клиренс нереально завышен. Как он им управлял только? Над бампером скалился череп элиты, явно из каких-то хищников. На месте пассажирского сиденья красовался Browning М2, явно на хитрой управляемой турели.

– Ковбой, – заметив мой скептический взгляд, прокомментировал Мажор, – Отморозок, каких мало! Охотник, одинокий волк, мля! С башкой я тебе скажу, не дружит вообще никак. Увидишь мужика в черном стетсоне, в ковбойских ботинках и в кожаном плаще даже в жару, с кольтом на бедре, – перейди на другую сторону улицы! Все ему с рук сходит, князю, говорят, кем-то приходится. Неприкасаемый, короче... А сам может на ровном месте пострелушки устроить или в рыло непонравившемуся сунуть.

Ясно. Местная элита.

Часто попадались бензовозы и всевозможные грузовые автомобили с манипуляторами, приспособленные под мародерство с размахом. Оживленным было движение, как навстречу, так и попутно. Все что-то тащили, везли.

Обогнали несколько гусеничных бульдозеров,  они ползли рядом с дорогой под прикрытием пикапа с СГМ на вертлюге в кузове, который стоял на пригорке. Пулеметчик здоровый вихрастый парень постоянно поднимал приветственно руку, видимо, в каждой третьей машине у него имелся знакомый.

Меня, после нескольких суток безлюдных трасс, увиденное не просто радовало, а вселяло некую надежду на нормальную, пусть и опасную, но жизнь, а не только одно сплошное выживание. Одно дело судить со слов рейдеров, другое – видеть собственными глаазми. Да, и водитель не раз и не два уже подтвердил, что они тут вполне себе отлично здравствуют.

Например, Форпост оставил впечатления крепости на вражеской территории, ожидающей нападения в любой момент. Сама обстановка не позволяла расслабиться, забыться. Здесь же, никто и ничего не боялся. Сигналили друг другу, здороваясь, перекрикивались и махали руками. Много и часто улыбались, не было на лицах ни масок-шпсок, а также той сосредоточенной обреченности, когда сама жизнь беспросветна. Оружие пусть и под рукой, но не них. В таком свете, я с гранатометом под ногами выглядел параноиком и психом.

Журчало радио, смесь старых хитов, легкого рока и откровенной попсы, Мажор постоянно переговаривался по сотовому телефону, решал какие-то свои вопросы. В общем, если бы убрать из окружающего пейзажа частые беспилотники, вооруженность и обвешанность железом части транспорта, то ощущение, будто я на Земле оказался. А именно, в райцентре России, перед тем, как его посетит глава губернии. Все чистенько, покрашено, и даже по местам следования начальства проложена новая дорога, нанесена разметка, как и убран мусор силами в срочном порядке мобилизованных бюджетников.

 – Последний раз в «Ведомостях» рапортовали, что на сегодняшний день общая протяженность стены около тридцати восьми километров. Стройка века, ты понял, тридцать восемь километров! Уверен, пока полностью не отгородимся – так и будет продолжаться, сейчас речь идет о том, чтобы вообще все границы стаба обнести пока сеткой и колючкой. Камеры... Но... Где взять на все людей, и кто за это платить будет? У нас же  еще Форпосты имеются, и какие-то объекты за пределами Первой линии.

– Первая линия – это стена?

– Ага, и все, что за ней – туда дальше, – махнул он рукой в направлении движения, – А по Второй мы сейчас едем. Здесь уже стабов пусть и небольших мало, все больше стандартных кластеров, но контролируемых нами. А дальше все – конец влияния Острога, и конец цивилизации. Нет, при случае наши могут навалять хоть кому и хоть где, но.... Был бы смысл.

...Постоянное упоминание рейдерами стен Острога, когда требовалось привести пример надежности и несокрушимости, сыграло со мной злую шутку.  Подспудно, я уже представлял себе стометровые мрачные громады из дикого камня. Обязательно с зубцами, башнями и прочей атрибутикой средневекового замка. На деле ровная, будто по линейке, стена тянулась вправо около трех-четырех километров, где упиралась, вот уверен, в спрямленное русло довольно широкой реки. Влево же просматривался с этого ракурса только кусок в метров восемьсот.

Широкий, около двадцати шагов ров. Его берега сковывали бетонные плиты. Минные поля, заграждения из колючей проволоки. Какой-то фанат фортификации здесь потрудился.

– Что внушает? – вновь повернулся Мажор, а на морде выражение такой гордости, словно он сам лично возвел эти стены.

– Ага, – ничуть не покривил душой.

