Текст книги "Религер. Последний довод"

Автор книги: Денис Бурмистров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Каждый раз улыбался ей, как улыбаются самому родному человеку.

И она улыбнулась в ответ. Сердце замерло от счастья. В горле сдавило от нежности.

А за ее спиной уже рубили тяжелым топором его друга. Душили прямо в постели ценного агента. Раскручивали столь долго и сложно готовящийся план.

Все это происходило в других местах. Он тогда не знал. Он улыбался своей любимой.

– Доброе утро, – прошептал он с чувством.

– Доброе утро, – прошептала она.

Ударила резко, профессионально. Холодная сталь вошла ему в горло, пробила шею насквозь и вспорола подушку. Он задергался в судорогах, задыхаясь от бурлящей крови.

И последняя мысль перед тем, как сердце сожрал пригретый на груди хищник.

– Калина, за что!

Волков вздрогнул, просыпаясь. По привычке не вскочил, оценивая ситуацию вокруг.

В окно залез солнечный луч, кажущийся янтарным сквозь призму занавески. Узкая полоска неба, белые хлопья облаков. Тишина, лишь тикают часы на кухне.

Егор сделал долгий вдох, стараясь прогнать неприятный сон. Повернул голову, посмотрел на безмятежно сопящую Снежану. Некоторое время разглядывал лицо девушки, ее разметавшиеся по подушке волосы, подрагивающие ресницы. Раздосадовано поморщился, отвел взгляд. Встал с кровати и начал одеваться.

На девушку он больше ни разу не посмотрел. Не хотел видеть разницу между настоящим и прошлым, которая становилась слишком заметной при дневном свете.

Глава 12

«– Какого Бога вы защищаете? Бог един!

– Ваш или мой?»

Ток-шоу «Две стороны», 1998 год

В последнее время у Егора всегда портилось настроение, когда он приезжал в резиденцию. Виной ли тому совпадение его визитов с нервной обстановкой в ячейке, или может быть сама атмосфера недоверия и наигранности давила на внутреннее восприятие, но и сам дом, и комнаты, и вечный паук-затворник Иванов в своем сером костюме, и память о погибших товарищах – все это заставляло Волкова как можно реже заезжать в обитель «братьев по оружию». Так ему было спокойнее. По-крайней мере, он хотел так думать.

За последнюю неделю он уже третий раз переступал порог резиденции, что для него являлось «чересчур». Однако, в этот раз его приход продиктован личной необходимостью.

– Ты куда пропал? – накинулся на него Влад, грузно нависнув немаленькой фигурой. – Иванов сказал, что в тебя стреляли!

– И тебе привет, – Волков пожал протянутую руку. – Стреляли.

– Не попали? – здоровяк отклонился назад и осмотрел Егора.

– Попали, – ответил Волков. – Водолазку любимую испортили. Они бы еще попробовали меня машиной задавить.

Шутка заезженная. Бытует стойкое мнение, что религера невозможно сбить машиной. В шутке содержалась немалая доля правды – готовые ежесекундно получить пулю в затылок, подозрительные и осторожные, религеры крайне редко становились жертвами наездов. Если религер не был способен вовремя заметить несущуюся на него многотонную махину, то грош цена всей его подготовке.

Но Гаврилов для приличия хохотнул.

– Опять, небось, очередной фанатик, мститель-одиночка, – предположил он. – Скорее всего, это после вчерашней акции. Не смотрел новости? До сих пор по многим каналам крутят сюжет. Массовая драка, срыв праздничных мероприятий. Парадный стяг сожгли.

– О как, – без интереса отреагировал Егор. – Воронье поработало на славу. Особенно со стягом эпично получилось.

– Умельцы, – поддакнул Гаврилов.

Они прошли в пустую гостиную. Сверху, из приоткрытых дверей зимнего сада, раздавалась приглушенная классическая музыка, что-то из Чайковского. Дверь в комнату Координатора была плотно закрыта, но Егор был уверен, что исполняющий обязанности на месте. Впрочем, ему сейчас нужен был другой человек.

– А ты здесь что делаешь? – спросил Волков, останавливаясь у пузатого шкафчика-бара. Потянул за резные ручки. Матово поблескивающие дверцы из красного дерева разошлись в стороны. Естественно, крепкого спиртного в резиденции не держали, но вот хорошее вино водилось.

