Текст книги "Улыбка Дьявола (СИ)"

Автор книги: Денис Мещеряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

  Юля неслась со всей силы, перепрыгивая ступени и лестничные проемы. В голове тенью промелькнул момент прошлого. Лес, сумерки, страх и зловещее дыхание на шее. Мурашки пробежали по спине. Юля содрогнулась. Спрыгнула с последней лестничной площадки. Лифт сделал «дзинь». Двери начали открываться. Юля выбежала на улицу. Женя рванул за ней. В этот же момент с лестницы спустились Лера и Стас. Все трое как дробинки из заряженного дробовика вылетели на улицу из узкой железной двери.

  – Где она? – спросил Стас, восстанавливая дыхание. – Куда деться успела?

  – Неважно. Она с большой вероятностью направится к Филиппу, куда бы тот не смылся. Опять, поди, сидит где-нибудь и ждет, когда всё закончится, – сказала Лера.

  Тихо и незаметно Юля успела вбежать обратно в подъезд перед тем, как дверь закрылась. Никто и не обратил внимание на девочку 12 лет, стоящую за дверью подъезда. Она забежала в лифт и нажала на нижний этаж, на тот, где была парковка.

  Юля надеялась, что Филипп ещё не уехал. Просто завел машину и не уехал. Включил радио «Рок Арсенал» и ждал пока двигатель прогреется. И она успеет залезть к нему в машину и сказать, что никуда его не отпустит одного. Охотникам нужно держаться вместе, чтобы выжить. А он лишь улыбнется, переключит передачу, отожмет сцепление и нажмет на газ.

  Но этого не произошло. Машина стояла на своем месте, но без водителя. Капот холодный.

  «Он даже не заводил её. И с чего ты решила, что он вообще поедет на машине? Он же всегда говорил, что на метро быстрее. Дура!» – Юля выругалась про себя и, недолго думая, побежала из подземной парковки.

  Резко и направлено лучи солнца врезались в расширенный зрачок глаза девочки, которая только что выбежала из подземелья. Она сощурилась, но темпа не сбавила. Пустые подсумки били её по поясу. Хвосты ремешков по всему телу плясали и прыгали в бешеном танце, а в стопы раз за разом впивался камень, то и дело разрывая носки и пытаясь залезть внутрь и остаться там навсегда.

  Юля вбежала в метро, расталкивая посторонних людей и привлекая внимание полиции. Перелетела через ограждения, скатилась на попе по перилам, чем вызвала неимоверное удивление пожилой женщины за стеклом. Но всё равно не успела войти в отходящий поезд. Охрана и полиция сбегали по эскалатору, распихивая людей, и чуть не повалили старую бабушку. Слава богу, той помог молодой человек, стоящий впереди, и они повалилась вместе под напором растолстевших хранителей правопорядка.

  Подъехал поезд с противоположной стороны. Юля зашла туда вместе с другими пассажирами. Старалась спрятаться от охраны, но, как ни странно, девочка 12 лет в военном комбинезоне уж слишком отличалась от простых людей. Один из полицейских её заметил и сообщил своим. Юля медленно начала продвигаться к другому концу. Они шли за ней. Охранник и полицейские вошли в вагон. Другие двое следили за Юлей снаружи. Она встала у крайнего входа и ждала, пока к ней подойдут.

  Сначала свою руку просунул и попытался схватить ее один из полицейских, тот, что был более худым. Юля с легкостью заломила ему запястье и ударила головой об стекло двери, разделявшей вагоны. Сломала ему нос, и кровь хлынула на одежду и на пол. Охранник оторопел. Все оторопели. Никто даже и подумать не мог, что настолько маленькая и хрупкая девочка с такой легкостью и грациозностью сможет обездвижить сотрудника полиции.

  Охранник, стоявший снаружи, двинулся вперед. Из колонок донёсся мужской голос, оповещавший о том, что двери закрываются и следующая остановка «Чкаловская». Полицейский, тот, что был в сознании и гораздо крупнее своего напарника, помахал машинисту и что-то крикнул, двери оставались открытыми. Никто даже и не заметил, как Юля вырубила одного охранника и одним броском опрокинула второго. Тренировки не прошли даром. Юля слегка улыбнулась, когда посмотрела на трех мужчин, лежащих друг на дружке и тихонько постанывающих.

