Текст книги "Смотри, что принесли наши сети"

Автор книги: Денис Мартынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Не, ну ты мне друг или дырка от бублика? Чё ты тут носом вертишь? «Буду – не буду»? Положили в тарелку – давай жуй.

– И что это такое? – Макс попытался на глаз определить ингредиенты того, что пузырилось на сковородке.

– Острый омлет по-мексикански. Ты переодеваться собираешься или так пойдешь? – Фил накрывал на стол, двигаясь неожиданно легко для такого короткого плотного тела.

– Опять по-мексикански. У вас родственники, что ли, в Мексике? – Макс покосился на его черные волосы.

– Будешь много вопросов задавать – умрешь молодым и несчастным, – Фил традиционно хохотнул над собственной шуткой. – А вообще мужик должен любить острое. Всякие мюсли-шмюсли – это для баб.

Интересная логика. Себя он определенно считает образцом мужика.

До школы добирались на его машине. Тут тоже было чему удивиться. После роскошного черного мотоцикла, на котором Фила уехал из парка, Макс ожидал увидеть какой-нибудь огненно-красный родстер. Или мятый дизельный внедорожник на огромных колесах. Ну, в крайнем случае – черный кроссовер. И уж никак не скромную серую малолитражку с бледной баночкой-ароматизатором, подвешенной к зеркалу заднего вида.

– Садись вперед, – Фил пикнул сигнализацией, а сам пошел выносить пакет с мусором.

Макс послушно сел. Поставил рюкзак на колени. Вскоре Фил тоже залез на свое место, завел двигатель.

– Адрес говори, – Фил наклонился к навигатору.

– Какой?

– Школы, какой же еще. Или ты в казино по утрам ездишь? – он тут же рассмеялся своим фирменным смехом.

– Я не знаю, какой там адрес.

– У казино?

– У школы.

– Ладно. Скажи хотя бы номер.

5

Когда уроки закончились, Фил уже ждал на улице. Он заранее уточнил, когда звонок, и постарался как следует подготовиться. Интересно, где он работает, если может целый день кататься? И зачем утром так одевался?

Макс с тоской смотрел на улицу из окна первого этажа. Фил блистал во всем великолепии. Огромный черный мотоцикл с хромированными крыльями и квадратными кожаными сумками по бокам. Сам байкер в высоких черных ботинках, кожаных штанах и куртке, расшитой эмблемами. Круглый блестящий шлем лежит на сиденье. И рядом еще один.

Люди входили и выходили. Макс все стоял у окна. Подошел пожилой охранник. С трудом подавил зевок, потом тоже выглянул на улицу. Вокруг мотоцикла уже собралась группка фанатов. Фил с улыбкой подвинулся, освобождая место для желающих снимать селфи.

– Красавец, да? – охранник указал пальцем куда-то в окно.

– Кто? – Макс повернулся на голос.

– Да мотоцикл, конечно. Сколько кубиков, интересно? Тыща? Полторы? – охранник задумчиво пожевал губу.

– Тыща восемьсот, – Макс поправил на плече сумку с учебниками.

– Да? Сильно, что скажешь. Интересуешься такими?

– Нет. Я на них езжу.

Довольный произведенным эффектом Макс поскорее выскочил на улицу. Перебежал через двор, но у самого мотоцикла притормозил. Подошел не спеша. Фил увлеченно объяснял значение своих нашивок.

– Нет, нет. Никакого клуба. Я один езжу. Вот видишь, – украшенный серебряным перстнем палец ткнул в длинную нашивку ALONE RIDER, – «одинокий ездок». Никому не подчиняюсь.

Кто-то, кого Макс не разглядел, задал вопрос:

– А если на территорию клуба заехать?

– Ну, заеду, и что теперь? – Фил одернул куртку. – Я ж домой к ним не лезу. Ты пойми, бро, эти клубы – это как в армии. У них там дисциплина, всякие наряды, дежурства. Ранги. Да. А я такое не люблю. Вот нравится людям кучковаться, они и кучкуются. А я сам по себе.

Макс не знал, как привлечь к себе внимание. Он попробовал зайти немного справа, немного слева, потом решился и похлопал Фила по плечу:

– Привет.