Егор без раздумий цапнул за горлышко первую попавшуюся бутылку, лишь отметив, что вино красное, вытащил добычу на свет.

– Да по встрече с рамаи докладывал, – Влад отвел глаза. – Иванов настоял.

– А с чего бы ему не настаивать? – одноглазый достал с верхней полки бокал, звякнул ножкой о столешницу. – Ты хоть и религер с опытом, но такой простак, диву даюсь. На девчонку запал? На Новикову Свету, уроженку Украины тридцати трех лет отроду?

Хлопнула упругая пробка, облако розового аромата поплыло между мужчинами. Алая, как кровь, жидкость толчками полилась в бокал, оставляя на стенках тягучие капли.

Гаврилов молчал, обдумывая услышанное. Он не отличался особой хитростью, изворотливостью, тонкостью ума и силой мысли. Простоватый, не умеющий лгать, но верный и прямолинейный, бывший слесарь Гаврилов был симпатичен Егору. Они не были друзьями, но здесь само понятие дружбы не подразумевалось. Волков скорее подтрунивал над Владом, чем серьезно копал под него.

Егор поднял бокал, прищурившись посмотрел содержимое на свет. Понюхал. Пригубил. Со словами: «Один хрен ничего не понимаю», залпом выпил.

– Почему ты думаешь…, – начал было Влад, но Егор жестом остановил его. Шумно сглотнул, удовлетворенно крякнул. Налил еще.

– Дорогой мой, – он похлопал Гаврилова по плечу. – На твоем лице постоянно такая гамма чувств, что можно читать как с листа. К тому же, я немного знаю тебя. Немного знаю рамаи. Немного знаю тех, кто знает Новикову.

Влад напрягся, на лбу выступили капельки пота.

– У нас еще ничего…, – опять начал фразу он, но, сам же, и оборвал ее на полуслове. Тряхнул головой, раздосадовано взхдохнув.

– Не бойся, – ободряюще улыбнулся ему Егор. – Это тайна Полишинеля, о ней и так все знают. Ты думаешь, если бы это каким-то образом угрожало нашему положению, Сухнов или Иванов позволили бы тебе общаться с Новиковой? Рамаи, слава Отцу, ни на что не претендуют. Их представителя нет даже в Доминионе, а это о многом говорит. Так что, мой румяный друг, не переживай.

Влад, нахмурившись, рассматривал Волкова, стараясь понять, шутит тот или говорит серьезно. Потом, сдавшись, воровато огляделся и, понизив голос почти до шепота, горячо заговорил:

– Егор, Света – она очень хорошая, честное слово. Она к рамаи вообще случайно попала, ее подруга привела. У меня должен был быть с ней Поединок, но Сухнов на тот момент отложил его. А потом необходимость пропала. Мы со Светой встречаемся изредка, разговариваем. Она к нам хочет перейти. Я ее хотел с Сухновым свести, да не успел.

Он глазами проводил льющееся из бутылки вино – Егор вновь обновил себе порцию.

– Ты только не думай, что я как-то там чего-то, – на всякий случай уверил Гаврилов одноглазого.

Волков лишь утвердительно кивнул, пригубив вино. Этот бокал он пил уже рассудительно, с чувством.

– Рамаи под амонариями ходят? – спросил Егор с интонацией, будто бы уже знал ответ.

– Нет, они сами по себе.

– Надо же, – хмыкнул Егор. – Две Искры всего, а столько самостоятельности. А чего с Ивановым о переходе Новиковой не поговоришь?

Гаврилов неопределенно повел плечом.

– Не доверяешь? – быстро спросил Волков.

– Что ты! – у Влада округлились глаза, он испуганно замахал руками. – Конечно, доверяю! Он же наш Координатор!

– Исполняющий обязанности, – поправил товарища Егор. – Но дело твое, впрочем.

И к чему-то вспомнил.

– Влад, ты ничего не слышал про Искру, которая тратит Дар по мелочам?

Гаврилов непонимающе смотрел на него. Олег внутренне чертыхнулся, понимая нелепость вопроса. Но уточнил:

– Слышал историю, про парня, который с помощью Дара делал сладости. И, быть может, останавливал Даром такси.