  Её довольствие прекратила тяжелая рука, упавшая ей на плечо.

  – Ну ты и поп... – полицейский не успел договорить и лишь слегка прихрипнул, когда Юля ударила его по голени. Он чуть присел. Затем заломила большой палец на руке, которую он положил на плечо. Снова ударила по ноге, но чуть выше, прямо под коленную чашечку. Полицейский всем своим весом повалился на землю, но остановился, оперившись на колено.

  Двери вагона закрылись в тот самый момент, когда небольшой валежник из полицейского и двух охранников начал подниматься. Юля проводила их глазами. Только сейчас она заметила, что вокруг стояли люди и, открыв рот, снимали всё на телефон. Ей однозначно быть звездой ютуба. Полицейский снова застонал: она не выпускала его палец из рук, скрутила его так, что тучный мужчина, в два раза больше по размерам её самой, не мог и пошевелиться.

  Приехал второй поезд, который ехал в нужном Юле направлении. Та снова ударила под коленную чашечку полицейскому, только на другой ноге. Он встал на колени и оперся о правую руку, чтобы не упасть. Двери открылись, Юля отпустила палец полицейского и заскочила в вагон. Хранитель правопорядка так и не поднимался. Прижал свою руку поближе к телу и слегка поглаживал палец. Создавалось ощущение, что он только сейчас понял, что такое боль. Слюни и сопли текли по губам и подбородку, стекая и капая на плиту в метрополитене.

  "Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка «Площадь 1905 года» – произнес мужской голос из динамиков, а за ним девушка повторила то же самое, но только на английском языке, и двери закрылись. Поезд начал набирать ход и постепенно утонул во тьме подземелья. Юля закрыла глаза и выдохнула.

  Филиппа она встретила только в квартире Бориса и Оли. Разумеется, перед этим она тщательно осматривала каждого прохожего в бежевом пальто. К её счастью, в России не особо в моде бежевые пальто в пол. Филипп осматривал квартиру и чертыхался. Шепотом, старался даже не вслух, но по губам можно было понять, что он имеет ввиду, когда, осмотрев четвертый раз антресоль, ничего не нашел.

  – Да чтоб тебя...

  – Ты точно везде просмотрел? – спросила Юля.

  Фил лишь посмотрел на неё озлобленным взглядом и промолчал. Ушел во вторую комнату, долго и медленно стал ходить по ней взад и вперед.

  – Ладно-ладно. Только не злись, я помочь хочу.

  Юля осмотрела небольшой диван в гостиной, на нем спал Борис. Обнаружила засохшие капли крови. Рядом обнаружила следы ботинок, грязные, с примесью чего-то коричного.

  Филипп снова вернулся в гостиную.

  – Если мы ничего не найдем, то пиши пропало. Он за несколько дней обзаведется гнездом, со всей области сюда потянутся другие упыри и высшие. Екатеринбург снова станет рассадником этих тварей, – Филипп больше не источал жизнелюбие и бесконечную радость. Он боялся. Это было видно по его бегающему, растерянному взгляду и по небольшим капелькам пота на лбу. Юля видела и понимала, но ничего не говорила, она боялась вместе с ним.

  Они снова и снова осматривали комнаты: ванную, кухню, туалет. Но ничего. Ни записок, ни намеков, ни дневника, который вел Борис.

  – Ладно, пойдем. Будем надеется на удачу. Авось, попадется нам по дороге, – Фил нервно улыбнулся. – Нужно возвращаться к Оле. Боюсь представить, что Лера с ней сделает.

  Юля лишь томно вздохнула, обвела взглядом гостиную. Повсюду валялись бумаги, одежда, простыня и наволочки. Антресоль вместе со шкафом полностью открыты. Все вещи были разбросаны по комнате.

  Юля, возможно, так бы и ушла вслед за Филиппом. Они сели бы в вагон метро друг рядом с другом и весь путь проехали молча. Вышли бы на Геологической. Филипп бы закурил, и они пошли бы в сторону дома, каждый думая о чем-то своем. Зашли в квартиру, где, возможно, стоял бы ор. Лера всеми силами пыталась бы выудить из Оли, где мог находиться её муж. Наверное, даже прибегая к насилию и к пыткам. Филипп остановил бы её, они жутко повздорили, возможно, даже избили друг друга до полусмерти – в глазах Леры читалось это желание.

