Текст книги "Астероид (СИ)"

Автор книги: Денис Фокеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

  – В музей сдам, – пообещал Паша ни в чем не повинному устройству. Рация промолчала.

  Наконец, капсула остановилась не менее резко, чем разогналась, дверь открылась, и перед внутренне сжавшимся Пашей предстал небольшой коридорчик воздушного шлюза с надписью на английском «Блок переработки». Он был пуст и стерильно чист, и Паша с некоторым сожалением в душе опустил оружие.

  – Мне дальше, – сказал он и нажал на панель. Дверь закрылась, но капсула не сдвинулась с места, а на информационном экране загорелась алая надпись.

  – Контактный кабель поврежден. Дальнейшее движение невозможно, – прочитал Паша вслух. – Что ж, этого следовало ожидать.

  Паша припомнил, что если верить плану, то линий монорельса было две. Нужно было всего лишь выйти здесь, пересечь купол и попытать счастья на второй линии, пересекающей блок с другой стороны. Паша еще раз нажал на панель, открывая путь и шагнул в шлюз.

  В этом блоке еще сохранилось достаточное количество воздуха, чтобы человек мог находиться в нем без скафандра. Поразмыслив, Паша решил не рисковать и не стал снимать шлем: воздух мог содержать вредные примеси, к тому же неразумно оставлять голову без защиты в столь неустойчивых и неблагоприятных условиях.

  Блок переработки представлял собой огромный купол с тремя титаническими колоннами печей, дробилкой и рудопромывочной машиной. Кроме того, именно здесь располагался основной источник станции – спрятанный под землей термоядерный реактор. Транспортировка сырой руды была слишком дорогим удовольствием, поэтому ее, как правило, перерабатывали на месте. Завод работал в автоматическом режиме, нуждаясь в человеческом внимании лишь в самой незначительной мере, но сейчас механизмы молчали: поток руды, доставляемый шахтами иссяк. Завод переработал то, что уже было добыто, забил склад космопорта и перешел в режим ожидания.

  Здесь был воздух, и был свет. Множество ярких ламп освещали это царство машин. Наверняка, во время работы завода, все это пространство было заполнено страшным шумом; однако сейчас под куполом стояла мертвая, напряженная тишина. Паша неторопливо шел между спящих агрегатов; если бы не специфическая походка, неизбежная при использовании магнитных ботинок, можно было бы сказать, что он крался. Пространство между агрегатами, явно предназначенное скорее для передвижения механизмов, чем людей, было к тому же захламлено погрузчиками, большей частью перевернутыми и искореженными, грудами рассыпавшихся болванок и прочим мусором, превращая и так запутанный путь между механизмами в труднопроходимый лабиринт.

  Паша решил, что сверху обзор будет лучше, а передвижение легче, и, присев, а затем резко выбросив тело вверх, взмыл в воздух, целясь на узкую галерею, опоясывающую одну из печей. Прыжок получился удачным: Паша уцепился руками за перила, уравновесил стремящееся улететь тело, после чего перекинул его через барьер и прочно встал на сваренный из ребристых железных прутов пол. Отсюда весь купол был как на ладони; Паша увидел как нависающую над цехом кабинку диспетчерской, так и путь к противоположной стене, где располагался вход на вторую линию монорельса.

  Увидел он еще кое-что. На печах и дробилке, словно горгульи на развалинах средневекового храма, сидели, нахохлившись, человекоподобные фигуры. Они были одеты в незнакомую Паше, но довольно типичную форменную одежду, у одного на голове даже сохранилась оранжевая защитная каска. Несмотря на схожесть с людьми, в их внешнем виде было что-то жуткое: то ли странная поза, в которой они сидели – на корточках, широко расставив колени и вцепившись руками в опору; то ли абсолютная неподвижность. Фигуры, не отрываясь, наблюдали за диспетчерской; Паша пригляделся и ему показалось, что он смог разглядеть за стеклом движение. Однако проверять, так ли это на самом деле, ему совершенно не хотелось.

