Текст книги "Хельдин. Щит-капкан Крайфа (СИ)"

Автор книги: Денис Куропатко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

  ***

   Вернувшаяся час назад охотница ни разу не присела.

   Маленький знахарский пестик мерно стучал по плошке, размалывая крохотные корешки цветня. Рядом суетилась Рина, помешивая в толстом чугунке свой 'колдовской' отвар.

  – Готово. – Тихо выдохнула рыжая передавая плошку в руки Рины.

  – Правильно, что не убила. – Кивнула русая в сторону юноши сидящим на коленях перед детьми и развлекающего их, какой то историей.

   Дети, сызнова перевязанные Риной, внимательно слушали парня, изредка похихикивая от его нарочных кривляний. Казалось, что все их беды остались далеко позади. Но охотница знала, что это далеко не так.

  – Он мне помогал. – Продолжила Рина. – Детей перевязывал. Успокаивал их. Умывал. А ты говоришь душегуб.

  Охотница только скривилась.

  – Умеешь ты всё-таки в людях разбираться. – Подтолкнула она локтем Хель.

  – Не знаю, не знаю. – Протянула Хельдин. – С тобой, то я дружу. – Устало улыбнулась она подруге.

  – Ну ты и балда. – На показ разобиделась Рина. – Готово. – Сняла она отвар с печной плиты.– Теперь тока остудить надобно. А теперь, я тебя осмотрю.

   Охотница, было, принялась устало протестовать, но Рина уже потянула её, что бы усадить на лавку.

  ***

  – А ты молодец. – Шёпотом сказала Хельдин, передавая в руки юноши чашу с отваром шиповника.

  – Думала сбегу? – Спросил он принимая чашу.

  – Ну-у. – Протянула охотница присаживаясь рядом на лавку. – В жизни всякое случается.

   В доме стало тихо. Занавешенные шторы придавали комнате уюта. Размещённые на кровати самые маленькие детки в унисон сопели детворе постарше расположившихся на лавках. Рина ходила вокруг спящих детей и то и дело заботливо поправляла одеяла и наскоро понаделанные из подручной одежды подушки.

  Охотница откинулась на стену и по удобнее расположила чашу на своих коленях.

  – Зачем отвар? Корешок этот, цветня? Думаешь, что дети через раны заразу какую подцепили от зубов иргатов?

  – Нет. – Сказала Хельдин в пустоту.– Раны мы обработали и перебинтовали. От мазей Ринкиных, поди и шрамов на теле не останется. Не зря она на курсе лучшая была. Раны заживут на теле а в душе, останутся. – Охотница отхлебнула из чаши и на миг замолчала. – Понимаешь?

  – К сожалению. – Закивал парень глядя перед собой. – Этот отвар им память изменит?

  – Сотрёт. Дня на два сотрёт. И не будет похищения, не будет ужасов пережитых в пещере, не будет монстров. Ничего не будет.

  – А как же те, ну... – Запнулся парень.

  – Им скажут, что друзья их от лихорадки умерли. А сами они только по умению тётушки Рины спаслись. Вот и очнулись от болезни в её доме. А местным запретим, через старосту и упоминать о случившемся.

  – Жаль, что мы не успели,,,

  – Жаль ,,,

   Оба замолчали. Утонувшую в полумраке обстановку обжитого дома тут же заполнили звуки тихо шаркающих ног по полу травницы и разнозвучного сопения маленьких детских носов. Охотница невольно поёжилась в приятной, но столь редкой атмосфере уюта и покоя. Такие чувства ей испытывать доводиться не часто и девушка по удобнее откинувшись на стену, подобрала по-детски ноги под себя. Хельдин буквально утонула в уюте и спокойствии, всецело отдаваясь навалившейся усталости.

   – Я вам сейчас поесть соберу. – Прошептала Рина склоняясь над подругой. – Вам нужно восполнить свои силы, а после уж ляжете спать.

   Хельдин улыбнулась заботе подружки и быстро закивала.

  – Я на летнюю кухню пойду. Разогрею или сготовлю чего, а вы посидите. Я позову. – Потрепала по коленке травница рыжую.

  – Спасибо Рина. – Прошептала Хель в ответ.

  – Рано благодарить. – Улыбнулась Рина. – Знала б ты, как плохо я готовлю. – Повеселила она уставшую подругу.