  Но этого не случилось. Не случилось потому, что в квартире Бориса и Оли Юля краем глаза заметила блеснувший на солнце уголок глянцевой обложки тетради. Зеленый, почти весь записанный синими чернилами. Он торчал из-за шифоньера. Торчал в узком промежутке между шифоньером и стеной. Как Юля его заметила, только одному Богу известно.

  – Нашла! – воскликнула Юля.

  Филипп подбежал к ней. Она показала пальцем на край тетради. Филипп опрокинул шифоньер вместе с антресолью. Всё рухнуло с таким грохотом, что казалось, пол обрушится под тяжестью, или, как минимум, у соседей снизу упала бы люстра.

  – Будем надеяться, тут будет что-то полезное. Но нам всё равно пора. По дороге почитаю. Если Лера уже приехала, и они там вдвоем с Олей, то мне не хочется даже и думать, что она с ней сделает. Особенно после того, как ты сбежала, – Филипп достал тетрадь, потрепал по голове Юлю и снова улыбнулся, но неискренне, наигранно, чтобы не подавать вида.

  – Подожди, – сказал Юля. – мне бы переодеться или накинуть на себя что-то.

  – В смысле? Зачем?

  – Ну, скажем так, в метро меня могут не пустить, в лучшем случае...

  – А в худшем?

  – Арестовать. Я не нарочно покалечила пару охранников и полицейских.

  – М-да... Не только хулиганам сможет дать отпор, – почти про себя сказал Филипп. – Хорошо. Переодевайся, во что найдешь, я подожду в коридоре.

  Филипп вышел и повернулся к входной двери, чтобы ненароком не смущать девочку. Через минуту она вышла в белой майке, поверх была надета светло-коричневая рубашка в клеточку. Вверх униформы она завязала узлом на поясе. Распустила волосы. Левую сторону забрала заколкой.

  «А ведь она похожа на Леру в детстве» – пронеслось в голове Фила.

  – Так быстро?

  – А чего ждать? Надела, что первое попалось на глаза. Идем?

  Фил пропустил вперед Юлю и закрыл дверь на ключ.

  На этот раз в метро они прошли, как подобает, вот только металлоискатель, установленный на входе, не пропускал Филиппа. Тот достал бумажку и показал охранникам, после чего свободно прошел.

  – Справка об инвалидности и о том, что у меня стоит железный протез в ноге, – сказал Фил, не дожидаясь вопросов Юли.

  – Я так и подумала. Иначе как ещё проносить холодное оружие через эту рамку.

  «Иногда забываешь, какая умная мне стажерка попалась» – подумал Фил.

  Они зашли в вагон поезда, и Фил прислонился к задней двери, где было написано «Не прислоняться», достал из кармана зеленую тетрадь. Юля встала рядом и также прислонилась к стенке вагона.

  Филипп читал, не отрывая взгляда от тетради. Всё внимание было направлено на поиск зацепок и намеков на места, где Борис мог спрятаться. Они проехали две остановки. На каждой народ гурьбой то выходил, то входил. Юля стояла и наблюдала за потоками людей, временами отворачиваясь, когда в поле зрения попадался кто-то из охраны или полицейских.

  Подъезжая к станции «Уральская», Филипп слегка поёжился, словно от пробежавшего по телу холода. Его что-то тревожило. Слова в тетради расплывались, и он не мог сконцентрироваться. Перечитывал снова и снова одну и ту же строчку. В животе всё сводило и урчало, словно от несварения.

  «Когда я ел последний раз?» – подумал Фил.

  Поезд остановился. Толпа людей вышла, и зашла новая.

  «Циркуляция людей в природе» – подумала Юля и усмехнулась.

  Людей прибавилось, и какого-то мужчину подвинули ближе к стенке. Он втиснулся между Юлей и Филиппом, сжал живот и съёжился так, чтобы не задевать никого. От него ужасно воняло, настолько, что Юля не смогла сдержаться после ещё одной остановки. Она подняла голову, чтобы попросить его отойти, но замерла от страха.

