Текст книги "Бытовые очерки Хулио Шумильена (СИ)"

Автор книги: Денис Шумилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– А если не возьмут, что делать будешь? – спросил Димитрий.

– Не знаю. Я настроен позитивно. Как сказал один современный поэт: "Верим подфартит".

Подфартило. Хулио и Эндрюса приняли на работу, правда договор заключили срочный, сроком на три месяца. В утешении заверили, что будет возможность перевестись на постоянную основу при условии высокой продуктивности. Хулио такой расклад устраивал, а вот Эндрюс поник. Перенервничав, Эндрюс втащил стене, сломал руку. В первый рабочий день Эндрюса отправили домой, залечивать раны.

Помимо работы Хулио подфартило и с жильём. Ноябрь семнадцатого Хулио начал в сторожевом домике, где ему разрешил жить добрый председатель.

– Печь знаешь, как топить? – спросил Александр Алексеевич.

– Всё знает, всё умеет. Парень деревенский, – замолвила словечко Ди.

– Электроприборами не отопляйся, только печкой. Дрова есть. Не пуха.

В первый же день, когда печь ещё не растопилась, а отжимания не помогали согреться, Хулио запаниковал:

– Мля, и на кой я на это подписался?

Но, как только тепло заполнило дом, создав комфортные условия, Хулио расслабился.

Обустройство требовало средств. Хулио оформил кредитку на 50 тонн, наивно планируя погасить её в ближайшие полтора месяца, тем самым ничего не потеряв. Главным приобретением являлся ультрабук (для возвращения в мир большой литературы), но по совету графа Орлова Хулио повременил с покупкой.

– Потерпи 10 дней, на "али" распродажа начнётся и я подберу тебе достойный аппарат, – сказал друже по телефону.

– Блин, это целых полторы недели... Ладно, чёрт с тобой.

Самостоятельная жизнь была контрастной, щедро эмоциональной, испытующей. Затопив печь, Хулио брал двадцатилитровую баклаху в руки, на спину вешал рюкзак с пятилитровой и отправлялся на колонку – добывать воду. Через полчаса возвращался, ставил металлический чайник на разогретую плиту. Вскипятив воду, гордый собой, наслаждался чаепитием. А между делом Хулио пьянствовал. Дело в том, что ультрабук пришлось ждать не полторы недели, а полтора месяца(!), что подкосило и выбило из колеи.

Получив судьбоносную пощёчину – слив последних кредитных денег в азартные игры, Хулио освободился от наркозависимости (нет худа без добра). Выпил в день рождения последнею, символичную банку пива и был таков.

Помимо Робинсонов и председателя общество Хулио составляло семейство кошачьих. Серый кардинал Никита – отец (навещал только на обед), Тереза – мать, дети: Добрыня и Сибастьян, а так же кузен Михуил Леопольдович. После того, как Хулио обжёгся с Рокки (наглый бродяга одиночка задристал весь дом (дважды)), домой котов принципиально не впускал. Посему братья меньшие жили на крыльце. На новый год Хулио раскошелился и сделал им подарок – новый домик. Животные оказались слишком «Stupid!» и спали не в нутри, а сверху – на крыше. Это очень расстроило Хулио. Вся прелесть дома была проигнорирована. Он боролся с их тупостью, насильно впихивая котов внутрь, лаская непечатными выражениями, но борьба его была тщетна и бесплодна. Хулио сдался, коты победили.

На работе Хулио очаровался одной красавицей восточной наружности, но не смел с ней заговорить, будучи уверенным в её замужестве (официальная версия).

– Ты из Алексина? – как-то спросила красавица. В ответ Хулио молча покачал головой. Разговор на этом завершился (Мудак).

Каждый раз, когда они пересекались, Хулио жаждал одного – взять красавицу, прижать к могучей груди и растворится в жарком поцелуе, и каждый раз Хулио проходил мимо.

Вернёмся к Эндрюсу, который не переставлял удивлять каждый день. За два месяца работы Эндрюс не мог запомнить на какой электричке ехать на смену. Звонил по этому поводу в пять утра, приезжал слишком рано или наоборот опаздывал. Беспричинно агрессировал на людей, которые (пидарасы) строили ему рожи! Как-то они шли по Чехову, Хулио рассказывал интересную житейскую историю, на встречу шла пожилая дама и что-то бормотала себе под нос. Эндрюс, приняв на свой счёт, пришёл в бешенство:

– Да, конечно! И вам всех благ! Скорейшего избавления!

