Текст книги "Вернувшийся(СИ)"
Автор книги: Денис Лапицкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
– Хорошо, что тут никаких ограничений насчет ношения оружия, – сказал Джереми, загоняя в «корсар» обойму.
– Это касается оружия для самообороны. Думаешь, твою гаубицу можно отнести к этой категории? – улыбнулась Стефания. Сама она вооружилась шокером и небольшим бластером, удобно устроившимися в плоских кобурах на поясе.
– У большого парня – большое оружие, – несколько двусмысленно заявил Джереми, напрягая бицепс. Под легкими гермоскафами с откинутыми шлемами-капюшонами – весьма распространенным на космических станциях видом одежды – и Джереми, и Стефания были облачены в сервокостюмы, поэтому напряженные мышцы выглядели более чем впечатляюще. Впрочем, мускулатура у Джереми и без скафандра была весьма развитой.
– Это ты, что ли, большой парень? – подколола его Стефания, потрепав по волосам.
– Давайте к выходу, – улыбнулся Габриэль. – Почти прибыли. Голубки…
Джереми мгновенно залился краской. Габриэль, уже одетый в гермоскаф, шагнул к шлюзу, но от его глаз не укрылось, как Стефания ободряюще коснулась руки Джереми, и как он сжал в ладони тонкие пальцы женщины.
Габриэль вновь улыбнулся – но уже так, чтобы никто не заметил. Ладно, хоть у этих двоих все в порядке.
Яхта чуть вздрогнула, когда объятия стыковочного комплекса сомкнулись вокруг нее. Скакнула сила тяжести – отключился корабельный гравигенератор, послышались громкое шипение и гул – автоматы прокачивали кессон.
– Прибыли, – сказал Габриэль и, когда красный огонек справа от шлюза стал зеленым, коснулся замка.
У трапа их ждал служащий Порта в коричневой с желтым униформе.
– Приветствуем вас в Свободном Порту Орн’Гаах, – заученно сказал он, равнодушно скользя взглядом по лицам прибывших. – Предостерегаем вас от совершения преступлений во время вашего нахождения на территории Порта. Если вы имеете при себе наркотические и галлюциногенные препараты, советуем вам оставить их на борту вашего корабля.
– Запрещенных препаратов у нас нет, – сказал Габриэль.
Служащий провел вдоль их тел трубкой сканера и кивнул.
– Проходите.
На этом формальности закончились.
Свободный Порт Орн’Гаах встретил их гулом голосов. Настоящие человеческие реки, довольно сильно разбавленные инопланетниками – вессорами, оанами и г’хоти – текли по широким галереям. В воздухе вращались рекламные голограммы, переливались огнями вывески магазинов и баров.
– Ты знаешь, где мы должны искать этих людей? – спросила Стефания.
– Если они не переехали с тех пор, как Энрике привозил меня сюда для воскрешения, то они находятся в «синем» секторе жилого района.
– Самые трущобы, – фыркнула Стефания, сверившись с виртуальной картой, автоматически загруженной в бортовые компьютеры гермокостюмов. – Неужели, ни на что более приличное у них денег не хватает? Сомневаюсь, что они берут скромную плату за свои услуги – вряд ли на таком специфическом рынке большая конкуренция.
– Место выбрано отлично, – сказал Габриэль, направляясь к посадочной платформе системы внутренней транспортировки. – Во-первых, в Свободном Порту никому до тебя нет никакого дела, во-вторых, мало кто из сотрудников внутренней безопасности Порта спускается в эти, как ты говоришь, трущобы. А больше этим людям бояться некого.
– Кроме тех, кто почему-то столь сильно озаботился их поисками, что не побоялся даже похитить одного из Отцов Семьи, – сказала Стефания, следуя за Габриэлем. – Кстати, у тебя есть предположения о том, откуда взялись эти «охотники за воскресителями»?
– Нет, – покачал головой Габриэль. – И это меня больше всего беспокоит. Даже если предположить, что «воскресители» украли какую-то секретную разработку, некий прибор, с помощью которого можно вернуть умершего к жизни, а «охотники» есть представители каких-то спецслужб, то все равно что-то не сходится. «Седой» говорил обо всем как-то странно, с таким пренебрежением, словно он не имеет отношения к какому бы то ни было государству.
