Текст книги "Инквизитор. Ордо Маллеус"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Земля затряслась. Мы увидели еще одну ослепительную вспышку. Вторая «Молния», тоже не сумев выйти из штопора, разбилась совсем рядом с Вратами. Почти одновременно прогремел третий, еще более мощный взрыв. Оказалось, что еще один истребитель неожиданно накренился, потеряв управление, сломал крыло о верхний выступ самих Врат Спатиана прямо над нами и начал падать, переворачиваясь в воздухе.

Солдаты, участвовавшие в Триумфальном Шествии, бросились врассыпную. Когда вниз посыпалась лавина обломков разбившегося истребителя, я втащил Мадортина обратно под арку.

Катастрофа. Ужасная, ужасная катастрофа.

И это было только начало.

Глава шестая

СМЕРТЬ ПРИХОДИТ НА ТРАЦИАН

ХАОС ВЫРВАЛСЯ

ВЫСТРЕЛ В ГОЛОВУ

Даже тогда, охваченный ужасом и гневом, я понимал, что возникшая где-то в глубине моей души пустота не могла, не хотела верить в то, что это просто несчастный случай.

Повсюду полыхал огонь, грохотали взрывы, слышались истошные крики, началась паника.

А потом возник новый звук. Чрезвычайно низкий гул, нарастающий, пульсирующий шелест, который, как я понял, был тем звуком, который издают два миллиарда паникующих, напуганных до смерти людей.

Толпа выплеснулась на авеню, несмотря на все попытки арбитров сдержать ее. Люди стремились убежать от мест жутких аварий и пожаров. Кроме того, никто теперь не мог гарантировать, что на головы граждан не попадает еще больше имперской военной техники.

Обезумевшая толпа зрителей бушующим неуправляемым потоком сносила некогда стройные ряды участников Триумфального Шествия. Все смешалось.

Больше не было слышно ни бодрых маршей, ни восторженных криков, ни боя барабанов, ни гула сирен. Остался только безумный рев и мир, перевернувшийся с ног на голову.

Я видел, как сотнями гибнут люди, затоптанные или задохнувшиеся в жуткой давке. Трупы некоторых погибших, зажатые между телами других горожан, успевали протащить еще несколько десятков метров, прежде чем те сползали на землю.

Я видел, как солдаты и арбитры в ужасе стреляли в толпу перед тем, как их ряды смяли и опрокинули. Ограждения рухнули. Штандарты закачались и повалились. Мостики над дренажными каналами на обочинах авеню не выдерживали веса сотен людей и многие попадали в рокритовые траншеи.

В начавшемся столпотворении я потерял Мадортина из вида. Я попытался выбраться из-под арки, пробираясь сквозь плотную толпу убегающих. Все подходы к Вратам Спатиана были завалены искореженными пылающими обломками.

Несколько десятков гвардейцев, сраженных падающими кусками металла и камнями, лежали на земле. Их униформа была засыпана этерцитовой крошкой либо опалена огнем.

Над вопящим от ужаса человеческим морем я видел нескольких огромных аурохотов. Животные взбесились и обратились в паническое бегство. Они ревели, сбрасывали седоков и топтали людей. Их хвосты со свистом рассекали воздух, расшвыривая в стороны мертвые тела.

Мне удалось пробраться к выходу из ворот и посмотреть на север, в сторону Монумента Экклезиарха. Повсюду одно и то же. Стройные ряды Триумфального Шествия сметали толпы перепуганных горожан. Высокие языки пожаров вздымались и со зрительских мест по обе стороны дороги, и даже с самой авеню Виктора Беллума, приблизительно в семистах метрах от Врат. Я заметил огонь и в близлежащих районах улья, за пределами трассы в квартале ремесленников. По моей оценке, еще по крайней мере пять «Молний» рухнули на толпу.

Воздух наполнился клубами дыма и хлопьями сажи. Вдалеке, за кошмарной давкой, я видел очертания огромных Титанов, словно в крайнем смущении, медленно проворачивающих корпуса на своих мощных металлических ногах-опорах.

