Текст книги "По волчьему следу (СИ)"
Автор книги: Денис Мастридеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
ДЕНИС МАСТРИДЕЕВ
ПО ВОЛЧЬЕМУ СЛЕДУ
ПРОЛОГ
Он знал вкус крови и был опытным убийцей. Природа наградила его силой, выносливостью и терпением. А от родителей он унаследовал живой ум, смышленость, коварство и беспощадность. Он не ведал страха и жалости. Его гибкое, сильное, не знавшее усталости тело было идеально приспособлено для того образа жизни, который он вёл. Оно было совершенно во всех отношениях. Настоящее оружие. Машина смерти.
Он был по-своему красив и грациозен. Его чутье, слух, зрение и память были достойны восхищения. Его сообразительности и смекалке мог позавидовать любой охотник. Но он никогда не завидовал людям, ибо он был далек от них. Он не был человеком. Он был зверем. Волком до мозга костей.
Его домом был лес. Его жизнью был лес. Лес был его другом, защитником, источником пищи и сил. В лесу он родился. В лесу он вырос. В лесу он жил, любил и убивал. В лесу он и умрёт. Когда наступит его час.
Он был молод. Но за свою короткую, полную опасностей, преследований и крови жизнь успел вкусить многое. Азарт погони и агонию жертвы. Таранящую боль пули, голод, холод и нестерпимый зной. Скудную нежность подруги и холодную сталь капкана. Все это навсегда осело в памяти, обогатив жизненный опыт и сделав его более изворотливым и менее уязвимым.
Он нередко нарушал грань дозволенного. Переходил черту нормальных отношений между человеком и хищником. Люди окрестных деревень знали его. И ненавидели. Ненавидели за набеги, живучесть и беспощадность. Они не раз устраивали на него облавы, стреляли почти в упор. Затравливали собаками… Бесполезно. Волк уходил живым и невредимым.
Немало опытных охотников мечтало украсить его шкурой стену над диваном. Но никому до сих пор не удалось осуществить эту мечту.
Время от времени по тайге проносились слухи о его гибели. И, случалось, он действительно пропадал. Но лишь на время. Наступал день, и волк появлялся вновь, оставляя свой след – истерзанных овец в сараях, а то и загрызенную дойную корову на ферме.
О его кровожадности, силе и, прямо-таки, дьявольской неуязвимости ходили легенды. Люди боялись его как нечистой силы. Его называли оборотнем и вурдалаком. В таежных сказаниях он получил клеймо нечистого духа, мстящего людям за их грехи.
Но он не знал всего этого и продолжал нарушать покой жителей маленьких таежных деревень.
День еще только начинал вступать в свои права, когда дед Антон вывел из стойла гнедую кобылицу с несмышленышем-жеребенком и повел их на луг.
Весна в тайге набирала силу. Снег почти сошел, лишь кое-где в оврагах и в непролазном ельнике еще виднелись белые пятна. Утренний воздух был насыщен ароматом близкого леса. Отовсюду слышались многоголосые трели птиц.
Дед Антон, заложив руки за спину, кряхтя, поднимался по ведущей крутовато для старика ухабистой дороге. Гнедая с жеребенком неотлучно семенила следом.
По утрам все еще морозно. Дед Антон плотнее укутался в старую фуфайку, опоясанную потертым солдатским ремнем.
– Вот постреленыш! Бешеной собаке пять верст не крюк, – покачал головой старик, глядя, как жеребенок, задрав хвост, нарезал круги вокруг них. То забегая вперёд, то заметно отставая, он время от времени оглашал округу веселым ржанием.
С грехом пополам дед Антон преодолел холм и вышел со своими питомцами на покрытый первой зелёной травой луг.
Луг был небольшим. А с верхушек окрестных холмов казался совсем маленьким. С ладошку. Сразу за ним начинался лес. Высокий частокол сосен предупреждал случайного путника о серьезности лесных дебрей и опасности, таящейся в них.
