Текст книги "Волчий лог (СИ)"
Автор книги: Делия Росси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Сердце тоскливо сжалось.
– Мам, а мы летом на море поедем? – неожиданно спросил Ник. – Герка рассказывал, они с отцом на Мальдивы собираются.
Еще бы им не собираться! Геркин отец – владелец агрокомплекса, он может себе позволить и Мальдивы, и Африку, и Америку.
– А я бы и в Анапу поехал, мне там понравилось, – продолжал разглагольствовать сын. – Помнишь, как мы в дельфинарий ходили?
Я кивнула. Как же не помнить! У Никитки столько восторгов было.
И тут же мысли перескочили на Стаса. Хрен ему, а не Брагино! Не собираюсь я из-за какого-то урода лишаться работы и заработка! Неплохого, между прочим, заработка.
Перед глазами встало волевое лицо, жесткий прищур, застывшая на тонких губах холодная усмешка, и я скрипнула зубами. Клыки удлинились.
– Мам, ты чего? – неожиданно спросил сын. Он с тревогой смотрел на меня и машинально ерошил волосы. – У нас что-то случилось?
– Нет, Ник, ничего.
Я взяла себя в руки. Справлюсь. И не с таким справлялась.
Завернув за водокачку, проехала по Лиственной и остановилась у вечнозеленой изгороди, скрывающей кованый забор. Хороший мне дом от бабушки достался. Крепкий, основательный. Его еще мой дед строил, а тот был настоящим мастером: он в Логе много домов спроектировал, считай, половина Лиственной улицы – его творения.
Не успели мы выйти из машины, как рядом с калиткой остановился крузак Егора. Похоже, джип альфа Нике насовсем отдал, второй раз его на «Тойоте» вижу, хотя знаю, что «японцев» Брагов не уважает.
– Привет, чемпион, – открывая дверь, поздоровался Егор с выскочившим на снег Никиткой. – Как дела?
– Хорошо, – серьезно кивнул сын.
С альфой Ник всегда пытался разговаривать, как взрослый. И привычно старался отойти подальше. Нет, не явно и вроде бы незаметно, но все же.
– Молодец, – улыбнулся Егор и уже совсем другим тоном добавил: – Ну, беги, мне с твоей мамой поговорить нужно.
– Зайдешь? – спросила я Брагова и подтолкнула сына: – Иди, Никитка, чайник пока поставь.
– Не суетись, Инга, – остановил меня Егор. – Чай как-нибудь в следующий раз, мы потом с Никой в гости зайдем.
Ишь ты, боится, что ли? Неужто заметил мои чувства? Да нет, не может быть. Я ведь их никогда не показывала…
Альфа нахмурился и спросил:
– Можешь повторить, что сказал тебе Брягинцев? Дословно.
Дословно? Да пожалуйста! У меня этот «разговор» на подкорке записан! Каждое выражение, каждый жест проклятого охотника помню.
– Инга? – поторопил меня Егор, и я пересказала все, что узнала от Стаса.
Егор внимательно слушал. Брови его сошлись на переносице, в глазах появился холодный блеск, губы сжались в плотную линию.
– Ты ведь с ним разберешься? – договорив, с надеждой спросила я.
– Я сейчас в столицу, – задумчиво глядя в конец улицы, ответил альфа. – Пообщаюсь с нужными людьми. Хочу понять, откуда у Брягинцева такой интерес к усадьбе.
– Ты только осторожнее, – вырвалось у меня помимо воли.
– Ничего со мной не случится, – со спокойной уверенностью ответил Брагов. – Я тебя попросить хотел, – он перевел взгляд и уставился прямо мне в глаза. – Присмотри за Никой, ладно?
Понятно. Переживает за рыжуху, боится, как бы не обидел кто. Это он зря. Его жена уже изо всех членов стаи веревки вьет, даже меня вон на свою сторону перетянуть умудрилась.
– Ты надолго? – посмотрела на альфу и тут же отвела взгляд.
Незачем мне на него смотреть. Только душу бередить.
– Надеюсь, за пару-тройку дней управлюсь.
Егор прищурился, взглянул на небо и усмехнулся.
– Не трусь, Инга, без работы не останешься. Отобьем мы усадьбу.
А, видно решил, что это я из-за музея расстроена. Ну, пусть лучше так, не хватало еще, чтобы он о моих чувствах догадался…
– Не кисни, сказал. Справимся.