Сомневаюсь, что я первым увидел другие «Молнии». Но меня это зрелище привело в оцепенение. Я видел только их. Четыре машины, возможно, те самые, что участвовали в показательном полете. Теперь они развернулись и неслись над авеню разрозненным ломаным строем.

Но летели они значительно ниже. И намного быстрее.

И я знал, что это означает, поскольку видел подобное прежде. Боевой заход.

Храни меня Император, мое сердце чуть не остановилось, когда я увидел, как безумный план на глазах обретает свои очертания.

Я что-то кричал, но все было бесполезно. Один голос против двух миллиардов.

Тяжелые орудия в носовой части истребителей исторгли потоки трассирующих нуль. Беззвучно вспыхнули лазерные пушки на крыльях.

Две «Молнии» пролетели прямо над зрительскими трибунами, убивая людей тысячами. Две другие прошли над авеню, обстреливая Великое Триумфальное Шествие.

Жертвам не было числа. Казалось, в море тел погрузился незримый, раскаленный добела плуг. Он прорезал длинные прямые огненные борозды в обезумевшей толпе. Пунктирные линии взрывов разбрасывали в стороны человеческие останки и обломки машин. В воздухе повисла дымка испепеленных тел, превращающихся в жидкость. Я видел, как взрываются танки. Сотни гвардейцев и Космодесантников открыли по истребителям огонь. Небо озарилось яркими перекрещивающимися сполохами.

Огибая Врата Спатиана слева, одна из «Молний» пронеслась совсем близко от меня. Рядом прогрохотало несколько взрывов. Сотни людей оказались разорванными на части. Меня и белый камень облицовки Врат за моей спиной окатило их горячей кровью.

Сотни орудий теперь стреляли в небо, «Гидры» тоже открыли огонь. Даже танки ухали оглушительными залпами – как мне кажется, скорее из гнева, поскольку у них не было ни единого шанса поразить чертовски проворные истребители.

И все же, должно быть, кому-то улыбнулась удача. Вторая «Молния», обходившая Врата, содрогнулась, и мелкие взрывы разодрали ее левое крыло и часть хвоста. Истребитель спикировал прямо на авеню и рухнул, как мне показалось, в самую середину сопровождающих Магистра Войны. Ударная волна прокатилась по дороге, уничтожив не меньше людей, чем сам взрыв.

Три оставшиеся «Молнии» снова спикировали в конце авеню и начали третий заход. Меня удивило то, что при развороте они не придерживались единого боевого порядка. Каждая машина выбирала свой курс. Не были ли их пилоты охвачены безумием? Я лихорадочно искал ответ. Два истребителя прошли настолько близко друг к другу, что чуть не столкнулись. Один никак на это не отреагировал и устремился по авеню, жаждая продолжения резни. Второй был вынужден резко отвернуть, но затем выправил машину и развернулся над вопящей толпой уже к западу от Врат.

Третий проскочил мимо и практически пропал из виду. Я увидел, как вдалеке, вырвавшись из речного тумана и сверкая крыльями на солнце, он делает петлю. Потом он снова развернулся. Как и остальные, он слепо мчался прямо в пасть огненного шторма, поднятого танками, «Гидрами» и пехотой.

В этом последнем заходе погибло еще несколько тысяч человек. Верноподданные граждане, чей выходной обернулся кошмаром; гордые гвардейцы, вернувшиеся с войны и думавшие только о том, чтобы насладиться часом славы; таинственные Космические Десантники, которых пригласили для того, чтобы выразить свое почтение, и, вполне возможно, видевшие в этой смерти лишь альтернативу той, что была им уготована. Знать и сановники Империума гибли сотнями. Несколько благородных Домов так никогда и не оправились от потерь во время Триумфального Шествия на Трациане.

Три последние «Молнии» тоже погибли в этой, казалось, заключительной атаке.

Одна пересекла Врата Спатиана и была разнесена на части прицельным огнем «Гидр», охотившихся за ней посреди разыгравшегося хаоса.

Вторая, даже не пытаясь изменить курс, угодила в вихрь зенитных залпов, а затем, словно поразмыслив, лениво перевернулась кверху брюхом. Оставляя за собой дымный след, она накренилась к земле, пролетела еще несколько сотен метров и разбилась о Монумент Экклезиарха.