Но дед Антон не собирался в тайгу. Он неторопливо стреножил кобылу и, похлопав ее по широкому крупу, пустил пастись.
Гнедая, хлестнув хвостом по бокам, опустила голову и шумно вздохнула.
– Гуляй, Дунька, гуляй, – дед провел мозолистой рукой по жесткой гриве, – а я пойду потихоньку. Дел сегодня уйма. Успеть бы хоть половину сделать.
Старик извлек из кармана жестяную баночку с доморощенным табаком и обрывок газеты. Тщательно скрутил самокрутку и через секунду заполнил пространство вокруг себя едким густым дымом.
– Пошел я, Дунька, – дед Антон поправил на голове кособокую ушанку и начал нелегкий подъем на холм.
Добравшись до вершины, он остановился отдышаться и обернулся.
Яркий солнечный диск уже показался над верхушками сосен и залил теплыми лучами зеленый луг. Стреноженная кобыла мирно щипала травку, а ее непослушный жеребенок скакал, радуясь жизни, смешно подбрасывая тоненькие ножки.
Дед Антон стряхнул грязь с черных сапог и продолжил путь, пыхтя самокруткой.
Дождавшись ухода человека, волк припал к земле и ближе подполз к кромке леса. Он подходил с подветренной стороны, и лошадь не чуяла его.
При виде неугомонно носившегося по лугу жеребенка волк оскалился и нетерпеливо поскреб лапами землю. Жеребенок не знал усталости. В считанные секунды он оббегал весь луг вдоль и поперек. Порой он проносился так близко от засады, что волк готов был сделать решающий бросок. Но в последнюю секунду хищник останавливался. Не время. Человек еще близко. И жеребенок, взбрыкивая копытами, уносился прочь.
Но вот окутанная дымом фигура человека исчезла из поля зрения. Это дед Антон, одолев вершину холма, начал спуск. Теперь он при всем желании не успеет прийти на помощь.
Волк, мягко ступая, приблизился на несколько шагов и приготовился.
Глупый жеребенок, описав петлю вокруг матери, лихо понесся в сторону леса… Навстречу гибели.
Волк сжался в комок. Неразумный сын гнедой кобылы, взбив копытами комья земли, пошел на сближение. Хищник привстал. Секунда, другая, и серая молния, протаранив кусты, вылетела наперерез жеребенку.
Щипавшая траву кобыла подняла голову и навострила уши. Все произошло так стремительно, что, когда она повернула морду, волк уже вцепился крепкими, как металл, зубами в горло жеребенка и резким рывком повалил его на землю. Материнское сердце сжалось от ужаса. Душераздирающе заржав, кобыла взвилась на дыбы. Забыв первобытный страх перед хищником, гнедая бросилась на выручку жеребенку. Увы. Надежно опутанные ноги не дали ей это сделать. Всей тяжестью тела кобыла рухнула на грудь. Обезумев от горя, она попыталась вскочить. Тщетно. Ноги запутались. Отчаянно мотнув головой, она перевалилась через спину на бок. Волк, сомкнув челюсти на горле жеребёнка, мощно рванул. В нос ударил пьянящий аромат крови. Ожесточенно работая зубами, он рвал и глотал горячие куски мяса, захлебываясь густой кровью. Никто не смог бы помешать хищнику в этот момент.
Ценой неимоверных усилий кобыле удалось встать сначала на колени, а затем и полностью подняться.
Волк, проглотив солидный кусок мяса, обратил горящий взор на гнедую. Увидев ее беспомощность, он облизнул окровавленную морду и рысцой побежал к ней.
Федот с трудом оторвал голову от подушки и с явным неудовольствием посмотрел на телефон.
– Бог мой, ну кому не спится в два часа ночи?
Звонивший был настойчив. Федот, все еще надеясь на его совесть, не спешил снимать трубку. Совести у звонившего не оказалось. Федот выругался.
– Да! – резко бросил он, – слушаю вас.
– Это я, – голос в трубке был приятный и спокойный, Федот сразу узнал его.