  Паша предпочел бы ускользнуть, не ввязываясь в бой, однако его лихой прыжок, как и шум, который он издал, становясь ботинками скафандра на металлическую опору, все же привлекли внимание монстров. Еще не видя нарушителя спокойствия, спрятавшегося за печью, они длинными пологими прыжками двинулись на звук. Твари передвигались совершенно жутким образом: словно пауки в прыжке, они растопыривали руки и ноги и, приземлившись на долю секунды на какую-нибудь опору, тут же вновь взмывали в воздух. Паша не мог, впрочем, не признать того, что в их движениях была определенная мрачноватая грация.

  Решив, что лучшая защита – это нападение, и раз уж его все равно заметили, то скрываться больше нет смысла, Паша подпрыгнул, показываясь из своего укрытия, и открыл огонь. Он неплохо стрелял; однако противники двигались настолько стремительно, да и собственное движение не способствовало меткости, что из первого десятка выстрелов, бегло выпущенного Пашей по приближающимся фигурам, лишь половина достигли цели, и лишь три фигуры не поднялись в воздух, свалившись куда-то вниз, на пол, и распластавшись там кровавыми кляксами.

  Паша не чувствовал угрызений совести из-за того, что его мишени были похожи на людей. Несмотря на то, что согласно его предположениям, эти монстры являлись персоналом станции, подвергшимся какому-то вредоносному воздействию, адреналин, бурлящий в крови, не давал ему возможности усомниться в правомерности применения боевого оружия. В конце концов, они первыми проявили агрессию; Паша, в двенадцать лет пилотировавший боевой истребитель и в свое время зачитывавшийся романами про Вторую Мировую, был достаточно подготовлен, чтобы отбросить в нужный момент лишний гуманизм и стрелять на поражение.

  Следующим десятком выстрелов он поразил еще пятерых нападающих, каждому по два заряда, промахнувшись лишь трижды. Паша продолжал быстро подниматься вверх, хотя и постепенно замедляясь; по его расчетам, силы толчка должно было хватить, чтобы долететь до самого купола, где можно было перевернуться и встать вверх ногами на потолок, после чего повторить маневр. Два оставшихся в строю монстра, один из которых был серьезно ранен в ногу и прыгал с большим трудом и не совсем туда, куда хотел, достигли его укрытия и теперь бросились ему вслед. Паша хладнокровно добил их, всадив каждому по три заряда в голову.

  Перекувырнувшись в воздухе и встав на ноги в круглую чашу купола, Паша задрал голову и оглядел поле боя. Отсюда весь цех был как на ладони; Паша приметил в углу погрузчик с чем-то, подозрительно похожим на воздушные баллоны. Угроз Гераскин не заметил, и решил, что раз уж ничего не мешает ему проверить диспетчерскую, то грех не воспользоваться таким шансом. Два обмякших тела с опаленными головами шмякнулись об металл неподалеку от него и отправились обратно, вниз, к поверхности; с точки зрения Гераскина это выглядело как нарушение всех законов физики. Несмотря на наличие гравитации, она была настолько мала, что даже в перевернутом состоянии Паша не ощущал ее действия; однако, несмотря на небольшую, по сравнению с привычными землянам планетами, величину, пренебрегать силой притяжения астероида не следовало.

  Он примерился, и, оттолкнувшись от купола, послал свое тело в полет по направлению к арахисовидной капсуле диспетчерской, намереваясь приземлиться на купол чуть выше нее, и оттуда уже спрыгнуть вниз. Однако сила притяжения астероида внесла свои коррективы, и Паша приземлился прямо на крышу помещения. Подлетая к диспетчерской, Паша заметил бледное лицо, наблюдающее за ним из-за окон помещения, покрытых сеткой многочисленных трещин. Даже удивительно, как монстры не разбили их, учитывая легкость, с которой всего один из них проник в Гай-до.

  Паша подошел к краю и осторожно спустился на небольшую площадку, на которой обнаружилась изрядно помятая дверь, ведущая внутрь помещения. Гераскин постучал; в ответ ожил интерком с разбитым экраном.