  Глаза полезли на лоб, рот открылся, а из глубины души донёсся тихий вопль, который в голове звучал куда громче. Перед ней стоял высокий мужчина, обвешанный тряпками, облепленный грязью и чем-то ещё. Он был бледен и худ. Под глазами были синяки, а сами глаза были налиты кровью. Он улыбнулся и оскалил свои острые зубы. Четыре резца, по два с каждой стороны. Это был Борис. Одной своей рукой он закрыл рот Юли и заглушил набирающий силу вопль. Затем он обернулся к Филиппу, который естественно ничего не замечал и лишь с тревожным лицом продолжал читать дневник. Прильнул к его уху и тихо, с нечеловеческим басом, прошептал:

  – Оставь меня в покое, смертный, и она будет жить.

  Филипп поднял на него ошарашенные глаза. Борис резким движением ударил Фила по голове. Тот ударился головой об дверцы вагона с такой силой, что след крови отпечатался вместе с волосами, а по стеклу пошла небольшая трещина. Сознание покидало Филиппа, и он не мог пошевелиться. Всё тело будто разом налилось свинцом, и он как мешок с костями просто рухнул на пол. В толпе людей кто-то вскрикнул, все расступились, когда двери открылись и Борис зашагал прочь, таща за собой Юлю.

  Последнее, что видел Филипп, это как кто-то начал склонятся над ним и что-то говорить. И он увидел ужасающую ухмылку упыря. Его оскалившиеся зубы.

  Юля делала всё, чтобы выбраться из мертвой хватки, но все усилия были бесполезны. Борис обернулся и какое-то время смотрел на Филиппа. Его ухмылка переросла в улыбку. Безумную улыбку монстра. В улыбку самого Дьявола.

  После чего двери вагона закрылись, и высокий человек в черном вместе с девочкой 12 лет направился к нижней линии метро. Как бы Фил не старался, как бы не пытался встать, его разум просто не позволял, и он рухнул, потеряв сознание.

  Глава 15

  Филипп очнулся от чьего-то прикосновения на лице. Над ним стоял седовласый мужчина с аккуратно подстриженными усами. В голубой рубашке с синим галстуком и такими же синими брюками.

  – Эй, парень, ты как? Цел? Скорую вызвать?

  – Нее, – прохрипел Филипп. Глаза никак не могли сфокусироваться. Всё плыло, и голова кружилась.

  Он попытался подняться, но его повело влево. Ухватился за перила и за мужчину. Чуть постоял. Тряхнул головой, как бы перезагружая свою голову, чтобы работала нормально. Вроде, стало получше.

  – Долго я так лежал? – спросил Филипп.

  – Да, может, с минуту. Я только вышел и, смотрю, ты лежишь. Народ весь ушел. Тебя одного оставили. И ты в аккурат оклемался.

  – Девочка...

  – Что? Какая девочка? Говорю же, ты один тут лежал.

  – Со мной была девочка, лет двенадцати, – острая боль ударила в затылок. Филипп ухватился за голову. Обнаружил на затылке кровь, ещё не запекшуюся.

  – Тебе бы это, в больницу, парень.

  – Всё нормально. На какой мы остановке?

  – Как на какой? На «Ботанической» конечно. Не знал, куда едешь?

  – Мне нужно на «Геологическую». Юля у него.

  – Кто? Я в чужие дела не лезу, но тебе бы, парень, сначала всё-таки в больницу сходить, иначе с головой всё плохо будет.

  Филипп промолчал. Вышел из вагона, чуть шатаясь. Голова ещё слегка кружилась.

  – Когда отчаливать будешь? – спросил он машиниста.

  – Дак вот, тебя жду.

  – Ну, со мной всё в порядке. Заводи шарманку. Времени нет ждать.

  – И то правда, уже отстаем. Столько времени с тобой потерял. Если всё нормально, то чего разлёгся тогда? Эй, а это чего такое? – спросил машинист, показывая на треснутое окно и отпечаток крови. – Твоих рук дело?

  – Нет, тип один это сделал, я видел, хотел его остановить, но он меня вырубил и вышел на «Геологической», поэтому туда-то мне и надо. Ещё вопросы?

