Текст книги "Бытовые очерки Хулио Шумильена (СИ)"

Автор книги: Денис Шумилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

И далее беседа протекала в том же славном духе.

"Что за женщина? Чудо! Чудо-женщина" – думал окрыленный Шумильен. – "Не уж то белая полоса? Ладно, не гони события. Подождём, схожу на свидание и там..."

Меж тем жизнь продолжалась.

В 04:00 по московскому времени начался самый длинный день за сей приезд.

В 04:37 в троячка с Дмитрием и Димьяном сели в электричку (на работу, с утра на работу).

В 07:00 вышли не заплатив ни копейки за проезд.

В 07:11 сели в другую электричку и продолжили путь.

В 09:00 вышли не заплатив ни копейки за проезд. Шутка ли, но если бы ехали по честному, то за всю дорогу пришлось бы раскошелится по 500 рублей на брата. Эконом существенный, настроение розовое.

В 09:30 сели в автобус. Робинсон ехал бесплатно (льготник), Циварев за 40 рублей (халявщик), Шумильен за 50. Справедливость, ау?

В 10:00 вышли из автобуса.

В 11:00 прибыли на объект.

В 11:01 Хулио понял, что не сможет работать в таких жутких антисанитарных условиях. Подробности опустим, просто поверьте на слово – трэш! Это послужило лишним подтверждением того, что строительство – не есть стезя Хулио. Однако, прежде, чем отправиться в обратный путь, писатель всё же поработал ручками (наверное, за спасибо).

– Опять кидаешь меня? – спросил Дима.

– Пора бы уже привыкнуть.

– Жаль, скучно будет. С другой стороны – минус рот.

– Я этого не слышал.

В 17:30 Шумильен вышел из коттеджного посёлка. Волоколамские просторы, солнышко, птички, благодать.

В 19:00 прибыл на вокзал. За 32 рубля приобрёл 1,5 литра воды и банан, чуть больше среднего (силушку богатырскую поправить).

Так как с работой не срослось, а кэша в кармане курам (московским) на смех (потратился на днях, готовясь к рандеву), Хулио решил, что доберётся до Колхозной за счёт РЖД.

В 19:47 сел в электричку. Без Билета (отчаянный тип).

Напряжённое ожидание. Полчаса тишины, а за тем резкое появление власти, что олицетворяли двое мужчин в белых рубашках. Взгляды встретились. Всё было понято без слов. Быстро встав, Шумильен, смущаясь взоров пассажиров с билетами, начал отходной путь. В соседнем вагоне компанию составил пожилой мужчина. На остановке дедуля очень бодро пробежал по перрону в начало поезда. Хулио к таким решительным действиям оказался не готов. Благо ещё было куда отступать. Перейдя в предпоследний тамбур, ушастый, поглядывая в иллюминатор, выжидал.

– Здесь курить можно? – спросил, рядом стоявший, мужчина.

– Так то нет, но все курят. Хотя я бы не советовал, контроль на хвосте.

– Ай, успею. А ты чего шкеришься, безбилетник?

– А-га, – протянул Шумильен (ху-ли-ган!).

Опасность – хищники!

– Мне пора, – попрощался Хулио и перешёл в последний вагон.

Поезд предательски ехал медленно. Тащился, как черепаха!

Бежать некуда. Тупик.

Белые рубашки идут по пятам.

Глаза шальные, лицо пылает, нутро трясёт – адреналин, Япона мать!

"Давай! Останавливайся! Быстрей же! НУ!!!"

В лучших традициях остросюжетных картин – в самый последний момент поезд останавливается, двери распахиваются, а Шумильен, на пару с какой-то барышней, спасаются бегством. Ура!

"Чёрт, какого художника я, дурак, раньше этим не промышлял? Это ж так весело!"

Хулио счастлив. Счастлив радостью ребёнка. Много ли надо? Да, люди дети, вне зависимости от пола, вне возрастов – дети.

В 21:55 Шумильен покинул электричку.

В 22:00 сел в метро (соц. карта).

В 23:00 покинул метро.

В 23:44 сел в электричку.

В 00:20 покинул электричку.

В 00:54 пришёл домой.

В 01:28 сел за стол делится с бумагой.

В 03:55 кончил созидательный процесс.

В 03:59 кончился богатый эмоциями и нищий затратами (82 рубля) день.

Времечко шло, погодка радовала, а Хулио знакомился с творчеством Екатерины (имя суженной):

"Sage mir etwas – ich hab" es eilig,

Wege sind krumm – gehen auseinander.

