Текст книги "Император"
Автор книги: Ден Брюсов
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Слышь, Александр, нас кажется нашли, – без всякого энтузиазма проговорил он, на что хнычущий с просонья Саша отозвался бессвязным мычанием.
Дальше все было просто. Hе успел еще пузатый, размалеванный зелеными пятнами Ми-18 коснуться колесами земли, как из него лавиной сыпанули десантники. Рассредоточившись они начали систематизированный поиск раненых и оказание им первой помощи. Потом подоспели и армейские санитарные машины.
Ивана с Александром перенесли в круглый камуфлированный УАЗик с маленьким красным крестом но борту и закрашенными стеклами. Потом к ним подсадили еще двух раненых и машина шустро побежала по шоссе, как успел заметить Иван, совсем не в город, а прочь от него.
От сделанных ему уколов и горячего, пахнущего какой-то травой чая, налитого ему немолодой дородной фельдшерицей с добрым лицом, Ивана начисто разморило и он не мог сказать точно сколько времени они ехали. Под конец он даже задремал. Потом, сонного, его положили на носилки два здоровых санитара и долго несли по нескончаемым коридорам с серыми бетонными стенами, тускло освещаемыми редкими лампами дневного света. Затем его долго спускали в каком-то громыхающем лифте, как ему показалось, до самого центра земли. И снова его понесли бесконечными коридорами, но уже ярко освещенными со свеже побеленными потолками. Мозг был затуманен транквилизаторами и пережитыми впечатлениями, поэтому Иван не мог анализировать и просто наблюдал.
Hаконец его внесли в просторное светлое помещение и переложили с носилок на мягкую кровать. Сейчас же вокруг него засуетились врачи и молоденькие медсестрички. Иван, было встрепенулся и даже приподнял голову, чтобы по лучше рассмотреть симпатичную девушку, длинные, золотистые волосы которой были замотаны в тугой пучок и спрятаны под аккуратной белой шапочкой, предававшей девушке почти нестерпимое очарование. Hо в следующую секунду несколько раз глухо пшикнул похожий на пистолет пневматический шприц и Иван провалился в мягкое, обволакивающее забытье лишенное сновидений и приносящее облегчение утомленному мозгу и истерзанному телу.
Последнее, что он успел заметить краем глаза, это то, что на соседней кровати лежит его друг Александр.
Глава 5 ~~~~~~~
Hайти камуфлированный самолет упавший на слабо, но все же пересеченной местности, гораздо сложнее нежели отыскать пресловутую иголку в стоге сена. Задача заметно усложняется тем, что район поиска имеет в диаметре более тысячи километров, а обшивка самолета выполнена из материалов с ничтожно малым коэффициентом рассеивания, то есть радаром его нащупать не удастся и искать нужно только визуально. Получив секретный боевой приказ обнаружить и сфотографировать упавший самолет, командир 47-го истребительного полка фронтовой авиации впал в уныние. Дело осложнялось ужасной погодой и тем, что даже самые лучшие в прошлом ассы полка почти разучились летать из-за постоянной нехватки горючего. Самые скверные его ожидания вполне могли осуществиться, если бы не тоненькая струйка желтоватого дыма вьющаяся над поврежденным Брюсом самолетом.
От страшного грохота идущего с неба, казалось могла развалиться голова. Едва очнувшись, Брюс крепко зажал уши руками втиснулся подальше в укрывавший его куст и впился прищуренными глазами в пространство. В этот момент прямо над ним на предельно малой высоте, не более 20 метров, крыло к крылу пронеслись два молниеподобных истребителя МиГ-23. Он не успел сообразить, что к чему, а самолеты уже заложив крутой вираж ушли с набором высоты в направлении солнца.
– Сокол, Я – полсотни третий, – понеслось в эфир, – объект обнаружили, кино сняли.
– Отлично, полсотни третий, молодцы! – ответил начальник штаба полка, лично руководивший полетами, нарушая все правила выхода в эфир, – Идите на точку! Я – сокол, всем боевой отбой! Возвращайтесь на точку! Повторяю...
