Текст книги "По волчьему следу (СИ)"

Автор книги: Денис Мастридеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

К ним, прыгая на одной ножке, подскакала Иришка.

– Пойдемте, покормим лебедей, – предложила она.

Костя прижал ее к себе.

– Конечно, дорогая.

– Папа, возьми меня на ручки.

Костя нагнулся и поднял дочку.

– С радостью, моя красавица.

Иришка рассмеялась и, забывшись, разжала кулачок. Фиолетовый шарик, наполненный гелием, взмыл в воздух и быстро поднялся над кронами деревьев.

– Ах, – Иришка протянула к нему ручки.

– Ничего страшного, солнышко, – чмокнул ее в щечку Костя, – посмотри, как он красиво летит.

Как зачарованные они смотрели на шарик, становившийся все меньше и меньше, постепенно превращающийся в фиолетовую точку на фоне голубого бездонного неба…

… Женя почувствовала, как рука Кости дрогнула и крепко сжала ее ладонь. Ощущение было сравнимо с ударом тока. Она резко отпрянула и посмотрела в лицо мужа. Костя, лежавший до сих пор не подавая признаков жизни, смотрел на нее открытыми глазами.

Женя вскочила, схватившись за сердце.

– О, господи! – по теплому светлому взгляду мужа она поняла, что он узнал ее.

– Господи, Костенька! – Женю трясло, как в лихорадке. – Доктор! – закричала она, что есть силы. – Александр Николаевич!!!

Моргнув несколько раз, Костя закрыл глаза.

Никита шел домой. Шел как автомат. Плохо контролируя свое тело. Спотыкаясь и падая на каждом шагу. Глаза застилал алый туман, в голове пульсировало. Повреждения, нанесенные волком, оказались серьезными. Раздробленная кисть левой руки разбухла до неузнаваемости. Исполосованное волчьими клыками лицо горело так, словно на него плеснули стакан серной кислоты.

Никита сейчас не думал ни о волке, ни о своем обещании. Он думал лишь о доме. Он должен дойти до дома. Он должен выжить. Сегодня волк победил. Но ненадолго. Он придет домой, восстановит силы и вернется за ним. И тогда он возьмет реванш.

После стычки с хищником Никита кое-как перебинтовал себя. Но остановить кровотечение полностью так и не удалось, и кровь продолжала сочиться, отмечая его путь рубиновыми капельками.

Он шел весь день и всю ночь, не останавливаясь на отдых. Тяжелый рюкзак он выбросил сразу и шел налегке. Но до дома было чертовски далеко. Далеко для человека в его состоянии, когда каждый шаг дается с трудом.

Никита уже не знал, сколько времени находится в пути. Реальность перестала существовать. Существовала только цель. Одна единственная. И он стремился к ней.

К полудню десятого дня Никита вышел на Гиблую поляну. Он узнал ее. Отсюда до дома было меньше пятнадцати километров. Надежда вновь вселилась в сердце.

– Дойду, – прошептал он. – Еще немного. Вперед!

И тут Никита увидел Его.

Волк стоял на противоположном конце поляны и спокойно смотрел на охотника. Никита понял, что волк ждал его. Все это время зверь неотступно следовал за ним, выбирая место для нападения и, выжидая, пока иссякнут последние силы человека. Удивило Никиту то, что волк не напал на него из засады, как в прошлый раз, а предложил бой на открытом месте.

– А ты, оказывается, благородный разбойник, мать твою. Ну что ж, спасибо.

Никита снял с плеча карабин и занял удобную позицию. Он мысленно поблагодарил небеса за то, что не дали ему вернуться с пустыми руками. Теперь он выполнит обещание.

– Я готов, сукин сын! Давай!

Закончив осмотр Константина, Александр Николаевич задумчиво почесал затылок, и повернулся к ожидающей его «приговора» Жене.

– Ну, милая, мне остается вас только поздравить, – он сдержанно улыбнулся. – Ваш муж, несомненно, идет на поправку. Его состояние явно улучшилось и позволяет нам делать благоприятные прогнозы.

Женя едва удержалась на ногах. Ее сердце готово было выскочить из груди.