  – Да вроде нет, – машинист ещё раз посмотрел на треснутое окно, подумал. Затем перевернул ключи в руке и направился к противоположной стороне станции. Двери закрылись, и поезд тронулся, уехал куда-то глубоко в тоннель.

  – Ну, пойдем. Помощь нужна?

  – Спасибо, я сам.

  Филиппу стало полегче, но голова неимоверно гудела и руки слегка тряслись. Он подошел к краю платформы, в глазах снова поплыло. Он оперся о колонну. В глазах поплыли фонари в виде сот, отраженных в зеркальной поверхности колон. Фила затошнило. Он стал бледнее обычного. Глаза начали закрываться.

  – Эй, парень, иди-ка ты в больницу. Нечего из себя героя строить. Щас отрубишься и свалишься, не дай бог, на пути.

  – Я уж точно никакой не герой. Не беспокойтесь. И не через такое проходили. Сейчас всё пройдет, – сказал Фил и протер лицо.

  Подъехал поезд. Из главного вагона вышел сменщик и пошел на противоположную сторону.

  – Ну, будь здоров, – сказал машинист и закрыл дверь кабины.

  Филипп лишь кивнул ему в ответ и зашел вместе с остальными пассажирами в вагон. Сел на скамью и закрыл глаза. В затылке всё также пульсировала боль, отдаваясь по всему телу.

  «Как я мог его упустить? Как мог не заметить его? Ты ни на что не способен. Думаешь, спасешь её. Да он убьет тебя, а затем и Юлю. Ты не готов. Так, крест на месте. Он уже не пахнет. Когда ты последний раз менял чеснок? В году эдак семнадцатом? Так, а меч? Только кортик. Господи... Ты труп. Готов к смерти? Может быть. Ага, если умру, то кто остановит Бориса? Лера. Да, она может. С Женей и Стасом их не остановить. Святая троица, мать его. Чего это ты ругаться начал? Почему бы и нет? Скоро всё равно помирать, чего сдерживаться. Будешь как пьяница чертыхаться? Нет, до абсурда доводить точно не нужно. А представь, что ты справишься и победишь злодея? Смешно, ну а вдруг? И ты герой. Все тебя любят. Лера вешается тебе на шею, говорит, что любит. Юля смотрит с восхищением. Гордится. Берет во всём в пример. Чет разыгралась у тебя фантазия. Смотри, не усни. Скоро выходить».

   Филипп открыл глаза. Они только подъехали к станции «Чкаловская» и очередная толпа народу полностью заполнила вагон. Диктор объявил следующую остановку. Филипп встал, уступив место молоденькой девушке, за что получил смущенную улыбку и игривый взгляд.

  «Главное не упасть в обморок, а то будет неловко. Очень неловко» – подумал Фил и крепко схватился за перекладину. Голова больше не кружилась, но чертовски болела. От аспирина он бы не отказался, ну, или от хорошего пистолета или меча. Одной головной болью стало бы меньше.

  Филипп вышел на остановке прямо возле выхода из метро и неспешно побрел к середине станции, где находился спуск к новой ветке метро.

  «Он туда залез, это точно. Куда ещё? Все упыри любят тёмные и безлюдные места. Так, чтобы под землей, и никто не нашел. Что за пунктик у них у всех?».

  Филипп случайно наткнулся на женщину, которая в руках несла что-то продолговатое и обернутое в свитер. В его свитер.

  – Оля? – с нескрываемым удивлением спросил Филипп.

  – Филипп?! Слава богу! Я как раз к тебе, ну, точнее думала, что найду тебя у себя в квартире. Ты перестал отвечать на звонки и давно уже ехал. Лера с двумя парнями уехали на машине искать тебя и Юлю...

  – Постой, – перебил её Филипп. – Что с тобой? Это Лера сделала? Тебе нужно в больницу.

  – А, это, – Оля осмотрела синяки и ссадины на руках, а также порезы на пальцах, ещё недавно кровоточащие. – Это заживет, ничего страшного. Я вспомнила, что ты ушел без оружия, и боялась, что уже погиб.

  – Но тогда бы твой муж жил.

  – Я знаю. Это сложно. Это очень сложно. У меня в груди сердце разрывается на две части, и я просто не могу сидеть и ждать, когда всё закончится, – она глубоко вздохнула и посмотрела на предмет в её руках. – Блин, забыла совсем. Держи.