Серьезно подошли к безопасности, ничего не скажешь. А сколько это потребовало средств? С другой стороны, тут только один ресурс имел значение – время. Люди, вещи, топливо, техника, специализированная в том числе, да, что она, целые заводы и города – всего лишь бесконечный расходный материал, который сыпался и сыпался в неограниченных количествах. Но в любом случае требовалась немалая, как воля, так и умение превратить некий туманный замысел в реальность. Организовать, заставить, привлечь, зажечь... Не знаю, кто этот Князь, но уважение его деятельность заслуживала. Это как минимум.

Ведь чем больше я знакомился с окружающей обстановкой, точнее, с тем, что возвели и в каком состоянии все поддерживали, тем сильнее поражался. Все продуманно, аккуратно, сделано не абы как, а на совесть, порядок кругом  – близкий к идеальному. А ведь в таких условиях, когда каждый прожитый день человека, напоминал балансирование на тонком тросу над пропастью, поневоле возникает наплевательское отношение к окружающей тебя действительности. Какой к чертям мусор или порядок, когда завтра тебя уже не будет? От старости, как я понял, в Улье не умирали. Соответственно, общий пофигизм должен был оказать влияние даже на замшелых аккуратистов.

Дорога упиралась в змейку из бетонных блоков. За ней нетронутая перемычка между рвом и огромными раздвижными воротами, перед въездом присутствовал и шлагбаум, но скорее для порядка.

Досмотровая группа из четырех человек выглядела не хуже тех же ресов, такая же броня, делающая похожей их на космических пехотинцев из далекого будущего. Вооружены они были какими-то довольно интересными автоматами,  напоминающие очертаниями FN F2000, однако калибр был куда, как внушительнее. Под десять – двенадцать миллиметров.

Присутствие при бойцах собаки, на вид самой обычной дворняги, выглядело нелепо. Те же споро заглядывали в машины, кузова и контейнеры, где-то пускали вперед пса, но тот недовольства не показывал, вилял хвостом, в общем, вел себя спокойно.

– Что они ищут? – обратился я водителю.

– Нелегалов в основном...

– А как же сенсы?

– И сенс среди них есть, а Шарик, так вообще животное легендарное. Мало таких, но у противника ведь тоже может быть Дар, например, антисенс. Взрывчатку опять же могут протащить, еще какую-нибудь дрянь. Идиотов полно! Как-то один ублюдок, едва БЧ от ядерной ракеты в кузове вез. Где он ее откопал, история умалчивает. Но реально толи от Сатаны, толи еще от какого Тополя.

– Да, ну... , – не поверил я.

– Москвич, подтверди, было дело, что ядрен-батон на блоке задержали?

– Ага, было. Но криминала там не было, – рейдер отозвался недовольным голосом. Оно и понятно, у них там важная беседа лилась, а тут с какой-то ерундой лезли.

– Вот!  Хотя на моей памяти, это только на Восточных воротах бардак. В Западном направлении в основном шуршит народ проверенный,  – последнее явно касалось именно Мажора.

Москвич же вместе с подругами уже набрались до той кондиции, когда окружающее их интересовало мало, а целиком и полностью занимал важный разговор. Информации их «беседа» содержала мало, а какой он «красава Тюльпан», или, что в Остроге присутствовали представители нетрадиционной ориентации – Агр, промышляющий с Каплером, или же, что «девочки, только между нами, но у вашей Немизиды, нет не только сисек, но и мозгов» меня интересовало мало.

Поэтому я всю дорогу выспрашивал водителя, который с явным удовольствием отвечал на мои вопросы. Комплекс Третьяка, так я назвал этот феномен, когда хочется поделиться с другими своими жизненными установками и принципами, продавить их и подать, как единственно верные.

– У нас есть все! Не веришь? А зря! Вот смотри,  в наличии сотовая связь; своя локальная сеть; кабельное телевидение, четыре канала – один местный центральный, музыкальный, фильмы и для детей; проводной телефон; две радиостанции на коротких волнах; газета «Княжеские ведомости»,  журнал «Вольный охотник», для женщин – «Стикс-Космо» еще какие-то вроде есть, мало? Еще раз тебе скажу, Люгер, в отличие от многих других, мы не выживаем... Совсем нет, мы живем, живем полноценной жизнью, да пусть она опасна, но нет этого беспросветного мрака... И не думай, это не аллегория какая-то. Там реально мрак и тьма! Как говорит, у нас Пастор: «Тьма над ними, тьма в них, и нет ни одного луча света ни в жизнях, ни в судьбах их»!

– Священник что ли?

– Да какой священник, за всякую такую хрень и погнали его Пастором, он и Библию может цитировать, и Коран, плюс от себя добавляет, но все в таком духе. Иногда в тему, но чаще такая ересь...

Я достал сигареты, прикурил. Осмотр транспорта пусть и быстрый, но затягивался.

– Люгер, зая, не кури... а? – донеслось сзади плаксиво-недовольный и требовательный голосок.

– Да, ладно тебе, Одри, пусть травится! Купил пачку сигарет, ты готовый им...,  – дальнейшее потонуло в одобрительных смешках, и громогласном, неестественном хохоте рейдера.

Как там? Дебилы, мля. Вот они самые, но обезличенно все, не зацепишься. Накатила вдруг злоба, та самая почти пелена перед глазами, когда уже не понимаешь, что делаешь. С трудом сдержал порыв закинуть им назад «Зарю», а лучше РГД.

Телепорт вон на обочину, и посмотрим, на кого Бог пошлет. Добавить огня в общее веселье. Я, глубоко вздохнув, представил себе эту картину и ухмыльнулся. Нет, с психикой надо что-то делать, чувствую, что на грани уже. Для меня становится слишком просто убить, уничтожить.

Резко разом, как-то включился слух, оказывается Мажор мне что-то втолковывал.

–... дела такие... Я почти на Внешке появился, столько дерьма повидал,  год мыкался. А в Острог влюбился с первого взгляда,  поверь мне, если есть где-то в Улье Рай, то это Острог. Здесь у меня вон автомобиль, – последнее произнес очень уважительно и с затаенной гордостью в голосе, мол, добился, – Катаюсь по своим делам, почти гражданин, дом пока в кредит взял. Расплачусь скоро. Живу. Может и женюсь. Понимаешь, я не существую, как там, где вся жизнь бесконечная беготня. Добыл хабар, сдал, нажрался, потрахался со шлюхами, у которых ты в этот месяц триста второй и дальше, рейд... И тоска, понимаешь, тоска, сука, давит, душит. Вроде бы и остановиться некогда, бежишь, часто просто вырубаешься, глаза закрыл – минус четыре-пять часов из жизни. Но как только остановишься... и все, бухаешь, как проклятый. Безнадега, короче. Смысла существования нет. А мысли одолевают! Да, ты посмотри, или увидишь, если занесет нелегкая, там каждый второй жрет, а каждый первый на спеке сидит, только бы не думать!

– И так везде?

– Ага! О каком тут будущем можно говорить? Понятно, что нет его. А дикий стаб? Сегодня он стоит, завтра или зараженные раскатали, или внешники снесли, или килдинги всех перерезали...  Представляешь, как это все было видеть, после всех этих бытовок диких, после всей это херни настоящий театр, где играют самые настоящие артисты?! Три музея, четыре кинотеатра, рестораны, бары, сауны, бордели. Все есть. И люди совершенно другие! Это как из того же промышленного мегаполиса при градообразующем предприятии в духе тяжелой металлургии в Москву, например, попадаешь. Вроде бы отличий не особо-то и много. Те же маркеты, те же вроде бы заведения, ну да, чище, ну да, опрятней все, но даже в кино тоже самое идет, а люди другие. Просто другие люди.

– Ясно, – сказал, чтобы что-то сказать я. Разговор мне уже порядком наскучил. Тоже информации в нем ноль, настроение и общие тезисы я уже понял. Нюансы и детали же они с каждой колокольни свои.

– Да и закон... на Земле дурак был, всегда думал, вот эти все менты, потом полицейские, государство, вся эта тряхомудия, – только мою свободу ограничивает. Не будь их – зажил бы нормально. А здесь с первых часов прочувствовал, что значит нет наряда по звонку, когда нас иммунных из поселка выжило только я, да две девчонки. Нарвались даже не на злостных муров, а так, на рейдеров гнилых, те мне флягу живца и направление на ближайший бомжатник, баб же забрали с собой, не без их согласия, конечно, и мест в машине больше не было. Вот только потом они в борделе оказались. Такие дела...

Он горестно вздохнул, потом задумался почти на минуту, я обрадовался, но зря.

– Здесь же все по уму. А там, порой и за языком следи не следи, один черт, какие-нибудь проблемы. Раз за нож или за ствол, выноси готового. И так со всем. Если олень какой-нибудь закосячил, а по сути обычный рейдер, часто новичок без друзей, то с ним могут разобраться или на гнилую тему подписать, а если старичок, еще и со связями какими-никакими или платить есть чем, да твори что душеньке угодно! Ты в своем праве. Понял я одно, Люгер, о праве сильного хорошо рассуждать сидя в своей уютной квартире, попивая пиво. Типа законы для слабых, на деле чего-то мало сильных-то... Заявок на гражданство даже в Монако, где всем срать мур ты или честный рейдер, до неба. Что уж про нас говорить. Поэтому когда наступает эта самая свобода, для многих удивительно откуда столько отморозков появляется. И что-то не выходит жить своим умом, обязательно кто-то хочет тебя, помимо твоего желания, подмять, обмануть, использовать для своих целей или просто прибить, потому что на твой ствол глаз положил или на добычу, или просто ты ему не понравился. И милиции-то и нет.