Фил обернулся:

– А. Здорово, – он схватил Макса за руку и притянул к себе, свободной рукой хлопая по спине. – Где тебя носит? Я тут уже со всеми девочками перезнакомился и скучать начал, – он ухмыльнулся и подмигнул кому-то. – Мы вообще едем или как?

Это был успех. Макс почувствовал, как что-то сладкое подкатывает к горлу и не дает сказать ни слова.

– Мы? – просипел он и прокашлялся. – Едем. Конечно же. Да.

– Ну молодца! – Фил еще раз хлопнул его по спине. – Тогда иди сюда. Надо вот это надеть, – он поднял один из шлемов.

Макс послушно задрал подбородок. Фил надел ему на голову шлем, наклонился и стал подтягивать ремни. Макс чувствовал, как теплый воздух вырывается у Фила из носа и щекочет голую шею.

– Ну вот, порядок, – Фил выпрямился. – Только курточку застегни до самого верха. Будет прохладно. И перчатки, если есть, тоже надень.

Макс снял с плеча сумку. Чтобы не класть ее на мокрый асфальт, зажал между коленями. Вытянул вверх бегунок молнии и пригладил липучки ветровой планки. Вытащил из кармана перчатки. Готово.

– Хочешь, в багажник уберем? – Фил протянул руку к сумке.

– Не, нормально, я через плечо повешу, – голос в шлеме звучал как-то глухо, и непонятно, слышно ли снаружи хоть что-нибудь.

– Ладно. Тогда смотри. Я сейчас первый сяду. А потом ты, по-другому не получится, – Фил оседлал мотоцикл. – Вот сюда ногу ставь, – он указал пальцем.

Макс кивнул и сделал, как было сказано. Фил завел двигатель.

– Смотри! – крикнул он, оборачиваясь, – там сзади ручка есть. Можешь за нее держаться. Или, хочешь, за меня держись, – он хохотнул, – можешь прижиматься, это нормально.

Они тронулись с места. Макса качнуло назад, потом вперед, потом вбок. Он почувствовал, как в животе у него что-то закружилось, защекоталось, что-то, похожее на пузырьки в бутылке газировки. Свернулось шипящей, искрящейся воронкой и кружась поднимается откуда-то снизу наверх – к горлу и носу. И в то же время что тяжелое, большое, будто булыжник, сорвалось откуда-то сверху и ухнуло, шлепнулось, так что в ногах покалывать стало.

Макс открыл глаза. Мотоцикл подлетел к перекрестку и лихо свернул направо. Макс изо всех сил вцепился в маленькую ручку у себя за спиной. Фил обогнул ползущую впереди маршрутку. Перестроился на ряд левее. Еще левее.

За следующим перекрестком было свободнее, и Фил выжал еще скорости. Город размазывался в одну цветную полосу. Макс старался не смотреть по сторонам. Было абсолютно ясно: малейший толчок, и он тут же вылетит со своего места. Единственное утешение, что на такой скорости он, скорее всего, сразу погибнет. Без мучений.

Сзади завыла сирена, и на корпусе и зеркалах мотоцикла заплясали синие отблески. Фил притормозил, перестроился вправо, встал позади грязно-белого внедорожника. Мимо пронеслась скорая. Фил сунулся было обратно, но там уже на бешеной скорости летели два черных мерса. Мотоцикл вильнул передним колесом, проплыл позади внедорожника и уверенно, как хищная рыба, протиснулся между ним и прижавшейся к обочине красной малолитражкой. Фил прибавил скорости, лицо толстой тетки – пассажирки внедорожника – мелькнуло и исчезло, Фил качнулся немного влево, еще немного – вылетел на пустой левый ряд и понесся вслед за скорой и черными мерсами.

Макс и сам не заметил, как во время этих трюков бросил ручку и обеими руками вцепился в куртку Фила.

По городу катались час или полтора. Потом перекусили в МакДаке. На улице посерело – небо затягивало тучами. Фил допил свою колу и поставил пустой стакан на стол. Спросил, как ощущения. Если норм и хочется еще покататься, то сейчас можно попробовать кое-что по-настоящему интересное. Нет, в городе неудобно. Это за городом. Там и на трассе можно «порезвиться» и вообще место интересное.

– Где страйкболисты тусуют, знаешь? – Фил вытер усы салфеткой.

– Нет, не слышал, – Макс поболтал стакан, проверяя, сколько еще осталось колы.