Брагов провел ладонью по волосам, а потом, не прощаясь, сел в машину, развернулся и поехал к выезду из поселка.
***
Следующий день принес неприятный сюрприз. Я была на работе, когда позвонила Лиштаева.
– Инга Яновна, вы уже знаете новость? – хриплый голос был похож на воронье карканье. – Ваш музей закрывают.
Все-таки закрывают. Значит, Стас своего добился. Но как же Егор? Неужели он ничего не смог сделать?
– Можно спросить, почему?
Мне очень хотелось выругаться, но я держала себя в руках. Для директора музея я и так слишком уж часто вспоминаю «великий и могучий». А что делать, если жизнь такая, что другими словами ее не описать?
– Ну, понимаете, – замямлила Светлана Юрьевна, – Брагино – совершенно обычная усадьба, в ней не жили никакие знаменитости, ну там, художники, или писатели. И экскурсии к вам неохотно едут, – мялась Лиштаева. – В общем, содержание музея было признано нерентабельным, – торопливо договорила она.
– Кем признано?
Нет, мне-то все было ясно, но хотелось послушать, что уважаемая Светлана Юрьевна скажет.
– Этот вопрос решался в самых верхах, – туманно ответила Лиштаева. – Так что подготовьте документы, рассчитайте сотрудников, составьте опись. Ну, не мне вас учить.
Это да. В делах Светлана Юрьевна не сильна.
– То есть, вы предлагаете мне выкинуть на улицу Хрусталеву, Исаеву, Василенко и Федотова и самой отправиться следом?
– Не надо повышать на меня голос, Инга Яновна, я, между прочим, до последнего отстаивала Брагино, – Лиштаева на секунду замолчала и недовольным тоном добавила: – Но от вас, конечно же, благодарности не дождешься.
Это да. Благодарить за собственное увольнение как-то глупо…
Начальница выдала еще пару указаний и отключилась, а я уставилась в окно.
Получается, у Егора ничего не вышло. Черт! Что же делать? И кто такой Брягинцев, если даже альфе с его связями не удалось отстоять родовое имение? Вряд ли Стас рядовой сотрудник конторы. Но тогда мы все еще в большей опасности, чем я думала? Или нет? Зачем ему Брагино? Неужели он собирается здесь жить?
Я подперла голову руками. И что мне теперь делать? Где искать работу? К Егору обращаться не хотелось, какая-никакая гордость у меня есть, не хватало еще Брагова своими проблемами грузить. Может, к Клейну в агрокомплекс податься? Все лучше, чем в город. Или Ваньке Сомову поклониться? Тот меня с радостью в свою фирму возьмет. Но ведь не просто так возьмет. Еще и постель по ночам греть придется. Он ко мне уже сколько раз подкатывал, предлагал дружбу и плодотворное сотрудничество. Угу, знаю я это сотрудничество, оно все сплошь в горизонтальной плоскости.
«Инга, ну хватит ломаться, – вспомнился мне вкрадчивый голос Ивана. – Неужели не надоело все одной тянуть? Я ведь не обижу, и тебя, и Никиту обеспечу всем, чем нужно, вы у меня в шоколаде жить будете, я на вас денег не пожалею. Знаешь, у меня их сколько? Любого с потрохами куплю». Мне тогда так тошно от его слов стало. Как будто я шлюха какая-то и ни на что другое не гожусь… А как же чувства? Если бы Сомов хотя бы слово о них сказал, а у него только глаза масляно блестели и руки по моему телу шарили, пытаясь под юбку залезть. Гадко… Как же мерзко и гадко у меня на душе в тот момент было. «Да что ты выделываешься? Чистенькую из себя строишь? А кто с пузом в поселок вернулся? Думаешь, ничего про тебя не знаем? – сообразив, что я не собираюсь «продаваться», зло бросил Ванька. – Ладно, я подожду, всегда терпеливым был. Но ты однажды сама ко мне придешь, и вот тогда у нас совсем другой разговор будет».
Я смотрела на медленно падающий снег и чувствовала, как в душу заползает отчаяние. Тишина кабинета давила на уши. Белое мельтешение за окном раздражало. Не выдержав, схватила сумку и куртку и рванула к машине.