– Он выходит из комы, доктор?

– Я больше, чем уверен в этом. Но, – предостерег он, – ему сейчас нужен полный покой. И никаких нервных напряжений. Крепкий здоровый сон и наши усилия поднимут его на ноги.

– Александр Николаевич, – Женя протянула хирургу руки, – я так рада! Даже не знаю, как вас благодарить.

– Не стоит благодарности, – Александр Николаевич поцеловал руки женщины, – это наша работа.

– А он скоро поправится? – задала Женя мучавший ее вопрос.

– Это трудно сказать. Нужно запастись терпением. После таких потрясений быстро в себя не приходят. Но главное уже сделано. Угроза жизни ликвидирована. Это теперь можно сказать точно. Из комы Константин вышел. Он проснулся, узнал вас. А это очень важно. Сейчас он спит, и спать, скорее всего, будет долго. В дальнейшем он будет бодрствовать все больше и больше. И, я надеюсь, в самое ближайшее время сможет разговаривать с вами.

– Александр Николаевич, вы волшебник! – искренне восхитилась Женя.

– Ну, что вы, что вы, – смутился хирург. – Поверьте, я обыкновенный человек.

Женя энергично замотала головой.

– Даже не спорьте, я знаю, что говорю.

– Ну, пусть будет по-вашему, – согласился врач. – Не буду спорить. Скажу откровенно, мне приятно это слышать.

Александр Николаевич скромно улыбнулся.

Ведро холодной воды привело Леонида в чувства. За время, что он был без сознания, бандиты успели его развязать и вынести в сад. Теперь он лежал на земле, уткнувшись лицом в траву.

Собравшись с силами, он приподнялся на локтях и замотал головой, стряхивая воду.

– Поднимайся, фраер, – услышал он сверху голос мордатого.

Леонид понял, что лучше не возражать, поэтому беспрекословно подчинился. С большим трудом он перевернулся и сел. Его тотчас схватили и поставили на колени.

– Здравствуй, братишка, – он сразу узнал голос.

Откинув со лба намокшие волосы, Леонид открыл глаза.

– Игорь, – вымолвил он.

– Он самый, братишка, он самый, – Федосеев подошел и сел рядом с ним на корточки. – Обидел ты меня, братишка, очень сильно обидел.

Он взял Леонида за подбородок и посмотрел ему в глаза.

От взгляда этих наполненных справедливым гневом глаз Леониду стало еще хуже. Он попытался отвернуться, но Федосеев не позволил сделать это.

– Нет, братишка, смотри на меня.

Леонид с большим трудом собрал остатки сил.

– Ты убьешь меня? – спросил он.

На лице Федосеева не дрогнул ни один мускул.

– А ты все по себе людей судишь, братишка? – Федосеев ближе притянул его к себе. – я не Бог и не судья, и уж тем более не палач! Я в глаза тебе, подонок посмотреть хотел!

Изо рта Леонида потекла кровь.

Федосеев презрительно оттолкнул его.

– Всякой дряни я навидался в своей жизни, но ты, – Федосеев выпрямился, – ты из особой породы, – он посмотрел на него сверху. – И что же твоя мама аборт не сделала? Скольких проблем сейчас бы не было.

Федосеев горько вздохнул.

– Все мы грешны, братишка. И я грешен. Похлеще многих грешен, – он сплюнул в сторону. – Всякое в жизни было. И людские, и божьи законы нарушал. Что тут скроешь, я не праведник. Но есть и для меня святые истины, братишка. Иудой я никогда не был, не было такого случая, чтобы я людей предавал. Иначе давно бы уже ссучился. Может, потому и жив остался, что правил этих не нарушал, – Федосеев нагнулся и погладил по спинке огромного персидского кота, выбежавшего из дома. – Здравствуй, Арнольдик! Как поживаешь? Скучал по мне? – он вытянул вперед руку и, наставив на Леонида указательный палец, прикрыл один глаз так, словно целился из пистолета. – И от тебя такого не ожидал! Я думал ты человек! А ты мудак! Нет, братишка, тебя я не убью. Не возьму греха на душу. Тебе уготована другая участь.