– Ну эти, бойцы, которые с автоматами бегают. Форма, гранаты, все дела. Шариками такими маленькими стреляют, – Фил поднялся из-за стола и стал поворачиваться туда и сюда, разминая застоявшиеся суставы.

– Не, кто такие страйкболисты, я знаю. Я про место это ничего не слышал, – Макс тоже поднялся, на ходу допивая колу.

– Значит, услышишь, – Фил сладко улыбнулся, подхватил шлем, лежавший на свободном стуле, и пошел к выходу.

Полигон для страйкбола представлял собой заброшенные, еще царских времен железнодорожные склады, над которыми возвышалась башня из желтого кирпича. Но что самое замечательное – к складской территории вел узкий высокий мост, соединявший края большого оврага, дно которого заросло лесом.

Фил лихо вкатил на мост и, развернувшись, остановился примерно посредине. Так, что хорошо были видны колышущиеся внизу макушки голых деревьев. И крошечная тропка между ними. И блеск стекол далеких городских домов. И башня, над которой развевался рваный красно-белый флаг, оставленный, наверное, последней из штурмовавших ее команд.

– Неплохо, да? – Фил подошел к самому краю и глянул вниз.

Макс молча кивнул. За городом ветер разорвал тучи и в дыры между ними врывались косые лучи послеполуденного солнца. Было так здорово стоять здесь, оперевшись о теплый мотоцикл и чувствовать, как ветер щекочет лицо, как солнечные лучи то появляются, то исчезают, как нагревается кожа под их светом. Как качаются внизу ветки деревьев, как трепещет полотнище флага. Как где-то бесконечно далеко шумят городские улицы.

– Если хочешь, может склады пойти посмотреть. Там сегодня нет никого. На башне лестница в двух местах обвалилась, но тоже можно подняться, – хрустя гравием, Фил перешел на другую сторону моста.

– Я не хочу. Мне и здесь хорошо, – Макс жмурился от солнечного света.

– Вот и отлично, – Фил подошел к мотоциклу и вдруг положил руку Максу на плечо. – Нам бы… перетереть кое о чем.

– В смысле? – Макс открыл глаза.

– Поговорить, понимаешь, о серьезных вещах, – Фил потер руки, потом подышал на пальцы, как будто они у него замерзли.

– О каких? – Макс автоматически тоже подышал на пальцы.

– Ну вот… Мы вроде не первый день знакомы, – Фил наклонил голову и как-то сбоку посмотрел на Макса. – Как считаешь, можем мы… ну, в смысле, мы ж нормально общаемся? В общем понимаем друг друга? – волосы Фила, освещаемые пробившимся сквозь тучи солнцем, из черных превращались в красные и как будто плавились, становились похожи на волосы рыцаря со средневековой картинки.

– Вроде понимаем, – Макс кивнул, хотя на самом деле понимал в этом разговоре все меньше.

– Вот и отлично, – Фил опять потер руки. – Просто, такое дело, Оля и я, то есть, твоя мама и я, мы тут подумали…

– Нет! – Макс подпрыгнул на месте. – Нет, нет, нет! – он отвернулся и закрыл ладонями уши.

– Подожди, – Фил неуклюже, как медведь, топтался по хрустящему гравию. – Но это должно было когда-нибудь произойти…

– Ничего не хочу слышать!

– Но мы же не могли бесконечно от тебя прятаться?

– Бесконечно?! – Макс убрал руки и посмотрел Филу прямо в лицо. Потом быстро присел и поднырнул под его левую руку. Отбежал в сторону. – Так вы еще и прятались от меня?

– Бро, ну зачем тут драму устраивать? Иди, поговорим спокойно, – Фил похлопал по сиденью мотоцикла.

– Не буду я ни о чем говорить, – Макс попятился еще на пару шагов.

– Тогда хотя бы отойди от края, – Фил медленно и осторожно пошел в его сторону.

Макс обернулся. Низкий бетонный бортик был совсем рядом. Перешагнуть через него ничего не стоило. В горле у Макса пересохло. Он повернулся к Филу.

– Ну, упаду. И что с того? Вам же легче будет.

– Чё ты городишь? В девочку решил поиграть? чтоб пожалели тебя? – Фил неумолимо приближался.

Макс не стал отвечать. Бросился на другую сторону моста, по длинной дуге обогнул мотоцикл и побежал в сторону башни.