  – Кто там? – спросил на английском визгливый мужской голос с сильным акцентом.

  – Я с Земли. Меня зовут Павел. Я пришел вам помочь.

  Ответом ему была короткая фраза, пятьдесят процентов которой составляла непечатная лексика, а остальное можно было перевести примерно как «Уходи». Мужчина повторял ее вновь и вновь, срываясь на истеричный крик и не реагируя на попытки Паши что-то сказать. Наконец, Гераскин плюнул и покинул явно не обрадованного встречей аборигена, спрыгнув с площадки вниз, туда, где стоял замеченный сверху погрузчик с газовыми баллонами.

  Приземление отозвалось волной боли в ногах: все-таки гравитация, хоть и небольшая, но ощущалась. Паша постоял немного, прислушиваясь, после чего направился к цели. Вытащив из упаковки четыре баллона, он обновил собственные резервы, а остальные два засунул в рюкзак – для Алисы.

  Капсулы на месте не оказалось. Кроме того, система отказалась прислать новую, утверждая, что «Линия обесточена». Паша выругался и, разбив щиток и открыв двери варварским путем замыкания контактов, отправился в путь пешком прямо по тоннелю, избегая, впрочем, наступать на контактный рельс. Где-то там, впереди, ждала его помощи Алиса, и никто в целом свете не смог бы его остановить.

  ========== Часть 5 ==========

  Все-таки не зря Алиса Селезнёва имела репутацию девочки, с которой ничего не может случиться. За свою недолгую пока, но очень бурную жизнь, она успела побывать в невероятном множестве переделок и приключений в самых разных уголках Галактики, однако из любой опасной ситуации всегда находился выход, порой весьма неожиданный, и почти всегда – в самый последний момент. Словно сама Вселенная берегла непоседу и, бросив Алису в очередную заварушку, спасала ее раз за разом.

  Вот и теперь, несмотря на то, что транспортную капсулу монорельса смяло невероятной силой, словно пустую жестянку, Алиса не получила ни царапины. Стальной поручень, в который она инстинктивно вцепилась в момент удара, с одной стороны оторвался от стены и воткнулся в противоположную стенку капсулы, образовав своеобразное ребро жесткости. Металл сминался гармошкой, оставляя вокруг поручня пустое пространство, а на самом поручне, обвив его руками и ногами, висела отчаянно визжащая Алиса.

  Капсула вальяжно кувыркнулась еще несколько раз и, наконец, застыла. Алиса, не отпуская спасительный поручень, включила фонарь и помотала головой, чтобы отогнать головокружение и звон в ушах от собственного крика. С некоторым трудом установив, какое направление считать верхом, а какое – низом, она отпустила поручень, мягко спрыгнула на искореженный металл и огляделась.

  Вагон превратился в бесформенное смятое нечто из разорванного металла, однако, тщательно осмотревшись, Алиса не нашла ни одной сквозной пробоины. Манометр показывал внешнее давление в четверть атмосферы, что означало, что воздух из капсулы все же уходит, но трещины были слишком малы, чтобы их можно было заметить в неверном свете налобного фонаря.

  О том, чтобы воспользоваться рацией, не было речи: и без того нестабильная работа механизмов связи надежно глушилась толстым слоем окружающего металла. Алиса растерянно постучала по неровной металлической стенке, размышляя над тем, что будет, если она выстрелит в столь тесном помещении из бластера: изжарится ли она сразу или секунд десять помучается? Однако ее размышления были прерваны ощутимым ударом снаружи, от которого капсула даже слегка покачнулась.

  Раздался скрежет разрываемого металла. Металлическая стенка лопнула прямо перед лицом Алисы, и в образовавшуюся щель проникли чьи-то блестящие железные пальцы. Отогнув в сторону лепестки металла, неведомый спаситель сунул голову в образовавшееся отверстие, и Алисе предстало воистину жуткое зрелище.