До дома доехала быстро. «Калина» неслась, как ужаленная, и даже на поворотах ее не заносило. Я притормозила у калитки, бросила автомобиль у ворот и вошла во двор. Посмотрела на кирпичный фасад, коснулась рукой резного наличника. Его еще дедушка вырезал, когда они с бабой Машей молодыми были. На душе стало чуточку светлее, как всегда, когда родных вспоминала.
Распахнув дверь, ввалилась в сени, оббила сапоги… и застыла, услышав громкий Никиткин смех.
– Давай, мочи его! – захлебываясь, выкрикивал сын.
– Та-а-ак, сейчас, – вторил ему очень знакомый голос.
– Слева! – командовал Ник. – Быстрей! Е-е! Мы победили!
Я почувствовала, как душу захлестнуло страхом. А потом пришла ярость – острая, неконтролируемая, и я рванула в детскую.
– Ты что здесь делаешь? – остановившись на пороге, уставилась в наглые серые глаза.
Охотник сидел рядом с моим ребенком перед компьютером, в руках его был какой-то навороченный джойстик, а Никитка нетерпеливо подпрыгивал на соседнем стуле и тряс похожим – черным, подмигивающим разноцветными яркими кнопками и жужжащими колесиками. Ник у меня давно уже такой просил, каждый раз, как в городе бывали.
– А вот и мама пришла, – усмехнулся Стас, разглядывая меня пристально, почти в упор. – Разве рабочий день уже закончился?
– Мам, а мы в «Фортнайт» рубимся, – радостно сообщил мне сын. – Смотри, что мне Стас подарил!
Никитка поднял вверх свою новую игрушку. Черт, а ведь я собиралась ему на день рождения такую купить…
– Молодцы, – заставила себя улыбнуться и кивнула Брягинцеву: – Выйдем?
– Ма, но мы еще не доиграли! – возмутился Никитка.
Он выпустил из рук джойстик и вскочил на ноги.
– В следующий раз доиграем, – серьезно сказал ему Стас. – Нам с мамой поговорить нужно.
Он поднялся с табуретки и пошел к выходу.
– Обещаешь? – требовательно спросил Ник.
Господи, кто подменил моего ребенка?
– Да, – кивнул Стас и, ухватив меня за руку, приказал: – Идем.
У меня внутри все кипело. Охотник… В моем доме. Рядом с моим сыном.
Идя за Брягинцевым, я лихорадочно решала, что делать. Позвонить Чадову? Попытаться выгнать Стаса? Или дать ему то, что он хочет?
Я ведь ощущала запах его возбуждения. Волчицы такое сразу чувствуют. Черт! Но я же не шлюха, чтобы перед охотником ноги раздвигать всякий раз, когда тому перепихнуться захочется! Почему я иду у него на поводу? Из-за страха? Или мне и самой это нравится? Да какой там нравится, как может нравиться урод, обращающийся со мной так… Так, будто он в полном праве. На душе стало тоскливо. А ведь я сама ему это право и дала, там, в усадьбе, когда буквально предложила себя. И что теперь? Попробовать взбунтоваться? Но что, если он отыграется не на мне, а на Никитке? Судя по тому, как легко с музеем разобрался, Стас явно не из простых и ссориться с ним – себе дороже. Пусть уж лучше берет то, зачем приехал, все равно ему рано или поздно надоест таскаться в нашу глушь, и он оставит меня в покое.
Нет, можно, конечно, Егору пожаловаться, но… Не могу. Не привыкла я жаловаться. Всегда сама со своими проблемами справлялась, и сейчас справлюсь.
Пока я размышляла, Стас привел меня в спальню. Закрыв дверь, прижал к стене и навис надо мной, уперевшись руками в притолоку. Холодные глаза уставились в мои. Тяжело, придавливая, влезая в душу.
– Зачем ты приехал? – сбросив чужое давление, спросила у охотника.
Мне нужно было знать. Нужно было услышать, что он скажет.
– Соскучился.
На тонких губах появилась кривая усмешка.
– И что? Это повод врываться в мой дом?
Я боролась с волчицей, которая исступленно металась внутри. Глупая… Не понимает, что этот самец ей не по зубам.
– Хороший у тебя парень, – не отвечая на мой вопрос, сказал Брягинцев. В глазах его мелькнула какая-то непонятная эмоция, а меня будто черной волной накрыло.