   Обе улыбнулись и травница, забрав со стола ненужную посуду почти бесшумно растаяла в дверях.

   – Эй. – По-дружески толкнула охотница негаданного напарника. – Ночь – время страшных баек. – Улыбнулась девушка. – Расскажи свою.

   – Да нечего рассказывать. – Так же тихо отозвался парень.

  – Вырос в рати, стал бандитом, помогал охотнице. – Перечисляла Хель, карикатурно ведя отсчёт на пальцах. – Так уж и нечего?

   Немного помолчав, юноша стал излагать.

   – Я в казармах с семи лет. Меня туда мой дядька отдал. – Поморщился Лирик. – Вроде как на обучение. Делал, что скажут. В основном уборка да помощь на кухне. Меня приметил Халик, тогда он был ещё десятником. Стал меня ратному делу учить. Заставлял бегать и отжиматься, а потом и вовсе под опеку забрал, сделав своим рекрутом.

   Юноша отхлебнул отвар и невольно улыбнулся прошлому.

   К шестнадцати годам, я считался полноценным воином городской рати. Даже жалование какое-никакое получал. Халик стал сотником и принялся меня ещё сильней гонять.

  – Это почему? – Удивилась охотница.

  – Да хотел он меня своим десятником поставить. Служил я исправно. Читать и считать по его опять же милости умел.

  – Ну и че б тебе не жить?

  – А вот женился мой наставник и из рати стало быть ушёл.

  – Зачем бы ему уходить?

  – Женился он удачно. – Пояснил юноша. – Его тесть несколькими лавками по городу владел. Вот одна из них и перепала зятю. А за прилавком денежки считать, это тебе не в марш броски в дождь грязь топтать.

  – Как поэтично. – Улыбнулась Хель.

   Юноша обернулся на девушку, которая сидела подле него подперев подбородок обеими руками и с интересом слушала. Чаша её пустая стояла у ног.

   – Да. Он такой. – Немного смущённый вниманием к своей жизни отвернулся Лирик. – С уходом Халика, жизнь моя поменялась. Моё скорое повышение, как грязь на роже бесила моих старших сослуживцев. Десятник – это не только ответственность, но и деньги другие, не говоря уже о власти. Стали они мне разные беды ученять да клевету наводить. Я даже подрала с одним, что только оттянуло повышение. Стал свои нервы вином успокаивать. Барышню себе нашёл.

   – Но тут что-то случилось. – Таинственным голосом произнесла охотница.

  – А вас там, в школе охотников и прошлое видеть учат? – Беспокойно обернулся парень.

  – Нет. – Отмахнулась девушка. – Книжки читать люблю всякие. Не важно, продолжай.

  Лирик допил свой отвар и по примеру девушки поставил чашу под ноги.

  – Казарма у нас загорелась. Некто не пострадал, но казённого имущества сгорело прилично. Началось расследование. Всех на допросы вызывали. А я.... – Замялся юноша. – Я не пошёл.

  – А чего ты боялся?

  – Да не помнил я в ту ночь ничего. Пьяный вернулся обратно и спать завалился. Выходной у меня был, право стало быть имел.

  – Конечно, виноватым сделали тебя.

  – Конечно. Ты как была там. Говорили, что по пьяне поджог, когда дебоширил. Даже очевидцы живенько нашлись. Из ряда тех, кому я поперёк назначения встал.

  – А ты не жёг?

  – Да не помню я. Вроде нет.

  – И дальше что?

  – Суд хотели учинить.

  – А ты?

  – А я сбежал. Взял свой меч и сбежал. И не смотри на меня вот так, легко винить.

  – Да я не виню. Я тебя хорошо понимаю.

  – Правда?

  – Лучше чем ты думаешь.

  – Да ну?

  – Дальше говори. – Ткнула его в бок пальцем девушка. – Ты сразу к Халику подался?

  – Нет. – Тяжело выдохнул парень.

  – Чего?

  – Да стыдно мне в глаза ему смотреть было.

  – Та да к мадаме своей.

  – Та-а. – Махнул рукою парень. – Пить я пошёл.

  – Хороший выход из ситуации.

  – Угу. Пока не понял, что меня искать станут. Вот и подался из города. Дня два по лесам воландался, пока окончательно не понял, что к дикой жизни я не пригоден. Вышел на тракт и дошёл до первой деревни. А там и едальня нашлась. Денег на еду было не много, вот я и принялся пить.