  За прозрачным стеклом шлема находилось лицо. Похожее на человеческое, с огромными, выпученными глазами, в которых горела безумная ярость, серовато-зеленой кожей и злобным оскалом. Существо смотрело прямо на Алису и беззвучно кричало – воздуха в капсуле больше не было, а вакуум не пропускает звуки. Не дожидаясь, когда монстр пролезет дальше, Алиса выхватила бластер из кобуры и нажала на спусковой крючок.

  Первый заряд расплескался по шлему, не причинив ни ему, ни его обладателю заметного вреда. Алиса стреляла снова и снова, пока в оружии не сработал механизм, отбрасывающий использованную батарейку. Бесполезный теперь цилиндрик закувыркался в воздухе, а Алиса, трясущимися руками опустив оружие и сдерживая тошноту, наблюдала, как обезглавленное тело мягко вываливается из бреши. Ошметки плоти летали в воздухе, розовая пыль медленно оседала вниз.

  Алиса зажмурилась и шагнула вперед, сквозь розовое облако. Осмотрев окружающую местность через проделанную монстром брешь и не заметив новой опасности, она нырнула в отверстие и, кувыркнувшись в воздухе, приземлилась ногами на темный, как ночь, инопланетный грунт.

  Здесь не было металлической поверхности, необходимой для работы магнитных ботинок, и неосторожный шаг мог стать причиной незапланированного полета в холодные космические дали. Сверху, едва заметная на фоне черного неба, над Алисой нависала арка монорельса, разорванная и скрученная неведомой силой, а в полукилометре впереди виднелась приземистая громада жилого купола.

  Алиса примерилась и, оттолкнувшись ногами от матово-черной поверхности астероида, взмыла в воздух. Перевернувшись в полете, она встала вверх ногами на нижнюю поверхность, серебристую в бледном свете фонаря, и направилась в сторону купола, постепенно поднимаясь вверх. К источающему непроглядную черноту выходному отверстию купола Алиса подошла уже в привычном положении.

   – Алина, ты слышишь меня? – позвала Алиса, однако радио, как обычно, не отозвалось. Алиса вздохнула, отгоняя страх и неуверенность и шагнула под свод тоннеля.

  Луч фонаря с трудом разгонял кромешную тьму, и Алиса видела только несколько метров серебристой дорожки перед собой; они появлялись из ниоткуда и бесследно исчезали за спиной. Стенок тоннеля не было видно, и Алиса чуть не пропустила шлюз, ведущий внутрь. Она почти уже прошла мимо, когда рефлексы взяли управление телом на себя и заставили ее резко присесть. Вытянутое тело в серебристом скафандре стремительно проплыло над девочкой, в бессильной ярости протягивая руки к недоступной добыче; Алиса просунула бластер подмышкой и выпустила в монстра десять зарядов подряд, особо не целясь.

   Убедившись, что тело не подает признаков жизни, и других атак пока не ожидается, Алиса внимательно вгляделась в сторону, откуда появился враг. Фонарь практически не освещал стену, но ей показалось, что в этом месте тьма немного гуще, чем вокруг. Собравшись с духом, она оттолкнулась от рельса и прыгнула вперед.

  Дверь шлюза оказалась взорвана; зазубренный металл хищно выпирал наружу гигантскими заусенцами. Алиса приняла горизонтальное положение тела, проскальзывая между стальными клыками, и встала на ноги посреди шлюза. Надпись на дальней стене, над выходом, гласила: «Жилой Блок, Сектор А»

  Алиса нахмурилась, припоминая схему станции. Жилой Блок на плане напоминал ромашку: шесть симметричных лепестков, окружающих центральный круглый отсек. Судя по табличке, эта дверь должна была вывести Алису именно в этот, центральный сектор. Алиса еще раз попыталась связаться с Алиной, потом вызвала Пашу, но радио упрямо молчало. Перехватив бластер поудобнее, Алиса прижалась к стене и нажала на кнопку.

  Стоило металлическим створкам отойти в сторону, как в грудь незваной гостье ударил ветер. Алиса с трудом устояла на ногах; ей пришлось изо всех сил наклониться вперед и ухватиться свободной рукой за край прохода, чтобы подтянуться и войти внутрь. К счастью, никто не напал не нее; Алиса закрыла шлюз за спиной и огляделась.