– Не смей общаться с моим сыном, – не в силах закричать, прошипела в ответ. – Я запрещаю тебе…
Договорить я не успела. Стас наклонился и закрыл мне рот поцелуем. Его губы были настойчивыми, почти грубыми, но всего за пару секунд он сумел добиться отклика. Да еще какого! Все мое тело дрожало, желая большего, желая его, этого настырного и чужого мужчину…
– Пусти! – грозным шепотом потребовала я, как только охотник позволил мне отдышаться.
– Не кричи, ребенка напугаешь, – шикнул Стас и задрал юбку. Его ладони накрыли мои ягодицы. – Так о чем ты хотела поговорить?
Проклятый охотник… Как ему удается завести меня так сильно всего одним прикосновением?
– Зачем тебе усадьба?
Я пыталась бороться с желанием, но внутри уже зарождалась знакомая жаркая волна. Она ослепляла, лишала разума, сбивала дыхание.
– Хочу вернуться к корням, – глядя на меня пристальным взглядом, веско произнес Брягинцев.
Он дышал тяжело, видно, его тоже не на шутку завел наш «разговор».
– К каким еще корням?
Инга, приди в себя… Нельзя так реагировать на совершенно постороннего… охотника.
– Брагино – дом моего… предка.
Небольшая заминка была почти незаметной, но я ее расслышала.
– Уверен?
А настырные пальцы уже проникают под стринги, скользят по влажным складкам, раздвигают их, надавливают…
– Да.
Хриплый шепот будоражит, почище самого крепкого кофе.
– Боюсь разочаровать, но тебя обманули, – я уже почти не понимаю, что говорю, но все еще пытаюсь бороться – с собой, с волчицей, с мужчиной. – Брагино никак не может быть твоим отчим домом. Я хорошо знакома с родословной генерала, никого, с фамилией Брягинцев, там нет и быть не может.
– Фамилию изменили после революции, – спокойно сказал Стас и вкрадчиво спросил: – Что тебя тревожит больше всего? Ты не хочешь лишаться места работы? Я могу оставить тебя управлять усадьбой. Оклад – в два раза больше, чем ты получаешь сейчас.
Пальцы охотника проникли глубже. Я с трудом удержала стон.
– Тш-ш, – шершавая ладонь накрыла мои губы. – Тише.
– У тебя ничего не выйдет, – зажмурив глаза, прошептала я.
Внутри сворачивалась тугая горячая спираль. Волчица млела, отзываясь на грубую ласку.
– Хорошо, – твердые губы коснулись моих. – В три раза.
– Дело не в деньгах.
Я попыталась вырваться из хватки охотника, но тот держал крепко.
– А в чем? – голос Брягинцева звучал сипло, так, будто Стас пачку сигарет за один присест выкурил.
Я попробовала зайти с другой стороны.
– Неужели ты собираешься здесь жить?
– Не все время, конечно, – хмыкнул Стас, не прекращая движения пальцев. – Буду приезжать пару раз в год.
– Но ты можешь…
Договорить я не успела.
Брягинцев подхватил меня под бедра, резко вошел, и все разговоры закончились. Я боролась с собой, старалась не стонать и не испытывать того, что испытывала. И не могла противиться тому, что пробуждал во мне охотник. Охотник, мать его!
Оргазм сорвал мою оборону. Я впилась в прикрывающую рот руку зубами и глухо зарычала, сдаваясь самцу, признавая его власть и ненавидя себя за это.
– Через неделю я привезу своих юристов, – застегивая джинсы, сухо сказал Стас. – Они решат все вопросы. И по усадьбе, и по твоей зарплате.
– Я не буду на тебя работать.
Дыхание никак не хотело выравниваться, и Стас прекрасно это видел.
– Будешь, – отрезал он. – Ты ведь хочешь для своего сына всего самого лучшего? Значит, подумаешь и поймешь, что я предлагаю очень хороший вариант.
Брягинцев окинул меня взглядом, в котором сквозило явное превосходство, и вышел из спальни.
– Ну что? Победил? – послышался через несколько минут из детской его голос.
– Да, – довольно ответил Никитка.
– Молодец.
– Сыграешь со мной? – в голосе Ника прозвучали незнакомые интонации.
У меня в душе все замерло. Впервые мой сын так говорил с практически незнакомым человеком.
– Мне пора уходить, – негромко ответил Стас. – Пока, Ник.
– Пока, – расстроенно пробормотал Никитка.
Я услышала, как в сенях хлопнула дверь и тихо выругалась. Проклятый охотник! Какая нелегкая перепутала наши дороги? Откуда он взялся?