  – Тебе точно семнадцать? Мыслишь как взрослый.

  – Мне почти восемнадцать.

  – Ну, это всё объясняет.

  – Короче, пью я значит пью. И тут ко мне двое подсаживаются. Говорят, угости приятелей чем травишься.

  – А ты?

  – А я что? Пейте говорю, говна не жалко.

  – А они?

  – Рассмеялись.

  – А ты?

  – Тоже. Они заказали нам пива и закуски какой то, уже не упомнить. Как же я тогда ел. Это их тоже рассмешило. Про меч мой, всё расспрашивали. Думал, напоить хотят и украсть. А они, нет. Сказали, раз махать мечом мастак, то работёнка для меня имеется и оплата по ней. Вербовщиками оказались. Напился я с ними и с ними же ушёл.

  – Как добрался и куда не знаю. Очнулся где то в тряпье лёжа. Меч при мне и не взяли ни чего. Хотя чего там было брать то? Слышу, пьют где то рядом.

  – Как у сурка слух.

  – А то. Пошёл на звуки праздника. Поминки оказались. В лесу.

  – Вот так поворот. А ты?

  – А я что. Рядом с бандитами сел. Мне и налили. Выпил. Миску с какой то кашей подсунули. Вроде даже мясо там было. Не помню. Чии, правда поминки я так и не понял. В лесу дело было.

  – Брата местного бандитского короля.

  – Это ты его?

  – Нужен больно.

  – Короче, проснулся я уже днём. Голова болит, тошнит и всё такое. По лагерю пошлялся, поспрашивал, что да к чему. Не поверишь. Меня даже накормили и стакан мне опрокинуть дали.

  – Не жалеешь что ушёл?

  – Шутишь?

  – Интересуюсь.

  – Не. Но организация досуга и забота о членах коллектива мне там понравилась. Лучше чем в городской рати.

  – Не всплакни.

  – Не стану. Во-от. А вечером я и пошёл на своё первое дело. Ну а дальше ты и сама видела.

  – Почему не убил никого?

  – Да что я душегуб какой, людей за просто резать? – Возмутился парень. – Что б человека зарубить, тут веский повод нужен.

   Дверь тихонько отварилась и в проёме показалось усталое лицо травницы. Девушка жестом пригласила гостей пройти в соседний домик и те с удовольствием пошли. Охотница проверила посты назначенные её у дверей местного лекаря и присоединилась к особо поздней трапезе.

   За нехитро, но вкусно собранным столом подруги быстро разговорились о своём. Лирик, ел как волк, не встревая в чужой разговор. Быстро опрокинув чашу с домашним вином, он расположился на лавке подле стола и вскоре уснул, под мерный и иногда хихикающий разговор двух давно не видавшихся девушек.

  ***

   Утро началось с шума поднимаемого людьми костерившими импровизированную стражу вдоль и поперёк, за то что та не пускала никого в дом травницы. Охотница вышедшая на закланье публики, долго усмиряла людей а затем не менее долго инструктировала оных, на предмет общения с детьми.

   Счастье родителей спасённых от смерти детей было трудно описать. Как и горе родителей, своих детей потерявших. Охотница одинаково стойко перенесла благодарности одних и нецензурные проклятия других сыпавшиеся на её голову добрых четверть часа как град со всех сторон. И когда убедилась, что её инструкции были поняты верно, лишь тогда дозволила родителям войти в дом травницы, остальных же разогнала по деревне.

   Лирик, стоящий поодаль от шумного собрания внимательно следил за происходящим. Он не встревал и не мешал, а только пожалел охотницу, на голову которой сейчас выпало нелёгкое испытание 'благодарности' народа. И искренне порадовался, что вчера они вернули детей в деревню пройдя под заклинанием отвода глаз. Такого балагана, измученная боем охотница, так стоически не вынесла.

   Собираясь в путь караванщики то и дело поглядывали на молодого душегуба стоящего в стороне и при оружии. Вернувший боевую куртку Лирик выглядел пусть и не так грозно, но память о нём внушала многим страх.

   Казалось, что охотница и вовсе позабыла о юноше в бесконечных разговорах с селянами и прощанием с Риной. Хельдин окликнула парнишку лишь тогда, когда повозки тронулись в дорогу. И парень, заскочивший на ходу, привычно занял своё место подле девушки.

