Текст книги "Изобретатель красной машины (СИ)"
Автор книги: Денис Прохор
Жанр:
Разное
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Полк. – Этого никто не знает. Еще вот что. Как к старшему тренеру сборной. В Федерацию пришло приглашение из Канады . Сыграть нашей сборной несколько матчей с самыми сильными канадскими любителями. Они выразили настоятельное желание посмотреть, как выглядит таинственная русская команда. Так что подбирайте самых лучших и вперед.
Тарасов. – Возьмем не самых лучших. Возьмем самых разных.
Полк. – Вы это бросьте, товарищ Тарасов. Вы туда едете выигрывать.
Тарасов.– Не выигрывать и не проигрывать, товарищ полковник. Мы туда поедем учиться.
Форум.
1957г. Форум. Домашняя арена Монреаль Канадиенс. В одинаковых пальто и шляпах сборная СССР в сердце профессионального хоккея. Смотрят на прозрачный лед катка. Тишина.
Елиазаров. – Какой маленький. У нас во дворе на Трубной песочница больше.
Появляется Тарасов.
Тарасов. – Давайте, ребята, в раздевалку.
Локтев. – Может в гостиницу? Ведь океан перелетели.
Тарасов. – Вот именно. 10 часов дрыхли. В раздевалку. Через 10 минут жду на раскатку.
Инт. Верхние трибуны стадиона Форум. Внизу Тарасов руководит тренировкой. Отрабатывают передачу шайбы. По многу раз отрабатывают. На трибуне появляются шумные мужчины с мужественными, в шрамах, лицами. Шумят, свободно рассаживаются. Перебрасываются репликами, наблюдая за тренировкой русских.
Инт. Шумные мужчины поднимаются, демонстративно зевают и покидают трибуны.
Инт. Тарасов подзывает к себе переводчика.
Тарасов. – Юра, поди, узнай, что они. Как впечатление?
Рядом с Тарасовым останавливается Локтев.
Локтев.– Анатолий Владимирович, а это кто был-то?
Тарасов. – А это Коська на тебя простого паренька с москворецкой окраины приходили посмотреть самые лучшие профессионалы из команды города Монреаль.
Локтев. – А чего ушли?
Тарасов. – Тебя во всей красе увидели. Вот и испугались.
Инт. Тренировка в Форуме. Тарасов и переводчик.
Тарасов. – Ну?
Переводчик. – Вообщем. Они сказали.. Дословно сложно объяснить, но общий смысл...
Тарасов. – Да скажешь ты или нет.
Переводчик. – Детский сад, Анатолий Владимирович.
Тарасов. – Детский сад.
Тарасов смотрит, как его хоккеисты продолжают бесконечную распасовку.
Тарасов. – Детский сад, говоришь. Лады. Пока согласимся . Дай-ка ты мне расписание матчей.
Переводчик дает Тарасову листок бумаги. Тарасов подчеркивает первую строчку: ЦСКА-Уитби Дандлос.
Инт. Матч. Советские хоккеисты обескуражены. Нервничают. Теряют шайбу в простых ситуациях. Канадцы забивают голы с применением силовой борьбы, которая обескураживает.
Инт. Рука Тарасова на расписании матчей выводит против ЦСКА-Уитби Дандлос 2:7. Карандаш спускается немного ниже и рисует подпись с расшифровкой. А. Тарасов. Карандаш еще ниже. Останавливается на строчке ЦСКА -Садбери-Сениорс.
Инт. Советские хоккеисты играют уверенней. Юркий Елиазаров, не смущаясь, идет в обводку мощных защитников. Канадцы растеряны.
Инт. Расписание матчей. Напротив ЦСКА-Садбери-Сениорс карандаш рисует 7:4 и уверенную подпись .
Инт. Расписание матчей. ЦСКА-Норт Бей Трапперс 6:3, Оттава Кэнэдиэнс 6:5, Кингстон Сэниорс 4:2, Юниор Кэнэдиэнс 10:1. Под всеми результатами размашистая тарасовская подпись .
Игра профессионалов.
Инт. Переполненный Форум. Посреди беснующегося моря болельщиков Монреаля небольшой островок . Сборная СССР на матче профессионалов. Играют профессионалы так, как будто это не Форум, а древнеримский Колизей. Жадно, бьются не на жизнь, а на смерть. Очень технично, очень ярко. То тут, то там на поле закипают яростные схватки. Один на один. Двое на двое. Судьям с трудом удается восстановить порядок. Победитель схватки победно вскидывает вверх руку. Трибуны приветствуют его оглушительным ревом.
Инт. В номере гостиницы собрание команды.
Тарасов. – Демин. Ну, как профессионалы. Шапками закидаем?