Открыв душевую кабинку, включила воду, встала под ледяные струи и закрыла глаза.
– Ма, а Стас к нам еще придет? – послышался в спальне голос Никитки.
– Не знаю, Ник.
Я действительно не знала. Кто поймет этого охотника? Что у него на уме? Может, его просто заводит мое сопротивление? Тогда мне стоило бы стать более послушной, притвориться влюбленной дурочкой, например. Что, если это заставит его найти себе другую игрушку?
– А он твой друг? – не унимался Никитка.
– Знакомый.
Я закрутила вентиль, накинула халат и вышла. Сын сидел на кровати и теребил кисточки вышитой думки. Рядом лежал подаренный Стасом джойстик, и у меня внутри снова все взорвалось от возмущения. Приходит без спроса, подарками моего ребенка подкупает… А потом свалит в свою Москву, а мне Никитке объяснять, куда он делся и почему больше не приходит.
– А как вы познакомились?
Интерес Ника не иссякал. Пришлось объяснить. С купюрами, конечно. Не могла же я сказать, что Стас – охотник и мой любовник?
– Он круто играет, – восторженно выдохнул Никитка.
Еще бы! В этом он мастер. По крайней мере, на моих нервах он играет виртуозно.
– Никит, ты уроки сделал?
Да, знаю, ужасный прием, но я просто не могла больше говорить о Брягинцеве.
– Ага. Сделал.
Ник растянулся на кровати и закинул руки за голову. На его лице застыло непривычное выражение – спокойное, мечтательное, радостное даже.
– Ма, а Стас научит меня стрелять? – через несколько минут выдал Никитка.
– С чего ты решил, что он умеет стрелять? – покосилась на слишком уж довольного сынку.
– Я видел у него пистолет, – ответил тот.
– Где?
– Под мышкой. Он у него на таких ремнях специальных.
Черт! Что ж у меня сын таким наблюдательным растет? Я сама только с третьего раза оружие смогла обнаружить, и то, только потому, что Стаса за пояс обняла.
– Принеси мой телефон, – попросила я Ника. – Он в сумке.
Сынка соскочил с кровати и метнулся в прихожую и обратно.
– Вот, – выпалил он, протягивая мобильник.
Я набрала номер Брагова.
– Слушаю, – спустя пару секунд, раздался уверенный голос. Как будто альфа ждал моего звонка.
– Егор, у меня был Брягинцев, – еще бы добиться, чтобы слова звучали ровно, так нет же, дыхание все равно сбивается. – Говорит, Брагино – дом его предков. Что думаешь?
– Думаю, что очередной выскочка решил купить себе родословную, – после небольшой паузы ответил альфа. – Я только не понял, он у тебя дома был? А кто его в поселок впустил?
– Не знаю, Егор. Спрашивай Сэма, почему по Логу чужаки расхаживают.
Вот так. Проворонил Чадов гостя залетного, не заметил, как тот на территорию поселка проник.
– Обязательно спрошу, – ответ Брагова прозвучал напряженно.
– Стас настроен серьезно, – продолжила я. – Он не собирается отступать.
Егор еле слышно выругался.
– Ты можешь договориться с ним о встрече? – спросил альфа. – У меня никак не получается его поймать, все время на автоответчик натыкаюсь.
– Попробую. А что по поводу музея?
– Пока ничего хорошего. Решение уже приняли, но я пытаюсь повернуть все обратно. Без Брягинцева нам этот вопрос не решить.
Я расслышала в голосе Егора усталость. Похоже, дела в столице шли не очень.
– Как думаешь, он действительно охотник?
– Не знаю, Инга. Вся информация по нему засекречена. Контора своих не сдает. Единственное, что мне удалось узнать, так это то, что Стас участвовал во всех военных конфликтах на территории бывшего СНГ и то, что он недавно вышел в отставку.
Я прикусила губу. Принесла же нелегкая…
– Я поговорю с ним насчет встречи, – пообещала альфе.
– На связи, – коротко попрощался Егор и отключился, а я собралась с силами и набрала номер Стаса. Ответили мне сразу. Надо же, как быстро…
– Уже соскучилась? – послышался хрипловатый голос.
– С тобой хочет поговорить глава поселка, – не повелась я на провокацию. – Ты сможешь завтра подъехать?
– Зачем? Мне это не нужно, – равнодушно протянул охотник.