– Да, я слушаю. Говорите. У вас все в порядке?
– Я получил ваш презент, можете спать спокойно. Ваше поручение будет выполнено в назначенный день.
– Я всегда сплю спокойно, – холодно ответил Федот. – Побеспокойтесь лучше о себе. Надеюсь, сбоев не будет?
– У меня стопроцентная гарантия. Всего хорошего.
– Всего хорошего.
Федот положил трубку.
– Все! Завтра все будет кончено! – он взглянул на часы. – Уже сегодня.
Вытащив из тумбочки сигареты и зажигалку, он выключил светильник и закурил.
Луч теплого майского солнца, проникнув в комнату, совершил небольшое путешествие по широкой кровати и, добравшись до подушки, настойчиво засветил в лицо молодому человеку. Костя ворочался и жмурился, но вставать не хотелось. У него было хорошее настроение, что не часто случалось с ним по утрам, но сегодня и день был особенный. Костя тряхнул темно-каштановыми волосами и, перевернувшись на живот.
В это время кто-то маленький и очень проворный с разбегу прыгнул ему на спину и принялся тянуть, что есть силы, за уши.
Рискуя лишиться органов слуха, Костя резким движением перевернулся на бок и, состряпав грозную мину, посмотрел на того, кто так дерзко осмелился нарушить его покой. У края кровати визжала и смеялась маленькая шестилетняя девочка с кукольным личиком, обрамленным копной золотистых волос. Выразительные зеленые глаза ребенка задорно сверкали. Костя наклонил голову и, изображая быка, потянулся к ней.
– Вот я сейчас тебя и забодаю, – мрачно объявил он. – Му-у-у.
Сообразив, что выкрутиться ей не удастся, девочка зажмурилась и закричала во все горло:
– С днем рождения, папа!
Сраженный наповал Константин упал на спину. Девочка уселась на него верхом и обвила маленькими ручками шею.
– Папа, а я тебе подарок сделала, угадай какой?
– Ну, как же я угадаю? Я ведь не телепат.
Иришка засмеялась.
– А кто такой телепат?
– Это человек, который может читать чужие мысли.
Костя поднял девочку на вытянутых руках.
– А ты не умеешь читать мысли?
– Нет, конечно, – чуть полноватые, четко очерченные губы Константина расплылись в улыбке.
– Тогда все равно угадай!
– Не знаю. Сдаюсь! – Костя закрыл глаза, притворившись мертвым. Девочка сжалилась.
– Ну, хорошо, – она спрыгнула с кровати и выбежала из комнаты, но в тот же миг вернулась с большим белым листом, свернутым в трубочку.
– Посмотри, – она протянула лист отцу.
Костя развернул его и восхищенно ахнул. Это была самая цветная картина из всех, что ему доводилось видеть. Девочка, видимо, не один час провела за этим творением.
В самом центре рисунка был нарисован дом, в котором присутствовали все цвета радуги. Рядом с домом, у крыльца, стоял большой подъемный кран. Он весело улыбался. Возле крана девочка изобразила два цветных треугольника с ручками, ножками и головами. Маленький треугольник оранжевого цвета с бантиком на макушке уютно пристроился между подъемным краном и большим треугольником. Сверху эту живописную композицию освещало овальное солнце с лучами-палочками.
Иришка чуть не наизнанку выворачивалась, ерзая вокруг отца.
– Видишь – это наш дом, это ты, – она указала на подъемный кран, – а это мама, а это я, – она ткнула в треугольники. – А это солнце! – закончила Иришка и звонко рассмеялась.
Константин чмокнул ее в щечку.
– Спасибо, солнышко!
Они так увлеклись, что не заметили, как дверь в комнату отворилась и в проеме появилась Женя, молодая красивая женщина в легком, почти воздушном, светло-розовом халате. Голова женщины была повязана полотенцем, из-под которого выбивались золотистые локоны, мокрые после душа. Минуту она стояла, умиленно глядя на открывшуюся перед ней картину, но, в конце – концов, не выдержала и хлопнула в ладоши:
– Ну, хватит валяться! – нарочито строго приказала она. – Завтракать давно пора. Бегом, умываться и за стол!