Демин.– Закидать то закидаем, да придется всем социалистическим лагерем шапки шить. Сильны, что и говорить.
Тарасов. – Прав. Не по зубам пока.
Пучков. – Я думаю тут даже, и пытаться не стоит.
Тарасов. – Ты чего Пучков. Витя?
Пучков. – Вы их видели, Анатолий Владимирович. Нам так никогда не сыграть.
Тарасов. – Остальные тоже так думают? Полкаш. У тебя четыре ордена. Что скажешь? Стоит бояться?
Сологубов. – Бояться не надо. Уважать да. Они этого достойны.
Тарасов. – С этим согласен.
Сологубов. – А я вот думаю, мы бы с Ванькой Трегубовым этого Ришара к воротам не пустили бы. Скажи Вань.
Трегубов молча кивает головой.
Трегубов. – Он не пионер и не божий одуванчик, чтобы его забесплатно пускать. 5 копеек вход. Рубль выход.
Хоккеисты смеются. Тарасова не покидает серьезное выражение.
Тарасов. – Конечно, нам до них далеко. А все же, если побеждать таких хотим, копировать их не стоит. Нужно своим путем идти. Чтобы мы их удивляли, а не они нас.
Строительство звена.
Инт. Квартира Тарасовых. Тарасов за письменным столом. На столе исписанные «живые» блокноты. Прямо перед Тарасовым магнитная доска с самодельными картонными фигурками хоккеистов. Тарасов выстраивает фигурки в шеренгу. Выбирает две. Расставляет их на флангах.
ГТ (голос Тарасова). – Первая тройка. От нее многое зависит. Она дает настрой, темп. На нее равняются. Тут главное дров не наломать, что вероятно. Локтев -правый край. Александров -левый. Александров.
Тарасов берет блокнот. Сверяется с записями.
ГТ. – Значит Александров. Хорош. Финтит. Скорость?
Сверяется с таблицами.
ГТ. – Ест скорость. А вот характер. Не в кузнице отливали. В бой за просто так не полезет. Локтев? Коська-молодец. Паровоз. Всех за собой тянет. Вожак и главное умный. Комбинацию читает на раз два. Кого же в центр ставить. Черепанова? Ломовая лошадь. Без фантазии. Не угонится и центр провалит. Кого же?
Тарасов задумывается. Листает блокноты. Сверяется с таблицами.
Инт. – Мимо запертой комнаты на цыпочках стараются проскользнуть его домочадцы.
Инт. Поздний вечер. Тарасов за столом. Нина в лежит на кровати под одеялом. Читает книгу.
ГТ. – Альметова? С ленцой. Ну эту дурь я лечить умею. Молод? Это да. Но как быстр. Хитер. Изворотлив. В пяти матчах забивал с одной и той же точки и хоть бы хны. Главное с острого угла. 45 градусов. Ничего с ним не могли поделать. Знали, откуда бьет, но ничего не могли сделать. Природа. Опыта, конечно... Надо Коське сказать, пусть шефство возьмет. Что читаешь, Нин?
Нина. – Шерлока Холмса. У соседки взяла на день. Ты будешь? Тогда я еще возьму.
Тарасов. – Некогда. У меня свой Шерлок Холмс.
ГТ. – Надо сказать Локтеву и Александрову, чтобы пару матчей сами не забивали. Играли на Альметова. Локтев-Альметов-Александров. Локтев-Альметов-Александров. Звено А. Главное никакой бобровщины. Тройка – это не 1 плюс 2. С одним солистом и двумя подыгрывающими. Слишком плоско. Не изобретательно. Вот как. Трое солистов, трое подыгрывающих. Это будет посложней задачка. Все вроде бы точно, а что если...
Тарасов смещает фигурку с лева на правый край, а правый край на левый. Альметова ведет ближе к воротам.
Инт. Тренировка. Тарасов у бортика. Перед ним Локтев, Александров и Альметов.
Тарасов.– Смотрите, сейчас диагональные перемещения попробуем. Качели. Так истребители наши воевали. Костя, Веня мы вас немного расширим. Действуйте не только в своих желобках. Ты, Веня, во время атаки смещайся влево на место Кости по диагонали. Костя ты на его фланг. Только все быстро. Максимально быстро.
Альметов. – А я?
Тарасов. – По кратчайшей прямой рвешься к воротам.
Александров. – Кому пас отдавать?
Тарасов. – Ты не в Динамо. У меня для вас шаблонов нет. Мне нужно, чтобы вы сами микитили. Поэтому в деле решишь. Пучков. Витя! Давай на ворота. Сологубов. Полкаш с Трегубовым в оборону.
Инт. Каток. Мощные Сологубов и Трегубов проезжаю, мимо свежеиспеченной тройки.