Третья, ни на миг не прекращая стрельбы, почти проскочила под аркой Врат Спатиана. Но к тому времени сами Титаны ввязались в сражение. Мое нутро содрогнулось от инфразвукового рева их орудий.

Я видел, как в трех километрах от меня высоко над толпой поднимались и сверкали их пушки.

«Эксцельцис Гайд», один из «Полководцев», поймал истребитель в прицел и выстрелил. Однако объятая пламенем «Молния» вошла в штопор, ударила в торс «Полководца» и, взорвавшись, уничтожила колосса.

Я чувствовал себя потерянно. Я был ошеломлен. Я потерял дар речи.

Мне хотелось упасть на колени посреди всего этого кошмара и благодарить Бога-Императора Человечества за спасение.

Но какая-то часть моего сознания понимала, что все еще только начинается.

Внезапно светло-синее пламя окатило метавшихся позади Врат людей. Казалось, вздыбилась волна концентрированной кислоты. Тела женщин и мужчин, солдат и гражданских затряслись, растекаясь и обращаясь в скелеты. Останки превратились в пепел, который в мгновение ока развеяло по ветру.

Я почувствовал пронзительную боль, пульсирующую в позвоночнике. Я знал, что это такое.

Ментальное зло. Чистый Хаос, ворвавшийся в мир.

Пленники освободились.

Солдаты меня не волновали. Предрешенное сражение уже бушевало на авеню вокруг руин Врат Спатиана. Гвардия Трациана, Космический Десант Ордена Зари и арбитры соперничали в уничтожении военнопленных, многие из которых воспользовались шансом вырваться на свободу. Некоторые уже захватили оружие. Разыгрывалась свирепая бойня.

Что волновало меня, так это псайкеры. Захваченные еретики. Тридцать три. Они вырвались на свободу.

Выхватив силовой меч и болт-пистолет, я ринулся в толпу. Под моими ногами хрустели превратившиеся в известь кости убитых псионической волной.

Ксенос, плененный служитель Хаоса, прыгнул на меня, и я отсек ему голову одним взмахом клинка. Затем я перебрался через тело мертвого Космодесантника. Кровь героя сочилась на рокрит через проломы в силовом доспехе.

Прямо передо мной четверо гвардейцев Трациана палили наугад прямо в толпу. Солдаты использовали опаленную тушу издохшего аурохота в качестве укрытия.

Я был в нескольких шагах от них, когда труп гигантского животного внезапно вернулся к жизни. Псионическая марионетка уничтожила всех четверых.

Мое оружие было здесь бесполезным. Я сфокусировал свою Волю и разнес тварь на части мощной ментальной волной.

Метрах в десяти надо мной пролетело безногое тело Космодесантника Ордена Зари.

Я бросился вперед, разя мечом попадавшихся на моем пути беглых пленников.

Дорогу усеяли мертвые тела. Мимо бежали объятые пламенем люди.

Все шесть тягачей с Трои охватил огонь, огромная платформа остановилась. Трое из вражеских псайкеров были убиты на месте, а четыре пустотных щита оставались нетронутыми. Их обитатели бесновались внутри.

Но остальные...

Порядка двадцати пяти вражеским псайкерам класса альфа удалось бежать.

Первого из них я увидел возле противоположного конца платформы. Изнуренное существо, жалкое подобие человека то и дело спотыкалось. Вокруг его головы мерцал ореол. Оно пыталось сожрать кричащего послушника-астропата.

Мой болт-пистолет оборвал его демонический труд.

Я рухнул на колени, задыхаясь и крича, когда меня выследил второй пленник. Жилистая женщина, облаченная в белое одеяние из тонкой ткани. Глаз у нее не было, а ногти на руках больше походили на звериные когти. Она пряталась за платформой, стеная и обрушивая на меня свою нечестивую силу.

Я не отношусь к классу альфа. Мой мозг кипел и бурлил.

Вдруг откуда-то слева на нее выскочил трацианский гвардеец. Женщина инстинктивно переключила на него свое внимание. Голова солдата лопнула, словно пузырь с водой.