  Она стояла почти в центре полукруглого купола, с потолка которого свисали неопрятные космы разорванной ткани. За ее спиной протянулся туннель монорельса, замаскированный лесенками и террасами с увядшими растениями, по верху которого располагалась ограниченная заборчиком площадка; из тысяч лампочек, усеивающих внутреннюю поверхность купола работала от силы пара десятков, наполняя пространство серым неверным сумраком. В какой-то мере, он был даже страшнее полной темноты: та честно скрывала все, в то время как сумрак создавал мятущиеся тени, заставляя вглядываться в себя до рези в глазах.

  Раньше потолок купола был затянут специальной тканью. Проходя через нее, свет потолочных фонарей рассеивался, создавая вкупе с работой проекторов иллюзию голубого неба. Сейчас от экрана остались лохмотья да редкие лампы; при некоторой доле воображения можно было представить себе, что стоишь под звездным небом. Только вот звезды были слишком яркими, неземными, и впечатление оставалось тревожным.

  Алиса глянула на манометр – четверть атмосферы. Оставалось надеяться, что в жилых отсеках давление сохранилось на приемлемом для выживания уровне. Иначе шансов для запертой в каюте девочки практически нет.

  Алиса повернула направо и пошла вдоль монорельса, мимо террасок с цветами и пальмами, широких лесенок, отделанных полированным белым камнем. Полы были чистыми, без следов разрушений, драк и насилия, как в других секторах; монстров тоже не было видно, хотя Алиса все равно на всякий случай держала бластер наизготовку.

  Наконец, луч фонаря осветил стену. Слегка повернувшись налево, Алиса заметила большие закрытые двери; подойдя ближе, она смогла прочитать надпись над ними: «Сектор D». Все-таки память ее не подвела.

  Алиса осмотрела проход. Он был закрыт двумя массивными стальными створками, каждая два с половиной метра в высоту и чуть меньше в ширину; в общей сложности, ширина прохода составляла около четырех метров. Согласно схеме, жилые отсеки разделялись воздушными шлюзами; вероятно, этот проход вел в один из них.

  Никаких кнопок или рычагов рядом с проходом не было. Алиса смутно помнила, что по правилам безопасности где-то рядом должен быть расположен механизм ручного открывания шлюза, но, тщательно осмотрев прилегающий к двери участок стены, ничего не нашла.

   – Будем рассуждать логически, – сказала Алиса вслух и сама вздрогнула от звука своего голоса. – Такая дверь не могла постоянно открываться и закрываться для каждого прохожего. Скорее всего, она была всегда открыта, а закрыли ее специально, когда началась паника или утечка атмосферы. И если я смогу ее открыть, то мне нужно будет закрыть ее за собой, иначе запас кислорода из отсека улетучится наружу.

  Неожиданно включилось радио.

   – Алиса?.. Кто-нибудь?.. Отзовитесь... – раздался в ушах искаженный помехами детский голос.

   – Алина! – радостно откликнулась Алиса. – Я здесь! За дверью в твой сектор! Только она закрыта!

   – Там наверху есть кабинка. В ней дяденька диспетчер сидел.

   – Я посмотрю. Может, оттуда смогу открыть.

  Найти пост диспетчера оказалось непросто. Неосвещенная сфера из металла и стекла сливалась с бархатной чернотой купола, и только обойдя весь сектор несколько раз, Алиса поняла, где она расположена. Лифт, который должен был поднимать работников на пост не работал; Алиса нашла резервную лестницу, представляющую собой ряд вбитых в стену стальных скоб, и поднялась по ней.

  В условиях обычной гравитации такой подъем был бы невозможен: Алиса практически летела вдоль лестницы, лишь изредка отталкиваясь от скоб легкими движениями рук. Она готова была в любой момент прекратить подъем, ухватившись за скобы, но все же чуть не пролетела нужный уровень; в последний момент зацепившись за скобу, она описала сальто в воздухе и приземлилась на ноги на узкий железный мостик, огражденный искореженными перилами, сваренными из стальных прутьев.

