Текст книги "Братья Змея"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

II

И вот Геката лежит перед ними, и «Носорог», тарахтя моторами, уверенно пробирается по слякотной и вязкой дороге к скоплению амбаров, силосных башен, мельниц и жилых построек.

Бронетранспортер вел брат Сциллон. Бойцы отделения «Дамокл» – те, кто сидел в задней, наиболее подверженной тряске части машины, начали последнюю проверку оружия, одновременно бормоча литании о стойкости и спасении.

Приад сидел на одном из сцепленных между собой кресел, недалеко от заднего люка, прилаживал на свою правую перчатку громадный молниевый коготь. Коготь был символом лидерства в отделении «Дамокл». Сержант Рафон – мир его праху, и да пребудет о нем вечная память, – носил его прежде Приада и завещал его молодому Змею в день своей гибели четыре года назад, на Розетте.

До Рафона коготь украшал руку Фея, непревзойденного героя. До Фея этой чести были удостоены сила и мощь Берриоса – прославленного воина, могучего уроженца Итаки. А до того великий Сартес не раз увлажнял это оружие кровью ирголов. До Сартеса Диссей, использовав его электрическую мощь, прорубал себе путь сквозь злобные орды темной эльдарской нечисти, а в итоге прорубил себе дорогу в вечный покой воинов света.

А еще прежде шла целая вереница героев, каждое имя и каждый подвиг которых Приаду были хорошо известны, и чью поддержку он физически ощущал, когда надевал коготь. Эта линия восходила к самому Дамоклу – к великому Дамоклу, величайшему из великих, жившему много поколений назад, первым поднявшим руку с этим оружием и даровавшим имя своей боевой команде.

Приад, сгибая длинные фаланги керамитовой перчатки, задумчиво наблюдал, как синие искры с шипением проскакивают от пальца к пальцу. Коготь весил около семидесяти килограмм и в три раза превышал размер человеческого предплечья, но, даже и без сервомускулов своих доспехов Марк VII, дающих значительный выигрыш в силе, Приад легко справился бы с такой нагрузкой. Он был один из Адептус Астартес, чей трансчеловеческий, генетически усиленный организм был предназначен для того, чтобы служить Императору Терры от рождения до самой смерти. И сбросив доспехи, сержант все равно оставался могучей машиной разрушения, во много раз превосходящей человека в силе, скорости и выносливости. А облачаясь в броню, скрыв за безликим визором шлема, запечатанный в керамитовые пластины, с тысячекратно усиленным сенсорным восприятием, он становился поистине богом битвы.

Пусть Хаос изрыгает из себя все новые и новые скверны – он выйдет на бой и расправится с ними!

Приад опустил взгляд на раскрытую ладонь сияющей перчатки. Он задумчиво глядел на оставленные войной царапины и отметины, которые смотрелись на когте, как знаки доблести. Он хорошо знал их все. Вот эту глубокую царапину заработал Рафон, когда сошелся в рукопашной с чудовищным порождением демонов на Бронтаксе. А эту зазубренную вмятину получил Фей, когда сразил дредноут Хаоса. Недостающий наконечник одного из пальцев так и остался в груди у варлорда Грондаля, когда Диссей вырывал у этого негодяя сердце.

Затем Приад увидел кое-что еще. Что-то, глядящее на него с зеркальной поверхности стальной перчатки. Лицо. Бледная кожа. Темные волосы. Темные глаза. Решительный взгляд… Он сам.

На какую-то долю мгновения, лицо показалось ему слишком уязвимым, слишком похожим на лицо смертного. Приад поднял свой шлем и водрузил его на полагающееся место. Теперь отражение в когте, которое он видел сквозь линзы визора, выглядело куда более внушительно – космодесантник!

– Десять минут до Гекаты! – провозгласил Сциллон по общему каналу.

Приад подтвердил получение и окинул взглядом своих бойцов. Одного за другим он осмотрел весь личный состав отделения.

Кулес, самый невысокий из всех, – чуть выше двух метров – был коренаст и толст, как бочка. Прежде чем надеть шлем, он плотно прижимал к голове свои длинные черные волосы.

Иллиус вставлял обойму в свой болтер. Его прежде красивое лицо рассекал безобразный шрам, а вокруг искусственного глаза разбегалась паутина швов.