– Ты чего? – не понял Хулио.

– Ни чего! Чё она? Порчу на меня наводит, старая.

Этим же вечером, когда товарищи писатель и художник стояли на остановке, их покой нарушила молодая девица:

– Извините, 32 рубля не будет?

– Нет, – отрезал Хулио.

– А ничего, если я меньше дам? – спросил Эндрюс.

– Добро, – сказала попрошайка. Эндрюс отсчитал 16 рублей, вручил:

– А почему вы именно ко мне обратились?

– Да я ко всем обращаюсь. Грасиас.

– Я понял, в чём твоя беда, приятель, – сказал Хулио, когда наполовину удовлетворённая мамзель их покинула. – Повышенный эгоцентризм, – начал Хулио вправление мозгов, – бла бла бла... пойми, мир не вертится вокруг тебя (он вертится вокруг меня), бла бла бла.

Через пару дней после дня рождения Хулио получил смску в пятом часу утра: "С Днём Рождения!". Адресат – Эндрюс.

Ещё малая толика фактов: Эндрюс владеет разговорным английским, что позволяет ему общаться с зарубежными художниками; скопив капитал в 40000 рублей (на поездку в Америку), Эндрюс пожертвовал его жертвам грузинской войны; и самое удивительное – Эндрюс ни разу не смотрел "Титаник"!

Дмитрий свет Сергеевич, потеряв калым и совесть, отправил работать жену. Ну и пофиг, что она ещё учится – спина то железная. Став домохозяином, Димитрий решает построить баню. Припархивает и Хулио, как будто парню больше заняться не чем.

– Ну чё, когда планируешь сдать объект? – тонко пошутил Шумильен.

– Ровно в тот день, когда ты закончишь писать свой роман ("Жизнь Боль")! – огрызнулся ДсС.

Хулио и Эндрюс ехали домой с работы.

– Как планируешь встретить новый год? – спросил Хулио.

– Буду рисовать. Приеду домой и сяду рисовать. Все каникулы буду рисовать. – Был одержим Ван Гок.

Когда весь мир в тебя не верит...ммм, как-нибудь сами тут закончите, желательно пафосно и помпезно.

Новый год Хулио встречал в пути, что говорит о том, что восьмое вхождение неизбежно.

С 2018.

Седьмое вхождение. Party 2.

Разумеется, вы сейчас гадаете, что это значит – party 2? Хулио же уехал домой? Должно быть восьмое вхождение? Разве нет?

Спокойствие читатель, сейчас поясню.

Да, Хулио ездил на родину, но только на пару-пару дней. Пожертвовав застольем, боем курантов, взрывом шампанского, Хулио, под стук колёс локомотива, несущегося на край света, был увлечён работой. Потел над первой частью очередного мемуара, что пользуется большим спросом и интересом (даже не знаю, почему). Горло увлажнял "Шишкиным лесом", взятым по акции и чайком, честно угощённым на работе. Потратив все силы, выжав весь потенциал, Хулио справился с поставленной задачей – закончил первую часть до полуночи. Прилёг, перевести дух, да так и заснул. В вагоне было свежо, даже слишком, поэтому заботливая проводница окутала мужчину махровым одеялом. Чудеса новогодние на этом не закончились.

Пропустим встречу с родителями, с графом Яковым, четой Космодромовых. Остановимся на встрече со старыми приятелями, что случилась вечером первого числа на квартире Пашито, где помимо его, бухали ведущие инженеры – Антонио и Александер. По дороге к ним, Хулио готовился к алкопровокации: «Шампанского то выпей!», «Пивка то бахни!», «Бокальчик то можно за встречу!». Стоит ли говорить, что почти дословно вся эта шаблонная мишура была озвучена, что позабавило Хулио и ещё больше укрепило его решение бросить пить и вести трезвый образ жизни.