  Дверь в кабинет диспетчера оказалась заперта. Алиса подняла было бластер, но, подумав, решила повременить и, прижав подошву к стальной стене, попробовала перенести опору и перевести тело в горизонтальное положение.

  Оказалось, что и такой способ передвижения вполне возможен. Конечно, гравитация астероида тянула тело в сторону, но Алиса компенсировала это усилие наклоном туловища. Кроме того, необходимо было следить, куда наступаешь: кабина диспетчера представляла собой сетку из стальных балок шириной от силы в ладонь. Остальное пространство было заполнено толстым органическим стеклом, естественно, не обладающим магнитными свойствами. Попытка наступить на него была чревата срывом и падением вниз.

  Все окна были вымазаны изнутри чем-то черным. Алиса не могла заглянуть внутрь: свет фонаря высвечивал лишь грязные разводы да иногда – непонятные сложные символы. Алиса обошла кабину по кругу и лишь на противоположной, нависающей над павильоном стороне обнаружила разбитое стекло. Благоразумно взяв бластер наизготовку, Алиса заглянула в пробоину.

  Пульт управления, занимавший большую часть помещения был разворочен. Кресло диспетчера было обмотано какими-то черными гирляндами, в которых Алиса, забравшись внутрь и осмотревшись, с отвращением и ужасом опознала человеческие кишки. Единственной уцелевшей вещью оказалась на удивление мирно стоящая в углу на полу розовая керамическая кружка. Алиса осторожно заглянула в нее и тут же отпрянула, сдерживая рвотные позывы – внутри оказалась пара человеческих глазных яблок, немного сморщенных и потемневших.

  Убедившись, что пульт восстановлению в полевых условиях не подлежит, Алиса поспешила покинуть диспетчерскую тем же путем, что и пришла. Однако, в спешке и растерянности наступив мимо балки, она сорвалась и полетела вниз.

  * * *

  Падение в условиях малой гравитации – дело скучное. Алиса постаралась пошире раскинуть руки и ноги, чтобы замедлить вращение; в условиях нормального давления, сопротивление встречного ветра быстро превратило бы ее в подобие белки-летяги, но четверти атмосферы было для этого явно недостаточно. Поэтому она продолжала вращаться, неторопливо падая вниз, но заметно медленнее, чем вначале.

  Восемь полных оборотов спустя в свете фонаря блеснула поверхность. Алиса, которая к этому моменту успела заскучать и немного потеряться в пространстве, сперва обрадовалась, но вскоре поняла, что падать еще долго. Наконец, пол приблизился настолько, что Алиса, свернувшись в клубок и перекувырнувшись в воздухе смогла достать до него подошвами. Высота все же оказалась слишком большой; Алисе пришлось прокатиться по полу, гася инерцию, и лишь потом встать на ноги.

  Оглядевшись, Алиса обнаружила в нескольких метрах от себя причудливую инсталляцию: на заборчике, ограждающем высохшую клумбу лежало проткнутое в нескольких местах стальными прутьями тело, одетое в синюю форменную одежду. Голова на неестественно вывернутой шее была повернута в сторону девушки, так что черные провалы выцарапанных глаз смотрели прямо на нее. Алиса передернула плечами, отгоняя ползущий между лопаток морозец и отошла в сторону, стараясь не смотреть на труп и в то же время не поворачиваться к нему спиной.

   – Алиса... Алиса... – зашуршало вдруг радио детским голосом.

   – Алиса на связи, прием!

   – Я открыла дверь. Пожалуйста, забери меня скорее!

  Алиса бросилась к двери в отсек D. Бежать в магнитных ботинках было невозможно, поэтому она как можно быстрее шагала длинными, стелющимися шагами, рискуя оттолкнуться слишком сильно и улететь высоко к потолку купола.

