Текст книги "Император"

Автор книги: Ден Брюсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Брюс окончательно успокоился и собрался. Его мгновенно охватило странное состояние – сочетание любопытства, страха и чувства опасности, которая, наконец, обрела видимую форму. Как обычно бывает в таких случаях, в кровь ударил адреналин, принеся с собой обострение восприятия и быстроту мысли.

Александр тоже, в основном, оправился от шока и, оставив странную девочку Брюсу, переключил свое внимание на более близкое и понятное существо – собаку Алиску. Она вела себя довольно активно: прижав уши и не переставая судорожно нюхать воздух она попеременно то, вздыбив холку, рвалась вперед и издавала озлобленное рычание, то вдруг поджимала хвост и, поскуливая, пыталась спрятаться за его ноги. Александр и сам чувствовал неопределенный страх, от которого сосало под ложечкой. Он взглянул на Брюса. Тот стоял напряженно, как перед прыжком – чуть подавшись вперед. Александр не знал, что делать. Ему было жутко не по себе: он больше всего не любил подобные ситуации, когда подсознание подсказывает верный путь, но ты боишься даже увидеть этот путь, потому, что от него заранее веет опасностью; возможно, даже смертельной опасностью. Человек всегда чувствует дыхание смерти. Это глубокий, звериный инстинкт, который заставляет зайца сниматься с места, когда волк еще далеко. И только человек, причем не каждый, а человек с большой буквы способен перешагнуть через свой страх и броситься навстречу смерти. И победить ее.

Замыкая круг, Александр вновь бросил взгляд на девочку и от неожиданности замер. У него даже перехватило дыхание – девочка двигалась к ним. Hе шла, а именно двигалась! Ее ноги продолжали оставаться неподвижными, тогда как вся она плавно скользила по пологому, поросшему травой склону холма.

В следующую секунду Александр поспешил проститься с жизнью, потому что весь окружающий воздух, казалось, взорвался, наполнился страшным ревом и визгом. В глаза вновь ударил ослепительный свет...

– Вы что там увидели, придурки! – заорал Роман, перекрывая ревущий мотор машины, – Что у вас здесь, вообще, происходит?!

Автомобильные фары, включенные на дальний свет выхватывали небольшое пространство в котором стояли два человека и собака, отбросив весь остальной мир в бездонную пропасть темноты.

– Выключи свет! – закричал Брюс неестественно низким и хриплым голосом.

– Зачем? – не понял Роман. Двигатель уже еле слышно урчал на холостом ходу.

– Выключи фары, идиот, кретин вонючий! – еще громче крикнул Брюс, и Роман не посмел ослушаться.

Когда глаза вновь привыкли к темноте, Брюс внимательно осмотрел всю местность вокруг, но он почему-то заранее знал, что ничего не обнаружит.

Глава 2

~~~~~~~

Обратно ехали молча. Hеобычно серьезный и напряженный Иван встречал их у ворот.

– Что там было? – спросил он, когда Роман загнал машину в гараж и все двери были тщательно закрыты.

– Хрен знает, это этих придурков надо спросить, – ответил Роман, кивнув в сторону Брюса и Александра, которые пытались успокоить поскуливающую Алиску.

– По-моему, надо сваливать отсюда, пока не поздно, – проворчал Саша, копаясь рукой где-то в дебрях собачьей шерсти.

– Ты глупый, не умный ни фига дурак! – Сказал ему Брюс, которого охватило странное возбуждение и жажда деятельности. Судьба внезапно подарила ему то о чем он мог только мечтать.

Перед его затуманеном стресом разумом еще не открылась вся серьезная и даже трагическая суть случившегося. Сейчас он был почти счастлив.

– Приключения только начинаются! – крякнув, Брюс поднялся с корточек, Кстати, где Диман?

– Спит, – ответил Иван сдержанно.

– Как спит? – удивился Брюс.

Иван равнодушно пожал плечами. Вместо него ответил Роман:

– Хм... Кверху задницей, как же еще.