– Ты мог бы переночевать у меня, – пересилив себя, подкинула «крючок».
– И?.. – не пожелал «заглатывать» его Стас.
– Вся ночь – в твоем распоряжении, – пообещала я.
А куда деваться?
– Договорились, – резко сказал Брягинцев. – Завтра в два я буду в поселке. Копи силы, кошка.
Он нажал отбой, а я застыла с телефоном, глядя в окно. Снег все валил и валил, и, похоже, конца этому снегопаду не было.
– Ма, все хорошо? – настороженно спросил Никитка. Он спустил ноги с кровати и сел прямо, напряженно глядя мне в глаза.
– Что? – я очнулась от ступора и кивнула. – Все хорошо, Ник. Я сейчас перезвоню альфе и пойдем ужинать. Иди пока, сотейник из холодильника достань.
Ник убежал, а я еще раз поговорила с Егором и отправилась на кухню разогревать ужин.
***
Утром в поселок вернулся Брагов. К обеду подъехал Стас.
Он бросил машину рядом с администрацией и вошел в кабинет Егора, даже не удосужившись постучать. Я оторвалась от окна, машинально отметив, как напрягся сидящий у двери Чадов.
– Зачем звал? – глядя альфе в глаза, спросил Брягинцев.
Он без приглашения уселся в кресло для посетителей и широко расставил ноги. От его крепкой фигуры веяло угрозой. Моя волчица одобрительно рыкнула. Предательница… Нравился ей этот чужак, сумел он найти лазейку и перечеркнуть все мои установки, и я была не в силах справиться со своей звериной сущностью.
– Поговорить хотел, – ответил Егор.
Альфа выглядел спокойным, но взгляд был жестким, настороженным. Вдоль бровей пролегла морщинка, появляющаяся, когда Брагов злился.
– Ну давай, говори, – криво усмехнулся Стас.
Глаза его потемнели. Лицо казалось холодным, как приросшая к коже маска. Поневоле внутри что-то дрогнуло, мне захотелось подойти и провести рукой по напряженному лбу… Глупое желание.
Я перевела взгляд на Егора, а потом снова вернулась к охотнику. Странно. Было в них что-то общее. Не внешне, нет. Во внутренней сути. И тут мне в голову пришла неожиданная мысль: а что, если мы ошибаемся? Что, если Брягинцев и правда потомок генерала? Да нет, не может быть. Он ведь тогда тоже должен быть оборотнем, а волком от него не пахнет. Неужели так хорошо маскируется?
– Взгляни, – Егор придвинул к Стасу тонкую папку.
– Что здесь? – не притрагиваясь к ней, спросил Брягинцев.
Он чуть повел плечом и в упор уставился на Егора.
– Старинные особняки, – не отреагировал тот. – Замена Брагино. Все эти усадьбы имеют историческое прошлое и, при желании, можно найти тебе подходящих предков.
В голосе альфы отсутствовали любые эмоции, но я видела, что складка между бровями не исчезла, а стала глубже. Значит, не так уж и спокоен Брагов, как хочет казаться.
– А зачем мне их искать? – хмыкнул Стас. – Я хорошо знаю свою родословную. Генерал Брагин – мой дед.
Ха! Ну и заливает!
– Дед? – вмешалась я. – Тебе сколько? Тридцать пять? Тридцать шесть?
– Чуть больше, – усмехнулся Брягинцев.
У меня в душе снова заворочалось сомнение.
– А отец?.. – настороженно спросил Егор.
Похоже, альфа тоже сделал кое-какие выводы. В его глазах я заметила напряженную задумчивость.
– Андрей Николаевич Брягинцев, – спокойно ответил Стас. – До революции его фамилия была Брагин. Старший сын генерала Николая Алексеевича Брагина.
– Невозможно, – резко бросил Брагов.
– Почему?
Стас чуть подался вперед, и серую радужку затопила яркая желтизна.
Я ощутила яркий запах самца. Волчица заволновалась. Твою ж дивизию! Выходит, Стас никакой не охотник? Он тоже оборотень? Но как он смог скрывать это так долго? И я… Выходит, все было напрасно, и зря я Нику от него защитить пыталась?
Чадов вскочил, но Егор предупреждающе поднял руку. Он пристально смотрел на своего… родственника, и в глазах его плескалась сила альфы. Я чувствовала, как меня пригибает к земле, Сэм тоже напрягся, пытаясь устоять на ногах, а Стас спокойно сидел, не реагируя на приказ. Правда, я заметила, что на руках его появились когти и на шее пробилась темная шерсть.