– Давайте лучше в покер рубанём, – предложил Шумильен. – Ставлю соточку. Александер сразу сыканул, предпочтя терпеть, играя на консоли в бои без правил, а вот Пашито и Антонио, решив обоготиться лёгким путём, дали добро. Очень быстро Хулио проигрался и, не имея в наличии мелких купюр, слегка расстроился. На помощь пришёл Александер, пафосно внеся благотворительную соточку. На сей раз удача Хулио улыбнулась, и он всех вынес. Вернул пожертвование инженеру, а остатком оплатил проезд домой. За игрой открылась интересная деталь, которую поведал Антонио, касающаяся товарища Пздлса.

– Походу друг то наш заднеприводный. С рыжим на работе обжимались, а Василе их и спалил. Пропадают постоянно вместе, телефоны не берут. Вывод напрашивается один, – чесал Эксклюзив. (Это всё дичь конечно, провинциальный юмор, ну, наверное...впрочем, Антонио просил об этом не распространятся, так что забыли).

На следующий день Хулио шёл к братишке по духу графу Орлову. Шествуя по старому городу, Хулио всем нутром ощущал зубы ностальгии. Старые дома сносились, а на их месте возвышались новостройки. Деревяшки были чем-то большим, чем исходный материал. Они были памятником, ассоциативным рядом самого счастливого времени – детства. С их исчезновением стиралась и частичка прошлого, что оставляло ядовитый осадок, отравляющий душу.

Благо – резиденция графа испокон веков стояла на месте, не тронутой. Орлов встретил друга, отлёживая пузище и тяжёлую голву в постели. Потом правда исправился – угостил Хулио обедом в кафешке и напоил чаем с тортом дома.

После Хулио навестил семейство Биберов. Испил чая с тортом с любимой тётушкой Халей. Наказал старшего кузена Джастина в футбольчик (ибо не х*й).

Далее Хулио заглянул в гости к чете Космодромовых, где его пригласили к столу, ломившегося от яств с напитками.

На следующий день посетил старину Жоржа. Отобедал.

Поужинал у В.В. Сплинтера, которому поддался (весьма натурально) семь партий в шахматы (пущай порадуется, новый год же).

На сём каникулы и кончились.

– Не уезжай никуда. Оставайся дома, – сказала мать за час до отъезда.

– Заманчивое предложение. Но, не могу.

– Почему не можешь? Всегда мог, а сейчас не можешь?

– Да. Именно сейчас не могу. Мне работать надо... Да и Сибастьяна, кто кормить будет? Михуил, опять же? Знаешь какой у парня аппетит? Зверский.

– Ох, дурында, дурында...

Пару слов об Эндрюсе. Человек обиделся. Не смотря на красноречивые оправдания, что виной сему комплексы и отсутствие самоиронии, что заложено двойное дно, а Эндрюс лишь инструмент, что стёб и тролль – это почерк, стремящийся романтизировать человеческие пороки и бла бла бла, вынужден признать – недостойный поступок. Но важно не это. Важно то, что на предложение удалить безвозвратно произведение, Эндрюс ответил по-мужски: «Не стоит. Надо смотреть правде в глаза».

О Робинсонах говорить не хочется. Царство хаоса – кому оно интересно?

На работе у Хулио села батарейка (тсд). Во время замены к нему обратился бригадир:

– Хулио, ты как? Увольняешься 15-го или хочешь остаться?

– Увольняюсь.

– Сто пудово?

– Абсолютли.

Перед последней ночной сменой Хулио прилёг поспать днём.

– Гав! Гав! Гав! – надрывался Джек (немецкая овчарка). – Гав! Гав! Гав!

– Мляяя, поспал! – проснулся Шумильен. – И ведь даже леща не отвесить, чревато. Если только вежливо попросить прикрыть пасть... Н-да, и что теперь делать?

Вопрос был риторический. Хулио знал, что делать. Почему? Да потому что пробил час икс. Время пришло.

Седьмое вхождение. Деструктив.

Разумеется, вам не даёт покоя фраза "время пришло" и вас мучает вопрос – что это значит, Хулио?

Хотел ответить делом, но бытие (суко) решило иначе.

Роман-сказка «Жизнь Боль» – такой подарок планировал сделать себе Шумильен на тридцатилетие. Написать, отредактировать, распечатать. Главная беда в том, что продукт не созрел, а при насиловании себя получается не То. Посему поднимается вопрос – либо жертвуем временем и выдаём качество, либо поспеваем к сроку при этом сильно графоманя, либо выбираем третий вариант... который надо заслужить.