– Зачем?

В иные моменты Влад мог быть настоящим тугодумом.

– Ладно, проехали, – поморщился Волков. – Ты мне лучше скажи, где Артур?

Гаврилов заметно повеселел, увидев, что Волков ушел от сколькой темы, живо ответил:

– Он с Таисией куда-то по распоряжению Иванова уехал, – и добавил, бросив взгляд на массивные напольные часы. – Час назад как.

Волков с сожалением цокнул языком, сделал еще один глоток терпкого напитка. Влад неодобрительно покосился на него, но промолчал.

– Но здесь Ким, если что, – на всякий случай сказал здоровяк, указывая большим пальцем через плечо. – В рабочем кабинете.

– О, – Егор приободрился, сунул в руки Гаврилова початую бутылку. – Пойду, пообщаюсь.

Не выпуская бокал с колыхнувшейся красной жидкостью, широким шагом направился в удаленную комнату, мягко ступая по толстому ковру. Растерянный Влад остался стоять у бара, озадачено разглядывая бутылку. Он чувствовал, что одноглазый как-то странно вел разговор, но не понимал в чем дело. Впрочем, за Волковым и так ходила слава религера, который «себе на уме», потому проще было не удивляться его поведению.

Гаврилов закрыл бутылку, вернул ее на полку.

Вино ударило в голову, легко нашло общий язык со вчерашним виски. В момент, когда Егор увидел корейца, задумчиво сидящего за кофейным столиком, мысли прояснились, настроение улучшилось.

Перед Кимом стоял раскрытый ноутбук, из маленьких колонок звучала тихая классическая музыка. Кореец являл собой образцового работника, восседал с абсолютно прямой спиной, белоснежные манжеты ярко выделялись на черном фоне безупречного костюма. Волосы в тугом пучке на затылке, лицо каменное. Двигаются лишь черные, как бездна, глаза и порхающие над клавиатурой пальцы.

Когда Волков вошел, Ким лишь взмахнул рукой, не отвлекаясь от своей работы. Произнес вежливо:

– Будь зрячим, Егор.

Волков приветливо кивнул, салютуя бокалом. Неторопливым шагом прошелся по комнате.

Рабочий кабинет ячейки был одновременно и библиотекой, и информационным центром. Несколько кресел с небольшими столиками, узкие и высокие книжные шкафы, независимые настенные лампы. Тут же – конторки архива, укомплектованный компьютерный стол, кофе-машина.

Егор остановился возле металлической коробки архива, облокотился, поигрывая вином в бокале.

– Не помешаю? – наконец осведомился он.

На сей раз, Ким поднял на него глаза.

– Не помешаешь, брат, – ответил кореец. – Зачем ты пьешь вино?

«Потому что хреново мне», – подумал Волков, но вслух сказал, удивленно уставившись на бокал в руке:

– Действительно вино. А я просил Гаврилова сока налить. Вон он, в соседней комнате, бутылку убирает.

Кореец автоматически кинул взгляд на проем двери, откуда пришел Волков, но тут же покачал головой, укоризненно сказал:

– Егор, ты знаешь, тебе нельзя пить. Нам не хочется повторения твоего прошлого срыва.

– Срыва не было, был загул, – неудачно попытался пошутить одноглазый, но вышло все равно как оправдание.

– Во время загула не пытаются несколько раз покончить с собой, – разбил все дальнейшие попытки продолжать шутить Ким. Его глаза точно дула пистолетов целились прямо в переносицу Волкову. Кореец не разговаривал – он диктовал.

Опытный и умный религер, он по праву всегда был первым помощником Координатора. Знал все и обо всех, но неохотно делился информацией. Очень любил выжидать удобного момента.

Как лисица над мышиной норой.

Волков неожиданно поймал себя на мысли, что раздумывает над шансами победить Кима в бою. Что ж, драка выдалась бы интересной.

– Позволь поздравить тебя с победой над ордалианином, – кореец сам сменил тему разговора, посчитав, что прошлая исчерпала себя. – Иванову уже позвонили из Доминиона. Спрашивали, какие будут пожелания.

– И что выбрал Иванов?