– Да постой ты! – Фил бессильно опустил руки. – Чего добиваешься? Дело уже решенное.

– Кем это оно решенное? – крикнул Макс с безопасного расстояния.

– Тем, кого это касается, – Фил потер глаза. Пригладил усы и бороду. – Давай возвращайся.

– Я к тебе не пойду!

– Как хочешь, – Фил устало привалился к мотоциклу. – Я за тобой бегать не собираюсь. Хочешь поговорить как мужик с мужиком говорить – приходи. Нет – вали куда хочешь.

– Я так и знал, – Макс зло взмахнул руками. – Вы все только этого и ждете!

– Чё ломаешься? – Фил покачал руль мотоцикла. – Не хочешь здесь говорить – поехали, в другом месте перетрем.

– Я. С тобой. Никуда. Не. Поеду.

– Дурик, – Фил надел шлем, поднял стекло. – Для тебя ж стараюсь. Мог бы просто перед фактом поставить.

– Вот спасибо.

– Последний раз предлагаю, – Фил поднял второй шлем и помахал им из стороны сторону.

– Нет, – на всякий случай Макс отошел еще дальше.

– Как хочешь.

Фил убрал ненужный шлем. Охлопал свою куртку, потопал ботинками, покачал головой, как будто разминая шею. Опустил на шлеме стекло, сел на мотоцикл и завел двигатель. Обернулся еще раз – черный молчаливый шар, блестящий под солнцем – дал газу и, шурша гравием, сорвался с места.

Макс не двигался. Чувствовал, как тяжело становится дышать, как стискивает от обиды горло, как что-то пустое и холодное разрастается в животе. Никому. Ничего. И он один здесь. Стиснул замерзшие пальцы, подышал на них, пытаясь согреться.

Ну как же так? Почему? Со злости пнул бетонный блок, перегораживающий дорогу к складам. Вернулся на мост. Подошел к одному краю: высоко. Покатал ногой одинокий камешек, столкнул вниз. Камешек исчез во влажной пустоте. Так просто. Раз – и все.

Макс сел на низкий бортик, свесил ноги через край. Поболтал ими в воздухе.

Так. Нужно успокоиться. Понять, что происходит, что делать дальше. Куда уехал Фил? Вряд ли далеко. Даже если он и обиделся, все равно вернется. Он же типа обещал присматривать. И что он тогда сделает? Потащит домой. А домой возвращаться нельзя. Нечего ему там делать. Они там уже все решили. Без него. Значит, вывод один – надо как-то отсюда выбираться.

Макс поднялся, вышел на середину моста, достал телефон. Вроде ловит. Тогда с обратной дорогой проблем не будет. Пока загружались карты, вспомнил еще одну вещь. Самую важную сейчас вещь. Быстро пролистал список контактов. Ага. Есть. Это хорошо. Нажал кнопку вызова.

Эпизод четвертый – В дороге

1

Они как будто ждали его. И все складывалось один к одному. Будто кто-то заранее смешал все детали конструктора, а потом перевернул коробку, и все рассыпалось, а Макс теперь шел и подбирал эти детали одну за другой. И каждая последующая идеально вставала на своем место.

Полчаса по мокрому весеннему лесу – и вот тебе остановка пригородного автобуса. И приезжает он туда не когда-нибудь, а через десять минут. И конечная у него – в двух кварталах от того места, где… От нужного места, в общем.

Макс позвонил с конечной, чтобы убедиться, что все в порядке. Разумеется, так оно и было. Деталь подходила к детали, на каждом светофоре загорался зеленый свет, и так можно двигаться до бесконечности. До самого края горизонта и даже дальше – на обратную сторону мира. Определенно, это был знак. Как будто все это лежало в условленном месте (как спрятанный подарок, как секретный банковский счет, как пиратский клад на далеком острове), лежало и ждало, когда Макс его заберет. И вот пришло время. И это было так приятно. Как будто бы разгадываешь кроссворд, и никто не может угадать ни слова, а у тебя все сходится. Все до последней буквы. Вот и сейчас, стоя на пороге квартиры, Макс точно знал, что предложит им. И знал, что они не откажутся.

– Ты серьезно, что ли? – лицо у Паши было такое, будто он собирался отказаться.

Паша – брат Максова одноклассника. Тот самый, что ездил в Африку.