Стефания чуть не споткнулась от удивления.
– Но ведь это были люди. А других человеческих держав, кроме известных, не существует…
– Вот это мне и непонятно, – сказал Габриэль.
Они, наконец, втиснулись в вагончик внутреннего поезда, отправлявшегося в жилой район. Через несколько секунд двери с шипением закрылись и вагончик, гудя магнитным генератором, отправился в путь по прозрачной трубе транспортного туннеля.
– Приехали, – возвестил Джереми пару минут спустя. – Жилой район.
Пассажиры поезда высыпали на платформу.
– Так, теперь надо попасть в «синий» сектор, – пробормотал Габриэль, озираясь в поисках указателей.
– До «синего» сектора – пять уровней, – сказал Джереми. – Мы сейчас лифт освободим…
Пройдя сквозь толпу – словно ледокол, проламывающийся сквозь ледяные торосы и ведущий за собой суда каравана – Джереми приблизился к одному из множества лифтов, расположенных в конце платформы. Уверенно отодвинув в сторону нескольких ожидавших человек, он дал Габриэлю и Стефании войти в кабину, и за мгновение до того, как двери закрылись, вошел сам.
В «синем» секторе оказалось намного тише, чем на платформе – большинство тех, кто снимал здесь недорогие комнаты, были временными постояльцами, прибывшими в Порт по делам, поэтому днем они обычно по домам не сидели и в секторе было сравнительно малолюдно.
Несколько минут спустя, если верить настенным указателям, из которых светилась едва ли половина, Габриэль и его спутники добрались до нужного блока.
Совершенно непримечательная дверь – металлическая с пластиковыми вставками, покрытая грязными потеками.
– Постучим, или как? – нервно улыбнулся Габриэль.
Джереми вынул из подсумка несколько блестящих предметов, соединил их – на ладони лежал небольшой диск с четырьмя короткими зубчиками. Он прижал диск к двери в районе замка, надавил, и зубчики, изменив положение, вошли в металл, как в масло. Потянув за откинувшуюся на диске рукоятку, Джереми аккуратно извлек из двери замок. Тем временем Стефания провела небольшим сканером по периметру двери, проверяя ее на предмет замаскированных парализаторов и прочих ловушек.
– Все чисто, – прошептала она, убирая сканер и доставая из поясной кобуры шокер.
Джереми, беззвучно положив вынутый замок на пол, вытянул «корсар».
– Заходим! – сказал Габриэль, отодвигая дверь в сторону.
Едва сделав шаг внутрь, Габриэль лицом к лицу столкнулся с молодым парнем – тот с приоткрывшимся от удивления ртом смотрел на входящих в жилой блок людей.
Растерялись все – и только это позволило парню взвизгнуть:
– Они здесь!
В следующее мгновение Стефания, скользнув мимо остолбеневшего от удивления Габриэля, ткнула парню в шею контактной пластиной шокера, по которой змеилась голубоватая молния. Тот, скрючившись, упал на пол.
Но было уже поздно – из дальней комнаты плюнул фиолетовой вспышкой бластер и лишь по счастливой случайности никого не зацепило.
– Вам не взять нас живыми! – раздался крик из комнаты. Кричал, видимо, стрелявший.
– Не стреляйте, – ровным голосом попросил Габриэль, задвинув за собой ведущую в коридор дверь, лишившуюся замка. – Мы хотим только поговорить с вами.
Ответ последовал незамедлительно – еще дважды хлопнул бластер и фиолетовые вспышки вновь опалили стену.
Джереми очень осторожно – двигаясь вдоль стены, причем на удивление мягко – приблизился к дверному проему. Вытянув из подсумка маленький темный диск, забросил его внутрь комнаты и тут же отвернулся, закрывая рукой глаза.
Световая граната сработала через долю секунды – вспышка залила комнату ослепительным светом – а уже через мгновение Джереми ворвался в комнату и сбил стрелка с ног, отшвырнув его бластер за спину, где оружие подхватила Стефания.
Прежде чем стрелок успел понять что к чему, он был усажен на стул, а его руки вывернуты за спину и связаны клейкой лентой. Габриэль криво улыбнулся – совсем недавно он сам сидел в такой же позе. Нельзя не признать, что взирать на такое со стороны гораздо приятнее и спокойнее.