Леониду удалось сосредоточиться на Федосееве.

– Я хочу знать, братишка, как ты мог? Как?

Леонид кашлянул.

– Я… я…  – он не находил слов. – Я не смогу объяснить.

Федосеев хищно обнажил зубы.

– Между прочим, – спросил он. – Ты узнал место, где находишься?

Леонид кивнул. Конечно же, он узнал загородную дачу Федосеева, куда не раз приезжал с Костей и, где порой так весело проводил время.

– Ты будешь жить, братишка, и, надеюсь, долго будешь жить. И Костя будет жить. И Женька. И ты сам будешь объяснять им, как ты пошел на это! И моли Бога, чтобы тебя осудили надолго! Иначе я тебя…

Неприятный комок подкатил к горлу Леонида. Ему вдруг неудержимо захотелось умереть. Прямо сейчас, прямо здесь.

Федосеев вдруг заметил стягивающие предплечье Леонида бинты.

– Злой песик покусал? – вежливо поинтересовался он.

Леонид не ответил.

Неожиданно пространство вокруг заполнил треск автоматных выстрелов. Охранники Федосеева инстинктивно схватились за оружие. Но, поняв в чем дело, подняли руки. Стремительно атаковавшие дачу бойцы ОМОНа в считанные секунды завершили операцию.

Весь вечер Оксана простояла у окна, обнявшись с плюшевым мишкой. Не отрывая глаз, смотрела она на серую дорогу, до последнего надеясь, что машина Леонида вот-вот въедет во двор. Леонид, конечно же, сразу увидит ее и помашет огромным букетом гладиолусов (он не мог забыть ее любимых цветов). А потом весь вечер он будет извиняться за то, что заставил ее так долго ждать. Она пообижается немного для виду, но все же простит его… Они будут пить шампанское и слушать музыку. Она выключит свет, зажжет две свечи и сядет в уютное мягкое кресло. А он сядет рядом, на полу, положив голову ей на колени. Она станет нежно гладить его по золотистым волосам… А потом будет замечательная волшебная ночь, после которой они никогда больше не расстанутся… Но Леонид не ехал, молчал телефон, надежда гасла, а настроение у девушки становилось таким же серым, как дорога, на которую она смотрела.

Никита не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он столкнулся с волком. Казалось, целую вечность человек и зверь смотрели друг на друга. Никто не спешил сделать первый шаг. За десять изнурительных дней охоты они изучили друг друга. Каждый узнал повадки противника. Порой было не ясно, кто из них охотник, а кто жертва. Кто преследует, а кто скрывается. И вот, когда Никита вынужден был отказаться от дальнейшей борьбы, настал решающий момент.

Никита понимал, что сейчас он не в лучшей форме. Что он на грани человеческих сил и возможностей. Он потерял много крови. Раздробленная левая рука давно перестала слушаться. Тело било в ознобе. Он едва держался на ногах. Волк, напротив, чувствовал себя великолепно. Он был полон сил и уверен в победе.

Никита собрал остатки сил, запрокинул голову и огласил лес громовым криком. Это был вызов. Вызов на смертный бой. На последнюю схватку.

Волк скачками пошел вперед, быстро наращивая скорость. Он шел без напряжения и видимых усилий, чуть приоткрыв пасть. Легко и грациозно.

Никита припал на одно колено и здоровой рукой поднял карабин. Волк бежал с возрастающей скоростью.

Выстрел.

Волк не остановился.

Никита приставил приклад к земле и, зажав ствол между плечом и щекой, здоровой рукой передернул затвор. Сжав зубы, поднял тяжелое оружие.

Выстрел.

Пуля взбила землю в метре перед хищником.

Нечеловеческие усилия. Щелчок затвора. Выстрел.

Волк всей тяжестью рухнул на грудь и перекувыркнулся через голову.

Снова напряжения сил. Щелчок затвора.

Волк вскочил на ноги и продолжил атаку.

Выстрел.

Пуля пробила правое ухо зверя.

Никита уже плохо понимал, что делает. В последний раз лязгнул затвор. Расстояние сократилось до минимума.