Итак, зима в самом разгаре. Временно безработный Хулио решил не тратить время в холостую, а сделать стратегический запас дров. После двух-трёх дней грубой мужской работы, он решил, что напиленного дерева должно хватить на полтора месяца, то есть до конца календарной зимы.

Далее Хулио пришёл к выводу, что неплохо было бы заняться поиском работы. Поход в чеховский центр занятости принёс пару вариантов. Первый – пришёлся не по душе Хулио, второй – Хулио пришёлся не по душе работодателю.

Финансовое положение Шумильен поправил, сдав кровь. Правда, всё прошло не так гладко, как он планировал. Низкие тромбоциты урезали капитал на одну треть, плюс врачу не понравилась кардиограмма сердца, в результате чего получил направление на внеплановое обследование, а следующую кроводачу назначали сроком на март месяц.

Морозило. Находясь каждый день дома, Хулио топил печь три раза в сутки, что привело к ликвидации дров через полторы недели. Демонтировав с председателем и ДсС старую трансформаторную станцию, Хулио обогащается новым запасом топлива.

Ещё благая весть – Шумильен наконец разорился на турник. Повесил с помощью Робинсона старшего на внешнюю сторону дома и был счастлив. Но без брусьев счастье было не полноценным. Их Хулио решил купить с расчёта.

Однако, кинули.

Денег дали так катастрофично мало, что даже текущие долги погасить не хватило.

Пётр повадился навещать бунгало Хулио. Ежедневно. Всё бы ничего, как гость Петька хорош – развлечений не требует, жрёт мало, но! Пока не нагостится вдоволь, хер выгонишь. Один раз остался даже на ночь. В ту самую ночь, когда Хулио траванулся козинаками!

Два дня и Шумильен снова на ногах. Дома срач, дрова на исходе (готовые), холодильник пустой, за исключением бутылки настойки, что председатель подарил Диане на новый год, но от греха подальше (глаз мужа) Ди кладёт её в холодильник Хулио.

Два дня грубой мужской силы и дома порядок, а поленница набита до верху.

– Так, ребята, переходим на двухразовое питание, – сказал Хулио, кормя Никиту, Терезу, Сибастьяна, Михуила и нового члена общества – Моисея.

Где Добрыня? Сей вопрос мучает меня не меньше вашего.

Кончить кошачий вопрос хотелось бы на позитиве, ведь и посылы к тому имелись – когда на улице было совсем люто, кошаки использовали подаренный им домик по назначению, спали внутри, что дико умиляло Хулио. Но. Затем они вообще перестали использовать домик, по известной им одним причине. С досады Хулио отнёс подарок на помойку. На крыльце стало пусто.

Серебряный браслет, привезённый из Америки, где живёт кузина Шумильена, сломался.

Новый природный будильник – холод разбудил Хулио, как всегда, в пятом часу утра. Печь начал топить сырыми дровами. Специально предназначенная книга для этих дел ушла безрезультатно. Дерево не разгоралось.

– А-й, к чёрту! – сказал Хулио и пожертвовал романом Сергея Минаева "The Тёлки". Ни хера. "Селфи". Тоже. Роман Алексея Иванова "Блуда и Мудо" пришёл на помощь. "Жизнь насекомых" Пелевина не осталась в стороне. Гм. Общими усилиями создали тепло и уют в доме, а на душе – сквознячок, а ещё говорят – рукописи не горят. Ну-ну.

Как-то посреди ночи раздался мощный грохот. Хулио сему факту не предал должного внимания. В пятом часу утра пошёл за дровами.

– Мляяя!!!

Дело в том, что третий день сыпал снег, а на крыше, что закрывала дрова, лежали какие-то трубы, ну и под тяжестью снега и труб крыша обвалилась, закрыв доступ к теплу.

Пол дня ушло на доставку и перенос дров в новое место.

Эндрюс в отношениях с литератором поставил жирную точку. Что побудило принять его такие радикальные меры? Без понятия, но, по-моему, кто-то тупо не выкупает.

Хулио ехал в Москву. Ехал на работу (так он думал). В метро он был напряжён, ушлая тётка-контролёр это заметив, преградила дорогу.

– Показываем проездной.

– Мляяя.

– Показываем, показываем.

– Это брата, – сказал Хулио достав соц. карту Петьки.