Я выстрелил ей в сердце. Еретичка опрокинулась на спину и еще с минуту билась в агонии.

Из толпы в меня полетел электрический разряд. Люди, визжа и сгорая, разбегались от мужчины псайкера. Тот, понуро опустив голову, шагал в сторону городских построек. Этот был карликом с недоразвитыми членами и увеличенным черепом. Между его пухлых пальцев потрескивала шаровая молния.

Я коснулся его Волей только для того, чтобы привлечь внимание, а затем разнес ему лицо прицельным выстрелом.

Спаси меня Император, он продолжал идти. Я снес ему полголовы, а он все еще двигался. Он ослеп, лицо его превратилось в кровавую кашу. Он хромал ко мне, а его по-прежнему активное сознание пыталось внедриться в мой разум.

Я почти запаниковал и выстрелил снова. Карлик лишился руки. Тем не менее он продолжал шагать. Мою куртку и волосы охватил огонь, а мой мозг собирался взорваться.

Космический Десантник в броне, выкрашенной в цвета Ордена Зари, зашел карлику со спины и выстрелом из болтера разнес его на кусочки.

– Инквизитор? – спросил меня Космодесантник искаженным голосом. – С вами все в порядке?

Он помог мне подняться.

– Что это за безумие? – проскрежетал он.

– Космодесантник, у вас есть вокс? Предупредите лорда Орсини!

– Уже сделано, инквизитор, – протрещал воин. Позади нас дружно взорвались тягачи. Высоко в небо взлетели языки пламени и покореженные обломки.

Мимо с криком побежал обожженный паром ребенок. Космодесантник подхватил его на руки.

– Иди сюда, иди, я помогу тебе...

– Нет, – медленно произнес я. – Не надо... не надо... Космодесантник в удивлении повернулся ко мне. Ребенок уже свернулся калачиком на его могучих руках.

– Чего не надо? – спросил Астартес.

– Посмотри на клеймо! На отметину! – завопил я, указывая на руну Маллеуса, выжженную на лодыжке ребенка. Молот ведьм. Клеймо псайкера.

Дитя Хаоса посмотрело на меня и усмехнулось.

– Отметина? – спросил Космодесантник. – О какой отметине вы говорите?

– Я... Я...

Поймите меня, я пытался бороться с этим. Пытался устоять перед чудовищно могущественным сознанием ребенка, прощупывавшим мой мозг. Но силы этой твари, этого «ребенка», намного превышали мои способности.

– Убей его, – сказала тварь.

Моя рука задрожала, когда я вскинул болт-пистолет и выстрелил Десантнику в голову. Испепеляющая белая агония захлестнула мое сознание.

– А теперь убей себя, – с хохотом продолжала тварь.

Я приложил дымящийся ствол болт-пистолета к собственному виску. Теперь я видел только хихикающее личико ребенка, взгромоздившегося на колено поверженного, обезглавленного Космодесантника.

– Вот так... продолжай...

Мой палец напрягся на спусковом крючке.

– Нет... н-нет...

– Да, тупой придурок... да...

Из моего носа заструилась кровь. Хотелось рухнуть на колени, но чудовище не позволяло мне упасть. Оно желало, чтобы я сделал одну только вещь. Оно уговаривало меня, преодолевая сопротивление моего сознания.

Оно было настойчивым и убедительным.

Я нажал на спусковой крючок.

Глава седьмая

ВОК И ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ

ЭЗАРХАДДОН

ЧЕРЕЗ ПУСТОТУ

Но я не умер. Болт-пистолет, подарок библиария Бритнота, ни разу не подводивший меня за сотню лет, не выстрелил.

Тварь в облике ребенка завопила и прыгнула в дым, огонь и мешанину из тел, окружавшие меня. Воздух закипел от псионических разрядов, и мимо меня вслед за этой крошечной мерзостью пробежали три фигуры. Инквизиторы. Все трое были инквизиторами или, по крайней мере, дознавателями. Одним из них, я уверен, был инквизитор Лико.

Я опустил свою дрожащую руку. И ее, и зажатое в ней оружие покрывала корка псионического льда, сковавшего механизм и предотвратившего выстрел.