Ксандер – самый молодой и самый высокий. Его золотистые глаза сейчас задумчиво глядели куда-то в сторону.

Пиндор – из-за глубоко посаженных глаз похожий на ястреба, – переустанавливал крепления своих доспехов.

Натус, ослабив поршни в бионической левой руке, укладывал болтерный пистолет в специальную кобуру на бедре.

Андромак, как обычно улыбчивый, пытался поудобнее устроить у себя за спиной громадное плазменное оружие.

Калигнес – черноглазый, плутоватый, с острыми чертами лица, – прежде чем водрузить на голову шлем, прочищал контактные гнезда на задней стороне шеи.

Апотекарий Мемнес – хранитель жизни, провожатый в смерти, седобородый и тожественный, – последний раз проверил содержимое своего нартециума, прежде чем плотно защелкнуть его.

Сциллон сидел у руля, раздевшись до пояса, – ему так было удобнее управляться с рычагами машины. На его напряженном, мускулистом торсе буграми выступали подкожные кабели и связующие импланты.

«Отделение „Дамокл“… – подумал Приад. – Слава тебе! Боги войны, сотрясатели миров, космодесантники столь же великие и отважные, как и любая другая группа Железных Змеев, неспроста носящих это имя!»

Приад посмотрел на старого Мемнеса. Седовласый бородач подал знак и, возвысив голос, начал торжественную литанию о приближении войны, которую тут же подхватили все остальные. Затем Мемнес стал запевать по очереди «Зов Итаки» и «Клятву верности Карибдиса», и каждый воин отозвался припевом.

Наконец, все одели и загерметизировали шлемы. Кулес сел за штурвал «Носорога», пока Ксандер и Пиндор помогали Сциллону облачиться в доспехи. Каждый защелкнутый карабин и затянутое крепление благословлялось и славословилось.

Обряд подношения воды – старинный обычай Железных Змеев – капитан Фобор исполнил еще на Нибане, когда силы космодесанта только прибыли на планету, но теперь, как и подобало перед боем, Мемнес торжественно провел обряд причащения. Медная, трубчатая фляжка с драгоценной влагой из морей их родной Итаки, неспешно передавалась по кругу, и каждый боец, под пение древних гимнов, одной-двумя каплями окроплял крылатого змея – свой нагрудный символ.

Брат Андромак достал штандарт Железных Змеев – с гербом в виде свившегося в два кольца змея – и закрепил его у себя за спиной. Брат-апотекарий Мемнес окропил штандарт водой. Вода была прозрачная, словно жидкое стекло. «Как не похожа на ту кровь, что льется на нас здесь!» – подумал Приад.

Разбрызгивая грязь, «Носорог» въехал на открытую всем ветрам главную площадь Гекаты, и Кулес, резко развернув машину, нажал на тормоз.

Место выглядело пустынным.

Приад распахнул задний люк, и бойцы отделения «Дамокл» тут же высыпали наружу. Держа строй и ощетинившись стволами, они жадно искали взглядом любое движение.

Ничего.

Лишь дождь, столь зловеще похожий на льющуюся с небес кровь, немилосердно хлестал по доспехам десантников, омывая их с головы до ног.

III

Растянувшись цепью, Железные Змеи пошли по главной улице селения, обследуя сканерами ауспика стоящие вдоль дороги постройки. Оружие в бронированных руках в любое мгновение готово было открыть огонь. Восемь из десяти десантников покинули машину, и Приад был во главе этой цепи. Кулес медленно вел за ними «Носорог», чьи прожекторы, ярко вспыхнув, рассеяли грозовую мглу. Струи дождя темными полосами прорезали ослепительные столпы света. Сциллон остался в бронетранспортере и, высунувшись из открытого люка, двумя руками держался за рычаги штурмового болтера, закрепленного на турели.

Не было слышно ни звука, если не считать шума дождя, приглушенное урчание транспорта и мягкий топот шагов космодесантников.

Приад поднял левую руку и оттопырил три пальца. Затем совершил рукой круговое движение, указав на цель.

Калигнес, Ксандер и Пиндор тут же двинулись вдоль домов, стоящих по левой стороне дороги, проверяя двери и темные сквозные проулки между отдельными постройками.

Калигнес дал сигнал, что все чисто, после чего эти три десантника заняли огневые позиции на левой стороне улицы.