– Ва-ле-ра! Оформляй.

Минус 2500 – не самое ободряющее начало дня.

Работа оказалось сомнительной, Хулио слился. Пол дня шатался по столице. Пол дня добирался домой. В итоге устал.

P.s.

Хотелось бы закончить на позитивчике.

В доме Робинсонов свершилось чудо – у Дмитрия Сергеевича проснулась совесть. Удивительно, но факт. Нет, нет, хаос царствовать не перестал, тут дело другое. Дедушкина комната небывалыми темпами преображалась. Помимо прочего, творческого потенциала хватало ещё и на различные блюда, коими Дмитрий Сергеевич ежедневно баловал, как своё необъятное семейство, так и бродягу Шумильена.

Масква слезам не верит.

Нурбек, Медербек и дон Хулио заправляли.

– Здравствуйте.

– Добрый день. Ультимат полный бак.

– Пятый алтимэйт полный. Стёклышки моем?

– Если, вас, не затруднит.

Киргизы, вооружившись "мочалками", синхронными, до автоматизма отработанными движениями привели в чистоту стёкла, зеркала и даже фары.

– Большое спасибо, – лукаво улыбаясь, сказал клиент.

– Всего доброго, удачи на дорогах, приезжайте!

– Обязательно. – Мотор лексуса взревел и, секундой спустя, неблагодарный, трижды проклятый шоферюга исчез с радара.

Хулио по привычке вредной позлорадствовал бы (водился за ним грешок), но какой смысл? Работа шла в общий котёл.

Помывка стёкол всегда лотерея. Колесо удачи, где 40% занимают ячейки с полтинничками, 25% – различная мелочь, 20% – соточки, 5% – "спасибо", 4% – джек-пот, 1% – бессовестные ублюдки.

Пять минут после, у колонки, где дежурил Хулио, припарковалась мазда шестёрка.

– Обычный пятый на тысячу, – сказала короткостриженая дама.

– Отличный выбор! Стёкла помыть?

– Помой.

Хулио вставил пистолет, включил медленную скорость, приступил к делу. Медербек подсуетился, помог.

– Спасибо, – сказала дама и отблагодарила двумя бумажками, по сто рублей каждая. Фортуна – барышня капризная.

Ладно, шовинизм в сторону. Тебя, случайный читатель, наверняка терзает вопрос – что Хулио делает на автозаправочном комплексе премиум класса «British Petroleum»? Это не важно. Трудиться. Зарабатывает кэш, ублажает кредиторов.

Но, давайте по порядку.

Сначала провидение привело Хулио в книжный магазин, торговать литературой. Однако он быстро понял, что это не его.

– Нет, не моё. Моё дело писать, и не еб*т.

Магазин стоял в том же районе столицы, что и АЗК. Хулио, имея в распоряжении пару часов свободного времени, заглянул поздороваться. Шутки ради, спросил о свободной вакансии. Через три дня ехал в офис – оформляться.

– Как-то всё просто получается, – настороженно думал Хулио, сидя в вагоне метро. Поезд вышел из туннеля на свет и к Хулио пришло озарение. – А что если это перст Божий ведёт меня? Кинул мне удочку с книжной наживкой, зная, на что давить. Я ни о чём не подозревая повёлся. При первых же трудностях дал заднею (как и всегда). Так втопил, что вернулся туда с чего всё и началось. Гм!

У Шумильена теперь не оставалось сомнений – он разгадал замыслы всевышнего на его скромный счёт. В ближайшее будущее закрывает все долги, выползает из минусов. Заканчивает роман-сказку "Жизнь Боль". К тому моменту скапливает необходимый капитал. Вкладывает его в роман-сказку "Жизнь Боль". Произведение пуляет, а он пожинает заслуженные плоды. Успех. Славу. Любовь людей.