Я обернулся и увидел, что в нескольких шагах позади меня стоит Коммодус Вок. Его старческое лицо исказилось от напряжения, а на черном одеянии сверкали псионические льдинки.

– Отведи. Его. В сторону, – между резкими вздохами произносил он. – Я. Не могу. Держать. Его. Так. Долго.

Резко рванув болт-пистолет в сторону, я направил его ствол в воздух. Вок расслабился, зайдясь в лающем кашле. Оружие дернулось и выстрелило. Смертоносный заряд с воем исчез в небе, не причинив мне вреда.

Вок ослаб, гироскопы аугметического экзоскелета, поддерживающего его хилое тело, изо всех сил пытались удержать равновесие. Я подал ему руку.

– Спасибо, Коммодус.

– Не за что, – шепотом произнес он. Силы начали возвращаться к нему, и он поглядел на меня своими по-птичьи яркими глазами. – Только самые отважные или самые глупые пытаются тягаться с альфа-плюс псайкерами.

– Тогда я отношусь либо к обоим сразу, либо ни к одному из них. Я был ближе прочих от места трагедии и не мог просто стоять в стороне.

С Полковых Полей до нас донеслись звуки ожесточенной битвы. Орудийный огонь, взрывы гранат, крики и хлопки, всепроникающий шум, создаваемый сознаниями, разрушающими реальность, сжимающими материю, раскаляющими атмосферу. Я увидел, как человек в мантии, инквизитор или астропат, медленно поднимается в небо в столбе зеленого пламени. А затем его тело сгорело и распалось на части. Я увидел кровь, бьющую фонтанами. На нас обрушились шквал града и кислотный дождь, вызванный неистовством псионической баталии, разыгравшейся на авеню Виктора Беллума.

В гущу сражения устремлялись все новые фигуры. Многочисленные сотрудники Орденов со своими опытными телохранителями и целые подразделения Адептус Астартес. Под ногами задрожала земля, и я видел, как один из громадных Титанов класса «Пес Войны» прошагал мимо Врат Спатиана, стреляя из своих турболазеров по наземным целям. Среди городских построек на восточной стороне широкой – и теперь столь печально известной – авеню прогремела серия разрушительных взрывов, по большей части порожденных псайкерами.

На низкой высоте пронеслись имперские «Мародеры». Небо почернело от дыма. Солнца теперь совсем не было видно. Словно серый снег, на наши головы оседали хлопья пепла.

– Это... ужасное злодеяние, – произнес Вок. – Черный день в истории Империума.

Я уже и забыл, что Вок любит все преуменьшать.

Паника, беспорядки и грабежи охватили большую часть Улья Примарис. Власти объявили о введении военного положения. В течение пяти дней арбитры изо всех сил старались восстановить порядок на улицах и жилых уровнях израненного мегаполиса.

Это оказалось весьма трудной задачей, ведь и без того слишком многочисленное население Улья Примарис увеличилось за счет паломников и туристов, прибывших на Новену. Порожденные паникой восстания вспыхнули и в других ульях. В течение нескольких дней казалось, что вся планета захлебнется в крови и пожарах.

Небольшие секции Улья Примарис сумели сами себя оградить: элитные уровни, дома благородных семей, выстроенные наподобие крепостей, неприступные здания Инквизиции, Имперской Гвардии, Астропатикус, многочисленные бастионы Министорума и огромный дворец главнокомандующего. Вся остальная территория мегаполиса походила на зону боевых действий.

Особенно серьезно пострадала Церковь. Когда Монумент Экклезиарха объяло пламя, рядовые обитатели решили, что этот кошмар стал результатом божьего гнева, и в своем безумии обрушились на все церкви, храмы и монастыри, какие только смогли найти. Мы узнали, что при взрыве под обломками Монумента погиб кардинал Палатин Андерусий. И он был далеко не единственным великим иерархом, погибшим в последовавшей кровавой оргии.