Приад снова сделал жест рукой – на этот раз правой, увенчанной молниевым когтем. Снова три пальца, потрескивающие от электрических зарядов.

Андромак, Иллиус и Натус направились по правой стороне дороги. На этот раз ждать пришлось дольше, поскольку Натус проверял открытый с одной стороны амбар, в котором где фермеры хранили сломанную технику и прочий хлам. Наконец выйдя, Натус энергично потряс головой.

Андромак проверил главный вход того, что оказалось зданием городской ратуши. Он повернулся и, сцепив обе руки вместе, изобразил жест, который для Приада означал: «закрыто на замок или на цепь».

Приад перешел улицу, подойдя к Мемнесу, который задумчиво озирал это мрачное место. Массивные, закованные в броню ноги Приада громко шлепали по лужам, будто наполненным кровью. Все это место напоминало десятилетиями не чищеную скотобойню.

– Что думаешь, брат-апотекарий, все, как во Флаксе? – спросил Приад, и его слова, прорвавшиеся сквозь помехи в воксе, сопровождали щелчки статического электричества.

Мемнес отрицательно покачал головой.

– Здесь чувствуется что-то другое, сержант. Нет, возможно, мы и найдем в каком-нибудь углу гору трупов, как во Флаксе, но есть тут что-то еще…

Мемнес щелкнул креплением забрала на шлеме и поднял его вверх. Бледную кожу на его открытом лице тут же испещрили красные струйки дождя. Сделай такое без его разрешения кто-нибудь другой из Дамоклов, Приад непременно бы вынес ему выговор, но у Мемнеса, доброго старого Мемнеса, было больше опыта, чем у всего отделения, вместе взятого. В это трудно поверить, но иногда, вдыхая воздух на месте проведения операции, апотекарий умел распознать признаки скрытой угрозы. Приад знал, что порой стоило дать ему почувствовать запах местности.

– Страх, ожидание надвигающейся беды, тревога… воздух буквально пропитан ими. Тут определенно есть живые существа, даже если наш ауспик их не видит.

– Прячутся?

– Пожалуй, что так…

Приад подумал, не следует ли ему включить акустическую систему «Носорога» и, напрямую обратившись к жителям, открыто заявить о своем намерении поддержать и спасти их. Что-то его, однако, удержало от такого решения. Царящая вокруг тишина действовала на нервы, но, тем не менее, ему совсем не хотелось ее нарушать.

Перейдя улицу, Приад подошел к дверям городской ратуши, возле которых стояли Андромак и Натус. Мощным ударом ноги сержант выбил запертые двери. Порванная трейлерная цепь зазвенела на полу возле разбитых в щепы створок. Кто же запирался изнутри?

Поводя стволами болтеров в поисках цели, трое десантников вошли в здание. В помещении – огромном зале с деревянными колоннами – было темно, а пол завален грудами мусора. Огромный застекленный купол разбит и, стекая сверху, потоки дождевой воды затопляли пол. Потянув за рычаг в стене, Натус попробовал зажечь свет, но здание было обесточено. Космодесантники переключили свою оптику в режим ночного видения и все место предстало перед ними в призрачно-зеленом, фосфоресцирующем свете.

– Помещение затоплено – дождь! – протрещал по воксу голос Натуса.

– Не только дождь, – был ответ Андромака.

Он пошел к дальний угол, который весь был вымазан красной, липкой жидкостью, хотя и находился не под разбитым куполом.

– Вот это – дождь, а это – кровь!

И он был прав. На глаз не было никакой возможности определить, где кончается дождевая вода и начинается кровь, но в любом случае крови здесь было очень много. Ею были вымазаны и забрызганы стены; тут и там чернели ее запекшиеся пятна, виднелись кровавые отпечатки ладоней, но, как ни странно, не было ни одного трупа.

Приад направился в совещательную комнату, которая находилась за главным залом. Крови здесь было еще больше; ею были пропитаны коврики из дерюги, а также мягкая обивка диванов и кресел. Дальняя стена была вся увешана плакатами, портретами всех мэров городка за всю его историю, объявлениями. Кроме того, имелся помпезный золотой лист на котором были отмечены ежегодные показатели, полученные жителями селения при сборе урожая. Все это было изрешечено пулями какого-то мелкокалиберного стрелкового оружия. Приад вдруг обратил внимание на то, что залитый кровью пол усеян гильзами.