  Оля подала сверток Филу. Он его развернул и достал меч. Меч из метеорита. Он переливался абсолютно разными цветами. Космический синий цвет вместе с солнечно желтыми яркими отсветами переливался в руках Филиппа.

  – Но как ты пронесла через охрану?

  – Да просто сказала, что это подарок на день рождения. Сувенир. Благо, они вопросов не задавали, когда я его достала. Они лишь открыли рты и пустили слюну. Не поверили, что он настоящий. Наверное, они проходят тщательный отбор и неимоверно сложные интеллектуальные испытания, такие как заснуть геометрическую фигуру в соответствующее отверстие.

  Филипп улыбнулся.

  – Тебе нужно обратиться в больницу, Оль. Я знаю Леру и знаю, какая она, когда в гневе. Боюсь представить, какие пытки она на тебе проводила.

  – Ты знаешь, где Борис? – спросила Оля, словно и не слыша слов Филиппа.

  Филипп кивнул и указал на лестницу посередине станции.

  – Я видел, как он уводил Юлю туда.

  – Юлю?! Боже, я и не заметила, что её нет. Он схватил её? Что он с ней собирается сделать?

  – Ничего, если мы перестанем болтать, и я займусь делом... Прости, я не хотел так резко, но времени уже нет.

  – Ничего, я понимаю... Удачи, – напоследок сказала Оля и крепко обняла Филиппа, словно провожая его на фронт и зная, что он уже не вернется живим. Она сдавила его ещё крепче, и Филипп почувствовал, как что-то теплое побежало по его шее.

  – Буду надеяться, что ты плачешь по мне.

  Оля ещё крепче его сжала, после чего резко отпустила и убежала вверх по эскалатору. Филипп смотрел ей вслед. Всё это время они даже не замечали проходивших мимо людей. Как они то и дело ворчали, толкаясь, пытаясь их отодвинуть с прохода. Филипп даже на мгновение перестал чувствовать боль в районе затылка. Когда Оля поднялась на самый верх и исчезла, к Филиппу снова вернулись все чувства. Его продолжали толкать прохожие, ругаясь и гневно смотря. Проснулась и тупая боль в голове. Теперь чертыхнулся Филипп.

  – Да прибудет со мной сила, ага? – проговорил Фил, осмотрел снова меч и направился к лестнице, ведущей в логово самого дьявола.

  Глава 16

  Филипп зашел во мрак. Зашел в его самый страшный кошмар. Никто его не останавливал, никто не спрашивал. Всё было обыденно. Словно каждый день каждый человек в этом метро видит, как мужчина спускается по лестнице вниз. Туда, где не было ничего, кроме темноты. Он просто спускался всё глубже под землю. Алюминиевые ворота были слегка приоткрыты, и Филу пришлось приложить лишь немного усилий, чтобы их приподнять и пройти дальше. Ворота закрылись у него за спиной, и пришлось включить фонарик на телефоне. Рукоятку меча он сжимал всё крепче, готовясь к любому неожиданному выпаду, но всё было тихо. Темно и тихо. Фонарик слабо помогал, он лишь мог осветить метра два перед собой.

  Через два метра кончились ступеньки, и Филипп оказался на небольшой забетонированной платформе. Глаза немного привыкли к полумраку, и Филиппу удалось разглядеть леса, стоящие у дальней стены, строительные материалы, генераторы для света и прочие инструменты.

  Услышал шорох, обернулся. В свет фонарика попала небольшая крыса. Она незамедлительно капитулировалась подальше от непрошенного гостя.

  – Зачем ты пришел? – прозвучал низкий, слегка рокочущий бас.

  Филипп инстинктивно сжался, закрывая руками жизненно важные органы. Рукоятку меча выставил чуть перед собой, а лезвие направил за спину и слегка согнул руку в локте. Скорость передвижения обращенных поражала и нужно было быть готовым ко всему.

  – Я говорил тебе оставить меня, – снова прозвучал голос из темноты. Он как гром разливался по всему пространству.

  Сердце Филиппа сжалось сильнее, но билось ровно, хоть и с большой частотой. На этот раз он овладел страхом, потому что ему нужно было это сделать. Не только его жизнь зависела от этого. Главное было спасти Юлю. Он бегал глазами, старался увидеть хоть малейший намек на силуэт маленькой девочки.