Первостепенной и самой фундаментальной задачей, вставшей перед властями, явился захват или ликвидация беглых псайкеров. Как было известно, во время разыгравшегося на авеню Виктора Беллума сражения десятерым преступникам удалось бежать и раствориться в улье, сея смерть и ужас на своем пути. На охоту за ними были посланы войска Инквизиции и вся мощь Империума, которую только можно было предоставить ей в помощь.

Имперские войска по пятам преследовали двоих из них и нейтрализовали еретиков недалеко от авеню еще до наступления сумерек этого ужасного первого дня. Еще один пытался спрятаться на фабрике по производству овощных консервов, расположенной в восточном секторе внешней зоны, и попал в осаду. Потребовалось три дня и жизни восьмисот имперских гвардейцев, шестидесяти двух астропатов, двух Космических Десантников и шести инквизиторов, чтобы выкурить его из убежища и сжечь. От консервной фабрики и построек, что располагались на площади три квадратных километра вокруг нее, не осталось камня на камне.

Наши войска были практически лишены управления. Адмирал Оэтрон, остававшийся в качестве дежурного командующего военным флотом на орбите планеты, сумел вывести четыре пикетных корабля на геосинхронную орбиту над Ульем Примарис и некоторое время успешно поддерживал с наземными силами вокс– и астропатическую связь. Но на исходе первого дня над ульем разразились псионические бури и всякая связь была потеряна.

Это было тяжелое, мрачное время. Разделившись на небольшие отряды, мы прочесывали охваченные огнем улицы. Вместе с Воком я стал частью группы, основавшей свой штаб в здании районного управления Адептус Арбитрес, находящегося в коммерческой зоне на Бламмерсайд-стрит. Толпы отчаявшихся граждан стекались к нам, умоляя о помощи, милосердии и защите. Многочисленные банды снова и снова нападали на здание. Людей вел гнев и страх перед машиной Империума. Их ярость усиливалась еще и потому, что мы не желали пускать их внутрь.

Мы не могли этого сделать. Мы и без того были перегружены работой, а убитых и раненных оказалось так много, что медики арбитров и дежурные морга просто не успевали с ними справляться. Заканчивалась пища, медикаменты и боеприпасы. Нам приходилось ввести ограничение на потребление воды, поскольку сети центрального водоснабжения оказались разрушенными.

Энергию тоже отключили, но в отделении госпиталя имелся собственный генератор.

В течение всей ночи от экранированных окон отлетали бутылки, камни и самодельные проментиумные бомбы, а по дверям молотили кулаки.

Ввиду старшинства командовал нами Вок. В нашу команду входили инквизитор Робан, инквизитор Елена, инквизитор Эссидари, двадцать дознавателей и младших служителей Инквизиции, шестьдесят солдат из Трацианской Гвардии, несколько дюжин астропатов и четыре Космических Десантника из Ордена Белых Консулов. Ряды самих арбитров насчитывали приблизительно сто пятьдесят человек. Кроме того, в здании нашли убежище приблизительно три сотни представителей местной знати, экклезиархов и сановников, участвовавших в Великом Триумфальном Шествии, а также и несколько сотен простых граждан.

Помню, как около полуночи я стоял в разграбленном офисе командира арбитров, глядя сквозь экранированные окна на горящие улицы и всполохи психического шторма, разрывавшие небо. С начала катастрофы я не получил ни единой весточки от Рейвенора. Помню, что мои руки все еще продолжали дрожать.

Честно говоря, мне кажется, что я был в шоке. Естественно, на меня повлияло все происходящее, но причиной тому было ментальное нападение, жертвой которого я стал. Я привык гордиться острым умом, но тогда он утратил свою живость.

Меня не покидало ощущение, что все произошедшее было кем-то подстроено.

– В этом нет никакого сомнения. – Тихо подойдя сзади, Вок без разрешения прочитал мои поверхностные мысли. Подняв металлический стул, он установил его на шаткие искореженные ножки и осторожно присел на краешек.

– Несчастные случаи не редкость. И боевые самолеты разбиваются! – выкрикнул инквизитор. – Но они развернулись и атаковали. Их нападение было подготовлено.

Я кивнул. По крайней мере, одна из «Молний» врезалась в свиту Магистра Войны, а другая рухнула среди сотрудников Инквизиции. Пока еще никто точно не знал, сколько наших коллег погибло, но Вок увидел достаточно. Он считал, что были уничтожены как минимум двести наших товарищей инквизиторов. Я вспомнил недавнюю беседу, развернувшуюся за обеденным столом в Океан-хаусе. Мои сотрудники высказывали предположения о том, что некие могущественные силы могут выступить против возвышения Хонориуса.

– Это первый акт в войне Домов? – спросил я. – Экклезиархия или, возможно, великие династии пытаются сорвать попытку главнокомандующего Геликана продвинуть Магистра Войны? Его повышение до ранга Заступника Феода придется не по душе многим мощным фракциям.

– Нет, – сказал Вок. – Хотя я уверен, что именно так многие и подумают. Точнее, многих подтолкнут к этой мысли.

Он пристально посмотрел на меня:

– Целью атаки было освобождение псайкеров. Иного объяснения нет. Наш извечный враг ударил, рассчитывая причинить нам максимальный ущерб и позволить пленникам сбежать. А заодно нанести урон тем силам, которые могли бы этому помешать.

– Принципиально возражать не стану. Но было ли освобождение псайкеров их главной задачей или просто средством достижения какой-то иной цели?

– Что ты имеешь в виду?

– Было ли это всего лишь попыткой освободить псайкеров... или только актом чрезвычайной жестокости против Империума, который должен был усилить высвобожденных еретиков?

– Пока мы не узнаем, что за всем этим стоит, нам не удастся ответить на твой вопрос.

– Могли ли сами псайкеры совершить это, воздействуя на сознание пилотов?

Вок пожал плечами:

– Этого нам тоже не дано знать. Пока не дано. Возможно, доля вины лежит и на Магистре Войны, ведь излишняя бравада заставила его выставить своих пленников напоказ. Но без сомнения, он сделал все, чтобы окружить их непроницаемой защитой. Я вынужден подозревать наличие внешнего влияния.

Какое-то время мы молчали. Хонориус Магнус чуть не погиб при взрыве разбившегося истребителя и теперь проходил курс экстренной хирургии на борту медицинского фрегата, стоящего на военной орбите. Никто не знал, жив ли главнокомандующий Геликана. Если бы он погиб или если Магистру Войны было суждено умереть от ран, то Хаос добился бы исторической победы.

– Мне тоже кажется, что вмешались какие-то внешние силы, – сказал я. – Возможно, другой псайкер или псайкеры, следовавшие по пятам за своими товарищами, чтобы попытаться вызволить их.

Вок сжал свой безгубый рот:

– Самый великий триумф моей жизни, Грегор. Я пленил этих чудищ во имя Императора... и погляди, чем все обернулось.

– Ты не должен винить себя, Коммодус.

– Могу ли я не винить себя? – Он бросил на меня косой взгляд. – Как бы ты чувствовал себя на моем месте?

Я пожал плечами:

– Я бы постарался все исправить. Не расслаблялся бы, пока все негодяи не будут уничтожены, а порядок восстановлен. А затем приложил бы все усилия, чтобы выяснить, кто и что за всем этим стоит.

Коммодус вновь посмотрел на меня и не отводил глаз в течение нескольких минут.

– В чем дело? – спросил я, хотя уже почувствовал, что сейчас начнется.

– Ты... сказал мне, что находился неподалеку от места событий под защитой Врат Спатиана. Ближе, чем многие.

– И?

– Ты знаешь, о чем я хочу спросить.

– Ты решил начать с меня? Я слишком устал, Вок, а потому остановился почтить могилу адмирала.

Вок приподнял одну бровь. Мне показалось, он чувствовал, что на самом деле я и сам не верю в то, о чем говорю. Но по крайней мере, он оказал мне любезность и не стал разрывать мое сознание, чтобы с помощью своих намного более мощных псионических способностей обнаружить таящуюся там правду. За прошедшие годы мы достигли взаимопонимания и в итоге были обязаны друг другу жизнями.

Он знал меня достаточно хорошо, чтобы не давить.

По крайней мере сейчас.

В комнату ворвалась дознаватель.