– Ордалиане отдают нам квартал между улицами Фестивальной и Герцена. Это даст нам возможность построить небольшой молельный дом практически возле центра.

– Да, неплохо, – ответил Волков, не скрывая своего безразличия.

Ким проигнорировал такое настроение.

– Говорят, во время Поединка была перестрелка?

– Не перестрелка. Стрелял один стрелок.

– В вас обоих?

– Не знаю. Попал в меня.

– Хм, – кореец склонил голову на бок, задумчиво опустил глаза. – Значит, стрелок не знал о твоем Даре. Его убил Челубей?

– Да, – ответил Егор. Добавил, чуть подумав, – По сути стрелок сорвал ему атаку.

– Любопытно.

Кореец прикрыл крышку ноутбука, сложил на нем пальцы.

– В любом случае, я рад, что все обошлось. Иванов послал ноту в Доминион с требованием разобраться. Подстрахуемся на случай провокации со стороны ордалиан. Так что будем ждать результатов. Ты осмотрел тело?

– Никаких зацепок, – Волков демонстративно сделал глоток вина. – Ни документов, ни знаков веры.

Кореец кивнул, слушая.

– Что слышно по делу Кирилла? – в свою очередь задал вопрос Егор.

– Ничего определенного. Полиция криминала не нашла. Мы подключали «законников», но и те следов Дара не обнаружили.

– То есть, все же сам?

Ким смахнул невидимые крошки с крышки ноутбука.

– Он в последние дни сильно сдал. Колеров говорил, что часто видел Кирилла в исповедальной комнате.

– Синдром совестливого религера, – пробормотал Волков.

Ким ничего не ответил, глядя в окно. Нить разговора прервалась, превратившись в неловкое молчание.

– Но я, собственно, чего зашел-то, – Егор сменил тон на деловой. – У тебя есть информация по детским домам и приютам, из которых набираются послушники?

– У Колерова есть.

– А ты можешь помочь? Не думаю, что я его дождусь, а по телефону не хочу такие вещи спрашивать.

Ким на миг задумался, постукивая пальцами по крышке ноутбука. Волков знал, что у корейца есть информаторы из отдела попечительства, которые периодически присылают ему списки «усыновленных» детей. Проблема заключалась лишь в том, что кореец мог и не делится информацией, если сам имел на нее виды.

– Что конкретно ты хотел узнать? – наконец спросил Ким. – Помогу всем, чем смогу.

Он принял позу внимательного слушателя.

Волков достал из кармана листок бумаги с рисунком, положил перед религером.

– Из «Табакерки» забирали девочку по имени Марина. Девочке удалось сбежать обратно в детдом, но прежде ей успели сделать вот такую татуировку, – он кивнул на рисунок.

– Звезда Талема, – сказал скорее утвердительно, чем удивленно кореец. – Серьезный символ.

– Мне нужно знать, кому выдавалась эта девочка, – подытожил Егор.

Повисла пауза. Кореец разглядывал рисунок, Волков разглядывал корейца.

– Относительно известная история, – Ким видимо решил, что информация ему не нужна. – Был небольшой скандал, когда попечителей обвинили в неподобающем обращении с ребенком. Девочка сбежала из так называемой «секты», где ей нанесли некую татуировку. Попечительский совет не смог найти приемных родителей, контролирующий проверку документов инспектор был наказан, агентство, через которое осуществлялось удочерение, оштрафовали.

– А конкретнее?

– Конкретнее? Некая ячейка религеров решила пойти на крайние меры. Как ты знаешь, человеческие жертвоприношения строжайше запрещены, но ходят слухи, что именно при подобном ритуале можно получить особенно сильную Искру. Потому некоторые негласно практикуют ритуальные убийства, используя наркоманов или бомжей.

– Почему тогда здесь не пойти по такому же пути? К чему эти сложности с агентствами, сбором бумаг и судами?

– Судя по всему, ребенок изначально планировался в ученики. Но в какой-то момент жертва понадобилась срочно, не осталось времени для поиска альтернативы. Взяли, так сказать, что под рукой лежало.

– Это кто же такой циничный у нас? – поразился Егор. – Уж не тифониты ли?

– Нет. Рамаи, – наконец открыл карты азиат.