  Проход в блок D оказался открыт, но ни Алины, ни кого-либо еще рядом не наблюдалось. Алиса осторожно заглянула внутрь: в пяти метрах впереди оказалась еще одна дверь – точная копия первой. Алиса поколебалась немного, но все же шагнула внутрь.

  Стоило ей подойти к новом препятствию поближе, как пол под ногами завибрировал. Алиса обернулась и с чувством непроизвольной паники увидела, как смыкаются толстые металлические двери, отсекая ее от центрального блока.

   – Не бойся, сейчас я открою шлюз, – раздался в наушниках спокойный голос Алины. На удивление, радио работало без помех; по всей видимости, сказывалась близость источника сигнала.

   – Просто я вдруг вспомнила, что в кабинете директора блока есть пульт управления, – продолжала щебетать Алина. – Папа мне показывал, как им пользоваться, и я решила попробовать тебе помочь.

  Стальная стена перед Алисой дрогнула и, разделившись пополам, начала разъезжаться в стороны.

   – Иди прямо по коридору, через кают компанию и прямо. Я тебя здесь подожду.

  Алиса не стала ждать, пока шлюз откроется полностью; скользнув в приоткрывшуюся щель она бросилась вперед по коридору. Мимолетный взгляд на манометр показал, что давление внутри блока было практически нормальным; а вот часы принесли менее радостную новость – кислорода у Алисы оставалось минут на двадцать.

   – Алина, подожди меня, пожалуйста, еще минутку, – попросила Алиса, направляясь к двери с нарисованным на ней красным крестом. – Я скоро приду.

  Конечно, дверь оказалась закрыта; однако, Алиса как опытный космонавт знала о правиле, согласно которому любой медицинский работник имел офицерский уровень допуска к помещениям. Разумеется, этого правила придерживались не везде; тем не менее, личная карта медсестры, найденная ей в капсуле монорельса, могла пригодиться.

  Карта подошла. С нетерпением дождавшись, пока дверь отойдет в сторону, Алиса ворвалась в медотсек. Здесь почти все осталось нетронутым; по видимому, медперсонал покинул его в спешке. На столе лежала раскрытая папка, шкаф с лекарствами был распахнут и полупуст.

  Но лекарства Алису не интересовали. Четыре небольших голубых баллона, рядком стоящие у левой стены были ее целью. Алиса сменила почти разряженный резервуар с кислородом, а остальные запихнула в рюкзак скафандра, забив его доверху.

   – Алиса, ну где ты там! – заныла Алина. – Мне страшно! Нам надо торопиться, чтобы спасти папу!

   – Сейчас приду, – произнесла Алиса, подкрадываясь к рабочему столу врача. – Спасти папу, говоришь?

   – Да! Он – космобиолог, и исследует какую-то штуку во второй шахте. Он звонил мне и говорил, что скоро придет, но с тех пор прошел целый день, а он не пришел и не звонил больше.

  Алиса взвесила в руке найденный на столе прибор. Он был изготовлен из белого пластика и напоминал детский водяной пистолет, имитирующий футуристический бластер. Алиса знала, что это за прибор: похожие аппараты в Космозоо использовали для того, чтобы временно парализовать опасные экземпляры. Алиса убедилась, что станер заряжен транквилизатором, после чего сунула его за пояс и поспешила к Алине.

  Двери в кабинет директора при приближении Алисы открылись самостоятельно; внутри горел свет, в отличие от большинства помещений станции. Алина, одетая в легкий красный скафандр земной системы, сидела на письменном столе и болтала ногами, держа в руках круглый прозрачный шлем. На вид ей было лет восемь; короткие светлые волосы девочки были взлохмачены, а под левым глазом алела свежая царапина. Большие темно-голубые глаза смотрели на гостью спокойно и немного испытующе.

   – Какой у тебя классный скафандр! – восхитилась Алиса.

  Несколько секунд девочка невозмутимо смотрела на Алису, а потом улыбнулась.

   – Это папа с Земли привез. На всей станции земной скафандр был только у меня и папы. Даже у начальника был другой, как у всех. Этот легче и удобнее.