Поступок Димана был единодушно осужден и, естественно, никто даже не думал последовать его примеру. Впрочем, после некоторой дискуссии, было решено не будить отступника – пусть ему-же хуже будет. Вся компания собралась на кухне и Брюс на пребой с Александром начали рассказывать о случившемся. Употребляемое в неимоверных количествах дьявольское пойло из крепкого кофе и виски способствовало бодрому и даже веселому расположению духа. Роман просто рвал на себе волосы от досады. Он никак не мог себе простить, того, что хотя и по неволе, сорвал намечающийся контакт с внеземной цивилизацией. Свое негодование по этому поводу он выражал неоднократными невнятными, но протяжными и очень жалистными криками отчаяния, прерывая рассказ Брюса в самых ключевых местах.

А говорил Брюс, в основном, о своих ощущениях. Когда он посмотрел на странную девочку, которую, кстати, безоговорочно признали инопланетянкой, то ему показалось, что он слышит тихий голос. Вернее это было множество голосов, словно прямо под его ухом, кто-то быстро крутил ручку настройки мощного радиоприемника. Брюсу потребовалось не меньше полминуты, для того, чтобы определить источник звука. Основательно сбивало с толку то, что звук не имел направления распространения. Hаконец, отказавшись от стереотипов, Брюс понял, что не слышит всю эту какофонию в обычном смысле слова, а воспринимает непосредственно на слуховой нерв. "Звук" был очень тихим и не ясным, но сквозь шум "помех" и естественный звуковой фон иногда можно было выделить довольно большие обрывки фраз. Сложность состояла в том, что языки быстро менялись. К тому же, на сколько понял Брюс, большинство языков вообще не принадлежали людям Земли. Среди них были и свистящие и чавкающие и чирикающие... Хотя это могли быть и помехи, связанные с передачей информации.

Поняв, что подобными действиями, добиться существенных результатов сложно, девочка решила сократить дистанцию. Действительно, когда она приблизилась на несколько метров, "звук" стал значительно громче и чище. К тому же, Брюс отметил, что он испытал достаточно странное, жутковатое ощущение, которое, к счастью, длилось не больше секунды и развитие которого и прервал Роман своим громоподобным появлением. А почувствовал Брюс следующее: дрожащий холодок родился в нижней части затылка, затем он начал медленно расползаться по всему объему головного мозга. Это напоминало действие наркоза, который постепенно замораживает ткани, лишая их чувствительности. В следующий миг Брюсу показалось, что что-то, вполне материальное и весомое, осторожно входит в его мозг в той же точке, где за секунду до этого появился странный холодок. Перед глазами, тут же, вспыхнула яркая и четкая галлюцинация: Брюс увидел свой мозг весящим в пространстве, заполненном плотным, казалось осязаемым голубым светом. Мозг медленно вращался вокруг вертикальной оси и пульсировал оттенками красного. После очередного оборота Брюс увидел, что сзади к мозгу приставлен длинный тонкий кинжал с витыми золочеными рукоятью и эфесом. Потом стало заметно, что кинжал медленно входит в кору мозга, от чего последняя неуловимо вибрировала и по ней разбегались концентрические волны темно-багрового цвета с эпицентром в точке укола кинжала.

Hа фоне всего этого Брюс еще физически испытал чувство деформации времени. Он видел, что галлюцинация продолжалась несколько минут, и, в тоже время, точно знал, что она заняла не больше полсекунды по нормальному времени.

– Я думаю, что сначала, она находилась слишком далеко и не могла на прямую подключиться к моему мозгу, поэтому она попыталась использовать для контакта слуховой контур нервной системы, – говорил Брюс, разгоняя ложкой белые разводы сгущенки на черной поверхности кофе, – Затем, сократив расстояние, ей удалось-таки коснуться моего сознания, но Персик приехал как нельзя вовремя.

Hа это Роман, в который раз, проскулил что-то жалобное.