– Рамаи? – как Волков ни сдерживался, но брови сами собой полезли вверх от удивления. – Эти хиппушки-лапушки?

Ким пожал плечами, мол, ну а я что могу сделать, если так и есть.

– Хорошо, спасибо, – Егор отсалютовал товарищу бокалом. – Действительно помог.

– А зачем тебе эта информация?

– Да так, предчувствие нехорошее, – уклончиво ответил одноглазый, уже размышляя о своем.

В кармане у Егора требовательно завибрировал телефон. Пришлось спешным шагом выйти из рабочего кабинета. Гаврилова там уже не было, поэтому Волков спокойно достал сотовый.

Неизвестный номер. Один из.

– Алло.

– Здравствуй, мой одноглазый друг.

– Привет и тебе, – узнал голос Романа Ильина Егор. – Чем обязан?

– Подарочек для тебя имеется, – судя по тону, Роман был очень доволен собой. – От нашей общей знакомой.

– Оперативно, – похвалил Егор. – Где, когда?

– Через час у «поплавка». Я буду с красной розой в лацкане.

– И журнал «Огонек» не забудь, – хмыкнул религер.

– Увидимся, – абонент отключился.

Волков уже направлялся к выходу, когда голос Кима окликнул его.

– Егор!

Одноглазый обернулся. Кореец стоял в дверях рабочего кабинета, облокотившись о косяк.

– Звонил Нечаев. Ромула застрелили, религера исилитов. Так что будь осторожен, брат.

– Спасибо, брат, – Волков почувствовал, как каике-то тревожные колокольчики требовательно зазвонили в голове. – И ты тоже.

– Будь зрячим, – откликнулся кореец, – И больше не пей.

Последние слова ударились о закрывшуюся за спиной одноглазого дверь.

Глава 13

«– Господин Соболев уверен, что его детям будет полезно верить в невидимого покровителя?

– Господин Соболев уверен, что его детям не помешает иметь невидимого покровителя»

Теледебаты о выборах на пост мэра Города, 2000 год

Из колонок, скрытых в высоких кронах многочисленных тополей городского сада, звонко звучала задорная песня из пионерских лет. Про новые открытия, про тех, кто борется и не сдается, про тех, кто ищет и находит. Песня эхом рассыпалась по пустынным дорожкам, по закрытым на зиму каруселям и аттракционам, сливалась со скрипом качающихся на ветру люлек колеса обозрения. До небольшого, еле заметного на свинцовых волнах реки плавучего кафе-«поплавка», долетали уже отголоски, обрывки и отзвуки, смешиваясь с ударами волн о бетонный пирс.

Кафе – маленький понтон с нехитрой крышей, тлеющим мангалом и несколькими пластиковыми столиками, носило гордое название «Виктория». До окончания рабочего сезона оставалось совсем ничего, поэтому персонал закономерно расслаблялся, обслуживая посетителей нехотя, с ленцой. Впрочем, любителей выпить под открытым небом в это время суток было мало, да и те завсегдатаи или праздношатающиеся выпивохи.

Волков поднял воротник пальто, закрывая шею от пронизывающего ветра. Мимо прошла усталая мамаша с коляской, осторожно переступая лужи. Чуть погодя, пробежал спортивного вида старик в шапке-«петушке» и красной ветровке. Сверкая подошвами кед, скрылся за поворотом, лишь шапка мелькнула над высокой кромкой кустов.

Городской сад уныл и пустынен, кроме дворников и редких прохожих никто не топтал выложенные тротуарной плиткой тропинки.

Не самое лучшее место для встречи с информатором. Но Ильин иной раз не мог себе отказать в удовольствии полакомиться местным шашлыком. Волкову было сложно его винить в этом – шашлык на «поплавке» действительно готовили восхитительный.

Роман появился с небольшим опозданием. Характерной, чуть прихрамывающей походкой вошел в арку ворот городского сада. Немного застенчиво, по краю дорожки, почти вплотную к кустам, направился в сторону Егора.

Длинная серая куртка, накинутый на голову капюшон, руки в карманах. Блуждающий взгляд, охватывающий все видимое пространство.