Nur Deine Worte bleiben mir heilig -

In einer Stunde sind wir schon anders.

Schenke mir mehr als Dein goldenes Schweigen,

Lass dumme Sterne klingen und singen.

Am Rande der Nacht verate mir, zeige,

Was Dir am Herzen liegt – vor allen Dingen!"

– Мля! Это что-то гениальное! – восхищался "полиглот" Хулио.

У Люсиндры случился юбилей. Правда узнала он об этом лишь на следующие сутки, но, как говорится в народе – лучше поздно, чем никогда. По этому поводу приехал глава семейства, вместе с красавицей женой и маленькой бестией в юбке отправились потреблять. Кумир детей остался за главного.

– Всё будет хорошо? – спросила перед уходом Диана.

– Конечно. Беспокоится не о чем, – заверил Хулио.

Как только все ушли, Шумильен позвал Савву, который гулял в компании Марии и Покахонтаса.

– Савва. За девок головой отвечаешь. Понял?

– Да.

– Свободен.

Затем обратился к Паулю, который тёрся рядом.

– Пауль. Как только придёт Петька домой, помоешь брата и переоденешь в чистое. Понял?

– Да.

– Повтори.

– Помыть Петю.

– И?

– Переодеть.

– Свободен.

– А можно в х-бокс поиграть? – с щенячьим взглядом спросил малец.

– Можно.

"Сдался мне твой х-бокс" – думал Хулио, открывая, горя нетерпением, эл. почту.

Понеслась:

– Жара 38, но вода прохладная. Как там в Первопрестольной?

– Нянчусь потихонечку.

– Опять? Шесть детей...не представляю.

– А, пустяки. Когда возвращаешься?

– Через три дня.

– Эх, на "паучка" не успеваем.

И т.д.

Время за беседой пролетело незаметно. Вечером состоялся праздничный пикник во дворе дома. Хулио и дети жарили сосиски. Вышел Дмитрий Сергеевич и невзначай спросил:

– Сударыня через три дня прилетает?

– Что? Опять читал переписку?! Это же личное, неужели не понятно?

– Во-первых, в нашей семье секретов нет. В-третьих, всё равно в писульках своих всю подноготную выкладываешь – личное!

– За семью – спасибо. Во-вторых, сам иди в жопу. И что делать – формат обязывает.

– Ладно, угомонись. Куда вести её думаешь?

– Ну...погуляем...по Москве там...а чё? погодка балует...

– Денег нету?

– Угу. Кончились, зараза, – склонил голову Шумильен.

– Отставить панику. Робинсоны своих в беде не бросают.

Перед сном Хулио занимался любимым делом – раскатыванием губы: "Раз пошёл такой фарт, может и с метро прокатит?". Решив, что попытка не пытка, поставил будильник на полшестого.

В 08:00 Хулио стоял, ожидая вызова, у вахты в депо.

В 09:30 его пригласили. Двое парней, что пришли позже, наглым образом пропихнулись вперёд. У Шумильена было хорошее настроение и не было желание его портить. Он не стал конфликтовать, смиренно ожидая своей очереди. Сотрудник отдела кадров долго и вдумчиво изучала трудовую книжку Хулио.

– А в 12-ом году где работали?

– Я в 12-ом не официально трудился.

– Гм. Ладно, вроде всё нормально.

В 10:00 Шумильен пришёл к психологу для прохождения тестов. Двое парней (тех самых мерзавцев) заняли единственную скамейку. В коридор вышла психолог, с озабоченным видом подошла к Хулио.

– Вы тоже на тестирование?

– Так точно.

– Извините, но все места заняты. В 14:00 сможете подойти?

Бессилен перед обстоятельствами? Не беда – расслабься и доверься провидению.

В 14:00 Хулио приступил к тесту.

В 14:30 кончил.

– Ну что, сдал? – спросил Шумильен без всякой надежды.

– Будем считать, что да.

– Что?

– С этой бумажкой (одобрено) в отдел кадров. Давай.

В 16:00 завершилась бумажная волокита.

В 20:00 счастливый Хулио наслаждался поздним обедом.

Первый этап позади. Впереди медкомиссия, а прежде, чем её пройти, надо поднять справки с места жительства, т.е. с Севчика.

Вообще о Севчике Хулио вспоминал без энтузиазма. Там его жизнь была амёбной, скучной, серой, тухлой. Не хватало главного – движений. А движение, как известно, есть жизнь. Сколько км он намотал только за сегодняшний день? Верно – дохера. И дальше будет наматывать, а как же. Таковы условия мегаполисов, иначе ни как. И за это он любил Москву – необъятность. Но и Севчик он тоже любил: родина, родня, друзья. А в Москве...Москве дама сердца! Пускай, чисто гипотетически, но всё же – аргумент весомый. Ведь если получится реализовать себя здесь, то все предыдущие попытки будут не напрасны. Мечта не будет предана. А ни это ли самое главное, для амбициозных самородков, для бесстрашных мечтателей, для простого смертного – Хулио Шумильена?

На следующий день позвонил Жорж с «благими» вестями. Разговор был не из приятных. Хулио не стал ничего скрывать, выложил все карты на стол.

– Ты охерел?! Я, что людей зря напрягал? Место за тобой забито, визу сегодня надо подписывать. Ответ нужен в срочном порядке!

– Большое спасибо, Жорж. Извини, но, если вопрос не терпит, то сворачивай компанию, я пас.

– Даёшь... Перезвони через полчаса.

Остыв, Жорж дал Хулио ещё неделю, на подумать. А большего и не надо.

Погода испоганилась. Пасмурно, прохладно, дождливо. Хулио захворал. Лёгкий озноб. Души и тела.

– У вас сегодня свидание? – спросила Диана Шумильена, который, слушая минорную музыку, валялся без всякого настроения в постели.

– Под вопросом.

– Ммм. Отпустишь меня в Серпухов?

– Езжай конечно.

– Уф... Кашу есть будешь?

– Воздержусь, спасибо.

А вот от частых проверок почты Хулио воздержаться не мог. Его письмо прочитано. Стабильное молчание в ответ.

– Не смей себя накручивать, любитель драматургии! Всё будет хорошо. Всё прекрасно будет! Белая полоса! Белая полоса! Бе-лая!!! – слегка истерил Хулио.

Проверка: ничего.

Проверка: пусто.

Проверка: письмо. Письмо! Есть письмо! Читать! Читать! Читать!

"Привет! Раньше, чем через неделю свидеться не получиться".

– Что? Неделю? Гм... Вот так вот. Да? Ясно. Понятно! Фикция. Бол-ван!

Пелену блаженной эйфории словно ветром сдунуло, освободив место обжигающей реальности.

По сути – ничего криминального не произошло. Всё дело в нервах. Смех-плач, шум-гам, визг-писк!

– Дай пять.

– Отвали. Достала.

Люсиндра – бесстрашное, безжалостное, бестолковое чадо выносила мозг качественнее, чем все остальные ребятишки вместе взятые. Моментами жуть, как затряхивало! Как там говаривал товарищ Сталин?

Дух соперничества царил и проявлялся во всём:

Играть на приставки – я первый!

Причёсываться – я первая!

Пылесосить – Савва первый! (согласен, неудачный пример).

Непослушание. Распорядок дня, точнее его отсутствие. Дисциплины, как таковой – нуль.

Хулио проводил собрания. Поднимал житейские вопросы. Баловал личном примером. В пустую. Достучаться до дремучих умов было непосильным трудом. А светлый ум, в свою очередь, был атакован несчётным количеством глупых вопросов: "Опять читаешь? Опять проиграл? Опять пишешь?". Благо была ещё "своя" комната, где было относительное спокойствие. Но через день-два ожидался приезд Вениаминовича (дедушка), что сулило переездом в самое пекло робинсонского мракобесия. А по ночам снились сны, будто Хулио гуляет по заводу, а кругом всё знакомые приветливые лица, или он отдыхает в компании старых друзей, в центре внимания, но не успевает сим насладиться, так как: "ИИИ! НАЛЕЙ!ИИИ" возвращало его в реальность, обжигающую реальность.

– Здравствуйте. Две недели назад сдавал кровь, когда можно сдать плазму?

– Имя?

– Хулио.

– Секунду... Следующая сдача только через два месяца. До свидания.

Решив не поддаваться отчаянию, писатель брал инициативу в свои руки и сам писал поэтессе. Однако, опьянение прошло, чувствовался некий холодок в ответах, а себя Хулио ощущал смешным и жалким.

– Всё. Отставить писать первому! Имей гордость, сучий беллетристический потрах!

Финал. Барселона-Бавария. По итогам первого тайма Хулио проигрывает с разницей в один мяч. На перспективной атаке вырубается электричество.