  Осторожно ступая, он зашел за лестницу, с которой спустился. Рокотание голоса утихло где-то в дали. Спряталось в одном из уголков этой недостроенной станции. Филипп оглянулся и увидел, как вдалеке у стены что-то стоит. Он выключил фонарик, всё равно не помогал. В кромешной тьме единственным светом оставался меч в руке Филиппа. Он начал переливаться бордовым и сиреневым цветом, свет пульсировал по жилкам между слоев металла.

  Глаза ещё не свыклись с тьмой, но он чувствовал, как кто-то на него смотрит. Холодный пот окропил спину. Дыхание участилось. Сердце истошно пыталось вырваться. Он увидел, кто на него смотрит. Два красных глаза у той самой стены, не моргая, впились в него и не отпускали.

  – Прости, но я не могу выполнить твоё желание. Я пришел за девочкой, она мне очень дорога, и я уйду с ней так или иначе.

  – Так или иначе... – снова раскатисто пронеслись слова. – Мне нравится это выражение. Я знаю, что она тебе дорога. Я наблюдал за вами. Вы так смешны и наивны. Но, таков удел каждого человека.

  – Любишь поговорить, ну хорошо. Только давай ты сначала отдашь мне девочку, а потом поговорим.

  – С чего ты взял, что она жива, м? Я же предупреждал тебя, что она умрет, если ты не оставишь меня в покое.

  – Ты её не убил. Не мог убить. Всякую шпану в порыве жажды и гнева мог, но не маленькую девочку. Невинную девочку.

  – Невинную... Не такая она уж и невинная. Да, те молодые люди сами нарвались по пьяни, но эта девчонка. Она не невинна. Она искусно отправила в больницу четырех взрослых мужчин и яростно трепыхалась, когда я её забирал. Она натренированный убийца, как и ты, не правда ли? И да, она ещё жива. Я хотел решить вопрос мирно, без жертв. Но ты решил всё по-другому. Может, это даже и к лучшему. Решить всё сразу.

  – Мирно? Ты забрал маленькую девочку и намеревался терзать город, убивая жителей. Знаешь, у меня другое предложение. Я убьют тебя, заберу Юлю, и Екатеринбург продолжит спать спокойно.

  – Убьешь? Меня?! – голос дико загоготал. Он смеялся, чуть не надрываясь. – Мальчик, ты видимо даже не представляешь, кто я такой, раз всерьез думаешь убить меня. Серьёзно? Боже. Да даже когда я был простым человеком, я голыми руками убил тварь, которая может присниться тебе только в кошмарных снах. Ты даже не представляешь, на что я способен. Этот город будет моим. Он уже мой. И я решаю, кто умрет, а кто будет жить.

  – Это мы ещё посмотрим, – сквозь зубы проговорил Филипп и, не теряя ни минуты, кинулся туда, где светились ярко красные глаза. Взмахнул мечом и ударил наотмашь. Промахнулся. Почувствовал, как что-то дернуло его за левый рукав и по руке побежала теплая струя. Обернулся – никого. Левую руку слегка жгло, но не сильно, почти незаметно. Филипп встал в стойку. Закрыл глаза.

  Он прислушивался. Пытался погрузиться во мрак и срастись с ним, чтобы чувствовать каждое движение частиц в пространстве. Каждый запах и каждый звук.

  Он чувствовал, как вокруг него что-то ходит. Перебегает с места на место, ища нужную позицию для атаки; и рывок! Филипп ускользнул, буквально на доли миллиметра ускользнул от зубов вампира. Услышал, как зашуршали ноги по бетонной плите недалеко от него. Снова почувствовал, как в его сторону что-то двинулось с огромной скоростью. Филипп чуть отошел в сторону и сделал выпад мечем вперед. Послышался ужасающий стон и вопль. Нечеловеческий вопль. Филипп попал в плечо, насквозь проткнул вампира. Пригвоздил его буквально к плите. Борис шипел и бился. Освещённый меч разъедал его изнутри. Словно кислота превращал все молекулы ткани во что-то, напоминающие желе.