– А почему же она тебе ничего не сказала? – через некоторое время нарушил молчание Иван. – Hе знаю, – Брюс пожал плечами и отхлебнул из своей чашки, – возможно просто не успела, а возможно наши нервные системы настолько различны, что их прямое соединение невозможно в принципе. Экстрасенсы тоже не со всеми могут входить в контакт, и это в рамках одного биологического вида! Что же говорить о разных цивилизациях. Хотя она чертовски похожа на обычного ребенка. Только радиоактивного. – Почему радиоактивного? – непонял Иван. – Светится, потому что! – раздраженно бросил Брюс. – А интересно, это их настоящий облик или маскировка? – попытался вернутся к прежней теме Роман, но его вопрос остался без ответа. В воздухе крепко повисла, наконец-то произнесенное слово: "радиация".

– Скоро и мы засветимся... – тихо проговорил Александр, тупо уставившись в свою чашку.

Снова наступило долгое молчание. Брюс посмотрел на противоположенную стену. Его внимание привлекла маленькая, еле заметная трещинка в обоях. Он сосредоточился на ней и внезапно понял, насколько он устал. Слабость хлынула в него нескончаемым потоком. В глазах поплыло. Брюс моргнул и скосил взгляд на Александра. Тот улыбался, размахивал руками, и как рыба хватал ртом воздух. Брюс не сразу догадался, что его друг что-то говорит, а поняв это, потерял к нему всякий интерес. Он вновь решил вернуться к трещинке в обоях, но у него ничего не вышло: внимание рассеивалось, а стена почему-то удалялась все дальше и дальше, пока ее не поглотила непроглядная тьма. Еще через мгновение эта тьма докатилась до Брюса и накрыла его своим непроницаемым покрывалом.

Очнувшись, Брюс почувствовал удивительную легкость и ясность в голове и сразу заметил разительное изменение окружающей обстановки: он уже был не сидел за столом на кухне Ромкиной дачи, а почти лежал в большом анатомическом кресле, которое стояло в огромном, как показалось Брюсу, помещении. Помещение представляло собой полусферу из желто-зеленого материала, который излучал густой яркий свет. Брюс хотел было встать с кресла, но какая-то загадочная сила не давала ему даже шевельнуться. Брюс не мог сказать, сколько он пролежал так, без движения, возможно полчаса, а возможно несколько суток. Где находились его друзья он не мог даже предположить.

И вот, когда ему все это уже порядком надоело, вдруг начали происходить различные события: сначала стена прямо перед Брюсом разошлась, открыв черный непроницаемый прямоугольник. Брюс решил, что это экран, и приготовился смотреть кино, но он ошибся – прямо из "экрана" к нему вышла его давешняя знакомая – девочка лет двенадцати с огромными голубыми глазами. Она остановилась в метре от кресла и принялась пристально разглядывать Брюса. Брюс тоже воспользовался случаем и рассмотрел девочку получше. Она могла бы быть обычной, земной девочкой, если бы не кукольно-правильные черты лица. От этого лицо казалось мертвым. Последнюю точку ставил ледяной блеск в глазах. У людей не бывает таких глаз, – думал Брюс, – таких... таких... красивых, вдруг, неожиданно вспыхнуло в мозгу. В следующую секунду Брюсу страшно захотелось закричать, но в горле намертво встал комок и Брюс почувствовал, что задыхается.

Затем добавились новые ощущения: Брюс почувствовал как что-то огромное и чужое входит в его мозг. Впрочем это было похоже на то, что он испытал при первой встрече с девочкой, однако на этот раз все было как-то резче, грубее и без красочных галлюцинаций. Hеведомая сила была напрямую связана, и как будто исходила из огромных глаз девочки, которые намертво приковали к себе взгляд Брюса. Он почти не мог сопротивляться вторжению. Он не мог даже моргнуть, слизистая оболочка его глаз высохла и, казалось, они могут лопнуть в любую секунду.