Наконец-то и до нас дошла очередь проверки, а то бы сам грохнул водилу, достал своей болтовней. На сто слов о себе и своей жизни, только пара предложений более или менее несущих в себе интересную информацию. Утомил он меня.

– Кто такой? – обезжизненный электроникой, почти механический голос, абсолютно безликий и лишенный эмоций раздался, я так понимал, из динамиков на шлеме. Ствол автомата смотрел на меня.

– Свежак, Люгер. Крестный – Третьяк, – выдал необходимую информацию.

– Это свои, Бишкек! – высунулся с заднего сиденья Москвич, – Крестник Третьяка, на регистрацию сейчас поедем.

– Ты все отдыхаешь? –  не дождавшись ответа, захлопнул дверь и махнул рукой, мол, проезжайте.

– Мажор, давай к регистрационному центру.

– А то я сам не знаю! – отозвался тот, – Один черт, пока Люгер паспорт не получит, нас вместе с ним на Первую не пустят.

– Надо же, какой умненький, – не удержалась и вставила Одри.

Водитель одарил ее злым взглядом в зеркало заднего вида, но промолчал,  лишь резче, чем до этого вывернул руль, сворачивая вправо. Подъехали к двухэтажному зданию, примыкающему почти вплотную к стене.

Процедура регистрации оказалась простой донельзя. Сначала комнатка с фотоаппаратом на штативе, где щуплый и вертлявый парнишка лет двадцати сфотографировал меня на фоне белоснежной стены.

Затем, следуя указаниям, перешел небольшой офис, где за одним из четырех столов что-то быстро печатала белесая девушка, стройная, плоская, как доска, лошадиное лицо и собранные в конский хвост волосы довершали картину. Типичная серая мышка.  Она, не отрываясь от монитора, указала пальцем на стул напротив:

– Присаживайтесь, – а голос был красивым, чуть томным, немного грудным.

– Итак, вы новичок? Я правильно понимаю? – минуты через три посмотрела на меня очень и очень пронзительным взглядом. Ощущение, будто под рентген попал.

– Да.

– Имя уже есть? Или вы не прошли, знаковую для каждого жителя Улья, процедуру  крещения.

– Люгер, – коротко ответил. Позади раздался звук открывающейся двери.

– Кто крестный?

– Я! – оказывается это вошел Третьяк, за ним ввалился Дохлер, при виде последнего девушка чуть покраснела, а глаза сделались злыми.

– Крестный Третьяк? – посмотрела она на меня, будто сомневаясь в словах рейдера.

– Да.

– Приблизительное место появления?

– Место точное. Юго-Западный сектор, семьдесят седьмой кластер, – влез уже Дохлер.

– Когда?

– Полторы недели назад.

Пальцы девушки с невероятной скоростью порхали над клавиатурой, с силой вбивая клавиши, отчего шел стук, куда той печатной машинке.

– На способности уже проверяли? Или требуется проверка?

– Проверяли. Кварц на Северо-Западном форпосте. Сам он уже раскрылся. Телепортер, потенциал выше среднего, – скучающим тоном сообщил Третьяк.

– Хорошо, хорошо, – сделала та несколько пометок уже в планшете, а затем посмотрела на меня внимательно, – Теперь одна из самых важных частей процедуры, отвечайте, как можно более честно на вопросы. Если вы солжете, я это зафиксирую и отмечу, а так как мы находимся под наблюдением, то уже потом не будет возможности что-то исправить. Только правда и только честно. Это ясно?

Кивнул.

– Ты мур?

– Нет.

– Закон Острога нарушал?

– Нет.

– С зараженными сталкиваться доводилось?

– Да.

– Убивал?

– Да.

– Так ты – мур?

– Нет.

– Короче, Валерия, заканчивай свой бред, – вмешался недовольный Дохлер, – У нас на твое дерьмо нет времени! Поняла?! Он с нами.

– Это стандартная процедура...

– Стандартная? Тебе привести те вопросы, которые ты уже задала не по протоколу? Или может закончишь дурью маяться?

– Дохлер...

– Я уже хрен его знает сколько лет Дохлер, а вот ты... Законы Княжества он не нарушал, не мур, все! Точка.