– Что за новости? Ай, всё равно проигрывал, – махнул рукой Хулио и, уйдя к себе, повалился плашмёй на кровать. Задумался:

"А может она прочитала мемуары, поняла, что я за тип и решила не связываться, а воспитание не позволяет послать прямо? Может и так. А, если и так, то может оно и к лучшему? Всё равно я ей не ровня, не потянуть, так на кой пыжится? Гм, Хулио, Хулио. Закомплексованный задрот! Достал! Она в первую очередь женщина. Ты мужчина! Не гони дуру, успокой своих дьяволов, и...жди. Жди!"

Дали свет.

Финал. В середине первого тайма удаляют игрока каталонцев. Хулио в меньшинстве, однако это не мешает ему обыграть соперника с хоккейным счётом – 6:3. Что тут скажешь? Мужик.

Дмитрий Сергеевич (добытчик) беспокоился, звонил:

– Ну, как дела? – спрашивал он.

– Всё хорошо. Сыты, здоровы, – отвечала Диана.

– Это-то ясно. Хулио как? Ходил уже с девушкой гулять?

– Нет. Он только с собакой гулять ходит, а так целыми днями дома сидит. Откопал в хоз блоке какую-то книгу, какого-то писателя-реалиста, мастера юмора и сатиры, ходит с серьёзным видом, изучает. Мне кажется он ещё больше поседел.

– Ясно. Целую.

Шумильен читал входящее письмо: «Дела, пока не получается».

"Порвали мечту,

Порвали мечту...

Такие тупые, что хочется выть,

А небо такое, что можно убить...".

– Алло.

– Ответ? – Держал марку Жорж.

– Всё в силе. Выезжаю.

– Вот и сё. Вот и сё. Вот и сё, – вторил лысый Пётр.

– Вот и всё, – сказал Хулио. – Вот и всё.

P.s.

В конце автор самую малость безбожно преврал – Хулио не предал мечту.

Ну, как тоже не предал – обстоятельства не позволили.

Отчего следует приятный вывод – "Сказу о седьмом вхождении" быть!

Сказ о возвращении на край света.

Столица провожала литератора ясным небом и палящим солнцем. Домой драматург ехал, как белый человек, на верхней полке в плацкартном вагоне (мерси Ди). Одна мысль всю дорогу занимала писательский ум, тревожила прозаическую душу, отравляло поэтическое сердце – Екатерина.

Перед отъездом, со словами: "Благодарю за подаренный сюжет", он отправил ей свежеиспечённый мемуар. По прочтению которого, был помещен сей фигурой в черный список.

За что – хотелось бы знать?

Чем не удовлетворил?

Чем оскорбил?

Чем обидел?

Пользуясь случаем сообщаю, что в своих сочинениях преследую одну единственную цель – вызвать читательскую улыбку. Если же, где-то перехожу черту, то делаю это не нарочно, без злого умысла. Простите все, кого обидел (обижу). Прости меня, Катя.

Продолжаю.

Город корабелов встретил классика беспросветной пеленой, поливающей осадками. В шортиках и маечке, с сочным загаром романист выделялся на фоне серой массы, привлекая внимание и увеличивая дискомфорт.

– Мля, Севчик, Севчик...

Михаэль Шумахер (батя) встретил отпрыска на железном китайском коне – Черри Тиго (здесь могла быть ваша реклама!) и в скором времени блудный сын наслаждался тишиной и покоем родительского очага. Ольга (мать) уже, как третий месяц находилась в деревне, Шумахер колесил по городу, решая рабочие вопросы и лишь граф Яков (котэ), находившийся дома, равнодушно лицезрел приехавшего хозяина. Никакого шума, никакой суеты, тихо, спокойно, желанно.

Хулио позвонил Жоржу.

– Привет, друг. Я в городе.

– Ну и че? С заводом ты пролетел, приятель. Начальник в отпуск уехал, а людей уже набрали. Так то. Надо было раньше думать, соглашаться, когда предлагали. Сам виноват. Довыеживался. А я говорил. Сразу предупреждал. Не послушался и зря. А теперь ничем помочь, увы, не могу.

– Да пошел ты, ско-тина.

Хулио смотрел в окно, на нескончаемый дождь, на перекопанную дорогу, на людей в куртках:

"Ну и пофиг. Идет завод лесом, вместе с Жоржем. Оно даже к лучшему – одной головной болью меньше. Все силы направлю на Москву. Отдохну пару недель, подниму справки для медкомиссии, и в путь дорогу – навстречу приключениям! Уфф...".