– И что будем делать, братец? – усмехнулся Брягинцев.
Лицо его потемнело, в голосе послышались раскатистые нотки, клыки удлинились.
– Предлагаешь поединок? – спокойно спросил Егор.
Сейчас, когда выяснилась правда, он немного расслабился. Не рано ли? Если дело дойдет до поединка… У меня в душе тонко зазвенела тревога. Пусть Брагов и очень силен, но на стороне Стаса военная подготовка и особые навыки, и еще неизвестно, кто станет победителем. Если Брягинцев, то… Додумать эту мысль не успела, потому что неожиданно поняла, что твердо уверена в победе Стаса. И волчица ликующе подтвердила: – «Да, мой самец самый сильный! Он справится с любым противником и разорвет его в клочья!»
– Мне не нужна твоя стая, я всегда был сам по себе, – обрывая глупые мечты моей пушистой предательницы, глухо сказал Стас.
У меня сердце на мгновение замерло, а потом забилось тяжело и неровно. Одиночка… Волк без прошлого и без будущего, тот, кто сам прокладывает себе тропу. У нас таких не любили. Еще бы! Как можно доверять тому, за кем нет корней? Ему ведь и терять-то нечего.
– Тогда зачем тебе усадьба? – спросил Егор, настороженно глядя на неожиданно обретенного родственника.
– Не хочу, чтобы всякие уроды разгуливали по дому моих предков.
Глаза Брягинцева блеснули ярким янтарем.
– Музей, – хмыкнул он. – Как можно терпеть эту показуху? Кормить разожравшихся чиновников, устраивать экскурсии для скучающих туристов, писать отчеты. Я не хочу, чтобы особняк моего деда превращался в проходной двор.
Стас подался вперед.
– Я понимаю, что ради безопасности стаи ты не хочешь афишировать свои корни, – посмотрел он на Егора. – Но я могу себе позволить не бояться ни охотников, ни Совета. И не собираюсь скрывать, что я – потомок оборотней.
В кабинете стало тихо.
– Ты не отступишь от своего решения?
Егор пристально посмотрел на двоюродного брата.
– Нет, – твердо ответил тот. – Дело сделано, по документам усадьба уже моя.
Я вздохнула. О чем я только думала? Поединки, победы… Теперь точно придется искать работу.
Брягинцев поднялся со своего места и взглянул на меня.
– Инга, нам пора.
Глаза, снова ставшие серыми, смотрели сумрачно и властно.
Что ж, пришла пора платить по счетам. Я встала со стула и посмотрела на Егора, безмолвно спрашивая у него разрешения уйти.
– Я завтра зайду, поговорим насчет работы, – сказал альфа.
В его тоне сквозило напряжение. Не обрадовало Брагова появление родственника, это точно. Еще неизвестно, чем обернется для стаи такое соседство.
– Не против, если я Нику возьму? – посмотрел на меня Егор, и я поняла, что он не отказался от идеи нас подружить.
Хотя, возможно, это желание рыжей.
– Буду ждать.
Видеть Нику не хотелось. А уж вместе с Егором… Только душу травить.
Стас неожиданно взял меня за руку и подтолкнул к выходу.
– Можешь не искать работу для Инги, – бросил он Брагову. – Я сам решу этот вопрос.
Ответить Егор не успел. Дверь за нами захлопнулась, и мы с Брягинцевым оказались в безлюдном коридоре. Здание поселковой администрации было небольшим, посетители тут бывали редко, да и альфа, бывший главой поселения, заглядывал сюда нечасто. Впрочем, и смысла в этом не было. Оборотни все равно тянулись со своими вопросами к нему домой.
– Значит, ты тоже оборотень, – внимательно посмотрела на Стаса. – А я-то тебя за охотника приняла.
– Ясно. Подожди, выходит, ты пыталась мое внимание отвлечь? – хмыкнул Брягинцев. – Теперь понятно, с чего мне такая честь выпала.
Мы вышли из здания и остановились у припаркованной рядом с тротуаром бэхи.
– И что думаешь делать? – спросила я. – Неужели тебе правда так нужна эта усадьба?
Брягинцев молчал. Он достал сигареты, закурил и уставился на витрину расположенного через дорогу кафе. За стеклом зазывно сверкали разноцветные гирлянды, блестели медными боками самовары, виднелись небольшие, покрытые белым столики.