Сологубов.– Шансов ноль у вас, хлопцы. Ваня Грозный не пропустит.
Инт. Каток. Тарасов командует.
Тарасов. – Веня, давай.
Александров разгоняется. По флангу мчится к воротам. На него накатывает Сологубов. Александров меняет траекторию. Сологубов пытается догнать, но на него справа уже мчит Локтев. Отсекает от Трегубова Александрова, а мимо проносится Альметов. Пучков следит за шайбой. Александров изящно обходит растерянного Трегубова. Выходит на ворота под острым углом. Бокового зрения хватает Пучкову только на то, что бы следить за Альметовым. Он не видит Локтева. Александров отдает передачу. Альметов замахивается. Пучков выкатывается вперед, реагируя на замах. Но шайба мимо Альметова прямо на клюшку Локтеву. Гол.
Инт. Тарасов у бортика.
Тарасов. – Неплохо. Теперь двойные качели пробуем. Веня начинай.
Добрый Виноградов .
Экст. Белорусская станция Барановичи. Из вокзала к поезду, прижимая к груди водочные бутылки, несется Альметов. Заскакивает в вагон. Поезд Брест-Москва двигается.
Инт. Купе Альметова набитое хоккеистами. На столе водка, коньяк , дышат папиросным дымом. Кто-то бренчит на гитаре. Молодой Фирсов рядом с Трегубовым.
Фирсов. – А если тренер узнает?
Трегубов. – Не байся. Виноградов свой в доску. Мы с ним играли. Это тебе не Тарасов. Тот бы за одно желание нас всех в вытрезвитель сдал, а потом на Чукотку отправил, поближе к хоккейным корням. Давай, малец. Фирсов. Грохни.
Фирсов. – Нет. Я не буду.
Трегубов .– Как знаешь. А я буду. Воля она, знаешь, как быстро заканчивается.
Трегубов достает из кармана окурок толстой сигары. Прикуривает. Затягивается. Тут же начинает кашлять.
Инт. Купе. Входит Виноградов. Его встречают одобрительным гулом.
Альметов. – Алексей Петрович, давайте с нами. У Семеныча сын родился.
Виноградов. – Повод, конечно, значимый. Если по маленькой и на Боковую.
Альметов. – Какой вопрос. Режим для нас святое.
Наливает в стакан.
Альметов. -До Москвы 100 раз выпьем 100 раз протрезвеем.
Виноградов.– Ну, за будущего хоккеиста.
Экст. Белорусский вокзал. К платформе подходит поезд Брест-Москва. Из вагона появляются не выспавшиеся, но веселые хоккеисты. Следом идет Виноградов. Шатается. Держится руками за вагоны.
Инт. Квартира Тарасова. Прихожая. Везде где есть место– горшки с фиалками. У Тарасова во рту сапожные гвоздики. Он прибивает каблук к женской туфельке. Появляется Нина.
Нина. – Толь, можно я горшки твои передвину. Мне пыль со шкафа стереть нужно.
Тарасов. – Ни в коем случае. Наверху самый теплый воздух.
Инт. Квартира Тарасовых. В комнате Нина и Галя.
Нина. – С этими цветами отец со всем голову потерял .
Галя. – Ему надо чем-то заняться. Всю жизнь работал с утра до ночи. А тут с ЦСКА сняли и со сборной.
Нина. – За что сняли, Галь?
Галя. – За 3 место на Олимпиаде в Скво-Вэлли.
Нина. – Галь, что они раньше не проигрывали? При Чернышеве или Егорове? За что сняли-то?
Галя. – За то, что Тарасов и другим никогда не будет.
Принял сборную .
Инт. Квартира Тарасова. Нина встречает Тарасова.
Нина. – Что так поздно?
Тарасов. – Заседали. Сборную с Чернышевым приняли. Он старший. Я помощник... Ассистент.
Нина. – Как же так? И ты согласился? Вы же все время Динамо обыгрываете.
Тарасов– Не веришь?
Нина. – Я такого Тарасова не знаю.
Тарасов. – Приятно познакомиться. Наше вам с кисточкой. Покормишь незваного гостя?
Нина смотрит на Тарасова с жалостью. Чуть не плачет.
Тарсов. – Ну вот. Кажется, дождик начинается.
Нина. – Сам же говорил. Адька-консерватор. Адька-ретроград.
Тарасов.– Был да сплыл. Есть Аркадий Иванович Чернышев– старший тренер сборной Советского Союза. Мой товарищ и верный друг. Понятно?
Нина. – Понятно. Там котлеты, Толя.