– Он почти новый, – Макс не собирался сдаваться.

– Это понятно. Просто как-то странно, – похоже, Паша уже сомневался.

– А что такого? Ты же сам тогда говорил, что кое-что из старого хочешь продать, – Макс готов был взорваться от восторга, так все удачно складывалось.

– Нуу, продать.

– Ага. И купить телефон. Бери, он и так твой, – Макс по-отечески похлопал Пашу по плечу.

– Слушай, чувак, я не знаю, – Паша задумчиво потер подбородок. – Что ты за него хочешь?

– А что мне может понадобиться? – Макс был готов забрать все. Лишь бы начать путешествие прямо сейчас.

Но за все одного смартфона оказалось мало. Сошлись на небольшом рюкзаке, обшитом блестящими белыми лентами, спальнике, коврике, простеньком налобном фонарике, накидке от дождя, и крошечной одноместной палатке. Паша прямо в квартире показал, как ее ставить. Места она занимала не больше кровати.

– На, возьми еще этих штук пять, – Паша высыпал на стол кучу значков.

– Это для чего? – Макс повертел один в руках.

– Светоотражающие элементы. Прицепи на куртку, на штаны, куда захочешь. А то так и задавить могут. Да и вообще – чем лучше тебя видно, тем быстрее подберут, – Паша пожал плечами и собрал лишние значки обратно в банку.

– Ага, это я помню, – Макс принялся тут же украшать куртку.

– Когда ехать собираешься? – Паша поднял с пола чехол с палаткой и положил туда мешочек с колышками.

– Да прямо сейчас, – Макс взял у него палатку и засунул в рюкзак.

– Головой ударился, что ли? Скоро темно станет.

– Ну и что. Ты сам говорил, что по темноте тоже берут, – Макс затолкал спальник вслед за палаткой.

– Для этого опыт нужен.

– Ничего, я по пути научусь. У тебя батарейки тут как, свежие? – Макс протянул Паше налобный фонарик.

– Не помню. Сейчас поменяем.

2

На улицу Макс вышел в полной экипировке. Наверное, со стороны это выглядело очень круто. Жаль только, что стопить прямо отсюда было бессмысленно. Паша объяснил, что сейчас, скорее всего, машины будут ехать по местности. На дачу или куда-нибудь в пригород. Поэтому нужно выбраться чуть подальше. Чтобы уже наверняка поймать тех, кто едет далеко.

Макс вернулся на конечную пригородных автобусов. Маршрут выбрал наугад. Главное, чтобы не тот, что идет к страйкбол-полигону. Потом подумал и на всякий случай поинтересовался у кучковавшихся в сторонке водителей, какой из маршрутов проходит по большой трассе. Те недоверчиво покосились, но ответили.

– Опять соревнования? – спросил один, сверкая золотыми зубами.

– Ага, – Макс на всякий случай кивнул.

На автобусе доехал до большой развилки. Три дороги сходились в кольцо. Рядом бетонной глыбой возвышался пост ГАИ. Автобус здесь поворачивал направо, Максу надо было прямо. Левая дорога исчезала в темном лесу.

Макс вылез за поворотом, перебежал на другую сторону, накинул капюшон на голову, потом сбросил и с самым беспечным видом прошел через пост. Дежурный полицейский даже не обернулся. Только лохматая собака, лежавшая около перевернутой картонной коробки, подскочила и подбежала к самым ногам. Макс остановился и почесал ее за ушами. Светоотражающие значки на куртке ударились друг о друга с деревянным звуком.

На всякий случай Макс решил отойти от поста подальше. Собака еще какое-то время бежала за ним. Потом отстала и вернулась к своей коробке. Стопить и одновременно идти нельзя, Макс это помнил еще с того мастер-класса, который Паша читал две недели назад. Низкое солнце стелилось по земле, камни на обочине отбрасывали бесконечно длинные тени, влажный весенний ветер дул в спину и до большого приключения оставался всего один шаг.

Макс дошел до ближайшего фонаря и остановился. Фонарь пригодится, когда стемнеет. Если, конечно, он до того времени не уедет отсюда. Макс снял рюкзак, поставил его на носок ботинка – чтобы дно не запачкать. Изобразил благодушную улыбку. Стал ждать. Пару раз для тренировки вскинул правую руку с поднятым вверх большим пальцем. Вроде ничего получается.