– Господа, – сказала она, – инквизитор Робан пожелал, чтобы вам сообщили: мы вступили в контакт с одним из еретиков.

Насколько было известно, этим выродком оказался альфа-плюс псайкер по имени Эзархаддон, один из лидеров тайного сообщества. Сея на своем пути беспорядки и смерть, он скрылся в улье, преследуемый группой, которую вели Лико и Хелдан. Последнему удалось войти в контакт с одним из астропатов Вока и передать отчаянный зов о помощи.

Мы с Воком и Робаном отправились на улицы улья с карательной командой, состоящей из шестидесяти человек и включающей четырех Белых Консулов. Их отряд возглавлял огромный сержант по имени Курвел. Пешком мы пробирались через развалины и дым. То и дело горожане, сбившиеся в банды, со смехом закидывали нас камнями, но устрашающий вид четырех Космических Десантников удерживал их от нападения.

Коммодус предупредил меня, что Эзархаддон был существом ужасающего интеллекта и его нельзя было недооценивать. Когда мы увидели, какую чертову нору нашел себе монстр, я понял, о чем говорил Вок.

Благородное семейство Ланж играло видную роль в аристократической среде Трациана Примарис. Оно содержало обширный летний дворец в восточном секторе Улья Примарис неподалеку от коммерческого квартала, где и зарабатывало свое состояние.

Окруженный личным силовым полем, дворец горделиво возвышался над окружающими его невысокими зданиями.

Это место было из тех, которые мы считали безопасными. Благородные Дома, с их могуществом и силами самообороны, должны были сами суметь постоять за себя во время беспорядков. Но они не устояли против Эзархаддона. Он засел внутри дворца.

У западного подъезда мы встретились с Хелданом. С ним была команда примерно из двадцати человек. Улицу устилали тела погибших, по большей части гражданских.

– Он управляет толпой, словно марионетками, – без единого приветственного слова бросил Хелдан. – Люди продолжают прибывать. Они не дают нам проникнуть за ворота сада и попасть в служебное крыло!

Как я, возможно, уже говорил, с инквизитором Хелданом мы не водили близкого знакомства. Это был очень высокий, мрачный мужчина. Со времен встречи с голодным карнодоном на Гудрун его лицо напоминало неприглядную застывшую маску, покрытую шрамами. Когда мы в первый раз встретились, он был учеником Вока; теперь же ему удалось подняться до ранга инквизитора. Он обладал псионическими способностями, превосходящими мощь его старого наставника. Увидев Хелдана, я вздрогнул. По всей видимости, он перенес многочисленные пластические операции, но отнюдь не для того, чтобы замаскировать уродство, а, наоборот, ради его преувеличения. Череп инквизитора теперь казался вытянутым и напоминал лошадиный. Вперед выступали челюсти с тупыми зубами, из-под лба на меня смотрели темные, мрачные глаза. Вместо волос над его головой вились многочисленные провода и трубки, в которых циркулировали жидкости. Хелдан был облачен в кроваво-красный пласталевый бронежилет, а в руке держал энергетический клинок.

– Эйзенхорн, – кивнул он, заметив меня. Ощущение было такое, что в мою сторону мотнул головой боевой конь.

– Они снова наступают! – раздался крик людей Хелдана.

По пылающей улице к нам, пошатываясь, брели люди.

– К оружию! По местам стоять! – приказал Хелдан. Губы его при этом оставались неподвижными. Псионическая команда прозвучала внутри наших голов, и некоторые из пришедших с нами солдат, похоже, испугались.

На нас обрушился град из камней и бутылок. Бойцы Трацианской Гвардии подняли зонтики защитных экранов. А затем послышались выстрелы. По нам стреляли из легкого оружия. Арбитр, стоявший рядом со мной, повалился на землю. Я заметил, что одно из его колен неестественно вывернуто в обратную сторону.

На нас напала сотня или даже больше граждан улья. Их лица были лишены выражения, двигались они словно сомнамбулы. Как и докладывал Хелдан, какая-то грандиозная ментальная сила превращала их в марионеток. В ночном воздухе, наполненном гарью пожаров, чувствовался характерный запах озона – признак псионического воздействия.