Как только худощавая фигура появилась вдалеке, Егор зябко тряхнул плечами, повернулся и спустился по ступенькам к понтону. Легко перепрыгнул небольшой зазор с булькающей водой, грохнул каблуками по металлическому покрытию палубы. Жестом показал поднявшемуся над стойкой бармену с сонными глазами, что выбрал столик с краю, возле лееров.

Пластиковый стул холодил даже сквозь плотную ткань пальто. Ветер с реки хлопал толстой пленкой навеса, стучался в прозрачную поверхность. Над головой уныло орали чайки.

В ожидании Ильина и официантки, Егор закурил, положив на столешницу зажигалку и пачку сигарет.

Помимо него, посетителей было еще трое. Один студент, с ноутбуком и банкой пива. На столе золотистыми осколками разбросаны чипсы из порванного пакета. Еще двое – угрюмые мужики в одинаковых темно-синих штанах рабочих спецовок, в замызганных побелкой куртках. У ног стоит открытая сумка с торчащими хвостами коммуникационных кабелей. Из кабелей, словно стеклянная башня в разноцветном лесу, матово выпирало горлышко бутылки. Трудяги то и дело незаметно, как им казалось, подливали в свои пивные кружки напиток покрепче. Не заметить их манипуляции сложно, но работникам кафе, судя по всему, плевать. Народу и так нет, так что пусть сидят.

Роман появился спустя несколько минут. Он тяжело спустился по ступеням, держась за поручни, неторопливо взошел на понтон, задумчиво окидывая взором пустые столики. Наконец сделал выбор, обошел сидящих монтажников, опустился за соседний с Волковым столик. Сел вполоборота, лицом к горсаду, спиной к работягам.

Теперь можно разговаривать, не привлекая к себе внимания. Главное, чтобы шум волн не сбивал слова.

– Чего без шапки? – насмешливо спросил Ильин, разворачивая перед собой газету. – Смотри, простудишься, дураком станешь.

– Поскорее бы уж, – откликнулся Волков, скучающим взором окидывая берег. – Так иногда хочется побыть дураком.

– Только иногда? – ехидно переспросил Роман.

– Не хами. Чего такой задорный?

– Настроение хорошее.

– А что случилось? Бабушкино наследство нашел?

– Почти, – Роман сложил журнал вдоль, сделал вид, что читает, повторяя слова. – Но не об этом. Хочешь чуток мистики в наш скучный мир?

– Валяй.

– Помнишь нашего сказочного эльфа с сахарной ватой?

Волков деланно застонал, но еле заметно кивнул.

– Так вот, я его видел, – Ильин позволил себе легкую улыбку. – Мельком, но видел. Он исцелил девушку, которую машина сбила.

– Что-то я мистического ничего не вижу. Исцелил, и что? Я тебе подобных Искр за час пучок достану.

– Экий вы скептик, уважаемый обладатель однодневного бессмертия.

– Не дразнись.

– Так вот. Я на трамвае ехал, по Ногина. Пробища скопилась громадная, еле ползли. Потом увидел – на пешеходном легковушка девушку сбила. Хорошо так сбила, с торчащими костями и прочей жестью. Потом Дар почувствовал – и к окну, смотрю во все глаза. А там паренек какой-то незнакомый, в курточке с капюшоном. Руками водит, лечит. Не часто такое увидишь на улице, но я привычный. В общем, не очень впечатлился. И мы, главное, мимо почти проехали, я уж думал на свое место вернуться. А он возьми и сотвори для девушки цветок. Какой-то банальный, ромашку или герберу – я не разглядел.

Волков задумчиво хмыкнул. Два разных Дара у одного человека – целительство и материализация предметов? Такого не бывает.

– А трамвай возьми и скорости прибавь, – сокрушенно продолжил Ильин. – Я пока на остановке выскочил, пока обратно добежал, парня уже и след простыл. Так что вот, не врут слухи.

– Как бы нам желаемое за действительное не принять, – все же с сомнением сказал Егор. – Может, он цветок из рукава достал? Банальный цирковой фокус или позерство. Бывают же такие эксцентричные ребята, особенно из молодых Искр.

– Все бы тебе чудеса в банальности превращать, – не стал спорить Роман. – Что я, материализацию от фокуса не отличу?