  ***

   На горизонте появился город. Его дома горели красной черепицей. Шпиль часовой башни задорно вращал своим флюгером а ветер доносил солёный привкус моря. Чайки закружили в небе над повозками оглашая округу своим противным криком. Юноша заметно занервничал.

   От самой деревни и до подъездной дороги к городу он не проронил ни слова. Не говорила и Хель, уткнувшись в страницы магического фолианта.

  – Не волнуйся ты так. – Не глядя бросила охотница напарнику. – Я дала тебе слово и слово сдержу. Суд – пустая формальность.

   – То-то в рати посмеются. Юный алкаш поджог казарму и в лес на разбои подался. – В сторону, словно не ей, нехотя проронил Лирик.

  – Всякое случается. – Пространно ответила девушка, перелистывая страницу. – Тем более твой подвиг перекрывает проступок с лихвой. Ты детей от смерти спас, охотнице помог. Не зарубил иникого в караване. А про казармы, это ещё доказать им надобно. Сам же говорил, поклёп?

  – Да не жёг я ничего. – Сплюнул парень. – Но им то, всё равно.

  – Мне не всё равно. – Ответила Хель и посмотрела обернувшемуся парню в глаза. – Веришь?

  – Тебе? – Мгновением запнулся парень. – Верю.

  ***

  – Он сидел на грубо обтёсанной скамье в длинном тёмном как пещера коридоре. Время тянулось древесной смолой изматывая парню последние нервы. Дверь, наконец-то распахнулась и вышедшая из неё охотница появилась как нельзя вовремя.

  – Ну? – Выдавил из себя парень насмерть пересохшим горлом.

  – Пойдём на воздух. – Предложила девушка, – А то когда ещё ты волюшку увидишь?

  – Что-о? – Надломленным голосом прохрипел Лирик и чуть было не свалился на проклятую лавку обратно.

  – Да пошутила я. Прости, ну не сдержалась. Пойдём, говорю. Мерзкое местечко. Это не суд а узилище по виду. – Окинув обстановку оценила Хельдин.

   Фонтан шумел, обрызгивая случайных прохожих. Хельдин сидела на лавке и смачно вгрызалась в копчёную колбаску, устроив импровизированный пир по центру города.

  – Я там стока нервов извёл, – Сокрушался парень. – чуть сердце не стало. А они взяли и отпустили. Без суда?

  – Я не пойму, ты в радости или в огорчении? – Отпивая из кружки холодный квас, спросила охотница. – А то иди, гадость сотвори, А я тебя опять поймаю. Тока, даем сперва.

  – Ну, что виновника поджога отыскали это хорошо. Капер, пропитая свинья каких и свет не видел. Правильно, что его с позором уволили. Ещё и имущества в оплату учинённому ущербу отобрали. Козёл! А я дурак из города бежал, – Ударил себя по лбу юноша. – Но как теперь в казармах появиться, меня ж неделю не было?

  – Скажи, что запил. Ты ж алкаш.

  – Очень смешно. – Скривился Лирик.

  – Ну, скажешь, что у мадамы своей загулял. Или что к её родителям знакомиться поехал. А как тёщу свою будущую, на каросту похожую увидал, так и избёг. То-то смеху будет. Самоволка как по маслу с башмаков слетит.

  – Издеваешься?

  – Нисколько. Это закон психологии такой – замещение субъективной реальности. Повеселишь там всех, снимешь накопившееся пожаром напряжение. А хочешь, я сама тебя в казармы верну? Скажу, что рекрутировала тебя по делам ордена, благо право имею. Расскажу им о помощи твоей. Даже бумагу в подтверждение отпишу. В городе помощник ордена живёт, за час оформим. Тебя за такое живо в десятники поставят. А там, если не будет к службе нареканий, лет через пять и в сотники возьмут. Противники, опять же хвост прижмут, когда узнают твои подвиги. Уважать станут. Не жизнь – а скафка! – Откусила колбаску охотница.

  – Ну а караван и нападение? Как такое с рук спускать?

  – Я им не скафала. – Угощаясь, пробурчала девушка.

  – Что?

  – Я им не сказала. Я договорилась с Боларом, главой охраны каравана, что бы он на тебя не заявлял. Гасту, было наплевать. А начальник каравана и вовсе мне обязан.

  – И ты меня всё это время мучила?

  – А на караваны нападать хорошо?