Да, только никто не останавливается. Машины проносились мимо так, будто Макса здесь вообще не было. Некоторые водители, правда, махали в ответ рукой, но и эти даже не притормаживали. А время шло. Солнце скрылось за городом. Макс с тоской смотрел на бодрые ряды машин, что мчались по противоположной стороне дороги. Их там было явно больше. А он… Похоже вечно будет здесь стоять.

Прямо над ухом взвизгнули тормоза, и серебристая шевроле, перестроившись через два ряда, выскочила на обочину и медленно покатилась, хрустя гравием. Мимо Макса она пролетела метров на двести. Второго приглашения не потребовалось. Подхватив рюкзак, побежал к машине. Та уже сдавала ему навстречу.

– Подбросите? – Макс на ходу раскрыл дверь, едва не пролетев мимо.

– Куда едешь? – крепкий старик в больших квадратных очках перегнулся через сиденье, заглядывая ему в лицо.

– Да все равно, – Макс прижимал рюкзак обеими руками к груди.

– Это как понимать? – старик немного отшатнулся.

– Куда повезете, туда и поеду, – Макс раскрыл дверь шире, готовясь садиться.

– Сейчас, подожди-ка секунду, – старик уселся поудобнее в своем кресле. Переключил передачу. И вдруг дал по газам.

Машина рванулась, разбрызгивая гравий, дверная ручка выскочила у Макса из рук, а сама дверь больно ударила его по колену. От неожиданности Макс присел – почти свалился, а шевроле пронеслась вперед метров на триста и снова скатилась на обочину. В густеющих серых сумерках Макс видел, как старик высунул руку и захлопнул пассажирскую дверь. Потом вспыхнули красным фары, замигал оранжевый поворотник, машина аккуратно выкатилась на дорогу и пропала.

Макс поднял рюкзак, отряхнул его от пыли. Потом отряхнул колени. Больно все-таки. Прихрамывая пошел обратно к фонарю. Сам, идиот, виноват. Паша ведь говорил: четко называть пункт, куда едешь. Люди не обязаны за тебя думать. Нужно сразу задать направление. А там пусть сами решают.

Вот только один вопрос: что за город должен быть там, дальше по дороге?

Не успел он дойти до фонаря, как прямо перед самым носом притормозил синий RAV 4. Макс отошел в сторону, чтобы не загораживать дорогу. Машина не двинулась с места и моргнула поворотниками.

– Эй, друг, далеко собрался? – водительская дверь открылась, и оттуда показался усатый мужик.

– Я? – Макс огляделся по сторонам.

– Ну а кто еще? – водитель вышел на обочину. – Я как значки твои увидел, сразу понял – наш человек!

Макс недоверчиво ощупал приколотые к куртке значки.

– Так чего, садишься? Подходит тебе машинка? – водитель кивнул на RAV 4.

– Ну да, – Макс облизнул вдруг пересохшие губы.

– Так залазь, – водитель раскрыл дверь шире, наклонился и сложил переднее сиденье.

Макс неловко пролез внутрь. Пристроил рюкзак на коленях.

– Да кинь ты его там куда-нибудь, – усатый вернул свое сиденье на место, сел и вывел машину на дорогу.

Внутри, кроме него, оказался еще один мужик. Примерно того же возраста, только без усов.

– Ты вообще куда едешь? – усатый посмотрел на Макса в зеркало заднего вида. – Мы всю ночь планируем. Без остановки. Не знаю, подойдет тебе?

Макс кивнул, глядя на свое отражение.

– Ну смотри, – водитель повернул навигатор, чтобы Максу было лучше видно. – Мы сейчас вот сюда, – он уменьшил картинку. – Потом вот так, вот так. И потом по вот этим колхозам. Тебя, наверное, лучше всего вот здесь будет высадить, – он показал пальцем на большой узел, в котором сходилось несколько дорог. – Пойдет?

– Да, нормально, – Макс кивнул без особой уверенности.

– Договорились, – водитель вернул навигатор на место. – Отдыхай пока. Раньше завтрашнего утра мы туда никак не доберемся. Это ж тебе не феррари – он похлопал по оплетке руля.

Второй мужик усмехнулся. Потом повернулся, свесившись между креслами:

– Так куда едешь?