Джереми, держа пистолет стволом вверх, отправился осматривать остальные комнаты. Габриэль, тем временем, опустился на стул напротив стрелявшего.
Стефания дважды хлестнула пленника по щекам.
– Хватит придуриваться, – сказала она. – Не мог ты сознание потерять.
Тот, поняв, что провести нежданных гостей не удалось, сразу же раскрыл глаза, в которых страх боролся с непониманием и надеждой.
– Кто вы? Вы же не из Церкви? Вы работаете не на них? Нет, конечно, не на них – епископат бы не поручил это дело наемникам…
Стефания переглянулась с Габриэлем.
– Ты что-нибудь понимаешь?
Тот покачал головой.
– Не больше, чем ты.
Пленник перевел взгляд на Габриэля и вдруг с жаром заговорил:
– Эй, а ведь я вас знаю! Вас привозили сюда две недели назад и мы помогли вам вернуться!
Последнее слово он произнес с какой-то странной интонацией, словно вкладывая в него иное, особенное значение.
Габриэль едва не подпрыгнул от неожиданности – значит, все это правда! Несмотря на все произошедшие события, он до последнего момента в глубине души сомневался в том, что все происходящее – не какая-то чудовищная ошибка или столь же чудовищный розыгрыш, затеянный неизвестно с какой целью. Вот только он не был уверен, что рад тому, что все оказалось правдой… Пленник хотел еще что-то сказать, но его прервал голос Джереми, донесшийся из глубины жилого отсека:
– Господин Марун, подойдите сюда. Думаю, вам интересно будет на это посмотреть…
В комнате царил кавардак. Груды вещей и одежды громоздились в самых неожиданных местах – например, на обеденном столе, прямо поверх пластиковых тарелок с остатками пищи. Проходя мимо, Габриэль автоматически вытянул из лужицы масла рукав скомканной рубашки, лежащей на столе – и замер.
В дальнем углу комнаты стояли две расположенные рядом кровати – и из-за одной из них Джереми вытаскивал мальчишку. Тот сопротивлялся, цепляясь руками за спинку кровати, однако при этом не произносил не звука. Победил в молчаливой схватке, само собой, Джереми – он выдернул мальчишку из-за кровати, за которой тот прятался, словно пробку из бутылки.
– Не бойся, – мягко сказал Габриэль, – тебе не сделают ничего плохого.
Он внимательно разглядывал мальчишку. Нет, это не сын Аманды Боннэ – паренёк явно старше. Ненамного, правда, – ему от силы лет десять. А самое главное – он был бледен, словно никогда не видел солнечного света, что вряд ли было бы возможно, если бы он жил в прокаленном солнцем Саут-Пойнте.
Мальчишка посмотрел на Габриэля исподлобья, как затравленный зверек. Худобу – если не сказать изможденность – не скрывал даже странный наряд из грубой ткани, больше всего смахивающий на монашескую рясу – во всяком случае, как ее представлял себе Габриэль. Растрепанные темные волосы торчали во все стороны, над левой бровью алела свежая ссадина – Джереми бы не позволил себе ударить ребенка, так что, скорее всего, мальчишка схлопотал затрещину от кого-то из старших.
– Как тебя зовут? – спросил Габриэль, опускаясь перед пареньком на корточки.
Тот засопел и попытался отвернуться, но Габриэль, мягко взяв его пальцами за подбородок, повернул лицом к себе.
– Не бойся, – повторил Габриэль сказанную чуть ранее фразу, – мы не сделаем тебе ничего плохого. Как тебя зовут?
– Марк, – чуть слышно сказал мальчик. – А где… брат Матиас? И брат Хорхе?
– Они в другой комнате, – сказал Габриэль. – Хочешь их увидеть?
Марк помотал головой – быстро и решительно. Ублюдки, держали ребенка в черном теле…
– Ладно, – сказал Габриэль, – побудь пока здесь. А я поговорю с братом Матиасом…
* * *
– Итак, – сказал Габриэль, – я хочу знать, кто вы такие. И каким образом вы меня… – он запнулся, подбирая слово, – вернули.
– Руки развяжете? – пленник, которого найденный мальчишка назвал братом Матиасом, передернул плечами. – Тогда расскажу.
Препираться не было никакого желания.
– Хорошо, – кивнул Габриэль. – Но хоть одно лишнее движение…
– Да понял, – хмуро сказал Матиас. – Я, может быть, звезд с неба не хватаю, но и не полный идиот. Не так повернусь и ваши люди меня шлепнут.
– Только не сразу, – фыркнула Стефания. – Сначала ты помучаешься.
Подумала и добавила:
– Причем, долго.
– Развяжи ему руки, – сказал Габриэль.
– Ох, как хорошо, – Матиас потер запястья, несколько раз сжал кулаки, восстанавливая нормальное кровообращение в кистях:
– Что вы хотите узнать?
– Сначала – о том, кто вы такие.
– Вам это ничего не скажет, – мотнул головой Матиас. Но, перехватил холодный взгляд Габриэля, не обещавший ничего хорошего, судорожно сглотнул и зачастил:
– Ладно, ладно, скажу. Мы из Церкви Гнева Господнего. Мир, в котором мы живем, вам неизвестен – он находится далеко от Нейтральной Зоны и от всех человеческих держав.
– Церковь Гнева Господнего? Никогда о такой не слышала, – сказала Стефания.
– Конечно. Наши основатели покинули Землю более двухсот лет назад, незадолго до того, как началась война с г’хоти. Если коротко – им было известно, что приближаются темные времена, и что человечество окажется на краю гибели. Кроме того, в распоряжении основателей Церкви оказалось большое количество машин и механизмов из наследия вымерших «чужих» – аль’заров, эг’гоз, еще кое-кого – а также их крупные библиотеки, обнаруженные незадолго до Вторжения. Это и должно было стать частью фундамента усиления Церкви. Тогда наши основатели приняли решение укрыться в неизученной области космоса, чтобы там обрести такую мощь, которая поможет впоследствии отомстить врагу.
– И стать единственными наследниками человечества, да? Но Земля справилась с г’хоти и без вас.
– Да, это так… Нельзя сказать, что иерархи этому сильно обрадовались. Впрочем, к тому времени в епископате была большая замятня и нам было просто не до помощи Земле. Да и вообще не до вмешательства в галактическую политику, если честно… Но как бы то ни было, по техническому развитию мы все равно опережаем любую человеческую державу…
Габриэль потер лоб. Да, теперь становилось понятно, почему «седой» столь много говорил об отсталости местных технологий.
– Ну, хорошо, жили вы у себя там, совершенствовались в науках и технологиях – хотя, по-моему, сочетание «церковь и наука» – это нечто из области фантастики, если не бреда, – сказал Габриэль. – Ну, а зачем вы сюда прилетели? Решили выйти из подполья? Триумфально вернуться в большой мир?
– Нет, – покачал головой Матиас. – Насколько мне известно, епископат пока не собирается заявлять о существовании Церкви.
– Так как же вы попали сюда?
– Мы сбежали, – просто сказал Матиас.
– Сбежали? Зачем?
– Зачем… – Матиас сверкнул глазами. – Да чтобы пожить по-человечески, вот зачем! Вам не понять, что такое – всю жизнь провести в молитвах и аскезе, смиряя плоть, зная, что есть и другой мир, в котором возможно все, в котором люди могут делать все, что им захочется…
– Где это такой мир, интересно было бы знать, – усмехнулся Марун.
Матиас скривился.
– Издеваетесь, да? Конечно, вы можете говорить мне про ограничения, которые существуют в любом человеческом обществе; про то, что свобода одного человека простирается до границ свободы другого… Не нужно. Вам не понять, что значит быть отсеянным на приеме в Семинарию Наук и Технологий – лишиться единственной возможности вырваться из постылого круга «вечного смирения», и знать, что теперь вся твоя жизнь будет ограничиваться крохотной кельей, скромной едой, а единственное, чего в ней будет много – это молитв и тяжелой работы. К счастью, мне удалось поступить в Семинарию. А потом меня подключили к проекту «Лазарь»…
– Что за проект «Лазарь»? – нахмурился Габриэль.
– А разве из названия не ясно? Церковь работала над вопросом воскрешения человека. Проект поначалу пользовался поддержкой большинства иерархов – как бы они ни верили в Него, встречаться с Создателем, если появилась возможность продлить свои дни в земной юдоли, никто не стремился. Мы – те, кто работал над проектом – получили самые лучшие условия: проживание, питание, доступ к информации и развлечениям… Но рано или поздно это должно было кончиться, к тому же проект постепенно стал терять поддержку все большего количества иерархов. Но я уже не мог вернуться к прежней жизни! Да и чего мне оставалось ждать? Пока иерархи решат, что проект «Лазарь» должен быть забыт навсегда, как черная страница в деятельности Церкви? А у нас в таком случае разговор короткий: все сведения уничтожаются… вместе с их носителями, – продолжал брат Матиас. – Понимаете, о чем я?
– И вы сбежали?
– Да, сбежали. Знали бы вы, какое это счастье: увидеть других людей – таких, которые не поучают тебя постоянно и не заставляют тебя каждые пять минут замаливать грехи. Да что там говорить-то… Просто гулять по станции ночь напролет, а не запираться в келье после вечерней молитвы – это уже счастье!
– А мальчик-то вам зачем?
– Мальчик? Послушник Марк? – Матиас странно улыбнулся. – Понимаете, нам нужны были деньги. Но денег у нас не было. Зато у нас есть Марк. Это – наше сокровище, пропуск в свободный мир. Он – единственный такой. Он – Чудо, понимаете? Мальчик – результат того самого проекта «Лазарь». Он может воскрешать людей. Впрочем, думаю, вам это уже известно – ведь наверняка именно поэтому вы нас отыскали.
– Да, я догадался. Но вот что мне непонятно – зачем вам нужен был еще один ребенок? Сын Аманды Боннэ, которого вы потребовали привезти, когда договаривались с Джанфранко о моем… моем возвращении? Почему вам нужен был именно ребенок, а не взрослый?
– У Марка есть один… скажем так, недостаток. Из-за этого недостатка проект и оказался под угрозой – многим иерархам стало казаться, будто цена воскрешения слишком высока. Я сказал, что Марк может воскрешать людей – но это не совсем так. На самом деле он «переливает» жизнь из одного человека в другого. А забрать жизнь ребенка проще – он не способен сопротивляться, в отличие от взрослого человека…
Кровь бросилась Габриэлю в лицо.
– Проще? – страшным срывающимся шепотом сказал он. – Убить ребенка ради сраных денег – проще?
– Габриэль, спокойнее, – Стефания удержала его. – Он нам еще не все рассказал.
– В общем, мы узнали о том, что у вашей Семьи – ну, у Фини, в смысле – возникли проблемы весьма специфического свойства, – продолжал Матиас, отодвинувшись, насколько это было возможно, от Габриэля – видно, вспышка гнева Маруна его перепугала. – Собственно, на нечто подобное мы и рассчитывали – помочь с воскрешением родственника богатым людям, которые не будут афишировать случившееся. Потому и прибыли в Нейтральную Зону – контроль здесь поставлен очень слабо, в отличие от настоящих звездных держав, а денег крутится ненамного меньше…
– Похоже, несмотря на изоляцию, вы довольно неплохо осведомлены о местных реалиях, – скривился Габриэль.
– А Церковь и не находится в изоляции. Нет, мы внимательно следим за окружающим миром и более-менее в курсе происходящих событий. Просто мы не даем о себе знать – а это уже совсем другое дело… В конце концов, откуда бы мы могли узнать о соблазнах вашей жизни, как не из отчетов разведчиков и агентов Церкви, действующих на ваших планетах?
Он замолчал. Молчал и Габриэль. Пауза затягивалась.
– Теперь надо решить, что с вами делать, – медленно сказал Стефания, словно бы случайно положив ладонь на рукоятку бластера в поясной кобуре.
– Эй, – забеспокоился пленник, – чего это вы задумали, а? Я ведь все вам рассказал! Все, что вы хотели знать!
Он повернулся к Габриэлю.
– Остановите ее… Ну, что вам стоит, а? Все-таки мы вернули вам жизнь!
Габриэль поиграл желваками.
– Ты кое о чем забыл. Это была чужая жизнь. А жить ценой жизни ребенка я бы не хотел… Но сейчас менять что-либо уже поздно.
– Конечно, – в глазах брата Матиаса вспыхнула надежда, – конечно, поздно! Прошу, отпустите нас, и, клянусь, больше вы о нас никогда не услышите!
– Вот только мальчика мы заберем с собой, – отрезал Габриэль.
Брат Матиас открыл было рот, но крик «нет!» застрял у него в горле – уж слишком красноречиво Стефания поглаживала рукоятку излучателя. «Только попробуй возразить, и ты – труп», говорили ее глаза. Несколько секунд Матиас переводил взгляд то на нехорошо прищурившуюся женщину, то на стиснувшего зубы Габриэля, после чего, наконец, выдавил:
– Конечно… если он согласен.
– Ты не в том положении, чтобы диктовать условия. А мальчик будет рад избавиться от вашей опеки, уж будь уверен…
Внезапно в коридоре коротко взвыл ревун тревоги.
– Что это? – насторожилась Стефания.
– Не знаю, – обеспокоенно сказал Габриэль. – Что-то случилось…
– Может быть, декомпрессия в секторе? – предположил Джереми, безотчетно касаясь откинутого шлема-капюшона.
Экран, развернутый под потолком комнаты, по которому беззвучно транслировалась бесконечная череда рекламных роликов, вдруг пошел полосами, а потом в его объеме возникло четкое изображение. Но это была уже не реклама.
– Звук, – скомандовал Габриэль. Щелкнули динамики.
На экране возник загорелый седоволосый мужчина с аккуратной белоснежной бородкой, облаченный в странный мундир – серый с зелеными вставками, с перекрещенными молниями в петличках. Было похоже, что передача, прервавшая рекламу, ведется с борта военного корабля.
– Говорит брат-меченосец Константин, стратег «престола» «Джафкиил»[3]3
Престолы, или «многоокие» – один из высших чинов в ангельской иерархии (согласно схеме богослова Псевдо-Дионисия Ареопагита), согласно некоторым описаниям – ангелы справедливости. Джафкиил – предводитель Престолов.
[Закрыть]. Станция, именуемая Свободным Портом Орн’Гаах, блокирована. Через минуту на станцию прибудут катера, которые высадят десантные отряды. Ни один корабль не может покинуть станцию во время проведения десантной операции. Наша акция займет не более часа, после чего мы покинем систему. Я требую не оказывать сопротивления бойцам – в этом случае никто не пострадает. В случае неподчинения десантники имеют приказ открывать огонь на поражение.
Экран снова пошел полосами, а через секунду в нем возник уже другой человек – желтолицый, в легком скафандре с яркой нашивкой на левом плече.
– Говорит сторожевой корабль Новых Триад «Мэйцзедао»[4]4
Китайский узкий меч.
[Закрыть], – уверенно сказал желтолицый, словно чувствуя за собой всю мощь гигантской организации. – «Джафкиил», Свободный Порт Орн’Гаах находится под нашей защитой. Предлагаем вам во избежание конфликта немедленно покинуть систему. В противном случае мы будем вынуждены применить силу.
Изображение на экране вновь сменилось – теперь на нем возник странный корабль, широкий и плоский, похожий на ската-манту. По всей видимости, это и был «Джафкиил». К нему двигался длинный, формой схожий с наконечником копья, сторожевик Новых Триад.
Капитан «Мэйцзедао» был уверен в себе – не только потому, что чувствовал себя единственным олицетворением могущества Новых Триад в системе, но и потому, что даже его небольшой сторожевик как минимум вдвое превосходил размерами странный корабль.
На борту «Джафкиила» вспыхнул белый огонь, и тонкая лучевая спица ударила по «Мэйцзедао», снося ходовую рубку. Секундой позже от искалеченного корабля отделился носовой отсек, а потом луч ударил еще раз – наискось, через боевые галереи и жилые отсеки.
Странно, но взрыва не произошло – остатки изрубленного страшным оружием неизвестных пришельцев «Мэйцзедао» по инерции двигались в пространстве.
Тем временем, на экране было видно, что к станции приближаются отделившиеся от «Джафкиила» небольшие треугольные объекты – десантные катера.
Матиас, раскрыв рот, смотрел на экран.
– Думаю, нам надо торопиться. Почему-то мне кажется, эти люди, – Габриэль дернул подбородком, указывая в сторону экрана, – прибыли сюда с той же самой целью, что и мы.
– Считаешь, это та самая команда, с которыми был связан «седой», и которая должна завершить выполнение задания? – спросила Стефания.
– Да, – коротко ответил Габриэль. – Джереми, приведи мальчика. Мы забираем его с собой. И быстрее!
Нужно было торопиться. Совсем скоро обещанные седобородым капитаном «Джафкиила» десантники должны вступить на территорию Порта – и Габриэль очень сильно сомневался, что после столь впечатляющей демонстрации силы кому-то придет в голову пытаться их остановить.
– Джереми, ну, скоро ты там?
– Сейчас, господин Марун. Парнишка тут ищет кое-что…
– Ищет? – возмутился Габриэль. – Какого… Некогда ерундой заниматься!
Джереми вышел из дальней комнаты, ведя за собой мальчика. Тот сжимал в руке какой-то предмет, завернутый в блеклую голубоватую ткань.
– Это не ерунда, – тихо сказал мальчик, крепче прижав к себе сверток. – Это мой псалтырь. Мне… мне мама его подарила… Перед смертью.
Последние слова он произнёс уже чуть слышно и шмыгнул носом.
– Ага, – только и смог сказать Габриэль. – Ну, что ж, нашел – и славно. А теперь пошли…
– А как же мы?! – закричал наконец-то оторвавшийся от экрана Матиас. – Это же корабль Церкви! На нем люди епископата! Они пришли за нами!
– Вот вы с ними и разбирайтесь, – рявкнула Стефания.
– Спасите их, – сказал вдруг мальчик.
– Да ты что? – вскинул брови Джереми. – Они же тебя мучили!
Он оттянул широкие рукава рясы мальчика, обнажив худенькие руки, сплошь покрытые синяками.
– Надо уметь прощать, – так же тихо сказал мальчик. – Меня этому мама учила…
– Проклятье! – скрипнул зубами Габриэль. – Ладно, берем этих клоунов и уходим…
– Не так быстро, – послышался голос со стороны двери.
– Вот и все, – тихо сказала Стефания.
Габриэль повернулся. Возле входа в жилой блок стоял человек в странного вида комбинезоне, отливающем серебром. Мимо него скользили, проникая в комнату, бойцы в столь же странных комбинезонах и глухих шлемах, сжимавшие в руках непривычного вида оружие. Двигались они как-то необычно – движения были плавными и одновременно резкими, словно у насекомых.
Незнакомец коснулся шейного кольца комбинезона, и шлем раскрылся, стянувшись в валик – это оказался брат-меченосец Константин, тот самый, что совсем недавно вещал с экрана.
– Все в сборе, – удовлетворенно сказал он, оглядев до сих пор не пришедшего в себя Хорхе и застывшего как соляной столп Матиаса. Его взгляд остановился на Марке.
– Слава Создателю, ты жив, – улыбнулся незнакомец.
– Дядя Константин! – радостно сказал мальчик и шагнул к нему.
Джереми хотел было удержать мальчика, но, повинуясь поданному Габриэлем знаку, выпустил его ладошку из своей руки.
И тут мальчика как прорвало:
– Вы пришли! – частил он, обхватив «дядю» за пояс, и упершись лицом ему в бок. – Мне было так плохо здесь! Я думал, что скоро не выдержу…
Плечи его задрожали от рыданий.
– Ну, теперь все в порядке, малыш, – сказал Константин, похлопав мальчика по плечу. – Теперь тебе больше нечего бояться.
– Вы заберете его с собой? – спросила Стефания.
Брат-меченосец перевел на нее взгляд.
– Конечно. И не только его, этих, – он указал рукой на Хорхе и Матиаса, – тоже. Впрочем, какое это имеет значение?
Он потрепал мальчика по плечу.
– Давай, Марк, поторапливайся. Мы не можем торчать тут долго…
– И мальчик будет делать то же самое, что заставляли его делать эти двое? – снова заговорила Стефания. Джереми сжал ее ладонь, чтобы она не наговорила лишнего, но женщина не обратила на него внимания.
Габриэль с удивлением отметил, что Константин при этих её словах вздрогнул, а на лице его промелькнула странная гримаса, больше всего похожая на то выражение, которое появляется, когда людям напоминают о чем-то неприятном.
«А похоже, брату-меченосцу такая идея не слишком-то по душе. Да и мальчишка тоже не в восторге…»
Мальчик и в самом деле отступил на шаг от Константина и поднял на него заплаканные глаза.
– Дядя Константин… это правда?
Мужчина судорожно вздохнул.
– Не стану тебе врать, Марк… Да, это так. Иерархи решили не закрывать проект.
Мальчик отступил еще на шаг, крепче прижимая к груди подаренный матерью псалтирь.
– Но… но я не хочу!
– Марк…
– Нет! Пожалуйста, не надо! Все, что угодно, но только не это!
– Послушай, Марк… – Константин присел перед ребенком на корточки. – Ты уже взрослый. И знаешь, что не все бывает так, как нам того хочется. Поверь, я вовсе не хочу, чтобы ты делал то… то, что должен, но…
– Так не возвращайте мальчика, – ровным голосом сказал Габриэль.
Брат-меченосец осекся на полуслове. Потом поднялся и повернулся в сторону Маруна.
– По всей видимости, вы и есть Габриэль Марун? Что ж, не могу не признать, что ваш побег из тюрьмы был задуман прекрасно. И наших людей на Касторе вам, в конечном итоге, все же удалось переиграть. Но когда вы говорите, чтобы я не возвращал мальчика – что вы имеете в виду?
Осторожно, словно ступая по тонкому льду, Марун заговорил:
– Не возвращайте – и все. Привезите обратно двоих беглецов и скажите, что мальчика не удалось обнаружить. А насчет ваших бойцов – они-то уж точно ничего не расскажут. Это же роботы, я правильно понимаю?
Константин усмехнулся.
– Правильно. Хотя странно – как вы догадались? Ведь здесь, в Зоне, да и вообще нигде в человеческом космосе, боевых андроидов нет. А на «Джафкииле» я единственный человек, наша операция – тайна для всех, кроме высших иерархов. Лишний раз убеждаюсь, что вы очень неглупый человек. Но идея ваша – все равно дурацкая. Да, мне не хочется отдавать мальчика в лапы братьев-ученых, но я и не такой идиот, чтобы лгать епископату. Ведь эти двое, – он сделал жест в сторону Хорхе и Матиаса, – сразу же расскажут инквизиторам о том, что я отпустил мальчика.
Габриэль тоже позволил себе улыбнуться.
– Ну, если это главная проблема… Космос полон опасностей, а при задержании беглых преступников, которым нечего терять, трудно обойтись без стрельбы…
Брат Матиас раньше всех понял, о чем идет речь.
– Нет! Вы же обещали нас не убивать! Я ничего никому не скажу, только не отдавайте меня инквизиторам!
– Он, может быть, и обещал, а я – нет, – отрезал брат-меченосец, даже не глядя на Матиаса – его взор был прикован к Габриэлю. – И вообще, для того, кто хотел обогатиться на смерти детей, ты слишком многого хочешь…
Он выдержал паузу.
– Допустим, я соглашусь с вами… Но что будет с мальчиком?
– С ним все будет замечательно, – тотчас же сказал Марун. – Он вырастет, окруженный заботой, и ему никогда не придется вспоминать о своих… способностях. Уж поверьте, в наших силах сделать так, чтобы никто и никогда не узнал, кто такой Марк и откуда он взялся – для этого возможностей у Семьи Фини хватит.
– Не сомневаюсь, что хватит… – задумчиво сказал Константин.
– Я могла бы усыновить его, – вдруг сказала Стефания. – Вернее, мы. Правда, Джереми?
Джереми вздрогнул, как от удара, и ошарашено посмотрел на женщину. Потом растерянно улыбнулся.
– Конеч… Да, конечно, мы, – это слово он сказал с нажимом, – с радостью усыновили бы мальчика.
– Голова кругом, – Константин потер виски. – Ну и выбор – никому такого не пожелаю…
– Решайтесь же, – сказал Марун. – Не хочу давить на вас – не в том мы положении – но только в ваших силах спасти мальчика. Он любит вас и вы тоже его любите – так сделайте же то, о чем вам никогда не придется жалеть.
– Еще бы я не любил сына моей сестры… Что скажешь, Марк? Ты останешься здесь? – Константин внимательно посмотрел на мальчика.