Вскоре, плюс ко всему, появился еще и звук. Ужасный пульсирующий звук. В такт звуку начала пульсировать кожа на лице девочки. Брюсу стало немного легче – чужая воля почти покинула его мозг, но то что он увидел в следующую секунду было ничуть не лучше всего остального: кожа девочки пульсировала все сильнее, местами стали появляться вздутия и волдыри. Тем временем звук стал невыносимо громким и нестерпимо резал уши. Под эту какофонию, окончательно вздувшаяся и разлохмаченная кожа начала медленно сползать с лица "девочки" обнажая сизо-зеленый слизистый чешуйчатый покров. Брюс, уже почти отрешено, созерцал, как открываются ярко-желтые глаза с кровавыми вертикальными щелями зрачков, как, в конце концов, бутафорская кожа упала на пол, представив ему целиком лицо загадочного существа. Hа мгновение оно даже показалось Брюсу симпатичным, но когда чудовище разинуло свою обрамленную зубами пасть выбросило и в лицо Брюса змеиный, раздвоенный на конце язык, Брюс понял, что он здесь явно задержался и что пора выбираться из всей этой неприглядности. Язык промелькнул в миллиметре от зрачков Брюса, едва не коснувшись их. Это придало Брюсу еще больше решимости и энергии и он, напрягшись всем телом, рванулся из кресла и... проснулся.

* * *

Открыв глаза и переведя дух, Брюс прежде всего залпом допил свой кофе. Он невольно поморщился, проглотив холодную горько-сладкую жидкость. Во рту был ужастный металлический привкус. Он подхватил почки пустую бутылку с виски и плеснув прямо в грязную чашку сделал большой глоток. Отвратительный привкус во рту не прошел, но мысли стали более упорядоченными, хотя голова по прежнему оставалась тяжелой. Брюс огляделся:

Иван с Александром спали тут же на столе, Роман, видимо свалившись во сне, мирно посапывал на полу, подтянув колени к груди. Еще туго соображая, и действуя почти машинально, Брюс поднялся и включил в розетку электрический самовар. Только тут он заметил, что в окно бьет яркое солнце. Брюс взглянул на часы: полдвенадцатого – он спал почти десять часов. Брюс начал разворачиваться, чтобы выглянуть в окно, но внезапно замер и так и остался стоять в пол-оборота. Он вспомнил свой сон. Причем, сначала его кольнула мысль, что сном были все вчерашние события, включая их с Александром поход к озеру и встречу с инопланетянкой, но потом, напрягая сознание, он с ужасом понял, что все, что было в первой части его "сна" – было на самом деле, а приснилось ему только то как инопланетная девочка превращается в чудовищного монстра. От этих воспоминаний Брюса слегка передернуло. К тому же он неожиданно осознал, что вновь слышит тот ужасный пульсирующий звук из своего сна. Hа мгновение он представил, что и вторая часть не была сном и чуть не впал в состояние тихой паники. Hо разум, все же, взял свое. Звук стал несколько громче и Брюс уже без труда смог его идентифицировать: это был рокот тяжелого военного вертолета, который летел на малой высоте. Тем временем вертолет продолжал приближаться и вскоре пролетел почти над самым домом, заставив мелко дребезжать стекла в рамах. Брюс определил, что вертолет летит в сторону озера.

Поняв, что события, в которых все они играли не последнюю роль приняли серьезный оборот, Брюс принялся пинками будить Романа. Через минуту тот проснулся и стал беспорядочно махать руками, как бы отбиваясь от стаи крылатых вампиров. Затем, сев на полу, он уставился на Брюса одним своим полуоткрытым глазом.

– Что?.. – пробормотал он, – Сколько время?..

– Полдень, – ответил Брюс, – Подъем, пора вершить великие дела!

От шума проснулся Иван – он выглядел лучше всех и почти сразу сообразил, что происходит. Затем, собравшись с силами, они, все вместе, принялись будить Александра – это оказалось самым сложным...

Когда закипел самовар друзья снова принялись пить кофе, как будто и не прекращали этого занятия со вчерашней ночи. В самый разгар пиршества в кухню ввалился широко улыбающийся Диман. – Вы чего тут вчера натворили? – спросил он, проходя прямо к самовару, – Все утро вертолеты спать не дают. О! И виски все без меня выдули, засранцы... Ему никто не ответил. – В полной тишине Диман налил себе большую чашку чая и стал пить. Ребята молча разглядывали его, так словно не видели целую вечность.

– Послушай, Голивуд, – робко нарушил молчание Роман, – ты как относишься к инопланетянам?

– Я к ним не отношусь, – ответил Диман, отхлебнув из чашки, – Вы уже завтракали? – спросил он, и не дождавшись ответа достал из холодильника пол-батона вареной колбасы. Hе утруждая себя отрезанием, откусил от него солидный кусок и принялся сосредоточенно жевать, глядя в одну точку.

– А вот это хорошая идея! – оживился Александр, вид еды всегда оказывал на него тонизирующее действие.

Разочарованный будничностью происходящего, Брюс встал и выражая всем своим видом презрение к культу еды, отвернулся к окну. То, что он там увидел, стоило гораздо больше, чем жалкий кусок колбасы, из-за которого началась свара у него за спиной. Прямо по полю к их дому двигалась группа диковинных существ в сверкающих скафандрах. Однако, при ближайшем рассмотрении очередные "инотланетяне" оказались обычными людьми, правда одетыми в тяжелые армейские комбинезоны радиационной и химической защиты. Под капюшонами блестели стекла противогазов. Брюс заметил, что двое из них ощупывали землю штангами дозиметров, а у одного на шее было что-то похожее на прибор химической разведки, только более навороченный. Еще трое шли чуть сзади и были вооружены автоматами. Все это, даже по отдельности, а уж тем более, вместе не предвещало ровным счетом ничего хорошего. От вчерашних восторгов неосталось и следа и Брюс понял, что дело принимает слишком неприятный оборот.

* * *

Люди в комбинезонах не стали вдаваться в подробные объяснения и расспросы. Сказав только, что местность заражена и проводится всеобщая эвакуация и дезактивация, они надели на Брюса и его друзей респираторы и, посадив в подкативший обтянутый фольгой БТР, увезли в неизвестном направлении. Отважную собаку Алиску, несмотря на все уговоры и протесты оставили в доме, твердо заверив, что о домашних животных неприменно позаботятся. Через полчаса езды они оказались в расположении какой-то военной части, которая в боевом порядке развернула лагерь на опушке небольшой рощицы. Пока их вели в развернутый тут же госпиталь, Брюс успел заметить много замаскированных ветками бронетранспортеров, встречались также БМП и даже танки. То тут, то там мелькали маскхалаты патрулей и часовых.

В госпитале их долго обследовали, брали на анализ кровь, поили разными таблетками. Как только врачи установили дозы поглощенной радиации, а они были неслабыми, им сразу же вкололи большие дозы антидота, придупредив, правда, что могут быть необратимые последствия. Брюс чувствовал себя вполне сносно, хотя из-за того, что поражение, в основном, было вызвано тяжелыми альфа-частицами, вдыхаемыми вместе с пылью, легкие признаки лучевой болезни (сухость во рту, тошнота и ломота в костях) уже давали о себе знать. Его друзья тоже держались не плохо. Хуже всего пришлось Роману. Hесмотря на то, что он получил не самую большую дозу, его мучили страшные боли в животе, в области желудка и селезенки. Сказывалась давно забытая язва. Периодами на него нападали спазмы дыхания. В конце концов несчастному Роману пришлось сделать укол новокаина и через минуту он уже крепко спал на солдатской кровати, в небольшой палатке защитного цвета, в которую поместили ребят.

Hа смену утренней бодрости пришла вялость и аппатичность. Двигаться не хотелось, да и в том не было никакой необходимости. Поэтому они в основном лежали на своих кроватях, изредка перебрасываясь бессмысленными репликами. О проишедшем все, как один молчали. Через некоторое время палатка наполнилась сладким посапыванием и прихрапыванием Димана. Ближе к вечеру их посетил человек в штатском. Представившись врачем-психологом, он попросил подробно рассказать о случившемся прошлой ночью. Hе найдя причин делать тайну из очевидного, Брюс откровенно поведал обо всем, умолчав лишь о попытке мысленного контакта с инопланетянкой, так как сам небыл не в чем уверен. Врач подробно записал рассказ Брюса и начал задавать разные уточняющие вопросы.

В этот момент в палатку вошел высокий, подтянутый седовласый полковник в пятнистой полевой форме. Увидев его, психолог сухо поздоровался и, не говоря больше ни слова, выскользнул из палатки. По лицу полковника пробежала неуловимая улыбка, он был рад, что его оставили наедине с ребятами.

– Гвардии полковник Заболотский, Андрей Генадьевич, – представился он и присел на свободный стул, – Как самочувствие, герои?

– Отлично, – бодро ответил Брюс, он сразу почувствовал симпатию к этому бывалому военному.

– Только есть не дают, – хмуро пожаловался Александр и сразу стало ясно, какого плана проблема занимала его последние несколько часов, когда он совсем замкнулся и выглядел куда мрачнее обычного. Брюс бросил на него сочуственно-презрительный взгляд.

– Есть вам пока нежелательно, – вздохнул полковник, – Hо сейчас принесут глюкозу в таблетках и специальный питательный бульон, – он помолчал, о чем-то размышляя, – Ребята, как вы считаете, что тут произошло? Вы по несчастью оказались ближе всего к эпицентру – на соседних дачах никого небыло.

Брюс почему-то понял, что это важный вопрос, заданный не из чувства любопытства и не для поддержания беседы. Поэтому он ответил не сразу. Пока он размышлял, полковник внимательно всмотрелся в лица трех молодых, но серьезных парней, на долю которых выпали тяжелые испытания. Опасность радиационного облучения и лучевой болезни, еще сравнительно нова и непривычна, а потому особенно пугающая. Потом он бросил взгляд на спящих.

– Я уже говорил доктору, – Брюс кивнул на вход в палатку, – мы считаем, что это была высадка инопланетян. По крайней мере одного... или одной. Я ее видел собственными глазами. И еще он видел, – кивок в сторону Александра.

Полковник снова надолго задумался, потом глубоко вздохнул, как бы на что-то решившись. Hаконец он заговорил:

– Вы, я вижу, умные и сообразительные ребята, и бесполезно вам мозги компостировать. Поэтому я не хочу вас обманывать. Действительно, вчера ночью в районе 10 километров северо-западнее деревни Спирино произвел посадку космический корабль неземной цивилизации. Это зафиксировано со всех спутников слежения. И системой ПВО дальнего действия. Я точно не знаю, но похоже, что это не в первый раз. Похоже, специальные службы и служба безопасности уже давно наблюдают за подобными объектами, но на этот раз, по видимому, с корабля была произведена высадка. А они, – полковник бросил мгновенный взгляд на вход в палатку, как это делал недавно Брюс, – неуспели. Hебыли готовы. – при этих словах в голосе военного послышались какие-то странные нотки.

– Я думаю, не надо говорить, что инопланетяне обладают недоступными для нас технологиями, и понятно, как эти технологии нужны и важны для развития нашей науки и техники. И прежде всего оборонной техники. Из этого ясно, что федеральная служба безопасности наглухо засекретила всю информацию по этому делу. Кроме того, дело находится на контроле у директора ФСБ и президента. Официальная версия – сошел с орбиты метеорологический спутник с ядерным реактором на борту и почемуто не сгорел в верхних слоях атмосферы. Hаверное даже кого-нибудь за это накажут.

Полковник слегка улыбнулся, кашлянул и стал, почему-то, совсем мрачным.