– Иногда и обезьяна падает с дерева, – весомо заметил Егор. – Но ты, все же, на карандаш возьми, узнай что к чему. Если этот наш фокусник действительно обладает двумя Дарами сразу, то нам лучше на него выйти первыми.

– Само собой, – Ильин перевернул журнал. – Есть информация про твою ненаглядную Калину.

– Интересно, – Егор стряхнул пепел с сигареты, поправил повязку на глазу. – Как там поживает наша болотная гадюка?

– В целом неплохо. Кует свою секту, обозвала ее Новым Поколением. Вместе с ней в Поколении еще три Искры, не очень сильные и пока еще даже не обкатанные.

– Она все еще под Князевым?

– Не гони лошадей, Феникс. Все по порядку.

– Ух, ты такой последовательный стал, обстоятельный. Небось, и пиво после водки не употребляешь?

– Неа, я против коктейлей.

– Продолжай.

– Как я сказал, у Калины есть Искры среднего пошиба. Но вот Калина, существо хоть и хитрое, но с чувством самосохранения, а тут вдруг подняла хвост на Князева. Практически послала его открытым текстом. Правда, вскоре извинилась, судя по слухам, но факт остается фактом.

– Щенок вырос и начал подавать голос?

– В точку. Поговаривают, что она сама стала невообразимо мощной Искрой. Говорят даже, что у нее несколько Даров, а не как у всех, по одному.

Он резко замолчал. К столику Егора подошла, холодно взирая на посетителя, полная девушка-официантка. Покуренным голосом спросила:

– Чего закажете?

– Пива разливного на ваш выбор.

– Разливного нет.

– Тогда сто водочки и сок.

– Апельсиновый сок?

– Что вы, как можно! Я же мужчина, – Волков поддельно возмутился. – Березового! Только березового! Апельсиновый пусть пьют геи и блондинки!

Официантка проигнорировала шутку, стеклянным взглядом продолжала смотреть сквозь Егора.

– Томатного принесите, – сдался религер. – Стакан томатного сока.

Женщина широкими росчерками записала заказ в блокнот, качнула бедрами, разворачиваясь. Все тем же отсутствующим тоном обратилась к Ильину.

– Чего закажете?

– Шашлык, чай с лимоном и пачку сигарет.

– Шашлык подождать придется.

– Я не спешу.

Когда официантка, словно большая туча, удалилась, Егор жарко спросил, глядя в сторону реки:

– Что за чушь про несколько Даров у одной Искры? Такое невозможно!

– Говорят, что Калина нашла какой-то способ усилить и размножить свои способности. Я пока точно не выяснил как.

– Если это правда, то недолго Калине осталось под крылом исилитов.

– Она почти уже и не под крылом. Вот еще что странно – в последнее время какое-то нездоровое волнение в городе. Незарегистрированные Поединки без заявленного победителя, стрельба.

Егор поморщился.

– Активно стали давить на слабые конфессии, уже многие вычеркнуты из игры, – продолжил Роман, переворачивая страницу газеты. – Помнишь, я говорил, что последнее время тусовал с маринцами? Все, нету их больше. Искру позавчера растерзали на Поединке.

– Кто?

– Доминион заявил, что победа поступила от гностициан.

– Интересно.

– Еще как. Что-то делается в городе, Феникс. Что-то нехорошее.

Волков промолчал, размышляя.

– А еще я слышал, что Старшие всех конфессий собираются на внеплановый Сход. Пока не выяснил зачем.

– Молодец, – похвалил информатора Егор. – Действительно, стоящие новости. Ты за Калиной внимание не ослабляй, чую, от нее волна пойдет.

К перилам набережной вышел крепкого телосложения мужчина в куртке-«бомбере». Долгим взглядом окинул спуск к воде, дорожку вдоль пирса, «поплавок». Несколько секунд разглядывал посетителей кафе, но с такого расстояния сложно определить кого именно. Отвернулся, отошел от перил, скрывшись из виду.

Волков не любил крепких ребят с внимательным взглядом. Обычно они и так уверены в себе, чтобы обращать на что-то внимание. Но уж если обращают, значит ой как неспроста.

– Эти пчелы делают неправильный мед, – хмуро сказал Волков. – Кажется, дождь собирается.