Разобравшись с будущем, Хулио мысленно переносится в прошлое. В далёкое лето двенадцатого, когда он, будучи совсем зелёным, впервые приехал покорять столицу. Хулио имел пивное брюхо, румяные мясистые щёки, курил беспонтовые сигареты. А в его крашенной голове гулял порывистый ветер. Тогда ему сфортило и он сразу устроился заправщиком на относительно дойную станцию. Жил неподалёку, в пригороде. С Робинсонами, живущими в те далёкие времена в Серпухове, знался условно, а вот со старшим братом Дмитрия Сергеевича Василием Сергеевичем жил под одной крышей. Василий Сергеевич хоть и был талантливым и пользующийся спросом актёром (час суда, по делам несовершеннолетних, и прочая дичь) работал, как и его младший брат Дмитрий Сергеевич тоже на заправке, но менее доходной, чем дон Хулио. Так же с Хулио и Василием Сергеевичем под одной крышей жил ещё один заправщик – Евгений. Хулио из этой банды заправщиков был самым богатым, что даже сигареты подчёркивали (Парламент). Ладно, скучно это всё. Давайте о возвышенном, о любви поговорим.

На заправке Шумильена очаровала юная сочная калмычка. Круглое веснушчатое лицо и внешнее сходство с певицей Рианной выбили почву из-под ног литератора. Хулио сводил её на свидание, в узбекский ресторан. Щеголял чаевыми, бомбил остротами. Ну, вроде бы. А потом был корпоратив, который всё испортил. Процесс реабилитации протекал долго и нудно. Хулио пил. Из пустой тары строил фигурки в виде сердечек, фотографировал (фотоаппаратом известного бренда), полученные снимки отправлял Рианне (романтик, мля!). Поп дива не оценила.

Невзаимные чувства, уезд с концами Василия Сергеевича (возвращение в семью), уезд с концами Евгения (возвращение в семью) и проблемы с алкоголем сделали своё чёрное дело – Хулио сдался, уволился, вернулся домой, в семью.

Это был первый нокдаун. Однако Шумильен поднялся, пришёл в чувства, короче перезимовал и поехал снова покорять столицу. На сей раз приняли его Робинсоны. Они тогда, как раз переезжали на Колхозную, в свою (проклятую) резиденцию. После двух месяцев неудачных поисков работы, Хулио берут на туже заправку, но не заправлять, а мыть. Мыл Шумильен чисто, но качественное обслуживание почему-то не поощрялось денежным вознаграждением. Потом наступили холода. Хулио оставил Робинсонов. Жил месяц в Москве. Вёл разгульный образ жизни. Обиделся, на что-то. Махнул рукой. Уволился. Бежал домой.

Дома Шумильен, каким-то чудом (Аллен Карр) бросил курить. Пить стал значительно реже. Подсел на развивающую литературу. Ударился в спорт. Поверив в себя, взял кредит и поехал поступать в Московскую школу кино на сценарный факультет. Думал, что в третий раз всё будет иначе. Однако – ни х*я.

ПОлно ностальгировать. Хулио прибыл в офис. Заполнил анкеты, и будучи заверенным, что ему позвонят в течении трёх рабочих дней, отправился домой. По пути посетил аптеку, взял валерьянки. Вечером устроил пир, на весь кошачий мир.

На следующий день с Хулио связался отдел кадров (ещё-бы). Выдали направление на медкомиссию, на которую Хулио сразу и отправился. Психотерапевт сыпала вопросами:

– Алкоголь?

– В прошлом.

– Обмороки? Потери сознания?

– Ни как нет.

– Травмы головы?

– Одна.

– ?

– Лёгкое сотрясение.

– Гм. Служили?

– Было дело.

– В горячей точке? – спросила врач, смотря на пепельное мелирование пациента.

– Так точно.

После медосмотра, идя по проспекту Мира, дон Хулио решил отобедать в кафе. Салат "Цезарь", говяжья отбивная и прочая атрибутика сытой жизни. После трапезы Шумильен снова нарвался на контролёров в метро. Неприятный народ, что тут скажешь.

Я не знаю. То ли потеря близких, то ли суровая уличная жизнь, то ли отсутствие примера старших? Не знаю, но Сибастьян ушёл в запой. Пил по-чёрному, с несвойственной его возрасту жадностью. Благо Шумильен, чувствуя ответственность за воспитательный процесс и не только, прекратил добавлять валерьянку в кошачью воду.

Хе-рась! Хе-рась! Хулио колол дрова, попутно проигрывая в памяти девятый-десятый года. Это время, когда матрос Шумильен возвращал долг Родине. Вернул кстати неважно. Плохо вернул, чего уж там. Почему?

– Мышь госпитальная! – обвинят недруги. И, смотря правде в глаза, признаем – отчасти они правы. Два-три раза Хулио лежал в больничке весьма осознанно, целенаправленно. Но, давайте по порядку.