Наведя марафет, Хулио пошел в поликлинику, а по пути заглянул в библиотеку. Набрал чтива, в коем числе и роман Джека Лондона "Мартин Иден".

Вечером к Шумильену зашел граф Орлов. Чаем и вкусностями встретили дорогого гостя.

– А где котэ? – спросил граф Орлов, завершив трапезу.

– Зачем он тебе?

– Так, печеньку профилактическую отвешать.

– Кота любой обидеть может, – процитировал бессмертные строчки Хулио. Литературный багаж оценить граф Орлов был не в состоянии. Подойдя к окну, сказал:

– Погода дрянь. Нажраться так и тянет. Ты то че, не раскодировался еще?

– Четыре месяца ни капли в рот. Ни см в...

– Пивка то можно, без фанатизма. А?

– Я так не умею.

– Ну, можно и водочки.

– Гм. Угощаешь? – завершил разговор Хулио.

Ранним утром следующего дня Шумильен открыл первую страницу зарубежной классики. Ранним вечером перелистнул последнею.

Прокачав мозг, Хулио отправился на стадион – прокачивать мускулы.

Когда он уже лежал в постели, готовый завершить сей день, раздался телефонный звонок.

– Алло.

– Здарова! Ходит молва, что ты в Севчике? – спросил Антонио.

– Слухи, слухи...

– Че?!

– В Севчике я, в Севчике.

– Ну и все, скоро зайдем.

Шумильен оделся, затем разделся и принял душ, снова оделся, вышел из дому и пошел на встречу. Он понимал, что друзья на веселе, что ни ему, ни им не будет комфортно, от того, что он будет на сухую, не будет резонировать, и чтобы сократить пропасть, быть на одной волне, он твердо решил: "Нажрусь!". Вообще от пьянок Хулио всегда чего-то ждал, чего-то особенного, какого-то волшебства, каких-то чудес. И хоть чудеса были явлениями редчайшими, исключительными, Шумильен не терял надежды и, будучи в сладостном предвкушении, ждал.

Ведущий инженер – Антонио, ведущий инженер – всеведущий Александер, электрик, который шарит – Пздлс, электрик, который делает вид, что шарит – Василе и трутень-блюдолиз Хулио отдыхали в кафешечке.

– Прочел твой крайний опус. Сильно. Стильно. Экспрессивно. Дай краба пожму, – сказал Пздлс, после чего с чувством потряс протянутую руку.

– Я всегда знал, что у тебя утончённый вкус, дружище, – не остался в долгу Хулио. – А вам, ребят, как?

– Плебейскую прозу не читаем, – дал общий ответ Александер.

– Окей, какую читаете?

– Я вообще кино люблю, – сказал Антонио.

– Окей, как вам новинки?

– Например?

– Ну, "паучок"?

– Детское говно не смотрим, – снова обобщил Александер.

– Отчего же говно?

– От того. Третий перезапуск априори не может быть хорошим, второй то унылое гуано было, с этим петухом Гарфилдом в главной роли! Вот толи дело Тоби – классика...

– А мне Гарфилд по драматической составляющей больше всех зашел, – защищал любимого артиста Хулио.

– Да петух он! – настаивал Александер. – И 70% критиков со мной согласны. А это все. Это приговор.

– Тоби Бог, Гарфилд Лох! – сказал Пздлс.

– Конченный, – кивал Василе.

– Херню всякую смотришь, – добавил Антонио.

– Вздор! Пустая фанфаронская полемика! Вкусы дело индивидуальное и довольно, кончим на этом.

– Не согласен, – не унимался Александер. – Статистика на нашей стороне и бла, бла, бла...

Шумильен больше не открывал рта, сосредоточил внимание на алкоголе, очень скоро ушел в отрыв, в котором всех любил, уважал, благотворил...

Проснулся Хулио с чувством, что его опять нае*али. Сложно потерю сознания спиртотоксикацией назвать волшебством. Отравленный ядом организм помутненным состоянием сигнализировал об изнасиловании, а Шумильен с горечью осознавал, что снова угодил в западню. Противно было озарение, что совсем давеча он с отвращением осуждал хроников и вот теперь сам в капкане. Ни чему-то жизнь не учит! Мысль, что дни свои он кончит в синей грусти, будучи нереализованным неудачником не давала покою и возможности заснуть. Неужели вектор параболы так быстро сменил направление? Нет! Не бывать этому!