  Борис обезумел от боли. Схватил за шею Филиппа. Обжегся о крест, висевший у него на шее. Но боль уже не была так невыносима. Одна боль поглощала другую, и ему это даже в какой-то степени начало нравиться. Борис всё сильнее и сильнее сжимал шею Филиппа. Шейные позвонки начали хрустеть. Горло было пережато, и изо рта полились слюни вперемешку с кровью. Филипп задыхался. Глаза начали вылезать из глазниц. Он достал из кармана сумки на поясе небольшой флакон. Раздавил его в руке и брызнул в лицо Бориса святую воду вперемешку со своей кровью. Тот снова зашипел и бросил Филиппа на рельсы как тряпичную куклу.

  Борис с ужасным воплем схватил меч, торчащий у него из плеча. Выдернул из бетона и достал из раны. Постарался его сломать, но лишь ещё сильнее обжегся. После чего, разъяренный выкинул его в глубь темноты, подальше, чтобы никто его не нашел.

  Филипп еле как поднялся на руках, жадно глотая воздух. Всё горло буквально горело адским пламенем. Невозможно было повернуть шею. Он слегка прохрипел и откашлялся кровью. Сел, оперившись о рельсы, и глубоко вздохнул. Перед глазами в полной темноте играли множество фейерверков. Он уже не видел и не слышал ничего. В ушах слегка позвякивало. Это был меч. Он ударился о камни несколько раз, и по всему помещению пролился странный, не похожий ни на что отзвук, словно из другого мира.

  Борис зашагал прочь от Филиппа, держась за руку, слегка её придавливая, чтобы кровь как можно быстрее перестала бежать, и регенерация пошла своим чередом.

  – Эй, ты куда? Я только начал, – проговорил Филипп хриплым голосом, когда заметил, как силуэт уходит от него. Борис молчал.

  Они оба не заметили, как в темное подземелье проникло больше света из станции наверху. Они не заметили, как кто-то поднял и опустил жалюзи, но не до конца.

  Борис подошел к груде камней, лежащей в месте, где, как он предполагал, был туннель для поезда. Откинул пару камней как пушинки и достал что-то небольшое. Оно шевелилось. Оно пыталось выбраться из его рук. Филипп понял, что это Юля. «Это не к добру» – подумал он. Не обращая внимания на боль, на сломанные позвонки и ребра, он встал с колен. Попытался найти взглядом меч, но тщетно. И только теперь он вспомнил, что у него за пазухой был ещё один. Он достал кортик и направился к Борису.

  Свет проник сверху во мрак и темноту подземелья, словно белый рыцарь на коне ворвался в толщу демонов и подземных тварей, рассеивая их армию. В искривленном свете лучей, когда пыль после сражения осела, Филипп увидел лицо Юли. Окровавленное и испуганное до смерти лицо. Её рот был завязан тряпкой, а по щекам, не переставая, катились слезы. Её взгляд молил Филиппа помочь ей. Молил убить эту тварь, что держит её за горло.

  – Стой. Она тебе не причинила вреда. Тебе нужен я. Отпусти её, она ни в чем не виновата. Прошу, отпусти её... Молю...

  Борис молчал. Он лишь смотрел то на Филиппа, то на Юлю. Его глаза блестели кровью, а на лице была та ужасающая улыбка.

  – Я здесь решаю, кому умереть, а кому жить, – проревел во весь голос Борис и, открыв пасть, впился своими зубами в шею маленькой девочки.

  По всей подземной станции разлетелся душераздирающий вопль Юли. Она билась в конвульсиях и не переставала кричать. Даже когда Борис впился в её горло ещё раз, но только глубже, и она захлебнулось собственной кровью. Изо рта вдруг вырвался фонтан крови. Глаза закатились, но конвульсии не переставали утихать. Словно кукла на веревочках в руках психически нестабильного кукловода, она дергала руками и ногами, иногда попадая по голове и лицу Бориса, из-за чего тот ещё сильнее впивался в шею. Майка и клетчатая рубашка Бориса, которую Юля надела у него дома, были полностью пропитаны кровью. Всё вокруг было залито её кровью. Послышался хруст костей и хрящей. Голова Юли свисала над плечом. Точнее, она перегибалась через плечо, держась на оставшихся мышцах и сухожилиях. Кричать она перестала давно, и конвульсии начали стихать.