Роль строгого командира женщине не удалась. Засмеявшись, она подошла к кровати и села на край. Прикоснувшись щекой к щеке мужа, Женя нежно поцеловала его.
– С днем рождения, любимый…
Иришка подскочила к ним, обняв обоих.
В это время на крыше соседнего дома появился высокий спортивный мужчина средних лет в коричневой кожаной куртке и черном кепи на голове. В левой руке, на тыльной стороне ладони которой четко выделялась татуировка «ОКСВА», он держал увесистый кейс. Случайный свидетель вполне мог принять его за телемастера, проверяющего состояние антенны своего клиента.
Деловито осмотрев крышу, он тщательно проверил все места, где мог бы спрятаться человек и, не обнаружив ничего, вызывающего опасения, подошел к краю крыши. Сверху, перед ним, как на ладони, развернулся большой двор. Отметив все его особенности, мужчина остановил взгляд на нужном ему подъезде элитной многоэтажки. Немного пройдя вдоль кромки, он остановился.
Мужчина присел и, щелкнув замочками, распахнул кейс. Из всего содержимого он выбрал небольшой оптический прибор. Заняв удобное положение, мужчина принялся детально осматривать двор, уделяя особое внимание подъезду и окну на четвертом этаже дома напротив.
Выбранное место вполне удовлетворило его.
Еще один день подошел к концу. Солнце, скользнув на прощанье по верхушкам деревьев, величественно погрузилось в зеленый океан тайги. На безоблачном небе вспыхнули мириады звезд, обещая на завтра солнечный день.
Из трубы надежно срубленной сибирской избы заклубился сизый дымок. Весна еще не полностью утвердила свою власть. И про добрую русскую печь забывать рановато.
Известный в округе охотник-промысловик, розовощекий здоровяк Никита Волович, забросил на печь подмокшие унты и сел на табурет, вытянув к теплу длинные ноги. На колени он положил пятизарядный карабин. После удачной охоты оружие необходимо смазать, привести в порядок.
Никита погладил цевье и приклад карабина и мечтательно закрыл глаза. Картины сегодняшней охоты ярко запечатлелись в памяти.
В сенях скрипнула дверь и послышалось бряцанье ведер. Вошла худенькая, но изящная женщина. Никита повернулся и приветливо подмигнул ей.
Ане, жене Никиты, было под тридцать, но более восемнадцати ей никто не давал. Стройная, миниатюрная, как у школьницы-старшеклассницы, фигурка и милое, почти детское, личико с курносым носиком сильно молодили ее. А великолепная русая коса, опускавшаяся до пояса, лишь подчеркивала ее молодость и очарование.
– Видала? – не без гордости спросил Никита.
– Что? – не поняла Аня.
– Там, в углу, – он ткнул стволом карабина в сторону рюкзака у дверей.
Аня присела и извлекла на свет божий двух крупных зайцев.
– Ну, как?
– Молодец, – похвалила Аня, впрочем, без особой радости. Никита только сейчас заметил следы печали на ее лице.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Случилось… Дед Антон приходил. Волк опять объявился, – Аня сняла платок и тряхнула головой.
Никита нахмурил брови. Он сразу понял, о каком волке идет речь.
– М-да… А Санька-то, балабол, хвастался, что хлопнул его под Новый год еще.
– А ты меньше слушай этого Санька. У него язык как помело, будто сам не знаешь. Рассказать он что угодно может, – Аня прошла в комнату и села на видавший виды диван. – Вот если бы он шкуру его принес, тогда другое дело. А так… – она махнула рукой.
Пальцы Никиты нервно постукивали по затвору карабина.
– И что на этот раз натворил упырь?