Выстрел. Никита бил почти в упор.

Волк свалился в нескольких метрах от его ног и, несколько раз дернувшись, затих навсегда.

Никита, стоя на коленях, долго смотрел на сраженного зверя. Он победил. Победил, но ни радости, ни удовлетворения не чувствовал. Он исполнил свой долг. Добился того, чего хотел. Можно возвращаться домой. Но на это уже не хватало сил. Никита не мог даже подняться. Тело стало ватным и непослушным. Руки и ноги налило свинцом. Он перестал ощущать себя. Даже боль отступила на задний план.

– Анечка, я сделал это… Жди… Я скоро приду к тебе, – прошептал Никита.

Распухшие губы сложились в улыбке.

– Я дойду. Только жди.

Распростертый на земле волк, поляна, деревья – все начало крутиться перед ним в убыстряющемся темпе. Чтобы остановить бешеную пляску, Никита закрыл глаза. Голова безвольно упала на грудь. Охотник пошатнулся и, не проронив ни звука, упал рядом с волком.

– Анечка, – шепнули губы.

Испачкав палец в собственной крови, Никита написал на земле «Аня».

Это было его последнее осознанное действие.

Влад с журналистом Сергеем Рудаковым пили пиво, прогуливаясь по аллеям Городского парка. День был жарким, и ни тени могучих дубов, ни ледяное пиво не приносили желанной прохлады. Друзья шли молча и лишь изредка перебрасывались незначительными замечаниями по поводу погоды, прохожих и мусора под деревьями. Позади них плелся Феликс, чуть ли не по земле волоча длинный красный, как знамя, язык.

– Не знаю, как у тебя, – все же решил завязать разговор Влад, – но у меня после этого дела до сих пор на душе неприятный осадок.

– Почему? – Сергей сделал большой глоток пива.

– В голове все это никак не укладывается, – поморщился Влад, – Не должно быть так. Не может! Чтобы брат поднял руку на брата! Это же…

– Да ладно тебе не бери в голову, иначе тоже умом тронешься, – Сергей свистнул Феликсу. – Будь проще. История знает много аналогичных прецедентов. Вспомни хотя бы гражданскую войну. Сколько братьев там поубивали друг друга? Из-за каких-то политических идей, между прочим. А Библия? Вспомни про Каина и Авеля. Очень похожий случай. Каин, как и Леонид убил своего брата из зависти! Своим поступком Каин навлек на себя гнев Божий. И проклятье на весь свой род. Только, слава Всевышнему, что в нашем случае все закончилось благополучнее, нежели в Библии. Авель остался жив!

– Да, – с горечью в голосе согласился Влад. – Только времена сейчас не библейские, и войны никакой нет.

– Брось ты, – отмахнулся Сергей. – Времена всегда одинаковые. Новое, как говорится, это хорошо забытое старое. История цивилизации, как известно, идет по спирали!

– Эх, Серега, – Влад замедлил шаг и отвернулся, – от твоих рассуждений, еще гаже становится. Верить хочется в светлое, чистое, а ты доказываешь закономерность зла! Все, мол, нормально, ничего сверхъестественного и никуда от этого не денешься! А я не хочу мириться с этим, понял?

Сергей не обиделся.

– Может, я рассуждаю и не так, как ты, – ответил он, – но зато я поседею позже тебя! И инфаркта у меня не будет, и инсульт мне не страшен!

– Не спорю, – скривив губы, покачал головой Влад.

– Ну и отлично! И хватит об этом. Давай лучше о хорошем поговорим. Хоть ты и утверждаешь, что все хреново, но и положительные моменты из виду упускать не надо! Отпуск-то тебе дали, а?! – Сергей подмигнул и дружески хлопнул Влада по плечу.

– Зато тебе еще работать и работать, – съязвил Влад.

– Ну и ладно, – Сергей равнодушно махнул рукой, – мне работа не в тягость, я ее люблю. Теперь вот собираюсь книгу написать про все это дело.

– Думаешь, получится?

– А то! – Сергей допил остатки пива.