Вообще служба носила издевательский характер, и я не о дедовщине говорю, хотя и она имела место быть. Всё выглядело примерно так: сначала судьба улыбалась фартом, обещая счастье, а затем циничным образом показывала оскал неудачи, забирая обещанное. Так в распределительный пункт города Североморска Хулио прибыл с кэшом в кармане и относительно позитивным настроем. Проходя очередную медкомиссию, деньги и телефон по простодушию оставляет в форме, форму в раздевалке. Как, догадался проницательный читатель, ни первого, ни второго после осмотра не обнаруживает. Спёрли – скажите вы? Про*бал – говорит армия!

Каждый день товарищей становилось меньше. Не успеешь привыкнуть к сослуживцам, начальству, как они непременно меняются. Хулио так от этого устал, что с нетерпением ждал своего покупателя, чтоб наконец определится.

В распределительном пункте любили включать видеофильмы, в центре сюжета коих были боевые корабли. Главной звездой являлся флагман могучего северного флота "Пётр Великий".

– Самый мощный в мире боевой корабль! – гордо отзывался старшина. – Кстати, в апреле пойдёт в кругосветку. Ла-Манш, Гибралтар, Суэцкий канал, Аденский залив, Индийский океан...

– А есть шанс на него попасть?

– Более чем.

Однако не верилось. Казалось сказочным везением попасть на самый мощный в мире боевой корабль, да ещё и сходить на нём в боевой поход. Гм, нереально.

Как-то в один ничем не примечательный день Хулио, идя с утренних работ, зашёл погреться в чапок. Смотря, как призывники сидят компаниями и вкушают лакомства, Хулио грустно думал о том, что не про*би он кэша, сейчас тоже бы не отказал себе в чревоугодие.

– Лучше бы дядя Саша не давал мне денег. Было бы не так обидно. А-а, к чёрту!

Зайдя в роту, отправился в туалет. Справляя нужду, ненароком услышал, как кто-то возбуждённо обсуждал свежие новости. Заключались они в том, что за пополнением пришли офицеры, да не простые, а петровские! Вскоре вся рота стояла на ушах.

– Неужели правда пришли? – не верилось Хулио, шатаясь по коридору. Не сиделось.

– Имя боец? – спросил старшина роты.

– Хулио Шумильен!

– Ты то мне и нужен. За мной.

Хулио привели в кабинет, где сидели два капитана второго ранга.

– Ну что сынок, к трудностям готов? Морской болезни нет? Качки не боишься?

Хулио дал правильные ответы. Оставалось ожидать решения. Остаток дня прошёл тихо – счастливчиков не объявили. На второй день страсти поутихли, в воздухе пахнуло здравым скептицизмом, однако – преждевременно. Где-то после обеда построили синих (моряки) и зачитали два списка. 21 и 69 человек. Хулио попал во второй. Очко шло на "Ушаков". Вальты оказались козырными. Бинго.

Настроение сродни праздничному. Хулио радовался так, что готов был ещё раз про*бать деньги и даже два, да что там два, три телефона!

На крейсер новички прибыли глубоким вечером. Внешне корабль впечатлил, нутри разочаровали. Виной сему отсутствие сравнительного опыта, да и весь комфорт и красота была на верхних палубах, где обитали старшие по званию. Демократия, мля.

Месяц РМП, присяга, БЧ.

Хотелось бы, да не стану говорить о том, как Хулио своей седой (для справки – в 13 лет пошёл первый мёртвый волос) головой зарабатывал себе сигареты. Учил устав и одному старшине сдавал за себя, другим под псевдонимами. Так же не буду рассказывать то, что Хулио стал любимчиком комбата и часто оставался у того в каюте, занимаясь письменной работой. Расскажу вам лучше, как Хулио оказался первый из своих шести раз в госпитале. Нет, его никто не бил. Это был несчастный случай. Набрав рулетов в одну руку и бутылку лимонада в другую, Шумильен спускался по крутому трапу, по которому поднимался усатый мичман. Увидев матроса, мичман сделал реверс. Оценив жест, Хулио стал торопиться, за поручни не держался, запнулся и...упал.

– Боец, ты живой?