– Прямо как после боя, – сказал стоящий рядом с ним Андромак.

– Во что же они стреляли? – удивился Натус, и, обойдя товарищей, сделал еще несколько шагов к стене.

Он указал рукой, и для наметанных глаз десантников стало ясно, что повреждения на стене имеют отчетливый след в виде простреленных полос, как будто автоматная очередь пыталась догнать цель, перемещающуюся по комнате с пугающей быстротой.

Андромак пинком открыл дверь совещательной комнаты – ту, что вела налево, – и обнаружил там несколько уборных. Стены, облицованные голубой опаленной плиткой, также были забрызганы кровью, а деревянные кабинки в туалетах похоже вдребезги разнес бешеный автоматный огонь.

За совещательной комнатой, пройдя по длинному, выложенному ониксовыми плитами коридору, Змеи обнаружили часовню, посвященную Императору, который представал здесь дарующим изобилие и богатый урожай. Однако статуя Императора, в одной руке держащего меч, в другой – лемех от плуга, была обезглавлена, а перила у алтаря обращены в щепу. Одна из тех противных кукол в облике демона, которых инквизитор Мабузе назвал куклами Кхорна, висела, прибитая к груди статуи. Слова, намалеванные на стенах часовни, были столь омерзительны, что Приаду стало дурно.

Сержант услышал, как стоящий рядом Натус закашлялся, отчаянно сражаясь с приступом подступающей рвоты. Это было бы очень некстати в шлеме.

– Брат Натус!

По воксу было слышно, как Натус издал странный мяукающий звук. Даже сильнейший воин фратрии мог пасть жертвой коварства Хаоса, а эта жуткая перспектива заставила всех содрогнуться. Обесчестить образ Императора, да еще такими знаками!..

Приад знал, в чем больше всего сейчас нуждается Натус. Несмотря на ужас, который охватил и его, он решительно повернулся к брату.

– Натус!

Тот не мог произнести ни одного связного слова. Приад поднял левую руку и ударил тыльной стороной ладони по лицевому щитку Натуса. От удара воина развернуло.

– Приди в себя, брат! Не поддавайся козням Губительных Сил! Вот почему они сотворили такое святотатство! Чтобы лишить мужества таких, как ты!

– В-в… виноват, брат-сержант, – ответил Натус, которому встряска вернула привычный ход мыслей.

Приад поднял болтер, резко повернулся и, выпустив серию разрывных зарядов, разнес изуродованную статую, а вместе с ней и соломенную куклу, в щепки. Грохот стоял оглушительный.

Вокс-канал будто взорвался, мгновенно вернувшись к бурной жизни.

– Выстрелы! Мы слышали залпы!

– Брат-сержант? Ответьте!

– Что у вас происходит?!

– Спокойно, – отозвался Приад, ловко меняя обойму в своем болтере. – Нужно было немного прибраться. Пока никаких целей не обнаружено. Но враг где-то рядом. Будьте начеку!

Оставаясь снаружи, на другой стороне улицы, Ксандер услышал слова брата-сержанта. Вместе с Калигнесом и Пиндором он занимал позицию на левой стороне дороги.

Маленькое белое пятнышко вдруг появилось на экране его ауспика и стало стремительно перемещаться, прыгая по какой-то немыслимой траектории. Всего в пятнадцати шагах, за рядом сельских амбаров и кузниц!

– Есть контакт! – громко сообщил он по воксу.

Калигнес и Пиндор также заметили объект, и вся троица повернула к зданиям на левой стороне улицы. Мемнес перешел на их сторону и взял болтер наизготовку. Кулес тем временем подогнал «Носорог» поближе, и высунувшийся из его люка Сциллон развернул штурмовой болтер.

Ксандер оглянулся на Мемнеса:

– Приступаем?

– Какие будут приказания, брат-сержант? – спросил Мемнес.

– Мы уже выходим из ратуши, – ответил Приад по связи. – Можете пройти вглубь квартала.

Ксандер и Мемнес сошли с главной улицы и двинулись по замусоренному проулку – узкой боковой дороге, которая вела на другую сторону амбаров и кузниц, на задние дворы, со всех сторон окруженные террасами убогих жилых построек. Калигнес и Пиндор взломали дверь тракторного ангара и теперь медленно продвигались по темному помещению, мимо покрытых брезентом сельхозмашин. Массивные ржавые цепи свисали с несущих балок этой низкой постройки. Вторая пара воинов шла с Ксандером и Мемнесом параллельным курсом, и на сканерах их ауспиков движение братьев-космодесантников отмечалось перемещением синих точек. Белая же точка, оставаясь между двух фронтов, продолжала мелькать впереди.