Тарасов. – Как же вы не поймете. И ты и эти... С несложными лицами. Как же. Тарасова прокатили. Ликуй человече с портфелем. Победил человека с ружьем. Так вот им. Думали, не соглашусь. А я согласился . Ты бы видела эти бабьи рожи, Нина.
Нина. – Толя!
Тарасов. – Одно дело, Нина. Одна родина. Все остальное побоку. Или ты не человек, а так... Мимо проходил.
Тарасов и Чернышев.
КП. Первая страница «Советского спорта». Фотография Чернышова и Тарасова.
Инт. Тарасов складывает газету. В пустом зале он и Чернышев.
Тарасов. – Как работать будем, Аркадий? Я тяну, ты погоняешь? Сразу знай, я не согласен.
Чернышов. – Вот чего мне не хватало, так это твоего напора. Сразу в рукопашную лезешь.
Тарасов. – Это да... Я знаю, чего они нас вместе свели. Мамаево побоище посмотреть желают. Как думаешь, правильно эти тактики-стратеги рассчитали?
Чернышов. – Это уж нам решать.
Тарасов. – Что же давай решать.
Чернышов. – Считаю, что у нас должно быть единое мнение по всем вопросам .
Тарасов. – Придется много ругаться.
Чернышов. – Ничего. Главное, чтобы, мы в конце концов, пришли к верному решению.
Тарасов. – Все склоки оставлять внутри, а на людях выступать единым фронтом.
Чернышов. – Согласен . Ты чего улыбаешься.
Тарасов. – Вспомнил. На днях Станиславского перечитывал. Мы с тобой как он и Немирович-Данченко в Славянском базаре . Они новый театр создавали, а мы сборную.
Чернышов. – Ну, что давай, попробуем.
Тарасов. – Давай.
Чернышов. – Я предлагаю привлечь в сборную Никитина из Химика. Разносторонний грамотный.
Тарасов. – Ни в коем случае. Он универсал.
Чернышов. – Вот и замечательно.
Тарасов. – Никогда. Обыкновенная серяга. Без выдумки. Без своей изюминки.
Чернышов. – И все же я советовал бы присмотреться. Сейчас голод на универсалов во всем мире.
Тарасов – Вот пусть весь мир с универсалами играет, а мы нет.
Тарасов горячится. Чернышов сдержанно отвечает. Камера плывет вверх так, что внизу уже никого не видно. Потом опускается вниз и мы видим стадион, залитый светом на нем сражается сборная СССР.
Инт. Инсбрук 1964 год. Олимпийские игры. СССР-Канада. На льду спартаковское звено. Братья Майоровы и Старшинов. Майоров по воздуху отдает пас. Старшинов, действуя клюшкой, как теннисной ракеткой, с лету вколачив ает гол. На трибунах шум. Ликующий Тарасов. Сосредоточенный Чернышов.
Переводчик Пахомов .
Инт. Инсбрук 1964. Крохотный номер президента хоккейной делегации Виктора Алехина. Переводчик Пахомов физик-лирик в роговых очках сидит за столом , разглядывая два мельхиоровых кубка за 1-е место на чемпионате мира и Европы. В комнату стремительно входит Алехин.
Алехин. – Сиди, сиди... Пахомов, я сейчас из штаба делегации. Обстановка такая, комар тебя забодай. Но сразу предупреждаю, ты ответственный. Вообщем так. Решено хоккеистов наших от парада закрытия освободить. Премировать поездкой в Вену. Пусть ребята по магазинам походят. Что ни говори, а заслужили. На. Возьми. Здесь суточные на всех. Раздашь. Но по прибытию. И за переезд отвечаешь головой.
Пахомов. – Почему я? Я ведь переводчик.
Алехин. – Понимаешь, Пахомов, я бы сам, да не могу. Должность у меня. Ответственность партийная. Заграница, заграница, а как будто не уезжал. С утра до вечера партком да местком. А мне врага надо в лицо знать. Рассмотреть, как он тут помирает во всех деталях подробностях. Нужное это дело, Пахомов?
Пахомов. – Нужное.
Алехин. – То-то и оно... Кубки не забудь.
Экс.т Сборная Советского Союза почти в полном составе катит три тележки, нагруженные хоккейным инвентарем. Локтев, Альметов, Рагулин, братья Майоровы. Впереди Пахомов. Останавливаются у одного из выходов.
Пахомов. – Кажется наш. Ребята, кажется, наш перрон.
Экст. Перрон. Пахомов энергично беседует с дежурным по
Экст. Жд вокзал Инсбрука. По подземному переходу олимпийская вокзалу. Расстроенный возвращается к сидящим на тележках усталым хоккеистам.
Старшинов.– Что там?
Пахомов. – Говорит, не наш перрон.
Альметов. – Выходит, нам теперь с этим добром снова вниз спускаться.
