Текст книги "В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики"
Автор книги: Дэниел Ергин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 72 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]
В конце 1940-х гг. Хабберта заинтересовало высказывание одного геолога о том, что нефтяных ресурсов на Земле осталось на 500 лет. Такого не может быть, подумал он. И решил провести собственный анализ. В 1956 г. на конференции в Сан-Антонио он представил теорию, которая навсегда соединилась с его именем. Хабберт заявил, что добыча нефти в США, вероятно, достигнет пика между 1965 и 1970 г. Эта теория получила название пика Хабберта.
Его прогноз вызвал яростные споры. «Я не был уверен, что меня не повесят на ближайшем столбе», – сказал он несколько лет спустя. Но когда в 1970 г. американское производство действительно достигло пика, за чем последовало эмбарго 1973 г. и нефтяной кризис, Хабберт был более чем реабилитирован. Он стал пророком и прославился12.
Выход американского производства нефти на максимальный уровень свидетельствовал о важной геополитической перемене. США больше не могли выплыть в одиночку. В течение всех 1960-х гг., несмотря на импорт, внутреннее производство удовлетворяло 90 % спроса. Но теперь этому пришел конец. Чтобы удовлетворить растущие потребности, США пришлось стать крупнейшим импортером, сильно зависящим от мирового рынка нефти. В то же время быстрое увеличение американского импорта было одним из ключевых факторов, который привел к образованию дефицитного рынка и подготовил почву для кризиса 1973 г.
Хабберт был очень пессимистичен в отношении перспектив будущих поставок. Буквально повторяя предостережение геологической службы штата Пенсильвания 1885 г., он предупреждал, что эра нефти – лишь мгновение в истории человечества. В 1978 г. он предсказал, что поколение, рожденное в 1965 г., увидит исчерпание мировых запасов нефти еще до конца своей жизни. Человечество, по его словам, стояло на пороге «эпохи нулевого роста»13.
Почему поставки продолжают растиХабберт использовал статистический подход для построения кривой падения добычи, характерной для некоторых – но не для всех – месторождений, и затем представил США как одно гигантское нефтяное месторождение. Последователи Хабберта применили этот подход к глобальным поставкам. Оригинальный прогноз Хабберта для американского производства был смелым и, по крайней мере, в первом приближении точным. Сегодня сторонники его теории настаивают на том, что добыча нефти в США «продолжает следовать кривым Хабберта с незначительными отклонениями». Все сводится к тому, что понимать под словом «незначительный». Хабберт правильно предсказал дату, но его прогнозы по объемам добычи не сбылись. Он существенно недооценил количество нефти, которое будет найдено и добыто в США.
В 2012 г. в США добывалось нефти почти в пять раз больше, чем предсказывал Хабберт, – 5,8 млн баррелей в день, тогда как в 1971 г. Хабберт называл 1,5 млн баррелей в день. С 2008 г. добыча нефти в США выросла фактически на 40%14.
Критики указывают на то, что Хабберт упустил в своем анализе два ключевых момента – развитие технологий и цену. «Гениальность и новаторство Хабберта состояли в том, что он разработал свой прогноз с использованием математических методов, – вспоминал Питер Роуз. – Но в нем не было места ни техническому прогрессу, ни экономическим факторам, ни освоению новых ресурсов. Это был очень статичный взгляд на мир». Хабберт также исходил из того, что максимальные объемы извлекаемых запасов нефти точно известны, а в действительности их оценки постоянно меняются.
Хотя Хабберт может показаться упрямым бунтарем, и даже революционером, на самом деле он был человеком своего времени. Его основные прогнозы сделаны в 1950-е гг., в период относительно низких и стабильных цен на нефть и технологического застоя. Он утверждал, что в полной мере учел влияние инноваций в своем анализе, даже тех, которые можно ожидать в будущем. И тем не менее развитие технологий как таковое отсутствовало в его прогнозах. В середине 1960-х гг. началась новая эра технологического прогресса и возможностей15.