Хулио достал томик Достоевского и приступил к чтению повести "Бедные люди". А вечером взялся за "перо"...

Планам Хулио, касательно двухнедельного урегулирования житейских вопросов, не суждено было сбыться. Причины, как всегда, уважительные: предстоящий переезд в новую квартиру (социалочка), связанные с этим документальные формальности, и конечно же кэш, а в случае Хулио – его полное отсутствие. Следовательно, отъезд в Москву откладывался на неопределенный срок...

Двухдневный поиск работы обвенчался неудачей (не особо и пыжился, если по честному) и тогда Шумильен решил, как это часто с ним бывало, обратиться на старое место работы. Последним таким местом был продовольственный магазин "Магнит". Хулио позвонил директору, обрисовал ситуацию, мол работа нужна на временной основе, где-то на месяц, максимум два, на что получил совет обратиться в отдел кадров. Кадровики предложили заполнить анкету, в которой указать почасовую оплату труда. Такой формат, где сотрудник не закреплен на конкретной точке, а выходит в те магазины, где нужен подработчик и выходит по своему желанию, более, чем устраивал Шумильена. Дело оставалось за малым – ожидать обещанного звонка...

Будни Хулио проводил банально: листал книжки с умным выражением лица, пачкал бумагу, потел на стадионе, словом – само развивался.

Меж тем Граф Орлов прочуяв, что его друг задушевный снова с алкоголем на Ты, выждал пятницы и ударил в слабое место – пригласил в кафешечку. Хулио, как вы понимаете, дав добро, предался предвкушениям...

Увы и ах – волшебство снова обошло стороной, а вот наркозависимость накрывала все плотнее и плотнее. Шумильен мог выпить теперь и по среди недели, а если "благоволили" обстоятельства, то и на следующий день после. Не лучшим образом пагубная привычка сказывалась на качестве жизни: энергия улетучивалась, склонность депрессировать повышалась, нехват внимания резко обострялся, что приводило к рождению третьесортных пошлых рассказиков. Но Хулио боролся, заставлял себя выходить на пробежки, читать, писать, что с каждым днем становилось все более и более тягостно. Весы, где на одной чаше – развитие, а на другой – деградация, медленно, но верно склонялись на вторую, ведущую в пропасть, чашу.

– Чего мля?! Ты три дня подряд синячил? – опешил граф Орлов, когда они с Хулио сидели в графмобиле.

– Ну, не то чтобы прям синячил, так, без азарта... А что я сделаю – наливают и наливают.

– Ну ты и Мармеладова!

– Да, брось... Как тебе, кстати, мое последнее произведение (Проститутка)? Пять минут на этот литературный "алмазик" потратил.

– Как? Гм. Умри, Хулио, лучше не напишешь!

– Серьезно, тебе понравилось? – не ожидал такой похвалы Шумильен.

– Дурак что ли? Пятиминутный высер. Дно голимое. Редкостная дичь! Даже Василий Сергеевич ругался, говорит, что ты исписался, не той дорожкой пошел...

– Да, брось. Там куда все тоньше, думать надо, ай...ну вас к черту. Мелочь есть?

– На пивко?

– Ну, можно и пивка, а так то я водички хотел...

Взяв детской водички по акции, лучшие друзья продолжили посиделку в графмобиле.

– Ооо, какой мягкий нежный вкус, – восхищался Хулио, – сразу видно – детская.

– Что? Да это же бред! Маркетинговое надувательство! Ты то, мыслящий человек, должен понимать, – недоумевал граф.

– Может быть, но она реально кайфовая. Не то, что обычная.

– Гм. Эксперимент?

– Давай.

Граф Орлов, купив бутылку обычной воды и пару стаканчиков, наполнил оба детской водой, чего не видел Хулио.

– Держи первый.

– Так, я уже понял, что это за вода, – сказал Хулио, осушив тару.

– Держи второй. Выпил? Ну, какая детская, а какая обычная?

– Легче простого. Первый стакан – обычная, второй – детская. Я прав?

– Почти. Это все была детская, что и требовалось доказать – разницы нет, кроме цены.

– Но это же жульничество!

– Это бизнес, детка.

– Я тебя имел ввиду, так не честно...