– А...

– Бэ! – перебил он ее.

 И чего он взъелся-то, даже непонятно, похоже здесь что-то свое, личное.

– Попрошу выйти из кабинета всех, кто не нуждается в регистрационных услугах, – зашла с козырей Валерия, сказала с таким безразличным и настойчивым тоном, с каким могут разговаривать только мелкие чиновники с бесконечным опытом работы, – Или мне обратиться к охране?

Дохлер крепко ругнувшись и пробормотав что-то в духе «сука, ответишь», а Третьяк остался.

– Вы? – подняла глаза на рейдера девушка, будто первый раз его увидела.

– Я – крестный. Это во-первых, а во-вторых, заканчивайте уже ваши семейные разборки, и давай зарегистрируем парня, он, да и я, не имеем к вам никакого отношения. Это ясно, Валерия?

Та ничего не ответила. Перевела взгляд на меня.

– Основные Законы Княжества! – не стол легла брошюрка, – Это изучите в первую очередь. Запомните, незнание закона не освобождает от ответственности. Дальше, это основания информация по Улью и жизни в нем, – сверху легла еще одна тонкая книжица в пружинном переплете, – Далее, живчик на неделю – полтора литра, талоны на бесплатное проживание и еду.

– Да вроде бы не нуждаюсь.

– А это никому дела нет, нуждаетесь вы или нет. Свежий? –  довольно резко ответила она, сама же и ответила, – Свежий! Получите и распишитесь.

Появился уже виденный парнишка-фотограф, он принес мой новый паспорт, который отдал девушке. Та зажала пластиковую карту в ладони, закрыв глаза, сосредоточилась. Так продолжалось секунд пятндацать. Протянула мне ай-ди.

–  Ваш документ, удостоверяющий личность. За неделю вы должны определиться с работой, чем будете заниматься, будите ли подавать документы на гражданство. О своих планах сообщить в регистрационный центр.  Эта процедура подробно описана в Законах, там также приводятся основные, характерные для всех новичков вопросы и ответы на них, поэтому советую не тянуть и ознакомиться. Регистрация закончена. Добро пожаловать в Острог. И всего доброго!

Напоследок Валерия одарила крайне долгим и злым взглядом отчего-то меня, мол, встретимся еще.

Вышли на улицу, где рядом с Дохлером обнаружился Каштан. Поздоровались.

– Сука! – сплюнул в урну Дохлер, – Одолели эти вахтеры! И каждая кочка на ровном месте...

– Забей, – флегматично отозвался Третьяк.

– Да что забей?! Везде бардак, куча вопросов не по делу!

– Ну не забивай, только дело ведь не в ее работе. Вам с ней следует сесть и нормально поговорить, без ваших этих скандалов! Легче жить будет, но это так – добрый совет. Поступай же, как хочешь.

– Ты как? – обратился ко мне Каштан, и не дожидаясь ответа, добавил, – Быстро у тебя регистрация прошла. Обычно Валерия по полтора часа всех мурыжит, всю жизнь выведывает.

– Сука она, и точка! – Дохлер опять, чем не верблюд, плюнул, но уже на асфальт.

–  Люгер, почему не подождал? Сказал же, дождитесь,  – с мрачной рожей наехал на меня крестный, – Еле-еле успел.

– Кому? Мне никто ничего не говорил?

– Москвич..., – морда у Третьяка стала еще краснее, чем обычно, что означало крайнюю степень озлобленности.

– Да, ладно тебе. Какая разница? – поспешил вступиться за друга Каштан, – Сам же знаешь, как девок видит про все забывает.

И даже специально указал на машину, откуда сейчас неслась музыка и веселый смех.

– Вам штраф! Плеваться у нас нельзя! – появился из дверей здоровенный мужик в черной форме, с АК-74 и протянул какой-то квиток Дохлеру, – Вроде бы гражданин, а ведете себя как не знаю кто, сами же здесь живете...

И, не дожидаясь ответа, скрылся обратно в дверях.

Рейдер же только выругался. Да так зло...

Я же разглядывал пластиковую карточку, где присутствовала моя фотография, данные, штрих код, непонятная для меня и невидимая ментат-метака.  И как гора с плеч – легализация состоялась, а ведь именно ее больше всего боялся. Вопросов каверзных. Даже пока валялся в больнице на Форпосте, хотел мимо проскользнуть, дальше Острога податься. Спасибо крестному, ох не зря он притащил с собой Дохлера. Случайно или специально?  Но, только какой резон Третьяку помогать мне? Вот в чем вопрос. И вопрос первостепенной важности.