– Всё хорошо, я цел, – соврал Шумильен. Левую ключицу выбило. Несмотря на резкую боль, Хулио выполнил возложенную товарищами задачу – поднял и донёс вкусности на базу. Поел, попил и лишь потом доковылял до медблока. Комбат рвал и метал. Поговаривают, что комдив, чтобы замять дело, выложил под 800 тонн рублей. Ладно, эти мелочи никому не интересны.

В госпитале Хулио весь вечер пытали, вставляя плечо на место. Его клали на пол, ногу ставили под мышку и тянули руку. К неисправной конечности подвешивали гирю. Заламывали вдвоём, втроём. Хулио оху*вал за зря – ключица не вставлялась. Измученного матроса усыпили и наконец поправили. Однако наркоз вели в расчёсанное доселе место, пошла реакция. Дело в том, что кожа у Хулио капризная. С металлами (за исключением благородных – золото, серебро и проч.) не контактирует. На корабле он страдал зудом, в частности ноги, а также локтевые сгибы, шея. Короче, на правом локтевом сгибе образовалась нароста. Под местным наркозом её вырезали, руку зашили.

По недоразумению Хулио отправляют на корабль, который выходит в море, сдавать К2 (стрельбы). Левое плечо полностью не восстановлено (мышцы атрофировались за время гипса), со швами на правой руке Хулио не может нести полноценную службу. Его освобождают от нарядов, а полагалось бы положить в лазарет. Нет, не так. Полагалось пройти полный курс реабилитации. Вновь предстать перед медкомиссией, которая должна вынести вердикт.

От постоянного напряжения швы расходятся, рука опухает. Зрелище не для слабонервных, так на одной из перевязок один боец, увидев мясо, упал в обморок. Чтобы помыться, Хулио обматывал руку пакетом, закреплял скотчем.

Тем временем на его место уже взяли нового бойца. Комбат, впрочем, стоит за кандидатуру Шумильена. Но Хулио понимает, что восстановиться в таких условиях нет никакой возможности, кругостветку он про*бал.

Лишь, когда корабль выходит в море, Хулио смотрит хирург.

– Какого Хера тебя вообще выписали?!

Три дня пока "Пётр" выполняет плановые задачи, Хулио проводит в лазарете. Потом корабль встаёт в заливе на бочку, на борт поднимаются сухопутные офицеры. Хулио велят собирать монатки.

– Не цените вы службу, – говорит, какой-то затравленный матрос, когда они с Шумильеном сидят в приёмной лазарета. – Это не служба, а рай! Нет дедовщины, условия, кормёжка, боевой поход.

– А ты откуда?

– С "Ушакова". Там ад. И ты туда попадёшь! – пророчит незнакомец.

В парадной форме, в первом часу ночи, в звёздное небо Хулио покинул самый мощный в мире боевой корабль.

Месяц барокамеры стянул рану. Комбат по телефону сообщает, что его вещмешок со всеми монатками ожидает его на "Гремящем". Сия новость ни самая худшая, так как данный корабль приварен к причалу и служба там соответственно лайтовая. Хулио благодарит провидение. Однако нет. Пророчество сбывается.

После "Петра" попав на "Ушаков" Хулио понимает, чего он лишился. Петровских там не жалуют, Шумильен не исключение. Периодические отлучки по госпиталям даруют репутацию мыши. Дедовщина. Контрабавщина. Хулио подавлен, но не сломлен.

В последний месяц службы отношения с товарищами идут на лад. Дружба с самым авторитетным контрактником укрепляет иммунитет. Воодушевлённый скорым дембелем, Хулио пишет рассказ "Морские волки", что пользуется небывалом успехом. Каждый вечер Хулио читает, да и бывало не по разу, написанное. Публика рукоплещет. Автор счастлив.

За травму приходит страховка в тридцать семь тысяч. Приятный бонус, не так ли?

Вывод, к какому привели армейские воспоминания – успех нужно выстрадать. Терпеть лишения ради высокой цели. Рецепт прост, как всё гениальное.

Закончив махать колуном, Хулио чувствует усталость. Отдыхая на диванчике, просматривает новостную ленту в соцсети. Среди прочих фотокарточек натыкается на снимок Элины (псевдодочери). Девочка сидит на утреннике, в очках, что придаёт лицу умное выражение, среди туповатеньких мальчишек.