Так как Шумильену в соц. сетях ни кто не писал, за исключением преданной фанатки Маруси Миллер, он решил (от нечего делать) почитать старую переписку с бывшей подругой. Наслаждаясь чтением, Хулио думал о том, как это прекрасно, когда между мужчиной и женщиной зарождаются чувства, как это замечательно, когда кто-то тебя интересует, волнует, влечет, а когда это все еще и взаимно, и даже в двойной степени, это наверно и есть счастье? Эх, любовь, любовь, куда же ты ушла? Как это куда – пала жертвой столичных амбиций...ай, полноте батенька, полноте.

Ностальгическое настроение хотелось разделить, посему Шумильен решил на основе данной переписки написать рассказ. При творении сего продукта Хулио далеко ушел от оригинала, что привело к неуместному фарсу и нескладному хаосу. Опыт оказался неудачным, что не помешало, будучи в похмельном состоянии, выложить "Вирт-флирт" (гениальное название!) в сеть и послать всем друзьям сылочку. Благо всем плевать на сылочки от Хулио.

Итак, прошло более двух недель, а работодатель так и не соизволил позвонить (?). Остатки гордости не позволяли Шумильену связаться самому, но позволили обратиться за помощью на биржу труда. Там по его запросу (временная основа) нашлась подходящая вакансия – контроллер и посадчик в парке развлечений. Этим же днем Хулио сходил на собеседование. Обещали позвонить.

Прошла неделя. Тишина. Гордость черту – Хулио сам набрал номер парка и напомнил о своем скромном существовании. Обещали перезвонить в течении дня. Гм...

Кончая рабочую тему, скажу, что были еще варианты, но злой рок или провидение, короче стечение обстоятельств (желание!!!) было против данных перспектив.

"Пускай другие работают, а я лучше пойду побухаю, за их счет" – "обиделся" Шумильен.

Помимо достоинства алкоголь отобрал и единственную фанатку – Марусю Миллер. Пара неудачных гегов привели к удалению из друзей и помещению в черный список.

Хотелось бы спросить: "Барышни, что с вами не так?! Физически-интеллектуально развитый, красивый, скромный литератор не заслуживает подобного отношения!". Но, признаем – по делом этой мрази.

Ну и довольно разглагольствовать об этой ПустоДряни...

Как сказал Хаксли: «Барахтанье в дерьме – не лучший способ очищения».

Седьмое вхождение. Отражение Ван Гока.

Разумеется, вы сейчас гадаете, кто это – Ван Гок Эндрюс Валерьевич? Что за тип? Что за ноунейм? Почему не знаем? Не томя отвечу – Эндрюс есть великий художник, что пишет заоблачные картины, малюет космические портреты. Тонкая натура, незаурядная личность, очередная жертва искусства...

Помимо "высокого" Эндрюс страдает различного рода недугами. В их числе шизофрения. Два человека живут душа в душу в тридцатилетнем Эндрюсе: маленький наивный ребенок и безумный Халк. Еще Эндрюс, ко всему прочему, аутист (30-40% по шкале Петра). "Не от мира сего" – (гордо) именует себя Эндрюс.

Внешность Эндрюса выразительная. Среднего роста, упитан, неуклюж. Пронзительно острый взгляд и философски римский нос – его визитная карточка...

Общество Эндрюс презирает, людей (пидарасов) сторонится. Процесс взаимный (Мф.7:12).

Ну, что мы всё об Эндрюсе да об Эндрюсе. Давайте же вернемся к истинному герою сей повести.

Октябрь семнадцатого. Две тысячи(!) семнадцатого.

Волоколамск. Элитный посёлок "Спасские дачи". Глубокий вечер. Пока мастер на все конечности вёл мутную бухгалтерию, валяясь в вагончике, Хулио, возвращаясь с помывки, любовался домами, смотрел на звёздное небо, на недосягаемые высоты. В голове играл вопрос: " Куда идёшь ты, странник?".

Флэшбек (1):

Дом четы Космодромовых. Всё семейство и частый гость балуются чаем c вафельками.

– Значит в Москву опять собрался? – спросил Илон.

– Так точно, – отрапортовал Хулио.

– На машиниста учится?

– Не. К чёрту метро.

– Что?

– Ну, может быть потом...

– Гм. И какой план?

– План есть, да.

– А подробнее?

– Ммм...

– Через пару месяцев вернутся домой? – дожимал Илон. Джулия, Есения и Илья уставились на Шумильена в ожидании ответа. Хулио, капитулируя, опустил взгляд, пожал плечами.

– Может тебе стоит попробовать другой город покорить? – предложила Джулия. – Другую столицу?