Хабберт настаивал на том, что цена также не имеет значения. Экономика, рыночные силы спроса и предложения, по мнению Хабберта, никак не влияют на размеры конечных физических запасов нефти, которые можно извлечь из недр. В этом же духе сегодня сторонники теории пика пренебрежительно называют тех, кто подвергает сомнению неизбежность спада, «экономистами», даже если те в действительности являются геологами. И все же непонятно, почему цена – со всеми сигналами, которые она подает людям относительно распределения ресурсов, предпочтительных вариантов и развития новых технологий, – важна в столь многих сферах, но только не для нефти. Активность повышается, когда цены идут вверх, и снижается, когда цены падают. Более высокие цены стимулируют инновации и заставляют людей находить новые способы увеличения поставок. Привычный слуху термин «доказанные запасы» – не только физическое понятие, характеризующее фиксированное количество нефти в недрах земли, но и экономическое понятие – сколько нефти может быть рентабельно извлечено при существующем уровне цен. Такие запасы начинают учитываться только тогда, когда сделаны инвестиции. Наконец, это также техническое понятие, потому что развитие технологий открывает доступ к ресурсам, которые раньше считались неизвлекаемыми по техническим или экономическим причинам.
История нефтегазовой промышленности, как и история любой другой отрасли, – это история технического прогресса. Новые технологии разрабатываются для поиска новых месторождений и увеличения добычи на существующих. Например, на типичном нефтяном месторождении с использованием традиционных методов извлекается всего 35–40 % нефти. Чтобы повысить коэффициент извлечения нефти, разрабатывается и применяется множество передовых технологий. Внедряется концепция цифрового (интеллектуального) месторождения будущего. На всех участках месторождения, в том числе в скважинах, размещаются датчики, что значительно улучшает точность и полноту данных и коммуникацию между производственной площадкой и технологическими центрами компании, и позволяет операторам использовать более значительные вычислительные мощности для обработки данных. В мировом масштабе внедрение технологий «цифрового месторождения» позволило бы извлечь огромное дополнительное количество нефти, по некоторым оценкам, около 125 млрд баррелей, что эквивалентно всем запасам Ирака16.
Новейшим достижением является добыча «трудноизвлекаемой нефти» из плотных пород, подобно добыче сланцевого газа. Эта технология применяется пока только в Северной Америке, и она находится на начальной стадии развития. Однако не исключено, что ее более широкое использование в мире, включая Западную Сибирь, позволит очень значительно увеличить глобальные поставки.
СупергигантВ 2000-е гг. неизбежное падение добычи в Саудовской Аравии стало центральным догматом теории пика нефти. Внимание было сосредоточено на супергиганте Ghawar, крупнейшем по запасам нефти месторождении в мире. Первая скважина там была пробурена в 1948 г., через 10 лет после того, как в Саудовской Аравии была впервые обнаружена нефть. Потребовались десятилетия, чтобы оценить масштабы этого поистине экстраординарного месторождения, которое на самом деле представляет собой группу из пяти месторождений, осваиваемых постепенно на протяжении вот уже нескольких десятилетий из-за их колоссальных размеров. Разработка последнего сегмента была начата только в 2006 г.17
Утверждение, что Саудовская Аравия снижает общий объем добычи, представляется несколько странным на фоне увеличившихся в последние годы саудовских мощностей. Более 60 лет спустя Ghawar, по словам президента госкомпании Saudi Aramco Халида аль-Фалиха, все еще находится «в цветущем среднем возрасте». Потребности в инвестициях растут. Но при уровне добычи более 5 млн баррелей в день месторождение продолжает оставаться высокопродуктивным. Внедрение новых технологий позволяет получать доступ к ранее недоступным ресурсам и открывает новые горизонты18.
Открытие месторождений или прирост запасовВ качестве доказательства достижения пика последователи Хабберта ссылаются на то, что темпы открытия новых месторождений сегодня снижаются. Но здесь игнорируется один критически важный момент. Бóльшая часть глобальных поставок сегодня обеспечивается не за счет открытия новых месторождений, а за счет разведанных запасов и их прироста. Когда месторождение только открыто, о нем мало что известно, и первоначальные оценки обычно бывают ограниченными и очень сдержанными. По мере разработки появляются более точные сведения о запасах и потенциале добычи. Чем больше пробуривается скважин, тем точнее знания, и очень часто оценки доказанных запасов пересматриваются в сторону повышения.