  – Справедливо.

   Юноша молчал, словно бы заглядевшись на фонтан, который весело разбрызгивал хрустально– радужные капли на радость играющим подле него детям. Но Хельдин видела в глазах парнишки тяготы мучительных сомнений. Словно бы он хотел, что-то спросить, но не как не решался с самого отъезда из Кряжани.

   Охотница решила вырвать юношу из плена рассуждений, пока тот не пропал в них с головой.

  – Ты свою колбаску будешь?– Невинно спросила она, глядя на так и нетронутую вкусняшку лежавшую всё это время на лавке подле Лирика.

  – Бери. – Протянул завёрнутую в бумагу колбаску парень. – Тока квас не трогай, его я буду.

  – Больно надо.

   – Знаешь. – Осторожно начал Лирик. – А я ведь и сам из Кирата. Если пройти по этой улице, – Указал он дорогу. – до её самого конца, то как раз выйдешь к моему дому на углу. Точнее, – Поправился парень. – Мы там жили, когда я был маленький. Мама умерла, когда мне и пяти то не было. А отца... – Запнулся он, посмотрев на небо.

   – Мне тогда сказали, что от нужды он в лес за грибами пошёл или за ягодой, не важно. И его там монстр убил. Какая-то нежить лесная. Это потом, уже будучи подростком, я стал по городу слухи собирать, что отец мой не найдя работы к преступникам портовым подался. Был у них вышибалой. Долги из людей вышибал. – Пояснил юноша, обернувшись к охотнице. – И там же его и нашли. С ножевым ранением в боку.

   Лирик, откинулся на лавку и ненадолго замолчал, глядя куда-то в сторону. Хельдин не торопила. Дети с шумом пронеслись вокруг фонтана, оглашая всю округу своим задорным смехом. Лирик улыбнулся малышам и вновь заговорил.

   – Когда я был таким же, как они. – Указал он подбородком на детей. – Мне жизнь такой прекрасной не казалась. Меня переполняло горе, злоба, отчаянье. Они разрывали меня по кускам, изматывали, не давали жить. Я пылал жаждой мести. Я хотел зарубить всю эту поганую нечисть, эту нежить, всех этих тварей. Под корень извести их всех с земли. – Разнервничался Лирик. – Отца бы это мне, конечно, не вернуло. – С тяжестью выдохнул он. – Но я бы мог спасти других людей. Уберечь бы смог людей от этой участи, потери близких, понимаешь? – Заглянул охотнице в глаза юноша.

   – Понимаю. – С грустью в голосе откликнулась Хельдин.

  – Теперь, конечно мне бы в стражу бандам местным мстить, да с того времени их десятками сменили. И тех, что могли моего отца убить, давно уже порезали самих. Но... – Запнулся парень. – Теперь я, как никогда в своей треклятой жизни, близок к исполнению мечты.

  – Девушка внимательно смотрела на юношу не перебивая и не моргая, словно бы ждала конкретных слов.

   – Хельдин. – Начал Лирик, словно решаясь изменить свою судьбу. – Я хочу сходить к ведунье.

  – Ты решил стать охотником на нечисть? – Осторожно уточнила девушка.

  – Ты видела меня в работе, так скажи смогу ли я пройти обучение?

   Охотница немного помолчала, перед тем как вновь заговорить.

   – Ты был в пещере вместе со мной. Ты спасал детей от лап смердящей нечисти и после помогал им в лечении. Ты видел, как меня 'благодарили' люди после спасения детей. И ты испытать смог на себе все тяготы охотницкой работы. Так ответь мне, почему лесной разбойник рвётся помогать людям там, где целый отряд матёрых наёмников отказал мне в помощи?

  – Тебе меня не отговорить. – Серьёзно, почти с жестокостью взглянул он на неё.

  – А я и не пытаюсь. – Беззаботно пожала плечами рыжая. – Я просто задаю вопрос. И советую хорошенько подумать, прежде чем ответишь.

   Какое то время шумел только фонтан и звуки улицы, словно бы покинули пространство. Юноша заметно мучился, подбирая нужные слова и внезапно выпалил, словно сорвавшись в пропасть: 'Потому, что я иначе не могу. Я хочу и словно чувствую, что должен помогать людям'.

   Лирик аккуратно обернулся к охотнице и встретил, к своему облегчению понимающий одобрением взгляд.