Старшинов. – После тарасовской потовыжималки. Легкая пробежка. Впрягайтесь, товарищи олимпийские чемпионы.
Под легкую элегантную музыку «Шербурских зонтиков» тележки спускают вниз, потом снова поднимают на один из перронов, где садится на поезд верхушка советской делегации.
Экст. Алехин и Пахомов на перроне.
Алехин (спокойно) – Пахомов, вы дикая бестолочь. Непременно, пока не ушел поезд, возвращайтесь назад.
Экст. Шербурские зонтики звучат задом наперед. Путешествие в обратном направлении. Проводник встречает их как ни в чем не бывало. Жестами приглашает в вагон.
Инт. Пахомов проходит по вагону. Заглядывыает в купе, где располагаются хоккеисты. Выходит в тамбур. С перрона в вагон запрыгивает Алехин.
Алехин. – Пахомов. Справился. Хвалю. А кубки где?
Пахомов без слов продирается сквозь Алехина, выпрыгивает на перрон.
Экст. Громадный австрийский полицейский на перроне вежливо отвечает рычащему Пахомову.
Пахомов. – Интерпол. Какой Интерпол.
Расстроенный он отходит от полицейского. Вдруг на лице его появляется ужас. Он вытаскивает из кармана увесистый сверток.
Пахомов. – Деньги... Все. Кирдык тебе, Пахомов.
Он поднимает глаза и видит как от перрона отходит его поезд. Пахомов бежит за ним, не спускаясь в тоннель, прыгая через пути.
Пахомов(на бегу). – Кубки, конечно, хорошо, но за бюстгальтер для тещи.... Ое-е-ей.
Ему удается уцепиться за поручни последнего вагона. Его втаскивают в тамбур. Пахомов медленно поднимается. В тамбур входит Альметов.
Пахомов. – Кубки? Кубки где?
Альметов. – Как где? У братиков. У Майоровых. Кстати ты с ними в одном купе. Ты чего?
Пахомов. – Ничего... Люблю я вас, ребята.
Экст. Поезд идущий в Вену. Начинает звучать песня «Разве тот мужчина» в исполнении Муслима Магомаева.
Запуск ракеты.
Экст. Фоном продолжается песня «Разве тот мужчина». Городская окраина. Накрапывает несильный дождик. За гаражами в поле стоит самодельная ракета. В метрах десяти от нее в траншее лежат мальчишки: Сява, Боцман, Конопатый и Кот.
Кот. – Оторвет мне, батька, ухи. Я все патроны у него свистнул.
Боцман. – Не дрейфь, Котовский. Гагарин космоса не испугался, а тут папка родной.
Кот.– В космос и я бы махнул. Космос дневник не проверяет.
Сява. – Я зажигаю.
Сява подносит горящую спичку к бикфордову шнуру, тянущемуся к ракете. Вспыхивает огонек.
Экст. Мальчишки наблюдают. Внезапно огонек шипит и гаснет.
Конопатый. – Я сейчас.
Сява. – Стой, Конопатый.
Экст. Конопатый, прикрыв огонек ладонью, сопровождает его к ракете.
Экст. Траншея.
Кот. – Он же взорвется.
Сява. – Айда, пацаны.
Экст. Мальчишки догоняют Конопатого почти у ракеты. Огонек достигает первой ступени. Внутри ракеты что-то грохочет .
Сява.– Бежим.
Хватает Конопатого за руку.
Экст. Мальчишки бегут. Сзади раздается взрыв. Они падают на землю. Сверху на ребят падают комья земли.
Экст. Первым поднимает голову Сява.
Сява. – Летит. Пацаны. Летит.
Магомаев поет во всю мощь своего гениального голоса.
Тот мужчина кто отважен
И душою не продажен
Только тут мужчина
Титры Кадры победных баталий Инсбрука. Фото хоккеистов сборной. Чемпионские кубки в руках Бориса Майорова.
Конец 2-ой серии.
3 серия.
Голос. – К середине 60-х годов сложились основные черты русской школы хоккея. С этого времени начинается победное десятилетнее шествие красной машины на чемпионатах мира и Олимпийских Играх.
Кортеж.
Экст. Проспект в центре города. Открытый лимузин с космонавтами. Всюду плакаты, шарики и транспаранты и люди, люди, люди. На тротуарах, на деревьях.
Экст. – Кортеж проезжает мимо дерева, на котором сидят Сява, Боцман и Конопатый. Космонавты приветственно машут им руками.
Экст. Сверху за кортежем наблюдает Кот. Он забрался выше всех на фонарный столб. Когда кортеж проезжает под столбом, Кот начинает кричать. Кортеж проезжает мимо. Космонавты ничего не слышали.