Разница между объемами запасов при открытии новых месторождений и их приростом в результате переоценки существенна. Согласно одному из исследований Службы геологии, геодезии и картографии США 86 % запасов нефти в США – результат не первоначальной оценки на момент открытия месторождения, а переоценки в ходе дальнейшей разработки. Как говорит бывший глава Royal Dutch Shell Марк Муди-Стюарт, вспоминая о тех днях, когда он работал геологом-разведчиком в полевых условиях: «Мы обычно шутили, что инженеры-нефтяники, которые разрабатывают и осваивают месторождения, находят гораздо больше нефти, чем мы, геологоразведчики, которые их открывают».
Многочисленные примеры месторождений и бассейнов указывают на еще одну проблему теории Хабберта и ее применимости ко всему миру. В 1956 г. Хабберт вывел кривую в форме колокола, где сторона падения добычи является зеркальным отражением стороны роста. На самом деле первоначально график был настолько крутым, что его называли «прыщом Хабберта». На некоторых месторождениях темпы добычи действительно падают так же быстро, как в свое время росли. Но на большинстве нет. Сначала идет быстрое увеличение добычи, за этим следует выход на максимальный уровень и плато и, наконец, постепенный, а не резкий, спад. Как заметил один исследователь, занимающийся вопросами обеспеченности ресурсами: «Нет имманентных причин для того, чтобы график зависимости объемов добычи любого вида ископаемого топлива от времени имел вид симметричной колоколообразной кривой»19.
Плато не так впечатляет. Но, исходя из современных знаний, это более адекватное изображение будущего поставок нефти, чем пик. И, судя по всему, у мира впереди еще много лет, прежде чем он взойдет на это плато.
Сколько осталось нефтиВ конце 2011 г., после года добычи, мировые доказанные запасы нефти составляли 1,653 трлн баррелей, что на 2 % больше, чем в начале того же года. Другими словами, открытие новых месторождений и прирост запасов в результате переоценки полностью компенсировали тот объем нефти, который был добыт в 2011 г., – тенденция, которая наблюдается вот уже много лет подряд. Возмещение запасов является одной из основных задач мировой нефтяной промышленности. Это сложная задача, требующая огромных инвестиций и дальнего временного горизонта. Так, работы на месторождении, где запасы в 2012 г. были сочтены доказанными, могли начаться более десятилетия назад. Возмещение запасов усложняется и естественными темпами истощения месторождений, которые в целом по миру составляют около 3 % в год.
Каковы перспективы? Один из ответов основан на анализе, проведенном с использованием базы данных по 70 000 нефтяных месторождений и 4,7 млн скважин, включая действующие месторождения и 350 новых проектов. Вывод однозначен: нефть в мире не заканчивается. Напротив. Оценки общемировых запасов нефти продолжают расти.
С момента зарождения нефтяной промышленности в XIX в. в мире было добыто около 1 трлн баррелей нефти. По текущим оценкам, нефтяные ресурсы на планете составляют не менее 5 трлн баррелей, из которых 1,64 трлн достаточно разработаны и доступны с технической и экономической точки зрения, чтобы рассматриваться как доказанные запасы, плюс прогнозные запасы. Совокупный объем добычи жидких углеводородов вырос с менее 10 млн баррелей в день в 1946 г. примерно до 90 млн баррелей в 2012 г. Исходя из текущих и перспективных планов, объем добычи жидких углеводородов должен вырасти с 92 млн баррелей в день в 2010 г. примерно до 114 млн баррелей к 2030 г., т. е. почти на 25%20.
Однако тут есть много но, начиная с многочисленных политических и других надземных рисков, которые были перечислены выше. Кроме того, выход на такой уровень добычи к 2030 г. потребует интенсивного развития действующих месторождений и реализации новых проектов, что в свою очередь потребует доступа к ресурсам. В отсутствии такого доступа будущее поставок представляется более проблематичным.
Достижение этого уровня добычи также потребует освоения труднодоступных ресурсов и включения в дефиницию нефти так называемых нетрадиционных видов нефти. Мир не стоит на месте. Со временем эти нетрадиционные виды нефти во всем своем разнообразии могут стать одним из столпов будущих мировых поставок. И они помогают объяснить, почему плато все продолжает отступать за горизонт.