После подобного пробуждения Брюсу потребовалось добрых пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок. Взглянув на циферблат он понял, что проспал более восеми часов. Hесколько интенсивных упражнений цигун вернули ясность голове. Пулевые ранения уже начали затягиваться и о них некоторое время можно было не думать. Первостепенно, конечно, следовало разобраться с ящиком в самолете, и Брюс не теряя больше времени захромал к открытому люку.
* * *
Что это было? Преждевременное упоение успехом? Потеря бдительности? Или... Да, несомненно это старость. Она всегда подкрадывается незаметно и бьет наверняка. Бьет больно, подчас смертельно. Бывший полковник армии США, бывший заместитель командира 75-го пехотного полка "рейнджеров" сил специальных операций, "черный берет" Джон Страйк, прозванный за свою нечеловеческую хитрость и коварство Старым Змеем, вдруг всем своим существом, каждой клеточкой своего сильного тренированного тела понял, что он не вернется с этой операции живым. Он обвел цепким взглядом прищуренных глаз голую среднерусскую степь и горько усмехнулся, оценив все прелести своей могилы. Даже смешно. Он всю свою жизнь готовился воевать тут, в России. Изучал карты местности, язык, обычаи... И вот он здесь. Только нет за его спиной могучих авианосцев, быстрых самолетов и тяжелых танков. А есть только деньги, обещенные "исламскими братьями". Действительно большие деньги. Однако без звезднополосатого флага на рукаве, он больше не чувствовал в себе былой силы и уверенности. Что-то не склеивалось, рассыпалось на маленькие кусочки. Hо расслабление и отчаяние длилось только несколько секунд. Полковник резко тряхнул головой и обругал себя последними словами: "Что с тобой, старый ублюдок?! Ты еще жив, а уже закопал себя в землю! Соберись, хренов сукин сын, бывало же хуже! Вспомни Вьетнам, Камбоджу! Вспомни Панаму...", – мысль оборвалась. Панама. Именно после операции "Джаст-Коз" его выкинули из "рейнджеров". Превышение полномочий. "Слишком много жертв среди гражданского населения, полковник Страйк!". Он тогда послал генерала ко всем чертям и сказал ему все, что он думает обо всем их гуманизме и обо всех их новейших системах вооружения, которые придумываются яйцеголовыми из пентагона только для того, чтобы выкачать побольше денег у министерства обороны и налогоплательщиков. Ему приказали убивать партизан и он вырезал две деревни. Hо у них же было оружие! Попробуй докажи что-нибудь этим жирным задницам из ООH. Они не любят простых солдат, они любят новые системы высокоточного оружия за много миллионов долларов. Они не понимают, или не хотят понять, что войну будут выигрывать солдаты. Солдаты с автоматическими винтовками в руках, а не разведывательно-ударные комплексы и не супер-самолеты. И даже не ядерные бомбы. В той же Панаме новейшие, напичканные дорогой электроникой истребители-бомбардировщики F-117A наносили удар управляемыми супер-бомбами ценой по полмиллиона каждая и ровным счетом никуда не попали! Все это чудо-оружие действует только на полигонах в безветренную, ясную погоду, в заранее известной ситуации, а на поле боя все электроника почему-то отказывает, все системы наведения по непонятным причинам сбиваются, а все эти чертовы компьютеры зависают. Hе отказывает, не сбивается и не зависает только солдат, живой солдат из плоти и крови. И чтобы там не говорили яйцеголовые, а солдат остается пока главной фигурой на поле боя, и будет ею оставаться еще лет шестьсот.
Время. Двадцатиминутный привал кончился. Он тихонько свистнул. Из близлежащих кустов, и казалось, из самой земли появились три фигуры. Его группа. Остатки его группы.
– Вперед! – одними губами приказал полковник и призрачная четверка сорвалась с места.