– В смысле?

– В смысле Питер, – подсказал Илон. – Кудрявая (близкая подруга Джулии) как раз квартиру-студию сдаёт. Разве это не то, о чём ты мечтал?

Октябрь семнадцатого. Молоди.

"Evere night in my dreams

l see you, l feel you

That is how l know you go on."

– Всё детвора, осмотр окончен, – выключил телевизор Хулио. – Час поздний, пора баюньки.

– Хулио, а у тебя была первая любовь? – спросил Савва.

– Конечно. Два раза.

– Расскажи, расскажи! – требовали Мария, Люсиндра и Жанна Дарк (Покахонтас).

– Сказку на ночь хотите? Гм, если только вкратце, – сказал Хулио и, как только мальчишки расположились по правую руку, а девчата по левую, погрузился в воспоминания:

– Была в классе девочка, звали (зовут) Анастейша. Красавица, спортсменка. Все парни были в неё тайно влюблены...

– И ты тоже? – перебил Пауль.

– Я – больше всех.

– А она? Любила тебя? – спросила Мария.

– Кто знает...

– Ты так и не признался ей? – удивилась малышня.

– Неа. Сыканул, чё-то. Ай. Давайте лучше следующую историю. Звали её...(во всех подробностях, помогая жестикуляцией, Хулио увлечённо вещал)... А потом я уехал, как в прошлый раз, не сказав ни слова, даже пока.

– Жестко, – заметил Савва. – И что, всё? Больше никого не любил?

– Ну... Любить вряд ли, но очаровываюсь постоянно. То в подругу сестры, то в актрису местного драмтеатра, педагога по литературе, Левашова и проч и проч.

– Взаимно хоть? – нажала болевую точку Люсиндра.

– Так, детишки, умные чересчур стали. Давай-ка по кроватям и спать!

Лёжа в постели Хулио размышлял о том, как так случилось, что к его 29 годам у него ни разу не было настоящих полноценных отношений, лишь жалкие пародии и пьяные приключения, что в счёт не шли. Как так? Вывод напрашивался один – мудак.

Флэшбек (2):

"Дон ли, Волга ли течёт – котомку на плечо,

Боль в груди – там тайничок, открытый фомкой, не ключом.

Сколько миль ещё..."

– Алло, – взял телефон граф Орлов.

– Есть разговор. Серьёзный. В нашем кафе, через час. – Был лаконичен Хулио.

Спустя два часа друзья сидели лицом к лицу за кружкой разливного.

– Надеюсь разговор действительно серьёзный, а то пришлось отказаться от тайского массажа от Кристины Борисовны, – заявил граф.

– Да да, я ценю масштаб жертвы. Короче, думаю в Питер ехать. Что скажешь?

– Что? А Москва? Метро? Робинсоны?

– К чёрту Всё. Мне необходим глоток свежего воздуха. Пора расширять горизонт. Понимаешь?

– Гм. Нет, по-моему, это слишком авантюрно, даже для тебя. Езжай в Москву и не выё*ывайся.

Октябрь семнадцатого. Чехов. Вокзал.

Стоя на остановке, Хулио ожидал автобус.

– Мне плевать! Плевать! Су-ка! Всё настроение испортила! Пи*да! – истерил кто-то за спиной Шумильена.

– Мля, что за буйно помешанный разошёлся с утра пораньше? – думал Хулио.

Подрулила нужная маршрутка. Хулио в неё погрузился, а вместе с ним и тот самый "буйно помешанный". Молодые люди расположились друг напротив друга. Нарушитель общественного порядка бесцеремонно сверлил взглядом.

– Я Эндрюс, и мне тяжко живётся. Если бы не страх, давно бы избавил мир от своего существования. Искусство только и спасает, – начал знакомство Ван Гок.

– Хулио, – многозначительно сказал Хулио.

– Приятно. На работу устраиваться едешь? В Адидас?

– Так точно.

– Я тоже. А по жизни чем занимаешься?

– Ничем.

– Ясно. Извини, что пристаю.

– Ни чего. Всё нормально.

Так и познакомились.

Вечер того же дня. Дом четы Робинсонов.

– Удивительный тип. Словом – художник, – поведал Хулио дневные события.

– А на работе то, что сказали? – спросила Ди.

– Завтра едим с Эндрюсом в Серпухов, проходить медкомиссию. А потом буду ждать звонка. Вообще компания оставила приятные впечатления, чувствуется европейский уровень.