Глава 12
Нетрадиционные углеводороды
Х. Уильямс был спиритуалистом и ловким дельцом. В 1880-е гг. он приобрел ранчо к югу от Санта-Барбары в штате Калифорния, где стал проводить спиритические сеансы. Свое ранчо он назвал Саммерлендом, что означало «Страна вечного лета». Уильямс также занялся недвижимостью. Он разослал любителям спиритизма письма, в которых обещал, что Саммерленд станет «путеводной звездой для мира» и что здесь они смогут «работать над улучшением духовного и материального состояния человечества». Чтобы потенциальным участникам было проще собираться на спиритические сеансы и устраивать летние лагеря, он продавал им небольшие участки по $25, где они могли построить собственные коттеджи. Но вскоре эти участки стали лихорадочно перепродаваться по $7500. Под ними была обнаружена нефть.
Уильямс активно занялся нефтяным бизнесом. Самые продуктивные скважины находились у самого пляжа. Почему бы не попробовать добывать нефть прямо в океане? Уильямс построил несколько эстакад и начал бурить морское дно.
К сожалению, морские скважины оказались не такими удачными, и уже через 10 лет запасы нефти иссякли. Эстакады были брошены за ненадобностью, и через много лет их остовы смыло свирепым штормом. Саммерленд так и не воплотил в жизнь великую мечту Уильямса. Но Уильямс сделал нечто большее. Он стал пионером морского бурения1.
Сегодня примерно 27 % всей нефти в мире – 25 млн баррелей в день – добывается в море на мелководье и на больших глубинах. Общемировой объем глубоководной добычи в 2011 г. составлял 5,3 млн баррелей в день – больше, чем производство любой страны, кроме Саудовской Аравии, России и США. К 2020 г. глубоководная добыча может достичь 25 млн баррелей в день.
Глубоководная добыча – один из важных так называемых нетрадиционных источников поставок углеводородного сырья. Такие нетрадиционные источники очень разнообразны. Но у них есть нечто общее: для их разработки необходимы новые технологии. Нетрадиционные источники углеводородов обеспечивают весомую часть сегодняшних поставок углеводородов и будут играть еще бóльшую роль в будущем.
Жидкости в природном газеКрупнейший источник нетрадиционной нефти давно используется в энергетической промышленности, хотя и не так широко известен. Это жидкости, сопутствующие природному газу. Газовые конденсаты выделяются из природного газа в тот момент, когда он выходит из скважины. Жидкости из природного газа отделяются во время очистки газа перед закачкой в трубопровод. Они сходны с высококачественной легкой нефтью.
Их производство увеличивается быстрыми темпами в связи с общим увеличением добычи природного газа в мире и созданием новых мощностей на Ближнем Востоке. В 2010 г. производство газоконденсатных жидкостей составляло почти 10 млн баррелей в день. К 2030 г. оно может превысить 16 млн баррелей в день, т. е. примерно 15 % от общемировой добычи нефти, или жидких углеводородов2.
В открытом мореВ первые десятилетия XX в., вслед за Х. Уильямсом и другими первопроходцами, добыча нефти все больше велась за пределами побережий, хотя на тот момент экспансия ограничивалась платформами на озерах в Техасе и Луизиане и озере Маракайбо в Венесуэле, где имеются большие запасы нефти.
Бурение и добыча в море с отдельно стоящих платформ, подверженных постоянному воздействию волн и приливов, – совсем другое дело. После Второй мировой войны независимая добывающая компания Kerr-McGee решила выйти в море. По ее мнению, это был верный способ найти «действительно первоклассные» нефтеносные участки, главным образом потому, что более крупные компании считали добычу в открытом море, вне видимости берега, невозможной.
Солнечным воскресным утром в октябре 1947 г., ведя буровые работы в 17 км от берега с собранной на скорую руку небольшой флотилии оставшихся после Второй мировой войны судов и барж, рабочие Kerr-McGee наткнулись на нефть. «Впечатляющее открытие в Мексиканском заливе», гласил заголовок авторитетного отраслевого журнала Oil & Gas Journal. По его мнению, оно было «революционным»3. К концу 1960-х гг. добыча на мелководье постепенно превратилась в важный источник нефти и газа.
В январе 1969 г. при проведении буровых работ в проливе Санта-Барбара, неподалеку от Саммерленда, был потерян контроль над скважиной, в результате чего произошел неконтролируемый выброс нефти. Сама скважина была забетонирована. Но нефть начала просачиваться через неотмеченную на карте трещину в породе. Огромное нефтяное пятно нанесло урон всему побережью, что привело к введению моратория на бурение новых скважин вдоль всего побережья Калифорнии и ужесточению регулирования морской добычи. Покрытые липкой нефтяной жижей пляжи и умирающие на них птицы стали одним из символов нового экологического сознания американской нации. Катастрофа в Санта-Барбаре также ознаменовала начало непримиримого противостояния между активистами экологического движения и нефтегазовыми компаниями в вопросе морской добычи.