Мне надоело ждать ответа.
– Мое обещание в силе, – бросила я и пошла к своей машине. – Захочешь – приезжай.
Я и сама не могла бы сказать, хочу, чтобы он приехал, или нет. Какая-то часть меня, вместе с волчицей, нетерпеливо ждала этого, а вторая, разумная, – противилась.
Брягинцев так ничего и не сказал. Оборотень курил, глядя вдаль, и я подумала, что он даже не услышал моих слов.
Как оказалось, я ошиблась.
Поздно вечером, когда Никитка уже уснул, Стас появился в доме. Он неслышно вошел на кухню, где я гладила постельное белье, забрал утюг, выключил его и подтолкнул меня к сеням.
– Подожди, дай хоть накину что-нибудь, – попыталась возразить я, но Брягинцев только хмыкнул и потащил меня к выходу.
– Одежда тебе не понадобится, – оказавшись на улице, заявил он.
– Да? – скептически усмехнулась в ответ.
Нет, волки, конечно, легко переносят холод в человеческом обличье, но все же, по морозу в коротком халатике как-то неуютно.
– И куда мы?
Я посмотрела на Стаса. Для человека, который собрался развлекаться, тот выглядел слишком уж напряженным и собранным: жесткий взгляд, нахмуренные брови, плотно сомкнутые губы.
– В лес, – разомкнув их, коротко ответил Брягинцев.
– Но я не могу…
– Ты обещала мне ночь, – жестко оборвал меня пришлый. – Я хочу, чтобы это была волчья ночь.
Твою дивизию! Такого я не ожидала. Ведь сейчас даже не полнолуние!
Мысли лихорадочно метались в голове, а волчица ликовала. Предательница…
– Зачем тебе это нужно? – уже понимая, что проигрываю самой себе, спросила Брягинцева.
– Хочу кое-что проверить, – неохотно ответил тот, и в глазах его мелькнула непонятная эмоция.
– Что именно?
Сердце забилось сильнее. Так, как не билось еще никогда. Даже с Егором.
Стас встряхнул головой, и через секунду передо мной уже стоял крупный хищник. Красивый. С крупными серыми подпалинами на черных боках.
– Столько седины! – забывшись, прошептала вслух.
Если Стас – двоюродный брат Егора, то вряд ли у них такая уж большая разница в возрасте. Брагову тридцать два, а этому? Тридцать семь? Сорок? Или больше? Это что же ему пришлось пережить?
«Последствия бурной военной молодости» – отозвался внутри слегка измененный голос.
От неожиданности я вздрогнула. Неужели, я правда это слышу? Но ведь тогда… Мысли смешались. Выходит, Стас – моя пара? Нет, не может быть! Я растерянно покосилась на волка. Тот неподвижно застыл на снегу темной глыбой, но все его тело казалось напряженным и готовым сорваться с места.
Представив свою волчицу, я опустилась на четыре лапы.
«Иди за мной» – приказал волк и потрусил к дороге.
Я не собиралась покорно уступать. Обогнав седого, юркнула под ель и помчалась по знакомой с детства тропинке.
Небо было ясным и высоким. Луна пряталась за верхушками елей. Крепкие стволы деревьев слегка поскрипывали от мороза, а снег казался сухим и пушистым. Он хрустел под лапами, забивался в нос, слепил глаза. Я бежала, не ощущая усталости. Все быстрее и быстрее, не оборачиваясь назад, не останавливаясь ни на секунду.
Ночь помогала, путала мои следы, заставляла деревья расступаться, вела вперед, но я никак не могла скрыться от преследующего меня зверя. Его дыхание, его запах, его мысли – все это окружало, сбивало, заставляло сдаться, но я все неслась вперед, не желая подчиняться повелительному зову самца.
«Тебе от меня не уйти, дикая кошка, – раздавался в голове хриплый голос. – Все равно все закончится тогда, когда я захочу».
«Ты сначала догони!» – огрызалась в ответ, увеличивая скорость.
Я знала, что зверь позволяет мне бежать только потому, что это его забавляет, и сама не понимала, что чувствую. Волчице нравилась эта игра, но она могла в любую минуту меня предать и подчиниться самцу. А я не хотела подчиняться. Если уж эта ночь и станет волчьей – то только по моей собственной воле.