Экст. Сява, Боцман и Конопатый смотрят вверх.
Сява. – Кот. Спускайся, давай.
Кот. – Не могу, пацаны. Руки окоченели совсем.
Боцман. – Зачем ты вообще туда залез?
Кот. – Хотел, чтобы Титов меня увидел.
Экст. Кот видит, что ребята уходят.
Кот. – Ребята, вы куда?
Сява. – за пилой. Столб пилить будем.
Конопатый. – Надо же тебя достать оттуда.
Финт Фирсова .
Инт. Тарасов и Фирсов в центре катка. Творят. Фирсов стучит клюшкой по льду.
Фирсов. – Не знаю. Уже башка трещит. Может ну его, Анатолий Владимирович. Обойдусь без закавыки. Раньше же обходился.
Тарасов. – Играй тогда в Динамо. В Локомотиве. Там башка трещать не будет. Не правильно мы зашли. Мы с тобой манеру других перебираем, а плясать надо от тебя, от твоих штришков-черточек. Вот ты когда атакуешь, шайбу далеко от себя пускаешь.
Фирсов. – Это раньше было.
Тарасов. – А вот зря. Мы твой недостаток в достоинство превратим. Дай клюшку.
Тарасов подталкивает шайбу клюшкой.
Тарасов. – Запустил приманку. Защитник естественно реагирует. Рвется к шайбе.
Тарасов и Фирсов замирают над остановившейся шайбой.
Репортер Исаев.
Инт. Репортер «Пионерской Правды» Исаев слушает заметку юнкора газеты Лизы Синякиной.
Лиза. – Наступили веселые деньки и снова в наши сады и огороды вернулись скворцы. Вам не интересно?
Исаев. – Что ты, Лизонька. Очень интересно. Просто я жду очень важный звонок. Продолжай, пожалуйста.
Лиза. – Прилетели скворцы. Новым жильцам надо где-то жить. И тогда ребята из школы номер 123 Кунцевского района решили построить скворечники, чтобы у каждой птичьей семьи была своя квартира.
Раздается резкий телефонный звонок. Исаев хватается за трубку.
Исаев. – Да? Исаев слушает. Товарищ Тарасов? Честно говоря, я не думал, что вы откликнетесь. Я был у всех. Был в федерации. Был. Говорят, что Золотая Шайба – это хорошо, но не сейчас. Это могучая идея. Детский хоккей – это будущее. Если бы вы помогли, товарищ Тарасов. Хорошо. Понятно. Спасибо вам... Честно говоря, я не думал, что вы согласитесь... Нет. Я ничего не слышал про ваш характер. У вас же ЦСКА, сборная на плечах, а тут мы со своим ребячеством. Большое вам спасибо, товарищ Тарасов.
Исаев кладет трубку.
Исаев. – Согласился. Все отказали, а этот согласился. Вот тебе и тиран-самодур. На чем мы остановились, Лизонька?
Лиза. – На скворечниках. Ученики школы номер 123 Кунцевского района решили сделать скворечники для перелетных птиц.
Исаев. – И в чем соль?
Лиза. – Скворцов много, а завхоз не обеспечил материалом.
Исаев. – Нет. Не пойдет. Могут возникнуть нездоровые аналогии. Скворечники – очередь на квартиру для трудящихся. Нерадивый завхоз – дефицит строительных материалов. А там и до поклепа на пятилетний план недалеко.
Лиза. – Что же делать?
Исаев. – Тут в зоопарк дельфинов завезли из Италии. Ты про них напиши. Они не политические.
Лиза. – Они иностранцы.
Исаев. – Черт. Верно. Видишь, Лизонька, как тяжело делать детскую газету.
Финт Фирсова (продолжение)
Инт. Тарасов и Фирсов замерли над шайбой.
Фирсов. – Может, я спиной сыграю?
Тарасов. – Темп теряешь. Надо с обманкой что-то..
Фирсов. – А что если... Клюшку.
Тарасов отдает клюшку Фирсову. Фирсов подталкивает вперед шайбу. Проносит над ней клюшку.
Тарасов. – Конек. Включай конек.
Фирсов подталкивает шайбу коньком.
Фирсов. – А что? Толково.
Тарасов. – Бестолково. Финала нет. Что дальше делать будешь? Контроль над шайбой потерял.
Фирсов. – А если клюшкой продолжить.
Тарасов. – Ну-ка, ну-ка. Покажи. Конек-клюшка.
Фирсов неуклюже повторяет элементы своего знаменитого финта. Отпускает шайбу. Догоняет ее. Проносит над ней клюшку. Выкладывает шайбу коньком на клюшку.