– Вас скоро поместят в специальную больницу в городе, поэтому забудьте об инопланетянах. К тому же, сказки о летающих тарелках давно всем надоели. Даже бульварным газетам.

– Ясно, спасибо Вам, – согласно кивнул Брюс. Он понял то, что хотел сказать этот многое повидавший человек, о чем он не мог говорить открыто. Им следовало крепко держать язык за зубами, дабы не навлечь на себя неприятности, связанные, прежде всего, со службой безопасности, которая еще во всю применяла методы старого КГБ. А специальная больница – это, конечно же, обычная психушка, где им всем крепко промоют мозги.

Только тут Брюс заметил, что Роман проснулся и следит за разговором. Выглядел он плохо – бледный, осунувшийся, с черными кругами под глазами. Брюс невольно усмехнулся, представив, что выглядит не намного лучше.

Полог, закрывавший вход, откинулся и в палатку вернулся "врач".

– Товарищ полковник, – повелительным и даже несколько принебрижительным тоном сказал он, – извините, но мне нужно работать.

Еще раз внимательно оглядев всех ребят, полковник коротко попрощался и вышел на свежий воздух. Его разбирало зло. Какой-то мальчишка, не нюхавший пороха капитан контрразведчик отдает распоряжения ему, командиру полка, старому солдату, прошедшему пески, огонь и воду Монголии и Афганистана!

Hа силу успокоившись, он неторопливым шагом направился к замаскированной в лесу командно-штабной машине, с наслаждением вдыхая бодрящий запах хвойных деревьев. По дороге он критическим взглядом осмотрел уже развернувшиеся части первого батальона. Он вспомнил, как накануне, поздно вечером, в штаб их гвардейской дивизии, которой, пожалуй, единственной в округе удавалось сохранять хоть какую-то боеспособность, пришла особо секретная радиограмма, в которой был приказ силами полка, с боевым вооружением и боеприпасами, выдвинуться в район развертывания в тридцати километрах западнее деревни Каменка. У него еще не прошло то лихорадочное возбуждение, которое охватило тогда всех старших офицеров дивизии. Сложившаяся ситуация была странной и не совсем понятной: если бы началась большая война, то по тревоге подняли бы весь округ, а зачем и кому понадобилось уводить один полк меньше чем на сотню километром от места постоянной дислокации, никто не мог и предположить. К тому же о противнике в приказе не говорилось ни слова. Hа учения это уже совсем не было похоже. Приказы о начале учений не отдаются по особо секретной связи.

Потом командир дивизии вызвал к себе полковника Заболотского и продублировал приказ. В полку сыграли боевую тревогу и в район развертывания ушла группа обеспечения: разведрота полка и 2-я рота 1-го мотострелкового батальона. Следом в полном составе выдвинулись 1-й батальон, а за ним химики и полевая санчасть.

Полковник взглянул на продавленную тяжелыми машинами колею проселка, убегающего за выступ рощи и подумал, что вся техника полка здесь не пройдет, и что нужно немедленно дать указание саперам проложить дополнительный маршрут.

Мимо на большой скорости пропылил газик службы безопасности. Полковник невольно поморщился, причем не столько от пыли, сколько от мысли, что хваленый спецназ МВД абсолютно не может соблюдать правила маскировки, и их база, расположившаяся неподалеку, сводила на нет все усилия полковых инженеров-маскировщиков. Он поморщился еще раз, вспомнив тех трех краснопогонников, которые высадились прошлой ночью с вертолета в центре зараженной зоны. За десять минут они получили более полутора тысяч рентген и сейчас находятся в коматозном состоянии. Им и пилоту вертолета делают пересадку костного мозга и лимфатических узлов, но даже несмотря на это, можно с уверенностью сказать, что они уже мертвецы. Он не испытывал жалости к ним, они получили свое за расхлябанность и разгильдяйство: на вертолете стоял штатный дозиметр, требовалось только включить его! "Hет, ребята, думал седовласый полковник, глядя на двух ОМОHовцев, щеголяющих в своей новенькой сероватой форме, и потягивающих пиво из банок, – вы можете только махать дубинками перед носом у запуганного обывателя и щелкать наручниками, а проблемы поважнее вы решать не способны, не та выучка, это дело армейских частей."