– Что ж, это есть гуд! – Влад бросил пустую бутылку в урну, нагнулся и взял помирающего от жары Феликса на руки. – Верно, Феликс Эдмундович?

Спаниель благодарно лизнул хозяина в нос.

Крепко сжимая ладони Жени, Костя зачарованно смотрел на нее и ласково улыбался.

– Ты не представляешь, что я пережила за эти десять дней, милый, – Женя пробежала пальцами по волосам. – Я думала, что потеряла тебя, Костенька. Я бы не пережила, если бы… если бы ты… , – она не смогла произнести страшное слово. – Если бы ты покинул меня.

Глаза женщины увлажнились.

– Мне очень жаль, моя, что причинил тебе столько страданий, – произнес Костя.

Женя поспешно прикрыла ему рот рукой.

– Нет, любимый, нет! Не смей так говорить!

– Женечка, я так рад, что ты у меня есть! – Костя поцеловал ее ладонь.

По щеке Жени скатилась слеза.

– С тобой больше ничего не случится! – она осветилась улыбкой. – Я обещаю тебе.

– Ты станешь моим ангелом-хранителем?

– Да, – проникновенно прошептала Женя, – я буду всегда с тобой. Даже когда тебя не будет рядом. Я сберегу тебя от любой беды.

– Мы всегда будем вместе, – в тон ей отвечал Костя. – Вместе нам все нипочем. Ничто и никто больше не разлучит нас.

– Никогда, – Женя поцеловала его в глаза и кончик носа. – Ни на миг!

– Никогда…

Они долго смотрели друг на друга, и каждый чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

– У меня такое ощущение, словно я заново родился, – улыбнувшись, сказал Костя.

– Так оно и есть, – согласилась Женя. – Господь подарил тебе новую жизнь.

– Нашли того, кто это сделал? – постарался, как можно непринужденней спросить Костя, но голос дрогнул, выдав его волнение.

Женя, боясь расстроить мужа, не знала, стоит ли отвечать.

– В тебя стрелял наемник, – поколебавшись, ответила она.

– Я спрашиваю про того, кто нанял этого человека.

Женя отвела взгляд.

«Нет, еще не время, – подумала она. – Он еще слаб. Он не выдержит этого».

Женя вспомнила свое состояние, когда сама узнала про Леонида.

– Почему ты молчишь? – Костя внимательно смотрел на нее полуприкрытыми глазами.

– Пока еще точно ничего не известно, – соврала Женя. – В милиции и прокуратуре говорят, есть несколько подозреваемых, но никого не называют. Объясняют, что это в интересах следствия.

Костя усмехнулся.

– Они всегда так говорят. Работать толком не умеют. Только и слышишь: «Идут активные поиски», «напали на след», а потом «преступникам удалось скрыться», «следствие зашло в тупик».

Женя представила честное упрямое лицо Чернышева, и ей стало стыдно.

– Ты не прав, Костя. Не всегда так.

– Да что тут говорить, – Константин закашлялся.

Женя тревожно посмотрела на него.

– Все, милый, хватит, тебе нельзя много разговаривать. Тем более много волноваться. Полежи лучше спокойно. А еще лучше – попробуй уснуть.

Костя приподнял руку и погладил ее по щеке.

– Как скажешь, моя.

Женя взяла его руку и поцеловала каждый палец.

– Я люблю тебя.

Костя улыбнулся и закрыл глаза.

– Сегодня Татьяне Матвеевне звонила, – вполголоса заговорила она. – Иришка там совсем соскучилась. Домой рвется. Говорит, не может больше без нас с тобой. Очень обрадовалась, что ты выздоравливать начал. Я тоже соскучилась. Думаю завтра за ней съездить. Теперь уже можно.

В знак согласия Костя крепче сжал ее руку.

– Если получится, мы завтра придем к тебе вместе. Представляю, как она обрадуется… Костенька, я так счастлива! У нас опять все будет хорошо!

– Конечно, моя, – Константин подставил губы для поцелуя.