Тарасов. – А знаешь, что-то в этом есть. В Любляну с этим финтом поедешь. Посмотрим как публика примет нашу мизансцену.
Любляна.
Инт. СССР-Канада. Фирсов финтом обходит канадского защитника. Рвется к воротам и забивает гол. Канадцы играют жестко. Встречают агрессивно, бросают на лед.
Инт. Рассерженный Борис Майоров подъезжает к скамейке.
Майоров. – Анатолий Владимирович, разрешите вмазать.
Тарасов. – Нельзя, Борис.
Майоров. – Они за девчонок нас принимают.
Тарасов. – На табло смотри, Майоров. Там ответ.
Инт. Продолжение матча. Разъяренный канадец перехватывает клюшку и, как топором, бьет ей в лицо защитнику Давыдову . Давыдов падает. Канадец, как ни в чем не бывало, с шайбой летит к воротам.
Инт. Давыдов поднимается. Лицо окровавлено. Он догоняет канадца. Выбивает шайбу. Без сознания падает на лед.
Инт. Матч остановлен. Давыдов покидает каток на носилках.
Инт. Раздевалка. Хоккеисты переодеваются. У всех синяки, кровоподтеки, ссадины. Входят Тарасов и Чернышев.
Майоров.– Что с Давыдовым?
Тарасов. – Челюсть в восьми местах сломана. Держится молодцом.
Майоров. – Я хочу сказать, товарищи тренеры, как капитан команды. Мы должны отвечать. Нас канадцы за трусов держат, а мы не трусы. Только разрешите.
Чернышев. – Никто не говорит, что вы трусы. Но мы не должны идти на поводу. Терпеть, Боря. Быть джентельменами.
Тарасов. – Пока не время, ребята. Но обещаю, такое время придет.
Женсовет.
Инт. Хоккеисты ЦСКА вместе с женами перед запертыми дверями актового зала. Фирсов и его жена.
Жена Фирсова. – Толь. Это надолго?
Фирсов. – Не знаю. Обычно надолго.
Жена Фирсова. – Кто же у Владика уроки проверит? И зачем мы ему?
Фирсов. – Не знаю. Сказал с женами приходите. Зачем не знаю.
По коридору быстрым шагом идут Тарасов и Кулагин.
Тарасов. – Вижу все в сборе. Простите, милые девушки. Задержался. Прошу в зал. Викулов, а ты, брат, не торопись. Мне вы сегодня не нужны. Мне бы с женами вашими уединиться.
Разбитная. – А сил то хватит на всех, Анатолий Владимирович?
Тарасов. – Процесс покажет. А вы, Полупанова?
Разбитная. – Как узнали?
Тарасов. – Муж и жена.... Прошу, барышни... За мной.
Инт. Запертые двери. Хоккеисты не расходятся. Взволнованно гудят. Фирсов и Александров.
Александров. – Чего он еще выдумал?
Фирсов. – Слушай, Веня. Ты в математике силен?
Александров. – А то. Пифагоровы штаны во все стороны равны. А тебе зачем?
Фирсов. – Понимаешь. У Владика уроки проверить надо.
Александров. – Ладно... Но с тебя пиво..
Фирсов. – Какой вопрос.
Александров. – Чешское. В ВТО возьмем. Пока свободные.
Инт. Актовый зал. Тарасов оперся на сцену.
Тарасов. – Что же. Собрание женского совета команды ЦСКА объявляю открытым. Задерживать долго не буду. Понимаю. Дети, мужья. Стирка-готовка. Дело вот какое. Вы, товарищи девушки, народ ответственный. Все понимающий. Мужики ваши, так уж вышло, это лицо нашей страны. А лицо это всегда должно быть хорошо выбритым, улыбающимся, со здоровым румянцем, во все. Что имеются щеки. Техническая подготовка к соревнованиям – это забота тренера. Психологическая тоже, но здесь я у вас помощи попрошу. Ко всем в душу не залезешь. Без психологической подготовки не им побед не видать, ни вам австрийских сумочек да французских сапог.
Разбитная. – Знаете на какие педали давить, Анатолий Владимирович.
Тарасов. – Не без этого. Я ваших мужчин одной рукой держу. Тяжело. Они лбы здоровые. Трепыхаются. Нам бы двумя руками в них вцепиться, чтобы сидели и не рыпались. Они ж такие. Их пинками в хорошую жизнь гонят, а они упираются. Непонятливый народ. Вот какая перед нами стоит задача, товарищи девушки. Что и говорить, задача серьезная. Это посложней чем кривули на льду выписывать и медали за это получать.
Инт. Квартира Полупановых. Полупанов в кровати. Входит жена в ночном халате. Достает из шкафа подушку и одеяло. Бросает на пол.
Полупанов. – Валь, ты чего?
Жена. – Ничего. Пока тренироваться нормально не начнешь, так будем жить.
Полупанов. – Понятно. Ну, Тарасов.
Жена. – Анатолий Владимирович.
Полупанов. – Анатолий Владимирович. Невозможно же. В кровать и ту залез.
Жена. – Для твоей же дурака пользы.
Полупанов. – Откуда он знает мою пользу.
Жена. – Он знает. И тебя научит. Не отвертишься.
Министр Гречко .
Экст. Корты ЦСКА. Стучат ракетками Фирсов и Викулов. Замечают Тарасова. На площадке прямо перед Тарасовым останавливаются две черные волги. Из передней выскакивает адъютант-пожилой полковник. Бережно открывает заднюю дверку. Из машины, кряхтя, выбирается министр обороны Гречко. Тарасов мгновенно вытягивается в струнку.
Гречко. – Здравствуй, Анатолий Владимирович.
Тарасов. – Здравия желаю, товарищ маршал.
Гречко. – Погода сегодня. Совсем майская. Мне всегда в мае удивительно хорошо дышится. А что, Анатолий Владимирович, сразимся на корте.
Тарасов. – Не могу. Я не в форме. Да и нога побаливает, а проигрывать я вам не имею права.
Адъютант каменеет. На лице маршала вопрос.
Тарасов. – Мои ребята моментально узнают, что я вам проиграл и начнут гадать: то ли я плохо играю, то ли умышленно проиграл министру обороны маршалу Гречко. Оба варианта допустить не могу. Мнение коллектива для меня очень важно. Сами понимаете.
Гречко. – Стратег. Что же. Объяснение твое я принимаю, но и ты от меня кое-что прими. Гриша.
Адъютант открывает багажник и достает оттуда красивое охотничье ружье.
Гречко. – Вот, Анатолий Владимирович. Хотел тебя в кабинете своем уважить. Чтобы по всей форме. Но раз так вышло. Принимай здесь. Подарок тебе от министерства и от меня лично.
Тарасов. – За что, товарищ маршал?
Гречко. – За упрямство твое. За что же еще. За то, что высоких чинов не боишься.
Тарасов. – Это просто часть моей работы, товарищ маршал.
Чернышев и Тарасов о системе .
Инт. Кабинет тренеров сборной. Чернышев– изящный, в хорошем костюме. Напротив Тарасов – в тренировочной амуниции, со свистком на шее, пухлый исписанный блокнот на коленях.
Чернышев. – Не могу с этим согласиться. Использовать хоккейных генералов как пехоту. Вот что такое твоя система.
Тарасов. – У меня данные. В Любляне мы проигрывали концовки третьих периодов. Силенок не хватало, а раньше хватало.
Чернышев. – Но чемпионат то мы выиграли. Опять же за счет действий солистов.
Тарасов. – Бобровщина.
Чернышев. – Пускай бобровщина. Но ведь результат есть. Если бы я тогда заставлял Боброва выполнять такой объем работы, который ты предлагаешь, разве приносил бы он результаты? Мы должны холить и лелеять мастеров. Твоего Фирсова, моего Мал с этим согласиться.
Тарасов. – Почему сдали третьи периоды. Солисты охрипли. Не смогли держать высокую ноту. Догоняют нас, догоняют, Аркадий, разве ты не видишь. Чехи, шведы.
Чернышев. – Усилим тренировки.
Тарасов. – Куда больше. У тела есть предел, у разума его нет. Наши самые главные достоинства, которые позволяли нам выигрывать, постепенно уходят. Но остается тактика, построение схем, где просто целина непаханая. Чтобы выигрывать следует рисковать.
Чернышев. – Твой авантюризм, Анатолий. У нас слишком ответственное дело, и сборная не поле для экспериментов.
Тарасов.– Хорошо. Я докажу тебе это на деле. Следующий чемпионат страны мой ЦСКА будет играть по новой системе. Посмотрим, как с этим справится твое Динамо.
«Бей канадцев»
Экст. База ЦСКА в Архангельском. В лесу хоккеисты совершают пробежку. Тарасов впереди цепочки. Останавливается.
Рагулин. – Почему остановились, Анатолий Владимирович? Неужели передышка.
Тарасов. – Передохнешь, когда играть закончишь. Сейчас мальчишки, каждый посмотрел вокруг и выбрал понравившуюся елку. Тренируем морально-волевые качества спортсмена великой страны. Упражнение называется: «Бей канадцев». По моей команде разбегаетесь и со всей дури, а ее у вас вагонами грузи, бьете плечом по елке. Задача – получить шишкой по лбу. Шишку предъявить. На старт. Внимание. Марш.