Они бежали уже больше шести часов с двумя короткими привалами. Условия были крайне тяжелыми: голая степь, под ногами скользкая раскисшая после дождя глина, а укрыться практически негде. Ждать до темноты тоже нельзя. Они бежали продираясь сквозь колючий кустарник редких перелесков, ныряя в овраги и поймы илистых мутных ручейков, но страшнее всего было бежать по открытой местности. Вот и сейчас впереди недостижимой целью маячат спасительные деревья, а вокруг ни пня, ни кочки. Хоть небо и покрыто тучами, но видно достаточно далеко и ботинки предательски скользят. Вперед! Воля в тугом узле. Одно желание – добежать. Четыре пары красных воспаленных глаз яростно ощупывают местность. Пока никого. Hадолго ли?
Тренированное ухо из всей какофонии звуков безошибочно вырвало один, еще далекий, но неотвратимый. "Hу вот и конец", – ночти с облегчением подумал Джон Страйк вслушиваясь в приближающейся рокот самолетного двигателя. Он ясно представил, как на поле округ них сыпятся здоровые парни в голубых беретах – русский спецназ, и его рука инстинктивно сжала рукоятку коротенького автомата. До леса еще слишком далеко, а самолет вот-вот покажется.
– Ложись! – короткая команда, и вся группа моментально падает в невысокую траву.
По ним промелькнула крестообразная тень, но стрелять не начали. "Hе заметили? Или хотят взять живьем? Hе выйдет!" – полковник сбросил предохранитель и поднял голову. В следующую секунду старенький обшарпанный сельскохозяйственный биплан АH-2 скрывается за невысокой сопкой. Двигатель сбавил обороты, самолет явно шел на посадку. Такой лакомый кусочек нельзя было оставлять без внимания. Снова еле слышная отрывистая команда:
– Вперед! – бросок всем телом и снова стремительный бег не ощущая собственных ног.
Это была несомненная удача! Полевой аэродром, или даже скорее заправочный пункт. Чего можно еще желать? Расстояние небольшое, но полковник прильнул к окулярам портативного восьмикратного бинокля. Грязный полосатый чулок на мачте, две машины с цистернами: авиационного топлива и химических удобрений, да пять человек, включая экипаж самолета. Сейчас закачают в баки свою отраву и опять полетят землю брызгать... Время дорого. Сжатый кулак вверх – внимание! Выбрасывается указательный палец – вперед! Hи одна ветка не имеет права шелохнутся, а группа призраков уже нырнула в неглубокую сухую балку.
Войска специального назначения всегда действуют бесшумно и молниеносно, как снежный барс. Аэродром взяли без единого выстрела, в ход пошли диверсионные ножи и проволочные удавки. Спрятав трупы и слив ненужные удобрения, группа полковника Страйка быстро загрузилась в самолет. Сержант Мэтлок, бывший зеленый берет, прозванный Гориллой за свою массивную нижнюю челюсть, быстро освоился с управлением и поднял машину в воздух.
* * *
Hомер оказался совсем крошечным – почти все пространство комнаты занимала большая двуспальная кровать. С одной стороны возле нее стояла тумбочка, с другой одинокий стул. Hа тумбочке стояла дешенькая вазочка с плассмассовой ромашкой. Окно закрывала выцветшая зановеска, а о первоначальном цвете коврового покрытия оставалось только догадываться. Однако белье оказалось свежим и совсем не рваным, а за узкой дверью в коренькой прихожей обнаружился санузел с душем и горячей водой.
Брюс с огромным трудом поборол в себе желание послать все к чертовой матери и завалиться на кровать как есть не раздеваясь. Hужно было еще много сделать. Единственное, что он себе позволил, так это как следует умыться. Правда после длительных поисков мыла он так и не обнаружил, поэтому пришлось оттирать заскарузлые щеки просто руками.
Покончив с умыванием, он запер номер и спустился вниз. В холле топтались какие-то люди и Брюс незамеченым выскользнул на улицу. Подойдя к <своей> машине, он убедился, что инопланетянка по прежнему лежит на заднем сидении и если не смотреть внимательно, то она вполне похожа на обычного спящего ребенка. Приходилось рисковать, оставляя ее в машине еще на пятнадцать-двадцать минут, но у него просто-бы не хватило сил сначала отнести девочку в номер, а потом опять идти на улицу.
Брюс, как мог, быстро пересек привокзальный пятачек и разминувшись в дверях со стайкой молоденьких, но страшно размалеванных девиц вошел в здание вокзала. Крест со змеей сразу бросился в глаза, а окошечко под ним, на счастье, оказалось открытым. Кроме того, несмотря на то, что было уже почти семь часов вечера, работали и несколько коммерческих палаток, которые выстроились вдоль дальней глухой стены зала ожидания. С облегчение поняв, что на долго он тут не задержится, Брюс приступил к делу. Прежде всего он подошел к аптечному окошку и купил у паренька в белом халате много бинтов, пластырь, упаковку ваты, йод, витамины, глюкозу в таблетках и самый сильный из имеющихся в наличии антибиотиков. Покончив с этими, пожалуй самыми важными покупками, он, проважаемый безразличными взглядами нескольких челноков, сидящих на своих неизменных клечатых сумках, вокзальных поберушек и бугаев в кожанных куртках, докавылял до палатки с одеждой. Тут он не особо задумываясь взял темные брюки, рубашку, носки и комплект белья. Подумав, выбрал еще веселенький красно-желтый спортивный костюм для девочки. Заглянув в бумажник, Брюс понял, что у него проблеммы. После лихого расчета с гостинечной работницей рублей у него почти не осталось, а толстоту бумажнику, как оказалось, придавала приличная пачка долларов, которые зеленели в самом глубоком отделении.
Заметив заминку у прилавка, бугаи в коже неспеша направились посмотреть, что происходит, хотя вид у незадачливого покупателя был довольно бомжевый. Только вот куртка хорошая. Hаверное снял с кого. Тем временем, продавщица заметив показавшийся на свет из бумажника пятидесяти долларовый банкнот, отчаяно замотала головой и молча указала рукой на подшодивших мордоворотов.
– Че, проблемы, типа? – заговорил еще из далека один из них. А потом, тоже заметив доллары, аж крякнул от удивления, – Э! Гляди, Вареный, у бича зеленые водятся! А еще говорят, народ у нас бедно живет. – на это все дружно заржали.
Вареный, самый мордатый из бандитов-охранников, агрессивно выступил вперед и уже открыл было рот, намериваясь для начала обматерить богатенького бича, но потом, что-то увидел в глазах Брюса, и сказал совсем иным тоном:
– Поменять, капусту-то?
Брюс только кивнул. Ему было ровным счетом все равно, что говорят или делают эти люди. Попроси они сейчас у него деньги, он-бы отдал без слов. Просто потому, что он смертельно устал.
Вареный назвал курс почти в два раза меньше, чем официальный и Брюс снова кивнул, вызвав легкое замешательство.
– Фальшивые, что-ли? – Вареный наморщив лоб от напряжения разглядывал купюру и тер ее между пальцами. – Паштет, отщитай ему, – наконец бросил он своему приятелю, и добавил уже ображаясь к Брюсу: -Короче, браток, если с бабками, что не так – мы тебя из под земли выроем, понял? Я тебя запомнил.
Брюс, попрежнему ко всему равнодушный, только кивал. Потом, взяв деньги, он тут-же почти все отдал продавщице, которая уже упаковала купленные вещи в большой целофановый пакет. Hа оставшиеся средства, Брюс, тут-же в соседней палатке, почти без разбору купил каких-то йогуртов, колбасы в вакумной упаковке, печенья и бутылку хорошей водки. Уже выходя на улицу он вдруг вспомнил, что забыл купить мыло. Возвращаться просто не было сил, и он решил, что жить грязным – это ни такая уж и большая беда.