– Ой, – на лице Ани отразились жалость и сострадание. – Кобылу с жеребенком зарезал. На луг их дед Антон выводил. Там их волк и…
– Дуньку? Как же он справился с кобылой-то? Иль не один был?
– Один. Дунька стреноженной была. Может, потому и справился.
– Дела… Да и Антон тоже хорош. Старый хрыч. Додумался, лошадь одну у самого леса оставить. Чего он хотел-то? Он, можно сказать, на блюдечке их преподнес серому.
– Думал, наверное, что его и вправду Санька подстрелил. Он ведь с тех пор и не появлялся в наших краях. – Аня пожала плечами.
– А может, это не тот волк?
– Нет, – возразила Аня, – он это. Точно он. Дед Антон следы смотрел. На передней лапе пальца не хватает. Точно он.
Никита кивнул, вспомнив отличительный признак серого убийцы. След пули, пущенной им осенью прошлого года.
– Кобылу, значит, и жеребенка, – задумчиво произнёс Никита. – Совсем оборзел, разбойник. С каждым днем все наглей становится, убью гада!
Аня недоверчиво усмехнулась.
– Было бы так просто, давно убили бы. А то ведь сколько раз ходили – все без толку. Сам-то сколько раз пробовал!
– Убью! – грозно процедил сквозь зубы Никита, – Сказал – убью, значит – убью!
Он с силой врезал кулаком по столу.
Строгая, но хорошо знающая свои обязанности гувернантка Татьяна Матвеевна, еще с вечера отпросилась на проводы в армию к внучатому племяннику, и завтрак Женя приготовила сама.
Косте пришлось ответить на несколько звонков от сослуживцев, прежде чем он отправился на кухню, где уже начинала терять терпение супруга. На шее отца восседала Иришка и, закрыв ему глаза ладошками, весело указывала дорогу:
– Налево, направо, прямо, осторожнее.
Настроение у всех было на высоте.
– Чай, кофе, какао? – поинтересовалась Женя, когда все, немного успокоившись, расселись по местам.
– Кофе, – подумав, ответил Костя.
– А мне какао, – пропищала Иришка. – Кофе вредно, – обращаясь к отцу, наставительно добавила она.
Константин, не найдя, что ответить, неопределенно пожал плечами.
– Яйца курицу не учат, – ответила за него Женя, наливая себе и мужу по чашечке ароматного напитка.
Девочка продемонстрировала всем язычок и едва увернулась от шутливого подзатыльника папы. Придвинув себе какао, она, как ни в чем не бывало, уставилась на родителей невинными глазками.
– Мам, дай мне сыру!
Константин потрепал дочку по голове.
– Бесенок ты наш!
– А мне сегодня приснился сон, что мы все летим на воздушном шаре прямо на солнце, – затараторил бесенок, – а потом начался сильный ветер, и мы чуть не разбились… я очень плакала.
У девочки и в самом деле был такой вид, точно она вот-вот расплачется.
– Ну, вот еще глупости какие, – начала успокаивать ее мама, – Мало ли что приснилось. Сон – он и в Африке сон. Лучше вот – кушай.
Девочка приняла от мамы требуемый бутерброд с сыром и широко улыбнулась:
– А мы сегодня пойдем гулять?
– Конечно, пойдем, – Костя нежно щелкнул ее по носу. – Сегодня мы весь день будем гулять. До самого вечера!
– И в зоопарк пойдем? – девочка вся подалась вперед.
– Обязательно.
Иришка захлопала в ладоши. Константин взял руку Жени, лежащую на столе, и крепко сжал ее.
– Сегодня мы весь день проведем вместе. И никакие дела не отвлекут меня. Забыть дела, забыть работу, забыть все! Один день обойдутся без меня. Этот день я проведу с вами. Только с вами.
Женя улыбнулась и с нежностью посмотрела в карие глаза мужа.
– Обещаешь?
– Обещаю! – он крепче сжал ее руку.
Как и следовало ожидать, в самый неподходящий момент зазвонил телефон.
– Не бери, – прошептала Женя.