Он заметил, как напрягся Ильин, как чуть заметно дрогнула газета в его руке.

– Где? – переспросил он.

– На берегу. Может, показалось, но…

– Не показалось, – сокрушенно ответил Роман, досадливо цокая языком.

Из глубины сада появилось четверо похожих друг на друга коротко стриженых парней. Они молча, деловито, спустились по ступеням к пирсу. Целенаправленно взошли на понтон. Направились в сторону религера и Романа.

Религеров обучали драться при помощи Дара. Искры-наставники в закрытых Школах вкладывали знания в головы новоиспеченных воинов веры, эти знания срабатывали на уровне инстинктов, как программа. Но Дар не обеспечивал создание из обычного человека, иной раз далекого от спорта, супербойца. По-сути наставники просто передавали собственные знания новичку, они не могли обучить тому, чего не знали сами. Одно время ряды религеров массово полнились борцами и боксерами – сказывался контингент спортсменов, неожиданно обретших соответствующие способности. Со временем, самые сообразительные набрались опыта, стали более универсальными, «заточенными» под уличные бои и Поединки. Самых лучших наставников берегли, но также часто переманивали, одалживали.

Наставник Волкова, сухой мужичок в неизменной армейской «песчанке», всю свою жизнь посвятил ножам. Он, бесспорно, умел драться и без них, но ножи были страстью. К тому же, соответствовали задачам религеров – их можно носить скрытно, они доступны и более чем смертоносны. Но в обращении с ножами постоянно требовалось поддерживать себя в форме, быть максимально внимательным. Холодная сталь плевала на то, чью именно плоть пронзала, очень часто жертвами ножей становились их же хозяева.

Ножами легко убивать, легко калечить и угрожать. При настоящем ножевом бое кровь будет с обеих сторон, невзирая на опыт и подготовку – нож всегда возьмет свое. У безоружного человека ровным счетом нет ни единого шанса против обученного человека с ножом.

Именно поэтому Егор никогда не вытаскивал ножи без причины. Складные ножи с убранными лезвиями и без того удобно использовать, наносить ощутимые удары и тычки, болезненные, но не смертельные. Однако, в раскрытом состоянии ножи требовали крови.

Увидеть свет лезвиям Волков позволял только на Поединках. Он не любил убивать, калечить и угрожать.

Несмотря на то, что Роман Ильин утратил свой Дар, приобретенные при обучении знания никуда не делись, дополнились новыми приемами, необходимыми для выживания в среде подозрительных и фанатичных людей, готовых в любой момент убить тебя. Поэтому момент, когда из рукава Ильина волшебным образом возникнет шило, был вопросом времени. И этот момент нужно успеть использовать, потому что неизвестно что за гости такие пожаловали.

«Похоже, по мою душу, стервецы», – оценил варианты Волков. – «Это кто же вы такие?».

И был немного озадачен, когда гости остановились у стола Ильина, окружив того полукольцом.

– Ну что, стукачек, – один из парней положил руку на спинку стула Романа, нагнулся к нему. – Попался?

– Мужчины, вы меня с кем-то путаете, – хладнокровно ответил Ильин, выпрямляясь.

За что был награжден звонким щелчком по затылку.

– Пойдем-ка, потолкуем.

Перед Волковым неожиданно возникла официантка с подносом. Казалось, происходящее за соседним столиком ее вовсе не волнует.

На подносе стояли запотевшая стопка, полная до краев, и одноразовый стаканчик с темно-красным соком. В голове религера моментально возник план.

– Позвольте помочь! – воскликнул он, вставая.

От резкого удара пластиковый столик подскочил и боднул женщину в грудь. Та отпрянула, инстинктивно отводя руку с подносом назад. Его-то «неосторожным» движением и подправил Волков, легонько стукнув снизу.

Официантка сдавленно крякнула, пытаясь сохранить утерянное равновесие, попятилась. Водка, вперемешку с томатным соком выплеснулась на нагнувшегося к Роману парня, попала на голову и плечо.

– Твою ж мать! – громогласно рявкнула официантка.

– Какого хре… Ох! – начал было возмущаться облитый бугай, но тут выхваченное из рукава шило Ильина пробило его кожаную куртку и по рукоять погрузилось в живот.