Северное море и рождение «неОПЕК»И тем не менее через девять месяцев после разлива нефти в Санта-Барбаре, в конце 1969 г. началась новая эпоха морской нефтедобычи в условиях куда более суровых, чем у калифорнийского побережья, – в штормовом Северном море между Норвегией и Великобританией. На тот момент нефтяные компании уже пробурили 32 дорогостоящие скважины в норвежском секторе Северного моря. Но все они оказались сухими. После очередной безрезультатной скважины Phillips Petroleum уже готова была отказаться от этой затеи и вернуться домой в Бартлсвилл, Оклахома. Но напоследок она решила попытать счастья еще раз, тем более что за использование буровой установки уже было заплачено. В конце октября 1969 г. она открыла нефтегазовое месторождение Ekofisk. Как оказалось впоследствии, одно из крупнейших на шельфе.
Морская нефтегазодобыча развивалась интенсивными темпами, подстегиваемая нефтяным эмбарго 1973 г., четырехкратным ростом цены на нефть и стремлением западных стран найти новые, безопасные источники нефти. Были построены гигантские платформы, настоящие промышленные мини-города, некоторые из которых находились за сотни миль от берега в открытом море. Эти конструкции должны были выдерживать ветра скоростью около 200 км в час и чудовищные по своей разрушительной силе «волны-убийцы». Североморский нефтегазоносный бассейн осваивался чрезвычайно быстро. В 1985 г. в норвежском и британском секторах вместе взятых добывалось более 3,5 млн баррелей в день, что превратило Северное море в один из оплотов так называемого «неОПЕК».
На новые рубежиНо добыча в Северном море велась на относительном мелководье. В США «прибрежная» добыча, казалось, ушла в море так далеко, насколько это было возможно – на глубины до 200 м, подойдя к самой границе континентального шельфа. Дальше морское дно резко уходит вниз, на глубины в тысячи метров, что было за пределами досягаемости для существующих технологий. Не видя дальнейших перспектив развития добычи в Мексиканском заливе, нефтяники стали называть его «мертвым морем».
Однако некоторые компании искали способы выхода за пределы мелководья – не только в Мексиканском заливе, но и в других местах, особенно в бассейне Кампос у северо-восточного побережья Бразилии. Перед Бразильской государственной нефтяной компанией Petrobras стояла задача снизить неприемлемо высокую зависимость страны от импорта нефти. В 1992 г. после многих лет упорного труда Petrobras успешно преодолела глубоководный барьер и установила стационарную платформу на месторождении Marlim на глубине 780 м.
Тем временем Shell Oil использовала новые сейсмические технологии для поиска месторождений нефти на более глубоководных участках Мексиканского залива. В 1994 г. была введена в эксплуатацию первая глубоководная платформа Auger, которая имела над морем 26 этажей и уходила под воду на глубину 870 м. На это потребовалось девять лет – с момента заключения контракта на аренду участка – и $1,2 млрд, и даже в самой Shell расценивалось как большая авантюра. Но месторождение оказалось намного богаче, чем ожидалось, и в конечном итоге комплекс стал давать более 100 000 баррелей нефти в день. Платформа Auger вышла в глубоководную зону Мексиканского залива и превратила его в перспективный центр нефтегазодобычи и технологического прогресса. Между компаниями развернулась острая конкуренция за контракты на аренду участков, которые продавались федеральным правительством. Благодаря премиям и роялти они стали важным источником дохода для федерального бюджета4.
Рост сектора глубоководной добычи в мировых масштабах был впечатляющим – с 1,5 млн баррелей в день в 2000 г. до 5 млн баррелей в 2009 г. К тому времени по всему миру на глубоководных участках было пробурено 14 000 поисково-разведочных и эксплуатационных скважин. Отныне глубоководную добычу стали называть передовым краем мировой нефтяной промышленности. Наиболее перспективные районы расположены в углах так называемого «золотого треугольника» – в водах Бразилии, Западной Африки и Мексиканского залива. На самом деле в 2009 г. Мексиканский залив был самой быстрорастущей нефтеносной провинцией в мире5.