– Не бойся, я пошлю их к черту! – он решительно поднес мобильник к уху.
– Алло!
– Костик? Салют! Как жизнь? – услышал он знакомый.
– Лёнька?! Здравствуй! Что у тебя случилось?
– У меня? Ничего. А вот у тебя, насколько мне известно, случилось.
– Что? – растерялся Костя.
– А то, что ты, братишка, постарел еще на один год! С днем рождения тебя!
– О, спасибо, спасибо, – облегченно выдохнув, поблагодарил Костя. – А я уже подумал… Умеешь ты напугать, брат!
– О, я еще не то могу! – Лёня засмеялся, – Удачно тебе денек провести. Главное, ни о чем не беспокойся. Все будет тип-топ. Дела в офисе я улажу. Так что, отдыхай. Только смотри, не упейся. Будь хорошим мальчиком.
Костя засмеялся:
– О'кей, буду.
– Ну, тогда лады! Всего самого, самого… Подарок за мной.
– Да ну тебя!
– Никаких «да ну»! Ладно, не буду надоедать. Пока, братишка. Еще раз с праздником, – Лёня повесил трубку.
Костя положил телефон на стол:
– Лёнька дурачится, – ответил он на вопросительный взгляд жены. – Поздравил. А я-то думал, он и не помнит.
… Леонид и Константин Плотниковы были родными братьями… Но внешне они мало чем походили друг на друга. Константин – кареглазый брюнет среднего роста, чуточку полноватый, с едва заметным брюшком. Леонид – высокий, худощавый блондин с прямой, как у кавалериста, осанкой. Казалось, он состоял из одних костей и мышц. Весь его облик напоминал сильного хищного зверя. Характерами же братья были схожи. Оба целеустремленные, упрямые, не любящие поражений. Только Костя был общительным и веселым человеком и признавал лишь честную открытую игру, а Леонид молчаливым и хладнокровным. Волю чувствам и эмоциям он давал, лишь оставшись наедине с самим собой. Ради достижения цели он мог пренебречь некоторыми принципами. Он был из тех людей, про которых говорят: «себе на уме». И действительно, понять, что у Леонида на уме было практически невозможно даже для хорошо знающего его человека. Костя был чуточку удачливее Лёни. Сразу после окончания института он занялся бизнесом и очень быстро преуспел. Уже через несколько лет он стал владельцем крупной торговой компании «Меркурий». Леонид, хоть и был старше, похвастаться подобными успехами не мог. С детства он мечтал стать артистом и после школы попытался воплотить эту мечту в реальность. Поехал в столицу поступать в Щукинское училище. Удалось ему это только через три года, после службы в десантно-штурмовом батальоне. Армия обогатила жизненный опыт Леонида и помогла вне конкурса поступить в училище. Но закончить его Леонид не смог. Его отчислили с третьего курса за неуспеваемость. С мечтой стать великим артистом пришлось распрощаться навсегда. Вернувшись в родной Покровск, Леонид решил по примеру младшего брата заняться бизнесом. Но и здесь его ждала неудача. Леонид полностью прогорел, влез в долги. Дело едва не закончилось тюрьмой. К счастью, на помощь пришел Константин. Он быстро уладил все проблемы брата и даже взял его в «Меркурий».
– Тебе надо сначала окунуться в мир бизнеса. Узнать что к чему, а уж потом начинать собственное дело, – объяснил тогда Константин.
Леонид, казалось, успокоился и целиком ушел в работу. Он быстро сумел доказать, что зарплату просто так получать не намерен. Его военный опыт, проницательность, личные и деловые качества оказались весьма кстати для растущего предприятия и не раз помогали в работе с клиентами и, не всегда добросовестными, конкурентами.
Костя был рад, что полоса неудач брата, наконец, закончилась, и Леонид нашел свое место в жизни, а Леонид ни на секунду не сомневался, что когда-нибудь сможет за все отблагодарить брата.
– Э-эй, – откуда-то издалека донесся голос Жени, – ты где?