Попав во внутренний дворик, Ксандер и Мемнес выдавили задние ворота, деревянные доски которых разбухли от влаги и размягчились, и проскользнули дальше, вдоль крошащейся кирпичной стены, густо поросшей черным мхом и плющом. Пройдя по узкой канаве, прорытой за жилыми постройками, они оказались с торцевой стороны сельских лавок и тракторного ангара.

Света было мало, а дождь лил все сильнее. Казалось, что клубящиеся, черные облака сгущаются прямо над головой. Даже с применением оптики ночного видения, видимость все равно была очень плохой.

– Там! – решительным жестом указал Мемнес. – Это в той пристройке.

Сооружение представляло из себя вытянутое, одноэтажное здание с односкатной крышей из рифленого железа. Ксандер и Мемнес двинулись вперед и подошли ко входу с западного, наиболее удаленного от главной улицы, торца строения. Калигнес же дал сигнал, что он и Пиндор приближаются к ним с противоположного конца, оттуда, где под брезентом стояли тракторы.

Ксандер потянул за ручку двери.

Внезапно распахнувшись, дверь со всего маху ударила Ксандера и в этот момент что-то стремительно вылетело из пристройки. Сила удара была столь велика, что массивное, бронированное тело воина отбросило на другую сторону канавы, где космодесантник врезался в весьма непрочную, изъеденную сыростью кирпичную стену. Обрушив целую секцию крошащихся кирпичей, Ксандер оказался лежащим на спине, во внутреннем дворике одной из жилых построек.

Мемнес, следовавший за ним по пятам, мгновенно вскинул болтер и открыл огонь, выпустив в воздух ослепительную очередь разрывных снарядов, разворотивших всю левую часть пристройки. Напрягая зрение, он попытался разобрать очертания существа, которое пулей вылетело из ангара и отшвырнуло Ксандера. Все, что он мог сделать сейчас, это попытаться ее разглядеть.

Он мельком увидел какую-то четвероногую тварь – вытянутое, тощее тело, как казалось, вдвое превосходящее размером обычного человека. Существо было таким же кроваво-красным, как и дождь. Мемнесу почудилось, что он успел разглядеть нечто, весьма похожее на серповидные зубы, длинные когти, а также гибкий хвост – длинный, с чередой хрящей и костных утолщений, смахивающий на человеческий позвоночник.

Все снаряды Мемнеса ушли мимо, однако они заставили тварь вновь укрыться в пристройке.

Десантник устремился за ней следом.

– Калигнес! Во имя Терры! Оно движется к вам! – проревел он в свой передатчик.

Находясь в дальнем конце ангара, Калигнес и Пиндор напряглись и даже произвели несколько выстрелов, но без особого толку. Какое-то неясное красное пятно – они не успели даже разглядеть его очертаний – вырвалось из глубины ангара и пролетело над их головами, поверх линии огня.

Калигнес ощутил мощный толчок и был отброшен в сторону, после чего, ошеломленный и со сбитым дыханием, упал на бок, сильно ударившись о штабель сложенных друг на друга тракторных колес. Он услышал, как из вокса донесся голос Пиндора. Крик удивления, который тут же прервался.

Приад, Андромак, Натус и вслед за ними Иллиус выбежали из задних дверей мастерской. Они обнаружили Калигнеса в ангаре. Он лежал, привалясь к ржавым колесным осям. Что-то вспороло щиток его нагрудника – три глубоких, извилистых полосы в керамите. Из пробоины в доспехе обильно текла кровь.

И никаких следов Пиндора, если не считать оставленный им болтер.

IV

Они вновь собрались у «Носорога». Сциллон и Натус внесли Калигнеса в машину и там осмотрели его раны. Порезы были глубоки, и кровь не сворачивалась. Она текла из него, как этот проклятый дождь с небес! Ксандер, хотя и был ошарашен ударом, но остался невредим.

Приад настроил главный ауспик «Носорога» и теперь разыскивал Пиндора, пытаясь по радиоследу доспехов – его идентификационному сигналу – определить местонахождение десантника. Все напрасно! Сигнала не было. Все выглядело так, будто брат Пиндор просто исчез.

Мемнес видел, в каком мрачном настроении пребывает Приад, и как обескуражены все Дамоклы. Будучи Адептус Астартес, они привыкли к своему превосходству, и в тех редких случаях, когда сталкивались с чем-то еще более грозным, это почти всегда оборачивалось для них потрясением. Самому себе Мемнес никак не мог объяснить невероятную скорость твари. Она перемещалась так быстро, так энергично, что он ее так толком и не рассмотрел.

– Я должен его найти, – спокойным тоном сказал Приад Мемнесу. – Живым или мертвым, я найду Пиндора!

Мемнес кивнул. От своего храброго сержанта он ничего другого не ожидал.

– Это невозможно, чтобы он просто исчез! – Приад бросил суровый взгляд на мощный ауспик «Носорога». – Ты почувствовал здесь жизнь, но мы не можем обнаружить ее ни на одном из наших ауспиков!

– Я почувствовал чье-то присутствие, брат-сержант. Возможно, это была та тварь…

– Ты почувствовал страх, старина. А эта тварь уже противостояла четырем Железным Змеям и прихватила одного из них как трофей. Она не боится.

– Правильно. Поэтому мы не можем полагаться на показания ауспика.

– Не можем! Это точно, – подтвердил Приад. – Что-то блокирует сигнал, что-то прячет от нас Пиндора, местных жителей и… эту тварь.

– Но когда мы приближаемся к ней вплотную… Ксандер ведь привел нас к ней, когда засек.

Приад задумался.

– Адамантий иногда блокирует действие сканеров ауспика…

– Полагаю, ничего подобного здесь не применяется. Также не думаю, что какое-нибудь местное вещество может нарушить работу имперских сканеров. Если на показания сканеров нельзя положиться, значит здесь замешано… колдовство. Известно, какими талантами одаривает своих приспешников Хаос: искусством лжи и искусством наваждений.

– Да, я тоже об этом подумал. Все наши приборы будто ослепли! Ты единственный, кому лишь мельком удалось ее увидеть.

– Мой визор был поднят, – заметил Мемнес.

Приад открыл собственный визор и повернулся к десантникам.

– Мы охотимся на великое зло, невидимое для наших приборов. Открыть визоры! Смотрите своими глазами!

Это было… неслыханно. Но бойцы послушались. Они открыли свои герметичные шлемы и стали уязвимы, чтобы быть… менее уязвимыми.

– Разделиться на поисковые группы! – приказал Приад, и его голос, не прошедший сквозь фильтры вокса, сразу прозвучал как-то непривычно эмоционально. – Разбить город на сектора и прочесать один за другим!

И вот восемь оставшихся членов отделения «Дамокл» стали обыскивать Гекату – подвал за подвалом, чердак за чердаком, амбар за амбаром, силосную башню за силосной башней. Они работали в парах. Калигнес, раны которого обработали заживляющим спреем из нартециума Мемнеса, был оставлен в «Носороге» наблюдать за улицами из машины.

Взяв себе в пару Кулеса, Приад все время думал, не следует ли ему сообщить обо всем Фобору и Мабузе в Нибане? Он не знал, что им сказать, да и на какой-либо полезный совет от них рассчитывать было трудно. В конце концов, он остановился на том, чтобы передать послание с формальным кодом сражения, означающим, что они вступили в огневой контакт с силами культа и приступили к его уничтожению.

Из Нибаны тут же пришло несколько срочных откликов, обещающих подкрепление. Некоторые были от Мабузе – инквизитор требовал установить природу культа.

Покинув «Носорог», Приад решил не обращать внимание на надоедливые перезвоны вокс-посланий. Он поступит по-своему! Он отыщет Пиндора и исправит положение!

Сидящий на броне «Носорога» Калигнес слышал, конечно, гудки вокс-приемника, требовавшие немедленного отклика, но спускаться в кабину в его случае означало претерпеть дикую боль, поэтому он решительно захлопнул люк.

Как и брат-сержант Приад, он был уверен, что нет ничего, что отделение «Дамокл» не смогло бы преодолеть. Кроме того, глупо рассчитывать на помощь, которая подоспеет в лучшем случае через несколько дней. К тому времени, так или иначе, все будет кончено.