Свет в добротной таежной избе, несмотря на поздний час, ярко горел. Хозяйке не спалось. Да и гости – дед Антон с древним старожилом из соседней деревни Игнатом – уходить не собирались. Старики оживленно спорили, что-то доказывая друг другу и Ане. Хозяйка, погруженная в себя, пила крепкий чай с травами, изредка кивая в знак согласия, когда вопрос одного из спорщиков был обращен непосредственно к ней.

– Что бы мы там не говорили, – сдался, в конце концов, дед Антон, – кем бы волчара этот не был, чертом в волчьей шкуре или оборотнем, а бед он натворил немало.

– Да, здесь не поспоришь, – согласился Игнат.

– Спасибо Никитке. Молодец ведь какой, сдержал слово.

– Сдержать-то сдержал, – Игнат пригладил бороду, – только и хищник маху не дал. Эх, жалко-то как! Такого охотника загубил, окаянный.

– Ну, полно тебе меня хоронить, черт старый, – подал голос с кровати Никита, – так толкуешь, будто убил меня волчара!

– Да я не про то, Никитушка, – встрепенулся старик. – Господь с тобой! Никто тебя хоронить не собирается. Я говорю, как охотника тебя загубил. Куда ж ты теперь с такой рукой? Ведь основательно искромсал, упырь поганый.

– Ничего, срастется, – Никита пошевелил загипсованной рукой, – на мне все как на собаке заживает.

– Дай-то Бог, дай Бог, – Игнат долил себе чаю из самовара. – Тебе еще повезло, чта вовремя в больницу свезли, да врачи путевые попались.

– Нет, ему повезло, что жена ему путевая попалась, – Антон ласково приобнял Аню за плечи, – кабы она так беспокоиться не начала да нас бы в тайгу не выгнала, сгинул бы ты совсем, Никитушка. И счастье тебе, что когда ты по волку палить начал, мы уже рядом были. Ты ведь почти преставился уже, когда мы нашли тебя.

– Да и я, признаться, думал, что конец мне пришел. Даже проститься со всеми успел.

– А ты, Никитка, и нынче думаешь, чта волк ентот обычная зверюга? – спросил Игнат.

– Всегда так думал и думать буду, – ответил Никита. – Зверь он и есть зверь. Только чокнутый малость.

– Фома ты неверующая, – Игнат прикрыл рот ладонью и прошептал ругательства. – Извини, Анюта, коль слыхала. Ты помнишь хоть, чта я про волка ентого рассказывал, когда ты у нас в Сосновом был?

– Про то, что в него душа убийцы вселилась?

– Про то, про то. Токмо вот замерз он на Гиблой поляне! Как раз на той, на которой волк с тобой сразился!

– Совпадение, – уверенно ответил Никита.

– Како-тако совпадение? – возмутился старик. – Ты же сам судачил! Волк первым предложил тебе бой, когда ты, дуралей, домой шел. Он специально вывел тебя на эту поляну! А где это видано, чтобы волк, обычная зверюга, как ты говоришь, нападал на вооруженного человека на открытом месте? Почему он не кокнул тебя в первый раз, ты ведь тогда сознанья лишился?

– Откуда я знаю? – Никита начинал злиться.

– А потому, что он не хотел убивать тебя там! Отмстить он хотел. Отмстить там, где однажды сам сгинул.

– Игнат, хорош спорить, – не выдержал Никита, – так и до драки недолго. Волка я убил? Убил! И не один ли хрен, кем он там был? Нет его больше, и все, пора забыть о нем.

– Ты его еще долго помнить будешь, – ухмыльнулся Игнат, – как в зеркало побачишь, так и вспомнишь. Разукрасил он тебя здорово, надо сказать.

– Ничего, шрамы украшают мужчину, – Аня подошла к мужу и погладила бинты, покрывающие его лицо. – Главное, жив остался.

– И то верно, – Антон потер ладони, – А не выпить ли нам по этому поводу чего-нибудь крепенького?

– Дельное предложение! – поддержал Игнат.

– А не поздно? – Аня посмотрела на часы. – Почти двенадцать.

– Самое время! – убедительно заявил Антон. – Мы же не дети!

– Понемножку можно, – согласился Никита. – Принеси, Анюта, там, за печкой.