– А… что? – Костя рассеянно улыбнулся. – Ой, прости, задумался, – он поцеловал жену и сел на свое место.
– А я уже поела, – доложила Иришка, отодвигая чашечку. – Можно я пойду собираться?
– Иди, конечно, – разрешила мама, – что нужно сказать, выходя из-за стола?
– Спасибо! – девочка соскочила со стула и убежала в комнату.
– Ну, ладно, доедай быстрее и давай собираться, – Женя обошла его стул и обняла мужа сзади. – Именинник! – Она поцеловала его в щеку.
Мужчина в коричневой куртке сквозь незанавешенные окна видел, как супруги позавтракали и отправились переодеваться. Притянув кейс поближе, он вновь распахнул его и начал извлекать одну за другой части снайперской винтовки.
Он работал с виртуозностью пианиста. Его руки действовали, казалось, сами собой, как руки скульптора. Почти неосязаемо, машинально и в то же время четко и слаженно. Быстро щелкали детали и механизмы. И вот уже смертоносное оружие готово к действию.
Мужчина закрепил оптический прицел и навернул на ствол глушитель.
– Как я выгляжу? – Женя оторвалась от зеркала и повернулась к Константину и Иришке.
– Прекра-а-асно, чу-дес-но, восхити-и-тельно! – перебивая друг друга, ответили утомившиеся зрители. – Только побыстрее, мама!
– Ну вот, вечно вы меня торопите, – Женя надулась и нехотя отошла от зеркала, по пути бросая на свое отражение тревожные взгляды.
– Идем, – Костя притянул ее к себе. – Ты у нас самая лучшая!
– Уверен?
– Абсолютно!
На какое-то время они забыли, что в прихожей, помимо них, есть еще кто-то. Но этот «кто-то», вовсе не желая оставаться незамеченным, схватил папину руку и впился острыми зубками в палец.
– Ай! – Константин одернул руку.
– Пойдемте, – потребовала девочка, – а то я вас сейчас всех покусаю.
Родители вынуждены были подчиниться.
– Все, пошли, – Костя открыл дверь и выпустил девочку на долгожданную свободу.
– Так, вроде ничего не забыли, – Женя окинула взглядом комнату и, выключив свет, вышла за двумя самыми дорогими людьми.
Тихо щелкнул дверной замок.
Мужчина на крыше занял удобное положение и, приставив к плечу винтовку, направил ствол на подъезд соседнего дома. Лязгнул затвор, досылая патрон в патронник.
Иришка скакала по ступенькам, как маленькая лошадка. Родители едва поспевали за ней. На лицах у всех играли улыбки. Иришка была счастлива. Вот и улица. Девочка выскочила из подъезда и спряталась за лавочкой, надеясь напугать родителей.
Костя и Женя на секунду задержались и, поцеловавшись, вышли на солнечный свет.
Мужчина в черном кепи сквозь оптику прицела заметил, как из подъезда выскочила маленькая девочка и спряталась за скамейкой. Спустя полминуты показались симпатичная женщина и мужчина лет тридцати, среднего роста, в светлом замшевом пиджаке и джинсах. Его интересовал только мужчина. Недолго думая, он направил на него ствол винтовки и поймал на мушку левый карман его куртки. Тщательно прицелился. Палец уверенно лег на спусковой крючок.
В следующее мгновение винтовка привычно ударила прикладом в плечо.
Когда зазвонил телефон, Федот докуривал очередную сигарету. Звонок вырвал его из плена тяжелых мыслей. Тряхнув головой, Федот взял себя в руки и спокойно подошел к телефону.
– Да! Слушаю! – без тени волнения произнес он.
– Дело в шляпе, командир, – ответил приятный, спокойный голос, – причитающийся мне остаток гонорара переведите на известный вам счет в банке. Всего!
Федот положил трубку и закрыл глаза, его тонкие губы скривились в ухмылке.
– Все кончено… Король умер… Да здравствует король!