– Да так, – Макс напряженно выпрямился. Постарался вспомнить, что там можно, а что нельзя говорить. – По России. Достопримечательности смотрю. Историю.

– Аа, – пассажир вернулся на свое место. – Хорошее дело. Многое узнать сможешь, – голос его сделался каким-то задумчивым.

– Надеюсь, – Макс нервничал и все еще не был уверен, что нашел правильный ответ.

– А мы вот, – безусый мужик опять повернулся назад, – к дочке моей едем. Чего-то она там с маманей своей поругалась.

– Там маманя – огонь, – вставил свой комментарий водитель.

– Не то слово, – безусый усмехнулся. – Мы с ней и не живем уже больше десяти лет. Я и по работе уже переехал. Да и они тоже. Как-то и не общаемся.

– Вот он, папаша называется, – водитель шутливо хлопнул его по спине.

– А ты не лезь, – безусый отмахнулся. – А тут доча замуж собралась. А свадьба ж это такое дело. И эти две, женщины, понимаешь, характеры, переругались вдрызг. Про папочку вспомнили. Приезжай помири нас. Вот едем теперь с крестным ее. Посмотрим, что там за дела. Свадьба уже в пятницу.

– Я тоже иногда с мамой ругаюсь, – Макс не знал, что еще можно добавить к этой истории.

– Ну. Ты совсем другое дело, – безусый выпрямился в кресле и теперь смотрел на дорогу. – Ты мужик. А мужику проще. Его ничего не держит. Захотел – ушел.

– Ты сейчас паря научишь, – водитель глянул на Макса сквозь зеркало. – Он у нас, знаешь, философ. Любит порассуждать на абстрактные темы.

– А что, не так, что ли? – безусый не собирался сдаваться.

– Что не так?

– Что мужику проще. Его дело деньги в дом приносить. Остальное его не касается. А бабе, значит, за детьми присмотри, харч приготовь, везде прибери, – рассказывая, безусый загибал пальцы.

– Ты прям как мой сосед рассуждаешь, – водитель ухмыльнулся. – Ему, знаешь, вера не позволяет жене помогать. Идут по улице, он с телефоном, а у нее в одной руке авоська с продуктами, на одной руке дите висит. А другое дите сзади за юбку держится.

– Да я не про это, – безусый безнадежно махнул рукой.

– Если «не про это», то давай тогда вообще не будем, – водитель покрутил ручку приемника. – Сегодня «Бавария» с португальцами играет. Надо поискать, должна быть трансляция.

– Это будет побоище. Порвут их фрицы как Тузик тряпку – безусый перелистал журнал, лежавший на торпеде.

– Все-то ты знаешь, мудрейший.

Так они и переругивались, пока их голоса не заглушила футбольная трансляция. Шипение и треск прерывающегося сигнала, голос комментатора, крики толпы, возгласы обоих мужиков, щелчки поворотника – все это разбавлялось и смешивалось, растворялось в равномерном гудении двигателя, сплавлялось в общую мелодию. Не слишком шумную, не слишком монотонную. Упругую, полную энергии, льющуюся быстрой рекой, запертой в асфальтовом русле, бегущую через ночь, дальше, дальше, еще дальше. Дрожат стрелки на светящихся приборных панелях, свет фар отражается от дороги, красные огни машин, едущих впереди, белые огни тех, кто едет на встречу. И ты. Вместе с ними. Едешь.

Приложение третье: Как Борис Евгеньевич был ответственным родителем

Квадратная книжка, даже скорее журнал в лакированной картонной обложке. Внутри страницы с раскрасками. А еще несколько листов с контурами бумажных кукол и платьями, которые можно вырезать и надевать на этих кукол, предварительно загнув небольшие белые клапаны.

Вообще-то Борис Евгеньевич (а именно так звали безусого человека, сидевшего на пассажирском сиденье RAV 4) уже и не помнил, когда последний раз покупал книжку. В смысле – детскую книжку. Томики похождений Лютого, Слепого и прочих героев воровского и ментовского миров приобретались регулярно. Но там все понятно. Книжки за жизнь. Читаешь, чтобы как-то от проблем отдохнуть. А проблем этих у Бориса Евгеньевича всегда было очень много. Больше, чем у всех остальных.

И особенно его злило, что дома не понимают, как тяжело ему живется. Жена и дочка – они как будто думали, что деньги берутся из воздуха. Вот так – бац – щелкнул пальцами, и на тебе пачку хрустящих банкнот. Нет, дорогие, деньги еще заработать надо.