   – Хороший ответ. – Улыбнулась рыжая. – Примерно то же я сказала и ведунье. Но к ней, к ведунье, ты всё же не ходи. – Внезапно добавила Хель, доедая колбаску.

   – Почему? – Сильно удивился парень, и голос его вдруг осип.

  – А тебе уже не надо. – Улыбнулась охотница. – Хлебни кваску, а я покамест объясню.

   Лирик жадно приник к своей кружке и выпил квас до половины залпом.

  – Рина, деревенская травница. – Напомнила Хель. – Не только талантливый лекарь, но и дипломированный ведун. Так называют слабых магов. Хотя она в маги никогда и не рвалась, её всегда увлекала медицина. Но не суть. – Отмахнулась от тёплых воспоминаний рыжая в угоду разговору. – Так вот. Помнишь, когда мы ели на кухне ты чуть сознание своё не потерял? Мы тогда сказали что слабость у тебя от резкого расхода магического резерва. Тебе тогда Рина ещё вина для здоровья налила. Так вот, это и была проверка ведуньи. Кстати можешь при случаи её поблагодарить, Ринкина была идея. Она так твоей заботой о детях прониклась.

   – И что, я теперь могу...?

   – Стать охотником? – Докончила девушка. – Прости, но пока ещё нет. Если не передумаешь и правда...

   – Не передумаю. – Выпалил парень.

  – Не перебивай. – Отмахнулась девушка. – То в самом Магике тебя ждёт испытание. Его ты увидишь сам, нам не след такое говорить, такое правило. А Рина, как и любая другая ведунья, лишь подарила тебе возможность пройти это испытание. Но думаю, – Попыталась успокоить она в конец разволновавшегося парня. – ты его пройдёшь. По крайней мере, твои задатки тебе это позволяют. Я даже слегка тебе помогу.

   – Как? – Не поверил своей радости Лирик.

  – Я подам рапорт в школу охотников о том, что случилось в пещере и отмечу твою полезность в проведённой операции. Там я правда укажу, ты уж прости и все твои грешки, что были в прошлом. Так у нас положено. Приложу к рапорту проверку тебя Риной и дам твою характеристику с просьбой рассмотреть для обучения твою кандидатуру.

   – Спасибо Хельдин, огромное спасибо! – Чуть не задохнулся парень в благодарности, но тут же напоровшись на знакомый суровый взгляд девушки мигом примолк.

   – Но знай. – Серьёзно посмотрев в глаза Лирику чеканила каждое слово охотница. – Если пройдёшь испытание, обратной дороги не будет. Тебя ждёт тяжёлый постоянный труд, как на подготовке тела, так и по развитию разума. Тебе придётся познавать такие дисциплины, о каких ты и слыхивать ране не мог. Тебе будет тяжело, порой очень. Ты пройдёшь через страх, кровь, боль и отвращение и если сможешь не сломиться и не сдохнуть пройдя через все испытания – тогда и станешь охотником получив свою метку на руку.

   – Я не отступлю и обещаю, – Серьёзно произнёс юноша. – что буду стараться.

   – Посмотрим. – В момент изменившимся взглядом улыбнулась рыжая. – Готов к моему испытанию?

   – Готов. – Немного растерявшись, ответил Лирик.

  – Вот, держи. – Протянула охотница парнишке небольшой серый кошель из своей сумки. – Это твоя оплата за пещеру. Поровну, как полагается.

   – Спасибо. А в чём испытание? – Окончательно растерялся парнишка.

  – Сходи ка, и купи нам ещё по колбаске с квасом. – Расхохоталась рыжая.

   – Я мигом! – Схватил обе кружки Лирик, расплескав свою половину недопитого кваса себе на рукав. Но, совершенно не замечая оплошности, радостно понёсся в ближайшую корчму.

  ***

  Сегодня напарник – вчерашний бандит.

  Пусть воздух змеёю от стали шипит.

  Мрак логова душного.

  Смрад, кровь и стон.

  Работают парой клинки в унисон.

  Всё глубже в пролом, в обитанье теней.

  Им двигаться нужно, как можно быстрей!

  Пусть нечисти орды встают на пути.

  Ни что не задержит героев в пути!

  Повержен вожак и вся нечисть лежит.

  И сердце в груди барабаном стучит.

  Выходят на свет и с детьми на руках.

  А монстры проклятые сгинули в прах!

  ***