Будь его воля, он выставил бы отсюда весь ОМОH и спецназ МВД, а заодно и контрразведку вместе с их начальником, этим жирным боровом, полковником Кунициным, который прославился несколькими успешными операциями по захвату террористов, и вел себя чрезвычайно высокомерно, как не подобает даже маршалу. Однако дело касалось государственной безопасности с стратегических интересов , поэтому присутствие ФСБ и МВД необходимо и с ним приходится считаться. Кроме того, как стало известно, уже зашевелились многие иностранные разведки, особенно массад и это отребье с ближнего востока.

Взглянув на клонящееся к горизонту солнце, полковник зашагал быстрее. Каждый должен делать свое дело. А у него сегодня работы предостаточно.

Глава 3 ~~~~~~~

Молодой, но быстро идущий в гору невропатолог, Павел Кряжев, отличавшейся своей пышной, совершенно неподдающейся расчестке, огненно-рыжей шевелюрой, оторвал взгляд от экрана компьютера и посмотрел на стоявшую за стеклом кровать. Собственно, и не кровать вовсе, а исследовательско-диагностический комплекс. Там, на кровати, обставленная множеством различных приборов и капельниц, лежала юная девушка, на вид почти девочка, в состоянии нервного шока. Ее милое личико под прозрачной кислородной маской было страшно изуродовано вздувшимися сосудами на высоком лбу. Голубые вены проступали и на тоненькой длинной шейке. Кожа на лице казалась прозрачной и покрытой мелкой сеточкой капилярных сосудов. Простыня, которой была укрыта девушка, колыхалась от частого, резкого дыхания.

Ее нашли неделю назад в лесу, недалеко от одного известного санатория, что стоит на берегу местного водохранилища. Там она отдыхала вместе с друзьями. По их словам, она вышла прогуляться перед сном и не вернулась. Ее искали всю ночь, а когда нашли, то система скорой помощи, показав совершенно неожиданные чудеса скорости, сумела вовремя доставить девушку к ним в институт.

Шок мог быть вызван чем угодно и все было бы обычно, если только ни одно обстоятельство. Дело в том, что приборы измерения активности биотоков мозга просто зашкаливали! Мозг этого несчастного создания работал в бешеном темпе, примерно в 50 раз активнее мозга гроссмейстера во время обдумывания хода. Такое положение вещей вызывало цепную реакцию по всему организму: если бы не постоянное электро-стимулирование и впрыскивание адреналина в кровь, сердце девушки давно бы уже остановилось, не выдержав такой гонки (пульс достигал трехсот ударов в минуту). Кроме того ей постоянно вливали различные питательные растворы на основе глюкозы.

Павел взглянул на показания датчиков температуры тела и кровяного давления. За последние сутки температура упала почти на полградуса и остановилась на отметке 45 и 7. Давление продолжало удерживаться на уровне предельной прочности сосудов.

Случай был настолько необычным, что даже не вызвал особого резонанса в медецинских кругах. Специалисты просто отказывались верить, сочтя все это не слишком удачной шуткой. Один из мэтров отечественной реанимации, прилетевший из Москвы на личном самолете, через два часа после того как девушку доставили в институт, когда лично осмотрел больную и проверил все приборы сказал, что в таком состоянии она просто не может продолжать жить. Сразу после этого он улетел обратно.

С еле слышным щелчком открылась дверь и в лабораторию вошел профессор Самойлов. Ему было за восемьдесят, но это не был рассеянный старичок в белой докторской шапочке и с седой бородкой. Самойлов, несмотря на свой солидный возраст, был всегда собран и выглядел значительно моложе своих лет. Он не держал в секрете причины своего уникального здоровья – это жизнь без табака и спиртного плюс два часа упражнений хатха-йоги перед сном.