А раз таки дела, раз он один в этом мире за всех страдает, Борис Евгеньевич нашел для себя простое, а главное эффективное решение. Такое… жизненное правило. Думай только о себе. Он в семье кормилец, от него все зависит, поэтому и заботиться нужно в первую очередь о себе самом. А жена с дочкой – они как-нибудь справятся. Им и делать-то почти ничего не нужно. Так, на родительские собрания ходить, да деньги клянчить.

Но иногда Борису Евгеньевичу нравилось быть заботливым. Нравилось проявлять внимание к кому-то еще. После удачной рыбалки или премии. В этом было что-то… что-то большое, красивое. Он прямо чувствовал, как разливается внутри это мягкое волшебное тепло, как покалывает кончики пальцев, как все вокруг становится легко и приятно. И всего-то и нужно было – купить какую-нибудь мелочь. А девочки будут рады. А он будет рад вдвойне. Он же как большой добрый волшебник.

На этот раз такой волшебной мелочью была книжка с раскрасками. Борис Евгеньевич принес ее домой, положил на угол обеденного стола и пошел переодеваться. Он знал, что сейчас будет. И не торопился.

Когда он в домашней одежде вернулся к столу, не было ни счастливых визгов, ни сытного ужина. И все из-за этой книжки. И вроде бы мелочь. Немного не подходит по возрасту. Оказывается дочке такое уже лет пять не интересно. А знает ли он, что ей вообще интересно? А спрашивал ли он когда-нибудь об этом? И потом еще вопросы, вопросы, вопросы. До битья тарелок, к счастью, не дошло, но понятный и удобный мир дал трещину. Через год они развелись. Жена с дочкой уехали из города. Жизнь тарахтела мимо Бориса Евгеньевича бесконечным товарным составом. А он смотрел на проносящиеся мимо вагоны и не мог понять, как это так вышло, когда успело все так поменяться, когда дочка выросла, и где он сам был все это время?

После развода наступило как будто бы идеальное время, и Борис Евгеньевич был предоставлен исключительно самому себе. Но это почему-то уже не было так приятно. Он даже подумывал жениться еще раз, но потом вспоминал о домашних скандалах, и отказывался от этой глупой идеи. Просто стоял и смотрел. А жизнь катилась мимо.

3

Откуда-то сбоку потянуло холодом, и Макс повел плечом, отвернулся, пытаясь спрятаться обратно – в уютное и спокойное тепло. Щеки коснулось что-то колючее. Не открывая глаз, он распрямил согнутую руку, пощупал краешек этой штуки. Одеяло. Попробовал вытянуться. Ноги коснулись какой-то твердой перегородки. Испуганно перевернулся на спину и открыл глаза.

Наверху, совсем близко, серый, похожий на ковер потолок. Чуть ниже – окна, и отовсюду бледный свет. А еще холодно откуда-то сбоку. Мерзнет нос и щеки. Макс натянул одеяло повыше. Что же это такое? Где он оказался? Закрыл глаза, пытаясь вспомнить. В голове заскользили смутные картинки – как будто оплывшая, растворенная кислотой пленка сползала с расплавившегося киноаппарата. Мама в парке. Мотоцикл Фила. Ночью они переписываются с Игнатом. Значки и снаряга…

Макс отдернул одеяло и сел, торопливо растирая заспанное лицо. Машина стояла на месте. За лобовым стеклом – очередь к бензоколонке и бледный, не отбрасывающий теней свет спрятавшегося за облаками солнца. Макс сбросил одеяло с коленей, стал натягивать ботинки.

– Да не торопись. Мы тут еще долго будем, – усатый водитель повернулся к нему с переднего сиденья. Теперь он почему-то сидел в пассажирском кресле.

– А, – Макс остановился на секунду, потом натянул второй ботинок и завязал шнурки. – Я в туалет.

– Это там, – усатый махнул большим пальцем в открытое окно, показывая на домик из белого кирпича.

Макс вылез наружу, постучал ногами по асфальту, чтобы прийти в себя, плотней запахнул куртку. Не успел пройти и пары шагов, как столкнулся со вторым пассажиром. Тем, который к дочке ехал. В руках у него был кошелек и длинная бумажная лента чека.