  Алиса улыбнулась ей в ответ и пригладила взъерошенные пшеничные пряди. Алина немедленно запустила пятерню в затылок; в результате беспорядка на ее голове стало еще больше. Алиса хмыкнула и отошла в сторону, осматривая помещение.

   – Пойдем, пойдем, пойдем! – Алина спрыгнула со стола, схватив Алису за руку, потащила к выходу. Алиса остановила ее, мягко, но настойчиво взяв за плечи и, присев на корточки, посмотрела девочке в глаза.

   – Сейчас пойдем. Но ты должна мне пообещать, что будешь меня слушаться и держаться за спиной. Ясно?

  Алина кивнула.

   – Хорошо. Ты говоришь, твой папа был в шахте номер два?

   – Да.

   – Тогда мы идем туда. Но сначала мы заглянем в Центр управления.

  Девочка насупилась.

   – Зачем? – резким тоном спросила она, глядя на Алису исподлобья.

   – Во-первых, нам по пути. Во-вторых, там могла остаться система видеонаблюдения, по которой мы найдем твоего папу. В-третьих, он мог укрыться там. По станции бродят какие-то монстры, знаешь?

  Алиса обратила внимание, что девочка говорит как-то странно: перед каждой фразой делает паузу в секунду или чуть меньше.

   – Знаю. Они и по жилому блоку ходили, а потом куда-то делись. Это люди, которые тут работали. Они услышали Голос и изменились.

  Алиса почувствовала, как к горлу подбирается ледяной ком, а по спине стекают колючие мурашки. Странная девочка...

   – А ты... слышала этот... Голос? – осторожно спросила она.

   – Да. Это как плач, только очень громкий. Взрослых раздражает плач, поэтому они сходят с ума. А дети и сами умеют плакать, поэтому со мной ничего не случилось.

   – Ясно, – сказала Алиса, хотя ей было совсем не ясно, и поднялась на ноги. – Пойдем.

  С бластером наизготовку и ребенком за спиной она направилась к выходу из блока.

  ========== Часть 6 ==========

  Оказалось, что в Центр Управления можно пройти по подземной галерее. Об этом Алисе сообщила Алина, уверенно показав неприметную дверцу в центральном вестибюле жилого блока. Алиса выбила выстрелом замок; девочка провела ее по небольшой винтовой лестнице вниз, на технический этаж, в размеренное жужжание огромных машин, обеспечивающих жизнедеятельность станции.

   – Говоришь, твой папа – космобиолог? – поинтересовалась Алиса, следуя за девочкой по длинному и узкому коридору, тускло освещенному аварийным светом.

   – Ага, – отозвалась Алина. Она, казалось, полностью успокоилась и теперь с важным видом шла впереди Алисы, звонко щелкая подошвами ботинок о металлический пол.

   – А что делает космобиолог на... Что это за место, кстати?

   – Здесь добывают какой-то металл, не помню название. У нас в комнате стояла фигурка из него – тяжеленная. Папа говорил, что он дорогой, но не такой, как золото или иридий. Вот. Папа занимался оранжереей, это такой большой-большой зал под землей, там стоят яркие лампы и растет много-много всяких растений. Овощи всякие и немножко фруктов. А еще там стоят такие большие чаны с зеленой водой, там живут водоросли, они дают нам кислород, а еще ими потом кормят рыбу, и удобряют полезные растения, и немного еще делают из них еду. Правда, еда из водорослей невкусная, и ее дают только рабочим. Мы такое не едим, потому что мой папа не рабочий, а специалист.

   – Ясно. – Алиса вымученно улыбнулась. От многочасовой беготни в неудобных ботинках ноги уже немного подрагивали, да и вообще, тело налилось вязкой усталостью. – А мама твоя где?

   Алиса уже немного привыкла к странным паузам в речи своей спутницы, но в этот раз молчание затянулось. Алиса даже хотела перевести разговор, предположив, что эта тема является для девочки травмирующей, но Алина, наконец, ответила как ни в чем не бывало: