Текст книги "Вернувшийся(СИ)"
Автор книги: Денис Лапицкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– Когда мы можем встретиться?
– Сначала он предложил увидеться в одном из их казино, но я сказала ему, что тебе пока не хотелось бы особенно светиться. Поэтому он готов приехать сегодня вечером в клуб «Ночное солнце». Я уже взяла на себя смелость заказать отдельный кабинет. Наверное, на территории Гвидо нам нечего опасаться?
Габриэль улыбнулся.
– Стефи, ты молодец.
Стефания ответила лукавой улыбкой.
– Я знаю.
* * *
– Честно говоря, до этого самого момента все же не совсем верил, что ты действительно вернулся, Габриэль, – сказал Майкл О’Лири. Руку Маруну он не пожал, но Габриэль нисколько не обиделся – он знал, что Майкл после перенесенной в раннем детстве экзотической кожной болезни всячески старается избегать сколько бы то ни было тесных контактов с людьми. Конечно же, никаких следов заболевания у Майкла не осталось, врачи и косметологи поработали хорошо, однако своеобразный пунктик в виде гипертрофированной чистоплотности Майкл изжить так и не смог.
– Теперь веришь?
– Да. Рад тебя видеть.
– Взаимно, Майкл.
Сказав это, Марун нисколько не покривил душой. Ему и в самом деле было приятно видеть практически любого человека, с которым он так или иначе был связан в своей прежней жизни, которая прервалась восемь лет назад. Общение с ними давало возможность сделать вид, будто этих восьми лет и не было, и все продолжается по-прежнему.
– Если ты не возражаешь, перейдем сразу к делу, хорошо? – полуутвердительно спросил Майкл. – Рад был бы поболтать о том, о сем, но, – он бросил взгляд на хронометр, – к сожалению, я связан временем – через полтора часа должен вылететь в одно из наших поселений на Коруне. Похоже, Отцы решили превратить меня в ревизора. Хорошо хоть, в этот раз полечу на скачковом корабле Семьи…
– Как скажешь, Майкл. Мне бы не хотелось тебя задерживать. Да, и еще одно – скажи, что ты попросишь в обмен на информацию?
– Осторожничаешь, да? Это ты правильно. Только можешь не беспокоиться – ничего в обмен я у тебя просить не буду. Считай, что это просто подарок по случаю твоего благополучного возвращения, договорились?
Видно, на лице Габриэля отразилось удивление, поскольку Майкл расплылся в улыбке.
– Что, не ожидал?
– Честно признаться – нет.
– Ты же знаешь, я люблю удивлять людей. Так что ты хотел узнать? Что-то насчет человека, который летел на одном корабле со мной, да?
Габриэль протянул Майклу волюмографию, на которой был запечатлен седоволосый.
Майкл несколько секунд вглядывался в снимок.
– Да, это он. Только сразу скажу – знаю я немного, – предупредил он. – Так вот. Этот человек и с ним еще один парень помоложе поднялись на борт на Горватти. Летели раздельно – этот был в каюте первого класса, напротив моей, а парень ежедневно приходил к нему в одно и то же время, в два часа пополудни, с какого-то из нижних уровней.
Габриэль внимательно слушал.
– Я, конечно, рискую направить тебя по ложному следу, но лично мне они показались похожими на каких-то сектантов, – продолжил Майкл. – По всему было видно, что дисциплина у них весьма жесткая, а этого, – он потряс снимком, – парень понимал не то что с полуслова – с полувзгляда. Но в то же время непохожи они ни на людей из спецслужб, ни на армейских. И еще – они много раз, я слышал, про какую-то церковь говорили. «Церковь Гнева» какая-то, что ли… И крестились частенько. Названий и имен я, правда, никаких не слыхал, но ты запомни это на всякий случай – вдруг пригодится? Не так часто в наше время таких людей встретишь.
– Это уж точно, – кивнул Габриэль. – Церковь… как минимум, странно.
– Угу. Так что будь с ними осторожен – с любыми фанатиками шутки обычно плохи.
– Учту.
– Что ж, наверное, это все, чем я могу тебе помочь, Габриэль. К сожалению, я не знаю ни имени этого человека, ни имени его подручного, ни ещё каких-либо фактов, – О’Лири поднялся из кресла, давая понять, что разговор окончен. – Просто я видел его несколько раз, вот и все.
– Большое спасибо, Майкл, – Габриэль тоже встал. – Уверен, что твои сведения мне пригодятся.
– Хорошо бы, – улыбнулся О’Лири. – Рад был увидеться, Габриэль.
– Взаимно, Майкл. Спасибо. И счастливого полета.
– До встречи.
Майкл уже шагнул было к выходу, но на полдороги обернулся и спросил:
– Кстати, Габриэль, ты не в курсе, уладили ваши люди дело с той сумасшедшей?
– Какой сумасшедшей? – нахмурился Марун.
– Выходит, Джанфранко тебе ничего не сказал… Наверное, не захотел беспокоить, – пожал плечами Майкл.
– О ком идет речь?
– Да ладно, Габриэль, выбрось из головы. Если Джанфранко не счел нужным доводить эти сведения до тебя, наверное, дело уже улажено.
– Ну, а все-таки?
Майкл вздохнул. Похоже, он уже сам был не рад, что задал вопрос.
– Дней десять назад до нас дошел слух, что одна из жительниц Южного мыса обратилась за помощью к одному из тамошних авторитетов, который ходит под вами. А он уже переадресовал запрос выше.
– И что она сказала?
– Честное слово, Габриэль, лучше бы тебе спросить об этом у Джанфранко… Да и кроме того, я спешу.
– Майкл, прошу тебя, скажи, что такого необычного было в том запросе?
Майкл снова вздохнул.
– Хорошо. Женщина сказала, что люди из вашей Семьи, Семьи Фини, похитили ее ребенка.
Лицо Габриэля вытянулось.
– Что?
– Я же говорю – не бери в голову, Габриэль. Какая-то чушь, да и женщина, как выяснилось, вовсе не является добропорядочной гражданкой. Какая-то опустившаяся дамочка, да еще и вроде как бывшая наркоманка…
– И с ней стали разговаривать? – вскинул брови Габриэль.
– А как иначе? Право Голоса…
– Понятно, – кивнул Габриэль. – Тогда конечно…
В соответствии с давней традицией, зародившейся еще в то время, когда Семьи только начинали создаваться, один раз в год каждый человек, проживавший на землях, подконтрольных той или иной Семье, имел право обратиться к представителям своих покровителей с просьбой о помощи – и Семья была обязана взять решение вопроса под свой контроль. Естественно, речь шла только о важных вопросах – убийствах, насилии… Или о похищениях.
– И что сказал Джанфранко?
– Как я слышал, он заявил, что это полный бред, и вы отправите своих людей поговорить с той женщиной. Наверное, так и сделали, потому что больше она с жалобами не обращалась. Во всяком случае, наши люди больше ничего подобного не слышали… – Майкл красноречиво посмотрел на хронометр.
Габриэль понял отнюдь не тонкий намек.
– Еще раз спасибо, Майкл. До встречи.
– Ну, как, поговорили? – спросила Стефания, дожидавшаяся Габриэля в машине. Джереми не было – наверное, куда-то отлучился.
– Поговорили, – кивнул Марун. – Что-то стало яснее, но и загадок прибавилось. Ты что-нибудь слышала об обвинении, выдвинутом Семье Фини одной женщиной с Южного Мыса?
– Нет, – покачала головой Стефания. – А что за обвинение?
Габриэль в двух словах изложил ей сказанное Майклом О’Лири.
– Ничего себе, – протянула Стефания. – Бред какой-то. Семья Фини – и киднеппинг?
– Да это вообще представить трудно, а не только применительно к нашей Семье, – сказал Габриэль. – За похищение ребенка должна наказать сама Семья, и наказание может быть только одно…
Дверца распахнулась, в машину ввалился Джереми.
– Вот, держи, Стефи, – сказал он, протягивая женщине банку охлажденной минеральной воды. – Совсем ты меня загоняла, именно эту минералку нигде не най…
Он осекся на полуслове, увидев Маруна.
– То есть, я хотел сказать, госпожа Майерс…
Габриэль с трудом сдержал улыбку, сделав вид, что не заметил румянца, вспыхнувшего на щеках Стефании. Да и у Джереми щеки полыхали вовсю. Как юнцы, честное слово…
– Джереми, давай сначала отвезем домой госпожу Майерс, – Габриэль выделил последние два слова, – а потом поедем в гостиницу. На сегодня, наверное, с делами покончено.
– Хорошо, господин Марун, – Джереми с видимым облегчением отвернулся и через секунду машина буквально сорвалась с места, набирая скорость.
– Так и не решилась переехать? – спросил Габриэль, когда машина опустилась на посадочную платформу возле дома Стефании и они вышли наружу.
– А зачем? – пожала плечами женщина. – Мне здесь нравится. Как раз о таком доме я всегда и мечтала.
Они медленно пошли по выложенной плитняком дорожке, ведущей к небольшому одноэтажному коттеджу из старомодного красного кирпича.
– Сегодня постараюсь отыскать какие-нибудь сведения о «седом», – сказала Стефания.
– Хорошо. А я попытаюсь узнать у Джанфранко, что же это за странная история с похищением. Хотя, надеюсь, никакого похищения, конечно же, не было…
Около двери они остановились.
– Зайдешь? – спросила Стефания.
– Нет, Стефи, спасибо. Поздно уже. – Габриэль посмотрел назад, на машину, за стеклом которой виднелся темный силуэт Джереми. – И знаешь что?
– Что? – Стефания проследила направление его взгляда.
– Он хороший парень.
– Я знаю, – улыбнулась женщина.
– И мог бы стать тебе опорой.
– Возможно. Но не старовата ли я для него?
– Похоже, он сам так не считает. Да и вообще – главное, чтобы он не был для тебя слишком молод.
– Посмотрим…
– Доброй ночи, Стефи.
– Доброй ночи, Габриэль.
* * *
Определенно, он слишком часто стал встречаться с Джанфранко. Второй раз за два дня – это уже слишком смахивает на назойливость. Того и гляди начнут говорить, что Маруну стало нечем заняться – мол, восемь лет пропадал, а теперь еще не дает дело делать…
– Здравствуй, Габриэль, – Джанфранко оторвался от монитора, в объеме которого плыли строчки цифр, поднялся из-за стола, пожал Маруну руку. – Надеюсь, хочешь обсудить свой предстоящий отдых? Не можешь определиться с тем, куда лететь? Да, выбор и в самом деле не из легких… Только советую – не летай на Каэрино. По-моему, их курорты сильно перехвалили. А вот Облачный Край – другое дело. Я бы тебе предложил именно туда отправиться, но выбирать, конечно, тебе. Когда решишь, только скажи Энрике – корабль тебя ждет в любое время.
Он хлопнул себя по лбу.
– Да что я тебе рассказываю – как будто ты и сам всего этого не знаешь!
Габриэль, не прерывавший Джанфранко в течение его монолога, сказал:
– Вообще-то я по другому вопросу. Отдыха он не касается.
– То есть?
– Джанфранко, что это за история с женщиной, которая обвинила Семью в похищении ребенка?
Джанфранко откинулся в кресле.
– Так вот ты о чем… А что, ты думаешь, это правда?
– Очень надеюсь, что нет.
– Так и есть. Никакого похищения не было. Я отправлял туда ребят, они все проверили. Эта женщина, Аманда Бонне – сумасшедшая, да еще в прошлом имела немалые проблемы с наркотиками.
– И где она сейчас?
Джанфранко нахмурился.
– Почем мне знать? Я за ней не слежу. И вообще, Габри, почему вдруг такой интерес к этой мелочи?
– Похищение ребенка – мелочь?
– Похищение – не мелочь, – жестко сказал Джанфранко. – А необоснованное обвинение не стоит ровным счетом никакого внимания. Заметил разницу?
– Заметил, – столь же жестко сказал Габриэль. – Поэтому и хочу узнать, насколько обосновано это обвинение. Ведь ты понимаешь, о чем идет речь? Преступление против ребенка или женщины, согласно Кодексу Семей, не имеет другого наказания, кроме…
– …кроме смерти. Мне это известно не хуже, чем тебе, Габриэль, – Джанфранко скрипнул зубами. – Но знаешь, что я хочу сказать тебе? Любой другой человек уже давно бы вылетел из моего кабинета, посмей он задать такой вопрос. И очень бы пожалел о том, что у него такой длинный язык и такой коротенький ум.
– Я прекрасно понимаю это, – кивнул Габриэль. – Но любой другой и не пошел бы с таким вопросом к тебе, а попытался бы получить ответ другими путями.
– Почему же ты этого не сделал? – поиграв желваками, спросил Джанфранко.
– Это было бы еще хуже, потому что означало бы, что я тебе не доверяю.
– А когда ты обвиняешь меня в похищении ребенка – это значит, что ты мне доверяешь, да? – Фини, кажется, готов был взорваться.
– Да. Поэтому я и задаю этот вопрос именно тебе, Джанфранко. Потому, что верю – ты меня не обманешь…
Глава Семьи внезапно обмяк в кресле.
– Конечно, не обману, Габри… Так вот, обвинение совершенно беспочвенно. Никакого ребенка мы не похищали. Просто женщина не в себе, понимаешь? Вот и несет всякий бред.
Выглядело это все чертовски убедительно. Но Габриэль, наверное, лучше всех знал, насколько хорошим актером может быть Джанфранко, когда в этом возникает необходимость.
– Ну что, Габриэль, ты мне веришь? – спросил Фини.
Но Габриэль был актером ничуть не худшим, нежели Джанфранко.
– Верю, – солгал Марун.
* * *
Добраться до компьютера с экранированным каналом Габриэль сумел только через час после разговора с Джанфранко Фини. Начать поиск можно было и с терминала в машине, и с карманного компьютера, но Марун не хотел рисковать. Он не мог объяснить, что его тревожило, однако чутье, обострившееся за восемь лет нахождения в самой строгой тюрьме Империи, подсказывало ему – во всем происходящем есть что-то странное, неправильное. Проще говоря, Габриэль был уверен – что-то здесь не так. Поэтому осторожность вовсе не казалась ему излишней. Поэтому и поиск он вел, находясь не в резиденции Фини, а в одном из вирт-салонов, которых было немало в городе.
Светиться в салонах, так или иначе подчиненных Фини, Габриэль не хотел. И на помощь вновь пришла Стефания.
Хозяин салона был кое-чем ей обязан, поэтому он не только пропустил Габриэля в отдельную VIP-ячейку, но и направил в помощь ему «ассистента» – проще говоря, хакера, который должен был обеспечить доступ во все банки данных, которые бы заинтересовали Габриэля.
Единственное, о чем хозяин попросил Габриэля – не пытаться проникнуть в банки представительств имперских организаций. Проблем с имперскими властями хозяину иметь не хотелось. Впрочем, Габриэль и сам не желал так рисковать, да и нужда в этом вряд ли бы возникла.
С чуть слышным гудением оформился объем рабочего поля, запустилась поисковая программа. Габриэль натянул контактную перчатку и начал работу.
Женщин, которых звали Аманда Бонне, на Касторе оказалось больше десятка. Но на Южном Мысу проживала всего одна.
Марун запросил данные всех медицинских учреждений, так или иначе связанных с лечением расстройств психики. Просмотрев результаты, Габриэль потер пальцами лоб. Как он и ожидал, никаких упоминаний о том, что Аманда Боннэ с Южного Мыса проходила лечение в психиатрической клинике, не было. Конечно, можно было предположить, что она лечилась не на Касторе, но даже упоминания о том, что Аманда Боннэ состояла на учете как человек, страдающий психическими расстройствами, в планетарных базах данных отсутствовали. Кроме того, явно не в пользу этой версии говорило то, что Аманда Боннэ, судя по имеющимся сведениям, ни разу и не покидала Кастор. Что, кстати, было вовсе не удивительно – Южный Мыс захолустье, глухая провинция, настоящая сельская глубинка. Причем, экономическую ситуацию там сложно назвать блестящей, так что жители Южного Мыса просто не могли себе позволить путешествие за пределы родной планеты, и уж тем более – лечение в других мирах.
Для полной уверенности, Габриэль проверил остальных Аманд Боннэ. Среди них оказалось три домохозяйки, преподавательница истории искусств в одном из филиалов столичного университета, сетевой обозреватель, два врача, капитан сил поддержания правопорядка и даже одна писательница. Никто из этих женщин с жалобами на исчезновение ребенка не обращался. Да и проблем с психикой они тоже не имели. Кроме них, в списке значились еще две Аманды Боннэ – но обе они еще учились в средней школе и были явно слишком молоды, чтобы иметь детей.
Словом, Аманда Боннэ с Южного Мыса по всем параметрам оставалась единственной кандидатурой, заслуживающей пристального рассмотрения.
* * *
Солнце едва показалось из-за верхушек деревьев, когда ведомая Джереми машина приземлилась в Саут-Пойнт, маленьком поселении на оконечности Южного Мыса.
Три десятка домишек, круглая площадь с парой магазинчиков, замусоренная станция рейсового аэробуса, раз в неделю прибывающего сюда из Джексонвилля… Чуть наособицу, совсем рядом с пристанью, возле которой на мелкой волне болталось несколько старых лодчонок, расположилось небольшое кубическое здание из пенобетона – административный корпус рыбозавода, единственного предприятия на сотни километров в округе, и единственного источника легального заработка для местных жителей. Здание имело три этажа, настоящий небоскреб по местным меркам. Рядом с ним – низкий и длинный цех разделки и заморозки рыбы, упаковочный пункт, пара утопленных в грунт цилиндрических корпусов промышленных холодильников, причальная платформа для транспортника, забирающего готовую продукцию… И больше ничего.
– М-да, – протянул Джереми, оглядывая безрадостный пейзаж. – Жизнь здесь, наверное, не слишком интересная. Я даже и не думал, что где-то у нас еще такие уголки остались.
– «Уголки»… – фыркнула Стефания. – Сразу видно, что ты нечасто из столицы выезжаешь. Да половина планеты – такая вот дыра. Только не везде рыбу ловят – где-то все на зерновых «завязано», где-то на плантациях лечебных кореньев. Но в любом случае, жизнь там донельзя… патриархальная. Эх ты, дитя небоскребов…
«Дитя небоскребов» смущенно умолк, не зная, что возразить. Впрочем, вступать в спор со Стефанией ему совершенно не хотелось.
– Ладно, – сказал Габриэль, откидывая дверцу машины. – Заполнением лакун в знаниях о повседневной жизни займемся позже. Сейчас надо отыскать эту самую Аманду Боннэ.
– И все-таки, я считаю, что нам проще было связаться с местными авторитетами, которые под Семьей ходят. Развернутое досье бы получили и не мучались с выяснением всяких мелочей…
– Нет, – покачал головой Габриэль, – считай, что я перестраховщик, но мне не хочется, чтобы о моем интересе к этой женщине знали многие. Да и вообще, не ты ли в свое время мне говаривала, что личный контакт ничто не заменит?
– Я, – согласилась Стефания, вслед за Маруном выходя из машины, и потягиваясь. – Спина затекла… Но странно не использовать имеющиеся в нашем распоряжении возможности, а действовать по старинке. Секретность секретностью, но стоит ли терять столько времени, при этом еще и рискуя вытащить пустышку? Ведь вовсе не факт, что эта Аманда Боннэ действительно может сообщить нам что-то полезное.
– Вот чего-чего, а времени-то у меня навалом, – улыбнулся Габриэль. – «Отпуск», который мне дал Джанфранко, закончится еще не скоро. А насчет риска вытащить пустышку… Отрицательный результат – это тоже результат.
– Но положительный результат все же лучше, – Стефания сощурилась, взглянув на восходящее солнце. – Ну так что, приступим?
В деревушке, казалось, не было ни души – по всей видимости, ее немногочисленные жители либо находились в море, вылавливая рыбу и прочую морскую живность, либо трудились в поте лица на рыбоперерабатывающем комбинате.
Тем не менее, Габриэль решил сначала осмотреть дом Аманды Боннэ, а уж потом искать ее в других уголках деревни.
Назвать жилище Аманды домом было трудно. Стандартная щитовая конструкция размером пять на пять метров – такие обычно использовались под легкие временные склады. Вместо окон в пластиковых стенах пробиты узкие прямоугольные отверстия, затянутые противомоскитной сеткой – совсем не лишняя предосторожность, отметил Габриэль, прихлопнув здоровенного кровососа, уже собиравшегося вонзить хоботок ему в шею.
Слева к домику была пристроена небольшая будочка из гофрированной жести, где, по всей видимости, хранились инструменты и инвентарь. От солнца – грозовые фронты, взявшие в плотные тиски северные районы, сюда не добирались – дом укрывали своей тенью два массивных дерева с широкими перистыми листьями.
Стряхнув с пальцев останки москита, Габриэль постучал в дверь – пришлось воспользоваться именно таким древним способом, потому как ни сигнализатором, ни даже примитивным звонком дверь снабжена не была. Впрочем, в таком захолустье даже это не удивляло.
Однако ответа не последовало. Даже после того, как Габриэль постучал еще дважды – причем весьма громко – дверь оставалась закрытой.
– Да сколько можно тарабанить, – раздался вдруг голос справа. – Нету ее дома, понятно?
Габриэль повернулся к говорившему. За невысокой проволочной оградой, отделявшей «владения» Боннэ от соседнего участка, стоял старик в выцветшей безрукавке и коротких линялых штанах. Лицо его было изборождено морщинами, а в зубах старик сжимал почерневшую от времени трубку.
– Нету ее, – повторил старик, окутавшись облаком сизого удушливого дыма. – И хватит дверь ломать. Отдохнуть дайте человеку. Понаехали-от, городские…
В слово «городские» старик умудрился каким-то образом вложить море эмоций, причем эмоций сугубо отрицательных.
– Как понимать – отдохнуть? Если ее дома нет…
– Мне, мне отдохнуть дайте! – взвился старик, вовсе не производивший впечатления утомленного работой трудяги. – Тарабанят с самого утра…
– А вы не подскажете, куда отправилась госпожа Боннэ? – спросил Габриэль. – Где мы могли бы ее найти?
Старик едва не поперхнулся дымом.
– «Госпожа»? Ты смотри, на людях такое не ляпни, городской – со смеху ведь они полопаются, люди-то. Госпожа… На этой «госпоже» пробы ставить негде, прости господи. Как только пацана нормального вырастить сумела, и не знаю даже. А, все едино – у такой мамаши дите счастливым не родится… Пропал пострел ни за что.
Судя по всему, желание почесать языком у старика преобладало над неприязненным отношением к «городским». А если его речевые способности еще и будут дополнительно стимулированы…
– Как он пропал, мальчишка-то? – поинтересовался Габриэль, вытягивая из кармана сложенную вдвое купюру немаленького достоинства.
– Пропал и пропал, вам-то какой интерес до этого дела, – сказал старик, но, увидев шуршащий аргумент, пришел к выводу, что кем бы ни были «городские», у них есть право интересоваться подробностями этой истории. – Так с недели три назад прилетела машина – ну, черная такая, здоровая и дорогущая, надо полагать, – оттуда человек вышел и прямиком к Пиявке…
– К кому? – не понял Габриэль.
– К Пиявке. Ну, к Аманде, которую вы ищете, – пояснил старик. – Ее у нас в поселке только так и зовут – Пиявка, мол, да Пиявка, а Амандой никто не кличет. Старая это история и…
– А как выглядел человек, который прилетел к Аманде? – перебил старика Габриэль, поняв, что если того насильно не вернуть к главной линии повествования, он будет ещё долго плутать по закоулкам деревенской истории.
– Выглядел? Ну, вроде вот этого молодца, – сказал старик, указывая на замершего близ машины Джереми, – только поздоровее раза в полтора. Волосы черные, короткие, при костюме, а на руке – вот здесь, – старик продемонстрировал правое запястье, – четырехконечная звезда в круге.
Габриэлю показалось, что ему за воротник насыпали пригоршню маленьких льдинок. Четырехконечная звезда в круге – знак Семьи Фини! А человек по описанию слишком напоминал Энрике – личного пилота и особо доверенного человека Джанфранко. Он сжал Стефании руку, чтобы она молчала.
– А под костюмом слева здоровенный бугор – не иначе, пистолет у него там был спрятан… – продолжал старик.
– Что-то слишком хорошо ты его разглядел, за один-то раз, – сказал Габриэль. – Не советую врать…
– Это кто врет-то? – возмутился старик, выпустив новое облако дыма. – А разглядел я его потому хорошо, что он не один раз тут был – позавчера он еще раз приезжал. Поговорил о чем-то с Пиявкой… с Амандой, то есть, и улетел. А вечером…
– Погоди, давай по порядку. Когда он прилетел в первый раз – о чем они говорили с Амандой?
– А я почем знаю? Что я, подслушивать буду?
Еще одна купюра перекочевала в цепкие пальцы старика и тут же память его волшебным образом прояснилась.
– Хотя кое-что слышал, отрицать не стану… Говорил он ей, что мальчишке ее учиться надо – давно пора уже вроде как, восемь лет все же. Дескать, в городе ему лучше будет, за ним присмотр там будет хороший. А больше ничего я не слышал, провалиться мне, если вру…
– Что было потом?
– Потом Пиявка собрала сыну какие-то вещи в сумку и амбал вместе с мальчишкой на машине и улетел, а Пиявке еще и денег оставил. Всему поселку Пиявка насвистела, что это какой-то родственник ее из города был – да кто ж тому поверит, у Пиявки родственников-то и не было никогда, тем более в городе. А тут взялся ниоткуда городской богатей, денег дуре отвалил, да еще и пацана с собой забрал – это кто ж такую обузу на себя-то повесит?
– Дальше…
– Дальше – пила Пиявка трое суток без просыху. А потом заголосила – зачем же сыночка своего продала!
– Продала? – эхом откликнулся Габриэль.
– Ну, она так кричала, – сказал старик. – Потом вспомнила про Право Голоса, грозилась поехать в город, вернуть себе дите. Уехала. А вернулась чернее тучи и без сына.
– А потом тот человек приехал к ней еще раз, – сказал Стефания. – Так было дело?
– Ну, – кивнул старик. – Приехал, толковали они о чем-то, но я этого уже не слышал. Потом амбал улетел, а вечером Пиявка вызвала такси – представьте себе, такси! Откуда деньги только у нее? – не иначе, городской еще подкинул – закрыла дом и тоже улетела.
– И больше никто не появлялся? – уточнил Габриэль. – Ни Пиявка, ни тот человек?
– Нет, – покачал головой старик. – Может быть, и видел их кто, но только не я. Хотя вряд ли – только мне в поселке до всего дело есть, остальные кроме рыбы, баб – ну, или мужиков – да пива ни о чем не думают.
– Ясно, – кивнул Габриэль. – Ну, что ж, спасибо за помощь.
Он протянул старику еще пару купюр и, не оглядываясь, зашагал к машине.
– Не жирно ему будет – столько денег? – сказала Стефания, шагавшая вслед за Габриэлем.
Марун остановился.
– Да пес с ними, с деньгами. Главное – мы сейчас знаем, что здесь творится что-то странное и Семья действительно имеет к этому отношение.
– Насколько я помню людей вашей Семьи, – сказал Стефания, – под описание, которое дал старик, больше всего подходит Энрике. Я права?
– Похоже на то, – кивнул Габриэль. – Во всяком случаев, все приметы совпадают.
– Да. Значит, все-таки Семья в чем-то замаралась, – подытожила Стефания. – Вот только узнать бы – в чем?
– А знаешь, что хуже всего? – мрачно спросил Габриэль. – То, что в это дело, похоже, каким-то образом впутан и я. Причем, впутан против своей воли…
Возле машины какая-то огненно-рыжая дама в цветастом бесформенном платье буквально осаждала Джереми. Через плечо у женщины на широком ремне висел ящик-термос – наверное, самая высокотехнологичная вещь в поселке.
– Пожалуйста, прекратите, ну сколько же можно? – вяло отбивался охранник. – Я ведь уже три ваших пирожка съел…
– Три? Да разве это много? У меня люди по десять штук берут и потом еще добавки просят! – тараторила женщина, потрясая ящиком. – Тут ведь каких только нет – и с рыбой, и с моллюсками, и со спрутятиной, и с водорослями, и с морскими грибами, и еще всякие-разные… Ты, поди, и не едал такого! И все свежее, с пылу, с жару!
– Что за шум? – поинтересовался Габриэль.
– Да вот, пирожками закармливают, – пожаловался Джереми, вежливо, но упорно отстраняя от себя назойливую женщину.
– Не просто пирожками, а лучшими пирожками на побережье! – воскликнула женщина, определенно обрадованная тем, что появились еще два потенциальных покупателя. – У кого угодно спросите – лучше, чем Рыжая Марта, здесь никто не готовит!
Она раскрыла ящик, демонстрируя свои кулинарные шедевры. Запах от пирожков был такой, что у Габриэля мгновенно заурчало в животе, хотя минуту назад он вовсе не чувствовал себя голодным.
– Лучшие пирожки на побережье? Звучит многообещающе, – улыбнулся Габриэль. – Дайте-ка мне парочку ваших замечательных пирожков.
– Вы меня обидеть хотите, да? – вскинулась женщина. – Раз из города, то все можно, да? Два пирожка! Я только по три штуки продаю, не меньше!
Габриэль расхохотался.
– Хорошо, давайте три.
– Вот так все и начинается, – кисло сказал Джереми. – Сначала «попробуйте пирожок», потом «только по три штуки продаю», а кончается все тем, что «меньше десятка никто не берет».
Габриэль надкусил поданный пирожок и восторженно замычал.
– Действительно замечательная стряпня, – сказал он с набитым ртом. – Давно такого не пробовал. Каменный спрут, выдержанный в винном уксусе? Чудесно! Не удивлюсь, если вся деревня питается только у вас!
Торговка расплылась в улыбке.
– Вот это я понимаю – человек разбирается в еде! Вам непременно надо еще с морскими грибами взять, а то какой-то вы худенький…
– Что есть, то есть, – кивнул Габриэль. – Ну-ка, где там с грибами?
– И мне, что ли, дайте попробовать, – улыбнулась Стефания, – а то с таким аппетитом наворачиваете…
Рыжая Марта с готовностью открыла свой ящик.
– Выбирайте, милочка.
– Вы знаете, – сказал Габриэль, проглотив очередной кусок, – пожалуй, мы действительно не ограничимся тремя пирожками. Сколько вы хотите за весь ваш сегодняшний товар?
Торговка задумалась, потом назвала сумму.
Габриэль улыбнулся.
– Нет, принять такое предложение было бы бесчестно – таких денег в городе и на обед в третьеразрядном кафе не хватит. Поэтому давайте лучше я сам назначу цену. Вот, возьмите, – он протянул торговке несколько сложенных вдвое купюр.
– Ого, – глаза у торговки округлились. – Да за такие деньги я могла бы вам всю свою кухню продать, тем более, что она мне не больно-то и нужна теперь…
– Что, решили оставить соседей без ваших замечательной стряпни? – спросил Габриэль, надкусывая очередной кулинарный шедевр – на этот раз с начинкой из водорослей и моллюсков. – А может быть, не стоит? У вас определенно талант к кулинарному делу…
– Недавно приезжал из города один человек, – заулыбалась торговка, – попробовал пирожков моих. Я же кого хочешь уговорю… И сказал, что, наверное, заберет меня в город – кажется, хозяину его нужна новая кухарка.
– Вот как? – Габриэль вскинул брови. – Ну, что ж, поздравляю. Наверное, важный человек?
– Не знаю, – женщина пожала полными плечами. – Но мужчина справный. И чего он к Пиявке приезжал, ума не приложу? К этой-то чувырле? Он-то, я говорю, мужчина справный – не такой, конечно, красавчик, как ваш водитель, – кивнула она в сторону Джереми, который при этих словах густо покраснел, – но видный. За ухом, правда, ерундовина какая-то торчит, пипка серебристая, но, наверное, по работе это ему нужно, как вы думаете?
– Наверное, – согласился Габриэль, переглянувшись со Стефанией. Та беззвучно артикулировала: «Энрике?», и он кивнул. – Это тот человек, который увез сына Аманды Боннэ?
– Аманды…, – непонимающе нахмурилась женщина. – Это Пиявки, что ли? Ну да, он самый. Эх, и повезло пацану – из нашего-то захолустья – и в город! Вот увез бы меня кто-нибудь в то время, когда я помоложе была – всю жизнь счастлив был бы! Это сейчас я только в кухарки и гожусь, а раньше так могла дать жару…
С этими словами она пристально посмотрела на Джереми – и тот, от греха подальше, предпочел укрыться в машине.