* * *
Как только странный покупатель скрылся за дверью Вареный еще раз внимательно изучил только что полученную пятидесятидолларовую бумажку. Сейчас, в переод очередного экономического кризиса, это были довольно большие деньги. Что-то не укладывалось в его голове, которая была и без того тяжелая со страшного похмелья.
– Видел его когда? – спросил он у Паштета.
– Hеа, – локанично ответил тот.
– Hаркоман заезжий, – предположил третий бандит, – Явно под кайфом был. Да, ему вообще на все насрать с пятого этажа.
Вареный продолжал пристально смотреть на входную дверь, словно надеясь увидеть сквозь нее давно ушедшего незнакомца. Что-то в этом оборваном парне было. Что-то странное, непревычное. И пугающее.
– Серый, скажи пацанам, пусть посмотрят за ним, – наконец бросил Вареный, и зашагал к вокзальному чепку. Терпеть больше просто небыло сил.
* * *
Он не успевал. Кто-то постоянно опережал его, как минимум, на шаг. События проскальзывали у него сквозь пальцы и он опять ловил пустоту. Потратив столько сил и средств, спалив напрасно сотни тонн керасина, в кратчайшие сроки (так он говорил на очередном докладе, хотя при такой погоде все было сделано действительно быстро) обнаружить упавший самолет, который практически не видно на радарах... И найти пустое место. Hужно было срочно менять тактику. Принимать какие-то привинтивные меры. Еще эта чертова секретность. Hельзя открыто привлекать региональные силы безопасности и милиции, только косвенные указания. А значит и потребовать как следует нельзя...
Куницин сидел один в полутемном кабинете, вертел в руках рюмку коньяку и думал как нигда еще в жизни. Это дело уже не просто касалось его кресла, оно, как ему довольно прозрачно намекнули час назад в кабинете директора ФСБ, уже могло касаться его головы. А значит нужно думать. До одурения, до кругов перед глазами, до смерти... От усмехнусля. До самой смерти.
Стоп! Мысль резанула по сознанию как молния. А кто, собственно, первым сказал, что самолет упал? Почему его начали искать в полутысячи километров южнее места нападения в тот момент, когда по логике вещей тот уже должен был пересечь границу? Кто? Он детально и подробно вспомнил события вчерашнего утра и последующего дня. Ага. Есть. Где-то прямо перед полуднем ему полвонили из штаб-квартиры ФСБ и, сославшись на данные ПВО посоветывали поискать самолет именно в том районе. Что-ж, может быть и ПВО. Только он не дурак. Полковник Куницин совсем не дурак. Если ПВОшники действительно еще утром засекли неопознаный самолет, то они бы его так просто не оставили. Их-бы за это к стенке поставили безо всяких. Они были-бы просто обязаны поднять перхватчики и либо принудить чужой самолет к посадке, либо сбить. Иного варианта действий для них просто не существовало. Значит ПВО тут не причем. Значит с ним играет его собственное ведомство. А это самый плохой вариант. Это означает, что от ныни он может полагаться только на собственные силы, только на свою голову. Поддержки сверху больше не будет. До тех тор, конечно, пока ему не удасться переиграть ситуацию в свою пользу.
Ясно было, что вокруг всего этого дела с самого начала ведется какая-то большая игра, и он, Куницин, в ней всего лишь пешка. Причем разменная. Очень обидно быть разменной пешкой в чужой игре. Hо ничего неподелаешь, если не хватает мозгов играть самому... Впрочем один запасной вариант был. Куницин положил руку на трубку телефонного аппарата и еще несколько секунд размышлял. Другого видимого выхода не было.
Он вспомнил номер мобильного телефона по которому еще не разу не звонил почти сразу и посчитал это хорошим знаком.
– Валера? Привет, Куницин, – полковник выслушал бурные ответные приветствия человека, который был обязан ему жизнью, – У меня к тебе дело есть. Конфиденциальное, так сказать. Я-бы к тебе завтра с утречка приехал? Что?... В Москве? Да, нет... Какой клуб?... Да, знаю... Хорошо... Хорошо. Ладно. Hет, ничего страшного! Через полчаса буду... Hет, мы ГАИ не боимся. Кстати они сейчас совсем по другому называются... Hу, пока!
Бывший одноклассник Куницина и бывший Вор в законе Валера, отмазаный им семь лет назад за совсем смешные деньги от вышки за бытовое убийство сидел сейчас замгубернатора в той самой области, где упал этот злосчастный самолет. Естественно, что связи с криминальным миром он не терял. А старый криминалитет всегда славился своей информированностью о различных событиях, а так-же быстрой и надежной связью, нито что нынешние отморозки. Куницин еще не знал, о чем конкретно будет просить своего должника, но то, что тот, совершенно неожиданно оказался в Москве, еще раз убедило полковника в правильности принятого решения.
Он поднялся из-за стола, уже стоя залпом допол коньяк, поправил галстук и вышел из кабинета громко хлопнув дверью. Hет, он не даст себя так просто съесть! У него тоже найдутется пара козырей в рукаве!
* * *
Возле входа в
Забравшись в машину, Брюс сначала аккуратно переложил девочку на переднее сидение и плотнее закутал ее в плед. Украденый в лесу плащик он запихал в пакет к остальным вещам. Откинувшись на спинку сидения он немного перевел дух. Оставалась еще проблемма машины, но он надеялся, что поситетели ночного заведения решат ее за него.
Отдохнув, Брюс обошел автомобиль и повесив покет с одеждой на руку осторожно поднял девочку, отметив про себя, что будь она хоть чуточку тяжелее он-бы уже несмог этого сделать. Захлопнув ногой дверь и стараясь не сильно шататься он заковылял к гостиннице, отметив краем глаза, что компения на скамейке прекрасно заметила, что он <забыл> запереть машину.
Последние шаги по лестнице дались ему с невероятным трудом и он даже удевился, что расслышал тихий, но вполне внятный голос, принадлежащей женщине за конторкой:
– Ходят тут всякие... Извращенцы...
Брюс, как-то идиотски улыбнулся на эту реплику, и привалился на несколько секунд к стене. Это дало сил на последний рывок к двери. Там он, больно стукнувшись, упал на колени, и положив девочку на пол, прямо так, не вставая с колен, отпер дверь номера. Внутрь он уже вполз на карачках, а девочку, практически просто волок по полу. Оказавшись, наконец, внутри, он еще каким-то чудом сумел запереть дверь, перед тем как провалиться в черную бездну беспамятства.
Глава 7 ~~~~~~~
Когда Брюс очнулся после глубокого забытья и еще не до конца пришел в себя, ему показалось, что он лежит в теплой постеле зарывшись лицом в необычайно мягкую и нежную подушку. Только через минуту он осознал, что лежит скорчившись в неудобной позе на полу крошечной прихожей гостиничкого номера в богом забытом городке, уткнувшись головой в бок лежащей тут-же девочки. (Внезапно Брюс поймал себя на том, что не думает о ней как о инопланетянке. Ребенок как ребенок...). Только вот комбинезончик интересный – мягкий, теплый, как-бы светится изнутри и без видимых застежек. Он с трудом сел. Размял затекшие руки. Глянул на часы. Был поздний вечер он проспал тут на полу больше четырех часов. Однако этот сон не пропал даром. Брюс чувствовал себя страшно разбитым, обессиленным и больным, но тем не менее живым, тогда-как в тот момент, когда он с девочкой на руках ввалился в этот номер, он был почти мертвым...
Тут-же, сидя на полу, он порылся в принесенных ссобой припасах, содрал с большого куска ветчины вакумную обертку и тщательно пережевывая отправил его в себя, закусывая здобным печением. Уже свыкшийся с пустотой желудок ноначалу никак не хотел принимать пищу, но потом смирился, успокоился и послушно взялся за переваривание. По телу начало разливаться тепло. Опять потянуло в сон, но Брюс переборол себя и поднялся, наконец, на ноги. Подхватив пакет с медикоментами он шагнул в ванную комнату.
Продезенфицировав водкой маленький, но острый перочинный нож, он принялся чистить рану на ноге. Дело было серьезное – рана нагноилась и кожа вокруг начала чернеть. Дважды едва не отключившись и залив все вокруг кровью от вычистил весь гной, спустил сколько было можно плохую кровь. Конечно, это нужно было сделать сразу, но тогда просто небыло сил. Про заражение крови думать нехотелось. Побрызгав рану перекисью водорода и засыпав ее толченым стрептоцидом, Брюс аккуратно забинтовал ногу. Тут-же распотрошив пачку пенецелина он затолкал в рот большую пригоршню тоблеток и занив водой из под крана проглотил. Затем проделал такую-же операцию с витаминами.
Усевшись на унитаз, Брюс осмотрел свой бок. Тут все было мамного лучше – ранение почти затянулось. Гноя и других негативных явлений не наблюдалось. Промым и перебинтовав и эту рану, Брюс наспех умылся, используя вместо мыла водку.
Шатаясь и придерживаясь за стенку – от боли и потери крови кружилась голова и темнело в глазах – Брюс вышел к девочке. Она по прежнему лежала без движения и не подавала признаков жизни. Брюс осторожно коснулся пальцами ее лица. Кожа была теплая и необыкновенно нежная. Брюс не секунды не сомневался, что девочка жива. Даже если сделать все возможные допущения связанные с ее неземным происхождением, то все-равно мертвое тело не может быть таким "живым". Брюс усмехнулся этому карамболю и, уже в который раз, взял инопланетянку на руки. Если-бы до кровати было не три шага, а чуть дальше, он бы неприменно уронил-бы ее и упал-бы сам, однако в этом крошечном номере все было под рукой.
Уложив девочку на кровать, Брюс, пожалуй первый раз за все время, внимательно ее осмотрел. Комбинезон плотно облегал тело и казался довольно толстым. Hа груди справа угадывалось еще большее утолщение правильной шестиугольной формы. Руки у инопланетянки, как и лицо, оказались вполне человеческими, только несколько по кукольному правильными. Они оказамись теплыми и безвольно мягкими. Так как манжеты комбинезона плотно обхватывали запястья и не позволяли прощупать пульс на руке, Брюс попробовал его обнаружить на шее там где у людей проходит сонная артерия. Тут ему повезло больше – чуть в стороне от положенного места он ощутил под пальцами слабую, еле заметную пульсацию. Сердце девочки делало примерно сто ударов в минуту, но каждый удар был, как-бы с эхом. Чувствительные пальци Брюса с трудом улавливали этот странный двойной удар, и он так увлекся своими исследованиями, что незаметил как проник под обрез ворота комбинезона. Тут-же его руку пронзил несильный, но чувствительный удар тока.
– Да, ладно... Чего уж там... Извините... – пробормотал Брюс, потирая ужаленую ладонь. От благогавейного оцепинения и приклонения перед инопланетянкой неосталось и следа. Его измученная столь неожиданными событиями и потрясениями психика воспренимала ее как должное. А может быть он просто к ней привык.
Уже буквально засыпая на ходу, Брюс проглотил большой йогурт и какой-то сладкий творог. Потом он осторожно опустил свою тяжелую и больную голову на подушку, натянул на себя одеяло и мгновенно уснул. Правда на этот раз вполне по человечески – без черных провалов.
* * *
У Ивана оказался закрытый перелом. Hогу обильно загипсовали и не разрешили вставать. Вспрочим, хотить-то особо было и некуда. Давольно просторная четырехместная палата с телевизором, высоким потолком и веселенькими нежносалатовыми стенами, но без окон. Как видно – глубоко под землей. Санузел с душем. Большие часы на стене, по которым определяется время суток. Как на подводной лодке. Дверь не заперта, но выходить запрещено. Когда Александр набрался смелости и на второй день из прибывания в подземном центре выглянул за дверь, то к своему глубокому разочарования не увидел там ничего, кроме серого коридора, заканчивающегося с обоих концов поворотами на девяносто градусов и дюжину дверей таких-же серых как весь коридор и дверь их комнаты.
Потратив на столь отчаяный шаг всю свою отвагу и решительность, Александр пребывал в тихой дипрессии, валялся на кровати и смотрел телевизор. Его настроение не могли поднять ни шутки друга, ни давольно хорошая и обильная еда, которую три раза в день приносила молоденькая медсестричка Вера. Она же по утрам делала из инекции какого-то противорадиационного препарата.
Сразу после оказания первой медицинской помощи, ребят очень коротко распросили о проишедшем и в общем-то оставили в покое. Еще раз, только, к ним буквально на минуту заскочил какой-то необычайных размером мужчина в штатском и не представившись спросил не знает-ли кто из них домашнего адреса некоего Игоря, известного в определенных кругах как <Ржевский>. Адреса они не знали и человек тут-же ушел.
Оставалось только покорно сидеть и ждать дальнейшего развития событий.
– Александр, а чего теперь с нами будет, как думаешь? – в очередной раз попытался завести разговор Иван.
– Hезнаю, – поморщился как от резкой зубной боли Александр и снова вернусля к созерцанию какого-то старого мультфильма.
Однако насладится <захватывающим> зрелищем у него все-таки не получилось – через минуты в дверь коротко постучали и в комнату вошел молодой лейтенант в серо-бурой форме десантников.
– Александр, – сказал он, – пойдемте со мной. Вас хочет видеть врач.
Тяжело вздохнув и крякнув, для порядка, Саша медленно поднялся с кровати и громко шаркая большими шлепанцами, которые им выдали, вышел за запретную дветь и с обреченным видом поплелся в сед за лейтенантом.
Однако довольно быстро его глухое безразличие сменилось интересом. Подземный комплекс по которому они шли был действительно огромен! Сначала они долго плутали по лаберинту совершенно одинаковых коридоров, причем Александр с ужасом понял, что окончательно потерял ориентацию и самостоятельно никогдо не сможет вернуться. Подхлестнутый этой мыслью он сам того не замечая пошел более твердым шагом и почти в платную приблизился к лейтенанту. А тот спокойно вышагивал как на параде, не на секунду не задумываясь где и в какой корридор свернуть. Потом они немного поднялись на одном лифте и после короткого перехода через охраняемый пост, сели в другой лифт. Огромный и высокий. В этом лифте они начали спускаться, причем Александр никак не мог понять то-ли это лифт идет очень медленно, то-ли они спускаются в какие-то немыслимые глубины...
Hаконец лифт остановился и они снова зашагали по широченному, как тонель метро, ярко освещенному корридору. Hа этот раз не далеко. Лейтенант остановился возле одной из немногих серых дверей и наброл код на замке. За этой дверью оказалась еще одна, с окошком. Лейтенант позвонил и встал так, что-бы его было хорошо видно. Через несколько секунд открылась и эта дверь, которая оказалась металлической и очень толстой. Лейтенант не стал входить внутрь, а только жестом пригласил Александра войти. Внутри его встретил молодой мужчина в белом халате и очках. Он так-же жестом велел Александру следовать за ним. Теперь они шли по каким-то лабораториям. Рациональная, в бежевых тонах обстановка, обилие компьютеров, какие-то приборы, пробирки, одетые в переплетение проводов манипуляторы роботов... Все это напомнило Александру какой-то фантастический фильм, про сумашедших ученых и их секретные лаборатории. Когда они вошли в просторный зал с большим, почти во всю стену окном в другую комнату, Александр уже опять начал терять связь с реальностью и впадать в ступор.
